Текст книги "Когда не ждешь (СИ)"

Автор книги: Marlu

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

marlu
Когда не ждешь

Пролог

  Легкая лодка скользила по абсолютно спокойным водам Срединного моря, быстро удаляясь от ярко освещенного множеством факелов берега. Заунывное пение жрецов становилось все тише, растворяясь в безбрежности водного пространства. Двенадцать фигур, одетых в белоснежные одежды, споро работали веслами, поглядывая на небо – скоро должно было начаться слияние двух лун, предсказанное еще пять тысяч лет назад, и нужно было успеть попасть в нужное место.

– Он-не-е, – заголосил один из жрецов, – он-не-е, – подхватили другие.

Одна из фигур на носу лодки, закутанная в тяжелый плащ, вздрогнула и заозиралась…

Энтан смотрел вокруг, стараясь запомнить красоту летней ночи, вдыхая свежий морской воздух, и никак не мог им надышаться, несмотря на легкий рыбный запашок. Паники не было, только грусть оттого, что это в последний раз. Он скосил глаза на стоявшего рядом парня, такого же «везунчика», как и сам Энтан, но тот был безмятежен и рассеянно скользил глазами по морской глади.

Минуты текли, вокруг становилось темнее – слияние входило в свою завершающую фазу. Монотонное пение сменилось речитативом, жрецы проговаривали слова древнего обращения к богам. На последнем слове на небосводе осталось только одно ночное светило. Наступившая тишина почти болью резанула по ушам, но это длилось одну секунду: взмах руки Старшего Жреца – и оба богато одетых парня полетели в воду.

Разум Энтана понимал, что спасенья не будет, а тело боролось за свое существование до последнего, задерживая дыхание, извиваясь и беспорядочно перебирая руками; но груз на ногах был слишком тяжел, да и привязанный спутник, аморфной массой болтавшийся рядом, не давал свободы для маневра. Свет факела в руках жреца становился сквозь толщу воды все тусклее, легкие горели от недостатка кислорода, и настал тот момент, когда сдерживать вдох стало уже невозможно…

– Богам была угодна жертва, – провозгласил Старший жрец, садясь обратно на свое место и вставляя факел в специальное кольцо.

Лодка медленно отправилась в обратный путь – спешить уже было некуда.

Глава 1

 Мольберт стоял на берегу моря. Я стоял возле него и задумчиво щурился на пронзительно-голубое местами небо, клубящиеся тучи и солнце, из последних сил старающееся послать свои лучи на землю. Картину перед глазами иначе чем фантасмагорической назвать было нельзя. Какая какофония цвета, если так можно выразиться: все оттенки синего, серого и золотого! Красота необыкновенная!

Я подумал и изобразил в верхнем левом углу картины сиреневую кляксу. Потом подумал еще немного и пририсовал кляксе зеленые рожки, злорадно улыбаясь – пусть-ка критики попотеют, придумывая, что же именно хотел сказать этим художник!

Солнце, наконец, окончательно проиграло борьбу с тучами, и вокруг заметно потемнело; стал подниматься ветер. Увы, сеанс «живописи» пора было прекращать и идти срочно прятаться в доме. Тропические грозы, а тем более ураганы, следовало пережидать в надежном укрытии.

В доме было тихо. Даже шум ветряка сюда не доносился. Я поставил свой высокохудожественный шедевр к стене, к собратьям – потом надо будет решить, какую именно картину выбрать для представления широкой общественности – и достал пульт, который управлял системами дома.

Опустились рольставни, ненадолго погружая дом в темноту, затем вспыхнуло аварийное освещение, и я спокойно прошел в библиотеку, намереваясь скоротать ближайшие часы за бокалом шардоне 1980 года и хорошей книжкой.

Гроза или ураган, не знаю, что там было снаружи, затянулась. Удары стихии глухо отдавались в монолитных стенах дома, надежно укрытого и практически вплавленного в скалу. Книжка закончилась, бутылка опустела, привнеся в голову немного шума, а в тело слабость и лень. Я зевнул и поплелся в спальню, ибо имел уже печальный опыт по сну на всех горизонтальных поверхностях этого дома, но из всех них организм благосклонно воспринимал только роскошную двуспальную кровать.

Утро выглядело виноватым. Бог знает, почему мне в голову пришла именно эта мысль, но было именно такое ощущение. Солнце робко проглядывало из туманной дымки, океан все еще немного волновался, покрывая белесой пеной выброшенные на берег водоросли и обломки чего-то на таком расстоянии неразличимого. Пальмы выглядели очаровательно-взъерошенными после ночной бури…

Что-то на романтику потянуло, ой, не к добру! Последний приступ романтизма и любви к ближнему своему был у меня лет этак десять назад, потом вроде обходилось.

Я с удовольствием спустился к кромке воды. Пройтись, размяться перед завтраком милое дело! Волны набегали на узкую полоску пляжа и с шипением отступали обратно. Все же я, наверное, одиночка по жизни. Лучше всего вот чувствую себя на необитаемом острове, вдали от цивилизации, но не от ее благ. Правда, сбегать от обязанностей удавалось нечасто, уж очень любили увязаться за мной всякие несознательные личности, уверяя, что «масику будет скучно», а что мне, простите, делать с этой дурищей тет-а-тет целый месяц? Да еще в отсутствие телевизора…

Так и родилась идея сказать, что я художник. Правда, выяснилось, что ушлые друзья-враги и журналисты желают видеть результат моей деятельности. Первый раз я не подготовился и неудачно соврал, что привез картину и она у меня дома. Пришлось в спешке рисовать на листе ватмана дикую абстракцию – времени не было изображать хоть что-то, на что-то похожее – и выносить на суд публики. Хотя, положа руку на сердце, из всего похожего, что я смог бы изобразить, было только солнце, и то только потому, что я с детства его рисовал в левом верхнем углу с кучей лучиков.

– Мать твою! – выругался я, споткнувшись о кучу тряпья и растянувшись на влажном песке.

При ближайшем рассмотрении куча оказалась не кучей, а человеком с длинными медно-красными волосами, разметавшимися вокруг головы. Я бы решил, что это крашеная девушка – в природе такого оттенка не существует, только это однозначно был «он». Заметный кадык на шее, легкая щетина на щеках, да и отсутствие груди говорили в пользу данной версии.

– Ну вот, только покойников мне и не хватало для полного счастья, – огорчился я, предвидя наплыв посетителей, начиная от полиции и заканчивая всеми любопытствующими родственниками и друзьями тех, кто приедет по долгу службы.

Покойник тем временем слабо застонал и зашевелился. Я вновь огорчился, подумав, что вот теперь еще с ним будет куча хлопот, но делать было нечего, и я, кряхтя, взвалил далеко не лёгкое тело не-покойника себе на плечи и потащил его к дому. И чего, спрашивается, я не пошел гулять в другую сторону?

Пока тащил, продумал план действий. Этого товарища надо сначала отмыть, нет, сначала раздеть, потом засунуть в ванну, потом отмыть! Врача организовать я не смогу, но судя по тому, что это сокровище на спине зашевелилось, так доктор ему и без надобности. А тогда, простите, чего я его тащу? Сгрузил тушицу на песок, на который он упал кулем и с недоумением на меня уставился.

– Ну, чего лежим? Кого ждем? – вежливо поинтересовался я, слегка попинывая его в бок носком мокасина. Недотруп заинтересованно скосил глазки на мою обувь и о чем-то явно задумался, нахмурив чистый белый лобик. – Вставай, придурок, – ласково продолжил я, но добился только того, что с обуви он перевел взгляд на мое лицо.

По всей видимости, говорить с незваным гостем на русском языке было бессмысленно, и я кое-как объяснился на английском, а потом и вспомнил когда-то ученый португальский. Не знаю зачем, но был такой порыв, и я где-то с год его изучал. Забыл, правда, уже почти все. На все попытки объясниться товарищ лишь хлопал глазами, причем даже без особого интереса и продолжал лежать. Было, конечно, сильное искушение оставить его здесь. А что? Дом видно, належится – сам придет, но приступ человеколюбия, чтоб его, начавшийся с утра пораньше, заставил опять тащить это недоразумение на себе. Идти ногами оно упорно не хотело.

Еле доперев парня, в котором было килограммов семьдесят живого веса, до ванной и сгрузив его прямо на пол, наполнил джакузи водой. Вишнево-карие глаза с одобрением следили за мной, но попыток подняться с кафеля их владелец не предпринимал.

– Прошу вас, – церемонным жестом показал, что можно залезать, и вышел – не маленький, сам справится!

К сожалению, в ванной комнате было только мое полотенце, и пришлось идти за банными принадлежностями для непрошеного гостя в гладильную, где хранились всякие полотенца-скатерти. Пока я отсутствовал, это чудовище таки залезло в воду, но выключать ее не стало, разглядывая пенные потоки на полу.

– Твою мать! – заорал я, неосмотрительно бросившись вперед.

Результат был вполне предсказуем – я на полном ходу по скользкому полу влетел прямо в обуви и с полотенцем наперевес в джакузи, рухнув прямо к нему на колени. Литров триста воды разом добавились к тем, что уже были на полу. Спешить было уже некуда, волноваться по поводу затопленных соседей тоже – откуда им взяться на необитаемом острове – и я решил расслабиться, а то, неровен час, убью придурка и угожу в тюрьму, а нас и на воле неплохо кормят. Правда, успокоился я зря. Тело вдруг начало странно зудеть, джинсы, которые я надел с утра, как-то стали значительно светлей, да и яркие тряпки, которые все еще частично прикрывали тело красноволосого, странно полиняли… Я перевел глаза на пустые баночки и пузырьки, с ужасом понимая, что этот идиот вылил в воду все, до чего дотянулась рука, включая средство для мытья унитазов и устранения засоров в трубах.

– Мать твою за ногу, – орал я, рывком поднимая ненормального на ноги, срывая с него одежду, попутно раздеваясь сам, потому что кожу начало уже изрядно щипать, и выкручивая до упора краны с горячей и холодной водой – в данный момент было уже все равно, какой температуры она будет, лишь бы не кипяток.

Чудовище благосклонно посматривало на мои манипуляции, проявляя интерес. Правда, я не сразу понял, какой.

– Твою мать! – выскочил я из джакузи. – Нахрен, вали отсюда! – рука сама отвесила нахалу оплеуху.

Красивые глаза наполнились слезами

«Вот и спасай всяких от смерти», – думал я, совершенно не зная, что делать при виде рыдающего парня. Интерес с его стороны заметно увял, и я успокоился: мало ли, может, у него такая реакция на средство для мытья унитазов?

Глава 2

Выпнув рыдающего придурка из ванной комнаты, я принялся за уборку, время от времени почесываясь. Видимо, кожа не особо хорошо восприняла убойную смесь, которая образовалась в ванне в результате действий некоторых ненормальных личностей, и отозвалась аллергией.

Воды на полу было немерено! Я затрахался собирать ее сначала ковшиком, а потом и тряпкой, а та сука, из-за которой я тут развлекался очень аристократическим «видом спорта», медитировала на ковре в центре гостиной! Злость заставляла работать быстрее, ох, как закончу, я все кому-то скажу! Выставив пятую точку в белых плавках, пятился назад, к двери, собирая остатки недавнего моря с пола.

– Твою мать! – высказал я свое мнение, когда впаялся своей откляченной попой в чье-то твердокаменное тело, а так как других тел, кроме того, которое еще недавно, возведя очи горе, зависало в гостиной, быть не могло, то я ничтоже сумняшеся развернулся и заехал тряпкой ему по физиономии, и только увидев ошарашенное лицо совершенно постороннего блондина, понял: что-то не так!

– Ты кто? – потрясенно спросил я.

Парень, одетый в странную хламиду, молчал, с интересом разглядывая мою персону, и даже не моргал своими нереальными глазами. Черт, совсем забыл, что разгуливаю в одних трусах, хотя это же мой дом!

– Э-эй! – я помахал рукой перед его лицом. – Чего молчишь? – реакции по-прежнему было ноль. Вспомнив, что предыдущий товарищ тоже не желал общаться ни на одном из доступных мне языков, с этим даже париться не стал, пытаясь объясниться. – Ты меня не понимаешь, да?

Странный парень продолжал смотреть и, казалось, впитывал каждое слово. Играть в гляделки ему не надоело, но страшно бесило меня.

– Чего пялишься? Это ты, между прочим, ко мне в дом приперся! И что мне теперь с тобой делать? Хоть бы узнать, как тебя зовут, – речь, начатая решительно, к концу стала какой-то жалкой. Просто в голову пришло, что этих странных товарищей двое, и скорее всего они знакомы.

– Энтан, – вдруг произнес незнакомец, прикладывая руку к груди.

– Ты меня понимаешь? – обрадовался я, но парень вновь замер и уставился, не мигая. – Нет?

– Понимаешь нет, – после паузы немного неуверенно произнес предполагаемый Энтан. Захотелось по примеру Матроскина заорать: «Ура! Заработало!».

– Не понимаешь? – повторил я.

– Не понимаешь, – согласился он, несмело улыбнувшись.

– И что теперь делать? – риторически поинтересовался я, какая-то мысль забрезжила в голове, и я пытался ее поймать.

– Теперь делать понимать, – произнес незнакомец, а мысль, окончательно сформировавшись, испугала: получалось, что на моем острове потерпел аварию космический корабль инопланетян, и теперь они бродят здесь в количестве неизвестно скольких штук и… Нет, это все вредная научно-фантастическая повесть, прочитанная вчера! Хотя вот этот самообучающийся индивид как есть какой-нибудь андроид!

– Вы инопланетяне? Сколько вас было? – задал я животрепещущий вопрос и стал считать вслух, следя за реакцией. На двадцати пяти выдохся и замолчал.

– Два было, – опять после паузы ответил на почти чистом русском языке тот.

– Второй тоже здесь, ты за ним пришел? Или просто дом увидел?

– Дом увидел.

Да, такими темпами мы долго будем объясняться. Что бы такого придумать, чтобы он самообучился побыстрее? И почему тот, который первый, не стал этого делать? Немного раскинув мозгами, решил поставить какой-нибудь фильм: слов там много, надеюсь, потом сможем поговорить – и, сделав приглашающий жест, потопал в гостиную.

Первый гуманоид продолжал сидеть на коленях на ковре, я даже залюбовался – выходило это у него удивительно изящно.

– Ингебор, – тихонько позвал его блондин, неуверенно поглядывая на меня.

– Ингебор? – тупо переспросил я. – Его зовут Ингебор?

– Его зовут Ингебор, – подтвердил тот и сделал шаг к красноволосому.

Чудовище повернуло к нам зареванную мордаху. Удивительно, но слезы совсем не портили его лица, наоборот, привносили какую-то трогательную нотку. Если бы еще не щетина… Мне показалось, что он вот-вот заговорит, выплескивая все свои горести, но Ингебор продолжал молчать и рыдать.

– Господи! – застонал я. – Уважаемые представители дружественной, – я очень на это надеялся, – цивилизации! Приношу вам свои глубочайшие и искреннейшие извинения по поводу моего недостойного поведения! Я вспылил, потому что у меня аллергия, – закончил я жалобно, показывая на пятна.

– Аллергия нет, – заявил блондин и протянул ко мне руку, крепко взяв за предплечье.

Сыпь на глазах бледнела и пропадала, зуд закончился как-то вдруг.

– Прямо магия! – восхитился я, поразившись технологиям другого мира. – Ты волшебник! Спасибо! Как бы Ингебора успокоить?

Энтан мягко улыбнулся и за руку потянул меня к красноволосому, положил ладонь на его голову и выжидательно уставился на меня. И что теперь делать? Не понял. Так мы постояли какое-то время. Блондин нетерпеливо положил свою ладонь поверх моей и показал, что надо этого придурка погладить! Как ни странно, но это подействовало! Чудовище для порядка порыдало еще немного, потом слезки как по мановению волшебной палочки высохли.

– Может, ему умыться надо? – неуверенно предложил я, продолжая водить рукой по мягким прядям.

– Умыться надо, – согласился блондин.

– Тогда веди своего друга в ванную, и пусть…

– Друг нет, – сообщил Энтан.

Мои бедные мозги медленно, но верно закипали, и им срочно требовалось успокоительное, причем не что-то мягкое типа вчерашнего шардоне, а нечто покрепче. Значительно крепче!

Я молча потянул красноволосого за собой и, впихнув того в ванную и объяснив блондину, что мне очень нужно отлучиться по делу, очень срочному делу, выскочил за дверь! Если будет еще один потоп, то убирать будут они сами! Не успел я дойти до своей комнаты – прикрыться все же не мешало, и нервы успокаиваются лучше в привычной одежде – как со стороны ванной раздался полный боли и отчаяния крик. Одеться мне было не судьба! Прыгая через две ступеньки, я помчался к проклятому месту – ванной комнате.

Ожидая увидеть по крайней мере хотя бы один труп, был неприятно поражен тем, что все живы и даже относительно здоровы. Краснововлосый придурок бился головой об стенку, завывая дурниной. Бился, правда, деликатно, явно стараясь не повредить себе что-нибудь или не дай бог не сделать больно!

– Что за цирк? – угрожающе поинтересовался я. – Чего орем? Кто-то умер?

– Умер нет, – сообщил мне блондин и вздохнул, ага, кажется в этом вопросе мы солидарны.

– Что случилось? – спросил я, но увидев несчастные глаза Энтана, поправился. – Ну хоть жестами покажи!

Парень оживился и показал рукой на щеку Ингебора.

– Щетина? – уточнил я. – Он так орет из-за того, что не побрился?

– Щетина, – согласился блондин, а мне захотелось побиться головой об стену, только всерьез, по-настоящему, а не как это недоразумение.

– Я так понимаю, что ты можешь говорить только теми словами, которые я уже произносил, да? – на всякий случай уточнил я, хотя и без того было понятно.

– Да, – с облегчением сказал парень.

– Хорошо. Значит, твоего соотечественника, который тебе не друг, надо побрить, и тогда он успокоится?

– Да.

– Тогда смотри: вот здесь одноразовые бритвенные станки, – я говорил, сопровождая свои действия демонстрацией, доставая из ящика названные предметы. – Это крем для бритья, его надо нанести на щеки и потом водить по ним вот этой стороной, где лезвия. Порезаться невозможно, это безопасная бритва. Действуйте, – напутствовал я ошарашенную парочку и во второй раз предпринял попытку одеться. Никогда не думал, что устанавливать контакт с внеземной цивилизацией придется в одних трусах.

В этот раз облачиться в бриджи и футболку мне ничто не помешало, хотя я чутко прислушивался; но до слуха не донеслось ни единого звука. Даже позволил помечтать, что вот спущусь вниз, а там никого и все это плод больного воображения или вообще галлюцинации. В самом деле, с чего это я сразу и безоговорочно поверил своим глазам?!

Коридор первого этажа встретил меня пятью сантиметрами воды. Порадовавшись, что на мне пляжные тапочки, смело шагнул в рукотворное море и не спеша – куда уже торопиться? – прошествовал до ванной, восхитившись по дороге способностями парней. Талантливые ребята: за такое короткое время успеть устроить форменный потоп уметь надо.

В ванной на полу, закрыв лицо руками, в луже сидел красноволосый. В том, что он рыдал, я даже не сомневался. Блондин топтался возле сорванного крана с бьющей фонтаном водой, не зная, что делать. Я вздохнул и перекрыл вентиль под раковиной, остановив потоки извергавшейся воды, правда опять промок, смысл был одеваться? Вот правду говорят, что бог любит троицу.

– Побрились? – рассеянно поинтересовался я, пытаясь хоть немного отжать футболку.

– Да, – помявшись, подтвердил блондин, заронив зерно сомнений в мою голову. – Магия, – ткнул он пальцем в мою футболку.

– Магия? – с сомнением переспросил я, догадываться, что собеседник имеет в виду, было сложно. – Обычная футболка, только мокрая, надо опять идти и надевать сухую.

– Магия футболка сухая делать.

– Ну посуши, – согласился я, и он протянул ко мне руки.

– У-уй-йа-а! – взвыл я, подпрыгнув на месте. – Больно же!

– Аллергия магия, – с сомнением произнес Энтан, разглядывая свои ладони.

– Какая нахрен аллергия! – заорал я. – Мне больно! – чувство было такое, что через меня пропустили нехилый такой заряд электрического тока. Сдернув футболку, осмотрел торс, расцвеченный красными разводами.

– Аллергия магия нет, – задумчиво пробормотал Энтан, почесав затылок. – Узнать хотеть что.

– Не трогай меня! – отшатнулся я и, поскользнувшись, шлепнулся в лужу рядом с рыдающим Ингебором, который на секунду оторвал руки от лица, показывая окровавленное и зареванное лицо. – Господи! Это как можно было так? – риторически воскликнул я, проникнувшись жалостью к парню, и, обняв, прижал к себе.

Вьюнош подозрительно быстро успокоился и прижался ко мне сильнее, оплетая конечностями. Может, мне тоже поплакать? Вдруг поможет?

Глава 3

Слезами горю не поможешь – эту простую истину я усвоил с детства, когда попадал в различные переделки и потом получал ремня. Автоматически погладив красноволосого по голове, попытался вырваться из захвата, да не тут-то было, инопланетный товарищ вцепился в меня как клещ, причем прижимался средней частью, и не знаю, как у них, гуманоидов-андроидов, там все устроено, но ощущение того, что у него на меня стоит, было полным.

– Энтан, – вежливо попросил я, – ты бы не мог сказать коллеге, чтобы он меня отпустил?

– Коллега нет, – доброжелательно сообщил мне блондин.

Вот достало, честное слово, зачем мне это знать? Попросил же как человека, то есть как разумное существо, чего выпендриваться?

– Слушай, мне похрену, кто кому кем в вашей системе координат приходится, скажи этому придурку, чтобы отцепился, – начал закипать я, потому что рыжий гад начал совершать нижней частью тела волнообразные движения, что жутко нервировало, учитывая нечто твердое, упиравшееся мне в пах.

– Придурок нет, – со вздохом сказал Энтан и все-таки выдал несколько фраз на странном певуче-гортанном языке.

Красноволосый со вселенской печалью в глазах выпустил меня из объятий и практически рухнул на пол, опять рыдая.

– Ну что не так? – взвыл я, кажется, надо срочно устанавливать связь, иначе так и будем рыдать по очереди и биться головой об стены.

Энтан почесал затылок, потом показал на лицо Ингебора и развел руками

– Это он из-за порезов так убивается? – удивился я. – А полечить ты его можешь? – неужели так трудно, меня-то вон лечил.

– Можешь, – согласился блондин и прикоснулся к сидящему на коленях парню, который, почувствовав воздействие, неверяще посмотрел сначала на соотечественника, а затем на меня.

Художественная роспись исчезла, как по мановению волшебной палочки, придурок, то есть соотечественник и не коллега, бросился целовать мне руки. С трудом освободив свои конечности из хватки красноволосого, я максимально вежливо, но непреклонно пригласил дорогих гостей в гостиную, намереваясь начать сеанс обучения, ибо еще пара дней – а внутренне чутье подсказывало, что граждане у меня задержатся, невзирая на мое искреннее желание видеть их как можно дальше от своего дома – и я свихнусь окончательно.

Спохватившись, что дорогой гость номер один все еще несколько не одет, выделил из своих запасов домашние брюки и тенниску. Прекрасные вишнево карие глаза вновь набухли влагой.

– Что опять не так? – безнадежно спросил я, выуживая с полки диск с мелодрамой, нашу земную фантастику ставить не рискнул, во избежание, так сказать, эксцессов и недопониманий.

Энтан тяжело вздохнул и положил мою руку на голову красноволосому, показывая, что его нужно погладить. Как бы ненавязчиво им намекнуть, что меня это сильно достало? Тем не менее делать было нечего, и я расположился в кресле, возле ног устроился Ингебор, чуть склонив голову, чтобы мне было удобнее его гладить. На экране знойный мачо признавался в любви нежной и хрупкой блондинке, навешивая на уши бедняжке тонны несъедобной лапши. Актрисочка из шестого дивизиона изо всех сил пыталась изобразить, как сильно она верит любимому, Энтан настороженно следил за картинками.

Так, что мы имеем, решил подвести я итоги событий сегодняшнего дня. Покрутив кусочки известной мне информации и так и этак, понял, что ничего я не надумаю, ибо слишком мало исходных данных. Парни инопланетяне однозначно, но большего про них сказать нельзя. Не агрессивны, пытаются, вернее один из них пытается, наладить контакт. Несуразности и странности поведения легко объяснимы – кто их знает, каковы у них там нормы поведения.

Я настолько углубился в размышления, что вздрогнул, когда на плечо опустилась рука Энтана.

– Что случилось? – поднял я на него глаза.

– Нет понимать, – хмуро сказал тот. – Умереть, – он указал в сторону плазменного экрана.

Скосив глаза в ту сторону, удивился – ничего подобного, никто отдавать богу душу не собирался. Разбери их, этих чертовых инопланетян.

– Никто там не умирал, – возразил я, – это легкий фильм, мелодрама, тут вся фишка в том, что два часа рассказывают о чувствах героев, и в результате все заканчивается хорошо.

– Я чувства нет, – развел руками блондин, – фильм умер.

Мои бедные мозги! Как смог, объяснил что такое фильм, как и зачем он снимается. Энтан слушал с интересом, не перебивая, но когда я вновь попытался запустить поставленную на паузу картину, мягко остановил.

– Нет, фильм нет. Ты говорить должен.

Что именно говорить, я не знал и имел сильное подозрение, что словарный запас у меня недостаточен, чтобы пришельцы могли объясниться более связно и внятно. Ну что ж, тогда обратимся к беспроигрышному варианту – классике. Вот пообедаем и обязательно обратимся! Интересно, что едят инопланетные гости и не поплохеет ли им от нашей еды?

Если кому и поплохело, так это мне, правда, совсем не от пищи. Оказалось, что Ингебора, который грациозно опустился на колени у моих ног на кухне, нужно было кормить с рук и не забывать гладить по голове другой рукой, которая не испачкана, и главное – руки не перепутать. В таких условиях от еды получил удовольствие только Энтан, уплетавший за обе щеки курицу в сметанном соусе и закусывавший салатиком из свежих овощей. Неприхотливый гуманоид даже не стал пытаться выяснить, что это такое, хотя объясниться мы бы все равно не смогли.

Встав из-за стола полуголодным и уверив себя, что это полезно, отправился разыскивать нужную для обучения литературу. Прошерстив всю библиотеку, остановился на трех книгах, которые с некоторой натяжкой можно было назвать классикой: словарь иностранных слов, учебник по электротехнике и монографию «Политический консалтинг».