Текст книги "Дорожная история (СИ)"

Автор книги: Marlu

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Глава 6
Лестер принимает решение.

 Клиники и больницы всегда навевали на Лестера меланхолию и желание бежать оттуда как можно дальше. Он не выносил докторов с их дежурным вниманием и профессиональными улыбками. Молодой врач пытался его утешить, уверить, что пугаться, в общем, пока нечего. Назначил кучу анализов, которые Лестер безропотно сдал, и пригласил на прием через две недели:

– К сожалению, результаты раньше готовы не будут. Но я почти уверен, что никакого криминала у вас нет.

Это «почти» никоим образом не могло успокоить. Шишка, про которую Лестер помнил все время и чувствовал ее присутствие даже во сне, противно поднывала. Он ощупывал ее по нескольку раз в день, убеждался, что ничего не изменилось, и пытался чем-то отвлечься.

Из рук все валилось. Сосредоточиться на работе тоже не получалось. Лестер хотел позвонить маме, но было бы жестоко испортить настроение перед праздником. Да и неясно пока ничего. Обсудить проблему с Майком? Тут было сразу несколько весомых «но»: от нежелания грузить его своими проблемами до сомнений в том, что он адекватно воспримет такое откровение. Рождество опять же… И были планы. Провести праздники, запершись в спальне, или валяясь в гостиной на диване – перспектива не из лучших. Миссис Донован он отпустил, так что ко всему прочему прибавятся обычные бытовые проблемы. Лестер, конечно, мог приготовить себе немудреный обед, но подозревал, что ему будет просто не до этого, а легкая степень меланхолии разовьется в какую-нибудь ужасную паранойю. Поэтому он принял единственно верное решение – не менять планов и отправиться в Энтаун. Тем более не придется объяснять Майку, почему вдруг не приехал. Он был уверен в себе как в актере – сыграть обычного, довольного всем Джерри не проблема. А потом будет видно. Загадывать на будущее он не хотел. Пусть это Рождество, как и планировалось, останется в памяти одним из самых приятных.

Майк, казалось, что-то почувствовал. После радостной встречи, после обжиманий в прихожей, он как-то очень серьезно посмотрел в лицо Лестеру и спросил:

– У тебя все хорошо?

– Все отлично, что у меня может быть плохого? Я соскучился! – Лестер потянулся губами к губам Майка. Нужно было отвлечь слишком внимательного любовника, переключить внимание на что-то еще. Уж во время секса-то он точно будет не в состоянии думать и анализировать, а потом сам Лестер приложит все усилия, чтобы казаться счастливым и довольным жизнью.

Он так старался выглядеть как обычно, что не сразу заметил слишком серьезный вид самого Майка. Тот охотно отвечал на ласки, но инициативы не проявлял, что было совсем не похоже на него. Да и потом Майк был необычно тих и покладист. Лестер бы насторожился, но, занятый своими мыслями, обратил внимание на необычное поведение не сразу, а когда сообразил, что что-то не так, Майк уже поставил на стол бутылку виски и стаканы.

– Предлагаю выпить, – сказал он, – полагаю, нам обоим это нужно.

Лестер решил, что это неплохой шанс узнать про проблемы самого Майка, и сделал первый глоток. Он совершенно забыл, что не ел слишком давно: на нервной почве чувство голода притупилось, и даже мысли о еде вызывали отвращение. Наверное, прошло немногим больше получаса, а Лестер был уже пьян в хлам. Обнимал сидящего слишком прямо Майка и заливал слезами его майку.

– Я знаю, – шмыгнул носом Лестер и попытался отодвинуться, продолжая тем не менее держаться за тонкий трикотаж, – тебе теперь противно… Я понимаю… Но я не заразный. Это просто опухоль. Маленькая такая, но зловредная. У меня дед умер от такой, и второй тоже. А врач говорит всякую ерунду, а я знаю… И не хочу! Знаешь как не хочу? Вот… А ты… Но я понимаю. И завтра уеду. Нет, даже сегодня! Не буду навязываться!

Он попытался встать, но сделать это было тяжело, не выпуская из рук многострадальной майки.

– Дурак, какой же ты дурак! Что врач говорил? – Майк встряхнул его за плечи, и Лестера замутило, он замычал и попытался отстраниться. – Горе мое, пойдем!

Майк куда-то его тащил, но не в ванную, что было бы логично. Лестер в кружащемся пространстве с трудом опознал прихожую, ее бежево-коричневые узоры на обоях скакали перед глазами, как бешеные кролики. Он смутно понимал, что Майк надевает на него куртку, помогает влезть в ботинки. Внутри разрастались апатия и безразличие к происходящему. Задавать главный вопрос он не собирался, заранее смирившись со всеми гадостями, которые еще может подсунуть судьба.

На улице Лестеру стало лучше. Он немного пришел в себя и перестал выписывать ногами жуткие кренделя. Майк куда-то вел его вниз по улице, слабо освещенной фонарями, и по плохо расчищенным тротуарам. Снег выпал совсем недавно и лежал белым пушистым покрывалом на всем Энтауне. Лестеру было даже жаль топтать его ногами, лишать этот покров его первозданной прелести. Он попытался уцепиться руками за какой-то низкий забор, попытался объяснить, что это кощунство так грубо лишать девственной чистоты снежную целину, но Майк безжалостно оторвал его руки от штакетин и потащил дальше.

– Пришли, – сказал он вдруг и остановился у небольшого коттеджа.

– Куда? – Лестер рассматривал невыразительный дом, зачем-то посчитал светящиеся окна, которых оказалось ровно два, и стряхнул шапку снега с почтового ящика.

– Здесь живет один мой приятель.

Лестер нахмурился.

– Приятель? – против воли в его голосе проявились нотки ревности. В самом же деле, чем занимается молодой здоровый мужчина на досуге? Клятв верности они друг другу не давали.

– Приятель, просто приятель, – ответил Майк,– без всяких других смыслов.

Он подхватил Лестера под локоть и повел по тропинке к входной двери, которая распахнулась, едва они подошли ближе. На пороге стоял крупный мужчина в спортивных брюках и рубашке-поло.

– Привет, Алекс, – сказал Майк.

– Это Джерри, как я понимаю? Страдалец? – он посторонился, давая возможность пройти внутрь.

– Ага, – Майк завел Лестера в прихожую и прислонил к стене.

– Хорошо он у тебя набрался, – хмыкнул мужчина и сложил руки на груди.

– Сам удивляюсь. Выпил-то всего ничего.

Лестер хотел было возмутиться, сказать, что он тут не пустое место и не надо его обсуждать как отсутствующего, но вместо этого залюбовался бликами от настенного бра, прихотливо отражающимися в лысине мужика. В том, как говорил хозяин дома, была некая неправильность, характерная для иностранцев. Лестер вытянул шею, пытаясь определить характер акцента, но пары виски мешали сосредоточиться, да и сам мужчина уже замолчал и повел их в комнаты.

Когда Майк успел снять с него куртку, Лестер так и не понял.

Он с наслаждением откинулся на спинку дивана, когда его усадили в какой-то комнате и даже подперли подушкой. От такой заботы хотелось плакать, и от избытка чувств он хлюпнул носом. Алкоголь в больших дозах всегда делал из него сентиментального идиота.

– Вот видишь, – сказал Майк, и Лестер закрутил головой, не понимая, на что он должен обратить внимание.

– От меня ты что хочешь?

– Ты же врач. Может, скажешь хотя бы, что не все так плохо.

– Без анализов? Ты оптимист.

Повисла пауза. Лестер пытался сфокусировать взгляд, но как назло Майк и этот новый незнакомый мужик стояли на расстоянии футов в пять друг от друга.

– Алекс…

Лестер встрепенулся. Кажется, при нем уже называли это имя? Или нет?

– Ладно, – раздраженно согласился Алекс.

– Джерри, давай разденемся, – Майк потянул за полы рубашки, вытаскивая их из-под ремня.

– Нет, – Лестер заупрямился. Раздеваться в чужой гостиной, пусть даже вместе с Майком, он был не готов.

– Давай покажем доктору твою болячку, – уговаривал Майк.

Лестер сопротивлялся. Наконец, Майку удалось задрать ему рубашку и оголить нужный участок спины. Лестер обхватил руками его шею и снова шмыгнул носом.

– Ну что там?

– Обычная липома, насколько я могу судить. Вырезать и забыть.

– И никаких процедур, типа всяких там химий и облучений?

– Майкл, – голос Алекса был полон сарказма, – это обычный жировик.

– Но операция…

– О, мой бог! – воскликнул Алекс. – Это не операция! Это пустяковый надрез длиной в сантиметр и делается под местным обезболиванием.

– Амбулаторно?

– Да хоть надомно!

– Алекс, а ты мог бы…

– Нет! – рявкнул Алекс. – В вашей чертовой стране – нет!

Лестеру стало обидно за страну. Что с ней не так? Замечательная же страна! Он попытался донести эту светлую мысль до Алекса. Но как-то так получилось, что и Алекс, и Майк поняли это как призыв провести операцию немедленно.

– Черт с вами, – плюнул Алекс и куда-то ушел.

Майк прижал к себе Лестера и стал укачивать, как ребенка, уверяя, что все будет хорошо. Целовал его в скулу, в висок и просто куда придется. Лестер не возражал – ему нравилось.

Вернулся Алекс. Его топот невозможно было не услышать – словно подковами стучал. Звякнули какие-то железяки, запахло спиртом. Лестер встрепенулся, но Майк держал крепко.

– Потерпи немного.

Лестер смутно ощущал, как спины касаются чьи-то пальцы. Воспринимал это отстраненно, потому что все происходило, как через ватную подушку. Над странным феноменом он задумался надолго и не сразу понял, почему его отпустил Майк. Сидеть сразу стало неудобно и вообще холодно. Он покачнулся, стены накренились вместе с ним.

– Все? – спросил Майк.

– Все.

– Предлагаю выпить. Желательно чего-нибудь покрепче.

– Навязались на мою голову! – Алекс был чем-то очень раздражен.

Лестер лениво размышлял, не уговорить ли Майка пойти домой? В гостях, конечно, хорошо, но… Внутренне напряжение отпустило, ему стало почти совсем хорошо, и даже игриво покачивавшая разноцветными шарами елочка показалась ужасно милой. Но на улице было холодно и снег. А на диване в гостиной Алекса было уютно…

Размышления отняли слишком много сил, и к возвращению хозяина с бутылкой водки и рюмками Лестер уже сладко спал, положив голову на колени Майка.

Глава 7
Лестер узнает кое-что.

 Лестер проснулся с головной болью. Попробовал открыть глаза, но яркий свет зимнего утра показался нестерпимым. Пришлось снова зажмуриться. Подушка под его головой казалась слишком жесткой, неудобно-высокой, отчего ныла согнутая под непривычным углом шея. Лестер попытался лечь поудобнее.

– Джерри, ты проснулся? – хриплый голос Майка раздался откуда-то сверху, и Лестер вспомнил вчерашние приключения. Получалось, что они так и заснули в гостиной у Алекса.

– Да, – прошептал он и закашлялся, в горле першило.

– Мы у Алекса отрубились, – сказал Майк. – Как ты себя чувствуешь?

– Полцарства за Алка-Зельтцер.

– Ох, – Майк пошевелился, и Лестеру пришлось сесть.

На столике нашлась вожделенная пачка антипохмельного, рядом стояло покрытое бурыми пятнами блюдце с непонятным содержимым. Если бы не скальпель сбоку, то Лестеру никогда бы и в голову не пришло, что это кровь.

– А вчера, – он потянулся рукой к тому месту, где должна была быть опухоль, и наткнулся на пластырь, – что было? – закончил по инерции.

– Алекс удалил эту твою фигню. Сказал, что все это ерунда и не стоит заморачиваться по этому поводу.

Лестера замутило. Он с трудом сглотнул вязкую слюну, потряс головой, чтобы хоть чуть-чуть прийти в себя. Майк уже успел растворить в стакане шипучую таблетку:

– Будешь?

– Да… Нет… – в голове не укладывалось происходящее. Как же так можно? Без анализов и обследований, в далеко не стерильном помещении…

– Пей, – приказал Майк, и Лестер автоматически выпил кисловатое лекарство. Он еще раз пощупал место, где еще вчера ощущалось плотное новообразование, но под пластырем больше ничего не было.

– Не тереби, – Майк отвел его руку, – дай подзаживет.

– Но как же?

– Все заживет, не беспокойся. У Алекса легкая рука. Вот видишь, – Майк поднял брючину и показал старый шрам, – ржавой железкой пропорол. Алекс промыл и зашил, зажило как на собаке.

Лестер покачал головой: везение, чистое везение. Потревоженная ранка разнылась, не давая забыть. Голова немного прошла, стало легче хотя бы просто физически, а морально… То, что копилось внутри, отзывалось в душе чем-то мутным, тяжелым и безысходным.

– Как глупо, – Лестер не сводил глаз с блюдца.

– Эй, перестань киснуть! Пойдем, найдем Алекса, он все объяснит! Нельзя же быть таким пессимистом.

Лестер через силу улыбнулся: не быть пессимистом, похоронив двух близких людей с разницей в год, было сложно. Да и врачи предупреждали про зону риска и наследственность. Он покосился на содержимое блюдца, почувствовал знакомую тошноту и поспешно отвернулся.

– Пойдем!

Майк уже тащил его куда-то; он выглядел вполне бодрым: то ли выпил вчера значительно меньше, то ли его организм лучше справлялся с похмельем. Алекс обнаружился на кухне. В отличие от обычной вполне обывательской гостиной, она была чем-то сродни операционной. Белые стены, белая мебель, никаких фривольных шторок или жалюзи на окнах, простой безыскусный кафель на полу – ни дать ни взять аскетичный интерьер медицинского блока. И на чисто вымытом – Лестер мог бы поклясться: продезинфицированном – полу, в неудобной позе скрючился сам хозяин, осторожно ощупывающий собачью лапу. Лохматое чудище неустановленной породы жалобно поскуливало и пыталось отползти, но почему-то не выражало никакого желания тяпнуть руку, причиняющую боль.

– Люси, держите Миранду крепче, – сказал Алекс, и Лестер только тогда увидел женщину в ярком свитере, стоявшую у стены.

– Я не смогу! – причитала она.

– Майкл? Ты вовремя. Придержи эту малышку.

И Майк, ничуть не сомневаясь и не медля ни секунды, зажал собачью голову у себя под мышкой.

– Так хорошо, – рассеянно поблагодарил Алекс, продолжая возиться с псиной.

Лестера замутило с новой силой. Оставаться дальше на кухне он не мог и поспешно вышел, решив дождаться Майка и Алекса в гостиной. Но и там ужасное блюдце с останками новообразования не давало спокойно устроиться на диване. Поэтому когда в комнату вернулся Майк, Лестер стоял у окна и задумчиво смотрел на заснеженную улицу.

– С Мирандой все в порядке, – сказал он. – Люси увела ее домой. Пойдем пить чай, Алекс как раз заварил.

– Он еще и ветеринар? – ровно спросил Лестер.

– Нет, ты что! Он прекрасный хирург! Просто Люси соседка, а Миранда очень любопытное создание и вечно попадает в передряги.

Лестер скептически поднял брови: прекрасный хирург? Ну-ну! Майкл возмутился:

– Ты ничего не понимаешь! У Алекса ученая степень и опыт ого-го какой! Стал бы я тебя тащить к шарлатану.

– Майкл, перестань, – вошедший Алекс явно не был доволен воспеваемыми ему дифирамбами.

– Ну что перестань?! Ты же уникальный врач – сам себя прооперировал!

– У меня выхода не было, – буркнул Алекс и подошел к столику, – жить захочешь…

Лестер удивленно посмотрел на него, веря и не веря одновременно. С одной стороны, история казалась абсурдной, а с другой – зачем бы Алексу врать?

– Это был простой аппендицит.

– Но все равно! – горячился Майк.

– Но разве не проще было бы пригласить другого врача? Или доехать до клиники? – Лестер озвучил совершенно очевидную вещь: так на месте Алекса поступил бы любой.

– Один я был на той подводной лодке, – проворчал Алекс, – посреди Тихого океана.

– О-о!

– Вот тебе и «О-о», – передразнил Алекс, но Лестер даже и не думал обижаться. – Ассистировали боцман и кок, они меньше всех крови боялись. Так что, дружок, под местным наркозом сам себя резал и зашивал. Так себе удовольствие, я скажу.

– Вы, безусловно, героический человек, – произнес Лестер, – но все же вчерашняя операция…

– Какая к чертям собачьим операция? Маленький надрез. Полил антисептиком и чик-чик. Больше разговоров было.

– Но анализы еще не пришли, и по идее ее на гистологию надо…

– Сынок, это просто кусочек жира в оболочке, – Алекс взял скальпель и лихо располовинил беловатый полудюймовый шарик. – Видишь?

Лестера от зрелища замутило, и он поспешно отвернулся.

– Тебе нечего бояться, это точно не онкология. Вот увидишь, анализы будут отличными.

– Я всегда думал, что для проведения операций нужны специальные условия…

– Ну, так то для операций, – ухмыльнулся Алекс, – а у тебя мелкая царапина. И, кстати, роль стерильности помещений для такого рода вмешательств сильно преувеличена. Ладно, пойдемте завтракать. Потом посмотрю, что там у тебя под повязкой. Хотя я бы до вечера оставил.

Лестер хотел было возмутиться, но посмотрел на Майка: тот хмурился и выглядел нахохленным. Ссориться с ним не хотелось совершенно, он явно воспринимал этот разговор с Алексом как камушек в свой огород. Лестер едва слышно вздохнул и сказал:

– Да, спасибо.

Майк улыбнулся и первым вышел из гостиной. Алекс подхватил грязную посуду и двинулся следом.

– Вы не думайте, – остановил его Лестер, – я понимаю, что сам виноват, и не буду предъявлять никаких претензий. Не бойтесь. Понимаю, что вас могут лишить лицензии…

– Джерри, – Алекс развернулся к нему всем корпусом, – мне нечего бояться. Лишить можно того, что имеешь, а я… Я военный врач с советской подводной лодки и недостаточно хорош для вашей гребаной страны. Поэтому лицензии у меня нет. И вряд ли будет. И ваши тюрьмы по сравнению с некоторыми периодами моей жизни это просто курорт. Чего мне бояться? Я не боюсь.

– Простите, – Лестер растерялся и смутился, – простите.

– Можешь на перевязку обратиться в госпиталь святого Джеймса, это миль двадцать отсюда.

– А предложение уже не в силе?

– Ты уж определись, Джерри, доверяешь или нет.

– Доверяю, – твердо сказал Лестер, хотя дело было совсем не Алексе и не в уверенности в его способностях – Майк выглянул из-за двери и смотрел напряженно и неодобрительно. Рассориться с ним, потерять то, что их связывало, было страшнее во сто крат, чем смириться с прошедшей операцией и необходимостью перевязок у Алекса.

– Отлично, – Майк потер руки, – пойдемте уже завтракать, я тосты сделал, они, наверное, уже остыли.

Лестер улыбнулся и пошел на кухню. Пусть будут тосты, без разницы.

Самое странное – Лестер потом удивлялся, а Майк, наоборот, воспринимал как должное – что ранка заживала действительно быстро. Без покраснений, воспалений и прочих прелестей занесенной инфекции.

– Я же тебе говорил, что Алекс гений и у него легкая рука, – говорил Майк, лучась радостью.

Лестер так и не решился предложить денег за хирургическое вмешательство, решив, если все действительно обойдется, купить хороший подарок и привезти потом Алексу. Чем черт не шутит, может, он на самом деле прав, и эта «опухоль» на самом деле простой незамысловатый жировик.

А за день до отъезда позвонил тот врач, у которого был Лестер перед отпуском:

– У вас все в порядке. Как я и думал, это небольшая липома, доброкачественное новообразование. Удалить можно в любой момент, но лучше не затягивать.

– Благодарю вас, я подумаю, – ровно ответил Лестер и сбросил вызов, чувствуя, как безудержная улыбка наползает на лицо.

– Майк! – закричал он, – Майк! Алекс гениальный доктор! У меня правда все в порядке!

Глава 8
Есть и расставания и встречи.

 – Я знал, я верил, что так оно и есть, – Майк сжал его в объятиях и потерся виском о висок.

От него едва заметно пахло машинным маслом и почему-то ванилью – так странно и так знакомо. Лестер обнял Майка в ответ. Стоять так можно было бы вечность, наслаждаясь покоем и слушая размеренное дыхание.

– Я бы не вынес неизвестности, а уж если бы с тобой что-то случилось, – Майк отстранился и тревожно заглянул в глаза. – Да, был немного деспотичен, но не раскаиваюсь.

– Брось, – Лестер готов был любить весь мир, а уж о том, чтобы обижаться на Майка, тем более обвинять его в чем-то, и речи быть не могло. – Мне было приятно.

Только сказав это, Лестер понял, что на самом деле это так – забота действительно была очень милой.

– А ты так и не брился. Сколько? Неделю? – он провел рукой по отросшей щетине Майка, волоски щекотали ладонь, вызывая чуть ли не умиление.

– Не помню. Не до того было. Пойдем чай пить? Я кексов купил.

– М-м? Кексов? – Лестер улыбнулся – вот откуда ваниль. – Ты не думал отрастить бороду? Мне кажется, тебе пойдет что-то вроде эспаньолки. С ней ты будешь похож на мушкетера.

– Скажешь тоже!

– И шляпу с пером.

– Тоже отрастить?

Майк засмеялся, запрокинув голову. Кадык на шее задергался, заходил вверх-вниз, вызывая совсем не благочестивые мысли. Лестер опустил взгляд – в широко распахнутом вороте серой тенниски была хорошо видна густая поросль чуть рыжеватых волос. И это было чертовски сексуально. И этот вездесущий серый цвет. Странная любовь к нему Майка, наверное, была заразной – теперь почти любой оттенок этого цвета ассоциировался именно с ним и казался возбуждающим. Что уж говорить о том, что даже дома, ложась в одиночестве в постель, он старательно представлял себе серые шелковые простыни и даже почти созрел до того, чтобы купить такие же.

Утром перед работой Майк вышел проводить его. Раннее утро было по-зимнему неярким. В тусклом свете лицо Майка казалось особенно грустным – расставаться всегда оказывалось очень больно. Тем более, вчера как раз зашел разговор о следующей встрече, и Лестер признался, что не знает, когда сможет приехать. Так что то еще прощание вышло…

Лестер вернулся домой с тяжелым сердцем и в растрепанных чувствах. Ясно было одно: нужно что-то делать, как-то менять отношения, но в реальности с этим было сложно. Майк вряд ли бы бросил прибыльный бизнес и перебрался в большой пафосный город, где содержание мастерской съедало бы кучу денег. И особого смысла в том не было все равно: дома Лестер находился немногим больше, чем у Майка. Самому же переезжать в Энтаун тоже не хотелось. Вернее, смысла в том было не больше, чем в переезде Майка к нему. И карьера как назло пошла в гору, а последний фильм внезапно номинировали на «Оскар». Лестер недоумевал: как же так, когда он выкладывался на двести процентов, критика относилась к его стараниям с прохладцей. Нет, были хвалебные отзывы, его приглашали на съемки передач или шоу, брали интервью, а настоящий успех пришел именно тогда, когда он влюбился и ни о чем другом думать просто не мог. Какая игра? Он же грезил наяву! Вот в том месте, где все углядели тончайшую игру, выразительно переданную глазами, он же думал, как дождаться вечера и позвонить, наконец, Майку. А здесь, сидя за рулем и якобы вспоминая детство, просто представлял себе серые глаза… Да взять любой эпизод – везде, за каждым вздохом и движением бровей стоял Майк!

– Мистер Пейдж, ваш сок, – экономка вошла как раз вовремя, не дала скатиться в рефлексию.

– Спасибо, миссис Донован, – Лестер взял с подноса апельсиновый сок и благодарно улыбнулся.

– Не за что, мистер Пейдж.

Он сделал глоток и снова задумался. Все было не так. Он чувствовал себя выбитым из колеи, и возвращение к привычной рутине казалось чем-то неправильным. Как если бы ему пришлось надевать купленный на свой выпускной вечер старый костюм, из которого он давно вырос. Лестер залпом допил сок и пошел разбирать накопившуюся почту.

***

Больше всего на свете ему хотелось бы не торчать в душном трейлере в богом забытой дыре, терпеливо снося издевательства гримеров и костюмеров, а пойти с Майком в какую-нибудь забегаловку, выпить пива и просто хорошо провести время. Вместо этого в свой день рождения Лестер сидел на табурете без спинки и ждал, когда после перерыва начнутся съемки. Белый камзол, белые кружева на воротнике, белые бриджи и катастрофически маркие белые сапоги из искусственной замши… В таком наряде ни голову наклонить – грим пачкает воротник, ни пройтись – на сапогах появляются черные пятна. Лестер молча сносил пытку, держал спину ровно, ни к чему не прислонялся и даже почти не дышал, радуясь, что все закончится одним днем. Он откинул длинные пряди за спину, чтобы не мешали: играть эльфов такая мука! Кожа под париком отчаянно чесалась. Хотелось в душ и пива. С Майком.

Сначала он подумывал отказаться от роли: крохотный эпизод, скорее для галочки и как дань уважения автору нашумевшего романа, в котором эльфы были далеко не главными персонажами. Но, памятуя о непредсказуемости актерских судеб и не понаслышке зная, что маленьких ролей не бывает, – согласился. И теперь маялся ожиданием.

Снаружи трейлера послышались возбужденные голоса. Смех. Удивленные возгласы. Лестер аккуратно встал и осторожно выглянул в окно. Несколько человек, пробегая мимо, показывали на что-то, невидимое Лестеру. Совсем рядом проходило шоссе и буквально в паре десятков ярдов вполне могли появиться любопытствующие местные.

– Ой, мистер Пейдж! Там такой мужчина! – Марджи, гримерша, заглянула в дверь и старательно таращила глаза, видимо, выражая восхищение неведомым мужиком. – А какая машина! А-ах! – она всплеснула руками и убежала.

Лестер, раздраженный задержкой, подошел к двери и выглянул наружу. Было не очень хорошо видно – возле подъездной дорожки столпились люди, перекрывая обзор. Но один человек в немыслимой широкополой шляпе с пером возвышался над всеми.

– Не может быть! – не думая больше о костюме, он спрыгнул на землю и поспешил к источнику всеобщего внимания. Сердце стучало как сумасшедшее, хотя разумом Лестер понимал всю ничтожность шанса на то, что это Майк.

Но черт побери, это и в самом деле оказался он! Лестер не верил глазам и почти остановился, боясь подойти ближе, не понимая, каким образом он из Энтауна оказался здесь. И как теперь с ним объясняться…

– Джерри! – Майк заулыбался и помахал рукой, приветствуя.

– Майк…

Общаться через головы людей было неловко, но они с любопытством поворачивались, видели Лестера и расступались, образуя проход, по которому он мелкими шагами, медленно и не сводя глаз с лица Майка, подходил ближе.

– Ты все-таки не сбрил бороду, – сказал первое, что пришло в голову Лестер.

– Ага, прикольно получилось, – он провел рукой по эспаньолке и смущенно улыбнулся. – Тебе нравится?

– Да, – сказал Лестер, – тебе очень идет. И вышитый колет тоже.

Майк хмыкнул и поправил шляпу, переступил с ноги на ногу и похлопал по боку белоснежной машины. Даже не разбираясь в автомобилях, можно было с уверенностью сказать, что она не просто редкая, а уникальная. Двухместный кабриолет с сиденьями, обтянутыми кожей под цвет кузова, был великолепен. А с капота рвался вперед какой-то неведомый зверь.

– С днем рождения, Джерри. Лови! – сказал Майк и взмахнул рукой.

Лестер на автомате перехватил предмет. Разжал пальцы – на ладони лежал ключ с небольшим округлым брелоком.

– Спасибо, – пробормотал Лестер.

– Прошу, – Майк галантно распахнул перед ним дверь авто.

Люди за спиной взорвались бурными аплодисментами, выкрикивая что-то, но Лестер не вслушивался, потрясенный до глубины души и не верящий в происходящее. Хотелось до боли ущипнуть себя, убедиться, что это не сон.

Он сел на мягкое сиденье. Майк захлопнул дверцу и обошел машину, устраиваясь рядом.

– Ну? – поторопил он.

Лестер разглядывал ключ у себя в руках и не знал, как ему быть дальше.

– Майк, – наконец, решился он, – ты же говорил, что не смотришь телевизор и не ходишь в кино!

– Не смотрю, – легко согласился тот, – но это же не значит, что я не читаю новости и не вижу фотографий. Поехали, Джерри. Небольшой кружочек вокруг этой богадельни, потом ты изобразишь эльфа, а потом…

– Что потом?

Майк наклонился к самому уху Лестера:

– С некоторых пор идея завалить эльфа в постель кажется мне ужасно заманчивой, – прошептал он.