Текст книги "Короткой дорогой (СИ)"

Автор книги: Marlu

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Эпизод 8

 Мы жили на базе и готовились к свадьбе. Ну как готовились… Мой эльф где-то пропадал целыми днями, появляясь ближе к ночи и падая почти бесчувственной тушкой рядом. Подгребал под себя и вырубался. Мне было даже интересно, что же такого он делает днем, что при общей выносливости дает такой упадок сил? На эту тему он предпочитал не говорить и просто отсыпаться. Возможно, я бы и обиделся от недостатка внимания к моей персоне, если бы не утренний жаркий секс. На рассвете, когда в окно сквозь густую листву окружавшего базу леса едва проникал серый утренний свет, когда я едва мог открыть глаза и выплыть из самой сладкой утренней дремы, этот извращенец брал меня сонного. А потом исчезал до позднего вечера.

Единственным человеком, который иногда разгонял мою тоску, был Толик. Свободы у него было не в пример больше, чем он и пользовался, принося новости извне, а также что-нибудь почитать, ибо никакие человеческие электронные штучки на базе не работали.

– А чего ты хочешь, – пожимал плечами Толик, запуская руку в миску с клубникой, – разница в технологиях, секретный объект.

Ёжик, Толиков эльф, согласно кивал, улыбаясь. Наедине нас не оставляли никогда, то ли из соображений пресловутой секретности, то ли по причине патологической ревности жениха. Я заметил, как шарахались от меня другие эльфы, которые случайно попадались по пути в столовую. Даже смотреть в мою сторону опасались. А все почему – Пщ запугал. Папашка его сказал, что это наследственное, и подмигнул, зараза. Хотя сам генерал, или кто он там в эльфийской иерархии, не производил впечатления бешеного ревнивца. Но с другой стороны, и его жены в пределах видимости не наблюдалось.

Толик по этому поводу ржал, что сидеть мне, как красной девице в светелке, и ожидать, когда муж соизволит навестить. Смехуечки смехуечками, а перспективы вырисовывались нерадостные. Требовалось срочно пообщаться с любезным Пщом, только вот время выбрать никак не получалось: то он вырубится вечером, то я утром никак не проснусь.

– Толик, я требую аудиенции начальства, – хмуро заявил я через две недели заточения.

– Эк тебя прижало, – посочувствовал друг, – где ж я найду это начальство? Меня, знаешь ли, тоже не слишком пускают.

– Через эльфа своего передай. Пусть Пщу скажет, что если не будет нормального разговора, то и свадьбы не будет.

– Ну-ну, – скептически протянул Анатолий.

В общем, в затею с отменой бракосочетания я не верил: скорее дорогой жених меня где-нибудь под кустиком прикопает, чем позволит от него улизнуть.

– Передам, – пожал Толик плечами, – но я бы на твоем месте не рассчитывал на многое.

Я снова сидел один в опостылевшей комнате. Читать надоело, зарядку сделал и даже не один раз, больше заняться было нечем, только смотреть на едва заметно покачивающиеся кроны деревьев сквозь узорную решетку окна.

– Что это ты выдумал?! – явление разъяренного Пща было эффектным, особенно упрямо выдвинутая вперед челюсть, я даже залюбовался – куда там всяким терминаторам.

– Знаешь, если придется сидеть все время взаперти, то я категорически против такой жизни, – на меня снизошло спокойствие, на самом деле, надо что-то делать, а то так и буду бесплатным приложением к этому великолепному образчику мужественности. С одной стороны, вроде бы и неплохо, но с другой… Я не чувствовал в себе сил и желания превратиться в покорную восточную наложницу, ожидающую своего господина в гареме, о чем и заявил слегка ошарашенному эльфу.

– Какой гарем, какой повелитель? Тебе приходится жить на военной базе, здесь же специфический контингент служащих. Их, если не припугнуть, то однозначно попробуют протянуть загребущие ручонки.

– А Толик? – резонный с моей точки зрения вопрос.

– Он здесь не живет, а когда появляется, его одного не оставляют, если ты заметил.

– Значит так, или ты мне все объясняешь, или нахрен стирай память и возвращай домой. Я не могу так, понимаешь?

– Тише, тише, – попытался успокоить меня Пщ, – все узнаешь после свадьбы!

– Нет, – уперся я, – мне нужно знать хотя бы, где ты пропадаешь, и вообще…

– Я дом строю, – хмуро ответил он, – это традиция – начинать совместную жизнь в новом доме. Тем более мама должна приехать, не к отцу же ее селить.

– А почему нет? – странные у них отношения.

– Он здесь живет, а ей сюда нельзя, – ответил эльф и вздохнул, уставившись в окно. – Что еще ты хотел узнать?

– А мне можно с тобой? Я бы может тоже помог со строительством, а то от безделья загибаюсь.

– Нет, – Пщ помотал головой, – пока нет официального статуса, появляться в нашей реальности ты не сможешь. Прости, но даже влияния отца не хватает, чтобы сделать это быстро. К тому же, – он хитро улыбнулся, – по традиции второй супруг может увидеть новый дом только после свадьбы.

Я оценил его деликатное «второй супруг», правда, оценил. С него бы сталось сказать «невеста».

– А то, что тебе нечем заняться, я постараюсь исправить. Не будешь больше скучать, – он чмокнул меня в нос и выскочил за дверь. Магнитный замок сыто чавкнул, запирая меня снова в комнате-камере. Черт бы их всех побрал.

После ужина пришел Толик, застал меня лежащим на кровати и созерцающим доставленные «развлечения».

– О! А что это? – вытаращил он глаза.

– Анатолий, – строго сказал я, – не может быть, чтобы вы как специалист по бытовым машинам и приборам не знали названия этих предметов.

– Я знаю, но зачем тебе здесь стиральная машина, пылесос и холодильник? Хозяйством, что ли, обзаводитесь?

– Нет, Анатолий, – я положил ногу на ногу и покачал в воздухе той, что оказалась сверху, – мне их доставили для развлечения.

– И как, стесняюсь спросить, ты с ними должен развлекаться? – тихо и очень осторожно поинтересовался Толик, подумал, наверное, что я умом тронулся.

– Это ты у эльфов спроси. Пщ тут заявил, что придумает, как скрасить мой досуг, а потом вот приволокли это.

– Они хоть исправные? – Толик открыл дверцу холодильника и заглянул внутрь. – Или предполагается, что в виде забавы ты будешь их ремонтировать? Ты же типа инженер по этой специальности.

– Откуда же я знаю, – пожал я плечами, – электричества же нет, да и электроника тут не работает.

– Эльфы! – поставил диагноз Толик, и в этом я был с ним совершенно согласен – мозги у них работали совершенно иначе. Ведь столько времени провел в нашем мире и про зависимость от электроэнергии человеческой техники знал. Что я должен был делать с этими приборами? Соединить стиральную машину и холодильник? Перевести их на альтернативные источники энергии?

Хотя… Как минимум для одного бытового прибора я уже нашел возможность использования: если этот пылесос взять за ручку, отсоединить шланг, то из него получится неплохая гиря. Да, определенно даже очень хорошая!

Эпизод 9

 Открывать глаза не хотелось, было ощущение, что даже от такого простого движения голова взорвётся порцией еще более нестерпимой боли. Где же я так набрался-то? Попытался вспомнить, игнорируя отвратительное состояние, и не смог даже сосредоточиться, мысли разбегались как тараканы от тапка.

Рядом едва слышно скрипнула дверь и послышались осторожные шаги, пришлось волей-неволей приподнять веки, чтобы ознакомиться с обстановкой. Оказывается, я лежал на боку, на кровати в своей комнате. Почему-то меня это удивило. В поле зрения попал Толик, державший обеими руками мою любимую чашку. Да-да, помню, что как-то давно сказал ему, что убью с особой жестокостью, если дорогой друг посмеет ее расколотить. Опасается, значит. Правильно делает.

А дальше все стало еще интереснее: Толик заметил, что я проснулся, и попытался всплеснуть руками, забыв про чашку. Спохватился, застыв в нелепой позе и со странной гримасой на лице.

– Ой, ты уже проснулся? Как ты себя чувствуешь? – фальшиво-бодрый голос убил, как и оскал, который он, видимо, надеялся выдать за радостную улыбку.

– Как-то не очень, – честно сознался я, даже забыв про свою несчастную голову, уж больно шоу, устроенное приятелем, увлекло. Чуйка подсказывала: все это неспроста. Видать, во что-то не без его участия вляпался, и теперь друган писает кипятком от раскаяния и изо всех сил старается если и не быть полезным, то хотя бы выглядеть заботливым.

– А я тебе это вот, – он протянул ко мне чашку, – принес…

– Попить? – подсказал я, забавляясь поведением Толика.

– Бульон, – смущенно ответил он, – куриный.

Очень хотелось сказать: «Заботливый ты мой», – и заржать, но что-то в выражении его лица казалось подозрительным, какая-то насторожённость, сочувствие или отголоски чувства вины. Не понять.

– Э, – поэтому только и смог сказать я, – спасибо.

– Ну ты долго в отключке был, я не знал, как тебя кормить, вот и сварил. Ты не думай, я по книжке все делал, – заверил Толик, – правда придется новый варить, этот кончился уже, – и он вздохнул.

Я кое-как устроился на кровати полусидя. Оперся спиной на подушку, стойко проигнорировав тот факт, что наволочка представляла собой сплошное жирное пятно.

– Толик, – я медленно потягивал тепловатую и недосоленную жидкость, – а что вообще произошло?

– А ты не помнишь? – он переступил с ноги на ногу и посмотрел на меня с тоской.

– Если бы помнил, не спрашивал.

– Ну ничего такого на самом деле, – вздохнул друг, – а ты с какого места не помнишь?

И я с ужасом понял, что не знаю, что ответить. Глянул за окно – там вовсю зелень, а вроде как должна же была зима быть. Но если бы я лежал в отключке столько времени, то точно на бульоне бы не выжил, да и скорее всего держали бы меня в больнице. Я закусил губу, пытаясь заставить ленивый мозг дать хоть одну зацепку, чтобы память вернулась. Ни-че-го!

– Толь, я что, головой ударился? – других предположений не было, тело-то не болело, а только башка. – Или меня ударили?

– Это, – он спрятал руки за спину и потупил глаза, – не буду говорить, потому что, ну пусть оно само…

Ясно, от друга правды не добьешься. Придется вспоминать самому как-то. До вечера провалявшись в кровати, время от времени проваливаясь в беспокойный сон, наполненный шепотом, шорохами и жаркими стонами, просыпался с ощущением невосполнимой потери. Да что же это такое?

Толик вел себя неадекватно. Ходил, сопел, смотрел с жалостью. Бесил неимоверно. Хотелось назло ему все вспомнить как можно быстрее, но ничего не получалось. Два дня, три, неделя… Толик так и ошивался рядом, не желая слышать о переезде:

– Я тебя не брошу, – мотал он головой и пытался изо всех сил быть полезным.

А мне становилось все хуже. Только во сне я переставал чувствовать ту черную дыру, которая засасывала все эмоции, всю радость, оставляя лишь гнетущую меланхолию. Меня пытались развлечь походами в кино, на шашлыки и другими радостями. Как-то раз Толик – подумать только, Толик! – привел одного из моих бывших любовников. Откуда только узнал-то? Но невысокий светловолосый паренек вызвал непонятный приступ, я сел возле стены на пол и только что не завыл от непонятно какой тоски, спрятав голову в коленях и прикрыв макушку руками.

– Суки, суки, – бегал вокруг Толян, шустро выставив гостя за дверь и предлагая то воды, то валерьянки, то просто стакан водки.

– Уйди, – глухо и с ненавистью произнес я и лег прямо на потертую ковровую дорожку в коридоре, свернулся калачиком и закрыл глаза. Скоро, очень скоро я засну, и там, во сне, мне будет хорошо и не больно. Рядом суетился Толик, сначала пытавшийся поднять и перетащить мое тело в комнату, но я усиленно сопротивлялся, не желая никуда перемещаться, желая только заснуть и окунуться в сладкий и добрый мир таинственных звуков – почему-то картинки мне перестали сниться – запахов и прикосновений.

Странно шипящие голоса мешали, вырывали из приятного, легкого сна, я закрыл уши руками, напоследок разобрав:

– Ну ты видишь, что происходит? Я не знаю, что делать, – произнесенное Толиком странным, почти плачущим тоном.

Чьи-то сильные руки легко подняли меня с пола. Неправильные руки. Зажмурил глаза еще сильнее и почувствовал под спиной упругий матрас, одеяло, осторожно положенное сверху, и невероятно удобную подушку под головой. Хорошо! Теперь я точно засну крепко-крепко и, может быть, никогда не проснусь. Голоса еще о чем-то спорили, кто-то вздыхал, но помешать уже не могли.

Я плыл на роскошном океанском лайнере, мерно покачивающемся на океанских волнах. Нет, в реальной жизни я никогда не ступал даже на палубу прогулочного теплохода, но ощущение от мерной качки было невероятно приятным. Пронзительно синее небо и яркое солнце посетили, наконец, мой сон. Было так здорово не только слышать, но и видеть. Щека прижималась к чему-то гладкому и теплому, под ухом что-то громко и беспорядочно стучало, и оно никак не хотело стыковаться с океанским лайнером и волнами. Я замычал, не желая покидать приятные видения.

– Просыпается, – произнес знакомый голос.

– Думаешь, сработало? – хмуро поинтересовался Толик.

– Сейчас проверим, – отозвался тот, кто держал меня в объятиях, и пощекотал меня под подбородком.

– Пщ, прекрати, я же не маленький, – открыв глаза и увидев знакомый водопад золотистых волос, сказал я.

– Сработало, – эльф обрадованно стиснул меня в объятиях и наклонился поцеловать.

– Стой! – я отстранился, потому что события последних месяцев накрыли с головой. – База. Свадьба…

– Все хорошо, не волнуйся, – Пщ улыбнулся, показывая верхние клыки; почему я никогда не замечал, какие они… хищные? Или я просто никогда не смотрел с такого ракурса?

– Как же хорошо, ведь мы не поженились. Подожди, – я выбрался из его рук и сел, прислонившись к стене, – комната на базе. Тебя нет постоянно, запреты на все, и я закатил истерику, требуя выпустить…

– Перенапряжение и нервный срыв, – подсказал кто-то, я повернул голову – Ёжик прижимал к себе Толяна.

– Прости, что оставил, – теплые губы коснулись виска.

– Подожди, – я пытался собрать в уме обрывки воспоминаний, – так мне память стерли?

– Ну да, – буркнул Толик и сжал кулаки, – а потом домой отправили.

– А я когда узнал, – подхватил Пщ, – устроил маленький шурум-бурум и вернулся за тобой и память восстановил.

В прихожей послышался шум, и в комнату ворвались несколько вооруженных эльфов. Пщ отчетливо зарычал и отработанным жестом задвинул меня себе за спину.

– Сын, ты считаешь разрушение базы маленьким шурум-бурумом? – разъяренный генерал, или кто он там в эльфийской иерархии, наставил палец на нас.

– Конечно, – безмятежно улыбнулся Пщ, – большой бум будет, если со мной или с моим Мишей что-нибудь случится. Или если нас вдруг соберутся изолировать вместе, или по одиночке тоже.

– Так вот чем ты занимался, и где только прятался…

– Он не прятался, он попросил помощи у родной матери, – разъяренной фурией в и без того забитую народом комнату ворвалась, ну наверное, тоже эльфийка.

Я завис, рассматривая будущую тещу. Общими с сыном у нее были только глаза. Рыжая грива, ушки, выглядывающие из волос – о, боже! – покрыты рыжей же шерсткой, и нервно мечущийся из стороны в сторону хвост. Для полноты картины ей не хватало только скалки или чугунной сковородки.

– А ты, – она повернулась к мужу и отвесила ему знатную оплеуху, давая понять, что и без подручных средств может отлично справиться, – что удумал?! У моего народа может быть только одна настоящая любовь, – эльфу прилетело с другой руки, – а твои остолопы чуть не покалечили парня!

– Дорогая, – проблеял доблестный генерал, – мы же все продумали и стерли память обоим! Не должно было ничего подобного произойти!

Наступила внезапная тишина, и противоборствующие стороны повернулись в нашу сторону.

– А я разве не говорил, что на меня не действует? – невинно похлопал глазами Пщ.

– Как? – выдохнул несчастный генерал.

– Ну я же совсем дураком и в детстве не был, – пояснил все еще улыбающийся эльф, – контрстиратель внедрил под кожу. Теперь вот и Мише тоже, во избежание возможных недоразумений. Правда я ему еще автопереводчик сделал, так что он нас понимает.

– Твою мать, – с выражением сказал генерал и получил следующую затрещину.

– Дорогая, но оставлять все так нельзя! Нужно заставить его убрать…

– Придурок, – эльф попытался увернуться от тяжелой руки супруги, но получил пощечину, – я поставлю перед Советом рас вопрос о твоем соответствии занимаемой должности!

Эльфы-коммандос замерли и даже не дышали, пока колоритная парочка выясняла отношения. Пщ снова втянул меня на колени и обнял, и я, чувствуя себя защищенным как никогда, смотрел как будто со стороны на развёртывавшееся перед глазами действо. Меня не сильно волновали все эти разборки, я был уверен в том, что теперь-то мой эльф предусмотрел все и нам совершенно ничего не грозит.

Внимание привлекал хвост. Какая-то в нем была неправильность, что ли; и только понаблюдав за беспокойной конечностью некоторое время, понял: он был в чехле! Я даже приподнялся, не веря своим глазам, нет, ну точно, в коричневом чехольчике. Интересно, а если вежливо поинтересоваться, голый у тещи хвостик или покрыт шерсткой, мне прилетит за оскорбление или как?

Эпизод 10

 – Это правда?! – в сладкую утреннюю дрему ворвался взволнованный и оттого еще более богатый рычащими обертонами голос Пща.

Глаза открывались плохо, в чем не было совершенно ничего удивительного, учитывая, чем мы занимались почитай всю ночь.

– М-м? – отозваться все же было надо, ибо эльфийские реакции непредсказуемы, мгновенны и, как правило, ставят в тупик.

– Нет, ты мне скажи: это правда?! – матрас прогнулся под тяжелым телом, с размаха плюхнувшимся на его край. Лежать сразу стало неудобно, пришлось перекатываться на спину и открывать глаза.

– Что случилось? – теперь испугался уже я, Пщ не мигая смотрел на меня и сжимал в руках изрядно измятую газету.

Судя по реакции моего дорогого, ничего хорошего там нет. Прямо чувствую себя особой королевских кровей, которую вездесущие папарацци подловили на плотских утехах на стороне. Только вот учитывая контроль за всеми моими перемещениями и постоянную круглосуточную охрану, провернуть такое я бы при всем желании не смог.

– Как же так, как же так?! – нервно метался по комнате эльф, пока я пытался разобрать на мятой бумаге текст статьи и понять, что же в ней так выбило из колеи Пща.

Когда я закончил изучать статистические данные по стране и миру, эльф снова сел рядом и, взяв мои руки в свои, спросил с болью в голосе:

– Так это все правда?

– Послушай, не знаю, что тебя так возбудило, но это обычная статья, из тех, которые публикуют каждый год, а то и не один раз, особенно когда новостей нет. Тогда и начинают обсуждать демографию и продолжительность жизни. Это никак не секретные данные. Просто статистика.

– Да, но здесь написано, что средняя продолжительность жизни в твоей стране 72 года! – Пщ снова вскочил и отбежал к окну.

– Средняя, – подумав, уточнил я, – женщины дольше живут.

– А мужчины?

– Меньше, – ответил я, потому что смутно помнил, что до пенсии мужики редко доживают. После этих слов лицо эльфа исказилось мукой, и он выскочил из комнаты, хлопнув дверью.

– И что это было? – риторический вопрос повис в воздухе сразу ставшей пустой комнаты.

После такой утренней побудки о том, чтобы поспать, не могло быть и речи. Чертовы эльфы! Вот поди пойми: чем на этот раз провинился, что ему не так? Можно подумать, в газете секретную информацию выдали.

Пща на кухне не оказалось. Без него квартира выглядела пустой, а я сам чувствовал себя неуютно и как-то заброшенно, что ли. Привычка страшная сила, вот и не поссорились вроде, а просто не знаю, куда свалил в расстроенных чувствах эльф – и окружающий мир потерял половину красок. Бледненько. Тошненько.

К обеду явился Толик. Смурной и задумчивый.

– Ты мне можешь объяснить, что вообще происходит? Ёжик сегодня вообще сбрендил, ходит кругами, вздыхает и даже погладил по голове, да еще с таким видом, будто прощается навсегда!

– Сам не понял, но Пщ мне газету показал, наверное, огорчился тем, что в России мужики так мало живут, – я пожал плечами и вдруг сообразил, что понятия не имею, сколько на самом деле отпущено лет жизни его расе. Вдруг под фантазиями на тему тысячелетних эльфов есть вполне реальные основания?

– Не, – авторитетно заявил Толик, выслушав мои предположения, – еще как-то давно Ёжик сказал, что в среднем лет по сто восемьдесят – двести.

– Ну по сравнению с нашими шестьюдесятью, так вполне хорошая такая продолжительность жизни, но все равно не понимаю, чего так нервничать, вроде завтра же никто помирать не собирается.

– Эльфы, что с них взять, – поставил диагноз Анатолий, и я молча с ним согласился, как работают у них мозги, понять было невозможно.

Скучать в одиночестве долго нам не дали. Примчались, забрали на тихо ненавидимую уже базу. Пришлось требовать общения с начальством в ультимативной форме.

Часа через три, когда я уже дошел до белого каления и заколебался пинать дверь, явился с траурной мордой Пщ.

– Что, блядь, похоронить еще до срока хочешь? Ты еще усыпальницу по типу Тадж-Махала построй! – орал я, потому что нервов никаких не хватало общаться с чокнутым эльфом. – Я живой человек и буду жить как человек столько, сколько отмерит природа, понял?! Мне еще двадцати пяти нет, а ты себя ведешь так, как будто завтра я уже умру! Не дождешься! И вообще, все люди по-разному живут, вон Зельдину почти сто, а он бодр и весел, все зависит от человека и его образа жизни!

Я выдохнул, чувствуя просто страшный упадок сил. Так и правда до пенсии не дотянешь, если так нервничать.

– Успокойся, – встрял Толик, который просто не понимал, как ему повезло с тихим и мирным Ёжиком, – нервные клетки не восстанавливаются.

– Кто такой Зельдин? – требовательно вопросил Пщ.

– Актер, – вздохнул я и на всякий случай пояснил: – профессия такая.

Эльф какое-то время не мигая смотрел на нас с Толиком и потом выдал совершенно безапелляционно:

– Ты будешь актером! – и вышел из комнаты, не забыв запереть за собой дверь.

– Везет тебе, – съехидничал Толик, но быстро заткнулся под моим тяжелым взглядом, – в общем, я понял – мы будем жить долго, но очень скучно и вряд ли счастливо.

– Угу, – не согласиться с выводами было невозможно, и я сел на пол возле стены – ноги не держали после событий сегодняшнего дня.

Следующая неделя прошла под знаком траура. Эльфы ходили вокруг на цыпочках, смотрели такими глазами, что хотелось обнять и утешить, а не дать чем-нибудь тяжелым по голове. Увы, ни то, ни другое было невозможно, близко никто не подходил, только изредка Пщ появлялся среди ночи, скорбно гладил по голове и исчезал до следующего раза. Думать о том, что нас ждет дальше при таком отношении, было страшно – переменами проникся даже Толик.

Оказывается, естествоиспытатель и просто юный натуралист Пщ времени зря не терял – выяснял все факторы, влияющие на здоровье и долголетие человеческой расы. К счастью, проведенное обследование показало, что мой организм находится в достаточно приличном состоянии, теперь оставалось дело за малым – поддерживать. После нескольких дней существования по новому графику с рациональным питанием, режимом дня, прогулками на свежем воздухе и прочими атрибутами здорового образа жизни я был готов лезть на стену. Не радовало даже то, что Пщ таки докопался до мнения о вреде анального секса и мужественно предложил себя в нижние. Я проигнорировал и отвернулся под недовольное пыхтение за спиной.

На утренней прогулке под присмотром полудюжины коммандос, которые делали вид, что вообще-то просто так тут мимо проходили, я был зол как свора голодных собак – постельных радостей так и не обломилось.

– А помнишь, у нас в детском садике такие вкусные тефтельки делали. С подливой, – печально сказал Толик, провожая глазами отнятую шустрым охранником веточку, которую приятель в задумчивости стал грызть.

– Помню, – отозвался я, – а еще на прогулке нам игрушки давали.

– Да-а, – ностальгически протянул Толик, – а какая песочница была во дворе с разноцветными формочками…

Мы замолчали, предавшись приятным воспоминаниям. Сейчас посреди лесной полянки заняться было нечем. Только ходить по периметру. А что – свежий воздух и моцион полезны для людишек. А то, что охрана, так тоже исключительно пользы для.

– Как думаешь, эта паранойя когда у них закончится? – не выдержал друг.

– Откуда мне знать, – огрызнулся я, – это же эльфы. И вообще, Анатолий, вы бы поаккуратнее с желаниями, а то нам быстро организуют.

– Что?

– Песочницу, Толик, с формочками. Ты главное лопатку и совочек не забудь попросить и уточни, чтобы песочек был влажным, – удержаться не было сил, хотя я и понимал, что эльфы, прислушивающиеся сейчас к разговору, сарказма не поймут.

Мы опять помолчали. До конца прогулки оставалось еще сорок минут…

– Миша! – Пщ появился ровно за десять секунд до того, как эльфы подали бы сигнал возвращаться на базу. – Я должен показать тебе кое-что.

Кое-чем оказалось здание из серого блестящего камня. С колоннами и куполами. Все-таки каким причудливым образом в мозгах инорасников прорастает полученная информация…

– Тебе нравится? – с тревогой спросил Пщ. – Я построил его для нас. Прости, но белого камня нет, поэтому так. После свадьбы мы переселимся сюда и будем жить, пока… – тут голос изменил эльфу и он отвернулся, – ты сможешь сам выбрать то помещение, где захочешь, ну…

Я смотрел на воплощение эльфийской любви и не знал, плакать или смеяться. Тадж-Махал, мать его, с поправкой на особенности эльфийской архитектуры! Жить в собственной усыпальнице, параллельно выбирая себе комнату для вечного сна, мне кажется занятием не для слабонервных. Как-то я еще не дошел до вселенского спокойствия, и дзен обошел меня по широкой дуге, чтобы вот так чувствовать единение с загробным миром. Не люблю кладбища. А тут, можно сказать, предлагают переселиться. Еще бы «Помни о смерти» по фасаду пустить, чтобы, так сказать, ни на минуту не забывать.

– …мама приедет, нужно все-таки ускорить свадьбу, а то в совете есть те, кто против твоего переселения сюда.

Господи, святые, просто святые люди, то есть эльфы! Я тоже возражаю, даже очень! Мама приедет – это хорошо. На меня снизошло внезапное спокойствие и уверенность, что тещенька поможет вправить мозги непутевому сыночку. Рука у нее тяжелая и объясняет доходчиво. Или в свете последних событий она мне все-таки свекровь? И я посмотрел на величественный мавзолей, в лучах заходящего солнца отливающий розовым цветом.