Текст книги "Короткой дорогой (СИ)"

Автор книги: Marlu

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

marlu
Короткой дорогой

Эпизод 1

С самого начала это было неудачной идеей – переться на ночь глядя в гости к девушке, да еще за город. Но в тот момент уверения Толяна, что все будет пучком, упали на благодатную почву: после баллона Оболони мне хотелось любить весь мир и делать людям приятное, и в результате мы бредем по расчищенной и присыпанной снежной крупкой дороге в направлении к станции. До которой еще пехать и пехать.

Сказать, что девушка была не слишком рада лицезреть двух подвыпивших парней на своем пороге – это погрешить против истины: она была в ярости. Наорала. Толик попытался было сыграть на жалости – всегда же получалось – но тут вышла старая карга, рявкнула на внучку и закрыла перед нами дверь.

– Ну, и что теперь? – спросил я, глядя на яркую полосу заката. – Стемнеет быстро.

– Вот дура, – сплюнул Толька на землю, – не ссы, Мишаня! Со мной не пропадешь! Сейчас какую-нибудь попутку поймаем и до станции как короли доедем.

Я хмыкнул: по дороге сюда, выйдя на неприметном полустанке, мы действительно испытали сказочное везение – какой-то мужик встречал на убитой семерке увешанную мешками тетку. Толян при желании мог очаровать даже аллигатора и, мгновенно сориентировавшись, помог тяжело пыхтящей бабище донести один из мешков до машины. А там уж дело техники, и через пять минут мы уже в пропахшем бензином и куревом салоне трясемся по замерзшим кочкам в сторону нужного поселка.

Проблема была только в том, что желающих поехать на станцию вечером пятницы не наблюдалось. Дорога, по которой мы топали уже минут двадцать, оживленностью не отличалась, последние дома остались далеко позади, и мы незаметно оказались среди леса. Если присмотреться, были видны столбы и остатки колючей проволоки, видимо там, под сенью елей, был какой-то секретный объект, от которого в наши дни скорее всего уже ничего не осталось.

На дороге можно было сломать ноги. Замерзшая грязь превратила обычную грунтовку в полосу препятствий. В угасающем свете солнца выбирать более-менее ровные участки становилось все сложнее, Толян бухтел, перебирая все известные матерные слова сначала в отношении девицы, а потом дороги и местности в целом.

Я шел молча, признавая, что сам дурак, и понимая, что вот когда попадем обратно в город и будем под пивко рассказывать друзьям о сегодняшнем приключении, то посмеемся вволю. А сейчас веселиться не хотелось совершенно.

– Слушай, Михась, мы так до станции переть будем до морковкина заговенья, – друг остановился на повороте, – видишь, крюк какой делать придется, а станция там, – он вытянул руку в сторону леса.

– Через лес не пойду! – попытался я отказаться от очередной авантюры.

– Не ссы! – отрезал Толик. – Гляди, заблудиться тут нельзя, идти нужно строго в сторону Луны. Видишь, висит над горизонтом? Полоса леса узкая, пройдем минут за десять-пятнадцать, а по дороге петля солидная, помнишь же, ехали?

На свою беду я помнил. Доводы разума и резоны желания скорее попасть домой вступили в конфликт.

– Ну? – поторопил Толян. – Не тормози. Ну как хочешь!

Нетерпеливый друг решительно свернул в сторону леса. Что мне оставалось делать? Плюнув, я догнал Толика, и уже вместе мы перебрались по лежащему на земле гнилому столбу через колючку и углубились под сень деревьев.

Заблудиться вот вроде бы было негде. Яркая Луна висела в небе здоровенным фонарем, и светло было почти как днем, тем более что под ногами была не черная земля, а выпавший недавно снежок. Буквально пара сантиметров, но благодаря им не было непроглядной осенней тьмы.

– Толь, тебе не кажется, что мы идем как-то слишком долго? – спросил я, понимая, что ответить мне на вопрос он все равно не сможет, откуда ему самому знать?!

– Не ссы, все пучком!

За что я люблю Толяна в некоторые моменты, – так это за краткость, хотя в другое время ненавижу его за это же. А вот в том, что все пучком, я сильно сомневался.

– Кстати, хочешь? – друг достал из кармана чекушку. – А то холодает что-то.

– Толь, пить в таких обстоятельствах глупо. Я не буду.

Он поморщился от моего резкого отказа. В лунных лучах его лицо напоминало маску из серебра, и мимика на нем смотрелась жутковато.

– Ну и хрен с тобой. – Я смотрел, как Толик большими глотками пьет из горла теплую водку, как дергается в такт кадык, и ощущение нереальности не покидало меня. – Тебе хорошо, в теплых-то ботиночках да хорошей курточке, а я озяб, – пожаловался он.

Это его «озяб», так не вязавшееся с брутальным видом и нагловатым поведением, вызвало у меня приступ хохота.

Толик резко выдохнул и выбросил пустую тару под ближайший куст.

– Идем, что ли, – буркнул он, странно косясь на меня.

– Ты чего? Обиделся? – удивился я поведению приятеля, но тот помотал головой, сделал несколько неуверенных шагов и потом уже уверенно попер в нужном направлении.

Мне пришлось развернуться, чтобы последовать за ним. Впереди по ходу движения наблюдалась небольшая полянка, а на ней группа вооруженных людей. Я вздрогнул: откуда посреди леса в абсолютной тишине мог внезапно кто-то появиться? А друг шел прямо в центр строя.

– Толь, – я догнал и ухватил за рукав, – стой! Там же…

– Мих, ну кто там? Эльфы с автоматами? Это бред воспаленного подсознания, – просветил он меня, – в просторечии горячка белая.

– Толь, – я тянул его назад, косясь на вооруженный до зубов отряд и понимая, что да, эльфы! По крайней мере, острые уши не могли принадлежать никому иному, да и распущенные длинные волосы как бы в отечественной армии тоже не пользовались популярностью. – Давай не пойдем, ну их, этих эльфов!

– Мишань, ну ты-то трезвый, ты же их не должен видеть, – друг порывался идти дальше, невзирая ни на что, – это же глюки, – рассудительно сказал он.

Эльфы между тем заняли оборонительную позицию и наставили на нас свои внушительного вида пушки. Один из них вышел вперед и что-то отрывисто сказал.

– О! Они еще и разговаривают! – обрадовался Толян.

Эльфийские коммандос не только разговаривали, но еще и имели хорошую физическую подготовку, потому что через минуту мы уже лежали мордами в снег, с прижатыми для верности сапогами шеями.

Если кто-то вам скажет, что эльфийский язык нежный и певучий – плюньте тому придурку прямо в его бесстыжие глаза. Он шипяще-грассирующе-гортанный! Звучит для русского уха крайне неприятно и угрожающе. Пока отряд из дюжины бравых воинов переговаривался, у нас с Толяном было время прийти в себя. Толик так вообще отнесся к ситуации странно пофигистически, попытавшись внушить мне философическую мысль, что дергаться теперь смысла нет, а дальше уж будем действовать по обстоятельствам.

Эльфы, шипя что-то уж совсем непотребное, потащили нас в глубину леса. Кажется, сегодня на станцию мы не попадем.

– Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг», – дурниной голосил у меня над ухом Толян, это его ответ наглым завоевателям и захватчикам.

Никакие тычки и пинки с моей стороны не смогли остановить это безобразие: ни слуха, ни голоса у него отродясь не было, да и текст он не помнит. С чего вдруг патруль превратился в агрессоров в мозгу у друга – непонятно. Стресс, что ли, сказался. Эльфы всего лишь попытались выяснить кто мы такие и что делаем в запретной части леса. Их капитан бился с нами больше часа, проявляя чудеса выдержки и терпения, причем я бы сам по своей воле честно рассказал, как мы просто хотели срезать путь к железной дороге, но Толик затыкал мне рот и орал, вращая глазами: «Молчи!»

– Суки! – периодически прерывает Толик пение. – Шиш вам, а не секретные сведения!

– Если вы не будете сотрудничать, – попытался достучаться до нас терпеливейший эльфийский начальник, – мы вынуждены будем принять меры и получить сведения другим путем!

– Пытать будете?! – обрадовался Толян и вскочил. – Фашисты! Ничего не скажу! Русские не сдаются и боли не боятся!

– Сядь, – я дернул разошедшегося приятеля за полу куртки.

Эльфы оживились и стали что-то обсуждать.

– Эй, эй, куда?! – заорал друг, когда меня молча потащили вон из комнаты. – Пидорасы недоделанные, верните Миху!

– Что такое «Пидорасы недоделанные», – поинтересовался светленький голубоглазый эльфик, который железной хваткой держал меня за предплечье.

– Неполноценные люди с точки зрения некоторых индивидуумов, которые для интимных отношений предпочитают свой пол и не имеют вследствие этого возможности размножаться, – сказал я и испугался, вот ведь дернуло, наверняка не то ляпнул. Но Толян был уж очень ярым гомофобом, не признавая никаких других вариантов ориентации; и зная друга почти с пеленок, я тщательно хранил свой секрет. Толик бы не посмотрел, что дружим с детства, и пересчитал бы мне зубы и ребра, узнай он про мою голубизну.

– А ты тоже так думаешь? – задал вопрос эльф, открывая неприметную дверь.

Почему-то вопрос показался с большим подвохом. Я, чтобы потянуть время, прошел в центр небольшой комнаты без окон и сделал вид, что заинтересовался стеной. Одна и в самом деле отличалась от трех других – была более гладкая, отшлифованная и, если присмотреться, то темнее остальных. Так что я думаю? Вопрос, конечно, интересный. Повернулся, посмотрел на прислонившегося спиной к двери конвоира. Он стоял, сложив руки на груди, склонив голову к плечу, отчего прямые шелковистые волосы золотым водопадом рассыпались по плечам. Не слишком длинные, не как пишут в фентези-романах – до колен или до пят, всего лишь чуть ниже лопаток, но как же это было офигенно красиво! Сразу захотелось запустить пятерню в эту роскошь, оценить на ощупь гладкость и богатство золотых прядей. А эльф терпеливо ждал, не сводя с меня своих чуть раскосых голубых глаз.

– Нет, я так не считаю, – охрипшим голосом, наконец, выдавил я.

– Хорошо, – в его голосе не было каких-либо эмоций, просто констатация факта, – тогда план такой: мы с тобой в этой комнате делаем вид, что совершаем половой акт, там, – эльф махнул рукой в сторону странной стены, – твой друг пугается и рассказывает все, что нужно.

– Да вы офигели! – от возмущения заорал я фальцетом. Трахаться, пусть и с воплощением мечты, но делать это напоказ… Я же не блядь все-таки.

– Значит, предпочитаете пытки?

– Да я тебе и без пыток скажу, что мы хотели просто срезать путь к станции! – что они заладили: пытки, пытки. Какие-то дикари, право слово!

– Это ты так говоришь, но на закрытой территории, огороженной специальным силовым контуром, неоткуда взяться посторонним. Отсюда начальство сделало однозначный вывод, что вы шпионы…, – далее последовало непроизносимое чередование звуков.

– Это упавший заборчик из колючки, что ли, ваш контур? – хмуро поинтересовался я, понимая, что попали мы с Толяном по-крупному. – Починили бы хоть.

– Старое ограждение подновлять смысла нет, только внимание привлекать. В прошлые времена был договор с вашими, – снова непроизносимое слово, – что точка сопряжения миров будет заблокирована и охраняться с нашей стороны. Это гарантировало невмешательство и соблюдение секретности. Ныне приходится справляться самостоятельно и тратить много сил и времени на поддержание силового контура. Не имея специального оборудования, вы не смогли бы преодолеть его, кстати.

– Черт, – взлохматил я свою шевелюру, – но мы просто прошли, и все.

– Есть небольшая вероятность сбоя в работе силовой установки, – с сомнением произнёс эльф, – но допрос должен быть проведен, и ваши показания совпасть.

– Ну что у вас никакой сыворотки правды нет? Или заклинания, что ли?

Эльф молча смотрел на меня с какой-то непонятной жалостью.

– У нас технологии, а не магии, – наконец ответил он, – и разница между организмами. Экспериментов не было, чтобы проверить воздействие.

При всей правильности речи – а говорил он без малейшего акцента – все же иногда проскальзывало нечто, что давало понять – язык не родной. Или он волновался? Понять что-то по ничего не выражавшему лицу было невозможно.

– И про пытки мы не шутим, – эльф вскинул запястье к глазам, там было что-то вроде часов или браслета. – Время вышло, – бесстрастно закончил он и шагнул ко мне.

Вблизи он оказался еще красивее. Нежная кожа явно не знала бритвы, глаза мерцали и завораживали, такого насыщенного цвета у людей встречать не приходилось. Эльф, оказавшийся неожиданно сильным, опрокинул меня на спину и навалился сверху, я дернулся, уперся руками в грудь, в тщетной надежде оттолкнуть.

– Раздеваться будем? – шепотом поинтересовался он.

Думать на такие отвлечённые темы было сложно. В конце концов, разве пытаемый решает столь важные вопросы? Всегда казалось, что палач.

Эльф, не дождавшись ответа, сам освободил меня от одежды и разделся сам. Получилось у него все это быстро и как-то профессионально. Опыт большой, что ли?

Этот тип, с большим опытом, действовал уверенно и жестко пресекал попытки поучаствовать в процессе. Руки мне быстренько завели за голову, и дернуться было уже нельзя. Эльф мне нравился, и честное слово, если бы не сознание того, что за нами наблюдают, и не холодок, расползающийся от живота по всему телу, то просто растаял бы от удовольствия. Иметь партнера, от которого гормоны начинают бушевать как у подростка, м-м-м…

– Ну зачем, зачем ты такой отзывчивый, – шептал мне в ухо эльф, – я же тебя насиловать должен, а ты бояться…

От шепота крышу сносило основательно, и я со стонами, которые не получалось сдерживать, забыв, что трахаемся на публику, подавался вперед, пытался обхватить талию партнера ногами.

– Не смей! – шипел он, встряхивая головой и прикрывая мое искаженное страстью лицо своими волосами. – Я тебя насилую!

– Да, да, – соглашался я и лез целоваться.

Эльф как мог отстранялся. Вскинув голову в очередной раз, вдруг счастливо улыбнулся и приник к моим губам своими. Ощутив, что руки свободны, я сжал партнера в крепких объятиях и закинул ноги ему на спину.

Такого мощного оргазма испытывать еще никогда не приходилось. Мы лежали на подстилке, пытались прийти в себя, когда дверь распахнулась и кто-то из коммандос из коридора бросил несколько отрывистых фраз.

Я дернулся. После секса, который был на публику, конечно, глупо прикрываться, но сверкать голой задницей свыше необходимого желания не было.

– Друг все рассказал, – сказал эльф, лениво развалившийся на подстилке, – так что вам решили поверить, несмотря на странное и нелогичное поведение того, второго.

– Так он был сильно нетрезвый, – хмуро ответил я, одеваясь под пристальным наблюдением. – И почему вот так сразу поверили, вдруг мы сговорились и долго репетировали?

Вместо ответа эльф махнул в сторону стены, она сначала помутнела, а потом стала прозрачной, и за ней обнаружилась комната, где был Толян с парочкой охранников. Вид у друга был бледный, в глазах плескался вселенский ужас. О господи, неужели он так впечатлялся тем, что увидел?! Эльфы-то хорошими психологами оказались, нашли больную точку и мгновенно все выяснили. Толик теперь, наверное, и разговаривать со мной не станет.

– Что с нами теперь будет? – спросил я.

– Начальство убедилось, что вы не шпионы, отпустим, – было странно слышать, как он то открещивается от своих руководителей, а то наоборот, подчеркивает это самое «мы».

– А если расскажем?

– Память подотрем, – эльф вынул из кармана небольшую коробочку с кнопками, а я сразу вспомнил «Людей в черном».

– Жаль, – с искренним сожалением выдал я, расставаться с воспоминаниями о прекрасном голубоглазом эльфе не хотелось, а вот для Толика это будет благом.

Эльф закусил губу и долго смотрел на меня не мигая.

– Ладно, пусть это будет тебе подарок на ваш главный праздник, – он убрал коробочку с глаз долой.

– Я никому не расскажу!

– А кто тебе поверит? – пожал плечами эльф. – Единственное, что ты должен пообещать, – никогда не появляться поблизости от этих мест. Второй раз чуда не случится, убьют и разбираться не будут.

Стало грустно. Единственную смутную надежду на повторную встречу и то отняли, не дав даже помечтать.

– Хорошо, – я опустил голову, скрывая боль и разочарование.

Толик снова строил грандиозные планы по поводу Нового Года. Почему-то мероприятие должно было проходить за городом, на даче одного из его многочисленных приятелей. Из той компании, кроме самого Тольки, я никого не знал, и переться к незнакомым людям охоты не было.

– Ну что ты как неродной! – возмущался друг. – Там телки будут. Спецом для тебя разыскивал блондинку с длинными волосами, оттянешься!

– Блондинка-то сама в курсе, для кого ее пригласили?

– Миха, ты меня пугаешь, ну я уже пять раз извинился, что поперлись мы к той дуре, извинился за то, что перебрал и тебе пришлось меня до дома переть на себе. Сколько можно! Я о тебе забочусь, стараюсь наладить твою личную жизнь, а то ты так и будешь до пенсии решать, кто тебе нравится и чего бы тебе хотелось! Так что, друг мой, Верка твоя на все праздники, и не спорь, ты у нас парень видный, и она уже видела твою фотку и визжала от восторга.

– Толь, не надо, – тихо произнёс я, боясь сорваться: провести несколько дней в обществе визжащей девицы не имел никакого желания.

– Надо, Миха, надо! Сам-то ты мямля, а к телкам подкатить уметь надо. Ничего, я тебя научу…

– Толик, не надо меня учить! Я разберусь. И Верка твоя мне нафиг не упала!

– Мих, достал уже! Она блондинка, а ты сам мне заливал, как тащишься по длинным светлым волосам! Посмотришь, в койке покувыркаешься, а там, может, и дальше что проклюнется.

– Да, я тащусь от длинных волос, – я говорил и чувствовал, что меня начинает трясти, но остановиться не мог, даже понимая, что здесь и сейчас настает конец нашей многолетней дружбе, – от прямых шелковистых прядей золотистого цвета, но только когда они прилагаются к симпатичному накачанному парню. Сюрприз, Толенька, и прощай, а то вдруг это заразно и ты внезапно поголубеешь или лечить вздумаешь.

Я закрыл за собой дверь и сбежал со второго этажа вниз. Никогда я еще не чувствовал себя так погано и одновременно легко.

На улице зажигались фонари, спешили немногочисленные прохожие, и лёгкие снежинки кружились в воздухе, создавая атмосферу праздника, а у меня дома не было даже елки. Как-то никогда я не встречал Новый Год дома, да еще в одиночестве. Надо бы елку, что ли, нарядить, только ее тоже не было. Однако напротив подъезда, возле мусорных баков меня ждало чудо: кто-то выбросил старую искусственную «красавицу». Ядовито-изумрудного цвета, она стояла печально, склонившись в сторону, как бы умоляя: ну возьмите меня!

Устоять было невозможно! И уже через полчаса она стояла у меня в комнате, опутанная электрической гирляндой из разноцветных лампочек, валявшейся на антресолях со времен моего детства.

Полюбовавшись на весёлые подмигивания огоньков, я спохватился, что дома шаром покати и нет даже хлеба, и помчался в магазин. Настроение, несмотря ни на что, было отличным, ожило даже почти забытое ожидание чуда, и поддавшись ему, я купил не водку, как планировал ранее, а бутылку дорогого шампанского в коробке с двумя подарочными фужерами.

До Нового Года оставалось всего ничего, но спешить мне было все равно некуда. Вот сейчас приду домой, суну шампанское в морозилку, сделаю бутербродов с икрой и под поздравление президента буду потягивать шипучку и…

Дверь в квартиру оказалась открыта. Странно. Я точно помнил, что уходя, запер ее, на два оборота как всегда. Изнутри не раздавалось ни звука, и я почти на цыпочках прошел сначала в прихожую, а затем в комнату. Елка продолжала сиять огнями, давая достаточно света, чтобы разглядеть происходящее.

Я застыл возле двери, не в силах поверить глазам: в кресле, вольготно развалившись, рассыпав свои роскошные волосы по плечам, сидел, положив ногу на ногу, эльф.

– Я тут подумал, что раз уж все равно не стер тебе память, может быть, продолжим знакомство? – сказал он негромко и ослепительно улыбнулся.

Эпизод 2

 Звонок в дверь отвлек нас от очень приятного занятия: стоя в прихожей, мы самозабвенно целовались. С трудом оторвавшись от этого дела, я не слишком задумываясь распахнул дверь.

– Привет, – нарушил затянувшееся молчание Толик и, не вынимая руки из карманов брюк, покачнулся с пятки на носки, – войти можно?

Я посторонился, пропуская незваного гостя.

– А это кто? – растерянно спросил Толик, заметив стоящего за моей спиной эльфа – этот любопытный, и я подозревал, что ревнивый, гад стоял и нагло пялился на вошедшего человека, картинно скопировав его позу: руки в карманы домашних брюк, голову наклонил и не мигая смотрел.

– Где? – уточнил я, понимая, что попал на разборки, а друган на очередное стирание памяти.

Мы с Толиком некоторое время полюбовались чудным видением – эльф был все же охренительно хорош, потом уставились друг на друга.

– Там, – почти прошептал приятель и показал рукой за спину.

Чтобы потянуть время, я опять посмотрел в ту сторону, где стоял эльф, но там никого не было.

– Там никого нет, – выдал я очевидное, и мы с Анатолием опять надолго замолчали.

– Я это, поговорить пришел, – отмер наконец визитер, – можно?

– Проходи в кухню, – смирился я с неизбежным и, уже собираясь последовать за гостем, поднял голову вверх: там, хитро раскорячившись, прилип к потолку чем-то довольный эльф. Он приложил палец к губам и подмигнул.

Делать было нечего, что задумал этот сын эльфийского народа, угадывать смысла не было, и я смиренно поплелся на переговоры.

Толик от чая не отказался и был непривычно немногословен и тих.

– Ну, я тут подумал, мы же столько лет дружили, и ты никогда, – он обнял обеими руками кружку и посмотрел на эльфа, который бесшумно появился возле стола, стащил печеньку и, также не производя шума, удалился, – ну, ничего такого, – скомкано закончил Анатолий свою мысль.

– Ага, – согласился я, в коридоре опять появилось это блондинистое создание и скрылось в ванной, зашумела вода.

Толик с тоской посмотрел на меня и судорожно вздохнул.

– Ну я как бы не хотел бы с тобой ссориться, – мучительно выдавил он, – мама опять же про тебя спрашивает. Все наши опять же, – слова давались ему все труднее. – Давай как прежде, а?

Я задумался, предложение было на самом деле шикарным, и то, что друг детства, считай, преодолел свою махровую гомофобию, радовало, но некоторые моменты настораживали, и их следовало прояснить.

Эльф уже принял душ – видимо, их в своем спецназе учат делать это за сорок пять секунд – и с полотенцем на шее фланировал по квартире. Мокрые волосы как нельзя лучше подчеркивали острые кончики ушей, а гладкий, мускулистый торс вызвал бы острую зависть у любого бодибилдера. Все же в одежде он не производил такого убойного впечатления.

– Я это, в туалет, – сообщил мне Толик и бочком направился в сторону заветной дверцы.

Эльф услышал и метнулся в том же направлении, опередив страждущего на несколько секунд.

Толик зажмурился и со смесью решительности и неуверенности на лице зашел следом. Мне стало интересно: что они там вдвоем делают и как помещаются? Хрупкостью оба не отличались.

Толик вышел первым, неся следы задумчивости на челе. Следом появился эльф и, деловито налив себе чашку чая, исчез в комнате.

– Миш, я это, неважно себя чувствую, прости, в другой раз зайду, – Толик потоптался возле стола и пошел в прихожую, одеваться.

Я пошел провожать, сожалея, что нельзя раскрыть карты и вместе посмеяться над проделками эльфа.

– Пока, – я закрыл за ним дверь и прислонился к ней лбом.

– Ну ты что? Забавно ведь вышло, – появился автор розыгрыша.

– Ну да, он теперь решит, что сошел с ума, – вздохнул я и обернулся.

Эльф немного виновато улыбнулся и, обняв, поцеловал. Из головы сразу вылетел и Толик, и все другие проблемы – возбуждение накатило сразу, и я готов был отдаться прямо там, на полу прихожей.

– Миш, я у тебя кажется перчатки…

Дверь распахнулась, задев меня по плечу. Я застонал от разочарования: ну надо же было сразу не запереть!

– А, – Толик смотрел на нас, сплетшихся в объятиях, потом вытянул руку и потрогал сначала меня, потом моего любовника, – это кто?

– Эльф, – честно ответил я.

– Ага, эльф, – очень спокойно согласился Толик и замер, разглядывая уши.

– Даже не думай! Он этого не любит, – предупредил я.

– Если не планируете быстрый секс со мной, то лучше не надо, – нежно улыбнулся эльф, а Толик поспешно отдернул руку. – Пойдемте чай пить.

– И вы мне все объясните, – потребовал друг, благоразумно пропуская нас вперед.

Не знаю, как собирался выкручиваться из сложившейся ситуации мой эльф, но стирать память Толику я больше позволять не хотел. Хотя… Главное, чтобы мне не стерли.