Текст книги "Долгое ожидание и роковые томаты (СИ)"

Автор книги: Mariya_Komarova_MSK

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Захария /Падма – пересадить четыре куста мандрагоры, используя на пару всего одни защитные наушники.

Драко /Гермиона – испечь на кухне пирог и не попасться эльфам.

Джастин /Блейз – без использования доксицида и магии очистить портьеры на третьем этаже от стаи пикси.

Полумна /Ханна – переставить в обратном алфавитном порядке все книги по истории магии в библиотеке, не попавшись мадам Пинс.

За. Ши. Бись.

Действительно. Для полного счастья Драко всего то и не хватало – испечь пирог вместе с Грейнджер.

– Ну что! Время пошло. Скорее всего, как только каждый из вас доберётся до нужной локации, зелья начнут действовать. Желаю всем удачи и отменно повеселиться!

Все дружно разбились на пары, направляясь к выходу и тихонько переговариваясь. Забини хитро прищурившись наблюдал за удаляющейся спиной Малфоя и как неровной походкой Грейнджер шагала следом, натягивая ниже рукава джинсовки. Заплутав в своих мыслях, она врезалась в рыцарские доспехи, которые с оглушительным лязгом почти долетели до пола, вовремя остановленные заклинанием Драко. Она смущённо пробормотала слова благодарности и, протиснувшись между железным рыцарем и Малфоем, шмыгнула за дверь.

Оставшись один, Блейз неспеша подошёл к шкафу, открыл дверцу и достал две полные бутылки огневиски. Лёгкий карамельно-миндальный аромат заполнил лёгкие – действие заклинания прекратилось. Отлевитировав на столик четырнадцать бокалов, он вернулся в кресло и поставил бутылки на стол. Посидев пару минут в тишине, он достал из кармана коробочку, размером с наперсток и блокнот. Увеличив предметы до нормальных размеров, он открыл свои записи на последней странице и сделал в них пару пометок.

Как раз в этот момент позади послышался шум голосов, и спустя мгновение дверь открылась, впуская в гостиную толпу людей. Не отрывая глаз от блокнота, зельевар разлил при помощи магии алкоголь по бокалам. Когда все расселись обратно по своим местам, он отложил бумагу, оставил лёгкий поцелуй на макушке супруги, взял свой стакан и, отсалютовав всем и сразу – выпил. Присутствующие последовали его примеру.

– Отлично сыграли, молодцы, – мулат окинул взглядом коллег.

– А ты в нас сомневался, Забини? – хмыкнула Паркинсон.

– Ни в коем случае.

– Ну, как вы думаете? Это случится сегодня? – нетерпеливо заерзала на диване Лаванда.

– Даже не знаю, – мечтательно протянула Полумна, устраиваясь поудобнее в объятиях Невилла. – Предыдущие попытки, как мы видим, провалились.

– Давайте не будем гадать. – Блейз потянул к себе блокнот и перо. – Принимаю ставки на сегодня.

– Подожди. Лучше скажи, какие зелья ты им подсунул. – Паттил просто сгорала от любопытства.

– Ооо! – Блейз довольно зловеще потёр ладони. – Это просто чумовая смесь. Я убил на неё два дня! Это не какое-то привычное зелье. Это нечто особенное. У наших голубков просто нет шансов.

– Конкретнее, Забини.

– Ну, проще говоря, это сборная солянка всего, что могло бы подтолкнуть Драко и Гермиону к необходимым действиям. Немного храбрости, чуточку правды, горсть желания и похоти и капельку жидкой удачи.

– Ты просто гениальный сукин сын! – рассмеялся Чарли.

– Я знаю. Спасибо.

– А я до сих пор не знаю, правильно ли мы поступаем. Затеяли весь этот балаган, сталкиваем их друг с другом. – Невилл явно нервничал. – Всё же не малые дети, сами разберутся.

– В том-то и дело, Долгопупс. Что они как малые дети. Я такого давно не встречал. Только слепой бы не заметил, как между этими двумя все искрит. Грейнджер слишком гордая, чтобы первой наладить контакт. А Малфой вообще тот ещё психопат. Он либо беситься будет до скончания веков, либо начнёт выдумывать бесконечную стратегию, прежде чем завязать человеческий разговор. Я его как облупленного знаю. – Блейз от такой эмоциональной тирады даже немного охрип. Сделав глоток из бокала, он откашлялся.

– Всё, тема закрыта. Мы уже это сделали. Поздно уже сдавать назад. И, кстати, рекомендую выпить антидот, – он кивнул на коробку с колбами. – Минут через пять зелье начнет действовать.

– Мы что, все выпили это зелье? – ошеломленное воскликнула Пенси, хватая пузырёк с антидотом.

– Нет, блядь! Я экстрасенс! У меня было видение, к которым из склянок они потянутся!

– Злобный тролль! – прошипела Паркинсон.

– Корова!

– Мудак!

– Да прекратите вы, в самом деле! – не выдержала Дафна. Закончив раздавать всем зелье, она гневно сощурила глаза. – Вы меня уже достали!

– Ладно, ладно! – вскинув ладони в примирительном жесте пропел мулат. – Проехали.

– Так, чем мы займёмся сегодня? У нас в любом случае есть пара часов в запасе, пока эти двое будут печь пирог, – изобразив в воздухе пальцами кавычки, спросил Джастин.

– Я предлагаю спуститься в большой зал и сыграть в монополию, – предложил Смит. – По времени как раз убьём несколько часов.

Шагая по тихим коридорам Хогвартса, молодые преподаватели шутили и смеялись по пути в Большой зал. Чуть приотстав от парней, Блейз поравнялся с девушками, и, склонившись к уху Пенси произнёс, чтобы никто не слышал:

– Знаешь, Паркинсон, мне кажется, что именно над твоим зельем у меня дрогнула рука и я пролил в него слабительное.

Посмеиваясь, он убежал вперёд, уклоняясь от жалящего заклинания разгневанной девушки.

– Забини! Ты просто мудило!

========== Роковые томаты ==========

Сейчас.

***

Этот дурацкий натюрморт. Это дурацкое действие. Кому вообще пришло в голову, чтобы картина открывала проход посредством щекотания нарисованного фрукта? Все эти манипуляции, как и сама ситуация в целом, уже изрядно подкосили эмоциональный баланс Драко.

Салазар! Какого Дракла он вообще ввязался в эту хренову игру? Он был откровенно не готов оказаться наедине с Грейнджер. Одно дело, когда они проводили время в одной гостиной, где он мог исподтишка наблюдать за ней. И совсем другое – очутиться с ней один на один в кухне, под действием не пойми какого зелья, так ещё и пирог при этом приготовить. Вообще, где Малфой и где готовка! Это совершенно на разных полюсах Земного шара.

Что делать? Как с ней говорить? Как себя вести, в конце концов?

То, что он находился сейчас с ней здесь – было не правильно. Ему вообще стоило отказаться, сослаться на головную боль и ретироваться к себе в спальню. Но нет, блин! Он этого не сделал. И сейчас пребывал в максимально взвинченном состоянии. И судя по напряжённой спине Грейнджер, она абсолютно так же себя чувствовала.

Они молча прошли по тёмному коридору в сторону подземелий. Гермиона решительно шагнула к нарисованным фруктам и пощекотала грушу. Малфой никогда не был на кухне, но от товарищей слышал неоднократно, как туда попасть. Его это мало интересовало, тем более, что Крэбб и Гойл регулярно наведывались к эльфам, поэтому в их общей спальне угощений всегда хватало. Но, несмотря на осведомленность, Драко всё ровно удивлённо ахнул, когда уродливый фрукт премерзко заржал и превратился в зелёную ручку.

Грейнджер вошла первой. Даже если бы он решил побыть немного галантным кавалером, открыть и придержать для неё дверь, она бы всё равно этого не позволила. Поэтому он даже не стал предпринимать попыток. Войдя следом, он осторожно прикрыл за собой дверь и лишь потом обернулся, проходя вперёд.

Гермиона стояла к нему спиной, осматривая полки с продуктами у дальней стены. Уперев руки в бока, как она обычно любила, она постукивала ногой. Возможно даже закусывала губу, ему было не видно. Её густые волосы были собраны высоко с помощью заколки, напоминающей то ли паука, то ли уродливого краба, мертвой хваткой цепляющегося за непослушные локоны и не дающего им рассыпаться по спине. На ней было плотно облегающее шерстяное платье винного цвета, спина была прикрыта джинсовой курткой. Сочетание маггловской одежды странным образом нравилось ему, он понял это ещё в Академии. Тогда, когда они были чуть моложе. Тогда, когда все были беззаботнее. Тогда, когда он мог непринуждённо общаться с Грейнджер. По ощущениям, это было целую вечность назад. Сейчас между ними было северное море недопонимания и агрессии. Как они так напортачили? Приближаясь к ней осторожно, Малфой словно шагал под проливным дождём, сгорбившись, будто от невыносимого гнёта, и покрываясь гусиной кожей. В венах пульсировало что-то непонятное, разгоняя кровь. Возможно это адреналин пробивался сквозь ледяную корку оцепенения. А может, зелье, о свойствах которого ему было неизвестно. Несколько раз сжав и расслабив кулаки, он встал неподалёку от неё. В глотке моментально рассыпалась Сахара. Драко прокашлялся, привлекая к себе внимание.

– Так… Ээм… – от неловкости ему хотелось провалиться сквозь каменный пол, поглубже в подземелья. – Что мы готовим?

– Пирог.

Сухо. Безэмоционально. Почти безразлично. Драко моментально начал закипать.

– Гениально Грейнджер! Другого ответа я и не ожидал, – он едко выплюнул слова и поморщился. – Ты вообще способна вести нормальный человеческий диалог?

– Способна, когда собеседник обладает хоть какими-то основами воспитания.

– Так дело в моём воспитании?! – Малфой медленно выдохнул сквозь стиснутые зубы (про пирог ли они вообще говорили?). – Как по мне, ты просто непробиваемая сука, раз считаешь, что проблема в моем воспитании, мировоззрении и здравом рассудке с вполне человечными намерениями!

Бам! Бам! Бам! Сердце больно долбилось о грудную клетку. Твою мать! Что он сейчас сказал? Зачем? Блядь, просто зачем?!

Прекрасно, Малфой. Это был шанс нормально поговорить с ней, и ты его просрал. Обратного пути нет. Поэтому, можешь смело толкаться вперед, словно паровоз, подгоняемый собственной яростью и одержимостью.

– Рада снова это слышать.

Было слышно, с каким хрустом сжались её кулаки и челюсть. Несколько секунд в её глазах плескалась неприкрытая праведная ярость, но через мгновение она взяла контроль над своими эмоциями. Выдохнув сквозь зубы, она расслабилась и заговорила спокойным размеренным тоном:

– Знаешь, Малфой… однажды наступает в жизни такой момент, когда чьё-то непомерное эго и безразличие к простым человеческим эмоциям учит тебя игнорировать раздражители. Те, которые раньше глубоко ранили. И это точка невозврата. Так человек начинает ценить свое одиночество, личное пространство, и покой. Считай, что свою точку я достигла. И мне глубоко плевать, как ты будешь выражать свои эмоции. Какими словами – тоже плевать. Так что можешь захлебнуться своим чистокровным ядом, мне всё равно. Найди себе другую кандидатуру для подпитки своих эмоциональных вампирских потребностей.

Кажется, она сама не верила в то, что говорила. Последние слова дались ей с трудом. Она словно подавилась ими. Её лицо начало окрашиваться во всевозможные оттенки различных сортов томатов, а на лбу и шее поступила испарина.

Драко наблюдал за ней и понимал, что его так же охватывает жар. И злость. И вожделение. И желание доконать её. Он чувствовал, как на кончиках пальцев начинает искрить и потрескивать магия. Такое происходило с ним, когда ему было сложно контролировать свой эмоциональный фон. В такие моменты, когда различные чувства, очень сильные и яркие, начинали давить на сознание.

Малфой сжал кулаки, скрещивая руки на груди. Спиной он почувствовал, как в камине вспыхнуло пламя.

– Не похоже, чтобы тебе было все равно, Грейнджер! Ты буквально закипаешь от злости. Вся твоя речь – фантик от Берти Боттс.

– Так и есть, Малфой! Мне не плевать, – выплюнула Гермиона, широко распахнув глаза, в которых промелькнул испуг. Но слова продолжили срываться с губ без её непосредственного согласия: – Ты прав! Меня это бесит! И ранит! И выводит из себя! Ты! – она двинулась на него, упираясь указательным пальцем ему в грудь. Как только они соприкоснулись, обоих прострелило разрядом магии, но ни один из них не отшатнулся. – Всему виной ты! Ты выбиваешь меня из равновесия! Я не могу спокойно находиться в помещении, в котором присутствуешь ты! – с каждым словом, что она говорила, что он слышал, по телу разливалось расплавленное олово, опаляя на пути остатки самоконтроля и разжигая пульсирующую в теле потребность соприкоснуться.

– Так тебя волнует моё присутствие, значит? – прорычал он, хватая её за запястье. От ощущения кожи на коже обоих прошибло желанием, и волнующая истома прокралась вниз живота. – Я. Волную. Тебя.

– Да. И да! – её палец прожигал дыру в его груди. Неосознанно сжав девичью руку сильнее, он приблизился на полшага ближе. Было невыносимо касаться её, но он терпел. Потому что не касаться было выше его сил. Он чувствовал, как кожу уже ощутимо покалывает. Она тоже это чувствовала.

– А ты? – с вызовом спросила она. – Можно подумать, тебя не волнует вся эта ситуация! – её свободная рука метнулась в воздухе в непонятном жесте, и была так же перехвачена его горячей ладонью.

– Меня пиздец как волнует! – Малфой скрежетнул зубами. – Ты. Твоё присутствие. Твой голос. Твой запах. Твой внешний вид. Твои гребаные собранные волосы. Меня волнует всё! Я в бешенстве! Я не знаю, как мне себя вести, когда ты рядом. Это похоже на наваждение! Я теряю, мать твою, рассудок! – он оторвал свой взгляд от её глаз и посмотрел на раскрытые от шока губы. Понизив голос до хриплого рычания, процедил Драко: – Вот что ты со мной вытворяешь.

Они качнулись в сторону друг друга, но внезапный хлопок трансгрессии заставил их резко отпрянуть друг от друга и обернуться.

На другом конце кухни возникли двое домовиков, скрытых горой посуды. Они негромко переговаривались, приближаясь к ним. Молниеносно Драко схватил Гермиону за руку и затолкал за ближайшую дверцу, за которой оказалась небольшая кладовая с полками, заставленными сыпучими продуктами. Втиснувшись рядом и беззвучно прикрыв дверь, он замер, оглушённый бешеным биением сердца, в этот момент эльфы как раз прошли мимо.

– Микки забрал всю посуду из больничного крыла?

– Да. Бедные дети, им так скучно. Второй поздний ужин поднял им настроение. Микки счастлив, когда дети довольны.

– Тибби тоже довольна. Больные детишки извергают едкий дым, но Тибби очень-очень жаль их. Пудинг и ягоды тоже подняли им настроение.

Послышались щелчки пальцами, домовики магией отправили посуду в мойку. В крохотную щелку между створками было видно, что один из эльфов недоуменно взглянул на камин, который Малфой случайно поджёг всплеском магии, пожал плечами и по щелчку потушил его. Спустя несколько минут, которые показались прятавшимся вечностью, домовые эльфы трансгрессировали из кухни. Не сговариваясь, молодые люди ещё какое-то время стояли в кладовой, на всякий случай. Не хотелось быть пойманными ночью на кухне. Естественно, их бы никто не наказал, они же не дети, нарушающие постельный и комендантский режим, а преподаватели. Но, в любом случае, это было бы неловко.

Малфой стоял, прижавшись всем телом к Грейнджер, все ещё держа её за руку. Он сам не заметил в какой момент начал поглаживать большим пальцем её тонкое запястье. Её кожа была горячей и влажной. Это невинное прикосновение вкупе со стройным телом, вжатым в его собственное, все сильнее разгоняло огонь по венам и порождало в голове бессвязные мысли. Легкие наполнились до краев её ароматом, и от этого не становилось легче. Её пушистые локоны щекотали шею, и это дурманило. Её горячее дыхание плавило кожу под водолазкой, вместе с остатками самообладания. В паху невыносимо пульсировало от желания, а руки просто чесались стиснуть её мертвой хваткой и прижать к полкам.

Пиздец рассудку. Если они сейчас же не выберутся из этой проклятой каморки, то он возьмёт её здесь и сейчас. И плевать, что возможно после этого она проклянет его так, что это окажется последним сексом в его жизни. Если он вообще остаётся жив.

Словно прочитав его последние мысли, Грейнджер дёрнулась, выдергивая руку, и выскочила из кладовой. Не сказать, что стало легче, но хотя бы получалось снова связно мыслить. Гермиона схватила разделочную доску и начала обмахиваться, подставляя лицо и вытягивая шею потоку воздуха. В ложбинку между грудью скатилась капелька пота и исчезла под вырезом платья. Проследив это волнующее путешествие взглядом, Драко нервно сглотнул. Лишь бы занять хоть чем-то руки и отвлечься, он схватил с ближайшей полки огромную банку и отвинтил крышку.

– Что ж… – голос показался ему чужим. – Хотя бы не придётся искать муку, – он потряс в воздухе банкой, отвечая на немой вопрос Гермионы.

– Малфой… – усмехнулась она и тряхнула головой, закатывая глаза. – Уж кто-кто, а ты то не должен забывать, что ты волшебник.

Скинув с себя джинсовую курточку, она простым «Акцио» призвала необходимые для теста продукты.

– Ты такая милашка, Грейнджер. Аж зубы сводит, – процедил Малфой.

Насупившись, он с грохотом шваркнул рядом с ней банку с мукой и начал закатывать рукава чёрной кашемировой водолазки. Гермиона проследила за его действиями и зацепилась взглядом за дракона, извергающего пламя, который перекрывал на предплечье уродливую метку. От него не укрылось, что она нервно облизнула пересохшие губы и резко отвернулась.

– По-моему, мы недавно выяснили, что я непробиваемая сука, – съязвила она.

– Чаще всего, так оно и есть. Но…

– Не продолжай, я знаю что ты скажешь, – она бросила на него хмурый взгляд. – Мне кажется мы приняли Веритасерум. Или, что-то ещё с примесью… – она закусила губу.

– Да, я понял. Я… тоже чувствую.

– Поэтому предлагаю просто постараться спокойно разделаться с пирогом и не наделать глупостей.

– Я не против наделать глупостей.

– Никто и не сомневается, Малфой.

– А…

– О, Мерлин, умоляю! Не задавай вопросов, на которые не хочешь знать ответы.

– Ладно… – всё это уже начинало веселить Драко. От былой злости не осталось и следа.

– Займись тестом, – включила командный тон она. – Смешай молоко и яйца, а затем добавь муку. Я скажу, когда будет достаточно. А я приготовлю начинку и заливку.

Пару минут они молча занимались своими делами. Оказалось, что если не смотреть друг на друга, то с адским вожделением можно кое-как справиться.

– Грейнджер, я хотел сп…

– Добавь щепотку соли.

Он сердито бухнул солидную порцию соли в тесто, отряхнув с пальцев мелкие кристаллы о брюки, и палочкой заставил тесто перемешиваться.

– Так ты…

– Ещё немного муки, пожалуйста – тесто жидковато.

Кажется он разгадал её жалкую попытку заставить его не договаривать. Он развернулся к ней корпусом и скрестил руки на груди.

– Ты специально меня перебиваешь? – он изогнул бровь, уже зная что она ответит.

– Да, – процедила она сквозь зубы.

– И поч…

– Ох, Малфой! Просто заткнись!

– Почему ты называешь меня Малфой?

– Потому что это твоя фамилия, идиот. – Гермиона сдавила пальцами столешницу, отбросив нож. Она пыталась сопротивляться зелью, но оно было сильнее. – Потому что мне нравится, как она звучит… И… Потому что я люблю, когда ты бесишься, что я не называю тебя по имени.

– Ничего не меняется, Гермиона.

Это не был вопрос, поэтому она расслабленно выдохнула, радуясь что ей не придётся отвечать.

Драко завороженно смотрел на её руки, на тонкие пальцы, что ловко управлялись с нарезкой томатов, на изящные запястья, на которых проступали тонкие венки и напрягались сухожилия, когда она сильнее надавливала на нож. Эта женщина была самой талантливой ведьмой своего времени, но вместо того, чтобы воспользоваться простейшей бытовой магией, она часто выбирала маггловские способы. И это было частью её. Завораживающей. И раздражающей. Он готов был поспорить, что уже давно изрезал бы себе половину пальцев, если бы взялся нарезать овощи сам. Ножом. Без волшебства. Но это не помешало ему в очередной раз усмехнуться.

– И это ты мне говоришь, что именно я забываю о магии? Тебе так нравится пачкать руки? – Драко подавил смешок и скривил губы в ухмылке. – Ты могла нарезать эти хреновы томаты одними лишь взмахом палочки.

– О. Так ты хочешь, чтобы я воспользовалась магией?

– Да мне, в общем то, всё равно. Просто это выглядит смехотворно, – он пожал плечами. И это была правда. Веритасерум не дал бы ему солгать.

– Хм… Смехотворно, значит… – она посмотрела на него с непонятным выражением на лице, но в глазах промелькнул хитрый огонёк. – Наверное, ты прав.

Грейнджер вытерла руки полотенцем и взяла палочку. Постучав ею по переносице и бросив ещё один короткий взгляд на Малфоя, она лёгким движением запястья заставила кусочки томатов оторваться от доски и зависнуть над миской с заливкой для пирога.

А дальше был её заливистый смех, от которого в душе расцветала сирень, и хотелось улыбаться беззаботно, как в десять лет. Но… не в этот раз.

– Упс! – выдавила из себя Гермиона сгибаясь в приступе неконтролируемого хохота.

Едва ли Драко уловил, как томатное месиво приземлились ему на голову и начало сползать с левой стороны по лбу и щеке, стекая по шее прямо за шиворот.

Взгляд его потемнел, и от этого она мгновенно перестала смеяться, делая настороженный шаг назад. Он медленно качнулся в её сторону, по пути подцепив с щеки кусочек томата и отправив его в рот.

– Я бы добавил немного соли, – нарочито спокойным тоном вымолвил он, продолжая неспешно приближаться.

– И, может быть… перца. – Малфой пятерней откинул волосы вместе с красной жижей назад и запястьем стер со лба сок.

– Не подходи, – испуганно проблеяла Грейнджер. В её глазах плескался первобытный страх. Надвигающийся на неё мужчина был равноценно прекрасным и ужасающим. От него повеяло опасностью. Черты лица заострились, глаза были тёмные как грозовое небо, и, кажется, она видела в них сверкающие молнии. – Не приближайся.

– Ты не хочешь, чтобы я приближался? – она моргнула.

– Хочу…

Драко поставил галочку где-то на задворках сознания, не забыть поблагодарить Забини. Чем бы этот мерзавец их не опоил, ему это определено нравилось.

Он ощутил магию на кончиках пальцев, которая пускала достаточно ощутимые импульсы. Это будоражило ещё сильнее. Драко представил, как вцепившись в её бедра он мог бы легко расплавить ткань платья и оставить болезненные ожоги на нежной коже. Эта мысль доставила практически физическое удовольствие.

Гермиона замерла, как загнанный в угол зверёк, прижавшись ягодицами и ладонями к поверхности стола. Её грудь тяжело вздымалась. Она сопротивлялась. Сопротивлялась зелью, ситуации, нахлынувшему и туманящему мозг вожделению. Сопротивлялась своему настоящему, принадлежащему ей, и сотворенному тоже ею желанию. Она вот уже два месяца как сходила с ума.

Драко остановился напротив неё, практически вплотную. Настолько близко, что они ощущали жар, исходящий от тел. Настолько близко, что её грудь при каждом неровном вздохе невесомо касалась его груди.

– Драко, не надо, – одними губами пробормотала она, закрыв глаза и вдыхая полной грудью его божественный, ни с чем не сравнимый аромат. Она почувствовала обжигающее дыхание на своей шее.

– Не надо «что», Гермиона?

– Не прикасайся ко мне, – она практически умоляла, проклиная саму себя за эти слова. Всё её нутро просто кричало об обратном: «Прикоснись! Прикоснись! Прикоснись!».

– Ты не хочешь, чтобы я к тебе прикасался? – его губы зависли буквально в миллиметре от пульсирующей венки на её шее.

– Хочу… – выдохнула она, испытывая облегчение. Её внутренний голос довольно замурлыкал.

– Тогда, почему я не должен этого делать? – Драко слегка отстранился, чтобы видеть её глаза, но она их не открыла. Она помотала головой, мазнув кончиком носа по его щеке.

– Потому что… – она сглотнула вязкую слюну и посмотрела на него, – потому что тогда я не позволю тебе остановиться.

И это было как спусковой крючок. Как выстрел из тысячи пушек. Как молнии, ударившие в них и оглушившие раскатами грома. Как конец мира, с началом нового мира на конце.

Они одновременно подались друг к другу, и синхронно застонали, когда истосковавшиеся губы слились воедино. Они сталкивались зубами, кусали губы, сплетались языками, и это было нечеловеческое безумие. Балом правили инстинкты. И в данный момент эти инстинкты вывели на первый план огромные транспаранты, громогласно гласящие «Взять. Обладать. Присвоить».

Его руки обжигали сквозь ткань платья, сжимали так сильно, что на коже, скорее всего, распустятся замысловатые узоры из гематом. Он со злостью вцепился в её заколку и рванул, от чего она зашипела от боли, а её волосы буйным водопадом рассыпались по спине.

В каминах и очагах вспыхнул яростный огонь, олицетворяющий их обоюдное внутреннее состояние. У обоих кожа горела, то ли от пылающего вокруг пламени, то ли от захлестывающего и сводящего с ума желания обладать друг другом. Драко резко прошёлся по её бокам и бедрам вниз и, подцепив края платья, дёрнул его вверх, больно царапая ногтями кожу. Она запуталась в рукавах, помогая избавить её от одежды, и вдруг почувствовала прохладу, как если бы он от неё отстранился.

Он и вправду отстранился. Когда она наконец избавилась от платья, отшвырнув его куда-то на стол, она обнаружила, что Малфой отошёл на несколько шагов назад, и прожигает её голодным, чёрным, убивающим взглядом. Он тяжело дышал, словно пробежал по всем лестницам Хогвартса. Его волосы были влажными и спутанными, а в месте, где на его голове побывали томаты – стояли торчком.

Он изучал её тело. Взглядом. Каждый изгиб, каждую родинку. Всё в ней было прекрасно. Она мелко дрожала, и явно не от холода, стоя в одном лишь чёрном белье и таких же чёрных лодочках на низком каблуке. Он заметил, как она стиснула бедра, подавляя возбуждение.

– Так мне прекратить? – он наслаждался злобный блеском в её глазах, когда она задохнулась от негодования и гневно прорычала, угрожающе вскинув указательный палец.

– Только попробуй, Драко Малфой! И я прокляну тебя!

Он удовлетворённо хмыкнул и шагнул обратно в жар её тела, стянув по пути водолазку и отправив её в полет к платью, что винной лужицей растекалось по столу. Он нашёл её губы, и этот поцелуй был другим, более чувственным и нежным. Потянувшись, он нашёл застежку бюстгальтера и, щёлкнув, избавился от него. Широкие пылающие ладони накрыли воспаленную от желания грудь, и Гермиона застонала. Его пальцы буквально пускали щекочущие разряды тока, когда перекатывали набухшие горошины. Его действия были уверенными, но плавными, нежными, заставляющие сходить с ума от восторга.

Пока мозг ещё мог, хоть немного, соображать, она вцепились в пряжку ремня и остервенело дернула, второй рукой пытаясь справиться с молнией на брюках. Ломая и выворачивая ногти, она едва ли не взорвалась от ликования, когда ей удалось справиться с застёжкой и запустить ладонь ему под резинку белья.

Драко опасно зарычал ей в губы, и в этот же момент его пальцы сдвинули кромку её насквозь мокрого белья и оказались в ней.

Было не ясно, чей это был стон. Его. Её. Они хватали губами раскаленный воздух, теряясь в ощущениях. Она несдержанно двигала ладонью по всей длине, а он непрерывно вонзал в неё пальцы, попутно намеренно задевая запястьем набухший чувствительный бугорок.

– Мерлин, Драко, только не останавливайся, – проскулила Гермиона, уперевшись пылающим лбом ему в плечо. И как будто специально он замедлился. Она не видела, но почувствовала как его губы растянулись в злорадной ухмылке.

– И почему же я не могу остановиться, Грейнджер, – не своим голосом спросил он и резко развёл пальцы внутри неё, растягивая влажные стеночки.

– О Боже! – её ноги подогнулись. Придержав её за талию, он повторил движение и свой вопрос.

– Так почему?

– Потому что я сейчас умру от желания… – она облизала сухие губы. – И… потому что у меня уже два года не было мужчины.

Услышанное повергло его в шок, и он с утроенной силой возобновил движение, подгоняемый закипающим адреналином в крови. Её рука в его брюках замерла и безвольно повисла, словно лишившись костей, удерживаемая лишь резинкой белья. Она была близко.

Он резко вытащил пальцы под её разочарованный всхлип и схватил её за подбородок.

– Больше ничего не хочешь мне сказать, Грейнджер? – прохрипел Драко, стягивая её белье вниз. Она послушно переступила ногой, и лоскут кружева соскользнул по щиколотке, оставшись лежать на её миниатюрной туфельке.

– Хочу… Я безумно хочу тебя. Уже очень давно. Очень-очень давно, – её взгляд немного приобрёл ясность. – Поэтому просто заткнись и займись уже делом!

Вряд ли это был тот случай, когда его нужно было просить дважды. Он грубо впился пальцами в её бедра, и бесцеремонно развернул и заставил прогнуться в спине. Гермиона не успела нормально распределить вес, упираясь ладонями в столешницу, как захлебнулась от мгновенного ощущения наполненности. Он вошёл в неё резко, без предупреждения, и её локти тут же подогнулись, и она упала грудью на стол. Она не могла дышать, потому что её пронзила судорога самого быстрого и невероятно сильного оргазма. Он успел грубо толкнуться в неё несколько раз, сжимаемый ею невероятно туго, подгоняемый её влажными сокращениями изнутри, и оглушительно застонал, изливаясь, высвобождая скопившееся напряжение.

– Прости, Грейнджер. У меня тоже давно никого не было, – он выскользнул из неё, разворачивая обмякшее тело и усаживая её на стол. – Но мы ещё не закончили, – его брюки с шорохом упали на пол, и он избавился от них вместе с бельём. Мокасины так же слетели с ног, и теперь Драко ощущал приятную прохладу каменного пола под своими ступнями. На секунду он усмехнулся, представив, если бы на нём были ещё и носки. Это было бы до омерзения пошло и смехотворно, иметь на столе роскошную женщину, стоя абсолютно голым, но в носках. От слова «иметь» Малфой тут же приободрился.

Он все ещё был твёрдым и готовым, поэтому без промедления снова заполнил её, входя до основания. Он с жадностью ловил каждую её эмоцию, калейдоскопом сменяющуюся на лице ежесекундно.

Очаги полыхнули с новой силой. По всей кухне закипали котлы и кастрюли, пар валил со всех сторон, зависая под потолком и делая воздух густым и влажным.

Она обвила его корпус ногами, потеряв при этом туфлю с застрявшими на ней трусиками. Огладив прекрасный изгиб бедра, он придвинул её ближе и начал ритмично толкаться, утопая в сладости её поцелуя.

– Как долго? – сквозь всхлипы пробормотала она. – Как долго у тебя не было секса?

Салазар, эта женщина невозможна! У неё ещё хватало сил проявлять своё неугомонное любопытство.

– Это так важно, Грейнджер? – прокрывая влажными поцелуями девичью шею, практически жалобно спросил Драко.

– Важно.

– Достаточно долго.

– Сколько?

Малфой замер, глядя прямо ей в глаза. В нём снова начала закипать злость. Хорошо. Ладно! Хочет знать правду, пусть получает.

– Два года и четыре месяца, – он больно стиснул её грудь, а второй рукой жёстко прошёлся большим пальцем по самому низу её живота, надавливая на пульсирующую плоть. Её зрачки расширились настолько, что практически заслонили собой кофейного цвета радужку. – В днях не считал. Как-то не до этого было!