Текст книги "Вихрь. Секретарь. (СИ)"

Автор книги: Марион

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 28 страниц)

После пробуждения были процедуры, разговоры с психологом и потекли унылые дни. Затем выписка и карусель. Семейство Рулифов навещало его в больнице, навещало после нее. Но, через месяц Циан признался, что видеть их сейчас больно. Его поняли правильно и попросили не вычеркивать их из жизни. Лейн сказал, что не обещает, но не будет специально ничего пакостного делать.

Эти слова не относились к его поведению по отношению к себе и окружающим. Он сорвался с цепи. Днем работа, вечером клубы, дискотеки, вино и беспорядочный резкий секс. Он не заводил любовников, он просто брал понравившегося кота и пользовал в течение вечера и части ночи, потом уходил. На работе стал невыносим. Нет, он конечно не орал, не повышал голоса и не оскорблял, но заставил ходить на цыпочках даже тех, кто ранее бродили вальяжно. В ответ его несколько раз пытались оприходовать, но победителем оставался все равно он – с меткой Циана ходило больше десятка альф.

Эви вернулся, но его погнали прочь. Даже кинулись в драку. Циан воспринимал болезненно его появление и атаковал, не дав слова сказать. К чести Эви, он не ударил в ответ. Ушел. В тот же день Циан напился настолько сильно, что домой не попал. И на работу тоже. У него началась течка, а рядом ошивающийся самец воспользовался моментом. С четырех дней срок цикла сократился на два, но и этого хватило.

Циан очнулся, как раз тогда, когда его вжимали в диван в какой-то гостинице, удерживая за волосы, с силой загоняя в него член. Застонав, ощутил, как его выгнули сильнее, потянув за волосы. Укус в шею, попытка вывернуться из рук, и тут же жесткие толчки – альфа давил и подавлял. Потом повязал. Циана затрясло, зверь испугался, и течка резко пошла на убыль.

– Тише, не бойся, – шепнул на ухо альфа, ласково поцеловал в шею. – Ты сам хотел жестко. Я начал ласково, но ты покусал.

– Я мог просто не хотеть тебя! – рыкнул Лейн.

– Хотел. – Уверенно мурлыкнул альфа. – Просто не хотел нежностей. Я с тобой уже почти двое суток. Если бы ты не хотел, думаешь я бы залез на тебя? Сейчас просто не бойся, я могу быть ласковым. – Альфа чуть приподнялся на локтях перестав с силой давить на него.

Языком нежно прошелся по холке, лизнул шею, обвел кончиком кожу мелкими кругами, поцеловал кожу и пососал мочку уха. Через несколько минут эти нехитрые движения успокоили его, заставили затаиться и проснуться желанию, ощущая пульсацию узла.

– Котик, я тебя не метил. – Нежно шепнул альфа. – И сейчас не помечу. Расслабься.

И Циан расслабился. После этого был полноценный секс, когда самец отдохнул и вновь полез. Лейн его не останавливал и в какой-то момент просто прижался всем телом. Ему не хватало тепла, настоящего и сильного плеча, чтобы просто прижаться. Альфа не спрашивал, что случилось, хоть и понимал, что просто так напиваться и шататься такой котик не стал бы. Да и его шрам, который остался на животе, мог поведать много – от тела не пахло котятами, а след свежий, не больше года.

Когда проснулись, Лейн молча стал одеваться, так как ему нужно домой.

– Встретимся? – спросил альфа, стоя перед дверью, уже одевшись и готовый покинуть номер.

– Нет. – Циан покачал головой.

– Будь осторожен. – Альфа погладил его по щеке, потом прижал к себе и добавил. – Ты ведь знаешь, что ты выше блядства. Не веет от тебя шлюшкой, поэтому бери себя в руки и перестань делать вид, что проблема есть только у тебя. У него тоже она есть.

– Что? – подняв глаза, Циан удивленно уставился на незнакомого альфу, который провел его через вторую течку после трагедии.

– Ты звал его по имени и плакал. Поверь, если он был рядом с тобой, то и он потерял, как и ты. И у него тоже есть проблема. И ее надо решать. Альфы тоже могут быть слабыми в каких-то вопросах.

Циан не ответил. Не хотелось сотрясать воздух перед незнакомым человеком, что-то объяснять, защищаться. Не время и не место, не тот человек и нет желания. Все просто.

Домой он вернулся поздно ночью. Расстался он с тем странным мужчиной еще днем, но до вечера гулял по парку. Смотрел на ходивших по зимним дорожкам счастливых родителей, которые то коляски перед собой катили, то с малышами на руках гуляли, или за руку держа. В этой части парка всегда было много детей. Раньше он этого не замечал. Сейчас видел только их. Видел и было очень больно. А еще осознание того, что его бросили – оно было острее всего именно сейчас. Эви вернулся чуть больше двух дней назад и тут же взбаламутил всю боль, словно пырнул его раскаленным ножом. Его прогнали, и он ушел, не дернул изо всех сил, не заставил выслушать. Сдался. Такой же слабый, как и другие, кого Циан пользовал все последнее время. Нет той силы, которую он ему показывал. Сдулся альфа, нет больше защищающей могучей спины. Циан один, как и всегда и рассчитывать больше не на кого, только на себя. Ну, как всегда, как обычно, как и ожидалось. Он привык к подобному.

Выйдя из лифта, свернул по коридору к себе и замер. Эви сидел у двери на полу. Дремал. Осмотрел его Циан и такое зло взяло, что не успел сдержаться. Эви отлетел от пинка, когда Лейн нервно проводил по замку ключом и дергал на себя дверь. Альфа встрепенулся, среагировал быстро и не дал закрыть дверь. Просочился следом.

– Пошел вон! – зарычал Циан.

– Нет! – захлопнув дверь, Эви пошел на него. – Я никуда не пойду, пока мы не поговорим.

– Нам не о чем говорить! – рыкнул Лейн, выпуская когти. – Ты ушел, иди дальше. Решил, что с тебя хватит, поздравляю, свободен!

– Я не решал, что хватит! – процедил сквозь зубы Эви.

– Да? – ядовито выплюнул Циан. – И ты не сбежал, поджавши хвост? Не бросил меня, когда помощь засадившего мне котят самца так была нужна? Это я значит слепой, и ты все время за руку меня держал, да? И это я тварь неблагодарная, слепая и дурная, да?

– А что мне надо было делать?! – заорал Эви. – Я тоже детей потерял!!! – он трансформировал пальцы, глаза и зубы. – Не ты один лишился их. Я, блядь, альфа! И я не смог, тупо просто не успел!!! Ты понимаешь?! Не подумал, не успел, не защитил! Смотреть в твои пустые глаза, видеть твою тень и знать, что я, твой альфа, виноват! И ничего тебя не возвращало. Ничего! – орал Эви, по щекам текли слезы. – Чтобы я ни делал, ты был привидением, памятником самому себе! А я ничего не мог! Ни защитить, ни тупо вернуть. Ничего! – рассек руками воздух, подведя итог.

Он стояли друг напротив друга и испытывали шквал эмоций – от жгучей боли и до ошеломления.

– Мне с рождения внушали, что я защитник, что я сильнее, что я беру всю ответственность на себя. – Эви раздраженно вытер скатившиеся слезы вдоль носа, – и должен, обязан хоть кровью харкая, но исполнить свой долг. – Он осмотрел замершего Циана. – Ты ведь не понимаешь, что я был обязан сделать, завершить. А я тупо не смог. Вот просто далеко было. И все. Их нет. И тебя тоже. А у меня все нутро сводит и режет. И что делать? Лечь рядом и сдохнуть, да? Или попытаться выправить нутро и забрать свое?

– Я тебе не принадлежу. – Процедил сквозь сжатые зубы Циан – его не волновало то, что испытывает Эви, просто потому что свое собственное нутро испытывает жгучую боль утраты и ощущает предательство, когда его бросили. А в этом состоянии он мог говорить только злыми словами, жалящими и никакой жалости, ведь когда ты зол, разницы кто перед тобой практически нет.

– Потому что не хочешь и боишься потерять свободу. – Эви усмехнулся на зарычавшего Лейна. – Даже сейчас ты щеришь пасть, потому что считаешь меня виноватым в том, что больше не будет детей.

– Не сравнивай меня с истеричными неврастениками. – Зарычал Циан. – Я прекрасно знаю из-за чего больше не смогу родить.

– Да? – тихо спросил Эви. – А если бы я не был с тобой в тот цикл, ты бы не поехал в тот день в больницу. Ни правда ли?

Циан вздрогнул.

– Что?

– Ты ведь думал про это, так? – Эви болезненно улыбнулся. – Недостойный альфа, поступил бесчестно и ты теперь не сможешь больше иметь детей. Так ведь?

– Я так никогда не думал. – Звеня от ярости голосом, Лейн был готов бить его, пока в головенке не прояснится. – Не надо решать за меня и вменять мне то, чего нет на самом деле. Ты сбежал, бросил меня, когда был особенно нужен и сейчас пытаешься всю вину переложить на мои плечи.

– Я не сбежал. – Эви опустил голову. – В тот день я пошел в Храм, а очнулся через три недели. Мой зверь грыз ложе, каждый раз, когда ты смотрел этим пустым обвиняющим взглядом. Альфа не справился, для чего ему тогда жить. – Он болезненно улыбнулся. – Это ведь наше кредо. Кредо защитника. Когда нет того, кого защищаем, для чего сам защитник?

– Что? – Циан, неосознанно шагнул к нему и вцепившись в его руку, скользнул к…

Отшатнувшись, Лейн осмотрел его новыми глазами – лишенные злости, словно пелену сняли. Это был не тот Эви, которого он знал. Болезненная худоба, неясные едва заметные тени, глаза больше не блестят, потускнели. А его тигр был в искусственной коме. И тоненькая нить, что связывала их до сих пор, с его стороны покусана, едва держится.

До Циана дошло, что привело его самого в чувство. Эви умирал и это остаточная вибрация пробила его шоковое состояние, вернула назад. В теле парня была чужеродная энергия, колоссальных размеров. И она уходила в никуда с поразительной скоростью. Ложе тигра расколото и держится на честном слове. И жив он только потому, что его зверь не двигается и даже не в сознании.

Испугавшись, Циан достал телефон, обхватил руками и прижал к себе начинающего слабеть Эви, набрал номер телефона. Ему ответили сразу.

– Добрый вечер, Циан.

– Моисе, приезжайте, немедленно! – потребовал он.

– Что случилось? – встревоженный ответ.

– Эви, он здесь…его ложе…

В ответ сброс вызова, а Эви потянул Циана вниз, практически оседая на колени.

– Нет, не на пол. – Обеспокоенно затараторил Циан, перекинув его руку через плечо, – идем, идем со мной.

Он повел его к ближайшему горизонтальному лежаку в виде дивана, медленно уложил и сел рядом. Лицо у парня побледнело, а силы, переданные из Храма, они таяли с пугающей скоростью. У Циана затряслись руки. Потерять еще и Эви, это было слишком. Занятый своей проблемой, своим горем, он совершенно забыл, что для альфы, который теряет того, кого защищал, это приравнивается к смерти. Если кому-то из его семьи плохо, из тех, кто ближе всех, а особенно пара и дети, альфа испытывает болезненные спазмы, стремится прибыть на место, где его семье плохо и нейтрализовать это всеми своими силами. В этот момент остановить его нереально. Он трансформируется, прет напролом и игнорирует опасность для себя самого. Остановить или нанести ему вред в это время невозможно.

Но…если альфа не сумел защитить, не смог прибыть вовремя и сделать все что было в его силах, он начинает угасать. Для него невыносимо видеть, как его пара страдает, а если пара становится эмоционально овощем, не редко его альфа погибает раньше пары, а это тут же обрывает жизнь и травмированной пары. Сейчас это происходило с Эви. Он винил себя не столько за то, что не успел раньше к месту катастрофы, а за то, что не сдержался и дети были зачаты. Если при катастрофе его вины не было, то вот тут она напрямую была его. И Циан был в шоке, не понимал, что происходит с ним, а сейчас перепугался настолько, что непроизвольно вбухал половину своих сил в пустеющий резерв.

Через сколько прибыли родители Эви судить трудно, просто раздался звонок и вздрогнувший Лейн поспешил открыть и впустить тех, кто прибыл. На пороге сказал в каком направлении идти и два зверя метнулись туда, не перетекая в ипостась человека. За ними прибыл, примерно через десять минут, Ладуш и его супруг.

Циан смотрел, как потерявшему сознание сыну помогает родитель и отец. Смотрел несколько минут и тихо проговорил:

– Перенесите его наверх. Здесь неудобно плести.

Ладуш только кивнул и потрепал за плечо брата, передал слова хозяина квартиры. Тот, почти не понимая слов брата, только согласно кивнул и они вчетвером подняли Эви, перенесли его в спальню. Циану там делать было нечего, поэтому он, дабы успокоиться, принялся готовить. Восстановить ложе взрослого зверя, тем более альфы, не так-то просто для бет, даже для четырех особей.

Примерно через час приехали братья Эви. Они поздоровались с открывшим им дверь Лейном, были приглашены в дом и быстро поднялись наверх, помогать. В семье, к сожалению, в первом круге, то есть родители и братья, нет больше альфы, Эви единственный. Был бы альфа, плести было бы легче и столько людей не потребовалось бы. Но альф нет, беты слабее и должны постараться сделать все хорошо.

Шесть часов они трудились, восстанавливая ложе, Циан несколько раз поднимался на верх и забирал кого-нибудь из отдыхающих с собой, покушать, умыться, просто отдохнуть от напряжения, царившего в спальне. Его благодарили и с аппетитом ели, после чего возвращались, присылая следующего голодного и обессиленного члена семьи.

Рассвет встретили дружно, сидя за столом на кухне. В спальне остались только родители. Циан налил им выпить, поставил жирную и пряную закуску. Пили молча. Обвинять Циана никто не собирался. Это их естественная реакция, когда имеет место быть потере потомства. Будь они чуть больше похожи на зверей, что в них находятся, ничего подобного не происходило бы. Но они люди, они более открыты и больше ранимы, если дело касается создания новой жизни. И в отличие от тех, кто не имеет духовного зверя-защитника, способны совершить самоубийство без банальных таблеток, веревок, бритв – расколов ложе зверя, человек погибает за считанные дни. Такие травмы заметить очень трудно и спасти зачастую практически невозможно, если не знаешь где именно эта рана и есть ли она вообще. У Эви все ложе в трещинах, тут и смотреть, выискивая, не надо, бери и собирай.

Лейн выпил с ними. Что и говорить, он испугался. Смерти ему не желал и не винил в потере котят. Винил в том, что бросил, но эти обвинения были из-за своего собственного состояния, когда нуждаешься и не получаешь поддержки. Ему она была тогда очень нужна, а Эви ушел. Вот в этом винил. А в том, что они зачали, Лейн не обвинял Эви, хоть Эви так и сказал, но Циан не винил его, он действительно не обвинял и был счастлив носить его детей. Даже за то, что покрыл в течку, доверие порушил – даже за это не винил. Вот здесь и сейчас, сидя и приходя в себя, медленно осознал, что хотел именно от него ребенка. И был счастлив. Рядом с ним, ощущая его деток в себе, он был счастлив.

– Ладуш, – позвал вошедший родитель Эви, – мы закончили, давайте собираться.

– Хорошо. – Встав, мужчина пошел на выход, проходя мимо зятя, поддерживающе похлопал по плечу, чуть задержав руку и слегка сжав пальцы.

Родитель Эви мягко кивнул ему головой, чуть заметно улыбнулся. Ладуш вышел, пошел к остальным, оставив Лейна и зятя наедине.

– Циан, – родитель улыбнулся, – благодарю, что позвал.

У Лейна округлились глаза, потом он зарычал:

– Даже думать так не смейте! Я бы никогда Эви смерти не пожелал!

Родитель растерялся и не зная куда деться от стыда, опустив глаза, пробормотал:

– Извини.

– Дурная натура! – зашипел Циан. – Один решает, что я про него думать должен, другие вменяют смерти ему желать – вы вообще умеете не решать за других как им думать и чего желать?!

– Циан, я… – родитель заткнул рот рукой, – прости, я…прости.

– Дурная голова, – прошипел Лейн и подойдя прижал к себе. – Люблю я вашего сына и никогда ему не стал бы вредить.

– Прости. – Расплакался родитель и уткнулся лицом ему в плечо. – Прости.

– Все хорошо. – Циан погладил его по голове, спине, увидел встревоженного старшего сына и покачал головой, тот кивнул и ушел не мешая им.

Истерика прекратилась быстро. Это был отходняк от понимания того, что сына чуть не потерял. Циан налил ему трижды по полной стопке, заставил выпить и заесть выпитое. Их не тревожили. Самцы семьи скромненько ждали за пределами кухни. Даже Моисе не вошел. Родитель и извинялся, и плакал, и вновь извинялся. Он прекрасно понимал, что его сын любит этого человека, что сидит перед ним. Любит настолько, что его зверь не видит никого, кто был бы воспринят как родитель его детям. И плакал потому что этот человек, что сидит перед ним…любит его сына. И детей у них теперь не будет. Никогда.

Циан налил ему и себе. Выпили. Посидели молча. Родитель Эви успокоился, отошел от страха, от перенесенного ужаса за сына, от резкого оттока сил. Сейчас ему нужно хорошо поспать, а еще лучше крепко вжаться в тело своего мужа и получить законные ласки. Циану и самому не помешало бы второе получить, но его альфа в данную минуту овощ.

Медленно завершив мелкую попойку, Лейн мягко повел родителя на выход и услышал, как самцы говорят ну совершенно несуразную вещь.

– Он никуда не поедет. – Вклинился в разговор и встал так, что лестница наверх оказалась за его спиной, под его защитой.

– Циан, мы бы не хотели доставлять тебе еще больше хлопот, – начал Моисе.

– Он не едет. – Упрямо заявил Лейн и даже раскинул щит, готовый драться.

– Моисе, – родитель положил руку ему на спину и шепнул на ухо, очень тихо, что никто ничего не смог разобрать. – Эви остается, не настаивай. – Добавил он, глядя супругу в глаза.

– Хорошо. – Моисе сдался, кивнул головой.

– Циан, мы вечером подъедем, посмотрим, как срослось и не надо ли еще подправить. – Родитель улыбнулся теплой улыбкой. – Тебе сейчас поспать надо. Иди отдыхай. И мы поедем.

Лейн только кивнул головой, провожая их, закрывая дверь и стремительно ринувшись наверх. Ступеней как не бывало, коридор остался позади, дверь даже не заметил…в голове каша, в сердце тревога и только глаза могут успокоить, что он тут. Влетев в спальню уставился на лежавшего в кровати молодого альфу. Цвет лица улучшился, но еще бледноват. От тела ощущается хорошая энергетическая волна – семья постаралась на славу. Его укрыли, но перед этим полностью раздели. Так передавать энергию проще и быстрее. Все братья, это Циан осознал сейчас, вниз спускались раздетыми по пояс. Родители же, скорее всего, обнажались полностью.

Вспомнив, какое тело у лежавшего перед ним человека, Циан непроизвольно сглотнул слюну. Быстро раздевшись, причем стянул все, даже белье, юркнул под одеяло и вжался в горячий бок, обхватил его рукой и закинул ногу. Аромат, который шел от его кожи, он пробивал по нервам и бередил желание, а также дарил умиротворение.

Циан уснул. Забыл про все на свете и то что на работе не был два дня. Спал как младенец. А его лев, аккуратно пробрался к тигру и лег наполовину на него, звучно мурлыкая, согревая, даря свое тепло. Несколько часов грел озябшего бальса, терся мордой, будил его, заставлял остаться рядом. Циан же все теснее и теснее прижимался, чуть ли не на него залезая всем телом.

Проснулся будучи практически полностью на спавшем Эви. Присмотревшись к практически здоровому цвету лица, исчезнувшим темным кругам, Лейн ласково поцеловал его слегка сухие губы. После поцелуя медленно и неохотно слез с теплого местечка, вылез из постели. Пошел в душ, принял бодрящий, контрастный, после чего оделся и побрел на кухню. Надо было поесть, да и прибраться.

В двери позвонили. Циан глянул на часы и пошел открывать. Скорее всего это родители Эви. Дошел до преграды разделявшей его и гостей, прокрутил замок, плавно толкнул и замер. Там, по ту сторону порога, были другие гости. Чета Алой. Тайнар и Кристофер.

– Привет царапка. – Заулыбался Тайнар и вошел, не ожидая особого приглашения, втягивая и свою пару.

– Здрасти. – Кивнул головой Лейн. – Какими судьбами?

– Ну, кое-кто забил на работу, забыл зарядить мобильный, давно вырвал провод телефона домашнего. Мне дальше перечислять? – усмехнулся альфа буром перший по дому Лейна в сторону кухни. – О, бухаем-с? В честь чего праздник?

– Тайнар, не веди себя как скотина и скажи, что ты волновался. – Подал голос Кристофер.

– Малыш, – Тайнар развернулся к супругу и посмотрел на него возмущенно-умоляющим взглядом.

– Циан не обращай внимание, – Кристофер сел на стул, осмотрел недопитую бутылку, – этот серьезный альфа просто не в силах сказать, что волновался за тебя, в силу своей натуры и копии ее с Аравеля. Тот тоже, если волнуется за кого, то трещит без умолку.

Циан поставил чайник, посмотрел, что есть в холодильнике и улыбнулся сладкому рулету. Достал его, убрал со стола стопки, расставил чашки для чая.

– Кого-то ты градусами, а нас чайком. – Съязвил притихший альфа, который не стал одергивать своего супруга, так как здесь не было людей, перед которыми он был просто обязан быть непоколебимым и циничным альфой – здесь и сейчас можно было показать им такого, каким был, ибо они те, перед кем Тайнар мог быть полностью самим собой, иметь слабости и недостатки.

– А кому-то это было очень нужно, тебе же, – он глянул на ключи, которые Тайнар вертел в руках, – даже пробку от бутылки лишнее.

– Ну, так это поправимо. – Улыбнулся он, а сам внимательно вглядывался в его лицо.

Причем не только он, но и Кристофер. Тот вообще носом все потягивал и настороженно поглядывал на Циана. Циан же ощущал, как омега таури прощупывает окружающее пространство, ищет что-то, что заставило его пропасть.

– Не стоит. – Лейн налил чай по чашкам, присел на стул.

– Расскажешь? – Тайнар осмотрел его внимательно, почесал бровь. – Твоя нить вибрировала вчера, но не так чтобы я кинулся на поиски, но знаешь, я волнуюсь. Крис прав, я действительно волнуюсь за тебя. В последнее время ты как с цепи сорвался, не остановить. А тут пропал на два дня, телефон выключен, дома тебя нет. Я даже парней напряг, последить за обеими твоими квартирами. Сказали, что ты до ночи по парку бродил, а потом домой. Но на работу не пошел.

Лейн посидел, помолчал. Сделал несколько глотков.

– Я вчера понял, что люблю этого мальчишку. – Он не поднял глаз, смотрел строго в чашку с чаем. – На все плевать. Люблю и все тут. Любит ли он также, не знаю. Детей у меня больше не будет. И семья из двух человек…не знаю, сможет ли он сам так. И за него решать не хочу и признаваться страшно, что привяжу его, а может там, в будущем у него будет семья. Не я, но с детьми. Может у него эта охота просто из-за гормонов взыграла и все. Ну попался ароматор с характером, а он не повелся на запах, как юнец, вот и вылилось все в игру – соблазни и покори.

– Думаешь, что парень просто из-за твоей способности так тотально преследовал тебя? – спросил Тайнар.

– Не знаю. – Циан покачал головой. Хотелось плакать, даже выть. – Я думал он меня бросил.

– Ну, побег его понятен. – Кристофер отпил глоток. – Ты не реагировал, он считал себя виноватым. Не все альфы, да и не альфы, могут вынести подобного давления. Кто-то ломается, и даже с виду крепкие не избегут подобной участи.

– Я тоже думал, что он сбежал. – Циан усмехнулся. – Тайнар, скажи, что думаешь. – И послал ему дымку их ссоры, а потом всего что было, даже то, что не разрешил забрать Эви домой.

Тайнар, получив отчет-дымку, чуть не задохнулся, вскочил, заходил по кухне, усмиряя свое нутро. Кристофер сидел тихо, как мышка, так как по нему ударила волна, идущая от супруга. Волна по нити пары, которая сигнализировала сразу и о тревоге, боли, волнении, страхе и воющей тоске, дерущей душу. Минут десять альфа метался по комнате, несколько раз умывался, попил воды, возвращая себе трезвость и ясность ума. Когда он пришел в себя, вернулся за стол и посмотрел на Циана.

– Царапка, налей.

Лейн не стал ничего говорить. Он просто встал, достал убранную бутылку, налил ему рюмку. Тайнар выпил. Посидел, помолчал, попросил еще. Вновь выпил и закусил. Его не торопили. Циан знал почему он так отреагировал, а Кристофер нет, но понимал, что сейчас нельзя торопить. Еще несколько минут в тишине и альфа выдал итог.

– Признайся ему. Он от тебя не отстанет. Бесполезно. Его зверь считает тебя не просто парой, а супругом. – Нежно улыбнувшись, посмотрел на Кристофера, – если бы я считал также до того, как мне показали, что я теряю, первенец не был бы моей виной. – Перевел взгляд на друга-брата, – Циан, я не знаю, однолюб он или нет, но ты его пара. Для него ты пара и поэтому он сделал то, что сделал. Если ты сам хочешь, чтобы он был твоим, бери его в охапку и никуда не отпускай. Он и не уйдет. И другого в будущем искать не хочет.

В ответ только кивок. Тайнар попросил еще рюмочку, позвонил своим людям, чтобы прислали шофера. Для него, выпить и сесть за руль – преступление. Равно как и для всех водителей, которые получили права. Этакое воспитание, вживленное в них на генном уровне. Ведь травмировав или убив пешехода, ты можешь убить не только его, но и его пару, что ждет ребенка, или ощутившую потерю по нити и кинувшуюся на поиски. Убивая одного, практически всегда затрагиваешь и второго, поэтому алкоголь и педаль газа несовместимые вещи. Даже незначительные для взрослого альфы три рюмки заставляют вызывать такси или шофера, как сделал сейчас Тайнар.

Кристофер с любопытством смотрел на супруга, которому сказали, что дома все расскажут. Он сидел и попивал чай, как понимающий и принимающий право безмолвия ситуации здесь и сейчас. В дверь позвонили. Циан извинился и пошел открывать. Через пару минут на кухню вошел Моисе Рулиф. Увидев гостей Циана, поздоровался, пожал руки. Немного перекинулись парой слов. Отец извинился и ушел в спальню, где спал его сын. Тайнар засобирался, так как прибыл шофер. И не просто шофер, а сам Грен, который отирался тут поблизости по просьбе начальства. Уже у входной двери, Алой посмотрел на Циана и мягко сказал:

– Царапка, давай завязывать, хорошо?

– Угу. – Кивнул Лейн.

– Правда, хватит уже себя терзать. – Он положил руку ему на плечо и улыбнулся. – Как старший брат говорю – хватит.

– Спасибо тебе, – Лейн подошел и обнял, прижался и договорил, – вам обоим я очень благодарен. – Отпустив Тайнара, обнял и Кристофера. – Извините, за то, что вел себя как последняя скотина.

– Ну, тебе положено быть гремучим и кусачим. – Тайнар обнял Кристофера, погладил пальцем его плечо. – Как все образуется, давайте к нам, обед устроим. Да и, – он кивнул в сторону спальни, – даю два дня на отоспаться. Дейн пока отдуваться будет.

– Хорошо. – Циан улыбнулся, – вернусь с новыми силами.

– Ладно, мы пошли.

– До встречи. – Улыбнулся Кристофер.

– Да, до встречи. – Циан прикрыл дверь, нежно улыбаясь.

Вот ведь как бывает, ненавистный начальник, от которого терпел его закидоны и приставания, даже квартиру в честь отводного из-за ошибки альфы получив, а в итоге приобрел члена семьи. Они не родные, но братья. Названные, и пекущиеся друг о друге. Вся гонка за Кристофером проводилась под кураторством Циана, который в первое время задевал альфу такими едкими замечаниями, каких ему никто не осмеливался делать. А тот в ответ поддерживал его самого, когда наступил у него период нервов – Эви поплакал, пока протаптывал дорожку к нему в течение первых месяцев беременности. И вот опять, на правах старшего брата волнуется, даже приехал расспросить, а не тупо вызвал на ковер отчитать за неявку на работу. Мог ли Циан представить себе, что тот блядун из бара, который терроризировал барменов своими заигрываниями, станет его боссом и в итоге энергетическим братом? Названным и самим считающим себя семьей.

Заулыбавшись, Циан прошел к спальне. Вошел через открытые двери и залюбовался тем, как Моисе, раздетый по пояс, прижимает к себе сына, а его супруг плавно водит руками по вискам. Они явно поправляют недочеты, сращивают незамеченные ранее трещинки. Решив им не мешать, вышел и вернулся на кухню. Такого дикого голода у них не будет, как утром, но покушать надо. И чем сытнее будет пища, тем быстрее вернуться силы.

Когда родители вышли из спальни у Циана все было готово. Он пригласил их покушать, и они не отказались. Сели за стол, несколько минут молча насыщались, да и Лейн с ними за компанию. Потом Моисе сказал:

– Мы все вернули, но тигр не реагирует. – Он был грустным, так как это не было хорошим знаком. Он мог очнувшись, просто взять и разбить все уже осознанно. – И, боюсь, что…

– Не тронет. – Покачал головой Циан. – Не позволю. Попытается, сам его возьму. – У него глаза блеснули решимостью. – Уж это его быстро заставит думать.

– Циан, – улыбнулся родитель. – Эви это не оценит.

– А мне плевать. – Лейн вонзил вилку в мясо и усмехнулся, – у него пути назад нет. Сам виноват, что приручил.

Родители переглянулись и молча сговорились. Доели сытный ужин, засобирались домой, но на этот раз не заикались о том, что сына заберут. Им бы все равно его не отдали. Ручонки у Циана загребущие, коготки наточены и весь в азарте. Бесполезно даже пытаться – порвет и не заметит. Даже не сделает скидку на то, что родители. Все, Эви теперь его, он принадлежит Лейну, а Лейн своего из когтей не выпустит, даже если слезно молить будет тот, кого он удерживает.

Когда родители Эви уехали, Лейн поднялся наверх и полез на кровать. Спать он будет еще часов двенадцать, не меньше. Такие травмы более чем серьезны и как только он очнется, его отвезут в больницу. Там пропишут укрепляющие средства, проверят на целостность ложе, после чего поставят на учет и будут требовать явки каждый месяц. Ведь бывает так, что не заметил трещинки, а она возьми и разрастись из-за стресса или еще чего. Поэтому в течение года он будет наблюдаться у врача.

Циан опять разделся до гола, залез на кровать, прижался к теплому телу, у которого температура спала, став нормальной, и блаженно выдохнув быстро уснул.

Эви просыпался толчками. За несколько раз, но неизменно опять засыпал. Ему казалось, что рядом кто-то был и ледяной холод, что сковывал его, таял от присутствия этого неизвестного. Когда он все же проснулся полностью, было утро, но вокруг царил полумрак из-за занавешенного окна. Нюх и слух были еще плохими, как через вату, но зрение вернулось все.

Медленно попытавшись сесть, потерпел фиаско. Сил не было. Совершенно. Осмотрев пространство, что ему было доступно, очень медленно и не веря признал спальню Циана. А потом вернулся нюх, и он ощутил его присутствие. Слух уловил шаги. Дверь плавно скользнула и в комнату вошел тот, о ком подумали.

– О! – заулыбался он лучезарно, – проснулся!

– Что я тут… – Эви прикрыл глаза, сглотнул, так как в горле было сухо.

– Спишь. А что не так? – Циан подошел, полез на кровать и лег рядом. А дальше просто ошеломил его, закинув руку и ногу, мурлыкнул, – мой альфочка.

И замурлыкал. Громко, довольно, возбуждая. Эви просто поверить не мог. Циан, тот резкий и жестокий Циан, вот так запросто приластился. Он что, помер и это остатки его фантазий? Но…он тут, он мурлычет и пахнет собой. Только, тигр…

Эви обратился к себе внутренним взором и удивленно уставился на то, что вокруг его бальса нарезает круги лев, а в ответ тишина. Тигр свернулся в клубок и не реагировал. Совершенно. И тут его из созерцания своего внутреннего состояния вывело движение по телу. Это Циан залез сверху и поставил руки на грудь, выпустил когти, привлекая к себе.