Текст книги "Воздается по вере. Любовь сама находит нас. Книга вторая."
Автор книги: Марина Рузант
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)
– Что-то я не пойму к чему ты говорила о конкурсе? – оперевшись о подвернувшийся стул, поинтересовалась совершенно уставшая Мария.
Ирина тоже устала и ее усталость выражалась в раздражительности. Закатив к потолку глаза, она изобразила кислую физиономию, говорящую о том, что подруга не понимает совершенно очевидных вещей и потому ей приходится объяснять простые вещи.
– Ты издеваешься? Гораздо проще поступить на тот факультет, где конкурс меньше. Там и проходной бал меньше, и требуют меньше, и оценки ставят выше. Ты, Машка, как вчера родилась!
Мария внимательно слушала рассуждения подруги. Честно говоря, ей и в голову не приходила мысль о тонкостях поступления в институт. Анализируя слова Ирины, она соглашалась с каждым из них. В умозаключениях девушки присутствовали здравые идеи. Все выглядело совершенно логично. Однако, признавать публично почти гениальные рассуждения, как-то не хотелось.
– Ты зачем меня к этим газетам притащила? Мы, глядя на эти фотографии должны определить, где проходной балл меньше будет? – Маша не скрывала сарказм, а напрасно.
Следующий ход Ирины был безупречен.
– Нет, газеты это всего-навсего наше прикрытие.
От этих таинственных слов, Мария украдкой огляделась по сторонам. Раз существует прикрытие, значит, должна вестись слежка. Не понятно одно, толи они следят, толи следят за ними.
– Мы будем подолгу, якобы, рассматривать фотографии, читать статьи, а сами в это время смотреть на какие факультеты подают документов больше, на какие меньше.
– И это будем делать каждый день? До самых экзаменов? – ужаснулась Мария.
– Только сегодня Ито часа два-три. Я тоже устала, понимаю. Но мы ведь не корову покупаем. Мы жизнь свою решаем! Ради этого можно потерпеть.
И опять Ирка была совершенно права. Ради собственного будущего стоило потерпеть пару-тройку часов на ногах. Девушки переходили от одной стенгазеты к другой, между тем, внимательно изучая «спрос» на каждый факультет. Когда , освоив всю возможную информацию, они опять оказались у доски объявлений, не сговариваясь направились к двери. На улице, бродя по аллее, обменялись мнениями. Подсчеты, по понятным причинам совпадали. Итак, оказалось, больше всего документов подали на химический и физический факультеты, немногим меньше на машиностроительный, по одному человеку получили геологический факультет и электроэнергетический. На теплоэнергетический факультет не нашлось желающих.
– Нужно подавать документы на теплоэнергетический, – решительно заявила Ирина.
Маша замялась в сомнениях.
– Честно говоря, я не представляю, чем там занимаются.
– Зачем тебе сейчас представлять? Покажут. Расскажут, – убеждала подруга. – Здесь мы хоть попробуем побороться за место под солнцем. Есть надежда, что поступим. А пойдем туда, где конкурс большой? Если и сдадим экзамены, более менее, удачно, зато баллов не доберем. Разве не будет обидно? Двойной риск. Зачем нам дополнительные переживания?
– Ладно. В этом я согласна. Там же еще со специальностью нужно определиться.
– Выберем что-нибудь покрасивее. Пошли. Время уже много, а нам еще в общежитие определяться.
Парень и девушка за столом с табличкой «ТЕПЛОЭНЕРГЕТИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ» откровенно скучали. К ним никто не подходил, не тревожил их полусонное состояние. На повторно вошедших в зал девчат, никто не обратил внимания. Они прошли к нужному столу. Мария присела на приставленный к столу, стул, предназначенный для посетителей, протянула папку с документами молодому человеку. Ирина встала позади Маши, сосредоточенно ловя каждый звук, произнесенный в адрес оформляющейся абитуриентки.
Папку с документами ловко перехватила молодая особа. Раскрыв ее, принялась проверять наличие требуемых справок и характеристик. Тем временем, парень подал девушке лист чистой бумаги и шариковую ручку.
– Вам следует собственноручно написать заявление. Образец прямо перед вами. Не забудьте указать специальность.
В перечне специальностей, представленном старшекурсником, значилось четыре наименования. Положа руку на сердце, Мария даже малейшего представления не имела, что они собой предполагают. Она поднялась со стула и под локоток отвела Ирину в сторону. Тыча ручкой в лист бумаги с указанными в нем специальностями, прошептала на сааме ухо подруге:
– Самое красивое название – парогенераторостроение.
– А что это? – немало удивилась та.
– Откуда мне знать? Я и про другие ничего не знаю.
– Ладно. Там разберемся, – утвердительно кивнула головой, Ирина.
Мария вернулась на свое место и закончила писать заявление. Ирина в точности повторила действия своей подруги. Тоже определилась на ту же специальность – парогенераторостроение. Для сдачи экзаменов каждой выдали документ под названием «КНИЖКА АБИТУРИЕНТА». В ней значились наименования предметов, которые требовалось сдать на вступительных экзаменах – физика, математика (устно), математика (письменно), русский язык (сочинение). Старшекурсники ни о чем не расспрашивали, им было абсолютно все равно кто и куда поступает. Когда документы приняли и выдали расписки, речь зашла о проживании. Парень доброжелательно, даже как-то по отечески, объяснил непростую ситуацию, сложившуюся на данное лето.
– Девчата, наши два здания общежитий, буквально, через неделю начнут ремонтировать. По плану ремонт продлится до самой осени. Студенты заканчивают сдавать сессию. Часть из них отправятся в стройотряд, часть останутся ремонтировать общежития факультета. Если есть, у кого остановиться на время вступительных экзаменов, то лучше не занимать места в общаге. Наши абитуриенты будут проживать вместе с геологами. Придется потесниться.
От такой неожиданной информации девчонки даже немного растерялись. Первой собралась Ирина.
– У нас в Томске никого нет. Идти нам некуда. Мы рассчитывали готовиться к экзаменам и одновременно посещать подготовительные курсы. Как же теперь быть?
Парень великодушно улыбнулся.
– Я же не сказал, что вас негде поселить. Места обязательно найдем. Не волнуйтесь.
Пока молодой человек обстоятельно объяснялся с абитуриентками, девушка заполнила два бланка, отпечатанных на машинке. Это были направления для размещения в общежитии. Радостно поблагодарив добродетелей за участие, девочки отправились по указанному адресу.
Ближе к вечеру багаж стал весить гораздо больше, нежели утром. За целый день подругам довелось только утром наскоро попить чаю в теплой компании поезда. Голодные, уставшие, они тащили собственные неподъемные баулы по жаре, под пухопадом, когда тополиный пух набивается в глаза, нос, рот и постоянно хочется отмахнуться или почесаться, а руки заняты. Да, физически им было очень тяжело, но осознание того, что теперь они абитуриентки и впереди ждет свободная, никем не контролируемая жизнь, придавало сил.
Адрес, куда они шли, находился приблизительно в квартале от места, где располагался главный корпус политехнического института. Еле-еле дотащив свои ноги и багаж до общежития геологического факультета, подруги поняли, что вся улица состоит из общежитий политехнического института. Особенно выделялись две девятиэтажных высотки. Одно здание занимало общежитие химического факультета, другое – физического. На химическом факультете преимущественно учились девушки, на физическом факультете – юноши.
Добравшись до нужного места, подруги «рухнули» прямо в фойе на довольно замызганный диван. Немного отдышавшись, Ирина пошла искать кого-нибудь из руководства. Маша без сил и без чувств осталась сторожить вещи. В небольшой комнатушке, в торце первого этажа, непобедимая Ирина обнаружила высокого полноватого студента – старшекурсника с редкими прилизанными волосами, неприятным взглядом размыто-серых глаз и визгливым голосом.
Этот отталкивающей внешности молодой человек, отрекомендовался заместителем коменданта общежития по имени Кирилл. Вследствие того, что сам комендант находился в очередном отпуске, расселением абитуриентов занимался он сам. Ирине Кирилл сразу не понравился даже не столько внешне, сколько манерой держаться и общаться. Казалось, прилизанным он был не только снаружи, но и внутри. Сладкая речь с «бабскими» ужимками вызывали у девушки тошноту. Приходилось терпеть.
Кирилл долго распространялся о том, как ему тяжело работать со студентами. Какие они хулиганы, пьяницы и, чего уж там таить, засранцы. Поддерживать чистоту и дисциплину в общежитии очень непросто. Каждый норовит оскорбить и обидеть, а разве это он выпускает указания, которые требуется выполнять? Ирина терпеливо выслушивала словесный поток грязи на окружающих, «несчастного» заместителя коменданта. В то время, когда помощник пошел в своих рассказах по второму кругу, Ира не выдержала и мягко, стараясь не обидеть, спросила:
– А нам с подругой, где размещаться?
Кирилл непонимающе уставился на девушку. Потом, видимо, осознав, что та пришла не послушать его страдания, а устроиться в общежитии, сменил жалостливо-плачущий тон на распорядительно-покровительствующий. Задумчиво постукивая карандашом по поверхности стола, произнес:
– Студенты еще сессию не сдали. Вы немного рановато приехали. Даже не знаю . . не знаю . . . не знаю . . .
Ирина заискивающе посмотрела на всемогущего помощника.
– Нам сказали, что разместят. Сказали есть места . . . есть.
– Никто не спорит, конечно, есть. Просто я думаю как лучше. Видите ли, уже сейчас есть две пустые пятиместные комнаты. Можно туда въехать, но, безусловно, с последующим подселением. Это один вариант. Другой вариант заключается в том, что в трехместной комнате у меня уже живет одна абитуриентка. Могу вас туда поселить.
Произнося вслух свои мысли, Кирилл незаметно поглядывал на Ирину, изучая ее реакцию.
– У нас приоритет все равно будет отдаваться своей абитуре – геологам. Своих будем селить в лучшие условия. Так, что трехместные комнаты уйдут своим. Пока есть возможность жить втроем, а не впятером или вшестером, пользуйтесь. Там девчонка живет из Рубцовска, по возрасту, такая же, как ты. По мне, лучше с одной посторонней, чем в колхозе.
– Кирилл, вы извините меня, пожалуйста, мне бы с подружкой пошептаться. Вдруг я приму решение, ей не понравится. Я буквально на одну минуту. Она здесь, в фойе сидит, – Ирина подскочила, раскланиваясь на ходу, рванула в холл.
– Вы ждите меня на диване, я сейчас закрою комнату и к вам подойду, – визгливо кричал в след, помощник коменданта.
Мария прибывала в расслабленном состоянии, когда к ней подлетела взъерошенная Ирина.
– Слушай, тут такое дело. Комендант или, кто он там, помощник, предлагает два варианта. Согласно первому, мы с тобой вселяемся в пятиместную, пустую комнату. Потом будут приезжать другие абитуриенты и к нам подселят еще трех человек. Второй, мы вселяемся в трехместную комнату, где уже проживает девушка нашего возраста. Куда пойдем?
Маша задумалась. Она никогда не жила с чужими людьми. Если случалось останавливаться в гостинице, то рядом были знакомые люди. Теперь трудно сказать поладят ли они с посторонними, тем более, что их будет целых трое.
– Мне кажется лучше в трехместную комнату. Нас с тобой большинство, значит, ей придется к нам приспосабливаться. В пятиместный еще неизвестно кто явится. Может быть, какие-нибудь великовозрастные девицы. Не все же поступают с первого раза.
– Правильно. Я тоже думаю так. Лучше втроем, чем впятером, – присела рядом Ирина.
Через минуту появился Кирилл. Он слащаво поздоровался с Машей, взял в обе руки первые подвернувшиеся сумки и направился в сторону лестницы.
– До чего додумались, девушки, – поинтересовался на ходу.
Ирина по праву знакомой вступила в диалог.
– Вы поселите нас, пожалуйста, в трехместную комнату. Мы сразу начнем готовиться к экзаменам, ходить на подготовительные курсы.
Кирилл одобрительно просиял неприятной улыбкой, больше напоминающей все ту же гримасу.
– Это совершенно правильно. Люди будут приезжать, всякий раз нужно привыкать к новому человеку. Она девчонка хоть и шебутная, зато веселая, пробивная, – он, видимо, имел в виду их временную будущую соседку.
Поднялись на второй этаж. Кирилл остановился у двери, находящейся посреди коридора. Маша сразу прикинула – окна выходят не во двор. А на основную улицу, на солнечную сторону. Это уже хорошо. Можно сказать – повезло.
Кирилл требовательно постучал в дверь. На той стороне кто-то прыгнул на пол, шумно завозился, дверь открылась. На пороге стояла стройная девушка в спортивных штанах и футболке, на голове полотенце завязано тюрбаном. По всей видимости, она совсем недавно вымыла голову. Увидев не без известного ей Кирилла в сопровождении двух девиц, обставленных габаритным багажом, сразу сообразила, кто и зачем явился по ее душу. Она не торопилась приглашать в комнату посторонних, предпочитая переговоры вести через порог.
– Привет, Кира, привет! – совсем по свойски приветствовала помощника коменданта, чем вызвала некоторое непонимание со стороны девушек. Им казалось, что Кирилл, на самом деле, лицо официальное. Этот его статус предусматривал несколько иное обращение. – Я что-то не пойму, друг мой? Мы же договаривались о другом . . . . Ты же обещал, что никого ко мне не подселишь . . . . Говорил, что до конца вступительных экзаменов буду жить одна, или не так?
Официальное лицо моментально смахнуло с лица заискивающую улыбку, расправило свои совсем не широкие плечи, выставило вперед уже зарождающийся живот и тоном, не терпящим возражения, заявило:
– Головко, ты не на базаре! Нечего со мной торговаться. Это тебе не частная лавочка! Это тебе . . . го – су– дарст – венное учреждение. Слышишь – государственное, Головко!
Визгливый голос и слюни во все стороны не возымели, по всей видимости, действия на строптивую Головко. Она отпустила дверь и встала посередине дверного проема, скрестив руки на груди.
– Ты чего раскричался, убогий? Не надо меня глушить своим криком, я тебе не рыба. По мне дак, если обещал, то держи слово. У тебя же есть пустые комнаты, вот и сели туда. Когда селить станет некуда, вот тогда приведешь.
Слова наглой абитуриентки не остановили не на шутку разбушевавшееся официальное лицо. Он подхватил с пола сумки и, как таран ринулся в комнату, сопровождая действие устрашающими угрозами:
– Убери в сторону свою фигуру. Обнаглела совсем. Ишь ты – начальница, понимаешь ли. Я сам решу, кому и с кем жить, а будешь вякать, быстро переселю в шестиместку, да еще в приемную комиссию сообщу. Тебя, шуструю такую вообще до экзаменов не допустят!
Не столько таран, сколько угрозы, охладили пыл Головко. Она примирительно отошла в сторону, давая возможность пришедшим войти в комнату самим и внести баулы.
– Ладно тебе, Кира, ну, привел и привел. Пусть будет так. Я же не спорю. Уж прямо и шуток не понимаешь, – весело, слегка заигрывающе, согласилась Татьяна.
Помощник коменданта поставил сумки по средине комнаты и вплотную подошел к временной хозяйке комнаты. На лице его опять светилась подобострастная улыбка, мягко-лилейный голос произнес:
– Ты, Танька, со мной не шути и не хами мне. В этих стенах я главный и со мной лучше дружить. Поняла?
Девушка, сделав испуганное лицо, дрожащим голосом, артистически подчеркнуто, пролепетала:
– Что вы, что вы, господин мой. Слушаю и повинуюсь! – Она театрально поклонилась в пояс и сама же расхохоталась.
– Девчата, – теперь Кирилл обратился к подругам, спокойно наблюдающим за происходящим, – вы располагайтесь здесь. Не обращайте внимания на Танькины выходки. А я вам сейчас постельное белье принесу. У нас кастелянша тоже в отпуске так, что я и ее замещаю.
– А ты, Татьяна, права не качай. Лучше помоги девчатам разместиться.
Кирилл, было, направился к двери, но перед тем как открыть ее обернулся и произнес специально для Татьяны:
– Я им, между прочим, предлагал поселиться в свободную комнату, они захотели сюда. Так что не надо на меня гнать волну!
Дверь хлопнула, девчонки остались втроем.
– Вы не думайте, что я такая стервозина и не хочу сюда никого пускать. Нет. Просто он сам предложил поселиться отдельно и жить одной.
Ирина с Машей расположились на стульях, соображая с чего начать осваивать территорию. Татьяна спешно принялась вытирать волосы полотенцем, сопровождая процедуру пояснениями:
– Этот слюнявый Кирилл . . .
– Почему слюнявый? – перебила любопытная Мария. – Я вроде не заметила у него слюней.
– Он за каждой бабской юбкой увивается. На каждую девчонку слюни пускает. – Татьяна вскинула головой и, мокрые волосы рассыпались по плечам. – Я когда два дня назад дотянула сюда свои чемоданы, он вокруг меня кочетом ходил. «Танечка, Танюшенька, – напевал, – да я тебя отдельно, во дворец поселю. Будешь жить, как королева. Спокойно сдавай себе экзамены, поступай в институт». Я еще удивилась, за что такая милость? А он, здрасьте, вечерком и приперся. Чайку, знаешь ли, попить. Я ему стакан налила, вареньица в блюдечко положила и на вынос.
Видимо, вспоминая реакцию ухажера: его ничего не понимающее лицо и раскрытый от удивления рот, девушка звонко, заразительно рассмеялась. Вместе с ней рассмеялись подруги.
– Он на следующий день опять явился, а у меня то генеральная уборка, то хозяйственные дела, то просто – нет. Мне кажется, ему надоело впустую за мной убиваться, вот он и придумал, как отомстить.
– Он правду говорит, – возразила Ирина, – мы сами захотели сюда въехать.
Татьяна перестала вытирать волосы. Ее рука безжизненно повисла в воздухе.
– Зачем?
– Мы же поступаем на Теплоэнергетический факультет. Общежитие геологов. Нам трехместный номер в самом лучшем случае не светит, а жить впятером, или того хуже, вшестером не хочется, – пояснила ход рассуждений, Ирина.
– Понятно. Правильно. Я бы тоже из всех зол, выбрала меньшее.
В дверь постучали. Татьяна, на правах пока еще хозяйки, открыла. Вошел прилизанный Кирилл с постельным бельем в руках. Белье, аккуратно уложенное в стопочку, было совсем новым, о чем говорили свисавшие с него бирки. Бледно-голубые мелкие цветочки, на белье, издалека напоминали горох. В отсутствие кастелянши, заместитель коменданта, решил продемонстрировать свои возможности перед молодыми девушками. Получить новое постельное белье в студенческом общежитии можно было только за существенные услуги или за серьезную помощь ответственным работникам.
Чтобы новая постель досталась непонятно кому, каким-то залетным абитуриенткам это, надо сказать, полный нонсенс. Впрочем, ничего не сведущие подруги героического поступка не оценили. Приняли «дар» без всякой благодарности, как должное, чем несколько огорчили «благодетеля». А благодетель, тем временем, решил учесть все промахи, допущенные в общении с Татьяной и «взять быка за рога».
– Девчата, давайте чайку попьем, – предложил он, – познакомимся поближе. Я вам об институте расскажу, вы о себе расскажите.
Но не тут то было. Татьяна, однозначно, взяла с налета, девчонок под свое крыло.
– Кира, ты в своем уме? Девчата еле-еле ноги приволокли. Видишь, сил нет чемоданы разложить, устроиться. Всю ночь, поди, в поезде. Им бы сейчас в душ и отдохнуть, а ты со своим чаем пристал.
– Я могу позже прийти, – с надеждой в голосе, отозвался парень.
– Нет уж. Давай сегодня оставь их в покое. Пусть отдыхают!
Пришлось согласиться и нехотя удалиться.
– Девчонки, мы тут с вами держим оборону от назойливого руководства, а сами даже еще не знакомы. – Татьяна перешла в наступление, проявив личную инициативу. Девчонки же ничего не имели против инициативы.
– Меня зовут Ирина. Ирина Сапожникова.
– Я – Мария. Маша Родова.
– А меня вы уже знаете, я – Татьяна Головко, – задорно представилась хозяйка.
– Кирилл сказал, что ты из Рубцовска. Это правда? – поинтересовалась скромно, Ирина.
Таня расплылась в довольной улыбке, видно она гордилась своим городом.
– Правда, из Рубцовска.
– Никогда бы не подумала.
– Почему? – насторожилась Таня и спрятала свою улыбку.
– Акцент у тебя специфический . . . или, лучше сказать . . . говор украинский.
Улыбка вернулась на положенное место.
– Есть такое дело. Так мы все с Украины. Меня совсем маленькую привезли в Рубцовск. А вы откуда?
– Мы из Красногорска, – отрекомендовалась Маша.
– Не знаю. Не слышала никогда.
– Это город недалеко от Зареченска, – уточнила Ирина, давая возможность мысленно сориентироваться по карте.
– Зареченск знаю. Многие наши туда поехали поступать. Если вы рядом живете, зачем в Томск приехали, далеко же? – не понимала Татьяна.
Девчонкам не хотелось перед первой встречной объясняться в своем желании сбежать подальше от любимых родственников и дорогого города.
– Хотелось сюда, – Ирина дипломатично уклонилась от прямого ответа.
Татьяне было не интересно вдаваться в подробности. Впереди много дел и время не хотелось терять на пустые разговоры.
– Что-то мы заболтались, девоньки. Давайте устраиваться. Я тут разложилась во всех шкафах. Рассчитывала жить в комнате одна, как Кирюша обещал. Теперь буду сокращаться.
Комната, куда поселили девушек, была стандартных размеров, не больше и не меньше прочих трехместок. Здание общежития спроектировано интересным образом. Вдоль по коридору размещались комнаты. Справа – только трехместки с окнами, выходящими на внешнюю улицу. Слева – пяти и шестиместные комнаты с окнами, выходящими во двор общежития. Во дворе располагалась спортивная площадка значительных размеров: с полем для мини футбола, баскетбольной и волейбольной площадками, теннисными столами и разного рода спортивными снарядами вроде брусьев, турника и так далее.
В одном конце коридора на каждом этаже находилась общественная кухня с газовыми плитами, раковинами для мытья посуды и самодельными широкими столами, грубо оббитыми тонкими алюминиевыми листами. В другом конце коридора, с одной стороны располагался туалет, напротив, умывальник. Мужские и женские туалеты чередовались по этажам. Если на первом этаже – мужской туалет, то на втором – женский, на третьем опять – мужской и тем же порядком выше.
Студенты в общежитии размещались тоже совсем не спонтанно. Право жить в трехместной комнате имели, исключительно, старшекурсники. Молодняк колготился в многоместных комнатах. Так, что места для избранных нужно было заслужить.
Комната абитуриенток представляла собой подобие каюты корабля, находящегося в море очень продолжительное время, с некоторыми претензиями на домашнюю обстановку. Сразу за дверью справа и слева сооружены двустворчатые шкафы до самого потолка. За одной дверью несколько горизонтальных полок, за другой – сверху и снизу по горизонтальной полке, а на стенках, на уровне человеческого роста, по периметру, прибиты крючки. Между шкафами, поперек комнаты натянута веревка с плотной цветастой занавеской. Благодаря этой занавеске, во-первых, создается некоторое подобие прихожей, где можно разговаривать, вроде как, не приглашая в комнату; во-вторых, при открытых входных дверях, не видно, кто находится в комнате и чем он там занимается. Таким образом, шкафы остаются в прихожей.
В самой комнате довольно тесновато. Справа, стояла металлическая кровать, застланная покрывалом с домиком – подушкой неопределенной формы. Именно наличие подушки указывало на то, что кровать обжита и находится в состоянии использования. Кровать торцом упиралась в стену с окошком. Между кроватью и шкафом находился громоздкий стол с двумя стульями, третий стул занимал место чуть дальше. Невзрачность стола скрывала яркая новая клеенка в красно-синюю, крупную клетку. На ее фоне стулья выглядели полным убожеством. К облезлому черному металлическому каркасу стула крепились фанерная спинка, теперь уже непонятного цвета, в виде прямоугольника с округлыми краями и квадратная, точно такого же качества и состояния, сидушка.
Вдоль левой стены, сразу за шкафом, спинками друг к другу, располагались еще две металлические кровати. Они тоже заправлены бежевого цвета покрывалами, как и на обжитой кровати. С единственной разницей – на этих кроватях подушки не стояли домиками, их вообще не было. Прямо под подоконником, тесно прижавшись друг к другу, стояли нарядные, абсолютно новые, три тумбочки. Казалось, покрывавший их лак еще не высох, потому так искрился в проползающих лучах солнца. Три тумбочки-подружки были настоящим украшением ветхой обстановки студенческой комнаты. Только они, да красно-синяя клеенка радовали глаз проживающих.
Татьяна заметила, с каким любопытством разглядывали жилище новоиспеченные соседки. Ей хотелось произвести на них должное впечатление, похвастаться своей предприимчивостью и возможностями.
– Правда, красивые тумбочки? Это я их в первый же день выклянчила у Кирюши. Здесь стояли совершенно облезлые, с дверцами на честном слове. Одну тронула – дверца рухнула. Конечно, не уйди комендант с кастеляншей в отпуск, фиг бы Кирюша добыл из подсобки новые тумбочки. Можно сказать – повезло.
– А клеенку тоже выдали? Она, по всей видимости, новая, – погладила стол Маша.
– Нет. Клеенку я сама купила. Уж больно стол выглядит кошмарно. За такой и садиться не хочется. Для полного уюта осталось достать шторы, более менее, приличные, – заключила Татьяна.
Она бесцеремонно распахнула дверцы всех шкафов. Отдернула занавеску, отделяющую жилое помещение комнаты от, так называемой, прихожей и, повернувшись лицом к подругам, которые уже начали раскрывать собственные чемоданы, объявила:
– Я буду жить в правом шкафу. Здесь, – она указала на отделение с горизонтальными полками, – моих будет три полки и три полки для общего пользования. На одной будем держать посуду, на двух других – продукты. В другом отделении вместе с моими вещами, кто-нибудь может вешать свои вещи. А вам в пользование достается шкаф, что слева. Располагайтесь в нем вдвоем.
Такой расклад всех вполне устраивал. Закипела работа. Ирина с Машей, стараясь особенно не мешать друг другу, раскладывали свой немудреный гардероб.
– Тумбочка моя будет та, что ближе к моей кровати, а вы занимайте другие две, – распорядилась тумбочками, предусмотрительная Татьяна.
За распаковыванием чемоданов, они не успели поделить кровати. Маша спохватилась:
– Ир, ты куда ляжешь?
– Мне все равно.
– Тогда можно я к окошку?
– Да, пожалуйста.
Вопрос решился быстро и просто. Закончив с вещами, вытряхнув все продовольственные запасы, которыми обеспечили своих чад, опытные родители, втроем навели окончательный порядок.
– Давайте, девчата, собирайтесь в душ. Я вас отведу, а сама к чаю накрою. Устроим пир!
Проводив соседок по комнате в душ, Татьяна принялась открывать, резать, расставлять. К возвращению довольных девушек, стол был накрыт. Оставалось начать пир. В дверь неожиданно постучали. Девчонки в полном непонимании переглянулись.
– Ну, надо же какой противный. Я же сказала, чтобы на сегодня оставил всех нас в покое, – Татьяна, скорее всего, имела ввиду надоедливого Кирилла.
Однако стук прозвучал совсем не характерно для помощника коменданта. Он хоть и пытался произвести впечатление решительного, властного человека, но сидящий у него внутри «лизун», не давал должным образом проявиться желанию. Попытки ударить по столу кулаком и рявкнуть приказным тоном, все равно, сводились к угоднической улыбке и подобострастному тону. Его не стук, а больше – постукивание в дверь, напоминало извинение. Здесь же стучали оглушительно требовательно. Того, кто стоял в коридоре, явно, не заботило впечатление от вторжения.
Татьяна, моментально оставив застольные хлопоты, поддалась, было, порыву ответить на требование незваного гостя. Ее опередила Ирина. Такое бесцеремонное поведение, граничащее с откровенным хамством, попросту возмутило девушку. Внутренне готовая порвать в клочья дверного барабанщика, она рванула на себя дверь. По обе стороны дверного проема, косяки подпирали два бравых молодца.
Молодцы, видимо, не предполагали увидеть в комнате постороннего человека, потому онемели от неожиданности. Ирина же, напротив, готовая ко всему, совсем не растерялась. Складывалось впечатление, что именно их она с нетерпение ожидала.
– Это что еще за детские шалости? Кто вам разрешил барабанить в нашу дверь? Убирайтесь немедленно! – отчеканила она каждое слово.
Два атлетически сложенных парня, выше девушки на целую голову, ошарашено смотрели на грозную хозяйку. От удивления у них пропал дар речи, они просто стояли, привалившись к косякам, и просто молчали, открыв немые рты. Из-за занавески, отделяющей прихожую от комнаты, суетливо выпорхнула Татьяна. Она мягко защебетала вокруг вновь прибывших гостей. Ее заискивающее обхаживание хамовато – нагловатых бугаев, вконец обезоружили подруг. Перед ними сегодня представала совсем другая Таня. С Кириллом она позволяла себе и откровенную наглость, и жесткость. Теперь это была сама доброта и услужливость.
– Ой, ребята пришли, – радостно констатировала она и без того понятное событие, – а у меня, видите, перемены. Этот змей – Кира подселил ко мне девчонок. Проходите же, проходите! – хлопотала вокруг непрошенных гостей. – Мы тут немного знакомство за чаем отмечаем. Проходите, присоединяйтесь к нам.
– Кеша, вы же собирались вечером в футбол погонять. Я думала вы позже придете. Маша, возьми стол со своей стороны, подтащим его к моей кровати. Стульев то на всех не хватает.
Пока предупредительная Татьяна и обалдевшая Маша, двигали по комнате накрытый закусками стол, пришедшие в чувства, молодые люди, шатко-валко, прошли в предложенные апартаменты. Они, не спрашивая разрешения и не ставя хозяйку в известность, распластались на ее аккуратно убранной кровати, весело отпускали в адрес друг друга недвусмысленные шуточки. Складывалось впечатление, что парни на показ демонстрируют перед незнакомыми девушками свое остроумие, пытаясь произвести на них неизгладимое впечатление. Ирина, скрестив руки под грудью, в полном недоумении, созерцала происходящее. Маша принялась расставлять стулья, а Татьяна опрометью вылетела из комнаты.
Девушка появилась буквально через минуту с двумя кружками и двумя чайными ложками.
– Заняла у соседей на время, – извиняющимся тоном оправдывала свое отсутствие. – Ира, садись. Сейчас я вас всех познакомлю.
Ни у Маши, ни у Ирины, честно говоря, не было желания знакомиться с высокомерными, неприятными гостями. И окажись с этими наглецами в других условиях, девчонки, вряд ли сказали с ними хоть пару слов. Теперь положение складывалось не в их пользу. Они сами только приехали, поэтому диктовать свои условия прямо от порога как-то не очень правильно. Да, и первое впечатление чаще всего бывает ошибочным. Так или приблизительно так, думала каждая из подруг.
Ирина присела на свободный стул рядом с Машей. За столом почему-то командовал рыжеволосый парень с крупными веснушками на лице. Он разлил чай по кружкам, выбрав самые вместительные, подвинул одну себе, другую – другу. На протяжении всего процесса, он без конца балагурил, сам шутил и сам же смеялся над собственными шутками. Второй – темненький, длинные волосы зачесаны набок, как у девушки, черные, глубоко посаженные глаза и пухлый чувственный рот. Он вел себя менее развязно, больше молчал и печально улыбался.
