Текст книги "50 оттенков ненависти (СИ)"

Автор книги: MariaManson

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

– Я скоро буду, Томлинсон.

После этих слов он удалился.

Луи обнаружил, то что Стайлс исчез.

========== Часть 19 ==========

Гарри был морально опустошен и унижен. Он бежал из-за всех сил от этого места подальше. Никому не было известно, что замышляет Томлинсон. За то Гарри было известно, о чем он постоянно думает: о чужих страданиях и сексе. Как бы прискорбно не звучало, но в глазах Стайлса – Луи просто мужлан. Ему все равно на горе, он больной человек, ему срочно нужен психиатр.

В любом случае, кудрявый решил убежать в последний раз и навсегда. Пусть хоть что произойдет – он не даст себя унизить еще раз.

Гарри знал немало людей в Лондоне, у кого есть хоть какое-то свое имущество: даже бараки на окраинах. Все эти люди либо дилеры, либо просто чуваки с вечеринок. Сейчас парень по памяти бежал к Люку, можно сказать, бывшему парню. Они пытались встречаться, но как-то не задалось и ребята просто разошлись с миром. У них остались довольно хорошие отношения без капли вражды.

Сейчас парень ехал в метро, умиротворенно листая старые фотографии в своем телефоне. По счастливой случайности, он ехал один на весь вагон. Однако, одиночество долго не продлилось. В отделение зашел какой-то парнишка в капюшоне, закрывая этим весь обзор на свое лицо.

Он подсел рядом и положил ладонь на колено Стайлса, пугая того не на шутку. Но, через несколько секунд пришло осознание всей ситуации. Гарри узнал, чья была эта рука. Люка. Именно его, ведь это и не спутаешь.

– Привет, малыш, – он опалил Гарри над ухом своим горячим дыханием, – Давно не виделись, да?

– Да, Люк, давно, – Стайлс зашипел, – Не трогай меня. Я думал, что мы все обсудили тогда.

– Не все, к сожалению, – он улыбнулся, – А к кому едешь в мою сторону? Ко мне, что-ли?

– Даже не думай так, – кудрявый фыркнул, – Слишком хорошо для тебя, – Я к знакомому еду.

– Да, а потом что? Потрахаетесь и разбежитесь? Секс за жилье? – Люк повышал голос, – Ты шлюха, что ли?

Перед глазами Гарри мгновенно пронеслись моменты их жарких ночей. Хотелось забыть это, но было приятно и хотелось еще больше.

На их станции Стайлс выскочил, направляясь куда глаза глядят, проследив за Люком. Его возможное жилье на сутки уходило в ночную бездну.

Остается ночевать на улице.

Гарри и так жил в условиях, близких к улице. Привыкать не придется.

***

Тем временем, Луи.

Томлинсон потерял контроль над собой и своими действиями. Он никогда бы не подумал, что из-за какого-то кудрявого недоразумения будет такая истерика. Было бы наплевать на Гарри – Луи давно бы уже не было здесь. Можно сказать без спора: Томмо начинает привязываться к Стайлсу.

Искать парня было бесполезно. Молодую душу ничем не удержишь. Мужчина вернулся домой в отчаянии, собираясь опустошить бутылку чего-нибудь покрепче. Потеря, казалось, невосполнима. Если не будет ни слуху, ни духу от парниши – будет искать. Поиски провалятся – смирится. Все хорошее рано или поздно должно уйти, а Гарри был лучиком света в темноте Томмо.

И он уже жалел об угрозах Найлу Хорану, и все, что делал неправильно и эгоистично. Хотелось все только себе, а про других просто забыть и использовать как игрушки.

Вход пошел первый стакан.

За ним второй.

Третий.

И, конечно же, пьяная отключка.

Ничего лучше не оставалось.

========== Часть 20 ==========

Гарри не хватало денег буквально ни на что: есть было нечего. Его губы, казалось, полностью усохли. Подуешь на них – распадутся на мелкие частицы. Горло давно уже не требует воды, голосовые связи просто отказали в громких разговорах. Он даже начал жалеть о том, что воротил нос от хорошей жизни. Когда для него жизнь на улице стала лучше жизни в роскошных апартаментах?

Точно. Жизнь стала хуже в те моменты, когда Стайлса начали ограничивать в свободе действий. Это шло с самого детства, развивая корни страха в детской психике, которая довольно неустойчива. Наверное, ему даже думать будет страшно о возможности жить с кем-нибудь в одном доме. Во всем этом виноват его отец. Да, именно он. Ведь не смотря на то, что он дал ему жизнь, хороших условий никогда не было. То папаша пьян в стельку, то у него проблемы на работе. Ни дня отдыха от рутины, ни дня веселья вместе с ним. Все делала для него и Джеммы мама: та, что по настоящему желала им только счастья. Но и она была бесхребетной, позволяла отцу беспределить. Может он вообще ей изменял?

Сейчас Гарри пал своей душой полностью. Вошел в безграничное отчаяние до такой степени, что решил просить милостыню на людных улицах. И чтобы деньги давали не зря, парень решил петь. За все время, пока он «жил» у Луи, в голову приходили строчки. Из этих строчек получилось составить песню, точнее ее часть.

Пройдя в какую-то забегаловку, он самым страдальческим голосом потребовал воды. Конечно, ему не отказали. Живительная влага растекалась по горлу, и понимающие люди вскоре принесли ему еще один стакан. Смочив губы и лицо, Гарри почувствовал легкость в организме и в душе в целом.

Сев под крышей здания, он устроился поудобней и начал петь. Несколько людей сразу же остановились, не успев услышать даже вторую строчку.

Рядом Стайлс положил свою шляпу, в которую и должны бросать кровные деньжата.

Через некоторое время его окружила толпа восторженных слушателей, многие из которых были женщины.

Кудрявый продолжал петь припев, сочиняя новые строчки на пути:

We never learn

We’ve been here before

Why are we always stuck and running from

The bullet, the bullet

We never learn

We’ve been here before

Why are we always stuck and running from

The bullet, the bullet…

В шляпе собралось много мелочи, и Гарри было страшно ее считать. Он уже давно не держал такие деньги в руках.

Just stop your crying

It’s a sign of the times

We gotta get away from here

We gotta get away from here

Just stop your crying

It will be alright

They told me that the end is near

We gotta get away from here…

Неожиданно, кто-то быстрым рывком вырвал немножко мелочи из шляпы, но Гарри даже это не заметил, ведь брал уже высокую ноту. Некоторые женщины начали подпевать и присвистывать, а когда «концерт закончился», слабый пол начал зверствовать. Они хотели забрать Гарри к себе домой, но кто именно – решается сейчас.

***

Через какое-то время…

Гарри был безумно благодарным той женщине, что приютила его. Дома с ней был ее муж, шапку которого украшают элегантные драгоценные камни. Эта парочка довольно дружелюбна, ведь ему сразу предоставили и душ, и чай, и чистую постель. Такую заботу от другого человека он не чувствовал никогда. Просто чужие люди забрали его к себе домой.

Через день выяснилось, что женщина эта музыкальный продюсер, а муж дизайнер. Одно другому не мешает. Обидно от этого Гарри не стало, ведь человек заметил его талант, не оболочку, не красивое тело. Пусть делают на нем деньги, главное чтобы это на пользу народа.

Спустя неделю с этой женщиной, по имени Тина, Гарри пропадал в студии. Услышав отрывок песни, что пел паренек, она сразу же влюбилась. У Стайлса было вдохновения хоть отбавляй, он был готов написать еще парочку треков.

Песня вышла под ее довольно популярном лейблом. Гарри волновался, ведь сейчас начиналась его карьера. Любой шаг влево мог все испортить в конец. С каждым разом кудрявому казалось, что песня – ужас, а его голос – кваканье жабы, и то кваканье лучше. Справится с истерикой всегда помогала Тина, добродушная женщина. Около голубых глаз собирались морщинки, но в душе Тина как и была молодой, так и осталась. Муж очарован ею, безусловно. В ее гардеробе куча модных и дорогих вещичек, которые муж обеспечивал ей каждый месяц под девизом собственного производства «Как оденешь женщину – так она и пойдет по жизни дальше». Как мы видим, Тина забралась далеко.

Через еще один месяц Гарри охотно выступал на ТV и давал интервью, попутно молясь, чтобы тиран Томлинсон не увидел его.

Комментарий к

Сорян за задержку. Не буду отговариваться учебой, мне просто было немножко лень, хотя я обожаю эту работу. Еще раз извиняюсь :)

========== Часть 21 ==========

Луи втягивал ноздрями еще одну дорожку героина, смешанным с кокаином. Эти оба опасных веществ хранились в ванной, в шкафу на верхней полочке. Он думал, что никогда не вернется к этому. Однако, судьба зла. Как только алкоголь надоел, Луи придумал альтернативу ему, открыв применение наркотиков снова. После первой затяжки ничего не изменялось, ведь у Томлинсона есть опыт в этом деле. Вторая затяжка и перед глазами все поплыло, а разум заполонило чувство эйфории. Луи показалось, что этого мало, и добил последнюю дорожку. Из носа потекла слишком уж темно-красная кровь, но почувствовать ему это не придется. Все чувства притупляются и остается только дикая эйфория и желание сходить с ума в буквальном смысле. Томлинсон даже стал забывать кто такой Гарри Стайлс и как тот выглядит. Он просто валялся на полу и пялился в потолок краснеющими глазами, судя по всему, наблюдая галлюцинации. Возможно, он видел что-то хорошее из своей жизни.

Томлинсон вспомнил своих сестер, и они тут же предстали пред ним в малолетнем возрасте и прекрасном виде. Со стороны он видел, как стягивает корсет на платье Фелисите, пока мама парит банты над кипятком. Тут ему всего лишь 15 лет, и Томмо не знает, что предстоит пережить дальше: в 15 лет он думал только о вечеринках. Неожиданно, опомнившись, парень протянул руки к своей матери. Она пыталась идти на встречу, но почему-то ссыпалась как песок, прямо на глазах у детей. Только почему-то они спокойно дальше болтали между собой. Луи кричал во всю глотку, рвя голосовые связки и пропуская песок сквозь пальцы. Он не понимал, почему его любимая мамочка просто так буквально испарилась и почему девчонки ничего не замечают. Парень решительными действиями направился на кухню, ближе к ножам. Резко перед ним появилась Джоанна, но при попытках ее обнять, Луи било током. Он и правда это чувствовал. Вся она была в крови и в глубоких ранах, что не на шутку испугало Томмо. Тут она начала плакать, винить в своей смерти своего же сына, который конечно, ни в чем не виновен. И вправду, сам мужчина в жизни думал, что Джо умерла именно из-за него и что он является очагом всех ее болезней. Луи стало не на шутку плохо и страшно, что он стал орать еще громче. Казалось, что стены и стекла это не выдержат. Сестры облачились в черные наряды и повторили участь матери. Все они приближались к нему.

***

Луи Томлинсон, как и следовало ожидать, очнулся в госпитале. К его венам были присоединены какие-то иглы, а к лицу трубка. Он, чувствуя затруднения в дыхании, выкинул ее прочь. Попытавшись отцепить иглы, Томмо потерпел поражение. Подбежал какой-то врач и вколол ему успокоительное. Хотелось возразить, но в горле совсем не хватало влаги. Постепенно он начал отключаться.

Во второй раз он очнулся в кругу врачей, видимо, специалистов. Каждый высказывал на счет этого свое мнение и был недовольным действием мед.сестры.

– Мистер Томлинсон, вы очнулись! Это большое потрясение для нас, – мужчина в белом халате хотел продолжить, но его остановила женщина в таком же халате.

– Давайте я вам все объясню, – Томмо закрыл уши, не желая ничего слышать, – Ясно, у пациента отрицание происходящего. Это можно было и ожидать. Давайте оставим его в покое.

На этих словах лишние врачи вышли, в палате остались только лечащие специалисты. Мужчина попытался перевернуться на другой бок, чтобы не видеть их рожи. Но эта миссия является сейчас слишком невыполнимой. Кто-то подошел к нему и начал светить фонариком в глаза, рот и уши. Реакция на свет присутствовала, что радовало людей в белых халатах.

К его губам поднесли бутылку с водой, и Луи с охотой выпил все до дна. Кажется, он не пил несколько дней, а то и целый месяц. Ощупав лицо, Томмо почувствовал свою бороду и длинную челку, которая спадала до носа. Жутко хотелось есть и увидеть хоть одно радостное лицо.

Неподалеку лежал пульт, но достать его стало проблемой. Так что, он передумал.

Хотелось узнать, какого черта он тут валяется и пролеживает молодые годы. Никто и слова не обронил на счет ситуации.

***

Через месяц…

Ситуация прояснилась, и Томмо стал даже немного отходить и забывать произошедшее. Иногда начинались истерики, но психиатры и неврологи кидали все силы на восстановление. Подумать только: его лечила вся больница. Каждый день приходила куча народа из его компании, половину которой он и не помнил. Был Лиам и Зейн, приходила даже Элеонор, хотя ее никто и не звал. Увидев Луи в таком состоянии и с жутко впавшими чертами лица, она могла только рыдать. Рыдать без остановок и очень долго, топя грудь Луи и постель своими слезами. Хотелось плакать вместе с ней, но у него вообще кончились силы на что-либо.

Каждый день – поход к одному из врачей. Встречались приятные особы и не очень. Добрые, которые любили пошутить, и скованные – проверил состояние и все. Больному хотелось восстановления. Вечером он смотрел всякие интересные программы, в следствии этого, засыпал через полчаса.

Однажды, в четверг, был прием у психиатра. Тот спрашивал эмоциональные переживания, записывая ответы по пути. Так же и затрагивались мысли, которые беспокоили очень часто. Пришлось рассказать о парне, чье имя он никак не мог вспомнить. Томлинсон с трудностью запомнил имена своих лучших друзей.

Кудрявые локоны, прекрасный голос и прекрасные черты лица, – это все, что удалось вспомнить. Войдя под гипноз, мужчина видел свою прошлую жизнь. Стоило быстрее про нее напомнить, ведь потом можно и вовсе полностью утерять шанс на восстановление памяти. Кусочками, каждый день по капельке, воспоминания возвращались на свои места. И первый поцелуй, и первый секс: все приятные моменты помогали быстрее реабилитироваться.

***

С каждым днем тот парень врезался в голову все сильнее и сильнее. В очередной раз, листая каналы по TV, Луи увидел того самого паренька, что уже мозолил ему память. Услышав его пение, на глазах проступили слезы. Через несколько минут уже и целая истерика, отрицание помощи и попытки что-нибудь сделать с собой.

Память вернулась.

Мир, строенный долгое время (для Томмо точно), в момент рухнул.

Комментарий к

Жду отзывов)0

========== Часть 22 ==========

Луи и бился, и кусался, пытаясь воспротивиться санитарам, что схватили его за запястья. Он кричал, захлебываясь своими же слезами. Больному хотелось выбраться, однако санитары в два раза больше его. В горле встал ком, что мешало кричать дальше. Укусив одного мужчину за нос, ему удалось вырваться из хватки остальных. Укус, похоже, был сильный, ведь оглянувшись, Луи заметил, что санитар катался по полу от боли. Убегая по коридорам, Томмо не понимал, что тратит остатки своей нервной системы и первые новые задатки иммунной. Хотелось только одного – увидеть Стайлса, из-за которого он и, похоже, попал сюда. Задумавшись, он и не заметил, как споткнулся об чью-то ногу и прополол носом больничный пол. Пришлось остановиться, ведь Луи исчерпал весь запас сил на целый день. Он просто продолжил рыдать как маленький ребенок, которого кто-то обидел. Ничего больше не оставалось. Перед глазами встала белая комната, обшитая мягким материалом, что приятно касался кожи. Гарри уже вышел из памяти, и в голове встал вопрос: какого черта его запихнули в эту комнату? Томлинсон не псих, он просто жертва своих же козней. Зачем врачи поместили его сюда, если они сами говорили, что с его психологическим состоянием все нормально?

Вдруг из стены буквально выросла камера с звукоизолирующим стеклом. На стульях сидело два человека: Гарри Стайлс и еще кто-то, довольно незнакомый. Немного прищурившись, на месте незнакомца Луи опознал Найла Хорана. Они сидели к друг другу и увлеченно беседовали о чем-то, как будто и не сидели в этой железной камере. Томлинсон почувствовал тягу к кудрявому, однако ноги как отняло. Они стали ватными, а на глазах выступили слезы. Падая на пол, слезинки прожигали его, словно кислота. Ползя к камере на локтях, Томмо заметил, что та с каждым разом удаляется. Прямо как хрономираж в пустыне с оазисом. Страшно не было, разум заполнило чувство безразличности ко всему, кроме Стайлса. Резко, Найл повернулся и зарыдал кровавыми слезами, а его рот оказался заклеен скотчем. Гарри продолжал сидеть, но уже пялиться в стену. Если не присматриваться – Стайлс будто бы мертв, а его поза – трупное окоченение. Тем временем, струйки крови скатывались на пол, а эта чертова галлюцинация приближалась. Вскоре все остановилось, и скотч на рту ирландца порвался. Выступили клыки, которыми он прокусил веревку. Подобравшись к Гарри, Хоран вцепился своими клыками в шею. Стайлсу было наплевать на все, но только он синел с каждой секундой все сильнее и сильнее.

Хотелось отвернуться, но шея не слушалась. Закрыв глаза, те сразу же открывались, и так всегда. Не хотелось ни слышать, не видеть этого. Смотреть на то, как умирает твой любимый человек, а ты не можешь ничего сделать – самое ужасное. Резко Гарри направил свой взор прямо в глаза Томлинсону, будто презирая его. Мышцы заломило с новой силой. В глазах лопнули капилляры, и теперь вместо зеленого цвета его зрачок полностью красный. Его рот открылся, но тот был без языка. Язык разжевывал Хоран, смакуя каждое мгновение. Послышался душераздирающий крик, из-за которого стекло дало трещину и вскоре разбилось. Легко переступив через него, оба парня направились на беззащитного Томмо. Отползти не получалось, ведь сзади уже стенка, ограничивающая все пространство.

– Нет, не трогайте меня! – он попытался закричать, но конечно же, издал только писк, похожий на мышиный.

***

– Здравствуйте, мистер Стайлс. Пациент не готов к посещениям, да. Вчера случилась истерика, – врач что-то говорил, но Луи ничего не слышал и не собирался слушать, – утверждает что мы запихнули его в белую комнату, в общем, приезжайте – узнаете, мы все расскажем.

Тут связь оборвалась и врач направилась к самому пациенту. Тот просто сидел в углу, обдирая штукатурку и прижимая колени к себе. Из глаз текли горькие слезы, а от мужчины можно было услышать скуление. Он просто качался из стороны в сторону, полностью не замечая происходящего. Томмо пропустил мимо ушей даже то, что ожидал с приезда в больницу.

– Луи, успокойся, пожалуйста, – женщина улыбнулась, но на что получила укус.

Томлинсон еще не мог поверить, что недавно произошедшее было страшным сном, а точнее галлюцинацией. Организм требовал новую дозу, которой не было уже около двух месяцев. Всю кому он пролежал, живя в каком-то другом мирке, выдуманным своим сознанием. Там он был обычным человеком, платившим ипотеку и жившим ради своей семьи. Хотелось бы там и остаться, но в его жизни спокойствие – редкость. К горлу подступил ком тошноты, и резко захотелось умереть или же причинить себе боль еще сильнее. Мышцы и так ломило, как будто их сжирали изнутри паразиты. Хотелось почувствовать жжение вен и увидеть заветную струйку крови, которою он скоро, похоже, начнет бояться.

В палату вошли два санитара-амбала, которые затащили Луи на кровать и укрыли одеялом. Врач уже давно установила ломку у пациента, и пожелала оставить его одного. Организм сам должен бороться с этим, а если откажется – всегда существуют сильнодействующие препараты.

Весь персонал больницы скрестил пальцы за выздоровление Луи Томлинсона.

***

В тоже время…

Гарри на всех парах несся в больницу, желая увидеть страдания этого ублюдка. То есть, видеть запретили, но услышать страдания от врача было лучшим, что есть на данный момент. Стайлс уже давно жаждал мести.

На душе было немного грустно, ведь этот человек все-таки приютил его, но и одновременно посеял семя ненависти к себе своими ненормальными поступками. Возвращаться обратно, с земли в ее недры, не хочется. Вдруг, когда он увидит Луи (надеемся, этого не будет), вспыхнут неожиданные чувства? Альбом, на который идет Стайлс, будет остановлен, а может быть и вообще удален. Карьера может закончиться.

Однако, ни о чем думать не хотелось. Было только одно желание: чтобы Томлинсон горел в аду.

Комментарий к

Прошу оставить отзыв о моих недочетах, если вы что-то заметили. Вообще, хочется узнать – иду ли я в правильном направлении или нет.

========== Часть 23 ==========

На входе в клинику, Гарри замешкался. С одной стороны – хотелось войти туда и наконец-то расставить все точки над «и», с другой – кинуть все и вернуться в студию. Когда дверь клиники распахнулась, а в нее на каталке ввезли нового пациента, пришлось окунуться в этот небольшой мирок страданий и, наверное, смерти. Может, стоило убежать, да побыстрее?

Но нет, его же зовут Гарри Стайлс, а в переводе на любой язык значит «ненормальный дурачок, наступающий на грабли». Наверное, кудрявому нравилось теребить старые раны, делая их еще глубже и медленно заживающими. Конечно, стоило прибежать по первому зову, потому что «Томлинсон увидел вас по TV, приезжайте, пожалуйста, но его мы вам не покажем». Сперва он думал, что сможет его увидеть, и поэтому согласился. Однако, все как всегда, и отказываться было дурным тоном. На первом этаже, в приемном покое множество молодых девушек узнало красавца, и каждая решила правильным выпрашивать сэлфи. Как им не понятно, что тот сейчас не в настроении для этого? Настоящее настроение Стайлса готово только позлорадствовать над Луи Томлинсоном. Пусть теперь мучается от боли, которую недавно причинял Гарри. С каждым этажом становилось все страшнее и страшнее, какое-то ощущение давило на разум. На предпоследнем находился морг, в котором достаточно трупов.

Вскоре, выйдя из лифта, парень начал искать палату Луи. Однако, планам помешал его лечащий врач: приятный на вид мужчина. Проводя его в свой кабинет, где уже сидели все люди, что помогали Томлинсону. Около каждого стояла чашка с чаем, и была свободна только одна. Когда врач уселся за свое роскошное кресло, Стайлсу показалось, что тот надменный и слишком горделивый. Когда его уста открылись, мнение сразу изменилось. Может, это добрая маска, но какая сейчас разница?

– Здравствуйте, Мистер Стайлс, – мужчина улыбнулся, – я – мистер Джонс, лечащий врач Луи Томлинсона, – Гарри заворотило от одной только фамилии пациента, – Все эти люди, сидящие за столом, тоже лечат мистера Томлинсона, – каждый представился.

– Приветствую вас тоже, давайте перейдем к делу.

– Сначала, должно быть, заговорю я, – начал мистер Тик, психиатр, – у Томлинсона есть некие отклонения, но на малой стадии их легко вылечить. Не побоюсь такого слова, как шизофрения на фоне приема наркотических веществ.

Стайлс подставил галочку у себя в голове, ведь давно замечал это.

– Но не бойтесь, сейчас, в наше время излечимо буквально все, кроме врожденного, – Тик отпил чая в английской манере, – Посоветовавшись консилиумом, мы решили отказаться от антидепрессантов и подобной гадости, это все может усугубить. Наш выбор – индивидуальная психотерапия.

– У пациента просматривается истерия, – заговорил невролог, – тоже излечимая, но только разгрузкой. Луи во время своих истерик зовет вас по имени и фамилии, хотя для него было очень трудно вспомнить Ваши инициалы. Поэтому мы решили вызвать вас. На этом все.

– Здравствуйте, мистер Стайлс, – улыбнулась женщина, – я миссис Тейн, нарколог. На данный момент у пациента абстинентный синдром, – Гарри вытаращил глаза на новый термин, – В простонародье ломка. У Томлинсона она протекает не слишком тяжело, по нашим расчетам, кончится где-то через неделю.

– Когда я смогу увидеть Луи? – кудрявый замешкался, – Скоро?

– К сожалению, нет, – мистер Тик сделал грустное лицо, – Через месяц-два, ведь человеку нужно отойти от пережитого. Вы сможете нанести душевные раны глубже, чем ранее.

Стайлс улыбнулся при этой мысли: принести боль. Однако, сразу же нахмурился. Не нужно, чтобы люди в халатах заметили это, вдруг еще выгонят. Боль Гарри сильнее, чем Томлинсона.

Безусловно, он приедет после приглашения врача.

***

На следующие ночи и через недели…

Каждый божий день и ночь Стайлс думал о Томлинсоне, ни на секунду не забывая о нем. Даже его продюсер заметила, что тот стал апатичным. Слишком много он думал о Луи, о своем поведении и отношении к нему. Вдруг кудрявый стал замечать за собой изменения в душе и в целом. Каждую ночь ему снился Луи, то плача, то смеясь, а иногда и все одновременно. Один раз вообще был настолько реалистичный сон, от которого парень не мог отойти целый день.

Пройдя многие этапы принятия своих отношений к Томмо, Стайлс решил навестить Хорана и поведать о ситуации. Не зря Гарри провел много бессонных ночей в раздумьях.

Приехав на старый адрес, парень разочаровался: след Хорана простыл. Пришлось наводит справки в бюро, но этого того стоило. Дом оказался поблизости от первого, где тот жил раньше. В окнах горел свет, а так как был вечер, можно было разглядеть Найла и все тех же его девчонок. Они о чем-то спорили, но вскоре подрались подушками.

Набравшись смелости, Гарри постучался в железную дверь, похожую на сейф. Сразу же послышались шаги, и дверь открылась. Там был испуганный Хоран, который чуть челюсть не сломал своему лучшему другу.

– Гарри, тебе лучше уходить, – Найл шептал, – люди Томмо везде, буквально повсюду…

Ничего не став выслушивать, кудрявый запихнул ирландца и закрыл за собой дверь.

– А теперь рассказывай, как ты сбежал от Томлинсона в очередной раз! Он же зверь! И зачем ты вообще пришел?!

– Меньше вопросов, Найл, – тут подоспели девчонки, – я пришел насчет него.

– Что, ты теперь под одной дудкой с ним? Решил убить меня, да? Что, я мешаю вам жить?

– Тише ты, – пришлось приложить палец к губам Хорана, – он в реанимации.

– А в морг скоро, не? – Хоран отпустил злую шутку.

– Да нет, видимо, не скоро, живучий гад, – Гарри присел, поцеловав в щеку его подруг, – Я был у его врачей.

– Он себе что, клинику купил? И вообще, как умудрился попасть?

– Ты не поверишь. Передозировка, и как утверждает его врач, тут именно моя вина, – он сглотнул, – Истерики и ломка преследуют сейчас Томлинсона.

– Почему ты говоришь таким голосом, как будто он тебе не делал больно? Или у вас…

Гарри перебил его на полуслове.

– Я приехал к тебе, чтобы увидеть тебя, и конечно же, разобраться в моих чувствах к нему…

– Какие могут быть чувства, – Найл скривил лицо, – он же настоящий изверг!

– Да, меня это и начинает притягивать… Может, я начал сходить с ума, как и он?

Гарри и сам не знал, что происходит.

– Понимаешь, его глаза… Его миниатюрное тело, которое хочется щупать, – Стайлс прикрыл глаза, – когда я его увижу, он станет еще худее… Может, я этого и не выдержу?

Через секунду после своей захватывающей дух речи, парень почувствовал жжение на щеке от пощечины.

– Гарри Эдвард Стайлс, ты что, с ума сошел что ли?! Я не понял, полгода назад ты его жутко ненавидел… Куда катится мир?!

– Никто не запрещал мне любить его, если я могу обронить такие слова… И что, он изверг, да. Когда его выпишут, я начну ухаживать за ним… При входе в больницу я ненавидел его, а когда врачи все расписали, мне стало безумно жалко Луи… Может быть, это не любовь, а обычная забота… Да, это так. Я не буду говорить, что люблю его, ведь мне и так очень страшно… Луи же все-таки болен и психически нестабилен… Все равно, я попытаюсь, хотя и задатки ненависти во мне остаются. Их будет довольно легко развить обратно, стоит Томлинсону сделать хоть один неправильный шаг, – юноша выдохнул, скатившись на пол по холодной стене, – Я не знаю что со мной происходит. Я себя ненавижу за это.

– Смотри не обожгись с этим, Гарри…

Ведь и правда, Найл смотрит на эту ситуацию серьезно, в отличии от Гарри, у которого еще играет детство в попе. Хоран надеялся на хорошее разрешение ситуации, и ему хотелось, чтобы Гарри опять вспыхнул ненавистью.

Комментарий к

Прошу оставить отзыв о моих недочетах, если вы что-то заметили. Вообще, хочется узнать – иду ли я в правильном направлении или нет.

========== Часть 24 ==========

Гарри опять много думал, взвешивая все за и против. Томлинсон стал чем-то необычным для него, заменившим обычные мысли. Теперь каждый на студии считал нужным спросить о здоровье и, получив ответ, посоветовать больше спать и есть больше витаминов. Кто-то даже хотел сводить Гарри к врачу, но парень тактично отказался, опять обвинив во всем бессонницу.

Кто бы знал, что виновник сего этого – Луи Томлинсон. Зрелый тиран, готовый хоть что сделать ради поимки будущей добычи. Все, что знает Гарри о его жизни – карьера и адрес. Все, и на этом счет оканчивается, считай хоть на пальцах одной руки. Может быть, кому-то Стайлс покажется дурачком, но чем больше боли причиняет ему человек, тем больше кудрявого манит к нему. Будешь добр – сядет на шею и вовсе начнет использовать в своих целях и ничего больше. Так что, никакого пряника, только кнут.

Через неделю Стайлс начал спрашивать у врачей, нет, названивать им насчет Луи, черт его побери, Томлинсона. Когда белые халаты сообщали хорошую весть – душа пела, плохую – сердце сжималось. Слишком скучая по его внешности, парень съездил к нему в квартиру. Там было все на удивление чисто, однако в углу, у окна, была видна лужица крови, а рядом сверток из купюры фунтов стерлингов. Возбужденный разум начал придумывать разные варианты произошедшего. Как и мужчина кайфовал, как и страдал и тому подобное. Даже какие галлюцинации видел! Пройдя коридор, Гарри свернул в гардеробную, где недавно ходил Луи и выбирал среди своих дорогущих костюмов один-единственный. Вдохнув запах его костюмов, Стайлсу показалось, что все пахнет Томмо. Полностью замучив свое сердце, парень направился в его спальню. Однако, оттуда доносились какие-то звуки, которые были похожи на плач, довольно горький. Не боясь ситуации, Гарри зашел в комнату, оставляя дверь открытой (на всякий случай).

Картина, которую увидел Стайлс, полностью добила его и так израненное сердце. Запутавшись в одежде Луи, она рыдала и сжимала ее крепче и крепче.

Почувствовав тяжесть на кровати, девушка скинула с себя все наряды и сделала вид, что ничего не происходит. Сначала Гарри не узнал ее, но вскоре показались знакомые черты.

– Элеонор… Что ты тут забыла?!

– Аналогичный вопрос. Я вообще сейчас в полицию за взлом позвоню!

– Не сходи с ума, дверь была открытой, – он остудил пыл Колдер.

– Точно. Во всяком случае, тебе тут не место. Для Луи ты просто игрушка, а я его будущая жена.

– Ни слова больше, Эль, – Гарри был подавлен и на секунду поверил этому вранью, – Ты хоть сама себя слышишь?!

– Я мыслю адекватно, а ты просто шлюха для него, просто дырка, – Колдер скорчила гримасу сучки и повысила тон.

– Да забирай ты его! Нужен он мне, – Стайлс был на грани.