Текст книги "Надежда (СИ)"

Автор книги: Малышка_Мо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

У меня больше не было сил сопротивляться его напору. Я уже практически лежала на столе, когда вдруг дверь приоткрылась и Жданов резко отпрянул от меня. На пороге снова торчала длинная рыжая девица с ресепшена. Она смотрела на нас с ужасом, как будто увидела привидение и то краснела, то бледнела.

– Шура! – рявкнул Жданов, тяжело дыша. – Тебя учили стучаться?

– Извините, пожалуйста, Андрей Палыч, – сказала она, стараясь смотреть в сторону. – Но Екатерина Валерьевна просила передать, что бумаги готовы для подписания контракта…

Я застегнула верхнюю пуговицу блузки и пригладила юбку, чтобы она снова хорошо и красиво легла на бедрах.

– Андрей Палыч, мы договорим позже, – сказала я и продефилировала мимо Шуры, покачивая бедрами и стуча каблуками. Она выглядела расстроенной.

***

========== Ты ушла рано утром… Часть 2. ==========

***

В приемной пусто. Что же, тем лучше. Мне вовсе не улыбалось снова встретиться с этими верными “хранителями ресепшена”. Я поправила прическу и подвела блеском губы перед овальным зеркалом во весь рост у стола. Окинув напоследок себя критическим взглядом, подняла руку, чтобы постучаться к хозяйке кабинета. Из-за двери как раз доносился ее голос, должно быть, она говорила по телефону.

Подождав разрешения, я вошла. Екатерина Валерьевна действительно вела телефонную беседу, и жестом пригласила меня сесть. Я воспользовалась предложением и стала осматриваться вокруг. Кабинет большой, светлый. На столе компьютер, письменные принадлежности. Рога валялись в уголочке, прикрытые жалюзями. Я улыбнулась, вспомнив недавнюю сцену. Обычная рабочая обстановка. По сравнению с бывшей каморкой Андрея на производстве, вдали, от посторонних глаз… можно очень хорошо было устроится в его каморке.

Вдруг почувствовав укол ревности, я принялась рассматривать свою визави.

Она прижимала телефонную трубку к уху, записывая что-то ручкой в блокноте. На пальцах аккуратный маникюр, ногти покрыты прозрачным лаком, и всё – больше на руках никаких украшений, кроме часиков с золотым браслетом. Руки нервные, записав информацию, пальцы принялись теребить листы и катать ручку по столу, затем стряхивать несуществующий мусор. Красивый изгиб губ приоткрывал в улыбке жемчужные зубки. Рыжие волосы пушились у правого виска, плюс тонкие очки не давали до конца рассмотреть ее глаза. Она миловидная и симпатичная. Если это та самая Катя… Что же, по крайней мере у Андрея неплохой вкус.

Ревность засасывала меня все глубже и глубже, как в вязкое и липкое болото, но я тут же постаралась встряхнуться, и сказала себе, что возможно, это совсем не та девушка и мне нечего волноваться.

Екатерина Валерьевна распрощалась с телефонным собеседником, и трубка водворилась обратно на рычаг. Янтарно-карие глаза остановились на моем лице. Я улыбнулась. Екатерина тоже.

– Как вам у нас, Надежда…

– Васильевна Ткачук, – сказала я. – Можно просто Надежда.

Президент кивнула, и я продолжила:

– Мне очень у вас понравилось, Екатерина Валерьевна. Все именно так, как рассказывал мне Андрей, и даже лучше…

Я рассказала о походе на производство, и мне показалось, что она слушает меня несколько рассеянно. Лишь только когда я называла Андрея по имени, я заметила, что ручка в пальцах слегка подрагивала.

– А как вы познакомились с Андреем? – спросила она.

Я рассказала и про встречу с бывшим мужем, и про проблемы в магазине.

– Знаете, Екатерина Валерьевна… Андрей мне очень помог. Он договорился и об отсрочке платежа по аренде, и баланс свел, вернее, придумал, как уменьшить недостачу. У него золотая голова, он так хорошо управляется с цифрами!

Екатерина криво усмехнулась:

– У него действительно острый ум и светлая голова… Управление такой корпорацией требует недюжинных аналитических способностей плюс у него были хорошие наставники.

– А почему он больше не руководит компанией?

Екатерина какое-то время пристально смотрела мне в глаза, а потом произнесла:

– Так получилось… Вам лучше у него спросить. Скажите, Надежда, а сколько он пробыл у вас в Киеве?

– Несколько дней. Сначала он планировал остаться на два-три, но обстоятельства сложились по другому.

Пушкарева то краснела, то бледнела, хотя и старалась скрыть от меня свое волнение. Она стала собирать листы, чтобы занять руки, но они разлетелись по столу. Тогда она подошла к столику, налила из графина воды и залпом выпила. Горлышко графина звенело о стакан, Екатерина старалась удержать его на весу, но у нее не получилось. Сосуд грохнулся на поднос, прямо на стеклянную пробку, которая соскочила на пол и разлетелась на кусочки.

Президент опустилась на корточки и стала собирать их голыми руками.

– Позвольте мне, – вскочила я. – Осторожно, не пораньтесь!

Я выудила из сумочки пачку бумажных носовичков и аккуратно собрала осколки салфеткой, и те, которые были в ее руках, забрала с особой осторожностью, чтобы не поранить нежную кожу.

Катя прижала пальцы к вискам:

– Я что-то нервничаю сегодня… Первый показ, знаете ли! Очень волнуюсь, как он пройдет. К тому же у меня сегодня совершеннейший цейтнот, а мне еще нужно привести себя в порядок. В салон, наверное, уже не успею… Придется идти с такой головой.

– Что вы, – сказала я, – у вас отличная прическа. И вообще, здорово выглядите! Знаете, может быть, это прозвучит странно, но я люблю делать женщинам комплименты, особенно если они искренние.

Пушкарева как-то странно усмехнулась и подошла к окну.

– Раньше было все не так, – сказала она. – Андрей не рассказывал, как взял на работу дурнушку секретаршу?

Интересно, это она о себе?

– Нет, не рассказывал, – ответила я. – Он почему-то совсем ничего не рассказывал о своей работе в должности президента. И, мне кажется, что вы на себя наговариваете…

– Поверьте, не наговариваю. Что же, ему виднее. Наверное, у него были причины не рассказывать об этом светлом эпизоде его жизни.

Я пожала плечами.

– Не имею привычки лезть другому в душу. Захочет, сам расскажет.

Однако любопытство мое разгоралось все больше и больше. Интересно, что же все-таки произошло, что Андрей так тщательно это скрывает? Неужели он замешан в каких-то финансовых махинациях?

Сомнение закрадывалось мне в душу, стоило ли верить словам Андрея, что фирма крепко стоит на ногах?

Екатерина Валерьевна посмотрела на часы.

– Надежда, у меня, к сожалению, совсем мало времени. Бумаги ваши готовы, если вы не возражаете, мы подпишем контракт и мне нужно уезжать.

Я кивнула в знак согласия, и Катя вызвала секретаршу. Та принесла два образца контракта, украдкой сверля меня взглядом, что меня уже порядком стало раздражать. Я подписала свой экземпляр, и секретарша унесла бумаги.

– Я бы предложила бокальчик шампанского в честь заключения такой удачной сделки, но, к сожалению, совсем нет времени, – улыбнулась Катя.

Я встала и взяла сумочку.

– Не страшно. Предполагаю, что шампанского будет достаточно на показе, – ответила я. Мы пожали друг другу руки и я пошла искать Андрея, чтобы ехать на показ.***

Он сидел за столом и печатал что-то на клавиатуре ноутбука. Увидев меня, он улыбнулся и закрыл крышку.

Я подошла и села на стол.

– Привет, – он улыбнулся и провел рукой по моему бедру. – Надеюсь, все произошло гладко у нашего Президента?

Я взяла его за руку.

– Да, если не считать того, что Екатерина Валерьевна слегка разволновалась и разбила крышку графина.

Темные брови удивленно поползли ввверх.

– Разволновалась? Ты задавала ей каверзные вопросы?

– Нет, всего лишь сделала комплимент ее внешности. Почему-то это ее расстроило, и она сказала, что раньше было все по-другому. Говорила о какой-то дурнушке.. Это она о себе?

Я внимательно наблюдала за его реакцией, но он только улыбнулся уголками рта.

– А ты что?

– А я – не поверила. Сказала, что она оговаривает себя. Это правда, Андрюша? Она действительно была гадким утенком?

Он встал и отвернулся к окну. Какое-то время я видела только его силуэт.

– Ну, да, когда она пришла работать ко мне, она выглядела… ммм… несколько иначе.

Голос его звучал глухо.

– Ничего странного, положение обязывает, как говорится. Работая в модном доме, поневоле будешь стремиться к тому, чтобы хорошо выглядеть.

– Только не Катя, – сказал он. – Нужно знать этого человека, чтобы делать какие-то выводы о внешности.

– Что же ее изменило? Или кто?

Он пожал плечами.

– Я не знаю… Может, у нее кто-то появился.

Мне почему-то показалось, что он врет. Если он был ее начальником, он должен был знать о личной жизни помощницы. Хоть косвенно, но все же.

– Может быть, что-то произошло в ее жизни?

– Может быть…

Я набрала воздуха, чтобы спросить это, но не решалась. Меня очень подмывало спросить, может быть, этот “кто-то” – Андрей Павлович Жданов? Но вместо этого спросила:

– Странное совпадение… Бывший секретарь – президент, а президент где-то далеко внизу…

Он повернулся, и стал собираться. Собрал какие-то бумаги в портфель, взял ключи от машины.

– Так сложились обстоятельства. У меня был крупный финансовый промах, а Катерина пыталась мне помочь. Теперь она исправляет мои ошибки, такое желание моего отца. Но ее внешность никак с работой не связана. Поехали, Надь? У меня отличная идея! Давай заедем к тебе в отель за вещами, отвезем твой чемоданчик ко мне, я приму ванну перед показом, и вообще, приведу себя в порядок… А ты можешь присоединиться ко мне, м?

– Секретарша? Исправляет ошибки начальства? А как сейчас дела обстоят на фирме?

– Отлично! Уверяю, тебе не о чем беспокоиться. Екатерине за короткий срок удалось поставить компанию на ноги. И ее голова ценится гораздо больше, чем моя. Так как тебе мое предложение?

Я засмеялась:

– Посмотрим… Ты хочешь сказать, что после показа мы поедем к тебе?

– А почему нет? Ты же завтра улетаешь?

Я кивнула. Соблазн был очень велик, чтобы я отказывалась, и я взяла его под руку:

– Поехали…

Улыбаясь, мы гордо продефилировали мимо вездесущего “женсовета”, который снова “расстреливал” взглядами.

***

Завернувшись в мужской серый халат, я сидела на краю ванной. Андрей лежал в душистой пене, и казалось, был совершенно расслаблен и выглядел счастливым. О работе мы больше не говорили. Крепкие мускулы гуляли под мокрой кожей и забавно рассыпались в мозаику в отражении зеркального потолка, черные ресницы прикрывали лукаво блестящие глаза, мокрые волосы спадали на лоб. Я, сходила с ума от любви! Мне хотелось задержать эти счастливые минуты, и не ехать больше ни на какие показы. Я отвела мокрые пряди в сторону. Он опустил одну руку и взял с пола бокал шампанского, подал его мне. Потом взял еще один. Я смотрела, как лопаются пузырьки пены, которая натекла с его пальцев.

– За скорую встречу, – твердо сказал он.

– Я буду ждать ее, очень-очень,– сказала я и сделала несколько глотков. Он взял за пояс на моем халате и развязал его, влажная рука скользнула по моим бедрам. Халат упал прямо в мокрую лужицу. Я забралась к нему, нашла такие знакомые и родные губы, которые живо откликнулись на мой страстный поцелуй. А затем я полностью потеряла счет времени…

***

Машина мчалась по проспекту. Колеса мягко шуршали об асфальт и теплый ветер врывался в приоткрытое ветровое стекло. Было уже далеко за полночь, машин было немного и Андрей вел свой джип уверено и быстро. Скоро мы будем дома… У него дома. У меня от усталости слипались глаза. Я положила голову на бок. Так было удобно, и я хорошо видела лицо Андрея. Он молчал, казалось, его мысли витали где-то далеко. Новую коллекцию Зималетто восприняли на “ура”, от потенциальных клиентов не было отбоя. Тогда отчего мне так тяжело где-то под сердцем? Ведь было все так хорошо… Хорошо, пока я не увидела Екатерину. Она выглядела просто потрясающе! Вечернее платье в пол выгодно подчеркивало идеальную фигуру. Я отметила, что у нее очень тонкая талия и крутые бедра. А грудь… Это просто мечта любого мужчины! Она соблазнительно круглая и приподнятая, с аккуратной ложбинкой посредине. Нанесенный вечерний макияж усиливал загадочный блеск глаз. Она была окружена свитой. Сотрудники, клиенты, и какие-то люди, постоянно вились около нее. Она живо общалась, не переставая улыбаться и глаза лучились каким-то особенным светом. Андрей, казалось, был ошеломлен. Он не сводил весь вечер с нее глаз, и не мог этого скрыть от меня. А может, и не пытался вовсе? Он казался каким-то растерянным, отвечал на вопросы невпопад. Везде сновали официанты с подносами, и я , чтобы немного расслабиться, взяла у одного из них высокий стакан с коктейлем и стала наблюдать за монтажем аппаратуры.

– Не скучаешь? – спросил Андрей, приобняв меня за талию. – Скоро все случится, осталось совсем недолго.

– Нет, любимый, – сказала я. – Когда ты рядом, время бежит незаметно.

– Замечательно, – сказал он и вдруг воскликнул: – О! Кажется, мама таки приехала. Пойдем, я вас познакомлю.

Моя ладонь спряталась в его руке, и он довольно настойчиво увлек меня вперед. Я вдруг испугалась. Немного поодаль я видела очень ухоженную стильную женщину с пышной укладкой, которую обступили какие-то люди.

– Нет, Андрей! – испуганно воскликнула я и выдернула руку. – Мне кажется, это будет неудобно.

– Почему же? Я представлю тебя, как крупного клиента. Выглядишь ты сногсшибательно, вы понравитесь друг другу!

Он снова взял меня за руку, но вдруг остановился как вкопанный. Мимо нас пробежала Екатерина, и я услышала тонкий запах духов.

– Подожди… – пробормотал он, – я сейчас.

Он устремился следом. Я снова взяла стакан и стала наблюдать за ними издалека. У меня была хорошая “дислокация”, меня скрывала рампа подиума. Президент остановилась, потом стала нервно ходить туда-сюда. Андрей тронул ее за руку, она остановилась. Он что-то говорил ей, она молча кивала головой, он приблизился к ней почти вплотную, положил руки на обнаженные плечи. Меня настолько потрясла эта картина, что я зажмурилась и ухватилась за край сцены. Андрей ей что-то говорил, она, опустив голову, кивала. Но вот он взял ее за руку, и она словно ожила. Подняла голову, посмотрела ему в глаза… В этот момент я все поняла. Поняла, что между ними ничего не кончено, и тень Катерины будет преследовать нас… Меня, так точно. Но вдруг она выдернула руку и ушла, скрывшись с моих глаз долой. Андрей растерянно смотрел ей вслед. Маргариты тоже не было видно, наверное, она уже заняла свое место. Я решила последовать ее примеру, и нашла свое место в первом ряду. Показ уже начался, но стул рядом со мной пустовал. Я рассеяно рассматривала платья, даже “нестандартные” модели меня не удивили. Девушки были либо слишком низкого роста, либо немного упитаннее, чем вешалка. Либо с объемными формами. Но меня это совершенно не трогало. У меня вдруг закружилась, заболела голова и захотелось домой. Я начала обдумывать план “побега”, но вспомнила, что без Андрея я никуда не смогу улизнуть. Мой чемодан остался у него “в заложниках”.

Тень мелькнула рядом и уселась на свободное место.

– Ну как ты? – негромко сказал Андрей мне на ухо. – Нравится?

– Да, очень, – поспешно ответила я. – Такая коллекция разойдется на “ура”.

– Это благодаря Катерине, – сказал Жданов. – Это ее идея, шить одежду на нестандартные формы.

“Кто бы сомневался”, – горько подумала я. “Она, она и снова она. Снова и всегда”.

– Андрей, – сказала я. – Я не очень хорошо себя чувствую… Давай уедем, а?

Я надеялась, что он откажется, ведь этот показ важен для него. Тогда мне легче будет уехать совсем… Но он согласился:

– Хорошо, поехали.

– А показ как же?

– Ну, показ и показ… Модели я уже видел, а Екатерина блестяще со всем справится.

Я снова улыбнулась про себя. Конечно, справится!***

Дома мне совсем стало плохо. Головная боль стала сильнее, и что-то с настроением не то. Хотелось плакать и сбежать, забиться в нору, подальше от всех, чтобы не видеть никого и ничего. Он как почувствовал это.

Крепкие руки обняли меня за плечи.

– Надюша, ну что с тобой? Ты весь вечер сама не своя.

Какие-то интонации в его голосе заставили сердце пуститься вскачь.

– Все в порядке… Голова болит немного. Должно быть, я просто устала…

– Голова болит? – улыбнулся он. – Так это дело поправимое.

Он достал из бара бутылку красного вина и чистые бокалы.

Я взяла свой.

– За успешный показ?

– Нет, – улыбнулся он. – За нас. Ты очень много значишь для меня, Надежда. И стала для меня очень дорога.

Он был серьезен, как никогда.

– Ты любишь меня, Андрей?

– Люблю, – твердо сказал он, – и обязательно приеду в Киев… очень скоро.

После этих слов мне стало легче, я отпила немного вина из бокала.

– Я тебя тоже люблю… Я не могу без тебя.

Он подошел, обнял меня и поцеловал:

–Ну что, так лучше? А вот так?

Я таяла, как воск в его руках. Он подхватил меня на руки, отнес в спальню, уложил, как ребенка, и хорошенько укрыл одеялом. Совсем как тогда, в Киеве.

– Я думаю, сейчас тебе нужен отдых. Спи, родная…

Он погасил свет и вышел. Я была благодарна ему за это… что не последовало продолжения. Мне действительно нужно выспаться. ***

Проснулась я оттого, что меня как подбросило. Андрей спал рядом, в своей излюбленной позе, закинув одну руку за голову. Я слышала его ровное дыхание. Положив голову ему на плечо, я снова попыталась уснуть. Но сон пропал. Испарился, как будто его и не было. Решив выпить снотворного, вышла в коридор, где оставила свою сумочку. Там еще оставалось пару таблеток. Но, порывшись в косметичке, ничего не нашла. Таблеток не было. Я решила поискать в аптечке на кухне. Наверняка у Андрея есть какие-то лекарства. Но открыв навесной шкафчик на кухне, лекарств я не нашла. Зато нашла кое-что другое. Рука наткнулась на какую-то открытку. Ничего особенного, открытка с какими-то цветами и витиеватой надписью “Поздравляю!” Из нее выпала какая-то фотокарточка, а на развороте что-то написано убористым почерком Андрея. Я поднесла карточку ближе к глазам. Карточка со сгибами, как будто ее сначала измяли, а потом разгладили. На ней изображена какая-то девушка, неопределенного возраста, в круглых очках и зализанной головой со старушечьим узлом на затылке. Одета в старинный пиджак и гольф, доходящий ей до подбородка. Знакомые черты… Воображение дорисовало рыжие пушащиеся волосы и… Я уселась прямо на пол, сложив ноги по-турецки. Конечно, сложно узнать в этом… недоразумении успешного Президента Зималетто, тем не менее, это была она. Отложив фотографию в сторону, принялась читать написанный Андреем текст.

… “Твое равнодушие убивает меня! Я схожу с ума, когда думаю, что ты можешь любить другого, что могу тебя потерять. Я готов на все, лишь бы ты была со мной! Ты, а не Кира – женщина моей жизни! Хорошо, что я вовремя это понял. Свадьбы не будет, я ее отменю, потому что мне надоело врать Кире, тебе, а главное – себе! Ты перевернула мою жизнь, я стал другим человеком. Если бы не ты, я бы никогда не узнал, что значит любить так сильно! Тебя любить, Катя! Только тебя…”

Паззл сложился. Я повертела открытку в руках.

– Конечно, – пробормотала я, – мне ты никогда не напишешь и не скажешь таких слов…

Я встала, двигаясь, как робот. Казалось, во мне умерли все чувства. Достав из косметички помаду, стойкую, в которой стикер тонкий, нацарапала прямо на открытке – “Прости…” Нет, я не чувствовала угрызений совести, что испортила дорогую для Андрея вещь. Аккуратно вложив фотографию внутрь, я бесшумно вошла в спальню и положила ее рядом с Андреем. Какое-то время я смотрела на него, будто пытаясь навсегда запомнить его черты. Затем оделась, взяла чемодан и бесшумно захлопнула дверь за собой…

***

Я снова в самолете. Кажется, я уже начинаю их тихо ненавидеть! Но мне очень повезло, что я обменяла свой билет на этот рейс, посадка на который уже заканчивалась. Иначе пришлось бы ждать несколько часов, за которые я могла бы передумать и вернуться обратно… Закрыв глаза, я устроилась в кресле поудобнее. Ничего, скоро у меня будет куча работы и я смогу забыть его…

Стюардесса просит пристегнуть ремни и выключить мобильные телефоны. Когда я взяла аппарат в руку, он завибрировал. На экране знакомый номер… Я устало опустила руку с телефоном на колени. Может, ответить, перед тем, как самолет легко побежит по полосе? Надежда, как говорится, умирает последней…

Конец