Текст книги "Запах корицы (СИ)"

Автор книги: Малышка_Мо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

– Что, путевку взяла? – спросила Елена Александровна. – Валера, ну где ты копаешься, у Катеньки для нас какая-то новость!

Наконец вышел папа.

– Ну что там у тебя, выкладывай, дочка.

Катя хотела открыть рот и объявить о своей беременности, как в сумочке зазвонил телефон.

Она предупредительно подняла палец, мол, секундочку. Родители замерли в ожидании.

Высветился номер Андрея. Кате стало очень тепло на душе. Очень вовремя! Она ему обязательно скажет, что решила оставить ребенка. Но не сейчас, а позже, не при родителях. Но в трубке раздался приятный женский голос, с серебряными интонациями, звучавшие, как перезвон колокольчиков:

– Екатерина Валерьевна? Я звоню от имени Жданова Андрея Павловича. Сегодня утром он попал в аварию и находится в больнице Скорой помощи… Запишите, пожалуйста, адрес…

– Я запомню,– пролепетала Екатерина.

Голос продиктовал ей адрес и отключился.

Катя дрожащей рукой нажала на сброс и растерянно посмотрела на родителей. В лице ни кровинки.

– Что такое, Катюша? – испуганно охнула мама.

Катя беспомощно развела руками и рухнула, как подкошенная, к ногам отца и матери.

***

Очнулась она от жуткой вони нашатыря, которым мама пропитала ватку и водила у Катерины под носом. Катя закашлялась и открыла глаза. Ее устроили в гостиной на диване, ноги были приподняты. Она увидела испуганные лица родителей.

– Боже ж ты мой,– всхлипнула мама. – Как ты нас напугала! Отец “скорую” вызвал.

– Мама, не нужно скорую,– сказала Катерина слабым голосом. – Отмени, пожалуйста, вызов. Я…я… Беременна! – она закрыла лицо руками.

Теперь настала очередь хвататься за сердце Валерия Сергеевича. Он ойкнул и сел на диван. Мама засуетилась, сбегала на кухню за каплями и принесла стакан с водой. Валерий Сергеевич твердой рукой отстранил стакан в сторону.

– Так… Спокойно! Все хорошо. Повтори, что ты сказала? Ты – беременна?!

Катя кивнула.

– Ну и кто… с позволения сказать… папаша?

– Андрей Жданов, – сказала Катя и нырнула под подушку.

– Ах, подлец! – отец засуетился по комнате, засовывая ноги в брюки и срывая с вешалки пиджак. – Ну, я сейчас этому подлецу морду набью! Да как он посмел?? Быстро говори мне адрес, я поеду к нему и поговорю с ним по-мужски!– Валерий Сергеевич потряс кулаком, грозя обидчику его дочери.

– Успокойся, папа, – Екатерина стала плакать.– Мне только что позвонила женщина… Андрей попал сегодня в аварию. Он лежит в больнице.

Мама всплеснула руками.

– Боже мой! Он сильно пострадал?

– Я не знаю… Женщина мне только назвала адрес, подробности не рассказала.

– Дай мне адрес больницы, я поеду все разузнаю,– не унимался Валерий Сергеевич.

– Папа, больница находится в Киеве… Он там живет уже несколько лет. Эмигрировал… от меня.

Валерий Сергеевич удивленно раскрыл рот. Страшная догадка поразила его.

– Это что же… Он приезжал сюда… И вы тут… – он с размаху сел на диван.

– Папа, он женат, и у него две девочки – приемная дочь и родная…

Елена Сергеевна снова поднесла отцу стакан. Она была тоже возмущена поведением Жданова, но дочь и так была расстроена, поэтому она держалась из последних сил.

Валерий Сергеевич залпом выпил свои капли, потом назидательно изрек:

– Ну если так, дочка… То туда ему и дорога. Нечего обижать мою кровиночку!

– Он меня не обижал, папа! – крикнула Катя в отчаянии.– Я сама к нему поехала!

Это был контрольный в голову Валерия Сергеевича. Он обалдело посмотрел на них обеих и молча вышел из комнаты.

– Ничего, ничего,– суетилась Елена Александровна, укрывая одеялом дочь. – Он отойдет, вот увидишь. Радость какая, у нас будет внук, ну надо же!

– Может, внучка? – Катя пыталась шутить.

– Внучка, внук, какая разница! Главное, чтобы был здоровый…А ты отдохни, дочка…Теперь тебе нужно себя беречь. Давай я позвоню в больницу и узнаю, как он там..

– Я не знаю номера телефона больницы, мама…

– Но женщина же эта как-то тебе позвонила?

– Она звонила с его телефона.

– Ну ничего, ничего… Утро вечера мудренее. Завтра что-нибудь придумаем. А ты поспи! Тебе нужно отдохнуть.

Елена Александровна поцеловала дочь и вышла из комнаты.

Катя лежала и разглядывала блики уличного фонаря на потолке.

Господи, бедный мой Андрюша… Как же так получилось? Зачем я его отпустила? Если бы я так с ним не разговаривала, он бы остался у меня, никуда бы не поехал, и не попал бы в аварию! Наверное, он был в таком состоянии, что не справился с управлением… А, может, его кто-то подрезал… или он превысил скорость… или выпил за рулем? Дорога-то длинная…

Я не могу просто здесь сидеть и сходить с ума от неизвестности… Я обязательно должна туда съездить и все выяснить, сказать ему о ребенке, в конце концов… А может, позвонить ему прямо сейчас?

Она потянулась за телефоном. Но аппарат абонента был отключен или вне зоны действия сети.

Катерина твердо решила утром лететь в Киев первым же рейсом.

========== Между ангелом и бесом ==========

***

… Над головой раскрывается белый купол парашюта. Он сначала маленький, потом расползается в стороны и становится похож на большой воздушный шар. Он становится все больше и больше, и закрывает собой весь видимый горизонт. Постепенно он распрямляется, замирает на месте, и становится похож на белый потолок, с которого бьет ослепительный свет… Я лечу? Или стою на месте?

Ощущение падения все усиливалось и Жданов вздрогнул и открыл глаза. Лампа на ослепительно белом потолке нещадно слепила. Все пространство вокруг немедленно начало вращаться вокруг своей оси, и он зажмурился. Прошло некоторое время, прежде чем он привык к свету и головокружению. Все тело ноет, правую руку раздирает острая боль, она, кажется, в гипсе. Пошевелил другими конечностями – вроде целы и он может ими двигать.

Через приспущенные ресницы он увидел, что лежит абсолютно голый на кровати, а все тело утыкано датчиками и трубочками. Над ухом пищит кардиограф и еще какие-то приборы.

Попытался приподнять голову и осмотреться по сторонам. Мама дорогая, даже туда засунули трубочку… Голова упала на подушку.

Увидев, что он зашевелился, подошли доктор и медсестра.

– Пришли в себя? Замечательно… Я задам вам пару вопросов, а вы кивните, если знаете ответ.

Доктор начал спрашивать, помнит ли он, как его зовут, что с ним произошло, как зовут близких родственников, заставлял делать какие-то простенькие задания вроде посчитать пальцы на руке. Сообщил, что ему прооперировали правую руку. Андрей делал то, что он просил, а сам украдкой поглядывал на медсестру. Темные большие глаза, строго нахмуренные брови, длинные каштановые волосы, затянутые в хвост под шапочкой, красивый изгиб губ. Где-то он видел это лицо, но не мог вспомнить где. На бейджике надпись: Тамара.

ТАМАРА… Господи, до боли знакомое имя и лицо, где-то я его уже видел…

–У вас хорошие показатели, – резюмировал доктор, просматривая записи. До утра побудете здесь под наблюдением, а утром мы вас переведем в отделение. Тамара, обезболивающее со снотворным… – дальше он понизил голос, давая какие-то указания медсестре. Затем вышел.

Девушка подошла к Андрею и стала производить какие-то манипуляции с катетером. Почти перед носом он увидел тугую красивую грудь в разрезе медицинской формы. Он попытался произнести:

– Тамара…– но поперхнулся и закашлялся.

– Молчите, пожалуйста, вам нельзя разговаривать, – прозвучал мелодичный, очень приятный голосок, похожий на серебряный перезвон.

Это же девушка из соседней квартиры, которую я искал… Кардиограф моментально отреагировал и запищал в два раза быстрее. Андрей справился с дыханием и с трудом проговорил:

– Скажите, вы никогда не жили по адресу… – он назвал свой адрес и номер квартиры напротив.

– Извините, нет… Впервые слышу. Пожалуйста, не волнуйтесь, вам нельзя.

Андрей закрыл глаза. Наверное, ему все это пригрезилось. Затем он снова сказал:

– Можно мне одеяло?

– Вы меня стесняетесь? – в голосе насмешливые искорки.

– Нет, просто очень холодно.

– Так нужно,– назидательно сказала Тамара. Затем добавила: – В морге холоднее.

Да уж, действительно…

Введя назначенные препараты, Тамара выскользнула в сестринскую, где был большой сейф с вещами пациентов реанимации. Найдя на сумке бирку “Жданов”, она открыла ее. Нательный крестик, часы, бумажник с документами, портмоне… Вот то, что она ищет. Тамара достала мобильник. Заряда должно еще хватить на звонок. В исходящих нашелся нужный номер и она нажала кнопку “вызов”.

***

Андрей с трудом разлепил глаза. Он был уже в другой палате, свет больше не бил в глаза, тело было укрыто одеялом, и уже без трубочек и датчиков. Остался только катетер около плеча, в который опять что-то вливали сразу из двух бутылочек. Рука монотонно ныла. Около кровати сидела бледная заплаканная Надежда.

– Здравствуй, Наденька… Прости, что напугал… и разбил машину… и кажется, сломался немного,– с трудом улыбнулся Андрей.

Надя снова заплакала.

– Господи, Андрюша, я так испугалась за тебя! Ну, какая, к черту, машина! Главное, что ты живой… Не представляю, что бы я делала, если б потеряла тебя.

– Ну не потеряла же… Меня невозможно убить.

Надежда от удивления перестала плакать.

– Жданов, у тебя была остановка сердца! Тебя спасла девушка-полисмен по имени Зоя. Если бы не она… – и Надя снова зарыдала. Левой рукой Андрей взял ее руку в свою.

– Не плачь, любимая… Все же обошлось. Не время мне еще… покопчу немного небо.

Надежда немного успокоилась и начала рассказывать, что ему очень повезло, что остался жив, потому что машина разбита в хлам, а у него сотрясение мозга и сломана рука.

– Еще твоего лечащего врача беспокоят какие-то отклонения в кардиограмме. Тебе стало плохо за рулем. Он считает, что это на почве какого-то сильного стресса. Сегодня тебя осмотрит кардиолог.

Андрей закрыл глаза.

ЗОЯ… Наконец я узнал имя своего Ангела – хранителя.

–Любимый, ты устал? Я поеду домой, привезу тебе белья и что-нибудь поесть. За деньги и лекарства не беспокойся…

Надежда поцеловала его.

– Я вернусь очень скоро…

В голове гудело. Надя сказала, он перенес сильный стресс. Если бы она знала, что это был за стресс. Или кто… Катя-Катерина, маков цвет…

Андрей осмотрелся по сторонам – он один, справа работает кондиционер, на стене телевизор… Надя, наверное, похлопотала за отдельную палату.

Спустя какое-то время в палату зашел лечащий врач в сопровождении молодого, улыбчивого доктора.

–Как себя чувствуем? – спросил он, взяв Андрея за запястье и смотря на часы.

–Почти хорошо… Можно мне уже домой? Я и дома лежать могу…

– Домой! – фыркнул доктор. – Дома лежать не получится, жена, любовница, работа, выпивка с друзьями…

– Я практически не пью, -возразил Андрей.

– А жена и любовница? Скандалы небось, разборки…

На этот довод аргумента не нашлось. Док попросил опустить одеяло. Взяв свой стетоскоп, приложил к груди Андрея, прося подышать то так, то эдак. Затем развернул длинную ленту кардиограммы и какое-то время ее изучал. Затем они что-то стали вполголоса обсуждать с лечащим, а после всего этого разразился длиннейшей медицинской тирадой, из которой Жданов понял только то, что у него аритмия, скачущее давление, и что валяться ему минимум неделю на больничной койке. А главное – никакого волнения и отрицательных эмоций.

– Когда я говорю – только положительные эмоции, это значит,– внушительно изрек кардиолог, – что никаких просмотров новостей, ужастиков, и разборок с близкими. Смотрим исключительно советские комедии и читаем анекдоты.

– А поработать чуть-чуть можно? – робко спросил Андрей.

– Ну я же сказал, никаких ужастиков, – назидательно сказал доктор и они с коллегой вышли. Ну спасибо, хоть вставать ненадолго разрешили… Даже мысль об утке вызывала тихую панику.

***

Время в больнице ползет медленно. Когда все трещинки на потолке изучены, наступает переоценка ценностей. Когда-то он читал, а может, слышал, хорошую фразу – нужно жить не с теми, без кого не можем, а с теми, кого боимся потерять. Но, кажется, он давным-давно потерял все, а теперь и в душе пустота. Женщины всю жизнь приносят ему одни неприятности. И вот опять с размаху на те же грабли.

Это было удивительно, но он хорошо помнил первую встречу с Катей. Нелепый костюм, дурацкие косички. Но резюме – сказка! И дальнейшие намеки Малины, что она к нему неравнодушна, а он, дурак, ничего в упор не желал замечать. Сволочь, циник и трус…

От приступа самоедства спасла тихо приоткрывшаяся дверь. Знакомый, стройный силуэт в проеме, задорная короткая стрижка. Светло-карие с хитрецой глаза и палец, прижатый к губам. Сердце подпрыгнуло, затем пошло плясать по ребрам с бешеной скоростью.

– Катька! Ты приехала..

Она села на кровать, взяла его за руку, в глазах слезы.

– Андрюша, родной мой, ты чуть не погиб…

– Катенька, не плачь… А то затопишь все вокруг,– улыбался Андрей. Ты приехала ко мне… Но как ты узнала?

– Не приехала, а прилетела… Первым же рейсом. Мне позвонила женщина… или девушка, с очень приятным голосом. Я как раз была у родителей… Представляешь, я упала в обморок! И мне пришлось все рассказать…

ТАМАРА! В этом он не сомневался ни секунды.

–Как Валерий Сергеевич отреагировал?

– Рвался тебя убить, – улыбнулась Катя.

– Узнаю старика… Стоп! – Андрей чуть не вскочил.– То есть… ты решила ребенка оставить?

Она сжала и поцеловала его руку.

– Да… Это же частичка тебя, я не могу потерять еще и ее… или его. Представляешь, я пришла в клинику… – Катя начала была рассказывать о первом приеме врача, как у Жданова все поплыло перед глазами, и он отключился.

Дальше была суматоха. Катя позвала медсестру, сбежался почти весь персонал. Ее выставили в коридор. Через стеклянную дверь она видела, как откачивают Андрея, и ей самой очень хотелось в обморок. Но каким-то чудом она держалась. Его привели в чувство, накололи успокоительным и снотворным. Улучив момент, Катька снова ненадолго прошмыгнула в палату, чтобы хотя бы поцеловать его на прощание, раз не получилось поговорить. Она взяла целую руку, приложила к губам и замерла на несколько секунд, как бы пытаясь вобрать в себя это прикосновение. В таком виде ее застала Надежда.

Она вошла в палату, и сразу узнала эту женщину. Андрей спал. Надежда нахмурилась и кивнула Кате головой, мол, выйдем, поговорим.

***Женщины спустились в большой парк на территории больницы. Надежда спросила разрешения закурить. Катя разрешила. Когда Надя прикуривала тонкую дамскую сигарету, Катерина заметила, что у собеседницы дрожат руки. Она тоже внутренне напряглась.

Они сели на лавочке, и Надежда какое-то время молчала, собираясь с мыслями.

– Нам уже давно нужно было поговорить… Хорошо, что произошла эта встреча, пусть и при таких печальных обстоятельствах.

– Наденька, это не то, что вы думаете. Я приехала не отобрать у вас Андрея. Меня потрясла новость об аварии, я просто хотела его навестить.

Надя глубоко затянулась и выпустила дым.

– Не нужно врать и выкручиваться. Я знаю, что у вас до сих пор отношения, и он ездил в Москву не просто так.

– Это он вам сказал?

– Нет, я сама догадалась. Он всегда приезжает какой-то нервный, дерганный. Он никогда не называет причин, по которым едет туда. Вернее, они все разные. Их всегда миллион. А накануне последней поездки, он звал ночью вас, Катя. Он не просто звал, он кричал и метался.

Катя опустила голову. Отпираться действительно не было смысла.

– Надя, у нас действительно были отношения… Заметьте, я говорю-были, потому, что они уже в прошлом. Я не собираюсь разбивать вашу семью.

Надежда помолчала, сосредоточенно рассматривая тлеющий кончик сигареты.

– Знаете, Катя… Когда он в очередной раз сорвался и уехал, я решила, что все, хватит. Как только вернется, пусть собирает манатки и валит на все четыре стороны. Но когда он попал в аварию, причем мне сказали, что его буквально вытащили с того света… Я очень испугалась. Испугалась, что могу его потерять. Я поняла, что люблю его, не смотря ни на что. Наверное, это не просто так. Мы все что-то неправильно делаем…

– Что же вы решили?– спросила Екатерина.

– Я думаю, что он сам должен выбрать. Если он захочет уйти, я пойму и отпущу. Вся эта ситуация довела его до проблем со здоровьем… Нужно наконец определиться. Вы со мной согласны?

Катя опустила голову:

– Надя, послушайте… Еще тогда, когда он уехал из Москвы, я старалась его остановить, но у меня ничего не получилось. Он никому не сказал, куда едет, даже собственной матери. Потом я узнала, что он приехал сюда, к вам. Я знаю, что вы очень много сделали для него. Я старалась изо всех сил забыть его, у меня было несколько романов… Но ничего не вышло. Это какое-то наваждение, это сильнее меня.

Надя совсем от себя такого не ожидала. Логичнее всего было устроить скандал, вцепиться в волосы сопернице. Но ничего такого не произошло. Наоборот, даже на мгновение показалось, что она понимает Катерину. Она бы, наверное, на ее месте поступила бы также. В душе даже шевельнулось нечто, похожее на сочувствие.

– Все мы бабы – дуры, особенно когда влюбленные…

Катя разглядывала свой красивый педикюр в разрезе босоножек, словно собираясь с мыслями.

–Надя… Я считаю, что вы имеете право знать, Андрей может это скрыть и тогда мы никогда не разорвем этот круг. Я – беременна… и я решила оставить ребенка.

Надежда поперхнулась дымом и закашлялась.

–Ну, да… Андрей взрослый мальчик, как-нибудь все разрулит. Я обещаю ВАМ,– она сделала ударение на “вам”, что сделаю все, чтобы поставить его на ноги. Ребенок не должен расти без отца…

– Простите меня, Надежда, если сможете…

Неожиданно для себя, Надежда взяла руку Кати и слегка сжала.

–До свидания… Удачи, обещаю, что все будет хорошо!

И она быстро пошла по направлению к корпусу.

***

========== Вместо эпилога ==========

***

Прошло две недели. Две недели обследований, анализов, капельниц, уколов и реабилитации. В начале июля на крыльце больницы появился высокий темноволосый мужчина со спортивной сумкой через плечо в сопровождении двух женщин. Правая рука на перевязи. Они держали его под руки, будто боялись, что он сейчас упадет. Одна была невысокого роста, на высоких каблуках, красивые каштановые волосы пышной волной спадали на спину. Вторая была старше, в элегантном костюме, с красиво уложенными светлыми волосами.

– Ну что, как ты себя чувствуешь? – спросила та, что постарше.

– Отлично, мама! Как заново на свет родился.

Андрей вдохнул полной грудью свежий летний ветерок.

– Господи, хорошо-то как… Сколько на свете живу, никогда так не радовался небу, птичкам и тучкам… И вам, мои дорогие,– он сначала поцеловал в щеку одну, потом вторую.– Спасибо вам, за то, что вы для меня делаете.

– Ну а как иначе,– возразила Маргарита Рудольфовна.-Правда ведь, Надюша?

Надя загадочно улыбалась. Слишком дорогая цена оказалась для того, чтобы считать как-то иначе.

– Куда вы едете в отпуск?

– В Данию, Норвегию, может еще в Швецию,– сказал Андрей.– Хорошо хоть летать разрешили. Вот только руку подлечить нужно еще чуток. Нет худа без добра, я не знаю, когда бы мы поехали в отпуск, я уже несколько лет его откладывал.

– Ну и замечательно,– сказала Марго.– В Дании не жарко, и есть на что посмотреть.

– Доктор против слишком активного отдыха, но этот упрямец и слушать ничего не хочет. Я предлагала поехать куда-нибудь на море, чтобы просто валяться на пляже, но… -вмешалась Надежда.

– Я уже две недели провалялся, хватит с меня,– засмеялся Андрей.-Больше овощем быть не хочется.

– Ну-ну, ты только не переусердствуй, мой мальчик, – назидательно произнесла Маргарита Рудольфовна.

– Не беспокойся, мам, все будет хорошо…

Вся процессия погрузилась в белую машину Надежды и уехала.

***

В тот же вечер на съемной квартире в спальном районе раздался звонок в дверь. Максим обмотался полотенцем вокруг бедер и пошел открывать, тихо матерясь. Он только что собирался погрузиться в ванну с душистой пеной. Перед тем, как открыть дверь, на всякий случай проверил кобуру, лежавшую в коридоре. За дверью стоял высокий широкоплечий брюнет примерно тридцати пяти лет или старше. Одна рука на перевязи. Лицо его показалось Максу знакомым.

– Добрый вечер, доставка цветов,– сказал он и левой рукой достал из-за спины красивый букет из белых роз. – Для Зои Мельник, она же здесь проживает?

– Да, здесь, – сказал Макс. – От кого?

– Там есть карточка, в пакете…

Макс увидел небольшой пакет, в который обычно упаковывают подарки.

– Честь имею…

Незнакомец приложил два пальца здоровой руки к виску, как будто козырнул, и удалился.

Парень заглянул в пакет – какая-то небольшая плоская коробочка. На карточке корявая, но старательно выведенная надпись:

Моему ангелу-хранителю от Андрея Жданова. Пусть удача всегда сопутствует Вам.

Андрей Жданов… Где-то он уже слышал это имя, но хоть убей, не помнил где. Зашел с букетом в ванную, где красивая блондинка уже устроилась в душистой пене с бокалом шампанского, вытянув красивые стройные ножки на стену.

– Ого, Макс,– засмеялась она. – Это что, предложение руки и сердца?

– Мне уже начинать ревновать? Это не я, это от какого-то Жданова. Здесь еще коробка…

Зоя открыла коробку. Там лежали стильные часики известной японской фирмы.

– Это за какие такие заслуги? И кто такой этот Жданов?– ревниво произнес Максим.

Зоя загадочно улыбалась.

– Ну ты что, не помнишь его? Это тот москвич, которого мы откачивали на черниговской трассе пару недель назад. Не ожидала я такого, если честно… Приятно, черт побери!

Максим моментально вспомнил хрупкую фигуру на коленях, согнутые плечи, трясущиеся от рыданий и свой укол в сердце. Наверное, именно тогда он и влюбился. Хотя пришлось немало потрудиться, чтобы эта бестия обратила на него внимание. Но шаг за шагом – и он завоевал ее расположение.

– Поставь букет вон в ту вазу и иди ко мне…

Максим все сделал и через минуту уже жадно целовал полуоткрытые губы и бархатную горячую кожу на груди своей возлюбленной.

***

–Тужься, тужься, хорошо, вот так! Давай, давай не останавливайся! Ну, еще последний разочек! Вот молодчина!

Еще одно усилие – и она свободна. Катя с облегчением отпустила руку любимого мужчины и отца ее ребенка. На руке, которую она сжимала последние пару часов, остались багровые следы от пальцев. Андрей поддерживал ее весь процесс, начиная от схваток и заканчивая рождением. Их ребенок появился на свет точно в предварительную дату родов в одной из элитных клиник Москвы. Это был день рождения Кати. Измученная схватками и потугами роженица откинулась на спину, а боль вдруг куда-то исчезла.

– Папаша, хотите перерезать пуповину?– весело сказал доктор.

Андрей изо всех сил старался не упасть в обморок. Но он пообещал Кате, что будет с ней до конца. Доктор наложил зажимы и передал Андрею ножницы. Он взял их и дрожащей рукой перерезал пуповину. Ребенок закричал, затем доктор обмотал его в пеленку и передал отцу.

– Принимай сыночка, папаша, смотри, какой богатырь!

Сын! Держать этот орущий комок на руках было такое счастье, что на глазах выступили слезы. Затем сверток передали маме. Несмотря на красную кожу и отекшее личико, малыш казался Кате самым красивым на свете. Она начала искать сходство. Носик и губки – папины, а глазки – мои…

–Еще ничего не понятно,– смеялся Андрей. Он убрал мокрые волосы со лба роженицы и сказал:

–Спасибо тебе, родная…

Роды прошли без осложнений, поэтому через несколько дней в канун Нового года Екатерину с малышом забирал Андрей с Маргаритой.

– Уже решила, как назовешь?– спросила она Катю.

– Павел, Маргарита Рудольфовна. Это Андрей его так назвал… В честь Павла Олеговича. Хотите подержать?

– Конечно, с удовольствием, – бабушка взяла на руки сверток и заплакала:

– Мой Паша… Ты вернулся ко мне!

Затем передала ребенка Андрею и обняла Катю за плечи:

– Спасибо тебе, моя дорогая!

Андрей с улыбкой смотрел на обеих женщин, и на душе стало очень тепло. Похоже, что мамино сердце оттаяло, и Екатерина не останется без поддержки. Можно со спокойной душой вернуться домой. Сегодня звонила Настенька и обрадованная новостью о братике, сообщила заговорщицким тоном, что она приготовили какой-то “громадный” сюрприз к Новому году.

–Ты скоро будешь, папочка?

–Да, Настюша, очень-очень скоро!

–С наступающим, папочка! Я очень сильно тебя люблю!

– И я тебя, родная…

Конец