Текст книги "Пути миров: Вихрь пламени"

Автор книги: Макс Каменски

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

– Они опасны? Давай лучше с этой стороны, – выходя следом за гальдером, спросил Ланс.

– Да, скорее всего да. Но сейчас они в другом временном отрезке. У нас хватит времени разобраться с маяком. Так, выходите, выходите друзья, сюда, на поляну, – указывая на поросшее невысокой травой пространство перед хижиной, сказал Ломар. – Да, вот так, хорошо. Немного отойдите друг от друга. Ага. Метра на два. Вот. А теперь просто решите, что у вас в руках и сделайте пару ударов.

Наемники переглянулись от удивления. Чего, чего сделать?

– Да не тупите, уважаемые, – добродушно улыбнулся гальдер, но в его голосе явно звучал сарказм. – Просто решите, что у вас в руках меч или лук, или лучевая пушка. И нанесите удар.

Гном пожал плечами, приложил палку к плечу, имитируя выстрел из ружья, и тут же вместо черной палки в его руках оказалось сверкающее оранжевым сиянием ружье и произвело выстрел алым зарядом величиной с кулак, унесшимся к деревьям и с громким эхом разорвавшим несколько из них на ошметки и горелые щепки. Ошарашенный гном так и застыл на месте, затем посмотрел на ружье в своих руках. Несколько секунд оно еще оставалось в той же форме, но затем снова превратилось в черную палку.

– А…а можно стрелять из него без перезарядки? – вдруг спросил он.

– Можно хоть сделать из него пушку в руках и выстрелить, если удержишь её после отдачи, – хмыкнул Ломар. – Конечно, зарядов в неё не бесконечно, но для дела нам хватит. И еще даже на потом.

– Т.е. эти штуки могут принять вид любого оружия? – спросил эльф, но в тот же миг сымитировал лук и выпустил в ближайшие к взорванным деревьям три стрелы, в воздухе превратившие в десять – они слезали десятилетние деревья как серп колосья.

– Все, что вы только представите и что можно унести. Только прошу вас фантазировать то, чем вы умете пользоваться. Иначе смысла от оружия будет немного.

Ланс пожал плечами и вскинул палку подобно двуручному мечу – она приняла вид пылающего огнем клинка с мощной перламутровой ручкой и гардой из металлических лепестков. Наемник взмахнул раз и нанес рубящий удар – от меча остался обжигающий огненный след. Вне всяких сомнений он нанес бы урон за несколько метров от самого лезвия меча.

– Да, и оружие это довольно сильное получается. Тут уже не от вашего желания зависит, – задумчиво проговорил Лома. – Потому что это суть проводники, проводят изначальные энергии через себя, а, как вы догадываетесь, у тех некоторые проблемы с уровнем мощности.

– А трансформация при чем здесь? – задумчиво спросил Элайджа, разглядывая гладкий черный ствол «проводника». Никаких рун, никаких механизмов или отверстий. Совершенно чистая материя, на вес подобно флейте. Так, во всяком случае, представлялось эльфу.

– «В начале было слово», – тоном наподобие проповедника заявил Ломар, начав брести в сторону от хижины к лесу. – Нда. Изначальные энергии суть творческое начало, господа. И, как вы понимаете, с творчеством связана и мысль. Ладно, нам пора. Иди строго за мной по одному. Все, что вы увидите… прошу вас не пугаться и не дергаться. Лишнее движение может вас забросить на многие квантилионны миров от родного.

– Мы что, собир… – начал было спрашивать гном, как реальность перед Ломаром замерцала, затем начала искажаться и закручиваться по дуге, сливая оттенки ночи в одно черное ничто, напоминавшее арку.

– По одному за мной, господа, – повторил Ломар. Наемники поспешили выстроится – первым встал Элайджа, затем Ланс, а гном вызвался защищать тылы. В его руках уже лежало памятное ружье и, судя по напряженному лбу гнома, тот не собирался отпускать мысль об этом оружии с самого начала похода.

Войдя внутрь арки, компания оказалась внутри длинного туннеля, шедшего сквозь, как сначала показалось Ланселю, разноцветные горы или замки. Но покрутив головой по сторонам, воин понял, что все «стены» вокруг сотканы из мозаики различных… самых настоящий видов на лесные и горные пейзажи, города и звезды. Это были не картины, а словно куски реальности, уменьшенные до размеров окна в деревенском доме.

– Это проходы в различные миры. Вы видите их так, как позволяет ваше сознание. Для меня здесь все несколько в другом виде. Однако в любом случае идем строго по тропе, – вдоль тоннеля шла едва заметная дорожка, отливавшая серебром. – И старайтесь не смотреть на эти визоры. Или окна, если так проще. Иначе сила сознания может перенести вас туда.

Услышал последнее, каждый наемник постарался перенести взгляд вперед – на затылки друг друга, чтобы ненароком не засмотреться по сторонам. А виды там были действительно великолепные – нет, нет, но на прекрасные картины разноцветных гор или звезд каждый из воинов украдкой поглядывал.

Неожиданно «туннель» резко свернул вправо и спустя какие-то мгновения путники оказались на небольшом клочке земли, окутанным редким лиловым туманом. Воздух был спертым, дышать стало тяжело.

– Местечко, конечно, для вас смертельно опасное. Здешние газы убьют вас через пару часов, – совершенно спокойным, даже безразличным тоном, сказал гальдер. – Но мы постараемся справится как можно быстрее.

Наемники молча переглянулись. Все равно деваться было некуда. Да и вообще, с чего они решили, что Ломар вообще предполагал сохранить им жизнь?

– Нет, вы не правы, – прочитав их мысли сказал гальдер. – Я всегда предупреждаю живые организмы о неизбежности их гибели. Если позволят ваши умения и сноровка, вы выживите. Но тут, как говорится, большая доля случая.

После недолго блуждания в тумане, компания оказалась рядом с каменным обелиском треугольной формы с рубиновым наконечником. Внутри навершия слабо поблескивал лазурный огонек.

– Вот, видите? Маяк очень тусклый, его не видно. Если будут идти каратарохорды, они могут наткнутся на эту часть сосредоточения сфер… – подойдя к камню стал рассуждать Ломар.

– Кара кто? – хмыкнул Гнугнир.

– Ай, получеловек, не забивай голову. Вне стен стандартных миров все очень сложно и запутанно. Я бы просто молчал, но Создатель наградил меня таким фортелем – порой желанием высказать мысли при помощи ротового аппарата и голосовых связок.

Лансель сконфужено посмотрел на Элайджу. Тот только пожал плечами: мол, ну а я тут при чем? Знаю только, что гальдеры странные.

– В общем, я сейчас начну чинить маяк. А вы окружите меня со всех сторон и выберете самое удобное для вас оружие. Маяки обычно связаны с энергией Струн, и во время ремонта ненароком задеваешь поле вокруг них. А это чревато возникновением разного рода аберраций, открытие порталов туда, куда лучше не соваться телесным существам. Я, как бы вам не казалось, тоже к ним отношусь. А с разрушением тела разрушусь сам, а вместе со мной нарушится функция. А это не порядок.

Сказав это, Ломар положил руки на маяк. Тот в следующий же миг задрожал, и рубиновый наконечник засверкал алым светом, который охватил гальдера и в буквальном смысле заискрился у него в глазах.

Наемники переглянулись и молча кивнув друг друг, встали треугольником вокруг Лотара. Айрон тут же превратил свой проводник в привычный для его руки полуторный меч, Элайджа – лук, а вот Гнугнир соорудил в руках что-то наподобие четырехствольной фузеи. Только у нее не было ни курука, ни полки, да еще стволы могли крутиться.

– Чтоб не перегревались во время стрельбы, – усмехнулся гном на молчаливый вопрос эльфа.

Гости не заставили себя долго ждать. Стоило наемникам только разобраться с оружием и несколько раз взволнованно выдохнуть, разглядывая перед собой лиловую тишину, как из туманов полезли… гады. Другими словами назвать их было сложно – они и ползли, и прыгали, и скакали, и перекатывались и топали множеством ног. Ощерившись всевозможным клыками, когтями, зубами, шипами, существа возникли из тумана и вереща и воя направлялись со всех сторон к маяку.

Лансель до селя побывал в разных передрягах. Бился он и в Заградительном лесу, и с ожившими мертвецами некромантов Фатума, и с жуками на стенах Крепости Четырех Ветров. Не раз бывал там, где враг имеет преимущество. Поэтому у него не было страха. Только некоторое напряжение в животе, сосредоточенность. Однако невроза или пробивающего душу страха, нет. И хотя на него шли с боем ужасные существа, смерть в лапах которых вряд ли можно назвать приятной, для себя воин давно уяснил – от чего бы ты не сдох, результат один и тот же. Поэтому лучше не умирать, а для этого нет другого средства как держать покрепче меч и верить в удачу.

Первым открыл боевые действия Гнугнир. Его оружие с невероятной скоростью обрушило на шедших на него монстров поток сверкающих молниями огненных шариков. При соприкосновении с органикой, эти снаряды взрывались, разнося вставшую на их пути тушу на куски. Эльф вторил гному и пустил со своего лука стрелу, которая разложилась на множество копий самой себя и целым веером накрыла наступающую толпу.

Лансель же, недоверчиво посмотрел на свой меч, покрутил его сначала в руке, раздумывая над тем, как он будет отбиваться от своей части накатывающей орды, а затем решил представить, словно его взмах по воздуху создает мощную волну, сметающую все на своем пути и желательно еще разрывающую врагов на части. Стоило ему взмахнуть, как наступающую лавину монстров со стороны Ланса сдуло как пушинкой, оставив только фонтаны и целые реки разноцветной кровищи в видимой части затуманенного островка.

– Действительно, чего изгаляться. Просто махай в воздухе железкой, – успел пробурчать гном, превращая свою оружие в ручную бомбарду. Несколько выстрелов и поле перед них осталось завалено дымящимися ошметками плоти.

Эльф же, став в стойку словно на соревнованиях, продолжал методично посылать стрелы в своих врагов. Только теперь они и взрывались и расплескивали кислоту, и замораживали и носились сквозь врагов, пронзая их насквозь целыми толпами.

Однако монстров меньше не становилось. Да и они совершенно не обращали внимания на реки льющейся вокруг крови, истерзанные тела. Они шли, визжа и стеная, на верную смерть. Может, они знали что-то, что было не известно наемникам?

– Эти гады чего-то ждут! – прокричал Гнугнир, перекрывая басом рев очередного взрыва.

– Или ждет тот, кто их послал, – крикнул в ответ Ланс, описывая полукруг мечом в воздухе.

– Думаю, – спокойно молвил эльф, пуская очередную стрелу в накатывающую волну, – все просто: наши проводники не бесконечны, друзья. И сколько нам сражаться, Ломар не уточнил.

Гальдер продолжал стоять все в той же позе, приложив руку к обеслику. Казалось, он даже не дышал ничего вокруг и был похож на каменное изваяние.

Монстры не собирались сдаваться. Они продолжали напирать и, кажется, с каждой новой атакой их становилось все больше. В какой-то момент Ланселю даже пришлось вступить в ближний бой, отбив несколько атак особо ретивых врагов и тут же разрубив их тела мощными ударами вспыхнувшего пламенем клинка. Эльфу тоже досталось – несколько бегающих на шести ногах монстров, прытких, с огромными клыками в пол их овальной головы, устроили настоящий танец вокруг Элайджи, мешая тому прицелиться. Нескольких он прикончил самонаводящимися стрелами, а вот еще парочку пришлось посечь на куски глефой, возникшей на месте лука с обоюдоострыми концами. Гнугнир же изгалялся как мог, придумывая все новые и новые виды фузей – и с множеством стволов, и с барабанами, и с разнообразными снарядами, и демоны его знает чем еще. Островок вокруг него был изрыт воронками от взрывов и завален целой кучей дымящегося мяса.

Но вот неожиданно один из снарядов гнома отскочил о мощного панциря очередного монстра и взорвался в стороне, правда, прикончив взрывом все же обладателя мощной защиты. Однако затем тоже самое повторилась с кожей самого обычного зомби, а еще потом пули перестали прошивать тела нападающих.

– Опа, кажется, моя штуковина начинается заканчиваться… – пробормотал Гнугнир, заметив, как ружье в его руках стало тускнеть и мерцать. Монстры при этом не собирались ждать – если бы не ловкость эльфа, сумевшего отстрелить нападавших со своей стороны и направить несколько стрел в атаковавших гнома гадов, то скорее всего с Гнугниром пришлось бы попрощаться.

Меч Ланселя тоже забарахлил и едва откинул врагов на несколько метров в сторону.

– Нужно сделать из них обычное оружие! Это точно потратит меньше энергии! – крикнул эльф, накрывая врагов стрелами уже с трех сторон.

– Спина к спине! – крикнул Ланесель. В руках он держал двуручный меч. Гном – бердыш, а эльф глефу. Встав вплотную к гальдеру, они приняли ближний бой, теперь уже вплотную отбиваясь от клыков и когтей. Однако выходило это скверно.

Монстров было очень много. И если Лансель успевал срубить за удар двоих, то третий нет, нет, но умудрялся тыкнуть или зацепить его чем-то. То же самое было и гнома, с эльфом. Враги насели настолько плотно, что еще какое-то мгновение, и они просто задавят троицу уже израненных наемников числом.

Но вот неожиданно лиловый туман стал отступать: воздух вокруг стал проясняться, а гады, ревущие, воющие и брызгающие слюной, неожиданно стали в буквальном смысле растворяться, постепенно теряя четкость своих очертаний, пока просто напросто не исчезли совсем. Наемники стояли посредине небольшого куска земли, а вокруг них стелилась бесконечная тьма, увенчанная миллионами сверкающих точек и разноцветных рваных полос, подобных мазкам художника на холсте.

– Такое я видел пару раз ночью, когда небо ясное, – пробормотал эльф.

– Да, теперь, высший, можешь наблюдать гораздо яснее, – сказал за спиной наемников гальдер. Он стоял у обелиска, набалдашник которого ярко и задорно светился. – А вы молодцы. Хотя срединец и получеловек использовали гораздо больше энергии, чем требовалось.

– Надо же! Явление! Нас тут почти сожра… – начал было злиться гном и хотел уже было в доказательство показать разорванное когтем плечо, когда как замер, не увидев на нем не только раны, но и трещины в доспехе. Лансель с эльфом тоже переглянулись – на них не было ни царапинки. Более того, они чувствовали себя такими бодрыми, словно совсем недавно сражались насмерть – состояние было, будто они просто только что встали после долгого крепкого сна.

– Да, маяк несет в себе сосредоточение разных сил и энергий и, если работает правильно, заживляет в том числе живую материю и восстанавливает последние цепи связей у неживой материи, лечит любые болезни, – кивнул гальдер. – Правда… это не относится к тем, кого вы бы назвали демонами.

– О, мудрый, как бы я хотел узнать больше, – вдруг пробормотал Элайджа. Ломар посмотрел на него холодно.

– Ты отринул путь знаний давно, высший. Ты выбрал путь меча. Оставь копание в идеях и материях другим. Тем более что это занятие практически бессмысленное для телесных организмов.

– Но почему? – вскинулся было эльф.

– Не хватит просто времени для понимания. И не важно, высший, что вам отмерено больше, чем многим телесным, – покачал головой Ломар и взмахом руки открыл портал в уже известный троице туннель. – За несколько миллиардов световых лет, что я исполняю свой долг, ни одно еще телесное существо из известных мне измерений не прожило и пары миллионов. Вы вечно находите от чего бы помереть в пылу страстей. Таков уж удел тех, кто имеет органы чувств и связанную с ними систему анализа внешней информации. А ведь понимание многих вещей может потребовать нескольких десятков миллионов лет, в течение которых идут и завершаются определенные процессы. Хотя нет, скорее за это время удастся совершить только первые подступы к понимаю. Вижу, вижу, мои слова шокируют, но выбросьте все это из ваших голов. На каждом уровне реальности свои альфы и омега, свои истины, добро и зло. Так уже сложилось. И даже Творцу не под силу это поменять. Если, конечно, он видел бы необходимость перемен. Идемте, в вашем мире уже прошло четыре часа после нашей первой встречи, скоро наступит рассвет.

Возвращение получилось намного быстрее, как показалось Лансу. Во всяком случае, в этот раз они не вертели головами во все стороны, а шли быстрее и увереннее по туннелю миров. Вышли они прямо к своим лошадям. Лансель сразу заметил, что лошади выглядят ухоженными, гривы расчесанными, а шкура лоснится в лучах восхода. Переглянувшись с напарниками, воин не стал задавать гальдеру лишних вопросов. Тем более что оседлан его конь был исправно, некоторые ремни затянуты даже получше, чем он делает сам. Оружие же, начищенное и кое-где даже исправленное, было приторочено к седлам вместе с торбами, полными провизии.

– Пора прощаться, мои добрые телесные други. Пока, – сказа гальдер и тут же махнув рукой, развернулся и в считанные мгновенно исчез в лесной чаще.

– Н-да, видать, у таких созданий не в чести долгие и затянутые проводы, – пробурчал Гнугнир, взбираясь на свою низкорослую лошадь.

– А что, интересно, делать с проводниками? – вдруг спросил Ланс.

Наемники совсем позабыли, что в руках их так и остались черные палки.

– Думаю, если бы Лотар хотел, он бы их забрал, – пожал плечами Элайджа. – Значит, это еще один подарок. Тем более что заряда в них осталось немного. Скорее это на крайний случай.

Все молча согласились, вскочили на коней и отправились в путь.

Новая скачка не вышла легче первой. Не успели наемники уйти из-под спасительной сени деревьев, как к ним на хвост сели первые разъезды. От одного им удалось уйти, снова нырнув в небольшую чащу и запутав следы. Другой же они встретили ловушкой, организованной в гряде камней у небольшого ручья: Элайджа утыкал стрелами троих, а еще двух ткнули из-за засады сделанными из ближайшей ивы рогатинами гном с Лансом. Кони врагов с ржанием бежали. Погибших же эратумцев бойцы Ухая оттаскивать не стали – не было времени. Да и разъезды все равно сидели на хвосте.

Уже ближе к вечеру наемники набрели на трупы четырех всадников и двух коней, лежавших в кольце перебитых могов.

– Это из эльвутских, – сказал тут же гном. – Вон того, с разорванной грудью я знал, мы с ним играли в кости в Крепости. Бедолага. Видать ребята быстрее нас прошли, но… куда менее удачно.

– Раньше вокруг нас были эрки. Жуков не видно было. А теперь за разведчиками целая толпа могов бегает. Значит, мы уже близко? – нахмурился эльф.

– Кони несут, что надо, – кивнул Лансель. – Я к югу шел от этих мест весной. Думаю, к утру уже будем у леса.

Однако предположения оказались поспешными. И эрки, и моги стали брать разведчиков в кольцо, загоняя, как предположил эльф, к ближайшей реке Инд – мутной речушке, однако глубокой, что твоё море. Если к ней прижмут, уходить придется только голышом да вплавь.

– Ерунда! К северу была деревня, – гном курил. – Там точно был паром. Ну или вернее плот, но все же…

– Так в руинах деревня эта скорее всего, – недоверчиво проговорил гном.

– Черт его знает. В прошлый раз были целые, лодки, помните? А вот той деревушке, что я говорю, была целая башня из камня, да стражники… Авось уцелела?

– Была не была, друг Лансель, – кивнул эльф. – Нам все равно либо в реку, либо на красты жуков.

Деревня действительно стояла целой. Хотя на подходе к ней наемники увидели огненное зарево, однако это не было пожаром. Это был свет множества факелов, освещавших каменную сторожевую башню и сторожку рядом с ней. Пустивших осторожным шагом наемников встретили хмурые воины в полном вооружении.

– Кто такие, чаво надо? – грубо спросил один из них, седовласый с длинной белой бородой.

– Воины его величества кесаря, – тут же ответил эльф.

– Да? А с каких это пор ушастые в полку Ильдена служат? –хмыкнул седовласый стражник.

– Да ты, смотрю, сам остроухий, пердун, – тут же вступился гном. – На человека не смахиваешь вовсе.

– О, и коротышка еще тут болабол, – послышался. – Сейчас в раз утыкаем вас с башни-то.

Ситуация накалялась. Лансель начал просчитывать варианты, что делать. Эльф меж тем неожиданно пустил коня прямо на седовласого и совершенно невероятно быстрым движением своей рапиры снес тому шлем с головы.

– Я сюда с тобой не шутки шутить пришел. За нами погоня. Нам нужно на тот берег. Веди меня к парому, именем кесаря!

Седовласый стражник так был ошарашен наглостью эльфа, что только беззвучно открывал рот и хлопал глазами. Другие вояки тоже замерли, видя растерянность командира. Тут уже подсобил гном. Выхватив из-за спины проводник, он приказал тому превратиться в многоствольное ружье. Направив его на башню, гном для остраски пальную по верхушке. Башню задело буквально чуть-чуть, но фейверка хватило, чтобы у стражников отпало всякое желание сопротивляться.

– А ну веди к парому, едрена вошь, стражники фуфельные! – заорал Гнунир.

Лансель между тем ударил коня в бок, хватил на нагрудник седовласого стражника и втащил к себе в седло.

– Прикажи своим стоять на месте, а то голову оторву, – зашипел наемник и это как-то быстро вернуло к жизни еще больше перетрухнувшего старика, что тот закричал низким фальцетом:

– Отставить. Отставить! Наши, наши. Проходу!

Стражники, уже было попрыгавшие кто в башню, кто в кусты, ответили молчанием. Но никто сопротивляться не стал.

– Поедешь с нами, для надежности, – жестко сказал Ланс и направил коня в деревню. – А еще расскажешь нам, какого черта вокруг руины, а вы тут целёхонькие сидите.

– Так ета ж, господин… Да все же и так понятно… – пробурчал старик, но Лансель увидел уже сам.

Деревня из нескольких десятков домов, окруживших большой колодец. Рядом с ним стояла шибеница, на которой болталось несколько трупов, и у оной же реял красно-желтый штандарт Эратума. Лансель не сразу понял, что увидел. Какие-то мгновения он безразлично смотрел на вражеские цвета, стоявшие посредине деревни. Но затем он стал переводить взгляд со штандарта на гниющие трупы мужчин и женщин, даже ребенка, на которых висели таблички с корявыми фразами на языке Ильдена – «непокорный», «хотел бежать», «не славил Единого». Затем наемник перевел взгляд на чистые и ухоженные дома. На эти бухты согласия и покорности завоевателям, стоявшие посреди трупов и крови, запрудивших все Зеленые луга. На вышедшего из ближайшего хутора работягу, с холёной рожей, пьяно покачивающегося и пускающего ветер. Услышал Ланс веселый смех с одного из дворов, когда как вокруг деревни царила только могильная тишина…

В какой момент бессознательная, чистая, совершенно необузданная ярость охватила Ланса, он не запомнил. Только смутно припоминал, как старик-стражник, лежавший на седле перед Лансом, увидев сгустившуюся в глазах Ланселя, тьму, закричал, что было сил, но было поздно: наемник швырнул его под копыта коня. Соскочив на землю, Лансель выхватил свой проводник и приказав тому превратиться в пылающий меч, с криком «предатели» пустил всю мощь огня из междумирья на ближайшие дома.

То ли проводник зарядился сам по себе, то ли в этом мире он работал мощнее, но три деревянные хижины снесло словно карточные домики. Следом огонь разметался по соломенным крышам, и деревня в считанные мгновения превратилась в огромный погребальный костер. Сзади Гнугнир поддал огня своих пушек, попав прямёхонько в башню, и феерия огня и смерти охватила еще недавно тихую гавань, сдавшуюся на милость Эратума. Крики ужаса и боли разорвали умиротворенную тишину.

Уже будучи на пароме, когда наемники подплывали почти к самому берегу, гном коснулся плеча Ланселя и спросил:

– И чего на тебя нашло? Жили б людишки. Не нам разбираться, кто предатель, а кто нет, – сказал он осудительно.

Лансель не ответил. Его колотила мелкая дрожь. Всю жизнь он был предан короне, сделался дезертиром по соображениям совести, снова присягнул на верность и… теперь осудил мирян за дезертирство. Кто право дал ему? Кто? Но ведь как иначе-то, как иначе… Ах, голова-то пустая. Уже раз взялся ты судить. Вспомни ту девчонку безногую. Какое добро ты сделал? Кому ты хотел что доказать? Пустая, пустая голова.

Паром они сожгли, паромщика Лансель в запале еще сеганул мечом на том берегу. Некому было протестовать. Оставшийся путь напарники ехали быстро, но молча. Особенно был мрачен Ланс.

Они не останавливались всю ночь. Ехали не быстро, иногда спешивались, прислушивались, но до самого леса не делали привал. И никакой усталости не чувствовали. Возможно, сказывалась чудодейственная сила маяка. А возможно, просто никто не хотел оказываться в ситуации, когда придется о чем-то говорить друг с другом. За прошедшие дни наемники навидались такого, что в голове царила полная каша. Как пробурчал как-то гном: «Сейчас бы покурить пару недель. Подумать». Но на это времени не было. Поэтому с путанными мыслями и полной неразберихой в себе, наемники к утра завидели верхушки леса, который даже из далека казался мрачным.

– А что? Пустошь стоит не на окраине? – озадачено спросил Гнугнир, когда они приблизились к кромке леса. Многолетние, древние деревья встретили их хмурой, пожелтевшей листвой и вязью толстых корней, торчавших из земли. Все словно говорило в этих древах – беги путник.

– Немного в глубь, на возвышенности. Но пройти по лесу придется сейчас, – покачал головой Лансель. – Но это место точно здесь. Видите вон тот шалаш? Там должна быть коновязь.

– И пару стражей, я так думаю? – подозрительно осматривая темный лес, в утренних сумерках игравший разнообразными тенями, сказал эльф.

– Верно. Но их нет, – кивнул Ланс. – Однако с конями в Лес ходу нет. Они там ноги поломают. А если жуки нападут – только мешать будут.

– И то верно, – пробурчал Гнугнир, слезая с лошади. – Эх, увидится бы еще нам, коняшка.

– Перестань, Гну. Сейчас узнаем в Пустоши, в чем проблема, и двинемся назад, – решил подбодрить приятеля Элайджа.

– А то нас взаду ждут особо. Теперь. Давай, ушастый, слезай на землю. А то не успеем к завтраку на местной кухне.

Лес встретил духотой. Несмотря на то, что стояла осень, в лесу было трудно дышать, и пот заструился по телам наемников, стоило им пройти несколько десятков шагов по тропе, ведшей в глубь зарослей.

Напряжение, особенно свойственное Лесу, вернулось знакомыми ощущениями к Ланселю буквально в считанные минуты. Он не был здесь более десятка лет, но знакомая мелкая дрожь и слабость в коленях накинулись на его тело, словно он был зеленым юнцом, а не повидавшим всякое ветераном. Дронго в свое время называл эти чувства миазмами. Слово, конечно, совсем из другой области, но… чертовски приелось когда-то в лексикон Ланса в дни его недолгого пребывания в Заградительном лесу.

Густые, тяжелые заросли окружали узкую тропу со всех сторон. Казалось, что если попытаешься пройти сквозь них, то завязнешь среди плотной листвы, кривых веток и торчащих из земли корней. Так, на самом деле и было – Лансель хорошо помнил, как попытался обойти проложенный разведчиками маршрут и чуть не запаниковал, когда проклятые сучья и листва лезли в лицо со всех сторон, практически лишив обзора. Его буквально вырубал из зарослей Дронго. Но теперь неустрашимого рейнджера с Ланселем не было. А были с ним не менее опытные бойцы – Гнугнир и Элайджа, чьи лица побелели также как и у него, когда они углубились в лес.

– Стоять, – сказал Элайджа. На правах быстрого и ловкого эльфа, чья родина – леса, он шел чуть впереди. Лансель не возражал: бывают такие моменты, когда ты не очень сопротивляешься некоторым решениям окружающих, потому что всем своим существом поддерживаешь их. Потому что страшно.

Эльф поднял руку и медленно опустился на корточки. Он медленно что-то разглядывал в куче пожухлой листвы впереди себя. Спустя некоторое время он махнул рукой, подзывая напарников.

Подойдя, Лансель посмотрел на то, что так заинтересовало эльфа. Сначала он увидел остроконечный шлем, меч, кинжал, копье и щит. На последнем была гравировка животного из дальнего севера, что за Непреступными Хребтами. Таких там звали медведями.

– Это Гульфронг, – сказал эльф. – Он был вместе с нами, в лагере Мортимера. Скорее всего был в составе еще одного отряда разведчиков.

– Не самые мы быстрые ребята, – хмыкнул гном. Пока Лансель разглядывали находку, гном встал за их спинами с топорами наголо в руках и очень внимательно осматривал округу. Ружье он не стал доставать по совету Ланса – на выстрел сбежится вся округа. В Лесу вообще огнестрельное оружие было под негласным запретом.

– Но пока самые удачливые, – покачал головой эльф. – Ты видишь еще одну странность?

– Нет крови. Вообще, – кивнул Лансель. Это он заметил сразу. – Такого я здесь не видел. Жуки не брали пленных, никогда. Всегда убивали жесткого и кроваво.

– Может, его схватили и оттащили куда-то? – предположил Гнугнир.

– И перед этим попросили сбросить всё оружие? – недоверчиво пробормотал Лансель. – Уж очень это странно всё выглядит.

– Думаете эрки? – сплюнул гном.

– Не исключено, – сказал Элайджа, резко понимаясь. – Не буду говорить избитую фразу, но…

– Смотрим в оба, – сказал Лансель и достал из ножен меч. – Пустошь должна быть рядом, но очень даже можем до неё не дойти.

Следующий участок пути получился особенно напряженным. Наемники шли очень медленно, прислушиваясь к каждому шороху, высматривая каждое ближайшее дерево. Пот струился градом по лицу, попадал в глаза. Руки стали каменными, доспехи давили невероятной тяжестью. От такого сумасшедшего напряжения свело живот, очень хотелось сбегать по нужде… Особенно угнетала тишина. Звенящая, почти совершенная.

– Всю дичь перебили либо жуки, либо рейнджеры, – пояснил Ланс. – Уже много лет ни одной птицы. И те, и те сделали это для еды и для того, чтобы не выдавать маскировку.

Спустя пару полных страха и переживаний поворотов по чащобам, наемники вышли на искусственно вырубленную прогалину, следом за котором возвышался вал, а на ней – сложенный из камня и дерева форт в виде многоугольника с квадратными башнями, обнесенный рвом, утыканным деревянными кольями.

– Постройка в стиле Династий, – тут же оценил гном.

– Насколько я знаю, Пустошь возникла именно тогда. Потомки Ильдена её немного восстанавливали, но в основе еще камни, положенные древними людьми Лаурона.

– Камни меня в меньшей степени волнуют. Где часовые, Ланс? – напряженно рассматривая стены, спросил эльф. – Нас не должны были окликнуть на подходе?

– А где тогда дозорные? Да и… ворота открыты, – добавил гном.

Наемники переглянулись. Наверное, у каждого промелькнула в голове мысль, что для здоровья ради стоит повернуть и побежать прочь. Первым кивнул в сторону форта эльф. Следом Ланс и… гном только тихо выругался себе под нос.