Текст книги "Una notte a Napoli (СИ)"

Автор книги: MaggyLu

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Наступает момент, когда это начинает приносить удовольствие. Ты питаешься унижением и стыдом, пожирая их эмоции, потому что своих у тебя не осталось. Живешь в вакууме. Ты один, всегда один, наедине со своими мыслями. Никто не может быть рядом. Никто не в силах выносить это. Ни одна живая душа.

Потом ты готов отдать все на свете, лишь бы это кончилось. Не видеть, не думать. Не понимать. Избавиться от чудовища, пожирающего тебя изнутри. Ищешь способы. Выключиться, хотя бы на время. На час, на день. А лучше – навсегда. Твое существование не принесет пользы никому. Но ты слишком слаб, чтобы причинить себе боль и ненавидишь себя за это.

Он вскочил и, одним прыжком метнувшись к краю крыши, встал на парапет. Джон ахнул, кинулся следом, крепко вцепившись в его рубашку.

– Не бойся. Я не спрыгну, – неожиданно спокойным голосом сказал Майк. – Не могу. Сто раз себе представлял. Всего один шаг. Так просто. Один. Короткий полет – и всё, – он как зачарованный смотрел вниз, в темную расщелину узкой улицы, стоя у самого края.

Джона трясло. Он крепко обхватил безумца за талию, прижал, вдавился носом куда-то в позвоночник и держал. Держал изо всех сил, не веря его словам, приговаривая успокаивающее: “ну, ну, что ты, нельзя же так…” Почувствовав, что напряженное тело немного расслабилось, изо всех сил дернул его на себя.

Он крепко приложился головой о кровлю, но не разжал рук, инстинктивно перекатившись так, чтобы накрыть собой, точно защищая от взрыва или шальной пули. Джон почувствовал, что его руки и колени дрожат. Всплеск адреналина прошел, оставив только одуряющую слабость.

Такая же лихорадка била Майка. Джон, конечно, должен был что-то сказать. Что-то правильное, нужное. Слов не находилось. Вместо этого он отвел спутанную прядь черных волос и осторожно поцеловал спасенное сокровище в пульсирующую на шее вену. Не от желания обладать, от необходимости подарить ласку. Тот протянул руку и переплел свои длинные пальцы с пальцами Джона, словно цепляясь за них в поисках поддержки.

Не отнимая губ, дальше вниз, насколько позволяет одежда. Почувствовать, как он медленно выгибается, подставляя под поцелуй открытую шею. Легенько прихватить зубами выпирающую ключицу. Ослабить хватку, позволить шевельнуться. Это всё нереально. Это всё какой-то странный сон под сумасшедшей луной. И услышать в ответ тихий стон.

Не разорвать рук, встав на колени. Прижаться так же крепко, как несколько минут назад. Обнять. Держать. Не отпускать. Вжиматься в узкую спину, чувствуя дрожь каждой мышцы. Провести самыми кончиками пальцев от виска до плеча. Прикусить нежно, где-то у острой лопатки. Слышать учащенное дыхание. Потянуть рубашку из-под пояса брюк. Коснуться, не глядя, нежной кожи живота. Это невозможно. Так не бывает между мужчинами.

Замереть, когда он резко отстранится. Испугаться. Сейчас наваждение схлынет. И утонуть в серебряных от лунного света внимательных глазах. Зажмуриться, когда он, пригибаясь, возьмет твое лицо в свои руки. Ответить на поцелуй. Лихорадочно скомкав, сорвать рубашку. Избавиться от своей футболки. Приблизиться на расстояние вздоха. Почувствовать, как между телами проскакивает искра. Как жар одного передается другому. И опять вжиматься, кожей чувствовать кожу. Руками путаться в волосах. Подставлять ищущим губам лицо и шею. Это немыслимо. Это не ты, Джон Ватсон.

Ласкать сквозь тонкую ткань напряженный член. Сжать, причинив боль. Различить гортанный всхлип. Поцеловать тонкие пальцы, опустить их на пряжку ремня. “Если не против – расстегни сам”. Подумать, не сказать. Снять, отбросить ненужные тряпки. Заботливо сгрести их в кучу. Откинуть на спину. Ме-е-едленно языком от соска до паха. Почти не касаясь. Уловить нетерпеливую дрожь. Улыбнуться, растягивая муку ожидания. Коснуться горячечной плоти в легчайшем поцелуе. Слизнуть жемчужную каплю смазки. Сложить губы колечком и впустить едва-едва. Угадать встречное движение бедер. Жестко пройтись языком снизу вверх. Обвести набрякшую головку, задевая самые чувствительные точки. Опять подразнить небольшой глубиной. Выпустить. Втянуть с усилием, сжимая щеки и кружа языком внутри рта. Почувствовать, как его рука в извечном жесте ложится на затылок.

Следовать задаваемому ритму. Слышать сдерживаемые стоны. Задыхаясь, прижаться горящим членом к прохладному бедру. Ощутить ответную дрожь. Двигаться, двигаться, двигаться. Уловить момент наибольшего напряжения. Увидеть судорожно напряженное тело. Гортанью почувствовать несколько глубоких толчков. Заслушаться надрывным: “Джо-о-н!”. Остановиться, прижаться. Целовать всюду, куда дотянутся жадные губы. Заглянуть в потемневшие от наслаждения глаза. Это невероятно. И луна здесь не при чем.

***

Его руки, скользнувшие вдоль разгоряченного тела. Уверенно ласкающие, оставляющие прохладный след. Губы, крепко сжавшие сосок. Поцелуи, спускающиеся все ниже и ниже. Щека, замершая на напряженном бедре. Легкое касание обостренно-чувствительного члена. Сильнее! Пожалуйста, крепче! Ладонь, плотно обхватившая, сжавшая. Вот так! Толчок, еще толчок вперед, навстречу. О, нет! Слишком быстро. Стой!

Глаза, вскинутые в немом вопросе. Неловкая улыбка: что-то не так? Так, всё так, бога ради, дай передышку! Длинные пряди волос, заправленные за уши. Пальцы, чертящие узоры на коже. Пелена перед глазам и полный туман в голове. Только одно желание – продолжай, продолжай, продолжай!

Склонился, выгнув спину. Вновь прикоснулся, вновь – разряд молнии по телу. И – да, да!– коснулся губами нежно, осторожно, скользя по всему стволу вдоль вены. Лизнул уздечку, обвел головку и – резко, на всю длину – втянул в узкий рот. Рассудок отключился. Стоны с губ, конвульсивные движения рук, сладкие волны по телу. Как он это делает? Нетерпеливые движения навстречу. Его рука, вжимающая бедро в поверхность. Бешеный ритм – вперед, вперед, сильнее, через сопротивление. Закушенная в экстазе губа. Неутолимая жажда наполнить собой этот великолепный рот, вбить как можно глубже, отгибая назад надгортанник. Чтобы оба задыхались в унисон, смешивая стоны и всхлипы.

Никакого предупреждения. Ни привычного жара от паха вверх по телу. Просто мир замер на секунду – последний толчок. И взрыв! Разносящий на миллионы осколков все вокруг: этот мир, эту крышу, два распластавшихся на ней тела и сознание Джона.

***

Южные ночи коротки даже осенью. Подняв глаза к небу, Джон увидел розовеющую кромку облаков. Он обернулся в порыве озвучить невысказанное, но наткнулся на строгий взгляд голубых глаз.

– Тс-с-с! – покачал головой этот невероятный тип и приложил палец к его губам. Вытащил из кучи смятые брюки и, торопливо натянув их , объяснил: – Мне нужно вернуться, пока не рассвело.

Все еще ошеломленный, Джон подался вперед, опять пытаясь что-то сказать, и вновь увидел приказывающий молчать жест.

– Если я захочу, я смогу тебя найти, – шепнул в самое ухо, ловко перемахнул через парапет на лестницу и обернулся к Джону.

– Так все же: Афганистан или Ирак? – улыбаясь спросил он.

– Неважно, – ответил Джон.

Допив остаток из бутылки, он еще долго стоял, наблюдая, как выкатывается из-за горизонта яркий солнечный диск. Пора было уходить.

Он улыбнулся на прощанье Неаполю, и Неаполь, сонно сощурившись, улыбнулся в ответ.

========== Эпилог ==========

Четыре месяца спустя.

– Ну, не знаю. Снять квартиру на двоих?

– Но кому нужен такой сосед как я?

– Пф!

– Что?

– Ты второй, кто сегодня говорит мне эти слова.

– А кто был первым?

………………………………

– Это мой старинный друг Джон Ватсон.

– Афганистан или Ирак?