Текст книги "Ничего труднее любви (СИ)"

Автор книги: MadAlena Mor

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Все, кого я люблю, умирают, – говорила она. – Поэтому нужно приносить жертвы, понимаешь?

Каждый раз она рисовала на полу поверх полустёршейся пентаграммы новую, расставляла свечи, какие-то благовония, но в комнате всё равно пахло умирающими яблоками.

Вся атмосфера должна была отвечать этим одной только ей ведомым правилам. Потому что секс был ритуальным жертвоприношением. Это было настоящим безумием. Регина была убеждена, что я демон, только забыл об этом. Что она видит во мне что-то тёмное и её это привлекает.

Как-то я спросил:

– Что будет, если это не так и я совсем не демон?

– Лучше тебе быть демоном, – серьёзно ответила она. – Тогда тебя не коснётся проклятие.

– Почему?

– Потому что демоны и так прокляты.

Я всё так же продолжал думать, что это просто игра. Такая мрачная детская игра, вроде тех, где нужно было перед зеркалом вызывать бугимена. Я надевал для неё чёрный бархатный балахон. Она же всегда оставалась обнажённой. Снимала с себя все украшения, распускала чёрные как смоль волосы и даже смывала косметику. Потому что жертва должна быть чиста и не иметь ничего кроме себя самой.

Она рисовала проколотым пальцем на моей груди магические символы, ложилась передо мной в центр пентаграммы и начинала по памяти шептать слова не то на латыни, не то на идише. Я вторил ей, и наши голоса в полной тишине сливались в жутком заклятии. В такие моменты мне начинало казаться, что всё правда, магия существует, а того нормального мира, что оставался за стенами этой комнаты, больше нет.

Я опускался перед ней на колени и проводил холодным причудливо изогнутым лезвием клинка между её белых грудей, оставляя кровавую полосу, и только после этого брал её, принимая жертву. Трахал сначала медленно и плавно, постепенно увеличивая темп. Регина изгибалась, будто одержимая демонами, сцарапывала ногтями краску магического круга. Тонкая полоска крови набухала красными бусинами и растекалась по груди, животу, наполняла пупок и текла к промежности.

Я превращался в тёмного жреца, колдуна. Я становился демоном, в которого она верила, потому что сам в это верил.

Когда она доходила до полного экстаза, её глаза закатывались, а изо рта вырывался такой стон, будто в этот момент она расставалась со своей душой. И я сцеловывал этот стон.

Наши ритуалы закончились, когда мне позвонила Кора и договорилась о встрече. Я и представить не мог, что это связано с Региной. Я мог думать только о самом свидании. Я не видел её столько лет. Целую жизнь.

Кора заметно постарела, хотя современная пластическая хирургия творила чудеса, это было заметно. Я продолжал видеть её той молодой женщиной, которую полюбил когда-то давно и продолжал любить до сих пор.

– Я хочу, что бы ты перестал встречаться с моей дочерью, – заявила она без обиняков.

– Что? – не понял я.

– Регина, – пояснила она. – Моя младшая дочь. Не думала, что ты опустишься до такой грязной мести. Сначала Зелена, а теперь и младшая…

С минуту я пребывал в шоке. До меня доходило. Рыжая мстительная сучка. Дочери Коры. Старшая и младшая. Как такое возможно?

– Я не знал, что они твои дочери. Я бы никогда не посмел так поступить с тобой.

– Я сделаю вид, что поверила тебе. Потому что надеюсь, что тебе ещё хватит порядочности, чтобы выполнить мою просьбу. Потому что если ты этого не сделаешь, если ты не оставишь в покое моих дочерей, я тебя уничтожу. Ты меня понял?

– Я клянусь, что больше не трону их. Ты простишь меня?

– Ох, господи. Неужели такое возможно?

– О чём ты, Кора?

– Ты всё ещё любишь.

– Ты и сама знаешь ответ. А ты? Ты ещё любишь?

– Я не знаю. Мне кажется, не знай я тебя, мне было бы легче жить со своим мужем.

Она горько сжала губы.

– Твои дети уже стали взрослыми, – заметил я. – Уже никто их не отнимет. Почему ты не разведёшься?

– Я не могу.

– Не говори мне, что любишь его. Не говори, что счастлива в браке. Я тебе не поверю.

– В браке самое важное не семейное счастье, а стабильность.

– И любовь. То, что труднее всего достичь.

– Не говори мне о любви. Я не могу сейчас оставить Генри. Он взял меня в жёны, когда я была беременна от другого. Я благодарна ему. И если я брошу его сейчас, его это убьёт. У него больное сердце… И что подумают дочери? А я уже привыкла к этой жизни. Уже слишком поздно что-то менять.

Она замолчала, а я не знал, что на это ответить.

– Прощай, милый, мне нужно идти.

– До свидания. Надеюсь, наша следующая встреча будет приятней.

– Я тоже надеюсь.

Я сдержал обещание. Попытался объяснить всё Регине. Я сказал, что чтобы жить счастливо, не нужно приносить никаких жертв. Их уже принесено с лихвой. Что иначе она просто потеряет себя. Я надеялся, что Регина поняла меня правильно.

Зелена позвонила мне многим позже, когда я уже засыпал, полная злорадства и готовая щедро делиться им со мной.

– Кого тебе больше понравилось трахать, а? Старшую или младшую сестричку? Наверняка, младшенькую. Я знаю твой грязный секрет. Ты представлял вместо Регины её мамашу, да? Но дочка наверняка оказалась слаще. Она ведь такая молоденькая, совсем девчонка, грязный ты педофил. Все любят маленькую сладенькую Регину. Папочкина радость! У Регины умер хомячок, все подтирают ей сопельки. Чокнутая девка, помешанная на смерти и черепках!

– Зависть – плохое чувство, Зелена. Не знаю, чего ты хотела добиться, но спасибо тебе за это, – устало ответил я и повесил трубку.

Больше она не звонила.

Глава 11. Белль.

После истории с Зеленой здоровье моё ухудшилось и врач посоветовал мне больше отдыхать на свежем воздухе и беречь сердце. Я передал дела своему компаньону по бизнесу и уехал в провинцию.

Развлечений там было не много. Маленький кинотеатр, парк, несколько баров и библиотека. Я много гулял за городом в соседнем лесу, дышал хвойным воздухом и записался в ту самую библиотеку. Там я и познакомился с Белль.

Темноволосая голубоглазая красавица. Она совершенно солнечно улыбалась. У неё было строгое христианское воспитание и романтическая натура. Дьявольское сочетание на самом деле.

Не знаю, что сыграло со мной злую шутку: мой кривой нос или трость с позолоченным набалдашником. А может, моя нелюдимость. Но ещё до нашего знакомства по городу обо мне поползли занятные слухи. Будто бы я был нечестным дельцом, чуть ли не криминальным авторитетом в бегах, и ко всему прочему бабником и растлителем. Белль тоже так думала.

Пока она считала меня чудовищем, то упорно пыталась наставить на путь истинный бесконечными теологическими спорами, которые ни к чему не приводили. Эти споры меня забавляли и помогали убить скуку, которая со временем одолела меня вдали от большого города. Мне нравилось подыгрывать Белль, рассказывая всякие небылицы, одна невероятней другой, иногда разбавляя их вполне правдивыми историями. С ней я и впрямь начинал чувствовать себя престарелым донжуаном.

Со временем Белль поняла, что я шучу. Но когда до неё дошло, что слухи о моей чудовищности сильно преувеличены, она вдруг увидела во мне неприкаянного героя одной из своих книжек. Никем не понятого и потому одинокого.

Я даже не знал, что хуже.

Белль начала глупо хихикать при мне, прятать глаза и говорить невпопад. Делала странные намёки. Ждала от меня ответного шага. Как будто и не было той умной начитанной девицы.

Она влюбилась в меня, я это понимал, но продолжал изображать незнание.

Мы встретились слишком поздно. Белль была невинна и полна надежд, а я был откровенно для неё стар. Я хорошо это усвоил ещё после Регины.

Я не хотел портить её судьбу, а потому стал избегать, пока это было возможно. Буря всё равно настигла меня. Я пытался объяснить Белль, почему эти отношения невозможны, перечислил все доводы против.

– Ты трус! – хлёстко сказала она, как героиня пьесы, которые так любила смотреть Ингрид. – Ты просто боишься любить!

– Ты же понимаешь, что это ничего не изменит.

Она ушла, хлопнув дверью, но я не думал, что нам придётся встретиться снова.

В бар на окраине города я вырвался вопреки рекомендациям врача воздерживаться от употребления дешёвого алкоголя. Набожная и романтичная натура играла в бильярд с байкерами и дальнобойщиками. Не морщась, выпивала виски и совершенно не протестовала, когда её лапали за задницу. Я не знал, что Белль относится к тем хорошим правильным девочкам, которые ведут двойную жизнь. Она очень хорошо скрывала свою вторую натуру, но видимо боялась раскрыть её передо мной.

Увидев меня, она на какое-то мгновение снова превратилась в примерную девицу, которую застукали за постыдным занятием. Ещё тогда мне стоило обратить внимание на эту заминку, но я сразу же о ней забыл, когда она, взяв себя в руки, развязно улыбнулась и подмигнула мне. Больше играть в невинность не имело смысла. Она как будто говорила – «Видишь, я не такая хорошая девочка, какой меня все считают. Я притворялась, чтобы понравится тебе».

Я не смог устоять. Мы сыграли несколько туров в бильярд, неплохо провели время. Я выпил всего один шот виски, но после долгого воздержания меня всё равно развезло. Не помню, как мы добрались до той обшарпанной гостиницы. Я помню, что вначале Белль ужасно торопила меня. Почти как Мила в наш первый раз. Остальные воспоминания от проведённой ночи остались смазанными.

Утром, натягивая чулки, Белль сказала:

– Я так и знала. Никому не нужна невинность. Так же, как и все остальные добродетели. Развязной я понравилась тебе больше.

– Ты нравилась мне больше той.

– Тогда почему?.. – она не договорила, но я понял.

– Именно потому, что ценил.

Белль снова ушла, хлопнув дверью. Она всё поняла не так. Боже, как она ошиблась! Я не хотел оставлять её с этим губительным для молодой девушки убеждением. Я собирался встретиться с ней снова, чтобы поговорить нормально, но в полдень мне позвонил Виктор.

– Дружище, муж твоей Коры вчера скончался. Если тебе это ещё интересно.

В тот же день, забыв обо всём на свете, я выехал обратно в родной город.

Кора не обрадовалась мне. Наверное, не стоило приходить на похороны её мужа, но я хотел поддержать её в этот трудный час. Она была вся в слезах, прижимала белый платок к губам, как будто действительно горевала о своём нелюбимом муже. Мне не хотелось даже на секунду представлять, что она могла любить его, а не меня. Несправедливо.

При виде меня глаза её наполнились гневом. Она буквально набросилась на меня, колотила руками по груди.

– Как ты посмел?! Как ты посмел явиться сюда? Его гроб ещё не придали земле, а ты пришёл сюда! Ненавижу тебя! Ненавижу! Убирайся! Уходи!

Меня увели под руки. Я был так ошарашен, что даже не сопротивлялся. Долгое время я пребывал в жуткой апатии. Никого не хотел видеть, не хотел думать, потому что все мои мысли, так или иначе, сводились к Коре. Если бы не Виктор, я бы так и погряз в унынии.

Позже, разбирая свой чемодан, который после моего возвращения всё это время так и валялся в прихожей, на глаза мне попалась книга с библиотечным штампом. И тогда я вспомнил о Белль. Моя незавершённая проблема. Моя романтичная возлюбленная.

Надеясь, что за время моего отсутствия она не натворила дел, я собрал чемодан и поехал обратно.

В библиотеке меня встретила совсем другая девица. После расспросов подтвердились худшие опасения. Пока меня не было, а я отсутствовал почти четыре месяца, бывшая библиотекарша забеременела от какого-то заезжего гангстера – то есть меня. Отец Белль, узнав об этом, устроил грандиозный скандал. А когда чуть остыл, поставил перед ней выбор – монастырь или психушка. Белль выбрала первое, но сбежала прямо из монастыря, прихватив с собой все деньги, которые ещё не успели достать из ящика для пожертвований. Говорили, что ей помогал какой-то парень. Найти её так и не удалось. Белль была уже совершеннолетней и по закону могла находиться, где ей вздумается.

Мне потребовалось сесть и выпить стакан воды, чтобы придти в себя после этой новости.

Ребёнок. Она беременна. Маленькая дурочка. Она не побоялась одеться как дешёвка, но постеснялась купить презерватив. И я тоже был хорош, повёлся на этот спектакль.

– А этот ребёнок точно от тебя? – усомнился Виктор. – Может, после тебя у неё был ещё кто-то.

– Не знаю. Я уже ничего не знаю.

Эпилог. Моя Кора.

Когда судьба даёт тебе долгожданный шанс, никогда не бывает поздно. Мне было уже шестьдесят три года и три месяца, когда мы встретились снова на одном благотворительном вечере. Я прибавил в весе и коротко стриг свои седые волосы. Её глаза в окружении сеточки морщин излучали спокойное тепло. В них не было ненависти, как тогда.

– Ты еще узнаешь меня? Старую, увядшую тетку.

Она была прекрасна.

– Как ты?

– Жива. Овдовела недавно.

– Как твои дети?

– Зелена родила мне внучку. Младшая взялась за ум, даже удивительно… А ты?

– Я всё так же один. Кора…

– Не надо, пожалуйста…

– Давай начнём всё сначала. Как будто не было этих лет. Выходи за меня замуж.

– Зачем? Какой в этом смысл теперь?

– У меня нет с собой того кольца, – продолжал я, будто наконец вытянул свой счастливый билет. – Оно лежит у меня дома, оно ждёт тебя. Скажи «да» сейчас. Именно потому, что сейчас это не имеет никакого смысла. Никому нет до нас дела, нам нечего терять, нечего боятся. Я так долго ждал…

– Да.

Мы поженились. Зелена твердила, что мы оба впали в маразм, сошли с ума. Но мы ещё никогда не чувствовали себя настолько здравомыслящими. Столько лет. Было страшно оглядываться назад, чтобы понять – сколько лет безвозвратно утрачено в разлуке.

В нашу первую брачную ночь Кора смущалась, будто впервые.

– Не смотри, тебе не понравится, – шептала она, когда я при свете ночника снимал с неё шёлковый алый халатик.

– Я тридцать лет этого ждал. Я тебе никогда не изменял.

– Лжец. Весь город знал о твоих похождениях.

– Ты ревновала?

– Я хотела вырвать тебе сердце.

– Я хочу тебя.

– Сумасшедший.

Так, на шестьдесят четвёртом году жизни я наконец-то обрёл своё счастье.

Конец.