Текст книги "Цвета Гриффиндора (СИ)"

Автор книги: Mad__sel

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Гермиона свела брови на переносице, когда услышала и поняла, что ей сказала МакГонагалл.

– Простите, профессор, что? – наверное, шок в её голосе преобладал над непониманием, раз Минерва сжалилась над ней и поспешила более подробно объяснить.

– Мисс Грейнджер, вы, как и ещё некоторые ученики с вашего курса, будете приходить на репетиции вальса для выпускного. Прошу вас известить остальных, – МакГонагалл передала ей пергамент, на котором всё излагалось.

Девушка с открытым ртом взяла объявление на полном автомате. Ей было страшно моргать. Мало ли, её мозг придумает ещё что-нибудь более безумное, чем вальс.

– Прошу вас повесить эти объявления в каждой гостиной. Вы староста, и вам придётся всем сообщить.

– Но…

– Мисс Грейнджер, этот вопрос не обсуждается. Мне некогда с вами спорить. Этот приказ исходит из Министерства. Если вы думаете, что мне как директору школы делать нечего, то заблуждаетесь, – Минерва переложила стопку бумаг в другую руку. – Я рассчитываю на вашу помощь.

Профессор оставила её и прошла дальше по коридору, на ходу делая замечания первокурсникам, которые были слишком буйными.

Гермиона наконец-то моргнула и поняла, что это не сон. Она так на это надеялась, что теперь, вернувшись в суровую реальность, хотела закричать от бешенства.

Грейнджер совершенно ничего не успевала с чёртовыми обязанностями старосты, так ещё добавилась новая пытка лично для неё. Гермиона ненавидела танцы. Она в этом полная растяпа, а тут ей придётся выступать перед сотнями людей, некоторые из которых будут из Министерства. Если они увидят её позор, то она никогда не сможет устроиться туда работать и о карьере Министра можно даже и не мечтать.

Девушка подняла голову и, посмотрев на потолок, застонала от своей невыносимой судьбы. Это же придётся сообщать всем факультетам. Гермиона уже представила, какими словами ей скажут отвалить. И эти люди будут правы, потому что девушка едва сдерживала желание психануть и закричать самые непристойные слова, какие только знала.

Но её порыв бы никто не оценил, поэтому она просто топнула ногой, чтобы хоть немного отвести душу, и продолжила свой изначальный путь в башню старост. Соседствовать со слизеринцем – это так себе удовольствие. Мало того, что Забини постоянно курил, так ещё и приводил разных девушек. Каждый день. Новую.

Гермиона и не подумала бы, что у них так много шестикурсниц и семикурсниц, пока не стала сожительствовать с Блейзом.

Но его любвеобильность не самое страшное, с чем ей пришлось столкнуться.

Малфой.

Вот, что по-настоящему раздражало Гермиону. Чёртов хорёк практически прописался у них в гостиной. Они с Забини постоянно то пили, то курили, а она ничего не могла сделать, потому что – логично – ничего не помогало. Замкнутый круг.

И у Грейнджер были связаны руки, так что выбор способа избавления от слизеринцев во всём мире ради человечества был ограничен.

Гермиона возвращалась с уроков туда как на каторгу. Как на суд. Как на место, из которого ты никогда не вернёшься. Она ненавидела быть старостой.

Когда МакГонагалл предложила ей это место, девушка с трудом сдержала желание запрыгать от радости, но вот проходит время, её знакомят со вторым старостой, и кажется, что всё просто замечательно. Пока не появляется Малфой.

Этот гадёныш вечно сидел на её любимом кресле, закинув голень на колено и курил свои мятные сигареты, будто это он тут староста, а Гермиона просто девушка на побегушках.

Размечтался, кобелина.

Тогда девушка использовала весь свой потенциал издевательств над людьми: подкуп, шантаж – всё, что приходило в голову, но ничего не помогло против слов: Мне удобно.

Тогда Гермиона поняла, что ей будет сложно в политике, раз у неё даже не получается убедить человека убраться с кресла.

Конечно, не стоит забывать, что Малфой – человек в последнюю очередь. Он наглый, самонадеянный, невыносимый, упёртый, придурковатый, белобрысый козёл. Почти такой же, как она. Так что, по всей видимости, они обречены бороться вечно.

Гермиона остановилась возле портрета, ведущего в башню старост, и поглубже вздохнула, прекрасно зная, что хорёк там. Она чувствовала запах мятных сигарет, а значит, отвратительный таракан на месте.

– Дьявольские силки.

– Неверный пароль, – сонно ответила достопочтенная дама в болотного цвета платье, взмахивая веером.

– Как… неверный? – Гермиона широко распахнула глаза, совершенно ничего не понимая. Она только сегодняшним утром сменила пароль, чтобы поганый хорёк не смел входить в её обитель. Внезапно всё встало на свои места. – Малфой! – прорычала девушка, сжимая кулаки.

Как же она хотела садануть кулаком ему по роже. Это желание зашкаливало, и от него едва не дёргался левый глаз. Хотя, возможно, это было от бешенства в груди, которое отключало здравый смысл ко всем чертям. Гермиона никогда не позволяла себе думать о людях плохо, даже если они не самые приятные личности, но Малфой…

Малфой был исключением.

Грейнджер пискнула, потому что сжала челюсть с невиданной силой, чтобы не заорать на весь коридор. Она не даст этому ублюдку такого шанса. Он не будет потешаться над ней, сидя в её любимом – любимом – кресле, пока Гермиона стоит и сдерживает ярость в коридоре.

Она убьёт его. И пускай, что за это ей дадут минимум лет десять в Азкабане. Всё равно.

Она убьёт его. Избавит мир от такой пакости, как Малфой.

Она убьёт его.

– Малфой! – Гермиона со всей силы ударила по двери, от чего болотная дама вздрогнула и принялась её отчитывать.

– Юная леди, немедленно прекратите это безобразие! Я позову директора! Прекратите!

– Извините, но это принципиальный вопрос, – ехидно и зло фыркнула Гермиона, не прекращая своего вандализма. – Малфой! Чёртов ублюдок, открой сейчас же!

Она ещё раз с силой стукнула кулаком по полотну, и дверь резко распахнулась, чуть не ударив её по лицу. Грейнджер быстро среагировала и отскочила, от чего пострадал только кончик её носа.

Внутри всё просто пылало. Она, наверное, могла задохнуться от такой мощной злобы в груди, но доставлять подобное удовольствие Малфою – значит, лучше сразу умереть на месте.

– Грейнджер, – тянущиеся гласные, беспорядок на голове и сигарета между зубов. Вот он – Малфой, которого она ненавидела всей душой. – Ты совсем ополоумела? – язвительная усмешка на губах только подлила масла в огонь.

Гермиона вспыхнула как спичка и потеряла берега.

– Ты просто конченый придурок, Малфой! Какого чёрта ты поменял пароль?! Ты не староста и не можешь это делать! – её крик был похож на визг. Грудная клетка яростно поднималась и опускалась, заставляя сердце скакать в два раза быстрее.

Малфой хмыкнул и кончиками пальцев ухватился за фильтр сигареты, делая затяжку. Он засунул руку в карман брюк, не двигаясь с прохода в гостиную.

Честно говоря, Гермиона сдержала желание задержать взгляд на его губах подольше, но потом мятный дым в её сознании рассеялся, и она пришла в себя. Снова вернулась злость и бешенство к этому наглому показушнику.

– Впусти меня в гостиную и прекрати там ошиваться! – тихо, сквозь зубы, потому что контроль бежал от неё, как от огня.

Слизеринец усмехнулся и покачал головой, будто она говорила чистый бред.

– Мне тут удобно, – и самодовольная ухмылка, которая практически уничтожила весь её здравый смысл.

– Ты просто невыносимый, наглый, без…

– Нет-нет, Грейнджер, – Малфой поднял указательный палец, останавливая поток её ругани, – меня оскорблять нельзя, вдруг я обижусь и тогда точно не впущу тебя в твою норку.

– С какого ты меня не пустишь, Малфой? – она сложила руки на груди, чтобы хоть немного почувствовать себя уверенней. Почему-то рядом с Малфоем девушка безбожно тупела. – Я староста…

– И невозможная зубрилка, – он кивнул головой, якобы давая ей шанс продолжить.

Гермиона сжала зубы, от чего они стали противно поскрипывать друг о друга и продолжила:

– И ты не имеешь никакого права менять пароль, поэтому уйди с дороги и больше здесь не появляйся.

Она гордилась собой. Чистый яд в голосе и тон не оставляли надежды на проявление сочувствия или доброты.

Слизеринец сделал затяжку, выдерживая паузу, из-за чего у неё волосы на затылке встали дыбом. Он чертовски нервировал её и бесил. Бесил – это самое главное.

– Так и быть, я пожалею угнетённую и пропущу тебя в норку, а то вдруг так расстроишься, что убежишь, и библиотека без тебя пропадёт, – поганая усмешка на поганом лице, – и книжки станут загнивать без твоего вмешательства в их личную жизнь. Их же кроме тебя никто не трогает. А на счёт твоего предложения не приходить больше в это башню, я отвечу, – он сделал драматичную паузу, чтобы снова затянуться, – нет.

Она прикрыла веки, контролируя желание выцарапать ему глаза. Гермиона вздохнула с каким-то отчаянием-неизбежностью и протиснулась в проход, загороженный мужским телом. Девушка немного застряла, когда Малфой даже не сдвинулся и на миллиметр.

– Малфой, чёрт возьми, отойди, – Грейнджер толкнула его под рёбра, но никакой реакции не последовало. Она подняла глаза и увидела хитрый прищур.

– Грейнджер, запомни, я буду приходить сюда, когда захочу и если захочу, а ты и твои приказы в стиле заучки меня не волнуют. Это ясно? – спокойно, размеренно, словно к его боку не прижимается девушка.

– Да что ты о себе возомнил, наглый хорёк? – она задохнулась от такой пренебрежительной интонации и ещё сильнее ударила его по рёбрам.

Гермиона впервые в жизни пожалела, что является такой коротышкой. Едва доставать Малфою до подбородка – это стыд.

– Поняла, Грейнджер? – затяжка, и полное безразличие к ней.

– Пошёл ты, – Гермиона со всей силы, на какую только была способна, толкнула этого хорька-переростка и протиснулась в проход, бегом поднимаясь по лестнице в свою комнату.

– Даже если я захочу пригласить сюда девчонку, чтобы трахнуть её на диване, ты меня не остановишь своими запретами, – издевательски крикнул Малфой ей в спину, возвращаясь в гостиную и садясь в кресло.

– Это мы посмотрим, – Грейнджер хлопнула дверью и в бешенстве подпрыгнула, не зная, куда девать накопившийся гнев.

Боже, она, наверное, никогда так не злилась. Это был просто вынос мозга.

Но ничего, он ещё пожалеет, что решил, будто здесь можно устроить притон или бордель и она не сможет сказать что-то в противовес. Гермиона уже предвкушала выражение лица этого индюка, когда придумает свою сладкую месть.

Это будет что-то жесткое и дерзкое, чтобы наглая ухмылка с губ Малфоя слетела навсегда.

Гермиона даже забыла про поручение от МакГонагалл. Она настолько погрузилась в мысли о предстоящей мести, что совершенно потеряла счёт времени и какое-либо ощущение реальности.

Гриффиндорка сидела на кровати, подогнув под себя ногу, и представляла, как удовлетворённо хмыкает, когда видит шокированное-злое-восхищённое лицо Малфоя. А оно именно таким и будет – в этом нет сомнений.

***

Девушка закатила глаза, когда в очередной раз заметила, как о ней шепчутся. Это уже просто смешно. Гермиона, конечно, понимала, что указание Министерства поставить на выпускной вальс, мало кого устраивало, но она-то тут причём? Да, Грейнджер всех известила, но будто кто-то спрашивал, хочет ли она этого.

Гермиона сложила руки на груди, почти не слушая МакГонагалл и учителя танцев, миссис Смит, которую прислало всё тоже Министерство. Им, видимо, стало скучно, или душные кабинеты начали действовать на умственные способности чиновников – другого объяснения этой идиотской идеи нет.

Обводя скучным взглядом репетиционную, Гермиона наткнулась на Малфоя. Он прислонялся спиной к стене, расслабленно-скучающе сложив руки на груди, выглядя при этом, как Бог. Грейнджер даже не удивилась, когда заметила мечтающий взгляд Пэнси Паркинсон, которая облизывала слизеринца, как таявшее мороженное.

Девушка скривилась от данной картины и вернула внимание, с большой неохотой, миссис Смит.

– И помните: десять пар, на которые мы вас разделим, будут представлять всю школу. Приедет иностранная делегация – мы не можем подвести наше Министерство, – женщина улыбнулась, видимо, по-настоящему наслаждаясь сложившейся ситуацией.

Миссис Смит была стройной для своих сорока шести лет женщиной. Симпатичной и немного наивной, а ещё не замечающей открытого пренебрежения большей части аудитории. Каштановые волосы тронула седина, но она смотрелась так органично, что казалось, так и задумывалось.

– Что ж, Миранда, я полностью вам доверяю и вверяю своих учеников, – МакГонагалл сухо улыбнулась, очевидно, желая поскорее покинуть душный зал.

– Спасибо, Минерва, можете не переживать, – ещё одна улыбка, и всё внимание достаётся им.

Чёрт.

– Итак, дорогие мои, сегодня мы разделим вас на пары, а в последующие дни, все оставшиеся два месяца, то есть апрель и май, будем усиленно тренироваться. Я уверена, мы станем с вами очень хорошими друзьями.

Гермиона едва не скривилась от этой приторной речи и испытала чувство дежавю. Этой дамочке не хватало только розового костюма, чтобы напомнить девушке одну старую знакомую. Возможно, в Министерстве специально обучают сотрудников бесячим и раздражающим речам. Чтобы всегда у людей возникали ассоциации, и неважно, приятные или не очень.

– У нас здесь все четыре факультета, верно? – миссис Смит посмотрела на Гермиону, обводя взглядом нахмурившуюся толпу.

– Да, по пять человек с каждого, – с тоской и желанием сбежать подальше ответила Грейнджер, тихо постукивая носком туфли по полу.

– Отлично, тогда вставайте в пары, пока так, как захотите, а я потом посмотрю и подкорректирую, – Миранда воодушевлённо хлопнула в ладоши, не замечая недовольных стонов, которые пронеслись по помещению.

Гермиона обернулась и стала смотреть на гриффиндорцев и когтевранцев. На тех, кто мог бы смотреться с ней органично и хоть немного презентабельно. Она не хотела позориться, а учитывая её навыки танцев, девушке нужен просто гуру в этом тяжёлом искусстве.

– Дин, не хочешь быть моей парой? – это прозвучало двояко, но Томас лишь улыбнулся и кивнул.

– Хорошо, что ты предложила, а то я даже растерялся, когда эта дамочка мини-Амбридж сказала разбиваться самостоятельно.

Она засмеялась, и вся тревога ушла. Если Гермиона будет танцевать с другом, то, возможно, эти репетиции не будут таким наказанием, как она думала изначально.

– Я думала, что одна заметила сходство, – Грейнджер убрала на подоконник сумку, которую не успела занести в башню старост, и улыбнулась.

– Только розового костюма не хватает, – Дин засунул обе руки в карманы брюк, раскачиваясь на носках.

– Точно, – посмотрев на других, Гермиона поняла, что многие не знали, с кем встать в пару.

Возле Малфоя стояли все слизеринки – Пэнси, Дафна и Милисента – и глазели на него, как на священный грааль, не иначе. Блейз – предатель – лениво разговаривал с другом, постоянно зарываясь рукой в волосы, от чего одна пуффендуйка едва не свалилась в обморок.

Гермиона моргнула, когда взгляд Малфоя, бродивший по залу, остановился на ней. Он приподнял одну бровь, как бы спрашивая, чего она пялится. Грейнджер покачала головой и отвернулась, вздыхая и немного злясь на себя из-за взгляда, брошенного на слизеринца.

Она просто осматривала помещение. Здесь было на что посмотреть. Высокие потолки, огромные окна и подоконники, на которых уместилось бы, как минимум, четверо человек. Действительно, есть на что посмотреть.

Гермиона ничего не подразумевала своим неаккуратным взглядом. Это была случайность.

Да. Случайность. Такое могло с каждым произойти. И чего она так сильно заморачивается?

Гриффиндорка тряхнула головой, понимая, что как-то чересчур много позволила себе думать о Малфое.

Это всё из-за вчерашнего.

Обычно ей и дела нет до этого поганого слизняка. Он вообще не достоин её внимания. Да. Гермиона кивнула головой в подтверждение своим мыслям и вздрогнула, когда Дин коснулся её плеча.

– Гермиона, ты чего? – он непонимающе улыбнулся, поднимая руки в защищающемся движении.

– Прости, просто задумалась, – она усмехнулась, перекидывая волосы на спину. – Начнём?

Некоторые ребята, которые уже встали в пары, пытались отрепетировать самые простые и элементарные шаги, с которых начинается танец. Миссис Смит ходила, как коршун, вокруг них и, если ей что-то не нравилось, поправляла, а иногда и просила поменяться партнёрами.

Грейнджер вздохнула, зная, что свою неуверенность перед этой наукой нужно преодолевать. Нет ничего, чего бы она не смогла изучить или освоить.

– Давай, только я не самый лучший танцор, – смущённо признался Дин, медленно кладя руку на талию девушки.

– Поверь, я тоже, – Гермиона положила ладони ему на плечи, до которых с трудом дотягивалась.

Томас был высоким, наверное, таким же, как и Малфой.

Грейнджер перевела взгляд на слизеринца и увидела его едва сдерживаемое недовольство, когда Пэнси наступила ему на ногу.

Гриффиндорка испытала злорадное торжество, и отвернувшись, обратила внимание на своего партнёра по танцам.

Вообще, их отношения с Малфоем были терпимыми, и если сравнивать с прошлым, то даже более дружеские. Конечно, он всё ещё потешался над её внешностью, походкой, словами… в принципе, потешался над ней в целом. Но теперь их общение было гораздо спокойнее по отношению друг к другу. Они стали знакомыми, каждый из которых недолюбливает оппонента. Сейчас они пререкались и ссорились скорее по привычке.

Гермиона вряд ли это когда-либо признает, но ей даже нравилось такое общение с Малфоем. С ним не было скучно. Слизеринец являлся непредсказуемым человеком, от которого не знаешь чего ждать. Но если раньше это было исключительно в плохом смысле, то сейчас – каком-то дружеском.

Ей самой не верилось, что она так хорошо (если можно применить такое слово в отношении слизеринца) думала о Малфое. Хоть Гермиона его и ненавидела, но это являлось инерцией или чем-то вроде этого.

Она так задумалась, так глубоко ушла в свои думы касательно Малфоя, что не обратила внимание на приближение миссис Смит и её недовольный взгляд, направленный на девушку. Женщина остановилась и скрупулёзно стала наблюдать за шагами Дина и Гермионы.

– Мисс Грейнджер, вы сильно отстаёте и совершенно не чувствуете музыку.

– Я её почти не слышу, – это была правда, потому что из-за шума в зале музыкальные переплетения оставались недосягаемыми для её слуха.

– Ребята, пожалуйста, тише! – Миранда похлопала в ладони, привлекая внимание, и в помещении стало на пару тонов тише, от чего голова перестала так сильно напрягаться из-за чрезмерного шума.

Когда Гермиона поняла, что тишина создана специально для неё, то вся скукожилась против воли, видя краем глаза, что большинство однокурсников стали заинтересованно поглядывать на девушку. Грейнджер сглотнула и почувствовала, что ладони начали потеть от страха облажаться на глазах у всех.

– Давайте, мисс Грейнджер, – миссис Смит подбадривала её, кажется, абсолютно искреннее, но гриффиндорка лишь разозлилась и, превозмогая неуверенность и страх неудачи, крепче вцепилась в несчастное плечо Дина, начиная показывать свои умения.

Томас едва заметно скривился и нахмурился от боли, которую доставляли её короткие ногти, и, аккуратно притянув Гермиону к себе за талию, повёл её в танце.

Миссис Смит ходила за ними, когда они немного отдалялись от неё, при этом постоянно смотря на ноги ребят, будто так их было не четыре, а как минимум восемь.

Гермиона всё больше злилась и раздражалась. Она не любила такое пристальное внимание к своей скромной персоне, и видя, что почти все смотрят на её потуги, девушка всё больше паниковала и сбивалась.

– Ох, – неуверенный выдох со стороны надзирательницы доказал Грейнджер, что в плане танцев она полный профан. – Ну, пока пробуйте, я чуть позже ещё к вам подойду.

– Меня точно отправят к какому-нибудь Захарии, который даже не в состоянии ровно стоять, – простонала девушка, следя за передвижениями Миранды.

– Не переживай, я тоже не очень хорошо танцую, – Дин подбадривающе улыбнулся, делая па.

– Тебе она и слова не сказала, – пробурчала гриффиндорка, понимая, что нужно заткнуться, а то Томас сам сбежит от неё.

Тогда Гермиону точно поставят в пару с Захарией, и всё, пиши пропало.

Женщина кружила по залу, раздавая указания. Она поправляла руки мальчиков, когда некоторые из них пытались опустить их ниже талии девушек. Говорила, как лучше смотреть в глаза партнёру. Показывала, как правильно выполнять повороты и па. Пока не подошла к Малфою.

– Мистер Малфой, вы всё умеете? – удивлённо, но в тоже время с издёвкой, поинтересовалась миссис Смит.

– Ну не совсем всё: я не хвастун, – он игриво ухмыльнулся, почему-то бросая взгляд на Гермиону, – но танцевать я умею с младенчества, поэтому извините, но вы вряд ли сможете чему-то меня научить.

Грейнджер никогда не видела, чтобы так искромётно посылали человека. Тонко и не грубо. Ей такому ещё учиться и учиться.

– Может быть, вы продемонстрируете нам ваши умения? – Миранда приподняла брови, разводя руками, показывая на паркет.

Малфой фыркнул, словно это было выше его достоинства, но, предложив руку Паркинсон, вышел в центр зала, даже не прося кого-то расступиться. Все и так сделали это беспрекословно. Гермиона, к сожалению, не стала исключением и вместе с Дином освободила площадь Малфою для демонстрации навыков.

Слизеринец встал и притянул – уверенно, будто делал это каждую секунду, – Пэнси за талию. Это получилось так чувственно, что даже Гермиона на секунду поверила, что он настоящий профессионал. Разумеется, если забыть, что Малфой последняя задница.

Он щёлкнул пальцами и по комнате разлилась музыка, которая была такой мягкой и нежной, что погружала в состояние невесомости. Малфой сделал первый шаг и больше, казалось, его не существовало в этом помещении.

Блондин двигался так расслабленно, так уверенно, словно это не доставляло ему никаких хлопот, что у Гермионы появилось маленькое глупое желание пригласить его на танец на выпускном. А что? Ей будет больше нечего терять. Она сможет делать что захочет, и никто её за это не осудит. Но тряхнув головой – в очередной раз – Грейнджер вернулась в реальность и поняла, что как-то слишком пристально смотрит на лицо слизеринца.

Вообще, если быть достаточно откровенной, то Гермиона давно стала замечать за собой такую привычку-особенность, которая её очень не радовала. Очень. Она не хотела наблюдать за Малфоем. Но глаза упорно возвращались к белоснежной макушке, и почему-то сопротивляться этому не получалось.

Да и не хотелось, если честно.

Конечно, всё было объяснимо. Малфой часто ошивается в гостиной старост. Лучший друг Забини и часто мелькает у неё перед глазами. Вот Гермиона и начала подмечать какие-то нюансы, даже не сразу замечая это.

Малфоя просто стало много в её жизни, вот и всё. С Грейнджер всё было абсолютно в порядке, никаких отклонений.

Последний аккорд музыки и пара в центре зала замирает, как будто они сбежали с обложки журнала про танцы. Словно они – это застывшая сцена из маггловского кинофильма.

Гриффиндорка так погрузилась в свои думы, что, оказалось, всё пропустила и сейчас стояла с открытым ртом, слушая аплодисменты, которыми однокурсники награждали Малфоя. Он просто ухмыльнулся, чересчур самовлюблённо, и вернулся к стене, понимая всю степень своего превосходства.

Гермиона закатила глаза на это хвастовство и осуждающе покачала головой.

– Ну, в таком случае, мистер Малфой, вы будете помогать мне учить своих одноклассников. Так мы гораздо быстрее и эффективнее сможем поставить потрясающий танец, – миссис Смит радостно хлопнула в ладоши. – Давайте, дорогие, продолжаем.

К сожалению, или счастью, эта наивная женщина не видела, какой злой взгляд послал ей Малфой, очевидно жалея, что показал все свои неописуемые навыки.

Гермиона закусила нижнюю губу, чтобы не рассмеяться от выражения ужаса и ярости на лице слизеринца. Почему-то снова ловя его взгляд.

***

– Думаешь, она разрешит? – хмыкнул Драко, проводя рукой по волосам в привычном движении.

– А почему бы нет? – Забини усмехнулся и уверенно постучал кулаком в дверь кабинета МакГонагалл.

– Войдите, – раздался приглушённый голос профессора, и Блейз подмигнул ему, скрываясь за дверью.

Драко покачал головой, про себя усмехаясь некоторой наивности друга. Старуха никогда не даст ему зелёный свет, чтобы не участвовать в этом балагане под названием «танцы» и «выпускной». Малфой понимал, зачем нужна вся эта показуха Министерству – показать, что, несмотря на старые распри, факультеты смогли найти в себе силы поменяться в лучшую сторону.

Такой бред, честное слово.

Но это политика, и простым обывателям вроде него остаётся только возмущаться на диване.

Драко не хотел во всём этом участвовать, но Слизнорт, как и остальные деканы, не спрашивали мнения учеников и просто на своё усмотрение запихнули их в эту кабалу.

Ему было грех жаловаться, если бы поганая мини-Амбридж (так окрестили её все, кто присутствовал на первой репетиции) не решила подложить Малфою свинью.

Будете помогать мне.Мерзкий сладкий голос так убедительно прозвучал в его голове, что Драко едва не обернулся, чтобы проверить, не стоит ли эта мини-жаба за спиной.

Гадость.

Малфой меньше всего представлял себя в роли учителя. Его нельзя подпускать к такому виду деятельности, потому что он, к чёрту, сожрёт каждого раздражающего человека. А это реально будет каждый.

Этот год был для Драко отдышкой. Особенно после всех событий, которые неплохо коснулись психики и мировоззрения слизеринца. Не сказать, что Малфой изменил свои взгляды касательно всего, наверное, просто он стал ко многим вещам относиться проще.

И это здорово помогло ему наконец перестать чувствовать невыносимую удавку на шее в виде обязательной женитьбы и продолжения рода.

Драко был свободен. Отец в Азкабане, а Нарцисса за границей – поправляла здоровье. Ему никто не указывал, и можно было жить в своё удовольствие, что он и делал. Малфой положил причинное место на все эти «проблемы» и почувствовал, как последствия, которыми пугал его Люциус, исчезли.

Больше не было кошмарных картинок в голове и постоянного ощущения, что за ним кто-то наблюдает. Конечно, Министерство тщательно следило за всеми детьми Пожирателей, но это не превращалось в цирк, хотя могло.

Посещение врача раз в месяц – доказательство его вменяемости, и больше никаких попыток натянуть его.

Драко через дверь услышал недовольство Забини, и через секунду дверь распахнулась, представляя его взору разгневанного друга. Блейз судорожно втягивал воздух и, кажется, немного покраснел от злости.

– Пойдём отсюда, – резко рявкнул мулат, стремительными шагами удаляясь по коридору.

– Она тебя отшила? – Драко по привычке засунул руку в карман брюк, чувствуя кончиками пальцев пачку мятных сигарет.

– Старая карга, – прошипел Блейз, едва не задыхаясь.

– Что случилось-то? – уже более серьёзно спросил Малфой, останавливая друга, кладя руку ему на плечо.

Забини затормозил и, фыркнув-прыснув, всплеснул руками, возмущённо говоря:

– Эта… карга, сказала мне, что все, кого деканы отобрали, должны в обязательном порядке участвовать, иначе нам не поставят зачёты по их предметам. Нет, не сука ли?! Так она ещё мне дежурств Грейнджер накинула, якобы для того, чтобы я понял, как нелегко быть старостой. Фригидная стерва! – крикнул Блейз, совершенно не контролируя свою речь.

Драко хмыкнул, сдерживая смешок, прикрывая ладонью губы.

– Чего ты насмехаешься? – сердито, будто собираясь идти на таран.

– Сам виноват, я тебя предупреждал. И знаешь, – протянул Драко язвительно, – так-то ты реально ни хрена не делаешь. Грейнджер вечно где-то носится, а ты со мной торчишь и бухаешь.

– Прекрасно, меня предал лучший друг, пойду утоплюсь, – Забини вскинул руки и, толкнув плечом Малфоя, помчался в гостиную, очевидно, чтобы запить своё горе огневиски.

– Блейз, думаешь, мне это нравится? – Драко догнал друга, усмехаясь. – Ты пойми, что нужно быть умнее. Ты же слизеринец! Взял бы и схитрил. Сказал, что, например, … у тебя нога болит. И всё, ты в шоколаде.

Мулат остановился, удивлённо-догадливо посмотрев на Малфоя.

– Твою мать, – он взвыл, зарываясь руками в волосы. – Вот я дебил.

– Реальный дебил, – саркастично поддержал друга Драко, впрочем, утешительно хлопая его по спине. – Ладно, с дежурствами я если что могу помочь.

– Не, – протянул Забини, – Грейнджер меня с дерьмом сожрёт. Не вариант.

Драко неожиданно вспомнил, о чём думал ещё не так давно. Ему было стыдно произносить свой вопрос в слух, но он слетел с губ раньше, чем его удалось остановить:

– А Грейнджер с Томасом что ли?

Твою мать. Ты не мог произнести это вслух.

Нет, кажется, мог.

Он неудачник. Придурок. Его жизнь кончена.

– Да вроде нет, – Забини пожал плечами, продолжал преодолевать путь до гостиной.

Драко уже расслабленно выдохнул, радуясь, что эта катастрофа в его исполнении осталась незамеченной, как вдруг… – Погоди, – мулат снова посмотрел на Малфоя с плутоватым выражением лица, – Это что же получается?..

– Молчи, Забини, – рыкнул Драко, боясь представить, что надумала себе это пошлая голова.

– Ты сохнешь по Грейнджер, серьёзно? – он, не сдерживаясь, заржал во весь голос. Повезло, что они были одни в коридоре и никто из нерадивых студентов не решился прогуливать урок.

– Да хватит ржать, ничего подобного, – его жалкая попытка оправдаться была встречена очередным приступом хохота. – Это вообще ничего не значит.

– Ну да, не значит, да так, что узнаёшь через меня, одна ли наша гриффиндорская принцесса, – с трудом проговорил Забини, придерживаясь за живот, который уже покалывало от такого количества смеха за раз.

– Ой, да пошёл ты, – Драко психанул и махнул рукой на друга, разворачиваясь в сторону слизеринских подземелий, понимая, что сегодня придётся тухнуть там.

– Малфой! – крик друга заставил лишь ускориться. – Малфой, да погоди!

Забини побежал за ним почти так же, как и Драко двумя минутами ранее, и остановил за плечо мощным захватом.

– Я сказал, что это просто… так… ничего не значит, не парься, – блондин хотел стряхнуть ладонь друга с плеча, но хватка Блейза была на зависть. – Ну что? – он посмотрел в тёмные глаза, видя искорки веселья и какого-то понимания.

Этого ещё не хватало.

– Она одна, только если ты не ревнуешь к книгам, – язвительность была лишней, и мулат понял это по поджатым губам Малфоя. – Ладно, она правда одна. Я последние полгода никого рядом с ней не видел. Как рассталась с Уизли в октябре, так ни с кем и не сходилась. А если серьёзно, как так тебя угораздило?

– Никак, я же сказал, что просто ляпнул…

– Малфой, – рычание и недовольство его отмазками заставило Драко в поражении вздохнуть и ответить правду.

– Она вечно мелькает перед глазами… вот. Не знаю я, понятно?! Просто она оказалась…забавной. Я раньше вообще на неё не смотрел, а когда тебя назначили старостой, начав зависать у вас, я, наверное, увидел… что-то.