Текст книги "Вне нашей эры (СИ)"

Автор книги: Mad Tea

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

– Это-то тут при чем?

– А при том – если ты что-то задумал, мог бы хотя бы расщедриться на объяснения. Раньше ты хотел денег, потом Ника… теперь тебе что нужно?

Женя застыл, потом положил пачки на стол и сел на табуретку. Что ему теперь было нужно?

– Помнишь, когда умирала мама?

Федя помнил.

Женя тогда переживал по-своему, как-то недостаточно сильно, что ли. Хотя даже тогда Феде не было дано понять до конца – его родители же были живы.

Тогда Женя сблизился с Ником сильнее всего. Он искал в любимом человеке поддержки и, видимо, в какой-то мере находил. И именно это тогда раздражало Федю больше всего – его помощь была и не нужна, и оказать он ее не мог.

А сейчас Женя спрашивает.

– Да, – Федя садится напротив.

– Меня не было рядом.

– Лечение было недешевым, ты не мог тогда просто сорваться и бросить дела.

– Ты не понял. Когда она… умирала, мне звонили из больницы. А я заключал сделку и даже не поднял трубку. Мне нужны были деньги, мне нужен был Ник, мне нужно было искупить вину перед его родителями…

Федя молчал. Теперь понятно, почему Женя тогда не отвечал ни на какие вопросы и свел круг общения к минимуму.

– А сейчас мне ничего из этого не нужно. И никогда не было нужно.

– Ты не мог знать.

– Я должен был знать. Это я знать был должен, – Женя снова встал и начал выкладывать деньги из сумки.

– А что тебе нужно теперь?

– Ты, – без промедления. В основном потому, что это единственный вопрос, на который Женя сейчас точно знал ответ.

– Тогда оглянись вокруг, – попросил Федя.

– Не понял.

– Где ты был, Женя?

– Пытался все уладить.

Федя выдохнул, а потом устало сказал:

– Сделать такой грандиозный вывод и снова повторять ту же ошибку.

– Но ты ведь не умираешь, – цинично заметил Женя.

– Я не умираю, – согласился Федя, встал и вышел в коридор.

– Но ты ведь тоже всегда хотел денег!

Федя снова появился в дверном проеме.

– Я хотел тебя. И все.

Входная дверь захлопнулась, а Женя – в который раз – отбросил деньги в сторону.

***

– Разочарован? – спросил Ник по пути в аэропорт.

– А сам как думаешь? Мой сын – гей.

– Еще я работаю в супермаркете, – Ник решил уж окончательно все прояснить.

– Да, и это тоже.

– И все же? – Ник припарковал машину, и они вышли.

– Ну, ты все еще мой сын, – отец не улыбался, но и ноток осуждения в его тоне не было.

– Это значит, я прощен?

– Это значит, что я бы больше хотел, чтобы ты женился на милой девушке, сделал бы нам с матерью внуков, нашел нормальную работу. Но если ты счастлив, я приму и нынешний вариант.

– С чего ты решил, что я счастлив? – широкая улыбка Ника в этот момент сомнений не оставляла, но ответ все же последовал:

– Ну, тебе лучше быть счастливым, потому что твой друг пошел в наступление.

– В смысле? – Ник помрачнел.

– Поговори с Женей…

Динамик ожил, приглашая пассажиров на посадку.

– Пока, сын, – отец протянул руку.

Стоило самолету взлететь, и Ник сразу же набрал номер Жени.

– Привет.

– О, Ник. Как раз о тебе вспоминал. Знаешь, что я подумал – раз ты у нас теперь весь такой самостоятельный, давай уж поиграем во взрослых до конца.

– Что?

– Квартира, Ник. Квартира и машина. Я решил, что хочу это обратно…

***

– Сейчас ты тоже скажешь, что это не проблема? – Ник прямо в коридоре рассказал Даниилу о том, что Женя претендует на квартиру.

– Не скажу, – покачал головой Даниил.

– А как же разговоры про съемную квартиру или что-то в этом духе?

– Видишь, – улыбнулся Даниил, – ты и сам все прекрасно знаешь.

– И все же с квартирой было удобнее, – Ник стянул обувь, даже не развязывая шнурки, и пошел на кухню.

– Ага, неплохо так, – продолжал улыбаться Даниил.

– А что веселого-то?

– Женя потребовал квартиру назад.

– Да, и это нисколько не весело.

– Перестать зависеть от Жени – это лучшее, что может произойти с человеком.

– Он не такой уж и страшный человек, – произнес Ник и вспомнил, что так и не выяснил, что же имел в виду отец.

– Женя очень страшный человек. Именно поэтому он и успешен.

***

Федя никогда не испытывал ностальгических чувств к школе, однако сейчас, бесцельно бродя по городу, незаметно для себя оказался перед зданием, в котором учился.

В школе он хотел не денег – скорее, власти над собой и окружающими. Хотел, чтобы его тоже оценили, хотел быть первым. А через пару месяцев после выпускного понял всю нелепость подобных целей.

Все, кто был популярен в стенах школы, как-то блекли в реальной жизни. Их мнение перестало иметь значение. Мнение окружающих вообще обесценилось.

Но всегда был Женя, и он-то никогда не сдавал позиций – был и оставался хозяином жизни.

И все же, может, стоило воскресить прежние стремления и попробовать стать кем-то, для кого мнение остальных важно? Так проще.

Да, проще угодить всем и сразу, чем угодить одному Жене, чтобы и он пожертвовал хоть чем-то ради людей, которые для него жертвовали всем.

========== “Мы остаемся… ==========

К трем часам ночи бутылка очень дорогого виски была выпита наполовину, и Женя сидел на кухне уже без единой мысли в голове. Думать просто надоело.

Женя взял телефон и набрал Федю.

Гудки прекратились, и хотя привычного «да» не последовало, Федя сейчас слушал. Женя это знал.

– Я, – голос звучал хрипло, поэтому Женя прочистил горло и продолжил: – Я не знаю, как мне себя вести. Ничего не знаю. Все, что я умею, это зарабатывать деньги и создавать проблемы окружающим. Хочешь, пообещаю, что изменюсь?

– Не изменишься, – после недолгой паузы ответил Федя.

– Не изменюсь, – признался Женя. – Я ведь пробовал.

– Измениться? – хмыкнул Федя. – Самоубийство особо ничего не меняет.

Ну да, это так. Что сказать – согласиться, опровергнуть, дать ненужные обещания?

– Не обещай, Женя, не сможешь выполнить.

– Я могу попытаться начать сначала.

Вместо ответа в прихожей послышался скрежет замка.

Женя не вставал с места, просто смотрел на дверь, ожидая, пока ему ответят.

– Можешь попробовать, – Федя вошел как ни в чем не бывало и поставил чайник на плиту, повернувшись к Жене спиной. – Но хэппи-энда у нас уже не будет.

– Он должен быть.

– Но не будет, потому что люди не меняются никогда. Они могут притворяться, что стали другими, будто бы им не плевать на большую часть человечества, могут сказать, что ходить по головам – это плохо. Но только притвориться. А притворство надоедает. И тогда все возвращается.

– Я умело притворяюсь. Я всю жизнь выдержу, – Женя встал и обнял Федю со спины, накрывая его руки своими, пытаясь согреть с улицы.

– Ты-то выдержишь, а я нет. Так уж вышло, что я люблю именно тебя.

– И что будем делать?

– Приспосабливаться, Женя, приспосабливаться, – Федя развернулся к нему и поцеловал.

– К чему приспосабливаться? – Женя был немного удивлен такой внезапной сменой настроения.

– К твоим амбициям по захвату мира. Знаешь, в чем твоя проблема?

– В чем? – он улыбался. Нет, он не очень понимал, что именно имеет в виду Федя, но знал, чего он в виду не имеет – расставаться никто ни с кем не собирается.

То есть не то чтобы Женя позволил Феде уйти… хотя нет, наверное, позволил бы. На время.

– Ты никак не можешь смириться, что мы с тобой на равных.

– В смысле?

– В прямом. Придется тебе доказать, что я не беспомощный маленький мальчик.

– Даже так, – Женя вжал Федю в стену. – С чего начнем?

– Со стола, – томно сказал Федя.

– Мне нравится ход мыслей.

– Ага, стол. Он скрипит. Починить бы нужно.

– Эй, – Женя сфокусировал на Феде взгляд.

– Что? Ты живешь в моей квартире – отрабатывай!

– Там деньги, возьми за простой.

– Не-а, стол, – Федя высвободился из объятий и пошел в спальню. Потом вернулся, захватил оставшиеся алкоголь, сыр из холодильника и снова ушел.

– Можно я хоть кого-нибудь найму его починить? – громко спросил Женя.

– Тогда я тоже кого-нибудь найму, чтобы с тобой переспали.

– Ты меня шантажируешь сексом? – Женя присел на корточки – он не имел даже смутного представления, как чинить столы.

Вместо ответа послышалось громкое «гав» Сида, которому перепал огромный кусок сыра.

***

Ник пришел домой чуть раньше, и на его лице читалось удивление.

– Ты чего так рано? – Даниил вышел из кухни, держа в руках кошачью миску для Кота.

– А меня раньше отпустили.

– Почему?

– Ну, меня вызвали к начальству и отпустили пораньше.

– Уволили? – Даниил стал серьезным.

– Не-а, повысили. До старшего работника зала.

– И где безудержная радость?

Ник помрачнел.

– Просто я думал, что Женя забил на нас с тобой, а теперь…

– Стоп, при чем тут Женя?

Даниил, наконец, сжалился над Котом, который кружил вокруг него, и поставил тарелку с едой на пол.

– А почему меня по-твоему повысили?

– Потому что ты хорошо работаешь.

Ник застыл и удивленно посмотрел на Даниила.

– Только не говори, что ты не думал о таком варианте.

– Ну, обычно моему продвижению покровительствовал кто-то. Ну там, хорошая оценка по математике, а взамен папа спонсирует ремонт класса.

– Обычно да, Ник. Но сейчас ты в свободном плаванье. Добиться чего-то можно и самостоятельно.

Ник улыбнулся. Теперь он вроде как даже гордился собой. Карьера в супермаркете, это, конечно, не предел мечтаний, но зато сам, без чьей-либо помощи.

– Прикольное ощущение.

– Ты только не увлекайся, твой Женя на это ощущение в свое время подсел, как на наркотик.

– Ну, его можно понять, – Ник подошел к Даниилу и стиснул в объятиях. – Спасибо, что верил.

– Да всегда пожалуйста, – пожал плечами Даниил и пошел в гостиную. – Закажем пиццу, отметим?

Ник кивнул и остался на месте, почувствовав, как горло сдавил какой-то внезапный приступ радости. Даниил в этих бессменных растянутых трениках, Кот, который теперь кружил вокруг Ника, маленькие победы вроде повышения и осознание того, что никому ничего не должен.

Никому, кроме Даниила, который уже принял Ника таким, каков он есть, и уже этим дал сил стать лучше. Не для того, чтобы доказать, а просто быть достойным той жизни и того человека, который теперь рядом.

Который будет рядом всегда.

Потому что это чувство выше всех интриг, оно выше материальных благ. Оно выше всего, к чему стремятся люди в современном мире, а значит, стремления нужно менять. Капитально менять.

И тогда получишь своего человека, своего кота и свои победы. Только так, по-другому пусть живут те, другие.

========== …одни в этом мире” ==========

Теперь Ник носил на работу костюмы и знал, что подъем по карьерной лестнице при желании мог быть очень даже быстрым. Занятость была больше, но и материальное благополучие стало ощутимо. Квартира все еще, по сути, была Женина, но он ни разу с тех пор не позвонил и не возобновил разговор о возврате движимого и недвижимого имущества.

В общем, их с Даниилом совместного дохода сейчас хватало и на машину, и на квартиру, и на пресловутый кофе из кондитерской по утрам.

Вот этого кофе Нику и не хватало за этот год довольно тяжелой работы, а в остальном было хорошо. Потому что свое и потому что никому ничем не обязан.

– Люди идиоты, – с порога заявил Ник, когда вернулся домой после собрания работников.

– Отпуск нужно заслужить, – Даниил как раз укладывал последний чемодан. Через пару часов они будут уже в самолете, а там и в Великобритании.

Они впервые ехали к родителям Ника вдвоем. Инициаторами этой поездки выступили именно родители. Год, и они, похоже, приняли другую сторону жизни сына.

– Пф, могли бы и не сговариваться задавать тупые вопросы в течение двух часов.

Даниил кивнул, а потом лицо его стало серьезным – он указал на кухню:

– Там на столе, прочти.

Ник нахмурился и пошел на кухню.

На столе лежала газета, первую полосу которой украшали фотографии Феди и Жени. Ну да, они же теперь конкуренты в бизнесе и периодически радуют общественность выпадами в сторону друг друга. У них, видимо, не получилось. Но Ник не звонил и не спрашивал, почему не вышло.

Женя был когда-то его другом, но чтобы идти дальше, иногда нужно забыть прошлое. Не таить обиды, не прощать, а просто перечеркнуть.

Это их жизнь, и если они хотят… взрывать машины?!

Ну, отлично просто, обычно это ограничивалась провокационными статьями о связях с криминальным миром того или другого или разрисовкой машин оппонента. Хотя жертв нет, так что фиг их знает.

Они разберутся, взрослые уже. Но пути Ника и Жени разошлись, и Никита искренне верил, что они никогда больше не пересекутся.

Женя был слишком беспринципен, и счастье у него другое, и жизнь другая. Когда человек перестает притворяться и становится собой, друзья становятся врагами, а враги друзьями. Парадокс. Но пусть – у каждого свое счастье.

***

– Ты, – Федя смотрел на Женю, развалившегося на кровати, – взорвал. Мою. Машину.

– А нефиг было разрисовывать мою дверь, – Женя сел, довольно улыбнувшись.

– Я любил эту машину, – Федя сел Жене на колени, обхватив коленями бедра Жени, и повалил его на спину.

– О боже, – притворно испугался Женя, – ты со мной переспишь в наказание?

Федя перехватил руки Жени, завел наверх и поцеловал, потом прозвучало два щелчка и Федя отстранился.

– Блять, нет, – Женя дернул руки на себя, но наручники, цепочка которых была продета между металлическими завитушками спинки кровати, не позволяли это сделать.

– Да, – Федя нарочито медленно начал расстегивать рубашку на Жене.

– Я знал, что тебе не просто так понравилась эта безвкусная кровать, – Женя еще раз дернул руками, но решетка предсказуемо не позволила ему сменить положение.

– Расслабься, это не так страшно, – мягко сказал Федя, но в его глазах читалась насмешка.

– Ты мне мстишь? – вдруг вспомнил Женя их опыт в порноиндустрии, смутно припоминая, что говорил нечто подобное.

– Ага, – даже не стал отнекиваться Федя, наклоняясь к груди Жени и обводя языком его сосок.

Женя задышал учащенно, в штанах стало тесно, и хотелось перейти к более активным действиям. Но Федя не торопился. А кто не прикован к кровати наручниками, тот и задает темп.

– За машину ты мне еще отомстишь, да?

– Угу, – Федя опускался все ниже. Вот сейчас начнется. Фиг ему дадут кончить быстро.

– Только не трогай мою машину.

– Уже тронул, – Федя сел верхом на Женю и стянул с себя футболку. – Надеюсь, ты любишь розовый.

– Я ненавижу розовый, – Женя еще раз дернул руками.

– Какая досада.

– Лучше бы ты взорвал мой БМВ. Такого унижения моя машина…

Женя замолк, потому что ладонь Феди, поглаживающая его пах, отвлекала. Сильно отвлекала.

Федя тоже отвлекал, по всем параметрам. Их соперничество стало достоянием светских хроник, их считали злейшими врагами, и они каждый раз делали что-то, чтобы поддержать это убеждение.

Не специально, просто так получалось.

Просто Жене нужна была эта игра на выживание, а Феде… а Федя просто понимал, что из себя представляет человек, в которого он влюбился. К тому же это было весело, вот, например, как сейчас.

Женя ненавидел терять контроль, Женя ненавидел розовый цвет и Женя ненавидел, когда все идет гладко по жизни.

Такие люди, как Женя, всегда стремятся к вершине, к чему-то большему. Идти наравне – единственный шанс. Рай в шалаше тут не прокатит.

Так какой же смысл снова входить в горящее здание, если можно оттуда выбраться?

Жене было комфортно ходить по грани дозволенного, а Феде было комфортно с Женей.

Их любовь, их правила, их «долго и счастливо»…

КОНЕЦ

Название двух последних глав – Сплин – Бог устал нас любить