Текст книги "Невольные свидетели (СИ)"

Автор книги: Mad Santa

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

========== Часть 1. Загадочный мистер Крауч ==========

Глава 1. Давняя связь

Бартемиус Крауч-младший шел по коридору Хогвартса, улыбаясь, но стараясь сильно не хохотать. Протез ноги в виде звериной лапы клацал по ступеням, с непривычки ходить было неудобно, но его переполняло ощущение счастья. Проникнуть в школу оказалось так легко! Всего-то и надо было вырубить чокнутого Аластора Муди и выпить оборотное зелье с его волосом. И вот теперь он – урод с деревянной ногой и волшебным глазом, и скоро в школу приедет Гарри Поттер. И тогда он, Крауч, сможет подложить его имя в Кубок огня и выполнить приказ Темного Лорда. Господин поймет, что он его самый верный, самый преданный последователь. О да, Барти-младший никогда еще не был так счастлив.

Он должен был посетить МакГонагалл и взять у нее расписание, а также выслушать указания насчет распорядка дня учителей в Хогвартсе. Будто бы он собирался все это выполнять. В конце концов, и настоящий Муди не стал бы, а ему нужно вести себя, как он, чтобы не вызвать подозрений. Видеть никого не хотелось, а потому Бартемиус поглядывал сквозь стены, обходя большим радиусом Филча и его кошку, этого предателя Снейпа, с которым он потом с удовольствием разделается, и привидений, всегда его раздражавших. С таким глазом жить стало намного удобнее, он поможет Краучу незаметно подойти к Кубку, когда придет время, да и с другими приказами Темного Лорда. Барти даже подумывал сделать себе такой артефакт. Правда, неудобно было его применять, когда оба глаза на месте – пришлось бы постоянно придерживать его руками. Может, как-то вставить его в оправу для очков? Артефакторика не была его сильной стороной, но всегда можно захватить в плен какого-нибудь знающего мага, который справится с подобной задачей.

Дойдя до апартаментов МакГонагалл, Крауч не удержался и заглянул сквозь дверь, чтобы проверить, на месте ли старая ведьма. Он терпеть не мог стучать и ждать под дверью, гадая, откроют ему или нет, и по какой причине – отсутствует хозяин или просто не хочет его видеть. Однако то, что он увидел, заставило его пораженно отпрянуть от двери. Бартемиус хотел было развернуться и уйти, но что-то удержало его, и ноги сами сделали шаг назад, к двери, прижавшись к которой, Крауч принялся смотреть.

Минерва сидела на расправленном диване в профиль к нему, обнаженная, и длинные волосы разметались по ее спине и плечам, прикрывая лишь совсем немного обвислую для ее возраста грудь. Не считая шеи и рук, кожа на которых выдавала ее возраст, остальное стройное тело могло бы принадлежать женщине лет на тридцать моложе. Впрочем, без своих вечных квадратных очков и пучка на голове она и выглядела моложе, словно ее гипотетическая дочь. Но лишь сначала Краучу показалось, что МакГонагалл просто сидела. Затем он понял, что она медленно двигалась, выгибая спину и запрокидывая голову назад. На ее бедрах лежали явно мужские руки, задающие темп ее движениям, но вот ее партнер терялся в подушках и одеяле, разбросанных по старинному клетчатому дивану. Барти напрягся, фокусируя свой волшебный глаз так, чтобы увидеть сквозь подушки, и от изумления у него приоткрылся рот. На шелковых простынях лежал Филиус Флитвик собственной персоной. И в нем было гораздо больше от человека, чем от гоблина, во всех смыслах. Крауч не мог сказать, сколько лет каждый из них работал в Хогвартсе, но наверняка эти двое были примерно ровесниками. И эта вот связь могла продолжаться годами. Даже когда он, Барти, учился в школе. От осознания этого факта Крауч даже присвистнул – ученики часто сочиняли всякие байки про своих преподавателей, но теперь ему предоставился шанс лично узнать все тайны Хогвартса, и он собирался этим воспользоваться. А пока стоило досмотреть этот спектакль – Минерва двигалась все быстрее и быстрее, и тайный свидетель прижался ухом к двери, чтобы услышать доносящиеся из спальни тихие стоны, а его рука уже сама поползла к ширинке, чтобы поучаствовать в происходящем. Через несколько минут довольный Бартемиус отошел от двери к высокому стрельчатому окну и удовлетворенно закурил. Следовало зайти к Минерве попозже.

Глава 2. Приключения старосты

План рушился у Крауча на глазах, и он не мог с этим ничего поделать. Если намекнуть про то, как победить Хвосторогу, ему удалось, то помощи с яйцом тупой, но гордый Поттер никак не хотел принимать. Да еще и помог Диггори тоже победить дракона, ослабляя свои и без того жалкие шансы победить в Турнире Трех Волшебников. Но Бартемиус не был бы собой, если б не нашел изящного решения. Такой же тупой, но честный, как и все хаффлпаффцы, Седрик Диггори просто обязан был отплатить Поттеру той же монетой и рассказать о решении загадки с яйцом. Правда, этому тупице тоже ни за что самому не догадаться. Но, возможно, он не такой гордый, как гриффиндорский избранный мальчик, и примет подсказку от профессора Муди?

Бартемиус волновался, но все прошло как по маслу, Диггори понял намек открыть яйцо под водой. Краучу оставалось только проследить за ним и убедиться, что он это сделает и поймет и остальное, а затем расскажет сопернику. Поэтому после уроков лже-профессор Защиты от Темных искусств быстро собрался и пошел за чемпионом с Хаффлпаффа, который, как Барти и думал, сбегал в свою гостиную оставить вещи и вышел с яйцом, направившись в ванную старост. Крауч мог следить за мальчиком с помощью волшебного глаза, оставаясь незамеченным – ведь он мог идти на большом удалении, следя за Седриком через стены, чтобы не выглядывать за угол.

Однако хаффлпаффец немного не дошел до ванной, он остановился и принялся оглядываться по сторонам, словно кого-то ждет. Бартемиус занервничал, и вскоре в дальнем конце коридора, где он стоял, послышались торопливые шаги. Из-за поворота показалась студентка Рейвенкло, Чжоу Чанг.

– Здравствуйте, профессор Муди, – с улыбкой сказала она и, получив ответное приветствие, бойко побежала дальше. А Крауч уже понял, что в голове у хаффлпаффца Турнир далеко не на первом месте. Он настроил свой волшебный глаз, чтобы лучше видеть, как девушка поприветствовала парня легким поцелуем, и подкрался так близко, как только мог, чтобы слышать их разговор.

– Ну что, готова? – Спросил Диггори довольным тоном, словно низзл, наевшийся сметаны. – Я покажу тебе, что я могу вытворять с яйцами.

Девчонка зарделась и прыснула со смеху, приняв протягиваемую ей ладонь юноши, и они вместе направились в ванную старост. Крауч шел за ними, но ему пришлось сделать небольшой крюк, чтобы не встретиться со Снейпом. Преподавателя Зельеварения Бартемиус старался избегать – мало ли о чем тот догадается, да и не прихлопнуть на месте этого предателя было каждый раз испытанием для воли преданного слуги Темного Лорда. Когда он, наконец, добрался до входа в ванную старост, голый Диггори уже сидел в воде, даже не подумав напустить в ванну пены и как бы то ни было скрываться. Девушка стояла перед ним в нижнем белье и стремительно краснела, пытаясь справиться с бретельками лифчика. Голубенькие кружева, – с удовольствием подметил Крауч. – Даже в этом девочка верна своему факультету.

Наблюдать через дверь было неудобно, его могли застукать, и потому Крауч отправился в соседнее помещение, каковым на его удачу оказался неиспользуемый класс. Закрыв дверь заклинанием, чтобы ему не помешали, Бартемиус скинул с себя мантию. Конечно, он пришел всего лишь затем, чтобы проследить, справится ли Диггори с заданием Турнира, но… он слишком долго пробыл один в Азкабане, где даже не мог толком удовлетворить себя, потому что дементоры высасывали все сколько-нибудь приятные и возбуждающие воспоминания. А от мрачных, сколько он ни старался, у него не стояло от слова совсем. А потом, под Империо отца, и думать нечего было о сексуальной жизни. Лежа в постели, Крауч часто мечтал о том, как закончит свое задание в Хогвартсе, вернется к Темному Лорду, тот сделает его своей правой рукой и разрешит взять в плен какую-нибудь красотку, с которой Барти сможет делать все, что захочет, куда входили бы пытки, увечья и невообразимый секс. Да вот хоть бы и эту студенточку. Правда еще сильнее он мечтал расправиться с предателем Снейпом.

Чанг наконец-то скинула лифчик, смущенно прикрывая свои маленькие бутончики, но сейчас Краучу годилась бы даже самая плоская и страшная девчонка, а эта китаянка такой не была. Попа у нее была что надо. Под плотоядную улыбку Диггори, который уже начал шевелить рукой под водой, и такие же движения невидимого для них Крауча, девушка медленно стянула трусики, и Барти ахнул, сожалея, что вся эта красота через несколько секунд уже опустилась в воду. Хаффлпаффец тут же жадно засунул ей в рот свой язык, стискивая в медвежьих объятиях, принимаясь гладить ее и покрывать поцелуями, а Барти закусывал губы, все больше и больше сползая по стене, закрыв от наслаждения глаза, но его волшебный глаз продолжал видеть и сквозь эту стену, и сквозь опущенное веко. Вода мерно плескалась, Диггори двигался и пыхтел с неотвратимостью Хогвартс-экспресса, вколачивая свою подружку в бортик огромной ванны, и они не замечали ничего вокруг. А вот Барти замечал. И как жадно на них смотрела русалка на витраже, поигрывая своими прелестями, и как из одной из труб показалось привидение плаксы Миртл, глаза которой расширились, став больше очков, и она смущенно крутила в руках свои куцые хвостики, очевидно, хихикая, но не собираясь отворачиваться. Знали бы они, что за ними за всеми тоже наблюдают, – с восторгом думал Крауч-младший, и одна эта мысль оказалась способна довести его до оргазма. Разумеется, потом он привел себя в порядок и продолжил смотреть, как Диггори открыл-таки под водой это дурацкое яйцо, но как только это случилось, в спешке убрался из своего убежища. Дальнейшее было ему уже не интересно.

Глава 3. Одинокие вечера

Шкурки бумсланга кончились неожиданно рано, и новых достать не удавалось. Крауч не смог найти способ покинуть Хогвартс, не вызвав подозрений у Дамблдора, который уже и так за ним пристально наблюдал. Конечно, показывать непростительные Лонгботтому не стоило, но Бартемиус не мог удержаться, наблюдая за выражением ужаса на пухлой физиономии мальчишки, вспоминая, как корчилась на полу его мать, когда он пытал ее вместе с Беллатрисой. Он бы применил и другие пытки, уж очень сексуальная была цыпочка, но Лестрейндж не позволила ему, сопляку, самому решать, что делать, сказав, что на его самоудовлетворение у них нет времени. А времени у них было хоть отбавляй. Если б он знал, что это его последняя возможность заняться сексом перед долгими годами заключения в Азкабане, уж точно он настоял бы на своем. Алиса Лонгботтом еще долго снилась ему по ночам. А вот мерзкий предатель Снейп избежал тюрьмы и жил себе припеваючи, не зная горя. И наверняка частенько трахал всяких красоток и даже студенточек. Крауч часто воображал себе это и еще больше ненавидел своего бывшего соратника.

И вот теперь Барти должен был убедиться, что его враг не явится в свой класс с ингредиентами, и можно будет его ограбить, раздобыв столь нужные для оборотного зелья шкурки. Дождавшись глубокой ночи, когда все должны были уже спать, он отправился к спальне Снейпа. Но там было так темно, что Крауч ничего не разглядел. Глаз позволял видеть сквозь стены, но совершенно не помогал ночному видению. Странно, что Муди это упустил. Может, он накладывал какое-то дополнительное заклятие? Бартемиус часто подумывал о том, чтобы модифицировать глаз, но на это не хватало ни времени, ни знаний. Вот когда он справится с заданием и найдет артефактора…

Раз темно, значит, Снейп спит и видит десятый сон, – решил Крауч и быстрым шагом направился в класс зельеварения. Дверь, однако, оказалась незапертой. Неужели забыл закрыть? Крадясь на цыпочках, Барти зашел внутрь, но снова ничего не увидел. В темноте, помогая себе заклятием направления, позволяющим ориентироваться по сторонам света, он добрался до нужного шкафа. Открыв дверцу, он зажег Люмос и быстро нашел нужную коробку, которую тут же сунул в свой магически расширенный карман. И вдруг он услышал шаги. Крауч испугался, но действовать надо было быстро, и он спрятался в соседний пустой шкаф, потушив свет.

Через несколько секунд свет зажегся в классе, и послышались уже более громкие шаги. Однако при включенном освещении Бартемиус мог все видеть через дверцу шкафа, и он разглядел Снейпа, в халате и тапочках. Очевидно, он недавно проснулся, а может и вовсе не спал, и его тогда не было в спальне… Так или иначе, но зельевар пришел, и Барти ничего не оставалось, кроме как сидеть молча, чтобы не быть замеченным. Снейп между тем дошел до шкафа, из которого Крауч только что стащил шкурки, и достал какое-то зелье. Может, снотворное? – Подумал невольный пленник, надеясь, что зельевар заберет свою бутылочку и уйдет. Но не тут-то было. Снейп сел за одну из парт, поставив перед собой бутылочку, и уставился на нее. Затем он взмахнул палочкой, и с полки слетел старинный Омут Памяти с искуссной резьбой. Когда чаша остановилась на парте напротив зельевара, тот вылил в нее содержимое бутылочки, а затем окунулся в воспоминания. Это заняло несколько минут, но нервничающему Краучу показалось, что прошла целая вечность. Наконец, Снейп вынырнул, и в глазах у него стояли слезы. Да уж, такого Снейпа еще никто не видел, – мысленно присвистнул Барти, забывая бояться и начиная с интересом наблюдать за своим врагом.

– Почему в такие ночи, как эта, я не могу уснуть, думая о тебе? – Между тем начал вслух разговаривать зельевар, и не подозревая, что его кто-то слышит. От этого хриплого голоса, в котором было столько тоски и невыразимой нежности, у Крауча по спине пошли мурашки. – Столько лет прошло…

Зельевар сидел довольно близко, и Бартемиус мог разглядеть его лицо в мельчайших деталях. Если б не дверца шкафа, могло бы показаться, что Снейп разговаривает с ним. Действительно, столько лет прошло, пока они не виделись. Только одного оправдали с подачи Дамблдора, а другой многие годы провел в заточении. Краучу хотелось вырваться из шкафа, наставить палочку на того, кого он раньше звал просто Северусом, а теперь не иначе как предателем, и заставить почувствовать хоть половину той боли, которую испытал он сам. Когда у него не было не то чтобы секса, но даже общения с внешним миром. Когда он сходил с ума в четырех стенах, а дементоры поглащали все его светлые воспоминания. Оставалось думать о чем-то темном, о своей злости и ненависти. И он думал о нем, о Снейпе. Как тот, предатель, наслаждается жизнью, пока он, верный слуга Темного Лорда, гниет в тюрьме. Как Северус дышит полной грудью, ест, пьет, трахается. И сейчас Снейп явно думал о чем-то таком, что посмотрел в своих воспоминаниях.

– Я бы все отдал, чтобы быть с тобой, ты знаешь. Я хотел тебя, но не получил даже поцелуя. А теперь тебя нет, все эти годы я один, и думаю о тебе… – Снейп тяжело дышал, и Барти тоже стало не хватать воздуха в темном темном шкафу. Я тоже все эти годы думал о тебе, Северус, – еле слышно прошептал он, чувствуя, что его переполняет непонятное возбуждение. Выскочить из шкафа и вцепиться в глотку Снейпу, который разговаривает словно бы с ним. Будь его воля, предатель бы уже получил свой поцелуй. От дементора.

По покрасневшим щекам своего врага Бартемиус догадался, что тот, должно быть, выпил. Пару бокалов, не больше, но все же. А потом посмотрел что-то пикантное из своих воспоминаний. Фантазия Крауча-младшего тут же заработала на всю катушку, представляя Снейпа и его эротические мечты. И тут в его голове родилась идея. Ведь проклятый зельевар даже не заметит воздействия, если его всего лишь немного подтолкнуть. Он и так уже настроен как нельзя лучше. Подняв палочку, Барти наложил столь любимый и ненавидимый им одновременно Империо, принуждая Снейпа расслабиться и забыть обо всем. Тот судорожно вздохнул и скользнул рукой под халат, и рука самого Крауча проделала синхронные манипуляции, расстегнув ширинку. Северус громко сопел, и Барти не боялся, что тот его услышит, отчаянно ерзая в своем тесном убежище. Он снова чувствовал себя живым и наслаждался своей маленькой местью Снейпу. Ему хотелось выйти из убежища и заставить предателя проделать все это с ним, но тогда он был бы раскрыт – внезапную потребность подрочить Аластору Муди, вылезшему из шкафа, не замаскируешь под собственную идею. А заклятие забвения Бартемиус, к сожалению, не освоил. Ему нравилось, когда его жертвы его помнили, и это сейчас сыграло с ним злую шутку.

– Всегда, – прошептал Снейп, сдерживая последний вскрик, и Крауч укусил себя за руку, чтобы не закричать. Перед глазами плясали разноцветные искры, но волшебный глаз все равно продолжал ясно все видеть. И стоило зельевару очнуться от наваждения и, приведя все в порядок, уйти из класса, заперев дверь, Барти вышел из своего убежища, взломав запирающие чары. Теперь он точно знал, кого он попросит у Темного Лорда в награду за свою службу, чтобы пытать и не только.

========== Часть 2. Мистер и мистер Уизли ==========

Глава 1. Невозможный союз

Фред и Джордж в очередной раз заперлись в спальне, занимаясь своим новым изобретением. Удлиннители ушей получились наредкость хорошо, но с Усилителями глаз дело шло гораздо хуже. То ли они делали что-то неправильно, то ли не понимали сам принцип, но очки, долженствовавшие помогать видеть сквозь стены, срабатывали через раз, а потом и вовсе развалилвались несколько попыток спустя.

– Опять облом, – резюмировал Джордж, когда сломался очередной опытный образец.

– Мы что-нибудь придумаем, – утешил его Фред. Впрочем, голос близнеца был безрадостным. Джордж кивнул:

– Обязательно придумаем, братец Дред.

Дни тянулись за днями, но результата не было. А потом и эксперементировать стало неудобно – пришлось уехать из Норы на Гриммо, 12, где базировался теперь Орден Феникса. И в довершение всех несчастий мать узнала про Удлиннители ушей, и разразился страшный скандал. Теперь она постоянно занимала сыновей работой, чтобы им некогда было проводить свои эксперименты, и изъяла почти все готовые образцы. У близнецов уже руки болели махать палочками в попытках отчистить всю паутину, пыль и грязь от стен и мебели этого дряхлого дома. Быстрее было бы отчистить грязь от дома, чем дом от грязи, – однажды пошутил Фред.

Когда братья в очередной раз драили одну из темных пропахших плесенью и нафталином комнат, то услышали из гостиной голос Аластора Муди. Как оказалось, старый аврор, наконец, выздоровел после года заточения в собственном сундуке и собирался приступить к работе в Ордене. И некоторое время пожить в штаб-квартире.

– Ты думаешь о том же, что и я, братец Фордж? – Подмигнул Джорджу близнец, и в ту же ночь они, наложив на себя всевозможные чары маскировки и тишины, пробрались в спальню Муди. Всего-то и требовалось, что забрать глаз, который Аластор на ночь вынимал и клал в стакан с водой. Прямо как вставную челюсть, – усмехнулся про себя Джордж, забирая артефакт, который бешено вращался и будто бы недовольно смотрел на него.

Вернувшись в свою комнату, братья принялись за исследования волшебного глаза, и удача им улыбнулась. Немного поразмыслив и сделав несколько тестов, они, наконец, поняли, где была их ошибка. И, так же незаметно вернув глаз хозяину, на следующий же день они создали удачные прототипы Усилителей глаз.

– Ты думаешь о том же, что и я? – Спросил Фред, надевая очки с голубыми блестящими стеклами.

– Разумеется, – кивнул Джордж и тоже нацепил очки, а затем они вставили в уши длинные шнурки телесного цвета – Удлиннители ушей. Однако близнецы быстро выяснили, что они слишком заработались, и очередное заседание Ордена уже закончилось. Те его члены, кто не собирался оставаться на ужин, расходились, стараясь тихо миновать холл, чтобы не потревожить портрет матери Сириуса. Судя по тому, что им это удалось, Тонкс среди них не было. Переглянувшись, братья Уизли аппарировали в коридор к той комнате, где иногда оставалась двоюродная племянница Блэка. Если не удалось подслушать секретные сведения, то на чем испытать свою новую разработку, как не на самой молодой и симпатичной девушке в Ордене?

Удлиннители ушей быстро пролезли под дверь, и братья услышали отнюдь не женский голос:

– Я говорил тебе, что мы не подходим друг другу, много раз… – Печально покачал головой Люпин, которого близнецы теперь могли видеть сквозь дверь, словно ее и не было вовсе. Он стоял всего в паре метров от выхода и, видимо, намеревался уйти, так что Уизли готовы были в любой момент аппарировать прочь. Но тут заметили Тонкс, на которой был только коротенький халатик, и решимости в них как-то поубавилось. Точнее, удирать все равно придется, чтобы не встретиться с бывшим преподавателем ЗОТИ, но потом они точно собирались вернуться и снова посмотреть за девушкой. В таком виде они ее еще не встречали.

– Я просто не нравлюсь тебе, да, Ремус? – Обиженно спросила Тонкс и, не дав Люпину ответить, стремительно начала преображаться, розовые волосы быстро светлели и отрастали, завиваясь кудрями, а грудь увеличилась размера на два. Теперь перед оторопевшим оборотнем стояла сексуальная блондинка с обложки ПлейВизард. Пухлые губки призывно приоткрылись, и Фред и Джордж синхронно охнули, зажимая друг другу рты. Люпин хлопал глазами, как рыба.

– Так я тебе больше нравлюсь, да? Все мужчины любят блондинок, – игриво сказала Тонкс, совсем не похожая на Тонкс, и сделала шаг по направлению к замершему оборотню, который не отрываясь смотрел на нее, промямлив:

– Не… не в этом дело… я не…

– Ты больше любишь брюнеток? – Ее волосы резко потемнели, кожа стала смуглой, и девушка сделалась чем-то похожа на свою чокнутую тетку Беллатрису, только на двадцать лет моложе и намного сексуальнее. И как только близнецы раньше, до изменения прически, не замечали семейного сходства?

Люпин замотал головой, пятясь назад от наступающей девушки.

– Тонкс, что ты делаешь, не надо…

Но Тонкс подошла к нему вплотную, схватила его за руки и положила себе на грудь, которая, кажется, стала еще больше.

– Опять не угадала? – Девушка сделалась рыжей, волосы стали длиной до плеч, потом совсем короткими, ежиком, а кожа покрылась веснушками. – Снова нет? Ты любишь экзотику? – Ее лицо принялось быстро меняться, то приобретая азиатские, то индийские черты, кожа стала смуглее, а волосы стремительно потемнели и упали до пояса. – Или даже так? – Кожа Тонкс вмиг стала шоколадной, а волосы завились в тугие спирали.

– Ли Джордан в юбке! – Сдавленно хихикнул Фред, а Джордж промолчал, думая об Анджелине. Ему хотелось, чтобы она немедленно разделась, пусть и перед Люпином, а не перед ними.

– Послушай, Нимфадора, – севшим голосом произнес совершенно потерянный Ремус, пока девушка продолжала прижимать его руки к своему телу, поглаживая и помогая проникнуть за отворот халата. – Дело не в том, как ты выглядишь, просто ты юная девушка, а я…

– Не называй меня Нимфадорой, – прорычала Тонкс, слегка отстранившись. – Да, я девушка. Так проблема в этом?! – Фыркнула она, выразительно глядя на Люпина. – Я девушка, а ты гей? Знаешь, мне говорили, что в школе у тебя не было подружки, и ты общался только с приятелями-мародерами, и потом так и не женился и все такое, но я не верила. – Тонкс покачала головой, что-то решая про себя, и потом ее внешность снова начала меняться. Испытывавшие до этого возбуждение близнецы резко выдохнули, чувствуя, как оно сменилось шоком, будто на них вылили по ведру ледяной воды. Перед вконец обалдевшим Люпином в коротеньком халате теперь стоял Сириус, пышные каштановые волосы разметались по плечам, и он закусывал губу, ожидая вердикта Ремуса. – Я и так могу, если ты хочешь. Только чтобы быть с тобой.

– Убери это немедленно! – Не выдержал Люпин, хватая ее за плечи, – я хочу, чтобы ты была собой! – Тонкс мгновенно изменилась, и он стиснул ее в объятиях, словно девушка снова могла пропасть, и принялся покрывать ее шею поцелуями. – Я не пара тебе. Я стар. Беден. Я оборотень! – Бормотал он, пока его руки блуждали по ее телу, распахивая халат, и он слетел с ее плеч, мягко опустившись на пол. Под ним на девушке ничего не было, и Ремус сдавленно зарычал, опускаясь ниже, чтобы покрыть поцелуями остро торчащие груди. Тонкс застонала, запрокидывая голову и позволяя ему ласкать себя, крепче прижимаясь к нему бедрами:

– Мне плевать! Я люблю только тебя!

– Мерлин, что ты со мной делаешь, – продолжал сокрушаться Люпин, впрочем, не останавливаясь, его пальцы скользнули к ее лону, а ее руки стремительно расстегивали его поношенные брюки. Ремус быстро помог ей, стянув ненужную одежду вместе с бельем.

– Ого… Это у всех оборотней так? – Прошептал Джордж, чувствуя, что в его собственных брюках тоже давно стало тесно.

– Тссс, – приложил ему палец к губам Фред, придвигаясь ближе к двери и неосознанно трогая свою ширинку. – Мерлинова мать.

Их бывший преподаватель тем временем уже прижимал Тонкс к старому комоду с резными ручками, с которого начали падать стоявшие там старинные вещи, двигаясь быстро и резко, с тихим рычанием, а она вцепилась пальцами в его седеющие волосы, что-то тихо бормоча, но даже с Удлиннителями ушей близнецам было не разобрать. Они не знали, чего им хочется больше – оставаться здесь и досмотреть все до конца, или стремительно аппарировать в душ и довести до конца себя. Было мучительно и одновременно любопытно, и они заставляли себя смотреть, с трудом подавляя желание немедленно удовлетворить себя.

Наконец, Люпин в последний раз сильно толкнулся обмяк, тяжело дыша, а потом отошел от Тонкс, стараясь не смотреть ей в глаза.

– Ты же понимаешь, что это ничего не меняет. Я не могу быть с тобой. Я не буду портить тебе жизнь! – С отчаянием в голосе пытался объяснить он то ли Тонкс, от усталости сползшей на пол, то ли самому себе.

– Кто дал тебе право решать за нас обоих? – Вскрикнула девушка, и из ее глаз брызнули слезы. – Скажи, что не любишь меня, и тогда убирайся!

– Дора, я… Я не могу, – попятился к двери Ремус. Она схватила упавший с комода подсвечник и швырнула в него:

– Ненавижу тебя! – Подсвечник громко стукнул по дверному полотну, так что Фред и Джордж подпрыгнули, выходя из оцепенения, и, не сговариваясь, аппарировали прочь.

2. Секрет не для двоих

Прибыв в школу, близнецы отчаянно хотели испытать свое изобретение, чтобы подсмотреть за девчонками, но проникнуть в женское крыло они не могли, и даже волшебные очки не помогали. Видимо, магия, которая защищала девочек от входа в женские спальни, была очень сильна. Оставалось дождаться квиддичных тренировок, ведь они собирались подсмотреть за вполне конкретными девочками.

– Как же хочется понаблюдать за Анджелиной, – мечтательно сказал Фред, когда они с братом сидели вдвоем на подоконнике, прогуливая очередной урок, наевшись кровавых пастилок. Амбридж была в ярости, но пришлось их отпустить. – Интересно, какое у нее белье. А тебе интересно, что носит Алисия?

– Мне? А… да, Алисия… конечно интересно, – улыбнулся Джордж. Его близнец пригласил Анджелину на святочный бал в прошлом году, причем сделал это так легко и непринужденно, что Джордж еще долго проклинал себя, почему же он так боялся и медлил. В итоге ему пришлось позвать Алисию. С тех пор они часто гуляли вчетвером в Хогсмиде или делали уроки вместе, и негласно считалось, что они – две влюбленные парочки. Но Джордж относился к Спиннет только как к другу и партнеру по квиддичной команде. И продолжал ругать себя за трусость, глядя, как Анджелина и Фред держатся за руки. Но они были счастливы, и он никогда бы не сказал им правду. Своего брата он любил больше, чем себя, и искренне желал ему счастья. Пусть даже и с Джонсон.

После очередной тренировки братья помылись и переоделись так быстро, как могли, сказав озадаченным Гарри и Рону, что у них есть дела поважнее, и направились к девчачьей раздевалке, обойдя ее снаружи так, чтобы оказаться прямо под стеной душевой. Девушки уже мылись, так что белья им увидеть не удалось. Джордж был уверен, что глаза Фреда расширились от удивления, хоть он и не видел это за волшебными очками, потому что его собственные были готовы лезть на лоб, только чтобы лучше видеть. Шоколадная кожа Анджелины резко контрастировала с белой пеной, стекавшей по ней, когда девушка терла себя большой мягкой мочалкой, и каждый из них пожелал оказаться сейчас там и помочь ей с натиранием спинки. Рядом стояла каштанововолосая загорелая Алисия, а чуть поодаль бледнокожая и черноволосая Кэти. Но Джордж, как ни старался отвлечься, смотрел только на капитана команды.

– Рон – вовсе не слабое звено, – говорила Анджелина. – И я взяла его в команду вовсе не потому, что он брат Фреда и Джорджа. Он может хорошо играть.

– Но эта тренировка была отвратительна, признай, – повернулась к ней нахмуренная Алисия. – У самих близнецов были такие лица, словно говорившие «это не наш брат, его авгур принес».

Спиннет и Белл засмеялись и, увидев хмурое выражение Джонсон, Алисия плеснула в нее водой.

– Прекрати, если ты думаешь, что Рон чего-то стоит, то ок. Главное, чтоб тебе хватило смелости выгнать его из команды, если это окажется не так.

Рука Джонсон замерла, сжимая мочалку:

– И когда это я боялась что-то кому-то сказать? Вот уж не думала, что ты считаешь меня трусихой, Алисия!

– В Гриффиндоре не могут учиться трусы, Энджи, – попыталась сгладить ситуацию миролюбивая Кэти. – Я уверена, Эли не это имела в виду. Белл переводила взгляд с одной подруги на другую, испуганно прижимая ладошки к почти плоской груди.

– Вуд чуть не выгнал меня из команды, когда я неважно начала свой первый сезон, – резко высказалась Анджелина. – И мне это помогло, мотивировало меня, хоть тогда я и думала, что он скотина.

– Но ведь не выгнал же? – Хмыкнула Алисия. – Одно дело припугнуть, и другое – показать на дверь. А ты – не Вуд.

– Да, я не Вуд! – Разозлилась Джонсон, бросая мочалку. – Он был отличным капитаном, но это не значит, что он был непревзойденным Богом. Если будет нужно, я сделаю все не хуже него, уж поверь, Алисия.

Спиннет замолчала, стремительно краснея, и отвернулась, так что близнецы теперь могли лицезреть ее узкую спину и широкие бедра. Она была бы очень хороша, если б сердце Джорджа уже не было занято ее подругой.

– Я вовсе не считаю, что ты хуже Оливера, как капитан, – тихим голосом, едва слышным из-за шума воды, сказала Алисия, но Анджелина уже слишком разозлилась:

– Просто тебе стоило признаться ему, что ты в него влюблена, пока он не успел окончить школу. А теперь он игрок в квиддич в юниорской лиге, и девчонки наверняка ему на шею вешаются, вот ты и бесишься, сидя в четырех стенах в Хогвартсе.