Текст книги "Спайди (СИ)"

Автор книги: M. Sirius

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 51 страниц)

Игры с демонами до добра не приводят. Жаль, что мать мальчика поняла это слишком поздно. Виктор не вдавался в подробности, но сказал только, что та умерла, и как было уговорено ее душа навечно перешла во владение Мефисто.

Виктор не мог так просто этого оставить. Он пошел по стопам матери, и обнаружив шкатулку с ее книгами и принадлежностями начал изучать магию. Но шли годы, и он начал понимать, что магия не сможет решить все его проблемы. И тогда он пришел к науке.

Время текло словно вода сквозь пальцы. Фон Дум обучался магии, технологии и создавал симбиоз этих двух, казалось бы, несосветимых дисциплин. Он стал королем Латверии, но так и не достиг могущества что могло бы помочь ему победить проклятого Мефисто.

Почему?

Ну так Виктор пытался. Множество раз. И всегда проигрывал. Они заключили сделку. Раз в год человек и демон устраивали дуэли между собой, и если бы Виктор выиграл хоть в одном случае, то душа его матери отправилась бы в одно из светлых измерений по типу Рая. Но если король проигрывал, то с каждым разом жители его любимой страны будут ненавидеть его все сильнее и сильнее.

Мефисто был сущностью сопоставимой по силе с пресловутой восьмеркой. А в своем родном измерении его силы практически не знали пределов, потому не стоит удивляться что Виктор проигрывал, даже несмотря на то что являлся одним из сильнейших магов на Земле.

Но во время моего визита в его страну и нашего разговора, он подумал, что ситуация может в корне измениться, если он разживётся безграничным источником энергии. Или даже двумя! Дум достаточно давно изобрел технологию, с помощью которой можно поглощать и перерабатывать энергию из любых источников. Даже из людей, или Экземпляров!

Ну а дальше все просто. Только и нужно было попасть в Ад, с чем ему и помог Ночной Змей. Уже там Дум навязал Мефисто игру на собственных правилах. Он не стал в очередной раз сражаться с архидемоном. Бесполезно. Даже с двумя неистощимыми источниками энергии. Но тех ресурсов коими он обладал хватило чтобы отвлечь врага на достаточное количество времени. И когда демон сообразил, что происходит что-то не то, Дум завершил нужную волшбу и найдя душу матери, в прямом смысле вытянул ее из Ада.

Собственно, на этом наш разговор с Виктором закончился. Я вернулся к разгребанию последствий нападения Экземпляров, а король вернулся в свою страну. По его словам, Мефисто был в бешенстве и обязательно попробует отомстить наглому человеческому магу. Но на своей территории Дум пусть и не являлся богом, но выковырять его оттуда не сможет не один демон. Мне осталось только верить в слегка надменное хвастовство волшебника и изобретателя.

Но вернемся к нашим баранам.

– Он не мог… – наконец ожил Тинкеререр. – Я ведь не нарушал условия договора! Мистер Дум не в праве делать подобное!

– Ты перешел дорогу людям, с которыми связываться себе дороже. А он предупреждал тебя о том, что не следует светиться.

Посреди нашего разговора ожила кабинка лифта. Из нее вышел мужчина, одетый в знакомый по мультсериалу костюм Шокера. Судя по худощавой фигуре внутри прятался Шульц. Он застыл возле кабинки направив на нас свои руки. Интересно. Его конечности на этот раз были облачены не в кастеты электрошокеры, а в что-то гораздо более загадочное и любопытное.

– Но я работал тайно! Серьезных игроков города избегал всеми силами! Кому я мог перейти дорогу?!

– Все еще не понимаешь да? Тогда я дам небольшую подсказку.

Одежда на мне стремительно течет. Какой-то миг и вот в центре комнаты стоит не просто какой-то мутный тип, а Человек-паук! Дружелюбный сосед, во всем великолепии своего нового темного костюма! Но почему-то местная публика весьма остро, а главное неадекватно, отреагировала на мое блестящее появление. Чего это они такие нервные? В детстве ели мало каши? Или наоборот много?

Прямоходящий медведь взревел нечто трудно различимое и начал наводить ствол минигана в мою сторону. Шокер, что стоял ко мне спиной тоже ощутимо напрягся. Пока бронированный медведь не нашинковал наши с Шарком тела свинцом, я на всей доступной скорости ударил двумя хлыстами. Но не простыми. На их конце симбионт удерживал лезвия от моих механических паучьих лапок. Сами лапки в новом костюме я не использую. Щупальца гораздо удобней и практичней в применении. Жаль, что лезвия слишком маленькие, и с их помощью я не мог также легко разрезать то дерево.

Одно щупальце разрезало миниган Гризли, а второе, самим кончиком остановилось ровно напротив переносицы разумного зверя, или озверевшего человека. Как посмотреть. Но медведь проникся и медленно поднял руки, точнее лапы, или нечто среднее между этими двумя частями тела.

А вот Шульц посчитал что сможет что-то противопоставить направившему на него дуло пистолета Шарку. Вышло так себе. Устройства на руках мужчины сработали. Странное волновое воздействие отбросило бывшего военного на кучу какого-то хлама, но мой не побоюсь этого слова, друг перед тем как красиво улететь вперед спиной, два раза нажал на курок. Шокер упал на пол дико вереща и зажимая руками простреленную ногу. Хоть мои глаза этого и не видели, но симбионт предоставлял мне практически круговой обзор, пускай и не на большое расстояние, но мне хватило.

– Без глупостей, Гризли. – предупреждаю медведя. Тот только осторожно кивает. Умный, точно не зверь.

Тинкеререр направлял в мою сторону одно из своих творений, некую полуразобранную пушку. Но я просто проигнорировал его. Шестое чувство молчало. Да и судя по тому как тряслись его руки, единственное чего мне стоило опасаться, что он нажмет на курок нечаянно.

Сначала я убедился, что Шарк пострадал не слишком сильно. Даже без моей помощи тот кряхтел, но поднимался уже на ноги. Потом пошел к Герману. Проверил его ногу. Мастерство как говориться не пропьешь. Мой бывший тренер рукопашного боя, метил просто профессионально, и не задел ничего важного. Спросите, чего там важного в ноге? Ха, если так рассуждать, то в человеке и вовсе нет ничего важного, во всяком случае не во всех человеках.

– Пули прошли на вылет. Я окажу тебе первую помощь, но дальше будет нужен врач, – сообщаю Шокеру и вкалываю мужчине обезболивающее.

– Я позабочусь о нем, – прогрохотал Гризли вполне человеческим голосом. – Раньше мне уже доводилось зашивать раны.

– Смотрите сами, – пожимаю плечами.

Кажется, этот огромный медведь куда как разумнее нежели я даже мог предположить. Интересно, он мутант? И как он будет обрабатывать рану своими ручищами?

– Прости, – буркнул он, поднимая на руки Шульца. – Я вначале подумал, что ты здесь по наши души.

– А разве это не так? – слегка дребезжащим голосом спросил старик и наконец отпустил свое оружие.

– Успокойтесь мистер Мэйсон. Если бы я захотел засадить вас за решетку, или что-то такое, то пришел бы сюда куда как большими силами. И не стал бы распинаться со всякими паролями.

Гризли отнес раненного Шокера в соседнюю комнату. Мэйсон же достал из выдвижного ящичка в столе пластиковую баночку с какими-то таблетками, и высыпав на ладонь парочку, пытался проглотить из не запивая. От подобного зрелища я едва не позеленел под костюмом. Никогда не понимал, как можно глотать таблетки – вот просто так?

Но сие неприятное зрелище не помешало мне заметить, как главный виновник сегодняшнего дня аккуратно крадётся в тенях по направлению к лифту. Неплохая попытка, даже Шарк его не заметил. Но меня так просто не одурачить! И я говорю не о том, что обладаю невероятными навыками в обнаружении скрытых противников, просто я превосходно вижу в темноте. Толстое щупальце симбионта вырвалось из моей спины и обхватив мужчину что зашел в мастерскую Тинкерера прямо перед нами, притащило его прямо к нашим ногам.

Абсолютный унификатор Галактуса, как же я обожаю свои новые способности! Если честно новый костюм имеет только один ощутимый минус – я ощущаю себя в нем каким-то хентайным тентакливым монстром!

– Капрал Стивенсон, – зло процедил Шарк присаживаясь на корточки возле мужчины. – Вот значит, как ты платишь мне за доверие? Вот как используешь второй шанс?

Этот самый капрал один из тех, за кого попросил мой бывший наставник. Стивенсон был в числе первых пациентов доктора Коннорса и Тони Старка. В одном из многочисленных военных конфликтов он потерял левую ногу ниже колена. Шарк считал себя в чем-то обязанным парню, вот и попросил помочь тому. Коннорс установил капралу механический протез, покрыв тот искусственной кожей. Казалось бы, живи себе и радуйся, но Стивенсон посчитал что если уж судьба преподнесла ему подарок на блюдечке, то можно попытаться выжать из нее еще немного.

Армия США неплохо заботиться о покалеченных солдатах, но капрал, насколько я понял был из тех людей, которые считают, что их вечно все обделяют. Он захотел больше денег. И потому вышел на Тинкерера. Старик ведь не просто воплощал в жизнь свои наработки, но и охотно скупал чужие образцы техники. Ничего криминального, если подумать. Я вот тоже чем-то подобным занимаюсь. Даже, порой в более жесткой форме. Избиваю злодеев, а потом еще и забираю себе их оружие.

Такие вот дела.

Неприятная ситуация. Поймите правильно, я не против того чтобы технологии протезирования начали использоваться на широкой основе. Рано или поздно так и будет. Но я уверен, что Мэйсон если бы заинтересовался тем что мог ему предложить Стивенсон, начал бы проводить свои операции в кустарных условиях. Что самое главное без медицинского образования! И что прикажете потом делать? Переделывать за ним? Нет уж! Все должно происходить в специально оборудованных операционных и под руководством настоящего доктора, а не руками безумного ученного в его подвале!

– Пошел ты, ублюдок! – прорычал Стивенсон извиваясь словно змея.

Залепив его руки и ноги паутиной, я убрал щупальце. Кивнув Шарку, я оставил их самых. Пускай общаются. А я пока поговорю с Финеасом Мэйсоном. Надеюсь успокоительные что он принял уже начали действовать.

Старик действительно успокоился и начал думать головой, а не поддаваться эмоциям. Разговор вышел длинным, но после первого недопонимания, я хотел, как можно более доходчиво разъяснить Тинкереру новую политику партии. Ведь теперь он неофициально переходил под мой контроль. Закрывать его мастерскую я смысла не видел. Не станет его так появится еще какой-то умник. Жизнь ведь не терпит пустоты. Пусть Финеас и дальше занимается тем что ему так нравиться. Копается в электронике, создает что-то уникальное, и толкает это мелким злодеям. Пускай. Зато в его лице я получу превосходного информатора. Ну и чего греха таить, я буду пристально наблюдать за его профессиональной работой. Даже спонсировать его исследования. Не такие большие деньги, а человеку радость, и мне полезно.

Так что я постарался максимально доходчиво объяснить Мэйсону новые правила игры. Собственно, я не так уж и много просил. Всего лишь сообщать мне если в городе будет планироваться что-то крупное, и говорить о появлении в городе новых злодеев. Все то же самое что он делал и для Дума.

Напоследок я добросовестно купил у него перчатки аналогичные тем что использует Шокер. Как оказалось, они испускают ударную волну воздуха, который вибрирует на высокой частоте. Перчатки имели пять степеней мощности. На самом легком волна просто несильно отбрасывала человека, не нанося тому никаких серьезных повреждений. На высоком можно было легко дробить бетон и человеческие кости.

Кроме перчаток взял себе образец ткани, из которой состоял костюм Шокера. Она защищала Шульца от вредоносного воздействия перчаток на его собственное тело. Уже предвкушаю как начну разбираться в устройстве новых игрушек!

На этом я и попрощался с Тинкерером. Надеюсь он не станет преподносить мне новых сюрпризов. Иначе наш следующий разговор будет много жестче.

Забрав Шарка и бессознательную тушу капрала Стивенсона, мы покинули мастерскую. Предстояло еще решить, что дальше делать с не в меру наглым и жадным военным.

====== Тридцать восьмая ======

Тридцать восьмая

Нью-Йорк. Озкорп.

Майлз нежно провел рукой по затемненному стеклу. Там внутри белоснежно белой капсулы лежала его мечта. Без преуменьшений любовь всей его жизни. Разве бы он решился на что-то подобное если бы не любил ее? Это уж вряд ли.

Его светловолосый ангел. Сущность что подвигла простого университетского преподавателя биологии пойти на удивительные эксперименты.

– Моя милая муза, – тихо прошептал он и тут же мысленно поморщился. Старые привычки не так уж и просто вывести.

Обычно люди довольно косо смотрят на тех, кто любит поговорить сам с собой. Но что в этом такого странного? Ха, да все известные гении имели свои причуды! И его любовь озвучивать некоторые мысли вслух на фоне некоторых из них смотрится весьма невинно. Вот только доказывать что-то этим примитивным созданиям себе дороже. Это он уяснил с самого раннего детства, когда по своей неосторожности мог предполагать, что его отец сможет понять и принять любовь сына к биологии.

– Глупец, как я только мог думать, что этот вечно пьяный докер сможет это осознать! – чуть громче произнёс Майлз Уоррен. – Ограниченный, твердолобый болван!

Именно из-за подобных людей, ученый почти всю свою сознательную жизнь был вынужден подавлять в себе свои естественные реакции. Ведь в битком набитом людьми университете он редко когда имел возможность побыть наедине сам с собой. Но подобные неудобства сполна компенсировались, когда Уоррен неожиданно встретил среди сотен студентов ту единственную что пленила его сердце и разум!

О да! Мужчина прекрасно помнил ту мимолетную встречу в коридоре. Ее прекрасное лицо, обрамленное белыми волосами с золотистым отливом. Ее стройную фигурку, стиль одежды, божественную походку. Ее нежную улыбку.

Он влюбился.

Даже сейчас, будучи превосходным биологом он мог в мельчайших подробностях расписать все те тонкие биохимические процессы собственного тела, что так сильно влияют на его же ум. Где-то глубоко внутри себя он понимал, что немного нимало, а просто влечен банальным инстинктом размножения. Но все это терялось из его гениального ума, стоило лишь только вспомнить ее лицо.

Майлз в первый раз в жизни пожалел, что никогда прежде не уделял внимания противоположному полу. Ведь эти навыки коммуникации ему нужны были как воздух! Но чего нет, того нет.

Он пытался. Он честно пытался заговорить с ней. Он был нескончаемо рад, когда узнал, что она посещает его лекции по биологии. Это стало первой возможностью для начала разговора. Первого и самого неоднозначного разговора. Уоррен не был дураком. Иначе бы просто не смог стать преподавателем в престижном Нью-Йоркском университете. И почти с первого же момента он понял, что не сможет заинтересовать ее как мужчина. Возможно, как умный преподаватель и собеседник, но не более.

Биолог долго переживал этот невидимый и неощутимый удар.

Постепенно он сумел разузнать об объекте своего любовного интереса.

Гвен Стейси, таково было ее имя. Очень и очень умная старшеклассница что благодаря незаурядным способностям и протекции уважаемого доктора Коннорса смогла поступить в их высшее учебное заведение досрочно. Именно в тот момент Майлз познал, что такое ревность. Грешным делом, он подумал, что Коннорс не просто так столько времени проводит с девушкой. Называя это “индивидуальными занятиями”. Более детальная разведка показала, что волновался он не зря. Вот только ошибся с любовным интересом юной Стейси. Девушку не интересовали мужчины постарше. Она встречалась со своим одноклассником, который поступил в университет вместе с ней.

Чертов Питер, мать его, Паркер!

Уоррен не понимал, что она в нем нашла. Обычный ведь парнишка каких тысячи. Ну да, весьма сообразительный, но не более. Разве он может быть лучше Майлза? Ха… стоило взглянуть правде в глаза. Видимо может, если Гвен продолжает с ним встречаться. Он молод, не урод, достаточно умный чтобы фактически стать протеже Коннорса. И вероятно достаточно обеспечен материально. Узнать какие-либо заслуживающие доверия подробности не удалось. Но говорят, что он по крайней мере имеет во владении какой-то выставочный центр. Ах, ну и еще сущая мелочь. Он дружит с Тони Старком. По крайней мере несколько раз этот эксцентричный миллиардер и супергерой, заглядывал к ним в университет. Официально он навещал лабораторию Коннорса, и спонсировал некоторые его исследования, но все прекрасно видели, что больше всего времени он проводил именно в компании Паркера.

Может этот мелкий выскочка какой-то его внебрачный сын? Идиотский слух, конечно же, но Майлзу от того было не легче. Ведь относительно недавно он узнал кое-что невероятное, и наконец со всей ясностью понял почему Гвен Стейси так привязана к невзрачному на первый взгляд парню.

Уоррен понимал – Гвен вряд ли расстанется с перспективным молодым гением чтобы сойтись с тридцатилетним посредственным биологом, что любит говорить сам с собой.

Он упал в пучины депрессии. Смешно говорить, но первый раз в своей жизни он пошел на прием к психологу. Что забавно, статная женщина в инвалидной коляске и правда помогла ему. Но она не столько выправила его душевное равновесие, как своими разговорами навела на очень занятную мысль. Женщина напомнила своему клиенту, то кем он мечтал стать в детстве. Выдающимся ученым что мог бы решить любую проблему в этом жалком мире с помощью своих знаний и профессиональных умений!

Пускай.

Пусть он так и не изобрел лекарства от болезни Альцгеймера, от которой умерла его мать. Но он достиг определенных успехов в том, чтобы расшифровать человеческую ДНК. А значит, чисто теоретически он был способен создать то в чем так нуждался!

Все упиралось только в лабораторию и ресурсы. В отличии от Курта Коннорса он, как и многие другие его коллеги не имел собственной мастерской где мог бы делать все что душе угодно. Все решилось, когда на него вышел один известный в городе бизнесмен и ученый. Норман Озборн нуждался в научных ресурсах, и был готов обеспечивать их труд в обмен на готовый результат. В другой бы ситуации Майлз никогда бы не рискнул променять непыльную и стабильную работенку в университете, на место в частной лаборатории. Тем более что ходили слухи о том, что Озкорп фактически на грани банкротства. Но сейчас он не мог упустить своего шанса.

Он согласился. И вот что из этого вышло! Труд всей его жизни буквально в полушаге от него. Как жаль, что…

– Хей, Майлз, дружище! – двери в его лабораторию открылись и внутрь без церемоний ворвался самый главный босс Озкорп.

– Здравствуйте, Норман, – фальшиво улыбнулся биолог. Как всегда, стоило вспомнить о беде как она уже стучится на пороге.

– Как твои успехи? Есть подвижки? – встав возле него произнес высокий рыжеволосый мужчина с накинутым поверх делового костюма халатом.

– Боюсь, что пока что все без изменений. Деградация…

– Плохо Майлз, очень плохо! – словно не слушая перебил его босс. – Ты ведь понимаешь, что мы ограниченны во времени? Наши спонсоры хотят видеть готовый результат, и поскорее.

– Да, но я думал, что…

– Знаю-знаю, дружище, но они требуют. Ты ведь и сам прекрасно знаешь, что я не в восторге от такого. Будь моя воля, я бы порвал этих уродов, выпотрошил все их внутренности, а кожу высушил, и набив внутрь сена, повесил бы вместо чучела на своем поле.

Майлз сглотнул. Иногда он совершенно не понимал шутит ли Норман старший или же говорит совершенно серьезно. Да еще и этот его звериный оскал. Б-р-р!

– Простите, Норман но я действительно не знаю как можно ускорить мою работу, – аккуратно прощупал почву Майлз.

– Зато я знаю. Во всяком случае следует проверить одну возможность. И для этого мне нужен подопытный, – Озборн намекающее взглянул на капсулу что была установлена возле них.

– Что? – опешил Уоррен. – Только не ее! Вы ведь обещали, что не будете ее трогать! Она моя!

– Брось, Майлз, она бесполезна! А для чистоты эксперимента мне нужен обычный человек.

Норман отмахнулся от своего работника как от надоедливой мухи и достал из кармана халата стеклянную запечатанную колбообразную посудину внутри которой плескалась ядовитая, зеленая жидкость. Он подошел к капсуле, внутри которой, за стеклом можно было разглядеть обнаженную фигуру симпатичной беловолосой девушки. Нажал на несколько клавиш на сенсорном экране. С правого боку от стекла сползла вниз пластиковая пластина, открывая доступ до нескольких специальных разъёмов. В один из них и была вставлена стеклянная посудина.

Майлз наблюдал за всеми этими манипуляциями с широко открытыми глазами. Он не мог поверить, что Норман действительно вот так легко нарушит их договоренности. Самый главный их пункт! Разве может он вот так легко разрушить то во что Майлз вложил весь свой талант и всю свою душу без остатка?!

Но Норман не останавливался. Легко и непринужденно он проделывал все нужные манипуляции, совершенно не обращая внимания на состояние одного из самых перспективных своих сотрудников.

Майлз не выдержал.

В один момент, он, не помня себя от ярости набросился на беззаботно насвистывающего какую-то мелодию Нормана Озборна. Да так и повис в воздухе. Рыжеволосый совершенно невозможным для обычного человека способом выстрелил левой рукой и поймал Уоррена за шею. Глава корпорации повернул голову в его сторону и осмотрел мужчину абсолютно безумным взглядом.

– Никогда. Никогда больше не делай так. Если хочешь сохранить свою жалкую жизнь конечно же, – мурлыкая произнес он.

Еще одно стремительное движение и Майлза с силой отбросило в сторону. Он приземлился прямиком на стол, заполненный колбами с образцами крови и текущими заметками по течению эксперимента. Подобного надругательства элемент мебели не выдержал и сломался под весом биолога. Уоррен, тихо поскуливая ощупал невыносимо разрывающийся от боли затылок. На пальцах осталась кровь. Когда он вновь направил слегка расфокусированный взгляд на Озборна и капсулу со своим сокровищем, то с ужасом увидел, как внутреннее пространство последней стремительно заполняется клубами зеленого газа.

– Вот оно, – довольно улыбаясь произнес Норман, наблюдая за показателями что высвечивались на маленьком экране. – Скорость деградации клеток значительно уменьшилась. Как я и думал, моя сыворотка способна стабилизировать полученных кл…

Озборн застыл на полуслове и, нахмурившись, вгляделся в новые показатели, что ни с того ни с сего пошли в разнос. Девушка внутри капсулы что до этого находилась в состоянии глубокой медикаментозной комы, вдруг задергалась, бешено колотя руками по внутренней стенке капсулы. На стекло брызнула алая жидкость. Кровь из ее рассечённой, нежной кожи. Но на этом странности не закончились. Кровь девушки вдруг словно бы ожила и начала стремительно покрывать всю ее фигуру, пока перед глазами пораженных мужчин не предстал алый монстр с белыми глазами. Пальцы на ее руках превратились в острейшие лезвия. Она легко разбила стекло и прорезала металл капсулы.

– Тц, – от досады сплюнул Озборн. – Какая неудача, а ведь я возлагал на этот эксперемент такие надежды.

Майлз с запозданием понял, что его босс совершенно не волнуется, находясь в компании агрессивно настроенного чудовища, которое еще минуту назад представляло собой идеальную копию его возлюбленной.

Последующие мгновения, показали, что делает он это вполне обоснованно. Красный монстр набросился на него как на самое близкое живое существо. Норман же вполне успешно отбивался, превосходно выдерживая как неимоверную скорость что развило чудовище, так и громадную силу его ударов. Несколько раз это самое чудовище промахивалось и задевало стены и стоящее возле них оборудование. Что там что там оставались глубокие дыры от кулаков существа.

Чем дольше Майлз наблюдал за происходящим боем тем лучше понимал, что дерётся не человек с монстром. Вовсе нет. Это битва двух чудовищ, одно из которых по какой-то прихоти сохранило себе человеческий облик.

Ситуация слегка изменилась, когда красный снова создал когти на пальцах. Теперь Норману было не так уж и просто, он постепенно отступал, перейдя в основном в защиту. Внезапно что-то взорвалось, и в одной из стен появилась большая дырень. Сквозь нее в лабораторию влетел большой крылатый глайдер. Пулеметы, установленные на нём, тут же начали поливать красного монстра свинцом. Но тот создал на левой руке толстый щит из собственной биомасы, который довольно успешно выдерживал нескончаемый поток пуль. Ситуация в очередной раз поменялась и существо что раньше было клоном его возлюбленной поняло, что против двух разных угроз оно драться не желает. Из правой руки монстра выстрелил костяной шип и пригвоздил Озборна к стенке. Провисел он там не долго, почти сразу же выдернув собственное тело из наполовину погрузившегося в стенку снаряда. Но этого времени оказалось вполне достаточно чтобы Красный, или точнее Красная, воспользовалась моментом и покинула лабораторию прошмыгнув над неповоротливым глайдером.

Норман прорычал что-то неразборчивое, и прижал рану в плече. Из потолка полилась вода, почему-то сработала пожарная сигнализация.

– Чертова тварь, – фыркнул Озборн и повернулся в сторону Уоррена. – Чего разлегся? Вставай, нужно отключить сигнализацию и позвонить спасателям чтобы те не гнали машину. Скажи им что произошел сбой системы. Нам не нужны какие бы то не было проверки!

Хотел он этого или нет, но Майлз не стал спорить. Теперь он прекрасно понимал, что с его шефом лучше не вступать в конфронтацию. Так что и не думая ломаться, он медленно поднялся на ноги. Придерживая разбитую голову, он пошел выполнять новое поручение. Но делал он это на автомате. Что-то внутри него изменилось, и он понял, что больше не желает работать на Озборна. Медленно в его голове начал зреть план. Теперь, зная так много он не сомневался, что сможет уволиться только вперед ногами. Шеф не отпустит его вот так вот просто. Значит нужно действовать на опережение. Иначе Норман может подумать, что следует устранить слишком проинформированного сотрудника.

Вопрос только в том, как он может что-то противопоставить этому чудовищу? Сложный вопрос.

Проделав все что от него требовалось Майлз вернулся в разгромленную лабораторию, и нашел скинутый Озборном еще в самом начале боя, белый когда-то медицинский халат. Ощупав его, он вытащил из кармана еще одну стеклянную колбу с зеленой жидкостью.

– Вот оно, – пробормотал Уоррен, затравленно озираясь по сторонам. – Вот он мой шанс выбраться из того дерьма куда я сам себя загнал.

Спрятав капсулу в карман собственного халата, он покинул помещение. Норман уже выделил ему новую лабораторию. Он был крайне зол, тем что произошло. Полным разгромом старой лаборатории, и тем что только созданный им монстр легко вырвался на свободу. Да не только сам покинул Озкорп, но еще и повредил важные системы отчего на свободу вырвался еще один экспериментальный образец. А ведь тот уже практически полностью был готов к тому чтобы его показывать заказчику!

Шефу нужны были результаты, и Майлз собирался в кратчайшие сроки предоставить их.

– Только, боюсь тебе это не понравиться, – улыбнулся Уоррен, сжимая в руке заветную колбу.

Нью-Йорк. Уорлд Таск-центр.

– Нет, я туда больше ни ногой! – нервно выпалил Джордж Уильям Стейси, и покрепче ухватился за поручни.

– Это было очень рискованно, сэр – дипломатично заметил я, аккуратно перебирая ногами. – Не стоило вестись на такую простую провокацию.

Несмотря на то что лично я уже слегка освоился и чуть более уверенно держался на льду, но от поручня далеко не отходил и по крайней мере одну руку постоянно держал на удобной трубе, что была надежно прикручена к бортику.

– Да ладно, чего вы такие зажатые? – проскользнув возле нас, крикнула Гвен.

Девушка легко и непринужденно скользила по льду, задом наперед, при этом мило так заложив руки за спину. Я даже слегка засмотрелся, от чего нога скользнула куда-то не туда, и я едва не свалился прямо на холодный лед. Засопев я принялся с упорством достойным иного бизона переть вперед. Рано или поздно, но навыки должны восстановиться. Помнится в прошлой жизни я весьма неплохо катался. Ну не то чтобы прямо-таки фигурно, но хотя бы падал не так часто, хех. Здесь же прямо какая-то напасть. Мне казалось, что это будет легко, всего то что вспомнить как это делается, а дальше по принципе велосипеда все пойдет как по маслу. Куда там!

– Словно бы молодость вспомнила! – радостно созналась Юри Ватанабе, неспешно скользя в нашем направлении.

Мы все вчетвером сейчас находились в гигантском торговом центре. Фелиция назвала бы все это не иначе как двойным свиданием. Кошка и сама хотела с нами рвануть, но у нее наметилась какая-то очень важная бизнес-встреча. Пропустить которою она просто не могла. Выгода там обещала быть просто космической, ну это по ее словам.

Если честно я даже с одной стороны был рад что у нее не получилось рвануть с нами на каток. Иначе бы все снова превратилось в сплошное дурачество. Мне же хотелось побыть исключительно в компании своей девушки, пускай даже под присмотром ее строгого отца. Не то чтобы я начал сторониться Фелиции, просто она требовала слишком много внимания к собственной персоне, и у меня просто не получалось отказывать ей в чем-то. В итоге все это походило на какие-то нездоровые отношения. Словно я встречаюсь сразу с двумя девушками. Знаете, что во всем этом пугало меня больше всего? Пожалуй, то что Гвен не вела себя как ревнивая пассия. Складывалось такое чувство что она совсем не против того чтобы я отвлекался на нашу общую подругу. Конечно все это мне только казалось, но все же я порой пугался подобного. Ну не ведут себя девушки таким образом. Они ведь собственницы, хищницы. А это что значит? Что я просто плохо понимаю мою милую Гвен. Не умею различать ее настоящих переживаний даже со всей чувствительностью к эмоциям окружающих.

Через полчаса я таки более-менее освоился и рискнул оторваться от бортика. Сказывалась завышенная, нехарактерная для обычного человека ловкость.

– Знаешь, я часто ходила на каток с мамой, – призналась Гвен, подхватывая меня под локоток, и подстраиваясь под мой неспешный темп скольжения. – Еще ходить толком не умела, но упорно надевала коньки.

– Я рад что у тебя остались хорошие воспоминания, – искренне сказал я, и чуть сжал ее руку. – К сожалению, я своих родителей почти не помню.

– Питер, прости… – заволновалась девушка.

– Не волнуйся об этом. Каждому свое. Лучше скажи, у меня ведь уже получается немного лучше?

Девушка улыбнулась и отпустив мою руку резко разорвала расстояние между нами.

– Догони меня, а потом посмотрим! – выкрикнула она.

Ох, кажется зря я все это затеял!

Но порой люди просто обязаны отдыхать. Даже те, кого к этому биологическому виду уже довольно сложно отнести. Для разнообразия, в этот раз меня не вытаскивали из лаборатории насильно. Я сам предложил Гвен немного развеяться. Иначе чувствовал, что еще немного и текучка полностью поглотит меня. Пережует, выплюнет, а потом еще и наступит напоследок! Такое бывает. Ты пашешь как лошадь целую неделю, и за целых два дня выходных просто не успеваешь отдохнуть по-человечески.