Текст книги "Кто кого? (СИ)"

Автор книги: ЛютыйМай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

– Ты ведь, Чонгук? Так?

Ничего не осталось сделать, как кивнуть.

Получив утвердительный ответ, мужчина схватил парня за руку и поднял ее в верх. В другой руке у него был микрофон и он неприятно высоким голосом запищал:

– Ребят, всем внимание! По приветствуйте первого участника, и виновника сего происходящего, Чон Чонгука! – толпа одобряюще заулюлюкала.

Чонгук со всей свойственной ему злобой вырвал руку и отобрал микрофон у ведущего. Эти уроды действительно ведь решили сделать шоу. Он бы не удивился, если бы узнал о том, что они не по брезговали поставить ставки. Как говорится, деньги не пахнут ведь?

– Весело вам? – заорал он, наполняя всю площадь своим приятным, но раздраженным голосом. – Веселитесь, пока есть время, но помните, что вы всего-лишь сраный биомусор, ведомый своими жалкими потребностями! И сегодня я сдохну здесь! Только так вы сможете увидеть меня лежачим в ногах своего противника! Но прежде хочу взять с вас обещание, что этих ребят, – он ткнул пальцем в сторону своей группы, – вы трогать не будете, неважно проиграю я этот бой или выиграю!

Толпа одобряюще загудела. Гости были немного сконфужены от произошедшего, но быстро подстроились под рев толпы, одобрительно захлопав в ладоши.

Ведущий с силой отобрал обратно микрофон и продолжил:

– Ита-а-ак, кто же будет выступать от элитного корпуса? – как ни странно все притихли и сотни глаз в ожидании уставились, на элиту.

Альфы о чем-то переговаривались, на ринге не было слышно о чем. Но спустя две минуты они вытолкнули вперед того самого качка, от которого Чон чуть не огреб на днях. Парень мысленно уже настраивал себя на кровавый бой, как из толпы вышел Ким и подошел к ведущему омеге, наклонился к микрофону, который тот держал крепко в руках.

– С ним в спарринге буду я! – тон который не терпит возражений, доносится до ушей каждого.

Сложилось такое впечатление, что парень говорил у Чонгука в голове. Интересно так было у каждого или только у него? Чон передернул плечами и крепче сжал камень в кулаке. Таблетки давно уже действовали, поэтому адреналин в крови искал выход наружу.

– Ну и что же мы имеем? Сегодня у нас схлестнуться в смертельной хватке Ким Тэхён и Чон Чонгук, – подбадривал толпу ведущий.

Та одобрительно визжала и свистела в ответ. Где-то справа выкрикивали имя Тэхена; Чон повернулся и увидел его собственный клуб поддержки. Омеги пищали тряся плакатом с именем противника.

– Не смей проиграть, Чон!

Эндрю стоял довольно близко к рингу, ближе всех остальных. Он одними губами шептал: «Ты сможешь, я в тебя верю». Этого хватило для того, чтобы абстрагироваться ото всех и сфокусировать свое внимание, на сопернике. Тэхён уже забрался на ринг и разминал шею.

Стартовый хлопок и толпа стихает. Стало настолько тихо, что Чон слышит писк комара над ухом.

Тэхён глаз не сводит, двигается в сторону с грацией кошки. Того гляди кинется и разорвет в клочья, но первый не начинает. Чонгук не выдерживает этого напряжения и первым бросается на противника.

В бою легче. В бою не до дум.

Так даже лучше, отомстит за таблетки, отомстит за сцепку. Но отомстит ли? Вот в чём вопрос.

Первый удар проходит вскользь едва цепляя скулу Тэхена. Чон отпрыгивает обратно уклоняясь от ответного замаха. Он смотрит в глаза парню и ничего в них не видит. Это злит. Очень злит.

После всего, что между ними случилось, он не вызывает на его лице ни одной эмоции, будто только встретились. Вот урод!

Чон резко подскакивает и с размаху хочет заехать с ноги по лицу, но ее перехватывают и дергают, что омега с грохотом падает на жесткий деревянный настил, заменяющий собой пол нормального ринга. Так торопились увидеть экшена, что забыли притащить маты. Падать больно. Парень ни секунды не задерживается в горизонтальном положении и снова на ногах, но копчик болит. Этот кретин его уже второй раз калечит.

– А ты слабак, – Тэхён спокоен, его дыхание ровное, а вот у Чонгука грудь вздымается от тяжелых вдохов.

Никто не говорил, что будет легко. Стараясь не обращать внимания на провокацию он снова бросается в бой. Удается задеть висок с кулака, но самому Чону тоже прилетело в ухо. Он едва увернулся от второго удара и ушел в сторону. Ким нападать не спешил.

Толпа недовольно загудела, крича, что это игра в поддавки и что они ждут инициативы от Тэхена. Тот коротко кивнул в сторону и налетел на Чонгука.

Удары посыпались один за другим, Чон только успевал ставить блоки и отступать назад. Спины коснулось что-то холодное. Тупик. Угол. Удары становились сильнее, блок слабее.

Чон пропустил раз: удар пришелся по печени. Больно, но терпимо.

Ещё удар.

И ещё.

Сознание помутнилось, парень опустил руки, забывая про блок и последний удар прилетает в бровь. Что-то тёплое течет по лицу, закрывая обзор.

Кровь.

Глаз пришлось закрыть. В ушах звон, в глазах темнота и звездочки, танцующие предметный танец.

– «Неужели всё так и закончится?» – мысль мелькнула с бешеной скоростью, но этого хватило для того, чтобы парень снова открыл глаза и набросился на своего противника.

– Не в этот раз! – Чон злобно шепчет себе под нос, не зная кому на самом деле адресует это – себе или Тэхёну.

И снова в бой, только в этот раз Чонгук сверху. Осыпает градом ударов блок противника, несколько раз успевает ударить по рёбрам. Да с такой силой, что показалось, что даже слышал хруст. Чон маленький, но ловкий. Пусть лицо соперника останется красивым, в отличие от его, зато на теле ни одного живого места не останется.

Парни обменивались ударами уже минут десять. Оба были взъерошены и возбуждены. Оба тяжело дышали, давая друг другу отдышаться, чтобы снова броситься в бой. присутствующие на площади довольно верещали, пока всех в ступор не ввёл крик, перетягивая все внимание оголтелой толпы на себя.

– Немедленно прекратите это!

Перед расступившейся толпой стояла красивая, маленькая, стройная омега. Сзади нее стояли два бугая. Личная охрана видимо. Паренек деловито прошёл к рингу в сопровождении охраны и отобрав у ведущего микрофон властно спросил:

– Кто ответственен, за всё здесь происходящее?

Все молчали. Даже директор лагеря.

Чон сплюнул кровавую слюну и посмел на смазливого паренька. Видимо он один был не в курсе, раз все остальные буквально преклонились перед ним.

– Мы не хотели, это просто такое шоу, – забубнил директор, ползая в ногах этой малявки.

Кто черт возьми этот малый? Чонгука злила сама мысль, что эта размазня, такая же омега как он, а ведёт он себя так, только благодаря своему высокому положению. Встреться они за углом, и он бы поджал хвост в первую очередь.

– Чимин, перестань, я всего-то решил развлечься, а директор лагеря любезно согласился с моим маленьким капризом, – Тэхён спрыгнул с ринга и поморщился, видимо ему тоже досталось.

Чон довольно ухмыльнулся, продолжая наблюдать за разыгравшейся сценой. Ким обнял омежку за талию и поволок куда-то в сторону корпусов, под злобные и разочарованные возгласы толпы. Гости лагеря тоже зашевелились.

– Что это было? – обратился самый толстый из них к директору.

– Это сын Нагиямы, – только и смог выговорить мужчина, но всем присутствующим все стало ясно. Всем, кроме Чонгука, конечно.

Они спешно стали расходиться, а один из гостей подошёл к тренеру Чона и что-то восторженно залепетал, протягивая визитку.

Чонгук тоже спрыгнул с ринга и сильные руки заключили его в объятия.

– Ты смог это сделать, я верил в тебя! – Эндрю обнимал крепко, но осторожно.

– Я хочу побыть один, – Чон вырывался из объятий и не слушая кричащих вслед, пошёл в лес.

Показался забор, огораживающий территорию. Без Тэхена преодолеть его было сложнее, но «альфа» это смог. Перемахнув преграду, парень побрел туда, где его лишили девственности. Украли его неопытность и дали познать ощущения, которых он до этого ни разу не испытывал.

Река. Заброшенный пляж и холодный песок.

Хорошо.

Перед глазами всплыл образ наглого омежки. Сколько ему лет? Пятнадцать или шестнадцать?

Нетрудно догадаться, что они помолвлены. Так по хозяйский лапать золотого мальчика не позволила бы охрана, значит у Кима были на то все права. Тяжелый вздох с измученным стоном вырывается из груди. Не больно просто плохо. Кто-то мерзкий скребется изнутри и ищет выход наружу. Руки с силой сжимают песок, который выскальзывает сквозь пальцы. Так хорошо, что аж плохо. Наконец наступает забытье, а после Чонгук так и засыпает избитый и уставший на берегу заброшенного пляжа.

***

Чон проснулся от пристального взгляда. Быстро разлепив веки, он отполз при виде сидящего рядом с ним Тэхена. Чонгук унял возникшую дрожь и спокойной поинтересовался:

– Что тебе надо? Что ты вообще здесь делаешь?

– Это вообще-то моё место, это я тебе его показал, – Ким ложится на спину, подложив под голову руки. – Я в этом лагере каждое лето с двенадцати лет бываю, так что не надо меня спрашивать, что я здесь делаю, – замолк альфа и через несколько секунд продолжил: – Я хотел тебя вообще-то об этом спросить.

Чон грустно улыбнулся и собрав песок в кулак, стал наблюдать как он потихоньку ускользает, как бы сильно он не сжимал его.

– Я хотел побыть в одиночестве. Не знал, что это твое убежище. Я могу уйти, – Чон попытался встать.

– Можешь остаться, это теперь и твоё место, – Ким приподнялся на локтях и посмотрел на Чона. Тот сидел спиной к нему вырисовывая узоры на песке, и после стирая их.

– Конечно моё. Ты ведь здесь мою девственность украл, – недовольно забубнил брюнет. Выражение его лица не было видно, но обида сквозила в голосе.

– У тебя довольно неплохой удар, но ты еще слишком слаб, – перевел тему Тэхён.

– Ага конечно, потому я тебя чуть ли не сделал, – фыркнул Чонгук. – Если бы не твоя омега, ты бы точно недосчитался бы зубов сегодня.

– Че сказал? – Ким подскочил и дернув за волосы парня, повалил на песок, снова садясь сверху.

Прям как тогда.

Рука сдавила горло Чонгука, перекрывая доступ к кислороду и когда тот, едва не отключился, ослабил хватку, позволив откашляться и смахнуть слезы с уголков глаз.

– Если бы я только захотел, то в клочья бы разорвал тебя в первые секунды нашего спарринга. Но я не показал и половины, того, что умею, только потому что пожалел тебя. И на бой вызвался, только для того, чтобы червь тебя не размазал.

До сознания Чонгука с трудом дошло, что речь идет о том качке.

– Ты всего лишь жалкая омега. Знай свое место! – выговорил Тэхён и встав, плюнул рядом с лицом Чона.

Глаза парня застилала горькая пелена влаги. Всё было ложью. Всё от начала и до конца.

Но нет, плакать нельзя, только не здесь. Чонгук встал и пошёл к воде, попутно снимая с себя окровавленные вещи. Оставшись в одних трусах, он зашёл в воду и сделав глубокий вдох, нырнул. Теперь можно, теперь не увидят.

Сильно поврежденные места защипало, но это ничто по сравнению с рингом. Парень всплыл на поверхность и начал грести в сторону противоположного берега. Солнце уже садилось, оставляя красивый закат на небе. Доплыв до середины парень лег на спину устало задышал. Он слишком устал, чтобы плыть дальше…

Как же больно, его обманули.

========== Отрицание ==========

– Ты молодец, никто не ожидал от тебя такого! – Регги ободряюще хлопнул Чонгука по плечу, а тот лишь поднял взгляд и молча посмотрел в глаза.

Регги, как всегда спокоен и собран. Он мозг компании Эндрю и его правая рука. Когда Чона задирали и издевались, первое время, этот парень был единственным безучастным в общей травле. Он всегда смотрел на всех с высока и чем-то напоминал Акиму. Из-за этого он был единственный, кого Чонгук уважал. После Эндрю конечно.

Сегодня он был более теплым, чем обычно. Не было того льда во взгляде, от которого мурашки по коже. Короткие черные волосы взъерошены; нетрудно догадаться, что к этому приложил руку Эндрю.

– Спасибо, – Чон говорит искренне, слышать похвалу от этого альфы приятно.

От лести остальных тошнит.

В холле сейчас присутствовали все. Ребята пили пиво, смеялись и шутили, травля захудалые анекдоты про омег. Этот праздник лицемерия очень раздражал. Не омега ли сегодня спасла их задницы? Но эти задницы спасены и сказав одолжительное «спасибо», решили что этого будет достаточно. Что рассчитались.

Чон сдержано кивнул Регги и собирался покинуть душное помещение, в котором витал запах алкоголя и сигарет. Тот не воспротивился и отошел в сторону, тем самым дав пройти на улицу.

Летние ночи всегда прохладные, какая бы жара не стояла днём. Это и любил Чонгук. Эту влагу, ночную темноту и эту тишину, в которой можно укрыться и спрятаться, как будто под одеяло залез.

Или спрятать свои секреты. Самые чистые и грязные секреты.

Такой же летней прохладной ночью его лишили девственности; точнее почти ночью. Он как сейчас помнил, остывший от дневного зноя, холодный песок под своей задницей.

К чему он это сейчас вспомнил, омега не понял или же не хотел понимать.

Тренеру поступило предложение о финансировании и раскрутке его проекта.

Жирного мудака порадовала сегодняшняя бойня с Кимом. Если бы он только знал, что последний играл в поддавки, но знать суждено было только Чонгуку. От этого удавиться хотелось.

Каждый считал нужным подойти и похвалить, сказать какой Чонгук молодец. Вынес почти кого? Самого Кима Тэхена! Вот это да…

Некоторые негодовали. Либо слава Тэхена приукрашена и притянута за уши, либо Чонгук опасный тип, про которого до селе никто не знал.

Чон сплюнул накопившуюся во рту слюну и проследил за тем, как его плевок приземлился на листья кустарника у дороги. Он уже отошел на приличное расстояние от корпуса, но до сюда доносилось гулянье его «братанов».

Придя с пляжа, из чистых вещей Чон нашёл только короткие джинсовые шорты, шлюшного кроя. Вероятно, очередная неудачная шутка Сану и борцовка. Пересилив себя, Чонгуку пришлось одеть эти чертовы шорты с борцовкой. И вещи постирать тоже пришлось, так как в следующий раз вообще голым ходить пришлось бы.

– И вот это чучело дралось на ровне с Кимчиком?

Чон слышит голоса и поднимает взгляд с асфальтовой дорожки на говорящих. Две омеги женского пола, поравнявшись с ним, бросают насмешливые взгляды и уходят в противоположную сторону.

Гуку даже не обидно, в этих шортах и со своими накаченными ногами он похож на шлюху трансвестита. От этой мысли глупая улыбка появляется на лице. Только вот одно не понятно. Кимчиком? Как они вообще до такого додумались? Как так можно искаверкать имя?

Чон отдернул себя от этой мысли и пробел дальше.

Идя таким прогулочным шагом и не поднимая головы, рассматривая асфальт, Чонгук и не заметил как дошел до медпункта. У его крыльца на скамейке сидела та самая красивая медсестричка.

И рядом с ней ошивался, знаете кто? Тренер! Кто бы мог подумать?

То-то его не было на застолье в корпусе. Времени зря не терял, кадрил омегу. Да еще какую! Молодую и красивую, хотя самому близился четвертый десяток.

Чон прошёл мимо не желая смущать парочку и побрел в парк. Хотелось уединения. Там, точно никого не должно было быть. Как же он ошибался…

***

Чонгук шёл не по тротуару, а через кусты. Светить своими сексуальными шортами не сильно хотелось. Он пробирался долго, пока не услышал приглушенные голоса. Любопытство взяло верх и он выглянул из-за кустов акации.

То что он увидел, захотелось тут же развидеть, оттого, что больно.

На краю скамейки сидел Тэхён, а на остальной ее части лежал Чимин, пристроившийся головой на коленях альфы, как на подушке. Ким перебирал короткие, крашеные светлые пряди на голове мальчишки.

– Ты какой-то отстраненный сегодня, – скулит омега и тянет руки к лицу альфы.

Его альфы! Они предназначены друг другу судьбой. Дыхание учащается, а игла, что пронзает его омежье тело, становится толще и больнее.

– «Это всё инстинкты. Я тут не причем!» – думает Чонгук и пытается заглушить неприятное чувство собственника. Но ревность злой и голодной крысой впивается в горло и мешает дышать полной грудью.

Чон спрятался в кусты, но не уходил. Ноги как будто приросли к земле, он хотел знать о чем они говорят.

– Я нормальный, – Тэхён говорит спокойно, но раздражение в его голосе всё же проскальзывало.

– Ким, ты же знаешь, что я переживаю за тебя, потому что люблю, – омега нежен и искренен в своих чувствах.

Чон молча охуевает в кустах. Как вообще можно вот так просто взять и спокойно признаться в своих чувствах.

– Ты же знаешь, что это брак по расчету. На что ты рассчитывал, когда соглашался? У тебя были варианты получше чем я!

Чон весь сжался. Омега в нем заскулила, как раненый зверь. Вот как так можно было говорить. Прямо в лоб! Это больно. Какой же он жестокий…

– Потому что я люблю тебя! Люблю. Люблю…

Парень услышал истеричное нашептывание и почувствовал, как запах омеги изменился, начиная отдавать горечью. Ему плохо. Больно и он расстроен. Чонгук не удержав любопытства, снова посмотрел сквозь листву за происходящим.

Слышать хорошо, а видеть ещё лучше.

– Успокойся, – приказывает Тэхён и сажает нервную омегу себе на колени.

Его бесстыжие руки забираются к нему в штаны и сжимают молоденькие ягодицы. Из уст мальчишки вырывается стон и он жадно впивается в губы своей пары поцелуем. Чон видит их и чувствует как смешались их запахи. Тэхён возбужден, это парень понял по запаху усилившемуся и бьющему в ноздри. Почему же так больно и мокро.

Что?

Мокро?

Чон понимает, что возбужден. Смотреть на это больше сил нет и он тихонько удаляется, как и появился. Как только он отошел подальше от места наблюдения, бросился бежать прочь со всех ног куда подальше.

Ему не хотелось ничего чувствовать, видеть и слышать. Надо забыть, скорее всё забыть.

Он остановился в пятнадцати метрах от корпуса и упал в высокую траву, которую ещё не успели скосить.

Больно.

– Гребанная омежья сущность! Я ненавижу тебя! – злобно шипел Чонгук. – Ненавижу, ненавижу, ненавижу! – все повторял и повторял парень в корни травы, прижавшись носом к холодной земле.

Скрепленная скобами бровь заныла, отвлекая от внутренних пыток. Захотелось разодрать всё к чертям, чтобы физическая боль, хоть как-то заглушила душевную. Не успел. Чужой голос пресек мысль на корню.

– И что же ты тут такое интересное делаешь? – Эндрю нависает, но не трогает.

Он пьян.

– Как ты меня нашел? – хоть Чон и был близко к корпусу, но в траве его видно не было. Возможно он просто увидел, как парень завалился в траву.

– Ты пахнешь, Чонгук, – он ведет носом по воздуху. – Слабо, но пахнешь и я тебя почувствовал.

Чон с ужасном распахнул глаза и вытащив таблетку, закинул в рот, тут же разгрызая ее для более быстрого действия.

– Почему ты пахнешь Чон? Ты возбужден? – от этого вопроса в шортах стало как будто еще более мокро, чем раньше. Омега в нем инстинктивно сжалась. Она не хотела этого альфу. Она хотела другого.

– Нет, – Чонгук встает и отряхивает с себя прилипшую листву.

При виде Эндрю надо быть сильным. он не поймет его слабость и уж тем более не простит её.

– Будь осторожен, – просит альфа и пьяной походкой удаляется к разбушевавшимся пацанам, давая время улизнуть.

Эндрю сильнее его, если бы хотел, давно бы завалил и отодрал. Но он этого не делал – принципы.

Уже засыпая Чон подумал о том, что если Эндрю почуял его запах, то что уж говорить о Тэхёне, который учуял его течку находясь на расстоянии полутора километров. Было страшно и стыдно от этих мыслей. Поэтому Чонгук как можно быстрее решил уснуть, чтобы не думать об этом.

***

– Что он здесь делает? – спрашивает Чонгук и злобно смотрит, из-под упавшей на глаза челки, на Чимина, который в открытую виснет на своём альфе, а Тэхён приобнимает его за талию.

Эндрю отследил, куда смотрит парень и мягко поинтересовался: – Ревнуешь?

– С чего бы? – дернул плечами «альфа» и отвел взгляд сторону. – Просто это лагерь для альф, а теперь тут столько омег, что аж тошно становиться. Ведущий этот, медсестра, а теперь ещё этот мелкий, – Чонгук хотел сказать говнюк, но вовремя остановил себя.

– И ты, – зашипел на ухо Чона блондин. Не зря его все называли змеем. Стопроцентное сходство. – Или ты уже забыл, что сам к ним относишься? – Нетрудно догадаться, что парень злорадствует.

– Ты так и не ответил на мой вопрос, – Гук резко разворачивается лицом к парню, что едва не впечатывается в его склонившуюся морду. Эндрю отодвинулся от него, как от пораженного и даже сделал шаг в сторону.

– Это сын Нагиямы и ему всё позволено. Вот поэтому он здесь; к тому же грех не присматривать за таким альфой, как Тэхён. Он ведь тот ещё гуляка, – Эндрю смотрит на раздраженное лицо одногруппника и зло улыбается ему в лицо.

– То что это сын Нагиямы – это уже слышали, но вот кто он такой, я понятия не имею.

– Ты из какого села? – поинтересовался альфа, но не получив ответ, решил поделиться той информацией, которую имел. – Нагияма – мэр нашего города и по совместительству лучший друг президента страны. Он богат, у него есть власть и море связей. Неудивительно, что они решили своих детей породнить. Этот брак даже более выгодный для Тэхена, чем для Чимина.

– Вообще насрать, – Чонгук закусил нижнюю губу и стал рассматривать народ или старательно делал вид, что этим занимается.

Эндрю улыбнулся уголками губ, но ничего говорить не стал. То что это великовозрастное дитя запало на альфу Чимина стало ясно сразу. Было немного обидно от этого, но что поделать? Он тут был бессилен.

***

Все последующие дни Чонгук полностью погрузился в тренировки; из зала выползал самый последний и самый измотанный. Зато не было времени думать о всякой чепухе, вроде Тэхена с его пассией или об Эндрю с его чувствами, которые он разделить с ним не мог.

Чонгук машинально ел, спал, ходил. Избегал уединенных мест, всегда держался ближе к своим одногруппникам, которые после спарринга с Кимом, наконец-то приняли его в свою альфачью «семью» и перестали терроризировать. Некоторые даже проявили дружелюбие, но на это было все равно.

Главное быть в социуме и чувствовать себя шестеренкой одного большого механизма. Чувствовать себя нужным и полезным, а главное не одиноким.

Одиноким ли был Чонгук?

Безусловно.

И дело совсем было не в друзьях. Ему просто давно пора было найти себе пару. Никакая дружба не спасёт от одинокого сердца, которому нужно тепло второй половинки. И даже родственная любовь не защитит он тонкой иглы одиночества, с годами превращающей сердце в изношенную тряпку, расползающуюся на куски и уже не способную никого полюбить.

Но парень боялся признаться себе в этом, считая это слабостью. Он не должен был родиться омегой. Только не в этой жизни. И уж если природа допустила ошибку, то Чонгук решил, что исправит ее самолично. В ручную, без чьей либо помощи сверху или снизу. Без разницы. Он сам будет творить свою судьбу и никакие Боги его не остановят. Если они есть, конечно.

Чимин пробыл в лагере неделю и исчез так же внезапно, как и появился. И всё встало на свои места. Как только известие дошло до парня, Чонгук перестал ходить по лагерю, как по минному полю, боясь наткнуться на эту парочку. Свободно расправил свои крылья и даже стал ходить к себе в корпус, через омег, как раньше.

Элита снова просила устроить спарринг на площади, но ещё не отошедший от прошлого происшествия директор, строго-настрого запретил несанкционированные бои. Поэтому альфам, то и дело, оставалось, развлекаться с омегами. Как только пара Тэхена уехала, он снова стал гостем номер один в омежьем корпусе.

В один из вечеров Чонгук наткнулся на Тэхена, зажимающего омегу около дерева. Прямо как его когда-то, только этот молодой парнишка пушил свой несуществующий хвост перед альфой и строил глазки. Опять резкие запахи возбужденной парочки защекотали нос, но в этот раз было не так обидно. Не от того ли, что омега продажная и ни на что не годится, как только на одну ночь?

Тэхён заметил запропастившегося в последнее время «альфу» и то как быстро он ускорил шаг, при виде него. Ему вдруг захотелось остановить омегу и поговорить с ним.

Но зачем?

И о чем поговорить?

Ответов на эти вопросы не было. Он с силой удержал в себе внезапный порыв и продолжил ласкать омегу, утаскивая за собой в спальню.

Чимин наконец-то уехал и можно было оторваться за всю неделю. Дальше поцелуев с этой малявкой заходить было нельзя; все остальное после свадьбы, а у парня член разрывался от желания. Целую неделю он возбуждался и не мог ничего с ним делать. Чимин красивый, стройный, с маленькими и пухлыми губками, большими черными глазами, которые всегда дерзко смотрят на него. За этот взгляд он уважал парнишку и неистово хотел его.

Парадокс.

Чимин был его, но иметь его было нельзя, а свадьба должна была состояться только через полгода. После шестнадцатилетия.

Тэхён много раз себе представлял их брачную ночь. Как он разрывает одежду на этих хрупких плечах и жёстко берет его, втрахивая в кровать и наслаждаясь его стонами из приоткрытых розовых губ. А что будет дальше, ему думать не хотелось. Скорее всего Чимин залетит и во время беременности не будет к себе подпускать. Потом ребенок, бессонные ночи и постоянные подозрения в изменах, от которых парень отказаться не сможет и это будет правдой.

Надо ли ему это?

Навряд ли.

Поиметь бы эту сладкую дырочку раза два и разойтись. Этот вариант подходит как нельзя лучше, но за него уже всё решили. Если он теперь откажется от этой помолвки, то всю так называемую мафию, все группировки сотрут в порошок. Нагияма не простит слез любимого сынишки, а то что Чимин будет убиваться, это ясно как божий день.

Тэхён толкает на широкую кровать паренька. Он молод и горяч, глаза светятся от предвкушения. Омежка сам бросается к его спортивкам и стаскивает их вместе с трусами, высвобождая член. Берет головку в рот, облизывает уздечку и глухой стон соскакивает из приоткрытых губ альфы.

Хорошо.

Ему всегда нравились инициативные омеги. Не то, что этот, как его там? Чонгук? Лежал как бревно, стараясь отрицать, что ему хорошо.

Хорошо ведь тебе было, да, Чонгук?

«Чон Чонгук. Гук. Неужели так классно прикидываться тем, кем по сути ты не являешься? Ты красив, но твоя красота своеобразна. Ты силен, очень силен для омеги, но слаб для меня. Я альфа и я подчиняю, а ты подчиняешься! Зачем ломать то, что строилось веками? И всё же, что-то сладко гнетущее тянет внизу живота при мыслях о тебе.»

Тэхён сделал ещё пару толчков в податливое тело омеги и вместе кончив, они завалились на кровать, тяжело дыша. За мыслями о Чонгуке, он не заметил как секс подошёл к концу, а вспомнив как «альфа» оголился на пляже и вошёл в воду, так вообще кончил. Его волевая спина, гордо расправленные плечи и подкаченное тело. Почему оно будоражит? Он не похож на других и от этого тянет к себе как магнит. Пора заканчивать с этим.

Тэхён поднялся с кровати и приказал омеге убраться подальше, пока он моется в душе. Тот послушно скрылся из виду, тихонько прикрыв за собой дверь, как только собрал свои разбросанные вещи.

Приняв душ, которым он попытался смыть накопившуюся усталость в теле, Тэхён стал собирать свои вещи. Слишком тесным оказался лагерь для них двоих. Таких противоположностей.

Но как там говориться?

Противоположности притягиваются?

По-моему так.

Ким покинул лагерь глубоко ночью, после того как заглянул в окно комнаты Гука. Тот вымотанный тренировками, лег спать, даже не принимая душ. Запах пота и приглушенный таблетками запах омеги витали в комнате.

В этом парне он бы ни за что не увидел омегу, если бы не тот роковой вечер.

Комментарий к Отрицание

Короче, не думаю, что буду выкладывать части так часто и дальше. Просто пока наплыв вдохновения я строчу и публикую. Спасибо что вы со мной.

П.с. Чонгук не слабый! Но он и не железный человек и ему как и всем присущи эмоции. Он тоже плачет, но слез не показывает. Он тоже хочет, но обуздывает свои желания и в этом его основная сила. Он противостоит своей сущности, не это ли сила?

========== Каждый сделал свой выбор ==========

Новость о том, что Ким Тэхён ночью покинул лагерь разлетелась по местности, быстрее чем разбирались горячие пирожки.

Как только парня не стало, сразу же повылазили все выскочки, пошли пошлые шуточки о том, что без своей дырки не может, борьба за лидерство и опять эти бои. Директор уже не боялся возвращения Чимина в лагерь, просто потому что не из-за кого ему было сюда возвращаться.

Вот тогда то и начался самый ад, полная неразбериха и громкие крики жертв насилия из леса по ночам. Начальство закрывало глаза на творившийся беспредел.

За Чонгуком присматривал Эндрю. Парни даже стали подшучивать на эту тему, но быстро перестали, ведь рука у Эндрю была тяжелая. Тренер всё чаще выезжал в город подписывать какие-то бумаги насчёт финансирования.

Чонгук с Эндрю всё больше зависали в спортзале, устраивая тренировочные бои. В перерывах вместе лежали на матах и залипали на смешные видосики. И вроде бы всё было хорошо, но что-то все равно было не так. Какая-то пустота появилась в груди и с каждым днём всё сильнее разрасталась.

Адский лагерь закончился и автобус отвез всех членов группы обратно. Чонгук спал всю дорогу на плече у Эндрю, который боялся пошевелиться, чтобы не разбудить парня. И всем было всё понятно, но комментировать никто это не собирался. Зубы, знаете ли, были дороже.

Дома Чонгук налетел на Сану с кулаками; хорошенько заехав в глаз, чего раньше никогда не удавалось. Акима оттащил его от брата и отчитал обоих. Вот он какой, старший брат!

Жизнь вернулась в привычное русло. Все было по старому: братья, их старая квартира и недовольный жизнью отец.

Всё в лучших видах.

Изменения произошли разве что в их тренажерном зале. Инвестор оказался неплохой. Везде сделали дорогой ремонт: закупили новые тренажеры и маты. Хорошо прорекламировали их спортивный центр, появилась новая молодежь; но её уже в тайну о Чонгуке не посвящали. Слишком известным стал омега после боя с Кимом.

При упоминании или мысли об этом альфе, кровь стыла в жилах. Чувство, будто пустота внутри ощущалась острее. Тренер видел, что с Чоном что-то не так и время от времени отправлял его на разного рода соревнования. Разъезды по городам и жуткая нервотрепка хорошо делали свое дело, что о Тэхёне парень потихоньку забывал.

– Чон с тобой всё в порядке? – спросил Эндрю, складывая гири в угол зала и косо посматривал на бледного Гука. Видок у того в последнее время был нездоровый.

– Да, сейчас приду, – ответил парень, поднявшись с пола и быстро удрал в уборную.

Рвотные позывы терзали пустой желудок и на стенки унитаза выплеснулась лишь горькая желчь. Это длилось уже полторы недели. «Альфа» даже перестал завтракать, но утренняя тошнота не проходила; иногда его тошнило на резкие запахи. Чонгук до последнего откладывал поход ко врачу, но больше этого делать он не мог.

Умывшись и прополоснув рот, Гук попрощался с Эндрю и покинул здание.