Текст книги "Последние из рода Скамандеров (СИ)"

Проснулся он от запаха омлета. Вылез из укрытия, наведался в ванную и, наконец, прошёл на кухню, чувствуя себя совершенно разбитым. Ньют стоял над очагом и уговаривал его уменьшить огонь, но тот был непреклонен.

– Снизу ведь непрожаренным останется! – скрипел он.

– Так вкуснее! А бекон скоро подгорит.

– Я, молодой человек, готовлю вашей семье больше века…

– Замолкни, – строго сказал Тесей, оттирая Ньюта бедром от очага. Огонь обиженно взметнулся ярким языком вверх, а потом утих, почти исчезнув, и Тесей спустя минуту снял сковороду и разделил омлет вилкой на две равные части. Ньют разложил еду по тарелкам и поставил греться чайник. Очаг помедлил, ещё раздосадованный, но всё-таки зажёг огонь.

Ньют сел и бросил быстрый взгляд на Тесея поверх тарелки.

– Не выспался?

– Ещё спрашиваешь.

Ньют мимолётно улыбнулся.

– Ты лучше к зеркалу сегодня не подходи – обругает. Кстати, я сейчас мельком видел кого-то из наших нарлов, но тот убежал от меня. – Он помолчал. – Одичали уже совсем.

Он грустно вздохнул и принялся за еду, а Тесей всматривался в лицо, пытаясь разглядеть на нём отпечаток сегодняшней ночи.

– Ты как? – наконец спросил Тесей прямо. Ньют поднял глаза, неопределённо качнул головой.

– Ничего. Нормально.

Его голос дал петуха на последнем слове, и Ньют порозовел, пряча лицо в тарелке. Тесей силой заставил себя не улыбаться – он ещё помнил, как сложно было пережить собственную ломку голоса.

Они доели в молчании. Потом Ньют помыл тарелки и спросил через плечо, вытирая руки полотенцем:

– Сходим к маме?..

Её они похоронили в саду позади дома, в укромном месте. С одной стороны могилу скрывал разросшийся виноград, примыкавший к дому, с другой – кусты шиповника. Тесей в тот день посадил на холмике цветы – ароматный тимьян, а Ньют помогал выкладывать гальку, и о том, что он плакал, говорили лишь его покрасневшие глаза да слипшиеся ресницы.

Теперь же Ньют был спокоен, лишь смотрел печально на мелкие сиреневые цветы, покрывшие холмик пушистой шапкой. Тесей не знал, стоит ли сейчас обнимать Ньюта, ушедшего глубоко в себя, или лучше обождать, но тот сам приобнял и посмотрел в глаза пытливо. Кажется, пока Тесей беспокоился за Ньюта, тот волновался за него.

– Это несправедливо, – сказал Ньют. – Мама даже не работала с драконами.

Тесей часто думал о том же.

– А ведь ты собираешься… – сказал он.

– Везде есть риск. – Ньют упрямо сдвинул брови. – Я надеюсь, мы с тобой уже невосприимчивы к драконьей оспе.

Он отвернулся и зашагал по тропе, огибавшей дом. Тесей бросил последний взгляд на могилу, вдохнув запах тимьяна, и догнал Ньюта.

– Я знаю, ты теперь очень боишься, что и со мной тоже что-нибудь случится. Но не надо, не опекай меня. – Ньют говорил быстро и отрывисто. – И сегодня я буду дежурить ночью.

Это было сложно принять, и Тесей боролся с собой, глядя на ссутуленные плечи Ньюта, ещё по-детски узкие. Брат за этот год вымахал на добрых дюйма три, но ему пока было только четырнадцать.

– Тесей?..

– Знаешь, о чём я подумал? Что надо попробовать перенести укрытие на улицу, – сказал Тесей, который пока не знал, что ответить.

Ньют засунул руки в карманы брюк, сердито поднял плечи. От него явно не укрылось, что его предыдущую фразу проигнорировали.

– Да, хорошая идея, – неохотно ответил он.

Уже на пороге, когда Ньют открывал дверь, смахнув рукавом облупившиеся чешуйки зелёной краски, Тесей сказал:

– Ты только разбуди меня, если что.

Ньют резко поднял голову и обернулся; уголки его губ поднялись вверх.

– Договорились, – ответил он серьёзно.

Тесея успокаивала одна мысль: им нужно вынести единственное лето. Ещё шестьдесят ночей, потом Хогвартс, а потом ему исполнится семнадцать, и он как совершеннолетний сможет наконец получить доступ к семейной ячейке в Гринготтсе. После он снимет квартиру – и прощай, сумасшедший старый дом.

А Ньют будет приезжать на каникулы.

Тесей мечтательно улыбнулся и перехватил поудобнее большую плетёную корзину, не сбавляя шаг.

– Будешь жить со мной после окончания школы? – спросил он.

Ньют, кажется, даже удивился вопросу.

– Конечно. Только ты рано предлагаешь – вдруг девушку какую встретишь…

Тесею это как-то не пришло в голову. Отчего-то подобная мысль казалась странной.

– А ты сам? – спросил он.

Ньют вдруг напрягся.

– Я – вряд ли.

Тесей не стал расспрашивать дальше, но ответ Ньюта запомнил, чтобы поразмыслить над ним на досуге. Сейчас же стоило думать о более важных проблемах – например, об их легенде, которую необходимо скормить каждому в этом крохотном городишке, кто полезет не в своё дело.

– А, вы уже слышали? Да, мама уезжала поправить здоровье на материк, – спокойно врал Тесей, смотря прямо в глаза старому лавочнику. – Вот вернулась к нашему приезду… Да-да, столько работы теперь в доме, а ей до сих пор нехорошо…

Ньют не принимал участия в разговоре и придирчиво выбирал овощи, тыкая в понравившиеся пальцем. Лавочник складывал выбранные в большой бумажный пакет.

– Спасибо, сэр, – кивнул Тесей, убирая пакеты в корзину, и открыл дверь. Колокольчик звякнул, потом ещё раз, когда следом вышел Ньют.

– Здорово у тебя получается, – сказал он через пару минут и тут же пояснил: – Врать.

Тесей про себя подумал, что для защиты своей маленькой семьи он готов и глотки перегрызать, но озвучивать это не стал.

– Так себе умение, если честно.

– Но полезное.

Ньют помрачнел, о чём-то глубоко задумался, но Тесей не стал пытаться его разговорить. Он знал, что с Ньютом такое случается, и тормошить его бесполезно, пока не отойдёт. Поэтому Тесей заговорил будто бы сам с собой – в отличие от брата, долго молчать он не любил.

– Я сейчас пойду сад приводить в порядок, а потом, если успею, помогу с обедом, – бодро рассказывал он широкой, посыпанной гравием дороге. – Найду нарлов – скажу тебе. Особенно усердствовать с садом не буду, всё равно нам тут только два месяца жить…

Ньют сначала просто слушал, потом начал кивать, а ещё спустя час после их возвращения, когда Тесей ввалился на кухню весь грязный и с мелкими листьями в волосах, Ньют со смехом назвал его лечуркой. И сам вычесал весь сор, действуя так деловито, словно то была не голова брата, а шерсть какого-нибудь из их животных. Тесей терпел и пытался не засмеяться, когда рука повелительно ложилась на загривок, будто Ньют хотел поднять за шкирку.

К вечеру они закончили всё, что запланировали на сегодня, и устроились на пыльном диване в верхней гостиной: Тесей сидя, а Ньют – головой на его коленях. Тесей взлохматил ему волосы, провёл пальцами от лба до затылка, и Ньют зажмурился, улыбаясь. В этот момент казалось, что он младше своих лет.

– Можно спросить? – тихо сказал Тесей. Ньют насторожился, приоткрыл один глаз.

– Давай.

Тесей некоторое время за делами размышлял об ответе Ньюта на вопрос о девушках. У него возникло несколько подозрений, и одно из них, хоть и не самое очевидное, всё-таки главенствовало над прочими.

Ладонь Ньюта лежала на животе, и Тесей сжал её на всякий случай.

– Ньют, – начал он, – тебе ведь на самом деле мальчики нравятся?

Тот разом вскочил и отпрыгнул бы, если бы Тесей не держал за руку. Ньют выглядел, как пойманный зверь в капкане – испуганный, с затравленным взглядом.

– Всё нормально! – стал горячо уверять Тесей, сам ошеломлённый такой реакцией. – Всё хорошо, Ньют. Правда.

Он притянул к себе, несмотря на сопротивление, и насильно обнял, прижимая, пока Ньют не перестал вырываться и не заглянул недоверчиво в лицо.

– Не врёшь? – спросил он.

– Это ты лавочника вспомнил? Кто он и кто ты.

Ньют выдохнул с облегчением, а потом застенчиво поинтересовался:

– А тебе только девушки?..

– Вообще-то нет, – признал Тесей, вспомнив пару знаменитых игроков в квиддич, чьи колдографии повесил когда-то на стену в их спальне. – Но не влюблялся ни разу.

– Я тоже. Ну, чтобы серьёзно, – сказал Ньют. А потом добавил: – Ты первый понял про меня, больше вообще никто не знает.

Он снова лёг головой на колени Тесея, но теперь из его взгляда ушла мрачная задумчивость.

– Пожалуй, – пробормотал он, – я больше ничего не боюсь.

– Тебя это правда так волновало? Моё мнение?

Ньют вместо ответа взял ладонь Тесея, переплетая пальцы, и закрыл глаза. Кажется, в итоге даже задремал – его рот приоткрылся, а хватка ослабла. Тесей смотрел на Ньюта, ощущая разом целый ворох эмоций: и ответственность, давящую на плечи, и доверие Ньюта, которое так страшно было предать, и безграничную нежность. Тесей уже жалел, что в прошлые годы пытался отдалиться от брата, слишком гордый, чтобы продолжать играть с «малолеткой» и слушать истории про волшебных зверей. Как же глуп он был. Как же быстро им обоим пришлось повзрослеть.

Тесей обождал немного, пока первые сумерки не легли на сад, и коснулся губами лба Ньюта.

– Просыпайся, – произнёс негромко. – Пора готовиться к ночи.

Ньют открыл глаза и, осознав сказанное, кивнул.

Они по частям перенесли свою самодельную палатку в сад, подальше от дома, и собрали заново. С ясеня за ними следила их домашняя сова, Медея, которая недоумённо косилась на происходящее и изредка моргала жёлтыми глазами.

Когда Тесей в последний раз зашёл в особняк, он вынес два свитера – становилось прохладно – и бутерброды, которые были съедены почти мгновенно.

– Моргана побери этих полтергейстов, – проворчал Тесей и, поморщившись, допил одним глотком холодный чай.

– Думаешь, это только они?

– Сейчас мне кажется, что да. Мама когда-то рассказывала про призраков предков, охраняющих дом, но, наверное, это были лишь истории. А к нам просто подселились полтергейсты, потому и хулиганят только ночью. Пивз – он исключение. А так они ночные существа, и старые дома магов их притягивают, я вычитал это недавно в какой-то библиотечной книге.

– А вчера ты меня просто успокаивал? Говоря про дедушку.

– Да.

Ньют досадливо вздохнул.

– Мне не пять лет.

Тесей улыбнулся ему и открыл их вчерашнюю книгу.

– Извини, я могу тебя недооценивать. Переживаю просто.

Тесей уже успел понять, что в разговорах с Ньютом честность – лучшая политика. Скрытный по натуре и иногда излишне прямой в выражении своего мнения, Ньют привык не доверяться людям, и тогда Тесей решил: пусть брат доверяет хотя бы ему. Это походило на долгую, изнурительную осаду неприступной крепости, но Тесей понял, что взял её, когда Ньют как-то раз отвёл в сторону и шёпотом поинтересовался про заклинания, доставляющие определённого рода удовольствие. В тот день и обозначился перелом.

Ньют вдруг принюхался, тронул за колено.

– Ты откуда их взял, из шкафа со старой одеждой? – спросил он, указав на свой выцветший свитер с гиппогрифом, и оглядел на себе уже слишком короткие рукава.

– Да, а что?

Ньют замялся.

– Мамой пахнут, – пояснил он тихо.

Просовывая голову в горловину, Тесей понял, в чём дело – просто мама любила ставить в шкафы пустые флакончики из-под своих духов. Старые свитера пахли сиренью, и если закрыть глаза, это ощущалось, как запоздалое объятие. Ньют глубоко дышал, прижав руки к лицу, и Тесей сожалел, что не может найти слов утешения. В этот раз ничего не приходило в голову – может быть, потому, что ему тоже было слишком грустно.

Они так и не смогли толком сосредоточиться на книге, и вскоре Тесей лёг, напоследок взглянув на Ньюта. Тот остался дежурить и потому сидел к нему спиной, напрягая слух и обнимая магический фонарь так, чтобы его свет не мешал Тесею спать. Было прохладно, ветер задувал в щели ненадёжного укрытия, и Тесей натянул одеяло по самые уши, прижав колени к тёплому бедру Ньюта. И провалился в сон.

Проснулся он от неясного шума – рядом что-то ритмично постукивало в полнейшей тишине. Тесей сначала не мог понять спросонья, что ещё ему показалось странным, а потом осознал: не было шума древесных крон, да и сквозняк неожиданно исчез.

Ньют уже сидел с ножом в руке и обернулся на Тесея, когда тот откинул одеяло.

– Почему не разбудил? – укоризненно шепнул Тесей.

– Только началось.

– Чувствуешь, ветер пропал?

– Да. – Ньют потянулся ко входу. – Я посмотрю.

Тесей схватил его за руку.

– Нет. Лучше я.

Ньют вырвался из хватки и, едва не упав, задел фонарь – тот отозвался обиженным гулом. Снаружи постукивания стали громче, к ним присоединились завывания, прерывавшиеся глухим смехом, который, казалось, звучал прямо над ухом.

– Я просил не опекать меня! – шёпотом возмутился Ньют.

Тесей, уже не слушая, осторожно раздвинул нагромождения мебельных чехлов и выглянул наружу.

Вокруг был уже не сад, а их дом. Та самая верхняя гостиная, в которой они встречали предыдущую ночь.

Ньют с присвистом выдохнул, нависнув над плечом. Потом вдруг дёрнулся, отпихнул в сторону.

– Это Эмма! – воскликнул он, указав на промелькнувшую тень. Тесей напряг зрение: кажется, это и впрямь был нарл, но который – этого он бы в жизни не смог сказать.

– Я за ней, – сказал Ньют и вылез наружу, выпрямляясь.

– Стой!

Ньют бросился к нарлу и быстро взял в руки, Тесей кинулся навстречу, и едва успел достичь брата, на них налетело нечто, схватило Тесея за руки и ноги и отбросило в сторону со злобным хохотом. Он вскрикнул от боли, краем уха услышав и испуганный вопль Ньюта. Усилием воли Тесей заставил себя привстать и поднял взгляд от пола.

Три… пять… десять полтергейстов летали вокруг. Ньют прижал к груди нарла и швырял в них тарелки из буфета – но полтергейсты уворачивались и подлетали к Ньюту по очереди, пытаясь напугать. Один незаметно от Ньюта оказался позади него, и, прежде чем Тесей успел предупредить, схватил за ноги. Ньют свалился носом в пол и выпустил нарла от неожиданности.

– Ньют, бежим отсюда!

Тесей встал, дал руку Ньюту и дёрнул за собой. Они кинулись ко входу, и призраки гнались за ними с улюлюканьем. Кажется, они нашли спрятанное ведро с камнями – Тесей вскрикнул, когда булыжник попал ему между лопаток. Грохот вокруг стал невыносим, стёкла дребезжали в рамах, полтергейсты били по трубам в жутком ровном ритме, напоминающем военный марш.

– Дверь! – выдохнул Тесей.

Они наконец-то добежали до выхода. Ньют ударился о дверь с разбегу, щёлкнул задвижкой, и оба выскочили наружу и помчались, не оглядываясь, в сторону дороги. Тесей снова схватил на бегу руку Ньюта и больше не отпускал.

Они остановились, только отдалившись от дома на приличное расстояние. Ньют захлюпал носом, и Тесей увидел тёмные потёки крови на его лице.

– Моргана раздери…

Он оторвал лоскут от пижамы, протянул Ньюту, и брат прижал его к носу, запрокинув голову. Тесей упёрся руками в колени, ощущая, как болит всё тело и жутко гудит голова, особенно левое ухо.

– На кой чёрт ты вышел?! – яростно сказал Тесей, отдышавшись.

Ньют промолчал.

– Сдалась тебе эта Эмма!

– Они… ты же видел – разметали бы всё укрытие! – возразил Ньют немного гнусаво.

– Пока нас не замечали – нет! А ты вышел один, без оружия, без амулета!

– Ты не давал мне выглянуть!

– Ага, и поэтому надо погеройствовать? Что и кому ты хотел доказать?

Ньют смутился.

– Я просто хотел забрать Эмму, – ответил он неубедительно.

– Ты хотел доказать, что уже взрослый и никого не боишься. Но это не так.

– Ты тоже ещё не взрослый. Хочешь, чтобы я извинился? Ну извини.

Тесей сделал шаг к нему и встряхнул за плечи.

– Ньют, ты не понимаешь? Из-за одного животного ты поставил под угрозу сначала себя, а потом и меня, потому что я не мог остаться в стороне.

Ньют попытался вывернуться, но Тесей держал крепко.

– Тебе настолько безразличен ты сам? – продолжал он. – А я?

Тесей смотрел на молчаливые попытки сбежать и вдруг ощутил такое злое равнодушие, что отпустил сам и просто зашагал вперёд по дороге, слегка прихрамывая. Сзади зашуршал гравий – Ньют догнал и шёл за спиной, удерживая дистанцию.

Неполная, но яркая луна освещала им путь. Тесей не знал, куда идёт, и не мог ничего придумать. Он осознавал, что должен найти выход из ситуации, потому что он старший в семье, и больше нет никого, кто подал бы руку помощи. Матери нет, отец умер ещё раньше, брат идиот. Но как же выматывала эта ответственность…

«Не паниковать, – сказал себе Тесей. – Надо разобрать любые варианты».

Он на ходу раздумывал, тихо споря сам с собой. Ньют неожиданно перестал плестись сзади и пошёл вровень с ним, отчаянно пытаясь заглянуть в глаза. А потом вложил ладонь в руку Тесея, невольно обратив на себя его внимание.

– Болит? – спросил Ньют виновато.

– Да.

Ньют снова хлюпнул носом.

– Прости, Тесей.

Тот не отозвался.

– Пожалуйста.

Он потянул за руку, безмолвно прося остановиться.

– Что ты хочешь? – устало спросил Тесей.

– Ты прав. Я подверг нас опасности и виноват, – глухо сказал Ньют. – Но я по-прежнему считаю, – начал он упрямо, – что сегодня нас бы никакое укрытие не спасло. Призраков было слишком много.

– Может быть.

Ньют нерешительно обнял, потянулся поцеловать в щёку, и руки Тесея, действуя отдельно от его всё ещё рассерженного сознания, прижали брата крепче. Ньют уткнулся своим покалеченным носом в шею, а Тесей поглаживал по спине, с каждым разом делая это всё более осмысленно, пока, наконец, не понял, что обида испарилась, будто и не было.

– Так куда идём? – доверчиво спросил Ньют, всё ещё не отпуская.

Этого вопроса Тесей и боялся. Прежде чем ответить, он сделал глубокий вдох, чтобы собраться с духом и звучать уверенней, чем было на самом деле.

– По моим часам сейчас почти три ночи, рассвет не за горами. Предлагаю вернуться и понаблюдать за домом. Другого выхода нет, к тому же если нас заметят, то наверняка задумаются, что два побитых подростка делают ночью на улице.

Ньют невесело хмыкнул.

– Хорошо, – сказал он. – Пойдём домой.

Они долго бродили вокруг особняка, заглядывая в окна, пока не убедились, что заскучавшие полтергейсты исчезли бесследно. Ньют зашёл внутрь со вздохом облегчения: его уже потряхивало от холода.

Закутавшись в одеяла и не обращая внимания на устроенный призраками погром, они сели на самый большой диван. Тесей набрал тёплой воды и осторожными прикосновениями смывал кровь с лица Ньюта, пока тот держал лёд на переносице.

– Синяк уже есть, но до перелома не дошло, – подытожил Тесей, внимательно всё осмотрев. – С кривым носом, как Дамблдор, ходить не будешь.

– А я-то надеялся.

Тесей хмыкнул и убрал в сторону тарелку с водой – настала очередь Ньюта. Он отложил лёд, взял на пальцы мазь для ушибов, и Тесей стянул с себя свитер и расстегнул пижамную рубашку.

Ньют молчаливо смазывал ударенные места, иногда нажимая и спрашивая, болит ли. Когда дело дошло до спины, Ньют вдруг остановился, и Тесей нетерпеливо дёрнул плечами. Ньют задумчиво тронул их, повёл пальцем вдоль позвоночника.

– Ты, наверное, многим нравишься, – сказал он со вздохом.

Тесей обернулся, но не стал комментировать неожиданное высказывание брата.

Через пару минут Ньют, явно устав, прислонился к спине, потом положил подбородок на плечо. Тесей чуть повернул голову, боднул Ньюта.

– Пошли спать? – спросил в ухо.

– Ага.

От укрытия ничего не осталось, его разметало по гостиной, будто ураганом. Тесей посмотрел на одеяло, которое свешивалось с люстры, и тронул ногой перевёрнутое ведро с камнями.

Пришлось идти в детскую.

Её призраки не тронули, и всё в ней словно возвращало в прошлый год. Шторы были задёрнуты, кровать Тесея разобрана – после смерти мамы ему было наплевать на бытовые мелочи. На покрывшемся пылью столе Ньюта лежали мамины колдографии. Ньют подошёл, тронул их, выдохнул прерывисто.

Тесей без лишних слов подтащил его кровать к своей, соединяя. Ньют лёг на кровать Тесея – у стены, но подвинул подушку ближе к центру.

– Никакого личного пространства, – пробормотал Тесей с напускным недовольством, когда Ньют приник слишком уж вплотную, расположив свою макушку под его подбородком.

– Пару лет назад ты был таким козлом, – неожиданно проговорил Ньют ему в шею, и Тесей оторопело замер – к чему это вот сейчас было сказано?.. А брат продолжал: – Больше всего было обидно, когда из-за твоего возмущения пришлось выселить из комнаты лечурку. И чем она тебе мешала?..

Тесей ощутил укол совести. Ему тогда в действительности просто хотелось насолить Ньюту.

– Я думал, ты скорее вспомнишь тот случай, когда тебе рот жабы наколдовали, а я заметил… и просто смотрел, – сказал Тесей тихо.

– Ты же потом расколдовал.

– Не сразу. И я смеялся вместе со всеми.

Ньют промолчал.

– Красивый у тебя на самом деле рот! – неловко выпалил Тесей. – А что смеялись – просто самоутвердиться хотели. И я тоже.

– Если б с мамой не случилось, мы бы так и остались врагами? – спросил Ньют, никак не отреагировав на эмоциональную реплику.

– Вряд ли надолго, мне кажется.

– Но не были бы так близки, как сейчас.

Тесею стало вконец неуютно.

– Умеешь ты разговоры делать слишком откровенными, – проворчал он, и Ньют издал неясный звук, что-то среднее между удивлённым возгласом и смешком.

– Между близкими друг другу людьми не должно быть недомолвок, – сказал Ньют категорично и добавил немного чопорно: – Не беспокойся за прошлое, я всё равно очень люблю тебя, Тесей.

Тот почему-то ощутил эти слова ещё одним горным хребтом на собственных плечах.

– Я тебя тоже, – ответил он обречённо и почувствовал, как Ньют заулыбался в шею.

– Наверняка ведь стало легче на душе? – поинтересовался он.

«Не стало», – подумал Тесей.

– В следующий раз, – начал он, закрывая глаза и понимая, что тревога снова долго не даст ему провалиться в сон, – давай уж лучше о мальчиках поговорим.

Ньют фыркнул и привычно прижался ледяными ступнями, согревая их.

– Мне нравятся парни, похожие на тебя, – сказал он сонно, и Тесей резко открыл глаза.

Вот теперь он точно не сможет уснуть.

*