Текст книги "Нас нет"

Автор книги: Любовь Мороз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Натали

Я вижу связь между нами. Она тонкой и крепкой нитью обвязала нас обоих. От сердца к сердцу. Я порой веду себя как ребенок, как своенравный и капризный ребенок и он. Он серьезный и без определенной цели в жизни. Мы оба потерянные и глупые взрослые.

Сегодня я спросила его,хочет ли он продолжать оставаться рядом со мной. Он задумчиво пожал плечами и запустил руку в волосы. Вопрос застал его врасплох. Раньше я не задавала подобных вопросов, поскольку сама не знала, хочу ли этого. Я точно не хотела больше пить. И не хотела сюда возвращаться.

А чего хотел он?

Мы вернулись к этому вопросу через пару дней. Алекс не ожидал моей настойчивости. Думается, он размышлял над этим. Он хотел учиться дальше, хотел, чтобы я вернулась домой. И даже если бы он не настаивал, я вернулась.

Нас выписали обоих в одни и тот же день. Мне не хотелось отпускать его от себя, поэтому, когда за нами приехала Сара, я втащила его в салон машины и мы поехали к нам домой.

Мама умерла, и мы давно переехали в другой дом. Алекс немного настороженно вылез из машины. Наверное, дом подобных размеров вызывает эмоции. Трехэтажный огромный дом. Зачем он нам на семью из трёх человек? Чтобы не видеться месяцами, а то и годами.

– Я могу поехать домой? – типичный вопрос Алекса.

– Нет. Не можешь. Я тебя приглашаю пожить здесь.

– Мечта бездомного? О, Боже, она сбылась! Чем занимается твой отец?

– Узнаешь, – отвечаю с лукавой улыбкой. Я не сдамся так просто. Не рассчитывай.

На удивление Алекс прекрасно вписывается в нашу жизнь. Он поладил с отцом, что само по себе удивительно. Мой отец очень добрый. На самом деле. Он всегда мечтал о сыне. Разумеется, он любил нас. Сложно не любить двух малышек. Сложно поверить в том, что дети растут и превращаются в весьма неудобных взрослых.

С Сарой, моей старшей сестрой Алекс тоже нашел быстро общий язык. Она кошкой вилась вокруг него. Я не собиралась делиться.

Алекс вернулся в университет, перейдя на другой поток. В этом есть влияние моего драгоценного отца. У него своя фирма, он строит дома или что-то подобное. Он сказал, Алекс вполне может рассчитывать на место в его фирме.

Мы редко проводили время вместе. Алекс занят учебой, работой в фирме отца. Я вижу его вечером, целиком погруженного в чертежи, схемы, вычисления… Он забавно морщит нос и слегка покусывает кончик карандаша. Я засмотрелась на него и он перехватив мой взгляд, просто улыбнулся. Так умеет улыбаться только он, в момент растягивания губ, земля уходит из-под ног, превращающихся в желе.

Я тоже вернулась к работе. Она на удивление у меня есть. Маленькое хобби. Я люблю сниматься. У меня небольшое портфолио, если честно. Модель я весьма посредственная. И это скорее всего для собственного успокоения.

Папа всегда поддерживал мои начинания. Не знаю, дело ли в невероятном и слепом чувстве гордости или еще в чем-то другом, особо гордится нечем, учитывая прошлое.

У нас никогда не было доверия. Я пряталась от всех. Ограждала себя занавесками. И почему-то лишь мальчику с синими глазами удалось заглянуть за них и увидеть меня настоящую.

Мы мало проводили времени вместе. И несмотря на это отчаянно скучали друг по другу. Это заметно по легкими дрожаниям пальцев, я часто скрещивала ноги вместе, вонзала ногти в бедра, стремясь не смотреть на него. На него непременно сексуального, в рубашках, в узких джинсах. Любила ли я его уже тогда?

Я влюбилась в него, когда только увидела, заглянула в бесконечную глубину синих глаз и нашла там себя. Нашла свое отражение. Знаю, точно знаю, я никогда не стану для него чужой. Потому что мы одинаковы.

Алекс

Ей Богу, не уверен, что ей понравится эта идея. К слову сказать, я проектировал наш дом почти полмесяца, прежде чем показал кому-нибудь.

Дом выходил небольшим, достаточно вместительным. Два этажа, огромная лоджия, гардеробная для нее и кабинет для меня. Интересно, способны ли мы на что-то большее? Мы оба?

Пьеру макет понравился. Он исправил пару ошибок. Конечно, я самонадеян. А кто не самонадеян в 20 лет?

Сегодня я отправился на пробы Натали. Она снималась для какой-то рекламы духов и мне стало интересно.

Натали безумно красивая девушка. И объектив ее любит. Я с интересом наблюдал за процессом съемок. Никогда не был по ту сторону.

Не знаю, чего она комплексует постоянно. Красивая, одаренная, умная. А она вечно находит себе проблемы.

После съемок мы поехали домой. На днях я хотел вернутся в Россию. Не потому что я скучал, хотя, наверное, отчасти так оно и было. Я скучал. Хотя это чувство мне не свойственно. Я не патриот. И настоящей родиной для меня стала Франция. И тем не менее я скучаю по России.

Хотелось бы когда-нибудь взять с собой Натали. Показать ей дом, озеро, да вообще все. Только боюсь она не поедет.

Домой мы приехали почти в полном молчании. Она ведет себя отстраненно и убрала руку, стоило мне ее коснутся. Почему она холодна? Что снова происходит между нами?

Ей дается реабилитация тяжелее, чем мне. Она знает, что будет дальше. Знает, что не смотря на мое присутствие, не смотря ни на что, она знает, упадет.

Почему? Потому что тропа знакомая. Потому что по ней она уже ходила. Потому что справиться с этим в одиночку невозможно. Дело лишь во времени.

За ужином сидит, уставившись в одну точку. Пьер равно как и Сара нервничают, когда Натали требует налить себе вина.

– Хм. Пойдем может прогуляемся? – предлагаю я и не верю в её согласие.

Но она соглашается. Робко подает мне руку и на в тот момент, когда наши пальцы переплетаются между собой, мы оба чувствуем, не все потеряно. Не мы потеряшки.

Мы не спеша гуляем возле дома. Я срываю пару неизвестных цветов и дарю ей.

Натали хохочет. Оказывается, это какой-то редкий вид и трогать их категорически нельзя. Я не разбираюсь во всех этих тонкостях. Странно, но мой промах поднимает ей настроение. Девушка касается моей руки и от ее взгляда мое сердце делает сальто в грудной клетке.

Нестерпимохочется прикоснуться к ней. Жажда прикосновения сильна настолько, что я сжимаю пальцы в кулаки до онемения. И растерянно улыбаюсь.

Натали

Мир настолько огромен, а я в нем не могу найти себе места. Мне 20 лет и за это время я ничего не добилась. Кроме конечно его. Он безукоризненно ведет себя, курит часто и лишь мне одной известно почему. Мы оба до дрожи похожи. Я люблю его и боюсь, признаться. Боюсь нарушить хрупкое равновесие между нами. Во мне всегда мало смелости. Кроме убийства самой себя. Тут я лидер. И отчаянно я не хочу тянуть его за собой.

Я знаю, кончу плохо. Это аксиома моей жизни. И отчего только он видит во мне что-то хорошее?

Даже сейчас сидя с ним рядом и смотря телевизор в уютной домашней обстановке, я думаю о том, как неплохо бы смотрелась в моей руке бутылка чего-то не слабоалкогольного. Напиться и забыться. Нет. Вместо этого я улыбаюсь. Вечером на моих бедрах появятся пара новых шрамов. Но сейчас я улыбаюсь. Алекс потягивается и закидывает руку на спинку дивана. Еще мгновение и он меня обнимет. И мое сердце разорвется.

Я не помню точное количество мужчин в своей никчемной жизни. Не помню лиц, ни тем более имен. Да и к чему они? Теперь если мне суждено вернутся на ту скользкую и противную дорожку, я буду представлять лицо Алекса. Мы не говорили на эту тему.

Отчего-то кажется, он единственный якорь, удерживающий меня на плаву. Я часто пытаюсь вспомнить как я стала такой. Ведь с самого детства меня любили, лелеяли. Какой винтик во мне сломался? Что сделало меня такой? Зачем ему я?!

Сара присоединилась к нам, влетев в комнату ураганом. Нашему отцу не повезло с дочерями. Одна спит с кем попало, другая предпочитает не связываться с мужчинами. Изначально я испытывала ревность, видя их с Алексом нежную дружбу, а теперь понимаю, уйду, Сара его не бросит, он заменит ей сестру. Ее странную чокнутую сестру.

Вот сейчас они хохочут над очередным комедийным сериалом. А я греюсь в их улыбках и смехе. Смешные.

Как я хочу впиться в его губы со всей тоской и отчаянием. Не позволять им дарить улыбки собственной сестре. Шла бы она к себе. И побыстрей.

Нет. Куда уж там. Парочка продолжает ржать как стадо коней на выгоне. Красноречивые взгляды остаются без ответа. Я ее сейчас ударю.

Наконец мне надоедает и я наглею, усаживаюсь к Алексу на колени, обвив руками шею.

Веду себя как ребенок, судя по укоризненному взгляду Сары. Плевать. Шла бы к себе! В конце концов!

– Сара, тебе не хочется пойти куда-нибудь?

– Это, например? – парирует Сара.

О, какая ты тупая!

– К черту! Иди к черту! Брысь!

Сара хохочет. Она издевается надо мной!

И самое зазорное, что Алекс вторит ей заразительным смехом, не забывая прижимать меня к себе. Жаль, нельзя провести на его коленях целую жизнь.

Вскакиваю и убегаю в свою комнату, крайне смущенная собственным поведением.

Засыпаю в слезах, давая волю истерике. Слышу его шаги возле своей двери и впиваюсь в подушку, борясь с желанием открыть дверь и затащить его в кровать, не давая возможности отдышаться и с желанием оттолкнуть его навсегда от себя. Пусть он уйдет! Пусть останется! Боже мой…

Наутро я не помню истерики, привычно крашусь после душа и спускаюсь вниз, как раз к завтраку.

Дома никого нет. Папа и Алекс уехали на работу, Сара как очевидно умчалась на учебу.

Я одна. Выпив чашку кофе, думаю, чем заняться.

Особо ничем заниматься не охота. Бреду в комнату Алекса. Идеально заправленная постель. Открываю шкаф. Почему-то мне думается, Алекс воспитывался в детском доме. Его комната безлика. Нет ни одной детали, за что можно зацепить взгляд, к чему придраться. У него нет личных вещей? Блокнот, записная книжка? Моя комната напоминала свинарник. Сброшенные колготки на спинке стула, недопитый чай на столе… А здесь пустота. Пустота и безликость.

Здесь нет моего Алекса. Я ухожу из комнаты, плотно закрыв за собой дверь. И при этом натыкаюсь на него самого.

Алекс

К ее странному поведению легко привыкнуть. Я вел себя не лучше, разве что тактичнее.

– О, ты вернулся? – мило прощебетала Натали, старательно отводя взгляд.

– Да, привет. Заскочил пригласить тебя вечером на ужин. Твой папа ужинает с партнерами и хочет взять нас с собой. Пойдем?

Я ожидаю отказа. А она неожиданно соглашается.

– До вечера? Ужин в семь. Я буду дома часов в пять. Хорошо?

Девушка снова пожимает плечами и кивает. Я внимательно изучаю ее лицо и не нахожу признаков насмешки. Что ж.

Ровно в семь на мне привычная рубашка и брюки. И Натали спускается по лестнице и у всех присутствующих буквально отвисает челюсть, в том числе и у меня. Девушка ослепительно красива. Невозможно. До боли в легких.

Протягивает свою изящную ладошку и наши руки привычно сплетаются между собой. За весь вечер мы и слова не сказали друг другу. Я стараюсь поддержать разговор за столом, потому что это важный ужин в моей карьере. Пьер одобрительно кивает при моих ответах. Натали неторопливо пьет воду, а потом просит разрешения выйти из-за стола.

Не выдержала, пошла курить. Ей скучно при деловых разговорах. В этом вся Натали. Она не станет делать что-то против воли. Даже для поддержки. Не стал искать ее. Когда ужин закончился, девушка уже давно уехала домой, я вернулся домой в гордом одиночестве.

Сам курю сигарету за сигаретой и долго не могу войти в дом. Смотрю на свет в ее окне и размышляю о жизни. Когда я успел завязнуть во всем этом? В отношениях, которых не хотел? Среди людей, мне незнакомых? Не проще вернуться домой? Сдаться? Ведь я всегда могу вернуться. Меня там ждут. Я знаю. А что ждет здесь?

Выпускаю дым колечками.

– Ты чего тут? Пойдем, мне нужна твоя помощь, – девушка моей мечты бесцеремонно врывается в мысли и зовет за собой. Тушу окурок и иду за ней.

Интересно, каково черта ей надо?

– И чем тебе помочь? – спрашиваю я, заходя за ней в комнату. Натали останавливается и поворачивается ко мне.

– Завяжи мне руки.

– И для чего?

– Я хочу помочь тебе раздеться. Не руками. Так что?

Я молча снимаю галстук и обвязываю протянутые запястья девушки. Игра хороша, только я не хочу играть по ее правилам. Не хочу, чтобы она мешала мне. Почему она так боится нежности? Брать нахрапом все, что хочешь? Нет.

Я сам отдам, стоит тебе попросить. Но принуждать, никогда.

Стараюсь как можно нежнее и мягче прикасаться к ней губами, ловко подхватывая лямку платья и стаскивая ее вниз. Затруднение вызвали колготки. Слишком плотно сидящие на ее талии. Натали хихикала от смущения, стоило попробовать поддеть резинку.

– Будь на тебе чулки, было бы легче, – прошептал я.

– Доверился бы мне, это не было бы проблемой. Но тебе же хочется играть по своим правилам. Разве нет?

– Ага, – бурчу я и оставив колготки в покое, укладываю Натали на кровать, накрываю ее одеялом и целую в лоб:

– Спокойной ночи, детка. Я выиграл.

Натали

Бешенству нет предела. И я понимаю, насколько глубоко влипла. Я впервые влюбилась и не могла получить желаемое. Алекс холоден и внешне спокоен. Противно вежлив.

Наутро он ничем не выдает себя, только в глазах мелькает еле сдерживаемое веселье. Он прячет улыбку за чашкой неизменного кофе. Я недолго дуюсь. Ночь предоставила много времени для размышления. Да и разве можно долго злиться на любимое Чудовище?

Я провожаю парня на работу, не забыв крепко поцеловать в щеку на прощание. Он снова не улыбается мне, лишь в синих глазах словно планктон фосфоресцирует озорство. Нас обоих забавляет новая игра.

Интересно, как быстро она нам надоест?

Звонят прежние знакомые, сманивая меня в порочный и привычный мир. И я… Я сдерживаю себя. Впервые ради Будущего. Ради Алекса. Не хочу падать снова. Лучше я останусь с ним. Он отныне мой якорь.

Воодушевленная краткой победой, еду с Сарой по магазинам. Сестра ошарашена предложению и все же соглашается. Через полчаса мне надоедает ходить по бесконечным магазинам, и я буквально падаю в кресло, вытянув ноги.

Сара идет в атаку. И я не виню ее за это. Когда еще ей представиться шанс? Может быть никогда.

– У вас с ним все серьезно?

– А что? Тебе то какое дело?

– Он нам нравится. Ты знаешь папу. Он кабы-кого не станет принимать. А Алекс слишком хороший.

Я понимаю, куда она клонит и внезапно злюсь:

– Что я недостаточно хороша для него?

– Ты камень на его груди. И ты знаешь об этом не хуже меня. Его ждет наша же участь с отцом.

– Ты слишком сентиментальна. С чего ты взяла, будто нам с ним будет плохо? С друг другом?

– По собственному опыту. С тобой всегда так. Чересчур хорошо, а потом ты поступаешь как хочешь. Мы не хотим его терять.

– Не зная тебя, я бы подумала, что ты влюбилась в него.

– А ты и не знаешь, Натали. Вот и все. Ладно, поехали домой. Я устала.

Она права. И обратную дорогу домой я думала об этом, о ее словах. Надо исправляться. Хватит ломать всем жизнь.

К ужину я нацепила купленное платье. Туфли на каблуке, которые не носила давненько. Папа вопросительно вскинул руки, но получив от Сары предупреждающий взгляд, успокоился.

Разговор за столом не клеился. Алекс увлечённо переписывался с кем-то в телефоне, а Сара напряженно следила за нами. Папа читал неизменную газету. Обидно, Алекс никак не прокомментировал мой внешний вид, вскользь пробежал взглядом и нигде не задержался. Что ж.

Мне надоедает и встаю со стула. Громко и шумно. Алекс бросает на меня быстрый взгляд и принимает невозмутимый вид. Я подхожу к нему сзади и почти нежно кладу руки ему на плечи.

– Не хочешь прогуляться со мной? – это не приглашение, пусть и произнесенное ласково.

– Доесть могу? – спрашивает Алекс.

– Конечно. Я пошла за курткой.

Он может и сопротивляется немного. И в итоге сделает, как я хочу.

Так и оказывается в итоге. Когда я выхожу на улицу, Алекс уже курит возле крыльца. На улице холодновато, пахнет осенью. Мы прогуливаемся по улице, каждый думает о чем-то своем.

Мы даже не держимся за руки, по себе это не очень хороший знак. Я не выдерживаю первой и спрашиваю:

– Ты в тягость гулять со мной?

Алекс вздрагивает, словно и забыл о моем присутствии. Он смотрит на меня и в мыслях очевидно совсем далеко.

– Натали, мне надо вернуться домой.

– Как это домой? Зачем? Разве не здесь твой дом?

– Да, но я там нужнее. Правда. Натали, ты отпустишь меня домой на пару дней? Может на две недели максимум.

– Зачем? – вновь повторяю я.

– Ей, – он судорожно сглатывает, – Моей сестре плохо. Я должен ей помочь.

Он не смотрит на меня. Избегает встречаться глазами. Я начинаю злиться и тут же остываю. Мы есть друг у друга, не для того, чтобы причинять боль. Поэтому шагаю к нему и обхватываю руками, прячу лицо на широкой груди и слушая стук сердца замираю. Не знаю на что я надеюсь и чего жду. Но кажется, наше совместное прошлое дает о себе знать. Он прижимает меня к себе до боли в ребрах.

– Я не хочу, чтобы ты думала, будто я сдался или что-то в этом роде.

– Я никогда так не подумаю о тебе. Мне хочется быть с тобой, Алекс. Всегда.

– Я всегда рядом с тобой.

– А как на счет физического контакта? Я уже готова к следующей стадии наших отношений.

– Мне нечего предложить тебе. Навряд ли пальцы и язык тебя удовлетворят, – грубовато шепчет Алекс. Он смотрит на меня, ожидая справедливой реакции. Проблема во мне. Я не реагирую на многое как нужно. Румянец покрывает мои щеки. У меня нет подобного опыта и сейчас я впервые краснею.

– Извини меня, я не то совсем хотел сказать, – торопливо шепчет парень, – Эти таблетки и это все. Я не могу. Но не потому что не хочу. Я хочу.

– Я понимаю. Раз надо, ты едь. Но у меня одно условие.

– Какое? Не возвращаться?

– Нет, глупый. Я еду с тобой.

Алекс

Я честно пытался отговорить ее от этой безумной идеи. И прекрасно понимаю, она не уступит. Не потому что безумно хочет быть со мной. А потому что я уже не могу без нее.

Забавно, эмоциональная связь держит нас крепче любой другой. Мы как два беглеца, висим на краю пропасти и не падаем благодаря нашей странной и нерушимой привязанности. Есть от на свете более странная пара?

Итак, я возвращаюсь домой. И не один.

Родные Натали охотно отпустили нас. Пьер просил дочь заботиться обо мне, чем несказанно удивил нас обоих. Видимо, я совсем не тянул на уверенного в себе взрослого парня, а больше напоминал пятилетнего малыша.

Ночь перед поездкой оказалась короткой для важных разговоров. Знаю, рискую. Если сейчас она молча уйдет от меня… Я готов.

Натали удивляет меня. Она слушает внимательно, не перебивая. Её глаза наполняются слезами и когда слезы оставляют дорожки на её щеках, нежно стираю их.

– Скажи что-нибудь, – прошу я.

– Я хочу придушить её собственными руками. Не обещаю, что сдержусь. Тебе было всего 17!

– Мне нет оправдания.

– Брось. Надо забыть, перелистнуть страницу и жить дальше. Если ты думаешь, меня это напугает, так я не из пугливых.

Против воли улыбка ползет на мои губы.

– Я серьезно, Алекс. Не думай об этом больше. Пожалуйста.

Мы еще немного времени сидим молча, слушая сердцебиение друг друга. Потом Натали уходит к себе, отчаянно зевая. И ей на смену приходит Сара.

С ней у нас всегда странные отношения. В тени младшей сестры и наших отношений, Сара – бледная тень. Она не испытывает робости передо мной, запросто обвивает мою шею руками и спрашивает:

– А ты не думаешь, что поменял одних демонов на других?

Мне нечего на это сказать. Боюсь, она окажется права. Я порой думал точно также. Порой мне казалось, именно Сара показывала нам прикрытую правду. Мы могли сколько угодно врать, изворачиваться, не признаваться. В Саре отражались наши поступки такими, какими они были на самом деле. Натали ненавидела её по этой же причине, по которой я обожал.

– Жаль, ты не едешь с нами. Со мной.

Зачем я это сказал? Видимо, девушка подумала о том же самом, поскольку улыбнулась, прижавшись ко мне крепче:

– Вы русские непостижимые люди. А ты Алекс самый из них. Ты выбираешь новую боль, вместо лечения старой.

– Намекаешь на мой скрытый мазохизм? – шучу я, на самом деле не понимая её слов.

– Нет. Возможно. Ты неразборчив, наш дорогой Алекс.

– Сара, я знаю, вы с сестрой не ладите и ты беспокоишься за неё, но поверь…

– Разве я сказала, что беспокоюсь за неё? – перебивает меня девушка.

– Я не понимаю, – сдаюсь я.

– Года через три ты поймешь, о чем я говорила. И тогда дай мне знать, каким болваном ты окажешься, дорогой.

– Ты самая чудковатая из всех людей, знаешь это?

– Не удивил. Мне уже об этом говорили. Удачной поездки.

Сара смотрит на меня, словно хочет добавить что-то. И ничего не говорит. Улыбаясь, уходит.

Дорога домой не утомила. Натали проспала весь перелет на моем плече. А в аэропорту нас ждал Юра Смирнов, друг семьи. У него и у Димы один бизнес на двоих, да и Ника дружила с его женой Ольгой. Сложно назвать это дружбой, Ника в принципе не умела общаться с кем-то своего пола. Даже собственной дочери часто не удавалось найти общий язык с матерью, чего тут говорить о другом человеке. Юра радостно устремился мне навстречу. Я представил ему Натали и он смущенно заулыбался.

Натали плохо понимала по-русски, чему я радовался. По крайней мере Ника будет говорить гадости, непонятные для нее.

Дорога заняла добрых три часа и вот наконец мы дома.

Ника бросилась ко мне на шею и на секунду я прижал ее к себе. Как брат. Исключительно. Она дернулась, напряженно всматриваясь в мое лицо, пытаясь найти свою потерянную корону. И лишь потом перевела взгляд на Натали, смотрящую на нее коброй. Нику этим не смутить. Только не ее. Правда, сейчас она выглядела как обманутая женщина.

– Вот как оказывается ты скучал по дому, – протянула Ника, сурово смотря на меня. Присутствие Натали она полностью игнорировала.

– Ника, дорогая сестра, хочу представить тебе Натали, мою будущую жену.

Ударил бы я ее, эффект был такой же. Ника побелела, а затем покраснела. Я не надеялся на проявление чувств, но разразилась гроза. Ника словно поперхнулась и принялась громко кричать:

– Как ты мог? ! Я болею, мне нужна операция, а ты являешься сюда с этой девкой! Сыграешь свадьбу на моей могиле?

Я пожал плечами, понимай как хочешь. Дима сочувственно похлопал меня по плечу, стремясь перевести тему в более безопасное русло. Я назвал Натали своей будущей женой и я действительно захотел этого. Она не понимала по-русски и значит, мои слова для нее пустой звук. А для меня это признание дорого стоит.

Ника фыркнула и повернулась на каблуках, скрылась в глубине дома. Сестра выглядела хреново. Она возможно хотела поговорить со мной отдельно и от этого разговора не уйти.

Я обернулся к Натали и подхватив наши сумки, повел ее за собой наверх. Девушка напряженно молчала, рассматривая обстановку. Надо отдать должное Нике, ее вкус безупречен. Именно ему дом похож на картинку из журнала. Да, он более подходит для съемок, чем для жизни. Слишком чопорный. Слишком безликий.

На втором этаже громко играла музыка, пока не стал заходить к племянникам, еще будет время.

Распахнул дверь перед Натали в свою комнату. Спартанская обстановка, ничего примечательного.

Девушка прошла в комнату и с тоской огляделась по сторонам.

– И ты тут жил?

– Ага. Надеюсь, ты не против спать в одной постели, если да, то найдем тебе другую комнату.

– Я как-нибудь переживу соседство с тобой, – с улыбкой произнесла Натали.

– Алекс! – воскликнул старший племянник Руслан, ворвавшись в комнату и повиснув на мне. Следом за ним комнату наполнила толпа его друзей. Признаться честно, Руслана я люблю больше всех. Мила всегда сторонилась нас, она же принцесса, а мы несносные мальчишки. Несмотря на разницу в возрасте, иногда казалось ее не существует в принципе.