Текст книги "Путешественник сквозь миры (СИ)"

Автор книги: Лучок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)

Глава 6 – Не удачное знакомство

Я вылетел из трещины и приземлился в снег, при этом больно ударившись локтем. В уши дул сильный промозглый ветер вперемешку со снегом. Я поднялся и рефлекторно зажмурился от холода. Посмотрев назад, я увидел сломанную витрину магазина с посудой. Туда я и направился.

– Похоже на пургу. Я вообще ничего не вижу.

Я перелез через разбитое стекло и увидел такую картину. На полу непонятные железные осколки и засохшая кровь. Меня передёрнуло, и я вытащил пистолет. На стенах были следы от пуль и крови. Несколько стоек были перевёрнуты, как баррикады. Я двинулся к обгорелому правому углу. Подойдя поближе, я заметил дверь. Она очень сильно обгорела, плюс подперта с моей стороны небольшим прилавком, который превратился в угли. Разломав преграду, я открыл дверь. За ней был склад, который намного теплее, чем улица. В самом складе почти ничего не было тронуто, только пыль и тишина.

– Что тут произошло? Почему магазин был сломан? Может, война или революция? Фууух… Холодновато тут, видимо, давно не топят.

Я начал осматривать склад и нашёл деревянные ящики. Неподалеку от них был пожарный шкафчик с инструментами. Я взял лом и начал курочить бедный ящик во все стороны, пока не вытащил из него все доски. Первые доски я разломал при помощи топора в щепки, остальные порубил на двое.

– Ну и холодрыга… – сказал я, подув на руки. Ноа! Почему ты, умный человек, не додумался о каком либо теплоизоляторе! Уууууу! Твою ж дивизию! Если не разожгу костер, то подохну тут.

Я быстренько собрал "шалашик" из щепок и начал его наращивать более толстыми деревяшками. Со стороны двери я построил стенку из коробок, предварительно их придавив сверху, чтобы не сдуло. Выпотрошив несколько коробок и подставив ящик, соорудил лежанку, чтобы жопу не отморозить. На все про все у меня ушло двадцать минут. Могло уйти и больше, но постоянный пинок под зад в виде смерти заставлял работать быстрее.

– Так, всё готово. Теперь костер.

Я достал из рюкзака мини горелку и поджёг костер. После я побежал открывать дверь. Сразу подул ветер, от которого я чуть не сжался до размера атома. Понял свою ошибку и поставил несколько полных коробок с тарелками снаружи, чтобы дверь не была на распашку. С таким ветром и дверью у меня бы все затухло. Найдя какое-то тряпье, подпёр дверь изнутри, чтобы случайно не захлопнулась. Вот чёрт! Сейчас ветер мне все задует! Быстренько побежал на склад, к окну у потолка.

– Паркур, паркур – молодежное движение. Знаем… – не зацепившись, повис я на одной руке, прям стене.

– П####ть надо меньше… – с силой подтянулся и наконец-то залез на окно. На подоконнике уже был деревянный брусок, но лишняя предосторожность не помешает. По этому я также зафиксировал изнутри ставни тряпьём. Фух… Управился. Теперь у меня есть вентиляция. Так, погоди-ка, а как слезать?

Я посмотрел вниз и понял, что мне отсюда не слезть тем же способом.

– Дебил…

Осмотревшись, я понял, что единственный выход отсюда – это несколько башенок из коробок и ящиков. Вот же гадство! Я не проходил курс молодого бойца, а вот так вот на абум прыгать сыкотно.

– Че-ло-век, но сыкло от проблем бежит он.

Набравшись хоть какой-то смелости, я прыгнул на первую башню и та покатилась прямо на вторую! Посуда громыхала, коробки падали, шум был настолько оглушающим, что в ушах начало звенеть. Я только успел перепрыгнуть на вторую башню, как первая половина завалилась на первую башню, а вторая со мной на всей скорости влетела в третью. Я полетел на башню и, не успевший зацепиться за коробку, улетел за башни в мусорку. Всё полетело как карточный домик, как домино. Всё падало, крушилось, ломалось, и только я, лёжа в мусоре, видел огромную гору коробок, летящую прямо на меня. Я выставил руки и ноги, и все на полной скорости упало прямо на меня.

После этого наступила полная тишина. Я начал поднимать тяжеленные коробки с посудой наверх, но толку никакого не было. У меня началась паника, и я начал неистово рвать коробки, из которых потихоньку сыпались сервизы. В голове все помутилось, и только чашка из тонкого стекла, лопнувшая у меня на лбу под весом посуды, прояснила разум. Я помню видео, как выбираться из могилы, когда ты погребён заживо, но тут это вряд-ли поможет. Погрузившись в раздумья, я придумал вариант. Пробиравшись как "уж" между коробками, я начал достигать более хорошего прогресса. Хоть я и качался дома, но силы то уже на исходе! Так, теперь пора раздвигать их в сторону. Раздвинув две коробки, прямо на лицо упала ещё одна. Мой нос! Сколько эта коробка вообще весит? Пропустив эту коробку под себя, стал дальше пробираться. Может сделать попытку рывка? Нееееет, у меня и так сил мало, лучше потихоньку и аккуратно. В глазах появились маленькие звёздочки, а из носа пошла кровь. Запаниковав, я наплевал на аккуратность, полез из-за всех сил наверх. Последний рывок и верхняя коробка отлетела в сторону. Выйдя из "коробковой" западни, я наконец-то понял масштаб свалки. Я был почти у самого потолка, (если встать в полный рост), а сам потолок довольно высокий.

Я скатился с этой горы прямо к своему лагерю, сел возле огня и закайфовал. Благодаря хорошей вентиляции я могу не опасаться того, что задохнусь от угарного газа. А с костром тут фактически можно жить.

– После этой коробки у меня сильно болит нос, – сказал я, почесав опухший нос. Засунув палец прямо ноздрю, я начал ощупывать место удара. Фух… Повредились, скорее всего мягкие ткани. Хрящ цел. Правда нос кривоват, по-моему, но да ладно, найду людей и там все поправят, а так тампона будет достаточно.

…

… Прошло несколько часов…

…

Пурга вместе со снегом почти стихли. Пора выбираться из магазина. Надев рюкзак и затушив костер, я выбрался наружу.

– Обалдеть…

Передо мною открылся полуразрушенный город с брошенными машинами, треснутыми и в некоторых местах взорванными многоэтажками и кучками сугробов повсюду. Один такой сугроб был возле меня. Я подошёл к нему и начал раскапывать. Что-то твердое. Мм… Только не говорите, что это труп. Сделав последний подкоп, показалась рука мертвеца. Меня передёрнуло, и я отскочил.

– Настоящий! – Я громко задышал от такого зрелища. Я поспешил убраться от него и просто найти хоть кого-то живого в этом городе.

Ветер к этому времени стих, и с неба падал пушистый снег. Город мертвый, скорее всего, уже как несколько дней. По руке трупа и по не разграбленному магазину пришёл к такому мнению. Из-за чего тут случился погром? Если война, то почему тут ни одной души? С этим вопросами я пошел дальше. Хруст, хруст, хруст. Только звук снега не давал окончательно погрузиться в раздумье.

– Звук… – Я встал как вкопанный и начал прислушиваться. Ничего. Ни шороха, ни скрипа дверей, шагов, техники, голосов. Вообще ничего. Только лишь звенящая тишина. И тут то до меня допёрло!

– Может случилась какая либо катастрофа? И из-за этого город пустой. Хотя… Трупы указывают совсем на другое. Они указывают на погром. Но из-за чего? Может из-за катастрофы случился погром? Люди испугались и начали драться за все подряд. Хм… Это может многое объяснить.

Идя по городу, я начал чувствовать себя неуютно. Тут все такое мрачное и… Что это? На здании весел огромный белый баннер с розовым кулаком, начинающийся от креста в круге того же цвета. Он был изрядно потрёпан в каких-то местах, подожжён, оборван и заляпан кровью.

– Что за хрень? – с хрипотой произнёс я. Подул сильный ветер, и я рефлекторно зажмурился. Прозвучал выстрел и свист рядом летящей пули. Пуля прошла мимо моего левого уха в пяти сантиметрах и врезалась в асфальт.

– ПРИСТРЕЛИТЕ, УБЛЮДКА! – прозвучал женский голос с крыши. И из-за угла выбежал отряд в серых ветровках и оружием наперевес.

Я, обосравшись от такого, запрыгнул в ближайшее ко мне окно. И как раз вовремя. На улице прозвучало несколько выстрелов. Из кухни я мигом выбежал в спальню, сильно напугав одевавшуюся девушку. Она потянулась за пистолетом на столе, но я был быстрее. В прыжке ударил ногой ей в челюсть. Она упала на пол, но успела схватиться за стол.

– Не двигайся! – крикнул я, c ее пистолетом в руках. В дверь громко врезались. От такого я сильно дернулся и выстрелил в горло своей жертве.

– Бл… А… Нет… Ч… Я не хотел… Прости, – Жертва билась в конвульсиях, хрипя от заливающийся крови. Я выстрелил в голову, чтобы прекратить ее мучения. В дверь ударили с новой силой. Такими темпами она скоро вылетит.

– Я подсажу! – прозвучал женский голос со стороны кухни.

Найдя ещё одно окно, я выстрелил в него и выпрыгнул прямо на улицу.

– Он тут! За ним! – Я обернулся на голос, и справа от меня была девушка в серой ветровке с капюшоном и черной маской от холода.

Я выстрелил в ее сторону пару раз и дал дёру. Та, в свою очередь, прыгнула в снег. Убегая, завернул направо и схватил пулю. Костюм выдержал, но импульс от удара остался. Я свалился в снег и через секунду встал. Меня шарашило от адреналина и моего первого непреднамеренного убийства. Я ведь правда не хотел стрелять в нее! Я хотел просто напугать и свалить, но не убить! А она была красивой. Ну почему все так произошло?! Твою ж мать!

Картинка перед глазами все больше и больше смазывалась, слёзы закрывали большую часть пространства, а лёгкие болели от холода. Я остановился ненадолго и посмотрел назад. За мной бежали 3 бойца, тоже изрядно уставших. Прибавив ход, я побежал дальше вперёд. Через три квартала все мои силы исчерпали себя.

– Кто-нибудь! На помощь! – прокричал запаханным голосом в надежде, что хоть кто-то их остановит.

Из здания выбежали пять бойцов в черных плащах. Твою мать! Ещё лучше! Я поднял руки и тут же черные вскинули оружие. Я закрыл глаза и прозвучали несколько серий выстрелов. Моё тело дрожало, лёгкие горели, плюс я чуть не умер. Все это меня потрясло не хуже, чем прыжок с банджи. Послышались медленные шаги в мою сторону. Я инстинктивно зажмурился.

– Гля, пацан, ты откуда такой? Нефор такой? – спросил мужской голос одного из черных.

– Вылупливай зеньки, все тихо, – после этого я открыл глаза. Передо мной был человек в чёрной маске, плаще с капюшоном и альпинистскими очками.

– Фрегал, чо оглох?

– Сява, угомонись, – сказал из-за спины мужик с низким голосом. Сява обернулся.

– Пахан, дай мне его…

– Ты его пугаешь своим поведением. Дайка я, – сказал человек позади и положил руку на плечо Сяве. Тот молча отошёл. Остальные двое из этой компании активно шурушили карманы нападавших.

– Я Риншот, будем знакомы. А тебя как зовут, малой?

Ну и имечко, конечно. Даже в прошлом мире таких не встречал. Взгляд у него холодный и напряжённый, не расслабляет хватку даже с подростком.

– Лука.

– Лу́ка значится… эм, как правильно вообще говорить твоё имя.

– Лука́. Ударение на А.

– Лука́, Лукка, Лука. Кароч, иди н###й с таким именем! Все равно будешь "малым".

– Кхм. Допустим.

– Допустим, значит, да? Допустим? А ты наглый, как погляжу. – Я начал его боятся. На моем лицо постепенно прорисовывается гримаса страха.

– На первый раз прощаю. Так… Эм. Б###ь, сбил меня. А вот. Ты откуда в таком прикиде выбежал, – Меня настиг шок. И что мне теперь делать? Ладно, моё враньё – это мой хлеб, а этот, по-видимому не отличается умом от других.

– Я жил в городе. В квартире, а потом она сгорела. Вот и вся история. Риншот недоверчиво посмотрел.

– А как ты выжил тогда, после мясорубки? – Какой ещё мясорубки? Он вообще о чём? Так, если за мной гнались… А что идея.

– Когда был погром, – начал я мрачным голосом.

– Я сидел в своей квартире около парка и играл в приставку, как вдруг на улице началась буча. Машины врезались друг в друга, люди дрались. Всё вокруг сходило с ума. Я спрятался в квартире и ничего не делал. Ко мне никто ни стучался, ни звал по имени. Мои родители умерли в тот день. Потом ко мне прибился мальчик Глеб, он чуть младше меня, и мы вместе стали жить. Так мы прожили несколько лет. Но после один отряд всё-таки взорвал нашу квартиру и унес жизнь Глеба. Вспыхнул пожар. Я собрал наспех вещи и убежал. Вот уже третьи сутки брожу по городу, – и, добавив в конце пару слезинок, закончил свою "страдальческую историю". Посмотрим, что он скажет.

Риншот потупил немного в снег, но всё же выдал фразу.

– Если ты не п#####ь, то ты последний из отшельников.

– Отшельников?

– Да, Отшельники – это такие, как ты, которые не успели присоединиться к основным силам и остались в городе. – Риншот снял маску с лица, и я наконец-то смог увидеть его лицо. "Наконец-то. А то только его карие глаза было видно".

Большой уродливый шрам красовался на его правой щеке. Также я заметил его изуродованную левую бровь. И как я раньше это не заметил. Цвет лица был белый. Слишком белый для обычного цвета. Белки глаз были желтоваты. Взгляд тяжёлый, как будто он меня сейчас раздавит. Он улыбнулся как-то не очень то и по-доброму.

– Что-то я не помню, чтобы у парка были многоэтажки. Да и ещё со взорванной квартирой.

– Пожалуйста, отведите меня в свой лагерь. Я сейчас замёрзну… – сказал я, трясясь от холода. Попробую его взять на жалость.

– Пахан, пацан правду молотит. Тут очень холодно, а он ещё без вещей, в натуре, – сказал Сява, переминаясь с ноги на ногу.

– Мы пойдем с ним до парка и найдем его квартиру. Если он не пиздит, – Так же? – холодно сказал Риншот, повернувшись ко мне. Вот же скотина! Он хочет, чтобы я просто сдох? У него что, вообще нет эмоций? Видимо, трюк с эмоциями не пройдёт.

– Он далеко отсюда, да и скорее всего, этот район уже занят неприятелем, – сказал я, наблюдая за его реакцией. Пахан начал злиться. Он закрыл глаза, брови пошли вниз. Между нами возникла пауза в несколько секунд.

– Возвращаемся. Нельзя рисковать людьми, – сказал Риншот и встал с корточек.

– Дайте ему хоть какую нибудь накидку. Ходит, как ё####й бомжара! В лагере мы установим твою личность, сопляк! Беглец херов.

После его слов два неизвестных мне бойца дали свои плащи. После этого мы шли в тишине ещё какое-то время. Так мы прошли несколько кварталов. Эта тишина начала на меня сильно давить, и я решил нарушить молчание.

– Почему здесь так тихо? Разве вы не боитесь разведчиков?

– Это "капельный" район. Мы уже несколько месяцев воюем за него, и ни одна из сторон так и не смогла его завоевать. Считай, что это ничейная земля, – сказал более высоким тоном самый низкий из всей нашей компании боец.

– Понятно. Как тебя зовут?

– Себастьян. Зови просто Сэб.

– Хорошо, Сэб. А как вообще началась эта война? Просто спустя такое долгое время уже начинаешь забывать, почему она началась и вообще, за что мы воюем… – мрачно произнес я, пытаясь сыграть как можно больше, убедительней. Не зря я много играл в прошлом мире и выбивал скидки у продавцов, втираясь к ним в доверие.

– Как так? Прошло ведь только два года.

– Вы в лагере можете спокойно выпить, поговорить. Также вы считаете летоисчисление. А я был долгое время оторван от всего этого. И для меня эти два года пролетели как пять. Каждый день был как пытка. Вылазки за ресурсами, отсиживание в подвалах, когда взрывы и выстрелы совсем рядом. бандиты, разведчики…

– Хватит! Я тебя понял! Эх… Все моментально взбесились. Женщины и мужчины начали резать друг друга. Не знаю, что делала власть, но мне кажется, она пыталась что-то сделать. Это не уберегло ее от распада. Потом появились основные силы с обеих сторон. Все мигом помчались за военной техникой. Каждый оттяпал себе сколько смог и ушел восвояси. Вот так все и началось. А воюем мы, чтобы перебить всех женщин, которые по своей натуре грязные, пошлые, хитрые, мерзкие создания, которые нужны для того, чтобы в них пихать!!!

"Это… уф… Тут все такие поехавшие? Это же просто ужас, кошмар… Фанатики хреновы".

– Я с тобой согласен полностью. Из-за них погибли целые империи, – сказал я.

– Молодец.

Наступило молчание. Мы шли вдоль зданий, опасаясь засады с окон. Все больше и больше на пути начали попадаться разрушенные укрытия и техника, сожженная до тла. Здания от руин ближе к концу района были более целыми. В некоторых окнах горели свечки.

– Риншот на связи. По нам не стрелять. Направляемся прямо на вас. Приём! – сказал Риншот в рацию.

– Вас понял. Парни, отложите оружие, но не спускайте с дороги глаз, – сказал голос в рации с помехами. Последние слова были тихими.

– Хвоста не было?

– Нет

– Окей.

Наша группа начала выходить на дорогу и махать руками. Вдалеке я заметил еле заметные черные силуэты. Они сидели за импровизированными укрытиями.

– Шире шаг, – сказал "Пахан" и группа побежала вперёд. Я решил не отставать и тоже двинулся вперёд.

Пробежав метров двести, мы оказались у аванпоста.

– Риншот, кто эт? Что-то он сильно мелкий – спросил знакомый голос из рации. Лицо этого человека было круглым и добрым, как у печника, который выносит свежий хлеб на улице к прилавку. Щёчки круглые, челка коротко подстрижена, глаза карие, тонкие брови и большооой такой нос.

– Отшельник. Скорее всего сбежавший. Кхм… подобрали мы этого бомжа на улице, когда он бежал от женского патруля, – сказал Риншот. Да ёп твою мать! Я НЕ БОМЖ! ЭТО ТЫ БЫДЛО! БЕСИШЬ!

– Вау! Отшельник? Есль эт правда так-то милость прошу. Тебя как звать?

– Лука.

– Типо как Лукашенко? ХАХАХАХ!!! В сбежавших твое имя не числится вроде-бы. Такое мэмнои имя я бы запомнил.

"Скотина! Я это тебе ещё припомню! Булочник!".

– А тебя как зовут, булочник? – спросил я, не скрывая злости.

– Ооооо. Виж у тебя тоже есть чуВСТВа юмора. Зови меня Бак. Хах, – сказал Бак. Но я всё равно тебя буду звать Булочником.

– Бывай, булочник.

И мы двинулись дальше, вглубь нового района. Я всё больше и больше замечал аванпостов и вообще какую либо жизнь в этом городе. Ближе к центру лагеря в домах горел свет, а из окон валил вкусный запах еды. Ммм… Я бы сейчас навернул тарелочку борща, как дома. Справа на перекрестке я заметил несколько бронеавтомобилей и копошащиеся в них людей. Видимо они готовятся к чему-то грандиозному. Идя по улице, я заметил плакат.

– Извините, можете остановиться? – сказал я, немного побаиваясь. Все остановились и вопросительно посмотрели на меня.

– Чего? – сказал Пахан.

– Я сейчас посмотрю и вернусь…

– Сява, иди за ним. Не хватало нам ещё, чтобы шкет сбежал, – после его слов Сява пошёл за мной.

Жёлтый плакат висел на столбе, правый угол покачивался от дуновений ветра. На плакате был нарисован мужчина с улыбкой и в военной форме, давящий ногой монстро-девушку в одних обмотках, при этом наведя на неё ствол M-16. Сверху была надпись: "Искореним тех, из-за кого наши предки страдали многие века, тех, кто был всегда самым слабым звеном, тащащим нас вниз!". Под девушкой ещё надпись: "МАСКУЛИЗМ НАШЕ ВСЁ!". Ёб… Ах… Это просто… Агрх… Жесть! Что тут произошло такого, что оба пола друг друга ненавидят и готовы убить? Что ТУТ ВООБЩЕ ПРОИСХОДИТ! Я НЕ ТАКИЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ ХОТЕЛ! Хотя. Тут, наверное, есть над чем поржать.

– Кхм. Не знал, что у вас делают такие "правдивые" плакаты. Так и наполняешься патриотизмом… – Я еле как сдерживался, чтобы не умереть от стыда. В это время Сява расплылся в улыбке.

– Ага, это чтобы Васянов поддерживать. Идём, мы почти пришли.

Пока мы шли к лагерю, в голове у меня шёл мозговой штурм. Тут все пропитано ненавистью! Люди, скорее всего деграднули далеко назад и это пока что не все, что я знаю. А что дальше тогда? Человечество обречённо на верную смерть. Люди, которые рано или поздно перебьют друг друга, наконец то смогут уступить место природе, которая сравняет всю их цивилизацию с землёй. Это довольно-таки страшно с глобальной стороны, Но не стоит и забывать про наш локальный конфликт. Он ещё страшнее, так как я могу умереть в любом случае. А я не хочу принимать участие в этой битве говна с говном.

– Мы пришли, – сказал Риншот.

Глава 7 – Лагерь

Группа Риншота пришла в лагерь, а скорее на базар. Везде было большое количество прилавков: начиная от «хавки» – как в этом мире называют еду, заканчивая самоделками разной степени важности. На столбах висели гирлянды и жёлтые плакаты с пропагандой. На базаре было не очень много людей, да это и к лучшему. Не люблю, когда много людей. Я поглубже спрятал свой навороченный пистолет и завернул вслед за группой в переулок.

Этот район я бы назвал Сердцем движения. Перед тем, как мы вошли в микрорайон, у нас проверили документы и расспрашивали о вылазке. Риншот сказал всё как есть. Войдя в "сердце", я был немного обескуражен. Красивые белые здания посреди руин, с охраной и курящими тут и там людьми в одной верхней куртке.

– Не, ну просто верх бюрократизма, – безэмоционально сказал я на русском. Все повернулись на меня. Надеюсь, русский не понимают.

– Иностранец? – спросил Сэб, сняв маску и каску. Чёрт! Прокол.

– Просто изучал курсы иностранного языка, – На меня посмотрели, как на диковинного зверя, и мы вошли внутрь одного из зданий.

Внутри здание по красоте было похуже. Самодельный камин со стоящими возле него двумя растениями, обшарпанная шпаклёвка, скрипучий пол. И этот запах. Немного пыльный, с древесным старым лаком. Кайф для токсикомана. Справа была старая стойка с регистрацией, как в отелях. Тёмно-коричневая древесина была покрыта потёртыми золотыми выпуклостями, вырисовывающими простые узоры. На столе стояла салфетница, декоративное растение в квадратном горшке, стопка бумаг с ручкой и немного офисных принадлежностей. За самим столом сидел парень лет двадцати с коричневыми волосами и карими глазами.

– Вам к кому? – спросил парень за столом.

– К Алексу, – ответил Риншот, – Мы поймали беглеца. Надо установить его личность.

– Хм… Ясно. Подождите пять минут, я ему сообщу, – сказал парень, встав из-за стола и направившись по лестнице вверх.

– О, конфеты, – сказал Сява и потянулся через стол за пиалой.

"Риншот! Скотина! Я не сбежавший!"

Выдохнув от злости, я сел на диван возле камина и стал ждать. Треск углей, тепло, "ламповая" обстановка вокруг заставляет задуматься о глубоком. Пока группа Риншота разговаривала о своём, я впал в медитацию и просто пялился в одну точку.

– Итак, вопросы для тупых – триста, зачитал Сэб. – Сколько месяцев в году имеет 28 дней, – Сява топнул ногой по полу.

– И так, Сява. Мы вас слушаем.

Сява потупил взгляд на плащ неизвестного мне бойца. После он поднял голову и приоткрыл рот. Он высунул немного язык, посмеялся. Глаза закатились наверх. В зале поднялся хохот.

– Пять! – крикнул наш математик, при этом сильно кивнув. В зале поднялся дикий ржач. Особенно разоржался Сэб.

– Т… ты уверен? – сквозь смех промолвил Себастьян. Сява посмотрел на него и вскинул руку вверх.

– А! Б###ь!

– Нет б###ь! – крикнул Сэб, Сяве.

– Я попутал! Попутал! Попутал!

– Так, ладно. Как ты пришёл к этой цифре? Какой извилиной думал?

– Я цифру попутал!

В зале стоял дикий ржач. Даже я заржал, отойдя от транса. Все смеялись в голосину, глуша друг друга. Я встал с дивана и подошёл к компании. Когда я подошёл, то ногой топнул уже другой неизвестный мне боец.

– И так, Мортис, ваш ответ…

– ОДИН! ХАХААХАХ ОДИН! ОДИН! ОДИН! ХАХАХАХАХА! – Мортис согнулся в три погибели от смеха. Все начали ржать с новой силой, – АААААААаааааАААА!!!!!!!!

– То есть ты! Смеясь над его тупостью! ГОВОРИШЬ ОДИН?

– ДА! ХАХАХАХАХА!!! – после его слов ногой топнул Сява.

– Ох… ХАХАХАХА!

– Двенадцать! Я так чё-то перепутал с високосным годом и февралём.

– Хаха! Ааа. И это правильный ответ! Но вы оба заложали этот вопрос, поэтому обоим минус триста.

– А почему? То есть у нас у обоих вниз?

– Да, потому-что я так захотел.

– Кхм так… Сява выбирай из перечисленного раннее списка вопросов…

– Вопрос для настоящего гея – пятьсот, – Все сразу заинтересовались, что ж это за вопросец такой.

– Ну, хах! С этого и надо было начинать.

– Александр ждёт беглеца и Риншота, – показался из-за угла парень лет двадцати.

– Идём, – сказал Риншот.

– Ты это, долго не засиживайся там. Нам надо ещё наказание приводить в исполнение, – сказал Сэб.

– Задавай вопрос… – сказал затихающий голос Сявы.

Твою мать! Мало того, что убил человека, так и ещё приняли за беглеца с нулевой репутацией. Хуже уже быть не может. Или может? В моём случае всё возможно.

Меня всё ещё трясло от убийства и от того, что будет дальше. Вдруг будет шмон вещей и найдут мой навороченный "Пип-бой"? А что если меня будут допрашивать долгое время и в итоге убьют? Эти мысли крутились у меня в голове с бешеной скоростью, но время как будто издевалось надо мною и шло очень медленно. Шаг по лестнице, ещё один, ещё, ещё и ещё. По звуку снизу немного подгнили доски, из-за этого сама лестница проминается с характерным скрипом. Стоп! Какого фига я об этом задумался! У меня тут жизнь висит на кону, а я думаю о каких-то досках!

Мы поднялись на второй этаж и свернули налево. В конце коридора была дверь с табличкой "Квартет". Что это ещё за квартет? Музыкальный что-ли? Походу сегодня вместо арбалетов будут скрипки со смычками. Тёмно-коричневая дверь была передо мною. Риншот грубо её открыл и вошёл внутрь. Я следом за ним. В кабинете было много стопок с книгами и грязными кружками с тарелками. Шкафы по бокам комнаты были огромными, прям под самый потолок. Одежда была комом кинута на стул, где была вешалка с курткой. Вместо люстры был коротко обрезанный провод, а всё освещение выполняли свечки. Из-за этого в комнате было немного душно. Занавески закрыты плотными шторами, а перед шторами был письменный стол, заваленный разной бумажной волокитой. За столом сидел уставший, лет сорока мужчина в очках, в тёмно-жёлтом свитере. На голове были следы облысения.

– Риншот, сколько раз тебе говорить? Не выбивай мою дверь, – немного раздражительно, но спокойно сказал Александр.

– Говори сколько влезет, но входить нормально не собираюсь, – сказал Риншот.

– Тогда уменьшу твой паек и заставлю вставлять новую дверь. Скриншот, – ехидно сказал последнее Квартет.

Риншот промолчал и, громко выдохнув, сообщил обо мне. По классике, я, сбежавший из лагеря, вру на каждом шагу. Нехороший человек и все такое.

– Я вам что тут враг народа? Не сбегал я из лагеря и не вру, что жил около парка. И вообще, я есть хочу, – сказал я недовольным тоном. Квартет только усмехнулся, видимо, понял, что ЭТОТ НЕГОДЯЙ МЕНЯ КРАЙНЕ НАСТОЧЕРТЕЛ СВОИМ ПРИСУТСТВИЕМ.

– Риншот, я тебя понял. Можешь идти. С ним я поговорю отдельно. После этих слов Риншот молча вышел и на этот раз тихо закрыл дверь.

– Так…Теперь по порядку. Назови свое имя и фамилию, а также желательно второе имя, – сказал Квартет, сев за стол и взяв в левую руку ручку.

– Лука Теребрёшин Сергеевич.

"Болван, а другое нельзя было придумать? Тупица".

– Настоящее имя, – Квартет поднял бровь.

– Проверьте, по чем там у вас проверяют моё имя.

– Ну, проверю я по картотеке, и что? Окажется, что ты "реально", – показав правой рукой кавычки, – Отшельник, и я тебя должен принять с распростёртыми объятиями?

– Квартет, а зачем тогда задавал этот вопрос?

– Да так…

– Мутишь, Квартет. Говори.

– Вопросы задаю здесь я. Ты не думай, что можешь со мной говорить, как Риншот. Он свое потом получит, – немного со злобой сказал Квартет. Лучше его не злить.

– Ладно, я всё вам расскажу, – Квартет заинтересовано на меня посмотрел и приготовился писать. До катастрофы я жил в квартире у парка на пятом этаже. В тот день родителей не было дома, и я играл в компьютер. После на улице начала творится чертовщина. Мужчины и женщины начали драться друг с другом. После этого дня я потерял своих родителей. Потом ко мне прибился подросток примерно моего возраста, и мы начали выживать вместе. В вылазках я мало с кем перестреливался, предпочитал отсиживаться в укрытии. Ни с мужчинами, ни с женщинами я не хотел вести никаких дел. Я боялся, что меня грохнут. Но несколько дней назад женский патруль выстрелил в нашу квартиру из гранатомёта, и почти все сгорело в огне. Друг пожертвовал собой и дал мне уйти. Потом я скитался несколько дней и случайно зашёл на женскую территорию, после чего по мне открыли огонь. При побеге я наткнулся на группу Риншота. И вот я здесь. – На грустной ноте я закончил свой рассказ. Идеальная брехня. Он ничего не должен заподозрить.

Квартет быстро все записал и велел мне выйти за дверь, после чего он пригласил Риншота. Я прислонился к двери и попытался услышать их разговор, но ничего, кроме невнятного му-му-му не расслышал. Я сел возле двери и стал ждать, обдумывая своё положение и мир.

"Так… Я в пост-апокалиптическом мире, где мужчины и женщины начали войну с ничего. Судя по английскому говору, я где-то в Америке, так как английская речь хоть и похожа, но отличается, и мне бы задали вопрос, почему у меня такой акцент. Моё положение не самое плачевное, но хорошим и не назвать. Скорее всего, меня примут за беглеца и посадят в тюрьму, в худшем – изобьют. Мда. И как мне выкручиваться?".

После 10 минут разговора из кабинета вышел Риншот и повёл меня внутрь. Квартет, как всегда, сидел за столом.

– Ну что ж. История выглядит не очень правдоподобно, как ни крути, а поэтому, как беглец, вы будете наказаны физически и сядете в тюрьму, – с каменным лицом сказал Квартет. Я выпал в осадок. Думал, что будет что-то одно, а в итоге все вместе. Риншот посмотрел на меня с маленькой улыбкой. Так дело не пойдет. Надо выкручиваться. Я что, зря читал книги у Ноа?

– Квартет, а теперь давайте немного на чистоту. Почему нельзя пойти ко мне домой и проверить все?

– Твой "дом" находится на вражеской территории, и я не хочу ради тебя одного рисковать целой экспедицией, – сказал Квартет.

– Да и к тому же твой дом находится на территории врагов уже несколько месяцев, так что в правдопобор… тьфу правдоподобности твоя история тает на глазах, – сказал Риншот.

– А вы что ссыте подходить близко к врагам всего человечества? Я знаю укромные тропики, по которым я передвигался в том районе. Да и к тому же можно выкрасть всяческие до-ку-мен-тики, угу, – сказал я последнюю фразу с прищуром в правом глазу и поднятым пальцем вверх. Твою ж дивизию, как же я срал в штаны, когда говорил эту фразу. На удивление, голос чуть дрогнул в середине, но, надеюсь, никто не заметил.

– За базар отвечаешь, мелкий? Откуда документы? Гарантии?

– Сразу после того, как я пулей вылетел на улицу, я прыгнул в мусорку и увидел позади стреляющих вдоль по улице, – из-за страха запыхался, – я увидел колонну машин. Скорее всего, они везли что-то важное, – После моих слов Квартет испугался и сразу начал рыскать в бумагах. Риншот насторожился. Видимо, я их перепугал.

Квартет открыл первый ящик в столе, но сразу же закрыл, потом второй и начал чем-то перебирать. Вскоре он нашел нужную бумажную папку и положил на стол. Чуть пожелтевшая бумажная папка со слипшимися в начале листами открылась. Квартет сразу открыл конец папки и, поддев ее пальцем, выпустил пару листов вперёд. Листы летели одним за одним и наконец, как только появился текст, он начал его читать. Он протёр очки об свитер и перечитал несколько строчек.