Текст книги "Меня с тобой связал Баку...(СИ)"

Автор книги: LOVATIC LOVATIC FOREVER

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

– Это единственное хорошее дело, что он смог сделать для тебя, – сказала она, стиснув зубы от злости.

– Ты винишь его в случившемся, и я безусловно разделяю с тобой твои чувства, но на самом деле он поступил так, чтобы никто не пострадал. Особенно мы с тобой.

– Не пострадал?! – возмутилась она, прикрыв свои блестящие глаза, из которых снова начали скатываться слезы, и вновь открыла их, – Он отнял у матери ее ребенка, а потом соврал, что она мертва! Он очередной человек, который стал причиной смерти множества невинных детей!

– Детей? Каких детей?

– Я сама толком ничего не знаю… Но однажды, когда меня в очередной раз усыпили, через сон услышала разговор Дэвида и Дерека. Они говорили о детях, которые наделены особыми силами. Сначала они их похищают, потом проводят многочисленные анализы и опыты над ними.

– Что за опыты?

– Я не знаю, правда, я ничего не знаю. Знаю лишь то, что эти дети могут помочь выздороветь Большому Папе! Но каким образом, не имею понятия… Доченька, я боюсь. Дэвид их соучастник, он сделает все, чтобы нас с тобой вновь разлучить! Я опять останусь одна.

– Не волнуйся. Теперь ты не одна. Я рядом.

Я взяла ее за руку, крепко сжав в своей руке, и наши взгляды снова слились в одно целое. Вот оно – счастье. И это счастье скрывается в ее глазах, которые с любовью смотрят на меня.

Утро. С кухни доносился запах еды, это означало, что Эмма… то есть мама, уже встала. Войдя в кухню, я заметила ее у раковины за чисткой картошки. Давненько я не наблюдала такую картину, как будто вернулась в прошлое.

– Доброе утро, – говорю я. Та обернулась и улыбнулась мне.

– Доброе утро, доченька! Садись за стол. Завтрак будет готов через три минуты. Я не знала, что ты предпочитаешь на завтрак, поэтому, приготовила тебе яичницу с сосиской и помидором. Сделала кукурузные хлопья с молоком. Есть арахисовая паста, тосты с маслом и медом.

– Эм… Я не… Я не смогу все это съесть, – неловко сказала, почесывая затылок.

– Ты не любишь яичницу? У тебя аллергия на что-то? О, нет! Это моя вина! Сначала нужно было узнать, что тебе нравится…

– Нет, нет, – возразила я. В голове вертелась куча нецензурных слов, которыми можно было бы описать данную ситуацию, но в место этого я вдохнула воздух в легкие и выпалила: – Я не смогу съесть, потому что я… не человек.

– В смысле «не человек»? – не поняла она.

Десять секунд на осмысление и она полностью поменялась в лице. Ее черты лица искажал ужас. Со стороны это выглядело настолько жутко, что у меня даже ноги подкосились.

– Так ты тоже одна из них, – удивительно спокойно сказала она, садясь за стол.

Это скорее звучало больше как утверждение, чем вопрос. В ее взгляде я поймала нотку разочарования и обиду. Обиду на жизнь.

– И давно ты… вампир?

– Еще года не прошло, – тихо прошептала я, после чего услышала громкие вопли женщины.

Она зарыдала, выплеснула эмоции наружу, закрывая лицо мокрыми руками. Я сразу ринулась ее обнимать. Мне словно вонзили тысячу ножей в сердце. Я не могла наблюдать за тем, как она заливается слезами. Это слишком сложно, слишком больно.

– Не плачь, пожалуйста, – умоляюще прошептала я, чувствуя, как к горлу постепенно подкатывает ком.

– Как? Как это произошло? Из-за чего? – Ее голос дрожит, как и все ее тело.

– В тот вечер в наш дом ворвались люди Большого Папы и…

– Это они убили тебя? – в замешательстве спросила она, не дав мне договорить.

– Да, – коротко ответила я, – В тот момент я была тяжело больна и проходила курс лечения. Я все равно погибла бы.

Она смотрит на меня своими красивыми, промокшими глазками, и в ее глазах, я вижу столько беспокойства, столько сожаления, что мне становится вдвойне хуже. Она так горько плакала, что на секунду мне показалось, что она просто захлебнется. Только она успокоилась, в кухню вошел Амир. На нем серая рубашка, черные джинсовые брюки и весенняя куртка. В руках замечаю белые розы. Он улыбается, но как всегда думая, что это придает ему строгость.

– Дамы, доброе утро! Это вам, – весело говорит он и подходит к нам. Одну розу протягивает мне, другую – маме.

– В честь чего это? – спрашиваю я и подношу розу к носу, вдыхая прелестный запах цветка.

– Просто хотел сделать приятно, поднять настроение. Вам, женщинам, подари одну розу и вы уже счастливы.

– Спасибо, – слегка замявшись, произнесла я.

– Я так понимаю, ты уже рассказала о том, что всю эту вкуснятину, что на столе, мы съесть не сможем.

Мама подняла голову:

– Я столько всего приготовила, накрыла стол, но есть никто не будет, – разочарованно произнесла она.

– Лучше сами поешьте. Вам еще понадобятся силы, потому что через пару часов мы возвращаемся в Баку, – сказал Амир, усаживаясь за стол, – Звонил Али и сказал, что сигнал под утро сработал, и теперь Дерек ищет нас в где-то в Шамкирском районе, – пояснил он.

– Мне, конечно, очень хочется вернуться домой, но я почему-то боюсь. А вдруг они все еще караулят? Вдруг не поверили?

– Зара… – Парень встал из-за стола и подошел ко мне, – Все пройдет по плану… или ты видела сон насчет этого? – добавил он.

– Нет…

– Тогда бояться нечего.

Мама встала со стула, сделала два шага и пошатнулась. Из ее руки упал цветок, благо Амир успел его подхватить, чтобы она не упал.

– Что с тобой? – Взволнованно спросила я, усаживая ее обратно.

– Все хорошо. Просто закружилась голова, – обессиленно прошептала она.

– Пожалуйста, поешь что-нибудь.

– Потом поем. Сейчас я не голодна, – Озадаченно протянула она.

– Ты вся бледная. Видно, что давление упало. Тебе обязательно нужно что-нибудь съесть.

Я упрашивала ее как маленького ребенка; с одной стороны, это выглядит довольно забавно, а с другой стороны – мне очень страшно за нее. Мне не хочется ее терять, когда я с каждым часом привыкаю к ней все больше и больше.

– Как себя чувствуешь? – спрашиваю я, домыв последнюю тарелку. Аккуратно протираю ее и кладу на полку к остальным.

– Лучше, – успокаивающе махнула она рукой, – Может, выйдем на свежий воздух? Погода просто великолепная.

– Хорошо, – согласилась я, вспомнив, что по дороге сюда неподалеку видела парк. Там сейчас наверняка много народу, никто не сможет на нас напасть.

В парке, как я и предполагала, народу было предостаточно. Прекрасная погода радует обилием солнечного света и майского тепла. Детишки катаются на качелях и их радостные голоса разливаются по всему парку. Хорошо ведь быть ребенком. Не думать ни о чем, жить на эмоциях – здесь и сейчас.

– Каждый раз, когда я смотрела на твою фотографию, вспомнила последний день с тобой. Мне казалось, что из моей памяти стерлись все моменты, и остался лишь тот злосчастный день.

Она опускает глаза, я вижу, как лучи солнца поблескивают на ее волосах, придавая им золотистый оттенок. Она снова поднимает голову и смотрит мне прямо в глаза, а я не отвожу взгляд.

– Иногда я просыпалась и удивлялась тому, что все еще жива, потому что та надежда, что ты жива давным давно умерла. Я считала, что раз я жива, ты, даже после смерти продолжала дарить мне силы.

– Если бы я только знала обо всем раньше… – с горечью говорю я.

– Скажи, а как ты узнала о том, что я… твоя мама?

– По фото, которое ты показала мне. Когда сказала, что твою дочь звали Зара, я вспомнила все. Все до мелочей.

– Какой она была? – Внезапно спросила она ни с того ни с сего.

– Кто?

– Женщина, которая тебя растила.

Я нырнула в карман брюк и достав фотографию, протянула его ей: Это фотография сделана была два года назад на Новый год. Мама здесь такая счастливая, она искренне улыбается.

Меня внезапно начало распирать изнутри, когда я почувствовала, что жутко скучаю по ней. Она отзывается болью в сердце при каждом воспоминании о лучших моментах с ней. На мои глаза навернулись слезы, которые я сразу смахнула рукой. «Не время плакать.» – подумала я.

– Она очень красивая, – Говорит она, не отрывая глаза от фотографии, – Как ее звали?

– Анджела, – Тихо шепчу я.

– Даже если она умерла, Зара, она все равно останется твоей мамой, и никогда не перестанет быть ею. Я знаю, она любила тебя не меньше, чем я, – Сказала она и во мне просто все перевернулось. Я вижу слезы на ее глазах и просто не выдерживаю. Я подсела к ней ближе и крепко ее обняла, зарывшись лицом в ее распущенные волосы. Я вдыхаю запах ее волос, от которых пахнет лавандой.

– Ты с Дэвидом уже виделась, не так ли?

Резкие изменения в интонации ее голоса меня умиляет. На долю секунды повисла тишина:

– Да.

– И что он сказал в свое оправдание? Почему он так поступил с нами?

– Ничего не рассказал.

– Я так и знала… – Она поджала губы.

– Он ничего не рассказал, потому что боится Большого Папу, – Я почувствовала, что мое сердце быстро переползает куда-то в пятки. Вздохнув, я продолжила, – Я видела сны, в которых раньше не видела смысла. Но сейчас, вспоминая каждый виденный мною сон, начинаю понимать все. Я видела тебя во сне. Тот самый момент, когда меня похитили. Видела маму, которая пыталась донести до меня, что я не ее дочь. Отца, которого шантажировали, чтобы тот делал то, что они хотят. Да, он поступил подло, но на самом деле, на то есть причина, которую, к сожалению, предпочитает не говорить. Но это факт. И винить в случившемся нужно не его, а Большого Папу. Это ведь его рук дело.

– Все они виноваты. И твой отец тоже, – Едва слышно произнесла она. Она зажмурилась. Я видела, что у нее в душе шла внутренняя война.

Приятно проведя оставшееся время в парке, через час мы вернулись, и я уже была готова постучать в дверь, вдруг услышала, как в замке поворачивается ключ. Не успела я ничего сообразить, как передо мной оказался Амир. По нему четко видно, что он зол. Его правая рука сжата в кулак, а левая в кармане.

– Что-то произошло, – утвердительно произнесла я, смотря на взволнованное лицо парня. Ох, не нравится мне его взгляд.

– Сигнал пропал, – говорит он. От удивления я чуть раскрыла рот, – Они возвращаются. Нам сейчас же нужно уезжать, чтобы успеть пересечь границу.

За окном вот-вот спустятся сумерки и ночь накроет все вокруг плотным покрывалом. Дома уже начались сборы. Путь, конечно, не самый близкий, ведь ехать часа четыре. Дорога казалась мне жутко изнурительной. Мы остановились на бензозаправке, Амир вышел из машины. Недалеко от нашей машины стоит дорожный знак с надписью «Баку». Значит до столицы нам ехать около двух часов.

– Есть хочешь? Купить тебе что-нибудь перекусить? – повернувшись к маме, спросила я, на что та отрицательно покачала головой, – Я все же возьму.

Только я вышла из машины, как внезапно послышался визг машин, который заставил меня обернуться. К нашей машине подъехал черный тонированный внедорожник; окна задних мест открылись и оттуда показались пистолеты. Амир, который стоял рядом, успел быстро среагировать; вытащив маму из машины, он схватил меня за руку, побежал в сторону леса, где были большие дубовые деревья. Толкнув нас к одному из них, он велел как можно крепче прижаться спиной к дереву, а сам подбежал к другому. Одна пуля пролетела буквально в миллиметре от Амира, а другая от меня.

Спустя несколько секунд стало тихо. Снова слышу визг шин и замечаю, как машина скрывается из виду. Я облегченно выдохнула и обернувшись, буквально застыла на месте. Мама садится на влажную после весеннего дождя землю, сжимая рукой левое плечо, из которого струйкой сочилась кровь. Эта злосчастная пуля пролетела мимо меня и попала в нее.

Чувствую «Дежавю». И снова мои душераздирающие крики, снова меня окружает страх и боль, снова я стою лицом к лицу со смертью. Мой мир снова рухнул, распался, как осколки от разбитого стекла. Я отчаянно заморгала, пытаясь убедить себя в том, что-то, что сейчас я вижу является моим очередным сном или это просто глюки.

– Мама! – оглушительно вскрикнула я, падая перед ней на колени и крепко сжимая ее руку.

Бензозаправку полностью осыпала кромешная тьма и сильный поток ветра, наводящий страх, игрался с моими волосами. Я обернулась назад, вглядываясь в леденящую темноту, и перед глазами появился темный облик той самой девушки, которую видела во сне буквально вчера. В моей душе поселился страх. Ветер носится, словно предупреждая об опасности, ветки деревьев волновались, тягостно сплетаясь между собой. Девушка показала пальцем на раненую маму, затем исчезла. Просто испарилась.

– Рана неглубокая. Благо, яд не действует на людей.

– Что за яд?

– В багажнике есть аптечка, скорее принеси ее! – сказал он, не ответив на мой вопрос.

Я побежала, пытаясь как можно скорее добраться до автомобиля. Открыв багажник и вытащив аптечку, побежала обратно к Амиру и маме.

– Скажи, что она будет жить… – умоляюще произнесла я, рефлекторно доставая все препараты, что были в аптечке, – Может лучше в больницу?

– Нельзя. У нее огнестрельное ранение. В больнице сразу же вызовут полицию на рассмотр этого дела, – Он хмурится – две глубокие морщинки пролегают между бровями.

Я убрала мамину руку с раны и заметила, что красное пятно на ее одежде стало больше. Вылив на большой пучок ваты антибактериального средства, Амир положил ее на ее рану, она сразу же зажмурилась от боли.

– Потерпи, пожалуйста. Все пройдет, – тихо произнесла я, пытаясь ее успокоить. Дыхание перехватило, сердце начало биться в бешеном темпе. Глаза наполнились слезами и я еле сдерживаюсь, чтобы не расплакаться, ведь сейчас не время обливаться слезами.

– Достань бинт, – приказал брюнет. Я достала открытую пачку бинта и протянула его, – Этого мало. Так, ладно, обойдемся пока этим, а по дороге заедем в аптеку и купим еще, – Недовольно заявил он и аккуратными движениями сделал ей повязку, – Теперь надо подождать, пока кровь не остановится.

– Мама… – тихо позвала я, нежными движениями оставшейся чистой ватой вытирая пот с ее лба, – пожалуйста, держись. Только не оставляй меня.

– Я… никогда тебя… не оставлю, – прошептала она и сразу же зажмурилась. Каждое слово давалось ей с трудом и болью.

– Тихо-тихо. Не напрягайся, – Я поправила ей повязку.

– Черт! От нашей машины целого места не осталось. Я позвоню Али, чтобы приехали за нами!

– Машина подъедет только спустя два часа и столько же времени уйдет на обратный путь. Проще поймать такси и уехать.

– И где мы найдем такси, по-твоему? Место безлюдное. Машин почти нет, нежели такси. Да и она долго не протянет.

Мама неожиданно вскрикнула от боли.

– В аптечке видел обезболивающее средство. Сейчас найду… – Амир беспорядочно начал рыться в аптечке, – Вот, выпейте, – Парень протянул таблетку маме.

– Воды нет, – раздраженно говорю я, чувствуя, что с каждой минутой мне становится сложнее контролировать себя. Кажется, что еще чуть-чуть и я взорвусь.

– Ничего. Просто положите таблетку под язык, она сама растворится. Уже через десять минут препарат подействует.

Мама послушно сделала все с точностью, как приказал Амир.

– Ты слышишь? – спросила я, вглядываясь на дорогу.

– Машина… Машина едет, – Слегка улыбается брюнет и пытается вслушаться, чтобы подтвердить свою догадку, – Да, это машина! Нам пора идти!

– Мам, как ты? Тебе лучше? – спросила я, помогая ей подняться.

– Все хорошо, – как-то неуверенно произнесла она, но я же вижу, что ей больно.

Я неуверенно кивнула, и мы направились к главной дороге. Издалека видны фары легковой машины.

– Ждите здесь, – сказал Амир.

Он встал посреди дороги, раскрыв обе руки в стороны. Машина оглушительно сигналит и останавливается в паре сантиметров от Амира. Из машины выходит мужчина средних лет. Маленький рост, бородатый и злой. Амир смотрит мужчине прямо в глаза и что-то шепчет на непонятном мне языке. Я сразу поняла, что он хочет сделать.

– Садитесь! – крикнул Амир некоторое время спустя.

– Куда мы едем?

– К Озан.

========== Часть 4. Истина. Глава 19. ==========

«Спрячь за горами, спрячь за лесами все. что там было между нами… Утопи в волнах Каспия все воспоминания, и пусть ветер унесет все мечты и желания».

Манур Шалбуров.

***

Добрались мы до Баку через два часа. Но драгоценное время было потеряно пусть и не в таких катастрофических размерах. Амир полез в карман, вытащил старомодный кошелек, отстегнул серебряную застежку, извлек три бумажки по два маната и протянул их водителю. Тот довольно заулыбался, взял деньги и уехал. Мы приехали к отцу старого друга Амира, который по его словам сможет нам помочь, так как он в прошлом врач.

Мы подошли к небольшому зданию, которое было зажато между двумя большими десятиэтажными домами. Над входом в здание висела большая вывеска, на которой большими буквами было написано «Azerbaijan bakehouse». Из здания доносится запах вкусной свежей выпечки и сладкой ванили.

– Ты уверен, что мы приехали по тому адресу? – Вопросительно подняла я брови.

– В задней части этой пекарни есть еще одна комната. Медицинская, – оповестил он, – Заходите.

– Кажется, обезболивающее средство прекратило свое действие, – устало произнесла мама и посмотрела на меня ясными измученными глазами.

– Еще немного, мам…

Деревянная дверь открылась и по небольшому помещению раздалось тихое звучание колокольчиков. Мы вошли внутрь, Амир остановился около кассы и о чем-то начал беседовать с пожилой кассиршей. Через минуту к нам подошел на вид солидный мужчина в возрасте и кассирша, с которой разговаривал Амир. Мужчина одет в мешковатую черную рубашку и в такие же брюки. Поседевшие волосы почти доставали до плеч. Очки в тонкой оправе выделялись элегантностью и качеством.

– Это их рук дело? – спросил мужчина, рассматривая маму с ног до головы.

– Да, – ответил Амир.

Мужчина сочувственно кивнул:

– Не волнуйся, мы поможем чем сможем, – говорит мужчина, поймав мой бегающий взгляд. Голос у него был добрый и тихий, – Кертис, будь добра, помоги им пройти в кабинет.

– Конечно, – улыбнулась та, – Пойдемте.

Уже с порога в медицинский кабинет чувствуется запах спирта и препаратов, что напомнило мне мои дни, проведенные в больнице на химиотерапии. Кертис уложила маму на койку. Мама зажмурилась от боли, как только я попыталась раскрыть повязку. Доктор, то есть Халид, так его зовут, смерил рану мамы внимательным взглядом.

– Мне все ясно, – говорит он, снимая свои очки, – Температура 38.9. Рана инфекцию не подхватила, это хорошо, но крови она потеряла предостаточно. Нужна кровь.

– Возьмите у меня! Я ее дочь, – поддалась я вперед.

– Зара, твоя кровь не подойдет. Ты же вампир, – говорит Амир. У меня как будто онемели нервные конечности, но он прав, моя кровь не подойдет.

– Точно… – с несчастным видом сказала я.

– Как вас зовут? – спросил доктор у мамы.

– Эмма, – хрипло произнесла она, тяжело дыша.

– Хорошо, Эмма. Помогите нам, подскажите вашу группу крови, если знаете.

– Первая отрицательная.

– Редкая, – уточнил доктор и надел очки, – Ничего, найдем… А вы, молодые люди, пока посидите в коридоре. Как операция закончится, сообщу.

Как же люди любят исчезать. Особенно в тот момент, когда ты к нему уже привязалась. Но больнее, когда ты уже считаешь, что все вроде бы должно наладиться, а тут как будто вся жизнь обрывается одним лишь исчезновением. Я впервые чувствую себя настолько измотанной. Я думала, что смогу справиться, думала, что прошло достаточно времени, но черт тебя подери, я никак не могу перестать винить себя в смерти первой матери! И если доктор Халид выйдет и скажет, что моя вторая мать мертва, я просто не выдержу.

Казалось, что если я вампир, значит я железная, с железными нервами, с огромной силой, но из-за обостренных чувств все это я переживаю вдвойне. Это больно и эта боль на сердце оставляет большой шрам. Это как умирать каждый день.

От всех этих дурных мыслей меня бросило в жар.

– Ненавижу! – По небольшому коридору раздался громкий крик, – Я им всем отомщу! Я сделаю их жизнь адом! – Зловещие слова, которые я произнесла, стояли у меня как ком в горле. Я думала, что если выдавлю их из себя, то мне станет легче, но оказалось совсем не так. Я чувствовала, как мое сердце бьется сильнее от одной лишь мысли о том, что моя мама, которую я только нашла, может умереть.

Каких-то десять метров и душераздирающая тишина разделяют нас. Она там борется за жизнь, а я просто стою и жду. Время шло мучительно медленно и безмолвно поедая меня.

Наконец-то доктор Халид вышел:

– Как она? – сощурив глаза спросила я.

– Операция прошла легко и очень успешно. И кровь нашлась, – улыбнулся доктор Халид, – Эту неделю ей советую провести здесь. А дальше посмотрим, – добавил он.

Я облегченно выдохнула, поблагодарив Бога за то, что подарил ей еще один шанс на жизнь. На мою талию легли руки брюнета. Всей кожей ощущаю на своей шее его дыхание, от чего мне становится более спокойней.

На часах половина третьего ночи. Я тупо исследовала потолок беспокойным взглядом, мучая себя тем, что хотела провести эту ночь рядом с мамой, но Амир и доктор Халид отправили меня домой. Хоть и все обошлось, но меня не покидало чувство страха.

Спать не хочется совсем, мысли о маме, да о случившемся за эти несколько дней не дают мне покоя, поэтому я решила занять себя уборкой шкафа. Все равно ведь не усну, а так сделаю хоть что-то полезное.

В левом углу стоял шкаф, я не спеша подошла к нему и открыла. Внутри левой части были три коробки больших размеров, которые я привезла с собой при переезде из прошлого дома. Достав одну из них, я аккуратно положила его на кровать. Внутри коробки лежат несколько маленьких разноцветных коробочек, некоторые ее детские фотографии и небольшая коричневая шкатулка. Взяв в руки его, я попыталась открыть, но он закрыт на ключ. Я внимательно осмотрела коробку, к счастью, ключи не затерялись. С помощью ключа я открыла шкатулку. В нем лежала только серебряная цепочка с подвеской в виде флакона. И этот флакон не пустой, в нем какая синяя жидкость. Не помню, чтобы у мамы была такая бижутерия.

– Может это духи? – произнесла я вслух свою догадку.

Я поднесла флакончик к носу, но запаха никакого не почувствовала. Значит, это не духи. Тогда что? Вода с добавкой красителя? Или же… лекарство…

– Да нет, ерунда! Зачем маме прятать лекарство? Да и откуда оно у нее? – высказалась я, но затем меня осенило: это ведь и вправду может оказаться лекарство! Надо посоветоваться с Амиром.

С первыми лучами солнца я встала и поспешила навестить маму:

– Давайте еще раз замеримся.

Доктор Халид взял с тумбочки градусник. Я не двигалась и молчала, исподлобья наблюдая за ним. Через некоторое время прибор подал сигнал, при взгляде на маленький экран градусника мужчина заулыбался.

– Уже лучше. Жар спал, теперь будем лечиться. И для начала этим.

Он подал ей тарелку с разными вкусностями из его пекарни, которые приготовила его жена и невестка. Эта пекарня – их семейный бизнес. По словам Халида, он открыл свою пекарню около пяти лет назад, когда он ушел на пенсию.

Мама отправила в рот маленький кусочек пирожка с картошкой и отхлебнула чаю.

– Как ты? – спрашиваю я, поправляя подушку, чтобы ей было удобно сидеть.

– Хорошо, – улыбается она и откусывает еще один кусок пирожка, – Когда я смогу вернуться домой?

– Крайний срок через неделю, но если никаких проблем не будет, то дня через четыре, – улыбнулся доктор.

– Озан на долго уехал? – спросил Амир.

– На два месяца. Он уехал буквально три дня назад. Ты же его знаешь, медицина – его страсть. Он считает, что его долг – вылечить всех больных детей этой планеты, – Халид засмеялся.

– И куда он на этот раз уехал?

– В Нигерию, – с гордостью заявил он.

– Нам надо заехать в школу, – обращаюсь я к Амиру. Тот кивнул, – Я вечером заеду, – Я поцеловала маму в макушку, и мы вышли из кабинета, – Амир, я хотела кое-что показать тебе. Думала, что вечером в спокойной обстановке сделаю это, но мне невтерпеж, – Я остановилась и из кармашка своего рюкзака достала цепочку, которую нашла вчера ночью и протянула его парню.

– Что это?

– Вчера ночью нашла в маминой шкатулке.

Амир взял его в руки, несколько секунд внимательно осмотрел его, а затем, его лицо заметно поменялось.

– Что за чертовщина? – с недоумением сказал Амир, пытаясь понять, что же это за миниатюрная бижутерия. Мысли брюнета пытались построить логическую цепочку, и я решила ему помочь.

– Шкатулка была закрыта на ключ и лежала в коробке. Его я раньше никогда не видела. Только, когда разбирала мамины вещи при переезде, решила, что выбрасывать не буду и сохранила его. Вчера ночью решила посмотреть, что внутри, и нашла это… – Сделав секундную паузу, я продолжила, – Амир… – тихо прошептала я, глядя на него, – Как думаешь, это может быть лекарство?

– Господи… Да это оно и есть, – прошептал он, когда уже окончательно пришел в себя.

Мы отправились в школу, чтобы отметиться, ведь как никак был последний день занятий. При выходе из здания школы мое внимание привлекли несколько школьников, бегающие по школьному стадиону. На первый взгляд, вроде бы ничего необычного, но одна из учащихся – девушка, остановилась. Она подняла голову, вглядываясь в небо, словно пыталась что-то разглядеть.

Вдруг замечаю, что эта девушка начинает задыхаться, обессилено падая на землю. Долго не раздумывая, я решила пойти туда к ней. Позади себя я слышала крики Амира, но мое внимание было направлено на эту незнакомку. Подойдя к толпе, что собралась около девушки, я вижу, что она все еще лежит без сознания.

Спустя несколько секунд она очнулась. Еле стоявшая на ногах девушка, тяжело дышала, жадно глотая воздух. Она подняла глаза на небо. Я последовала ее примеру, но на небе ничего необычного не заметила, разве что навернувшиеся серые тучи и прячущуюся из-за облаков солнце.

– Со мной все в порядке. Отпустите, – сказала она дрожащим голосом. Она повернулась ко мне и наши взгляды встретились.

Только сейчас я смогла хорошенько разглядеть ее: красивая смуглая девушка, невысокого роста. Неаккуратно собранный в пучок темно-русые волосы, большие глаза медового цвета, слегка пухловатые губы.

– С тобой точно все в порядке, Лейла? – испуганно спрашивает учитель. По нему четко видно, что он жутко испугался за нее. Девушка, не отрывая от меня глаза, в ответ лишь положительно кивает головой, – Так, ладно, на сегодня урок окончен! Все свободны! – сказал он, обращаясь к ученикам.

Не заметила, насколько быстро мы добрались до дома. Мои мысли были заняты этой девушкой. Мне кажется, что я ее где-то видела. Но где и как, не имею никакого понятия.

Я рассказала друзьям и Амиру про то, что я сегодня видела и что мы нашли лекарство. Мои слова потоком вырывались из уст, а они внимательно слушали меня:

– Она из нашей школы? – спросила Мелани.

– Не знаю, – вздыхаю я, – но она все время смотрела на небо, как будто видела там что-то… Или кого-то.

– Может она сумасшедшая? – смеется подруга. Она села напротив меня и я заметила, что от ее улыбки и следа не осталось. Теперь на ее лице отображается некое беспокойство, – Слушай, я понимаю, что это немного странно, но мне кажется, что в этом нет ничего криминального. Просто человеку стало плохо. Такое бывает, ведь она человек. И это вполне нормально. Нам надо перестать везде искать одну мистику…

– Лейла, – прошептала я, вспомнив ее имя.

– Что?

– Ее зовут Лейла, – повторила я, – Я хочу найти ее.

– Что? – раздраженно спросила Мелани, – Зара, не глупи, подруга! Зачем тебе лишние проблемы? Лучше подумай о Большом Папе. О Эмме, в конце концов… Ну, в смысле, о матери…

– О, на счет Большого Папы у меня грандиозные планы…

– Что ты задумала? – взволнованно спросил Амир.

– Я скажу ему, что лекарство у меня, затем прямо перед его же глазами разобью это чертово лекарство, и тогда все это кончится!

– Что? – крикнули они в унисон.

– Ты вообще в своем уме? – говорит Мелани, хватаясь за голову.

– А что? Они ведь лекарство хотят, не так ли? Вся эта суматоха разве не ради этого? Нет лекарства – нет проблем.

– О, Боже! У моей подруги съехала крыша! – Мелани недовольно хмыкает и скрещивает руки на груди.

– Не забегай вперед, Зара. Мы еще точно не знаем, лекарство ли это, – сказал Амир, – Я сегодня же заеду к Деле и отдам этот флакон ей на химический анализ, – добавил он.

– Я хочу найти Лейлу, – никак не угомонюсь я.

– И чем только эта девушка тебя зацепила? – спросил Али.

– Даже не знаю, – пожала плечами я, – Мне просто кажется, что она нуждается в помощи…

– И помочь ей можешь только ты, – договорил Али. Я кивнула.

***

Я хожу по школьному коридору и подхожу к спортзалу. На двери прикреплена записка: Обед двадцать минут.

– Прошу прощения, Вы на тренировку по баскетболу? – я обернулась на голос и увидела того самого преподавателя, на уроке которого стало плохо Лейле.

– Нет, но я бы хотела поговорить с Вами, – неуверенно начала я.

– О чем? – Он внимательно посмотрел на меня, изучая мои черты лица.

– Меня зовут Зара. Зара Джеффри, я из второй группы.

– Ах, да, вторая группа, – улыбнулся он.

– Я ищу одну девушку. Ее зовут Лейла. Два дня назад на Вашем занятии ей стало плохо.

– Да-да, знаю, я ее классный руководитель, – нахмурил он брови, – А что с ней?

– Ничего, – быстро успокоила я его, – Я лишь хотела с ней побеседовать на эту тему, но дело в том, что я не знаю, как ее найти, – выдумала на ходу я что попало и, кажется, он поверил.

– Да, конечно. Хотя, знаете, этот случай не первый…

– В каком смысле?

– Девушка она странная, конечно. Не знаю, с рождения она такая или болеет чем-то. Лейла перешла в нашу школу год назад и за это время, она не раз падала в обморок на моих занятиях. Бывало даже перед моими глазами из ее рта текла кровь, – На секунду в своей голове я попыталась представить этот кадр, но в это настолько трудно поверить, что я не могу представить то, что он увидел, – думаю, Вы правы, нужно с ней поговорить по этому поводу. Я сообщу ее родителям.

– Нет-нет, – возразила я, – Эм… может, для начала мне поговорить с ней? Вдруг она знает, что с ней, но не хочет говорить родителям. С какой она группы?

– С пятой. Только у них занятия уже закончились, – сказал он, вглядываясь на свои наручные часы.

– Спасибо за информацию.

Поблагодарив его за помощь, я ринулась на первый этаж. Глазами прошлась по общему расписанию, нашла пятую группу; последний урок заканчивается в пол четвертого. А сейчас время… Я посмотрела на экран телефона: десять минут пятого. А это значит, что занятия закончились, и она уже вышла.

Я молниеносно выбежала из здания школы, перешла дорогу и тут же заметила Лейлу, которая в спешке куда-то шла, осматриваясь по сторонам. Ее действия наводило меня на мысль о том, что она убегала от кого-то. Она подошла к черному Джипу. Окно заднего места открылась и из него, к моему удивлению, высветилась голова Дерека. В этот момент моя челюсть чуть ли не отвисла от удивления. В моей голове только и крутилась фраза – «Какого черта?»

========== Глава 20. ==========