Текст книги "Кризис (СИ)"

Автор книги: Lord Qub

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

“Не знаю, правда это или нет, но один мой старый знакомый времён ГДР прислал мне запись своего разговора со своим другом, служащим в полиции Кельна. Имен называть не буду, так что полицейским будет просто П, а мой старый товарищ, соответственно, Т”.

Дальше уже шел сам разговор, к чтению которого я и приступил.

“П: Поверь, эти районы по своей опасности намного превосходят даже мусульманские гетто. Ночью туда соваться – чистое безумие, днём же, если не дай бог, свернешь в какой-нибудь укромный закоулок, пополнишь список без вести пропавших. И власти без поднятой в новостях шумихи искать не станут, замнут дело. Уже не раз такое было.

Т: Но почему? Если это убийство, или ещё что похуже...

П: Нет. В том то и дело, что за все время там не было зафиксировано не то, что ни одного убийства, даже обычного летального исхода от старости, несчастного случая или болезни. Похищения – да. Торговля запрещенными препаратами – да. Изнасилование... тоже да. Мелкое воровство было, но только не убийства.

Т: Но похищение и изнасилования – все равно преступления.

П: Все не так просто, друг мой. Помнишь про скандал в бассейне, где одна такая мигрантка прямо в воде изнасиловала семнадцатилетнего парня?

Т: Помню. Но не следил сильно. Чем всё закончилось?

П: Ее отпустили. Сослались на то, что она плохо знала немецкий и потому восприняла его протестующие крики за словесное согласие. Да и когда парень побывал рядом с ней, случайно коснулся несколько раз ее задницы и хвоста, что она восприняла как заигрывание.

Т: Ого, а парень что?

П: Не знаю, но скорее всего, она его ещё не раз “насиловала” с полного согласия паренька. Не раз такое видел. Все эти жертвы насилия сами еле ноги передвигают, а глаза горят, что у мартовских котов...

Т: Да... железный канцлер от подобного в гробу уже не раз перевернулся.

П: Бисмарк-то? Да, старина Отто подобного бы не допустил. Ещё гетто эти. Не все ещё рассказал.

Т: Да, мне интересно.

П: Зимой там ещё все прилично выглядит. Почти что благополучный район. А вот летом... от обилия паутины между домами, порой солнца не видно даже в ясную погоду. Растут странные растения с фиолетовыми цветами. Постоишь рядом с таким, и тебе уже ничего не надо. Соцслужбы несколько раз всё выкорчевывали подчистую, засаживали травой, деревьями, обычными цветами. Примерно через месяц все по новой. Их ещё всякие растоманы и хиппи любят. Как кружком соберутся, начинают свои песни петь. Мигрантки тоже выползают, с ними сидят, потом по углам растаскивают, словно кошки одуревших мышей, а те и не против.

Т: Да, хоть за это нашим гостям можно сказать “спасибо”.

П: Верно. Чистят улицы от всякой швали, этого не отнять. Но они все равно что-то с чем-то... Знаешь как у нас патрули составляют? Пять человек, ещё пять прикрывают, и это при том, что в районы, где селились выходцы с ближнего восхода, ходили парами и один прикрывал. И это ещё не гарантия, что ты вернёшься домой к жене, а не умрёшь в объятиях монструозной красотки с либидо как у стаи кроликов.

Т: Были прецеденты?

П: Слава богу, нет. Но они все время наблюдают. Сверлят взглядом, словно хищники. Из окон, кустов, дверей, закоулок. Даже сверху. А как посмотришь в ответ, начинают показывать похабные жесты или вообще раздеваться.

Т: Задерживали за это?

П: Нет конечно! У нас строгие инструкции. Ходить минимум по трое, знаки внимания не оказывать и смотреть либо строго вперёд, либо в асфальт. На провокации сексуального характера не реагировать. Задерживаем только тех, кто начинает откровенно нагло втюхивать нам запрещенный товар или нападает. Но такое всего раз на моей памяти случилось, и то я тогда на больничном был.

Т: Но это же беззаконие!

П: Нет, закон там есть. Ребята его в шутку прозвали законом мамориата... по аналогии сам знаешь с чем [1]. И поверь, там много общего.

Т: Например?

П: Ну, это немного трудно сформулировать... Если приводить примеры, то мужчина не должен ходить без сопровождения своей жены. Причем жена должна быть именно... из их племени. Иначе считают это возмутительным и нападают. Мать или сестра тоже в расчет не берутся. Даже случай был, когда подходили и начинали откровенно торговаться за взрослого сына... дикость. Потом одежда должна быть максимально закрытой. Демонстрирование обнаженных ног и рук они считают заигрывание и демонстрирование того, что ты не против стать самцом-осеменителем на остаток жизни. Потом никогда не следует отвечать на улыбки или принимать подарки, это что-то вроде упрощённого свадебного ритуала. Если приглашают в дом, то там ничего не есть и не пить. Правила гостеприимства они чтят, сами первые не набросятся, но напичкают еду таким количеством всякой дряни, что накинешься даже на беззубую уродливую старуху, не то, что на обворожительную красотку с рогами или хвостом.

Т: Какой ужас!

П: Это ещё цветочки. Секс для них – что-то вроде священного ритуала. Он для них смысл жизни и религия в одном лице. К слову о религии... это что-то вроде секты. Если переводить, то название говорит само за себя – “Культ Падшей”. Или “Церковь Падшей”.

Т: Это какие-то сатанистские мотивы...

П: Это ты верно сказал. И служительницы этой самой секты одеваются как “монашки” из того публичного дома. Молитва для них – секс. Литургия или богослужение – массовая оргия. Раз в неделю проводят у себя что-то вроде “Ночи длинных хе-кхм-кхм”. Носятся как ошалелые и ловят первых попавшихся мужиков, после чего тащат в свои подпольные церквушки, где оргии длятся порой днями. Деятельность их церкви у нас запрещена, но это их все равно не останавливает. Приходится выставлять заслоны, чтобы из других районов мужчин не утаскивали.

Т: Какой ужас! А что с теми, кого утащили и изнасиловали? Им помогают? Работают психологи?

П: Таких редко находят. Сначала часто прочесывали местность, откапывали их из всяких закоулков, в компании двух или трёх мигранток. Ох, какой они вой тогда поднимали... словно дикие кошки. Сами от нас отбиваются, так ещё успевают и на парне прыгать, словно заведённые. А те только стонут тихо или вообще в отрубе. Могут и убежать, потом по новой искать приходится.

Т: Убежать? Что, вместе с парнем?

П: Ты не смотри, что они там все смазливые и тощие, при мне одна рогатая с парнем на плече стометровку за семь секунд пробежала, даже особо не запыхавшись. Да только ловить их все равно бесполезно. Как потерпевшие в себя приходят, сразу все заявления или обвинения убрать требуют. Судом грозятся, порой истерят, что разлучили. Некоторые нормально себя ведут, но все равно дело заминают. Потом сами в гетто идут, там и остаются. Или вообще уезжают в их мир с “женой” на пару.

Т: Помутнение какое-то. Или гипноз...

П: Нет. Просто посмотри на меня. Мне сорок лет, я не женат, у меня геморрой, кредит и бессонница. Начинаю лысеть. Да разве на меня посмотрит симпатичная девушка, которой на вид больше двадцати пяти не дашь? А красотка с фигурой и личиком фотомодели? А там они меня буквально глазами пожирают и текут, что сломанный кран.

Т: ...

П: Я уже решил, что через пару месяцев уволюсь. Заявление написал.

Т: И что потом?

П: Уйду. Пойду ночью в это самое гетто и будь что будет...

P.S. Правда или нет, думайте сами. Мое дело донести”.

Я отодвинул телефон. Немного устало потёр глаза. Правда это, или нет, но дело принимает весьма интригующий поворот. Настолько интригующий, что даже непонятно, как на него реагировать. В любом случае, как говорила моя мама, проблемы надо решать по мере их поступления и не забивать лишний раз голову чепухой. Проблемы мигрантов или с мигрантами меня не касаются. Просто действа, за которыми интересно наблюдать издалека от избытка свободного времени.

Ну а теперь...

Допив колу, я поднялся. Моя безответственная сестра все равно будет долго гулять, а после громко орать, что она не виновата, что не успела к сроку вывести собак на улицу. У нее вообще все виноваты, кроме неё самой. Всегда.

“Придется мне гулять...” – подумал я, тяжело вздохнув, одновременно накидывая на шею шарф. – “Но сначала...”

Сначала я решил посетить местный туалет. Съеденное и выпитое уже вытеснило все ранее употребленное в пищу, а нести все это до дома не было никакого желания.

И вот поворот, небольшой коридор и сам санузел для инвалидов. Впрочем, кабинка там всего одна и ею пользовались абсолютно все, главное по очереди и дверь на засов закрывать.

Толкаю дверь, пусто. Впереди раковина с зеркалом, сбоку дверца в помещение с унитазом.

“Не заперто”, – мимоходом отмечаю я, смотря на зелёную точку на ручке. Осторожно тяну дверь на себя.

– А-ах-х... – томный протяжный женский стон подействовал на меня не хуже стоп-крана.

“Что? Как?! Где?!” – в голове сотни сумбурных мыслей, на самого словно ушат холодной воды вылили.

– Уфф... нет, нельзя! – все тот же женский голосок трепетно доносится из-за двери. – У нас... работа-а-ах!

“Млять, двери запирать надо когда трахаетесь... – возмущённо подумал я, собираясь тактично удалиться. – Вот бы неудобно вышло, если бы резко двери открыл... Хе-хе-хе!”

– М-м, так ти не хоч’ьешь? – со странным акцентом ответил ей другой голос. Ответил настолько страстно и томно, что у меня заныли скулы, а руки, вместо того, чтобы дверь прикрыть, начали её медленно открывать, создавая щель для моих газ. – Нье хоч’ьешь мой фрукт?

– Врьемя подождьёт, как и рьябота, – уверенно зашептала ещё одна девушка. – Ведь ти такая милая, когда тьечешь! Тьякое развратное льичико... ум-у-у...

Раздалось странное чмоканье и довольное урчание. Я никогда не был вуайеристом, и вообще в такие моменты дико смущался, стремясь оказать как можно дальше, но в этот раз все шло не так. Мои руки дрожали, горло пересохло. Остатки здравомыслия отчаянно боролись с желание посмотреть, что за развратное действо там происходит, в штанах стало неожиданно узко. Правый глаз прильнул к щели, стараясь все рассмотреть наиболее внимательно и точно.

У противоположно от двери стены на полу сидела девушка в одежде работника Макдональдса. Одной рукой она мяла свою полуобнаженную грудь, другая усердно двигалась у не между ног, на которых висели приспущенные штаны и кружевные трусики.

Рядом с ней сидели ещё две девушки спиной ко мне, тоже в рабочей одежде сотрудниц забегаловки. Та, что была справа, страстно целовала первую, лапая её вторую грудь. Другая же наблюдала. Её лицо было ко мне в профиль, демонстрируя свои идеальные черты. Томные алые губки, аккуратный носик правильной формы, темные волнистые волосы до лопаток, игривая родинка на правой скуле. Её взгляд, направленный на парочку, горел какой-то неестественной страстью, пленительной гипнотизирующей чужеродностью. В руках она держала какой-то странный неровный шарик, наполненный чем-то белым.

С тихим стоном девушки разорвали поцелуй, тяжело при этом дыша. Между их раскрасневшимися от страсти губками повисла тонкая ниточка слюны.

– Так ти хоч’ьешь его? – спросила совратительница, поднося к лицу тяжело дышащей девушки белый шарик. – Ильи ньет?

– Хочу-у-у... – тихо простонала в ответ она, начав ещё активнее себя ласкать. При этом её взгляд немигающе застыл на искомом предмете.

– Тогда возьмьи, – совсем близко к губам девушки приблизила соблазнительница... скорее всего фрукт. Та подалась вперёд, жадно обхватив его губами. В тот же миг тонкие стеночки лопнули, разбрызгивая вокруг белесую жидкость. Впрочем, почти вся она осталась либо во рту, либо на лице сидящей, у которой от произошедшего закалились глаза, а тело слабо выгнулась от приступа экстаза.

– М-м-и-и-а-ах-х... – простонала она, оседая обратно на пол, тяжело при этом дыша. Ее полуприкрытые глаза лучились блаженством и не обращали ни на что внимания. Как не обращал и я, наблюдая за разворачивающимся действом, забыв при этом, как дышать.

– Хм-м... разврьятная девочка, – слизнув со щеки блаженно лежащей девушки белую жидкость, проворковала соблазнительница. – Нрьявится, когда за такой разврьятницой наблюдают? Нрьявится, когда смотрят, как им себья ласкаешь?

– Да, – тихо ответила она, искаженным от удовольствия ртом. – Да...

В этот момент что-то медленно всплыло в мое поле зрение. Сосредоточившись, я с удивлением увидел чёрное сердечко. Нет, не так... хвост с черным сердечком на конце, что завис как раз на уровне моих глаз.

– А ти? – теперь нечеловеческий взор её глаз смотрит прямо на меня. Ее губы исказила улыбка, настолько развратная и порочная, что у меня екнуло сердце. – Тебье поньрявилось?

На это я ничего не ответил. Словно облитый холодной водой, я пулей под их тихий грудной смех выскочил сначала из туалета, а потом и из торгового центра, пряча лицо в шарф.

Домой я шел не оборачиваясь. В ушах все звенел их смех, лицо горело от стыда.

Про сайт знакомств и сообщение я в тот день так и не вспомнил.

Комментарий к Глава 1. Начальная [1]

Законы мамориата

– названы по аналогии с законами шариата (пояснение от беты).

====== Глава 2. Предновогодние будни ======

О пресловутом сообщении я вспомнил только на следующий день. К обеду. И то совершенно случайно, пальцем промахнувшись мимо приложения с музыкой.

Мне сразу стало совестно. В конце концов, как человек, на сообщения которого много раз не отвечали, даже прочитав, я ввел для себя самого правило. Оно просто и незатейливо в своей сути, пустяк, одним словом. Смысл же таков: всегда отвечать. Не игнорировать, не закидывать куда подальше, даже если это спам или малопонятный бред, а отвечать. Даже одним словом перед добавлением в ЧС. Все равно это намного честнее, чем многозначительно молчать... тем более девушки очень редко писали мне первыми. Никогда, одним словом, не считая, конечно, приставучих мигрантов. Но они тема отдельная, и на них уже давно стоит соответствующий блок, чтобы не доставали.

А тут нормальная девушка. Пишет первой, что вообще сродни чуду, по крайней мере для меня. И надо же было забыть о таком знаковом событии. Непростительная новогодняя беспечность!

Недовольно закутавшись в пледик, я снова лежал на кухонном диване, следя за варящейся картошкой. Все же не просто жить, когда родная кормилица где-то далеко, а сестра настоящая заноза в одном месте, что не хочет исполнять свой интернациональный женский долг – безвылазно сидеть на кухне, полностью посвятив себя хозяйству.

Впрочем, мне грех жаловаться, тем более с собаками на морозе гулять ей, и мыть их тоже ей, пока я буду кушать тортики со сладким чаем. М-м-м, ляпота!

Однако, оставаясь недовольным ради приличия, углубился в изучение профиля особы, что мне написала.

Фотографий было не очень много, и почти на всех темноволосая девушка с голубыми глазами была одета в костюм занятой бизнесвумен с темной юбкой-карандашиком и идеально белоснежной женской рубашкой с налетом лёгких кружев на рукавах. Волосы её были прямы и густы, ниспадая водопадом до самых лопаток. На большей же половине фотографий она носила очки, что лишь придавали ей своеобразного шарма.

Немного рассмешил указанный возраст в сорок девять лет, хотя сама девушка тянула максимум на двадцать восемь. Тянула с трудом и великой натяжкой. Больше ничего указано не было, только возрастной промежуток от 18 до 80, да небольшая эпитафия с немного развратным смыслом: “Ищу мальчика, чтобы сделать из него своего мужчину!”. Коротко и предельно ясно, хотя, как подсказывал мне мой опыт, просто красивые слова, обычно не имеющие ничего общего с реальностью. Своеобразная “реклама”, если хотите, или часть интерьера профиля.

Звали же эту симпатичную особу Ирина.

“Привет,” – просмотрев ещё раз фотографии, ответил я ей. Пусть в душе и царил скепсис, что это на самом деле дилер какой-нибудь “Орифлейм” или ещё какой шаражки, ведь девушки первыми не пишут из принципа в своем большинстве... Но, тем не менее, где-то глубоко ещё сидел червячок надежды. Маленький и невзрачный, но не сломленный множеством неудач и разочарований, неотъемлемая часть меня, что подохнет только после моей кончины. Чай надежда всегда умирает последней...

Но не успел я опомнится, закрыв приложение, как пришёл ответ:

“Долго... – а следом и ещё один: – Почему ты не отвечал так долго?”

Это меня немного смутило. С другой же стороны, почему я должен оправдываться? Хотя ответила она, действительно, очень быстро. Словно только и ждала заветного сообщения.

Впрочем, с большей вероятностью она в этом же приложении переписывалась с кем-то другим. Совпадение, не более.

“Прости, заметил только сегодня )), – ответил я, добавив парочку скобочек-улыбок. Все же девушки существа чувствительные, их надо обхаживать и терпеть, а не то ускользнут в неведомом направлении. – Но я всё равно очень рад познакомиться. Меня зовут Саша ))”.

“Прощаю! )), – через секунд десять ответила она. – Я все же очень рада, что ты ответил. Мое имя – Ирина. Очень приятно 💋”.

В третий раз перечитав сообщение с поцелуйчиком в конце, я невольно задумался о подставе. Так просто не бывает. Только не со мной. Скорее всего это “трап” или ещё какая-нибудь “прелесть” в том же роде. И сейчас мне предложат вирт за деньги, гейский тройничек, а может и вложиться в финансовую пирамидку по типу печально известной МММ. Ну, или это просто ищущая клиентуру проститутка-индивидуалка. Хотя, надо признать, первыми мне они не писали. Этим отмечены только мигранты... но там сразу видно. Для этих лимитрофщиц [1] девушка была слишком спокойной, адекватной и не имела лишних частей тела. Да и выглядела не как с ног сшибающая сексапильная красотка. Просто симпатичная, даже красивая девушка, но не более.

“Я предпочитаю личное общение, – неожиданно пришло очередное сообщение. – И поэтому хочу назначить встречу”.

“А не слишком ли быстро? – закономерно спросил я, ещё сильнее ощущая подставу. – Мы только познакомились, не стоит торопить события )”.

“Ах, какая осмотрительность и осторожность ), – в её ответе чувствовалось игривое лукавство, словно она тихо хихикала над моими сомнениями. – Но разве это что-то изменит? Мы просто потратим время впустую, чтобы все равно встретится. Так какая разница, сейчас или через неделю?”

“Для меня разница есть, – ответил я что думал. – Может ты и права, но лично мне так будет спокойнее. Но кое что спросить я просто обязан. Ты не против вопросов, часть из которых может показаться тебе неприятными или обидными?”

“89/61/88, размер D, обожаю сексуальное нижнее бельё! – не прошло и минуты, как пришло сообщение от Ирины. – Но свою фотографию в нём не пришлю, я, все-же, приличная девушка. Только после первой встречи ))”.

– Акха-кхе... – чуть не закашлялся я, подавившись чаем. Все-же это было необычно. Очень.

“Не такие вопросы, – поспешно настрочил в ответ. – Спасибо, конечно, за откровение, но беспокоило меня отнюдь не это. Вы, несомненно, девушка ошеломляющая и привлекательная, но Ваши слова и поведение вызывают подозрения. Скажу сразу, девушками из публичных домов не интересуюсь, виртом за деньги тоже, всякими извращениями с трансами или по типу мжм не увлекаюсь, на спонсорство нет ни денег, ни желания. И перечислив все это, я спрошу: почему Вы мне написали и теперь так старательно пытаетесь устроить встречу?”

Я выложил все, что было за душой. Все сомнения и недосказанности. Теперь она точно не ответит, поняв, что ошиблась целью. Или же разыграет из себя обиженную невинность, напишет что-то про то, что она не такая, а неудачники ей не нужны и... отправит в бан. Верил ли я в её искренность? Да ни капли. Нет для этого никаких предпосылок. Конечно, были на моей памяти случаи, когда девушка буквально вешалась на парня, писала и преследовала с маниакальным упорством... чтобы в итоге загнать под каблук и переехать в Москву из своей деревни. Были ли там возвышенные чувства? Я не знаю. Верится слабо, тем более та особа так парня заограничила во всех смыслах, что мои знакомые и я в том числе его уже года два не видели в живую. Хотя до этого нормально общались лет пять, были друзьями... ну, нам хотелось в это верить, по крайней мере.

Отложив в сторону телефон, я опустошил свою чашку с чаем. Душа требовала добавки, после чего глянуть какую-нибудь анимку или поиграть в компухтер. Но сначала еще чаю... и доварить картошку. Травится потом этой штукой дней семь-восемь, ибо сестра ленива, аки я сам и готовить ничего не хочет, либо не умеет.

Недовольно пиликнул телефон. Пришел, значит, полный недовольства ответ. Но, хоть написала. Это делает ей честь. Рука сама потянулась за заветным устройством, как тут в дверь позвонили.

– Сестра, – пихая мобильный в карман, пробурчал я сам себе под нос, натягивая тапки и откладывая в сторону мягкий пледик. – Теперь псин мыть еще... какая досада.

Щелкнул замок, обитая кожей дверь открылась. Шаркая и зевая, потопал к межквартирной двери – хлипкой деревянной преграде на пути незваных гостей. Хоть от холода защищает частично, и то благо.

– Ка-ать, мой их сама, – почесывая живот под футболкой, протянул я, не глядя открывая щеколду и распахивая двери. – Мне вло-ом...

Я так и не договорил, замерев с полу распахнутым ртом, смотря на незнакомую женщину в темной дубленке и со светло-каштановыми прямыми волосами, припорошенными начавшими таять белоснежными снежинками. На меня изучающе уставилась пара светло карих глаз, в которых явно сиял живой ум, неподдельный интерес с толикой хитринки, что одним движение век сменились на целый океан дразнящего ехидства. Её пепельные, чувствительные губы на мгновение искривились в усмешке, но быстро перешли в приятную и ровную, можно даже сказать, благожелательную улыбку, словно ничего и не было...

– К сожалению, я не Катя, – с легкой хрипотцой ответила она благозвучным, хорошо поставленным голосом. – И собак у меня тоже нет.

– Простите... – смущенно пробурчал я, быстро вынимая руку из под футболки и невольно ёжась под этим многозначительным взглядом, коим девушка меня снова окинула. – Эм... Вы к нам зачем?

– Нам? – девушка элегантно приподняла бровь. – Разве в Вашем жилище есть кто-то еще? Или Вы мните себя высокородным господином, раз говорите о себе в множественном числе?

– Не-эт, – протянул я в ответ, пытаясь собраться с мыслями, а девушка, тем временем, не тратя времени зря, уже переступила через порог. – Тем не менее, чем обязан, и кто Вы, собственно, такая?

– Милая и свободная девушка восемнадцати лет отроду, – как на духу, с придыханием ответила незваная гостья, пару раз махнув изящными ресницами, с лицом настолько честным и искренним, что я невольно рукой полез проверять наличие у себя в кармане кошелька. – Разве по мне не видно?

– Хм, а Вы мастерица нестандартных ответов, – удостоверившись, что мошны у меня с собой и не было, вздохнул я, думая, как бы половчее выставить эту особу за дверь без лишнего шума и нервотрепки.

– Как и Вы кладезь скучных вопросов, – молниеносно парировала девушка, делая шаг вперед и замирая напротив меня, почти вровень, но всё же она была капельку выше, что тут же отразилось в довольном блеске её глаз. – Я Инна – учитель высоких искусств и манер, – её правая рука поднялась ладонью вниз словно делая своеобразное приглашение, в глазах горел игривый вызов. – А Вы?

“Высоких манер, значит? – я мысленно усмехнулся, аккуратно обхватывая её ладонь, после чего склонив голову, нежно коснулся губами тыльной стороны кисти. – Вот тебе манеры, спесивая ты с... женщина!”

– Меня зовут Александр, – в свою очередь сказал я, отстраняясь от её руки и с превеликим удовольствием наблюдая, как у нее круглеют очи, начинает невольно бегать взгляд, а щечки мило краснеют. – Очень рад...

Ох, это так... так... – девушка взволновано защебетала, прижав руку к груди. После чего, как гром среди ясного неба, на её губах возникла торжествующая, можно сказать даже хищная улыбка, и гостья продолжила уверенно и невозмутимо, с изрядной толикой ехидства: – Так старомодно, что мне стало даже капельку стыдно. И руки в последний раз я мыла только утром... ох, как неловко получилось.

– Брат, ты что делаешь? – будто этого было мало, из коридора раздался голос сестры, вернувшейся с прогулки. Собаки, словно этого и ожидая, злобно и пронзительно загавкали. – Тихо! Саш, ты что, ей руку целовал? – сказано это было с настолько постным лицом, что у меня внутри все сжалось. Надо же было так подставиться... перед сестрой. Созданием не менее зловредным, чем я сам!

– Нет, что ты, – поглядывая на недовольных собак, ответила за меня Инна. – Он не целовал её... – девушка подвинулась к моей сестре еще ближе с самым заговорщическим видом и, словно огораживаясь от меня рукой, на весь подъезд прошептала. – А облизывал! Еще и урчал похотливо, причмокивал... издавал непотребные звуки! А я просто протянула руку для рукопожатия.

– Не ведись на этот бред, – сказал я, сложив руки на груди. – И вообще, заходи скорее, пока эта мошенница еще что-нибудь не ляпнула. И ключи с телефоном проверь, вдруг уволокла!

–Как грубо! – ахнула девушка, закрыв ротик изящной ручкой. – Я репетитор, а не воровка! И все мои слова истины!

– Что-то слабо верится... – я уже намеревался закончить этот цирк, но тут заговорила сестра:

– Вы – Инна? – ехидная особа утвердительно кивнула. – Саш, она и правда репетитор по рисованию. Её мама наняла. Она мне позвонила, когда я с собакой гуляла, сказала, что Инна сегодня зайдет, – Катя грустно вздохнула. По её лицу было видно, что заниматься в праздники рисованием – последнее, что она сейчас хочет. Еще бы кто выбор дал... – И не лень Вам перед новым годом было к нам идти?

– Кому праздники, а кому возможности, – тепло улыбнулась Инна, после чего повернулась уже ко мне, немного склонив голову. – Простите за мое поведение, просто увидев Вас в футболке, штанах и тапках без носок, почесывающим живот, не смогла удержаться, – она снова подняла правую руку тыльной стороной вверх, в глазах же так и сверкали озорные искорки. – Теперь не прогоните?

– Нет, не прогоню, – вздохнул я, на этот раз осторожно пожимая протянутую ладонь. – Проходите.

– Ох, Вы так жестоки! – неожиданно воскликнула Инна, хватаясь не то за свою весьма приятного размера грудь, не то за сердце. – А ведь меня так поразила Ваша галантность! Это было так необычно и волшебно, что мне захотелось еще раз почувствовать Ваше горячее дыхание на своей коже! Ах, как же Вы жестоки! – Инна карикатурно закатила глаза откинувшись назад и положив тыльную сторону ладони на лоб. – Так холодны, хотя совсем недавно горели пылкой страстью!

– Инна, я не знаю, какая Вы художница, но актриса знатная, – невольно улыбнулся я, смотря на эту своеобразную пантомиму. Меня почему-то веселил её ехидный задор и дурачества, хотя познакомились, буквально, несколько минут назад. Наверно это и называют “душа компании”. Человек, что может расположить к себе любого своим поведением и энергетикой.

Одним словом, очень интересная девушка.

Собаки снова недовольно зарычали, собираясь сорваться на лай. Инна инстинктивно отодвинулась от них подальше, прямо в мою сторону, посматривая на псов с невольно опаской. Наигранной или нет, не знаю, но смотрелось убедительно.

– Фу! – снова прикрикнула на них сестра, заметив маневр нашей гостьи. – Не бойся ты этих малявок, они не кусаются. Только лают и рычат на чу...

– ГАВ-ГАВ!!! – словно опровергая всё и вся, с рыком кинулись вперед необузданные йоркширские терьеры. – ГАВ-ГАВ-ГАВ!!!

– Ой! – испуганно ойкнув, непроизвольно прижалась ко мне Инна, чуть ли не обнимая за шею своими мокрыми от растаявшего снега руками, после чего, быстро сориентировавшись, буквально перетекла мне за спину, хмуро оттуда посматривая на разошедшихся собак. Вышло довольно мило... но холодно и мокро. – Какие злые собаки...

– А ну тихо! – на этот раз, ощущая себя невольным защитником, рявкнул уже я, замахнувшись на псин рукой, от чего они недовольно отпрянули, продолжая рычать. – Совсем охренели?! За лай Вас все равно больше кормить не будут.

– Я не то, чтобы боюсь, – ответила девушка у меня из-за спины. – Просто меня собаки не любят, и кусаются постоянно. Поэтому я их тоже не люблю и предпочитаю держаться на почтительном расстоянии. Даже от маленьких.

– Пойдёмте лучше в квартиру, – наконец решил я, только сейчас понимая, что девушка неосознанно держится за мою талию, все продолжая недовольно на собак посматривать. Случайность, просто лёгкий испуг, все дела... – Псинок я запру, а Вы займитесь своим делом.

– Какой Вы грубый, – наигранно-обижено произнесла Инна, отстраняясь. – Катерина, идёмте же в Вашу комнату! Я научу Вас всему-всему!

– Хорошо, – переводя взгляд с меня на девушку и обратно, послушно ответила сестра, вручая мне собак и поводки. – Мой их. Я заниматься.

– Да, как и всегда... – буркнул я, сгребая недовольных бобиков и направляясь в сторону ванной, уже не обращая внимание на перешептывания Кати и Инны.

Быстро раздев и помыв собак, я запер их в комнате родителей, чтобы не мешали занятиям, после чего благополучно вернулся обратно на кухню, к дивану, теплому пледику и выкипающей картошке. Но сначала носки... желательно не дырявые.

Когда же все успокоилось, я снова поддался меланхолии, размышляя, что же дальше делать со сварившейся картошкой. Однако мысли мои незаметно переползли в сторону новой знакомой.

Молодая, симпатичная, капельку эксцентричная особа буквально рвала все мои шаблоны относительно представительниц противоположного пола. Я бы ещё понял, были бы мы друзьями или знакомыми... но точно не так. Это необычно, странно, подозрительно.

Я даже невольно предположил, что она пьяна, но тут же эту мысль отмел. Алкоголем от нее не пахло, зрачки расширены не были... вроде.

“Хм, а она красивая... – подметил я, вспоминая её глаза, пока пред внутренним взором всплывало женское лицо и фигура, пусть и облаченная в зимнюю одежду. – Даже очень. И фигурка у нее, скорее всего, тоже что надо!”

А воображение тем временем продолжило свой бег, уже активно избавляя Инну от лишней одежды. Сначала пальто, потом и от того, что под ним... следом растворилось и нижнее белье под тихое шипение плиты. Все это было настолько волнующим, настолько чарующим процессом, что вырвал меня из сладкой пелены только громкий женский смех и треньканье акулели [2] из комнаты сестры. Причем на фоне немного визгливого гоготанья сестры, голос Инны выделялся в самую что ни на есть лучшую сторону. Мне просто нравился её смех, пусть и трудно описать его звучание, слуху моему он был необычайно приятен.

– Да что такое... – помотав головой из стороны в сторону, тихо пробормотал я, ощущая подозрительную сухость во рту. – Пусть она и красивая, такая реакция перебор. Сходить в свою комнату и расслабиться что-ли?

Не то, чтобы девушки меня не привлекали, даже наоборот... Но еще никогда я не залипал настолько откровенно, тем более на собственные влажные фантазии.