Текст книги "Алан"
Автор книги: Лия Рой
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
Глава 3
Мы поднялись по деревянным ступенькам и спустя несколько секунд возни с дверью, зашли внутрь. Молча избавились от верхней одежды и обуви, прошли еще чуть дальше, сразу попав в просторный, светлый холл, отделанный в бежевых тонах.
– Алан… – снова позвала я супруга по имени. – Давай поговорим. Пожалуйста.
– Давай, – на удивление стало мне ответом.
– Правда?
– Да… – протянул Алиев. – Я как раз думал, как жаль, что на улице нет собачьей будки, я бы как раз оставил тебя там сидеть на цепи весь месяц, что мы должны тут провести.
Я сглотнула. Мурашки пробежали по всему телу. Алан говорил отвратительные, ужасающие вещи. Но самое неприятное – совершенно спокойным тоном.
– Перестань…
– Что? Не нравится? – он усмехнулся.
– Нет…
– Жаль. Тебе не по себе от мыслей о цепях? Почему? Ты же наверняка и БДСМ практиковала за деньги, правда ведь? Интересно, ты стала шлюхой, потому что алчна, или просто потому, что не терпелось подставлять свою пизду всем подряд?
– Я же говорила, что никогда не занималась подобными вещами! Прекрати обвинять меня в том, чего никогда не было! У меня был один мужчина, и мне очень жаль, что я не сказала тебе об этом раньше, но я ни разу в жизни не практиковала секс за деньги.
– Докажи, – выплюнули в ответ.
– Что? Но как?
– Вот и мне интересно. Как? Как ты сможешь доказать мне, что сейчас говоришь правду?
– Алан…
– Знаешь, ты хотела поговорить… – он сделал небольшой круг по холлу и остановился в проеме, ведущем в гостиную, кажется. – Давай поговорим. Я как раз оглашу тебе список правил.
– Правил… каких еще правил?
– Правил, которые нужно будет беспрекословно выполнять, если ты не хочешь закончить свою жизнь прикопанной в снегу где-нибудь в горах. Ну, а что… тут несчастные случаи бывают. Причем, довольно часто.
Я не знаю, как пережила эту ночь. Я многого ожидала от Алана, но того, что он сделал…
Я даже не знаю, как смогла заснуть, лежа на холодном полу. Благо, что деревянном, а не каменном. Подо мной была лишь шкура, которую я нашла, лежащей у камина и тоненький плед, взятый с собой так, на всякий случай. Сам камин мне зажечь не разрешили, сославшись на то, что на такую дрянь, как я жалко даже дров.
Дело в том, что мне нельзя было спать на кровати или даже диване. Шале было довольно большим и двухэтажным, спальное место для меня бы точно нашлось, даже если в главную спальню мне вход был закрыт, но Алиев мне не разрешил.
Он не дал возможности устроиться даже в кресле, твердо заявив, что спать я могу либо на полу в шале, либо на улице. На свой выбор.
Что мне оставалось? Драться с ним? Уговаривать? Бесполезно. Просить помощи у посторонних? У кого? Где? На километры вокруг мы были одни…
А когда я залезла в свой чемодан, чтобы достать теплый свитер и носки, обнаружилось, что паспорта у меня больше нет. Я точно помню, что клала его в боковой карман, но его там больше не было. Как и телефона.
Алан отрезал мне все пути и оттого стало очень страшно. Целый месяц в его полном распоряжении. Целый месяц он мог вытворять со мной все, что вздумается и при этом не нести за это ответственности.
Целый месяц… как же мне выжить?
С такими мыслями я заснула и с такими же проснулась. Замерзшая, с ноющим телом во всех местах и отчаянием в душе. Охнув, схватилась за поясницу – лежание на холодной, твердой поверхности не пошло на пользу. Я замерзла и было ощущение, что я не отдохнула, а наоборот, пропахала всю ночь в огороде. Кое-как с горем пополам я все же поднялась со своего спального места и оглянулась вокруг. Гостиная, холл и кухня были разделены лишь визуально, на деле не было ни дверей, ни даже арок.
Алан обнаружился в последней. Кажется, он готовил себе кофе. Приятный запах ударил в нос и взбудоражил желания. Я не ела почти двое суток. Столько же не пила кофе. Хотелось и того, и другого.
– Привет… – Не знаю, на что я рассчитывала, но поприветствовать супруга просто должна была.
Алан бросил на меня беглый взгляд и продолжил возиться с туркой. Надо же, я совсем забыла о том, что он не пил растворимый. Только натуральный, свежемолотый и очень крепкий.
– Может быть, ты все-таки захочешь меня выслушать? – Я пыталась. Все равно пробовала и надеялась. Во мне жила надежда и вера в то, что рано или поздно Алиев одумается, и я смогу до него все донести. Что он выслушает и поймет. Что со временем простит.
Хотя бы попытается.
– Валяй, – ответил он холодно, помешивая сахар в емкости. Я обвела его силуэт взглядом и в очередной раз поняла, почему мое сердце выбрало его. Красивый. Он был восхитительно красивым. Немного суровым с виду, даже чуток пугающим с этой его слегка отросшей бородой, но красивым. А темные глаза… они были самыми добрыми, что я когда-либо видела. Я никогда бы не подумала, что они так сильно могут измениться.
– Я действительно должна была тебе все рассказать. Даже подруги предупреждали, что добром это не закончится, – тихо начала я, усаживаясь за высокий стул, наблюдая за тем, как возлюбленный молча занят приготовлением традиционно утреннего напитка. – Я хотела, долго об этом думала, но испугалась. Знаю, что сейчас это звучит так себе и вообще, не оправдание, но… я боялась, что ты бросишь меня. Ты был так категоричен в отношении девушек, что вступили в половую связь с мужчиной до свадьбы… Я собиралась рассказать тебе, но все не находила нужного момента, а потом все так быстро завертелось. Я даже не успела оглянуться, как наша свадьба уже была на носу.
– Ты же должна была понимать, что я все равно узнаю, – сухо проговорил Алиев. – Хотя бы в ту же первую брачную ночь.
– Да… конечно. Я сама загнала себя в тупик, сейчас я это понимаю… Но я хочу, чтобы ты знал, что я никогда не занималась эскортом. Я никогда даже не помышляла о таком. Может, я не из богатой семьи, но в мыслях такого никогда не было. Я хорошо училась, чтобы получать стипендию, подрабатывала, чтобы было, что откладывать, а иногда мне даже кое-что перепадало от матери из заграницы. Не могу сказать, что я шиковала, но и в деньгах не нуждалась до такой степени, чтобы опускаться до проституции.
– Тогда что сподвигло стать давалкой? – Я поморщилась, услышав вопрос мужа, но не стала реагировать на это.
– У меня была связь только с одним мужчиной. Один роман до тебя. Один парень до тебя. Да, у нас был интим, но… я не думала, что это будет так важно в будущем. Мне было уже девятнадцать, я не понимала, что совершаю что-то, что в дальнейшем так сильно мне помешает.
– В этом-то и вся беда.
– Что?
– Ты считаешь, на самом деле, искренне считаешь, что не сделала ничего плохого. В твоей голове ты взрослая девушка, которая переспала со своим парнем. Для вас парень – это как для наших девочек муж. С ним вроде как можно все. Для тебя это такая же норма, как для меня сейчас сварить и выпить чашку кофе. В этом нет ничего постыдного, зазорного, грешного. Всего лишь секс по обоюдному желанию с тем, с кем тебя связывают романтические отношения.
– К чему ты клонишь? – Мне совершенно не нравился тот спокойный тон, которым говорил Алан.
– К тому, что мне нужно было слушаться старших. Они предупреждали меня, что лучше жениться на своей.
– Я думала, я понравилась твоим родителям и семье… – в шоке выдохнула я. Как же так? Они все были так милы и обходительны со мной. Во мне была уверенность, что я их очаровала… а выходило, что все совсем наоборот, и они просто притворялись?
– Они не были категорично против, но и в восторг не пришли. В моем родном городе было много молодых девушек, готовых связать со мной жизнь, готовых переехать со мной в Питер и больше никогда себе ни в чем не отказывать, – усмехнулся он.
Черт, это было неприятно. Этот намек, что я выбрала его только потому, что мне были интересны его деньги или их семейный бизнес, или что он там вообще думал?
– Но?
– Но я решил иначе. Я увидел тебя однажды и понял, что это то самое чувство, о которых мне когда-то рассказывали друзья и которое я никогда не думал испытать, тем более, когда возраст уже начал плавно подходить к тридцати. Я подумал, что ты та самая, и почему-то я был уверен, что ты подойдешь мне. Ты оказалась такой хорошей актрисой… – он покачал головой, грустно улыбнувшись. – Ты знатно сыграла роль недотроги, которая едва в обморок не падала, когда я пытался ее обнять. А на деле…
– Алан, я никогда с тобой не играла.
– Разница менталитетов, – перебил он меня. – Не раз предупреждали меня взрослые о том, что это еще сыграет свою роль. Так уж тебя воспитали, с пониманием того, что можно ложиться в постель с кем попало, что это ничем не карается, что это никак тебе потом не помешает. Вас не учат хранить вашу чистоту, вас не воспитывают скромными, не закладывают это с малых лет, поэтому вы вырастаете грязными, гулящими девками, – уже с каким-то отвращением выплюнул он.
– Зачем же ты тогда вообще женился на мне? По твоей логике, проще было со мной переспать за букет цветов, да коробку конфет, я бы все равно не отказала, а потом жениться на своей – чистой, скромной умнице, пионерке, да красавице? – Меня неожиданно пробрала злость. Он так небрежно отзывался обо всех девушках разом, что я даже забыла о боле, обиде, тоске и прочих съедавших меня до этого чувствах.
– Дурак потому что. Влюбился. Поверил. Посчитал, что мне повезло и из всех правил бывают исключения. Подумал, что нашел розу среди сорняков, а ты оказалась даже хуже… У меня был такой выбор… столько прекрасных девушек, желавших соединить свою судьбу с моей. Столько чистых и непорочных умниц, что не понаслышке знают о том, что такое «честь» могли стать моими женами. У меня могла быть надежная спутница, в которой я был бы уверен, которая никогда бы меня не подвела, но я выбрал тебя. Мне скоро будет двадцать восемь, я долгое время не женился, потому что боялся, видел, как ошибались мои друзья, братья, которые слишком спешили с этим делом, которые поддавались чувствам и эмоциям, хотел сделать все по-умному, мудро, зрело, а вышло так, что я вляпался хуже всех их вместе взятых. Ты опозорила меня так, что это еще будут обсуждать несколько лет, а аукаться мне будет и того дольше.
– Ты же понимаешь, что я ничего и никому не рассылала. Это была не моя затея, не моя вина, у меня и в мыслях не было позорить тебя и пятнать честь твоего рода. Да зачем бы мне это вообще было нужно?
– Я говорю не о том, кто разослал эти фото, а о том, что самый главный виновник ситуации – это ты. Это ты на тех фото голая, – начиная заводиться, продолжил Алиев. – Ты там светишь своей пиздой и сиськами, словно сранная порно-актриса, ты там лежишь вся довольная, потому что до этого тебя хорошенько оттрахали ни то в зад, ни то в перед, ты посчитала возможным дать кому-то делать такие фото и позировала для них! Или хочешь сказать, что этого не было?!
– Я…
– Тебя заставили? Это было сделано против твоей воли? – прокричал Алан, ударяя рукой по столешнице. Я вздрогнула и покачала головой. Нет, Паша не заставлял. Я все разрешила сама. Фото до секса. Фото после секса. Алан все правильно увидел. И, к сожалению, не только Алан. Правда бывший обещал, что это только для нас двоих и кроме него эти снимки никто и никогда не увидит.
Какой же наивной идиоткой я тогда была.
Я закрыла лицо руками и заплакала.
– Не надо сейчас сидеть и лицемерно рыдать. Ты все это выбрала сама. Ты все разрешила сделать сама. Но самое отвратительное, ты знала, что все это рано или поздно может всплыть, ты знала мое отношение к подобным непотребствам и все равно молчала. И молчала бы ровно до тех пор, пока кто-то не спалил бы тебя, – зло прорычал супруг.
– Мне жаль… – прошептала я, стараясь не ударяться в истерику. – Мне так жаль, ты не представляешь себе… я бы все хотела исправить, я бы все отдала, чтобы отправиться назад и все сделать по-другому…
– Просто слова. На деле же ты обычная, дешевая шлюха. Шлюха, на которой я по глупости женился.
Дальше стало только хуже. На самом деле я наивно полагала, что самое страшное позади и то, что Алан заставил меня спать едва не на голом полу – худшее из того, что он удумал, но нет…
Добрее за день он не стал. Наоборот. Утром он позавтракал, оделся и куда-то ушел, а когда вернулся выглядел злым и раздосадованным одновременно. Впрочем, худшее действительно меня ждало впереди.
– Кто тебе разрешил тут хозяйничать? – прошипел он, на ходу избавляясь от теплых перчаток и куртки, бросая все прямо на пол. Супруг застал меня на кухне, где я собиралась печь торт. Ужин уже был готов, и я решила заняться десертом. Конечно, я не думала, что Алан тут же придет в восторг и одна готовка исправит всю непростую сложившуюся ситуацию, однако никак не думала, что все может так плохо закончиться.
– Но… – Я даже сделала шаг назад от столешницы, на которой была рассыпана мука и готовилось тесто для будущего запекания. – Думала приготовить поесть…
– Я тебе разрешал?
– Что?
Алан бросил на меня нечитаемый взгляд. Затем подошел к столу, увидел готовый стейк, приготовленную пасту, салат…
– Я сделала ужин…
– Я из рук проститутки есть ничего не собираюсь. Лучше сдохнуть от голода. – С этими словами все, что было приготовлено полетело в стоявшую рядом урну. Одно блюдо за другим. Все то, что я часами готовила, стараясь угодить супругу.
– Что ты делаешь? – Я закричала неосознанно, не специально. Просто смотреть на то, как выбрасывают свежую, хорошую еду было не по мне. Помню было одно время в детстве, бабушка тогда заболела, отец беспробудно пил, а мать уже была заграницей. Бабулю увезли в больницу, а я осталась дома одна и несколько дней питалась оставшейся булкой хлеба, да чаем. С тех пор запомнила раз и навсегда ценность еды. Не забывала по сей день. Молчу про то, что в мире были тысячи людей, которым нечего было есть. Если Алан хотел показать свою неприязнь ко мне, то можно было действовать иначе, взрослее.
Правда, мои мысли мало его интересовали. Это я поняла, когда получила звонкую пощечину.
– Еще раз повысишь на меня голос, и я возьму нож, чтобы отрезать тебе язык. Не забывайся, тварь, – выплюнул он, надвигаясь на меня. – Тебе здесь ничего нельзя, ты еще не уяснила это своим вытраханным мозгом? – Я вжалась в кухонный гарнитур позади себя, рука сама собой потянулась к нывшей щеке. – Ты для меня даже не животное, понимаешь? К любимому питомцу я отнесся бы лучше. Ты грязная, похотливая мразь, которая ебется со всем, что движется за деньги. А потом желает выскочить замуж за того, кто побогаче, а все для чего? Чтобы и дальше трахаться со всеми подряд, а жить за счет того самого дурака, что побогаче. Логика шлюх. Вы все одинаковые.
– Это не так…
– Слушай меня внимательно, шалава и запоминай, повторять дважды не стану. Ночью спишь на своем собачьем коврике, кровать – это не для тебя, слишком хорошо для такой прошмандовки. Есть тебе нельзя. Все, что в холодильнике, все что здесь внутри, все, что снаружи – все арендовано и куплено за мои деньги, твоего здесь ни рубля. Телевизор смотреть – нельзя. Душ – один раз, с утра, не больше десяти минут. Воду можешь пить, уборной тоже пользуйся. На улицу – ни шага. Выйдешь, можешь не возвращаться.
– Алан… ты с ума сошел… как я должна выживать без еды?
– Очень просто, – ухмыльнулся он. – Еда, чай-кофе, интернет, ТВ, все, что захочешь, даже кроватка с одеялком будут. Только придется кое-что сделать.
– Что?
– Можно начать с минета. Отсоси мне. Ты ведь многим это делала, я, в конце концов, твой муж.
– Ты шутишь?
– Минет на камеру, – тут же уточнил он с какой-то злобной улыбкой на лице. – Если ты хочешь получать все блага цивилизации в виде пищи, постели и прочего-прочего, то должна будешь это отрабатывать. А я буду делать с твоим телом все, что захочу. Днем ты получаешь возможность существовать, а ночью я ебу тебя во все щели на камеру. Как тебе такое?
– Алан…
Мурашками покрылось все тело. Я похолодела изнутри, в горле образовался отвратительный ком, подкатила тошнота. Алиев говорил о таких низких вещах с таким ужасающим блеском в глазах, что мне хотелось испариться. Прямо сейчас. Оказаться в другом месте, в другом времени, перестать существовать вовсе, только бы не стоять рядом с ним, излучающим такой яд и агрессию.
– Что «Алан»? Что не так, шалава? Ты же должна обрадоваться, это ведь как раз по тебе! Ты ведь любишь этим заниматься!
– Этого никогда не будет… – прошептала я, сжимаясь в комок. – Я лучше умру от холода или замерзну на улице, чем сделаю то, о чем ты говоришь. Я устала повторять, я не та, за кого ты меня принимаешь…
– Что ж. Будь по-твоему, – стало мне ответом. – В принципе, меня устроит любой твой выбор.
Я поняла, что уже не могу на третий день нахождения в этом аду. Толком я не ела уже четверо суток и пришло понимание, что так я долго не протяну. Спала я по-прежнему на своем «королевском ложе», из одеял был все еще только плед.
Не жизнь, а существование, одним словом и так больше продолжаться попросту не могло.
Я решилась поговорить с Алиевым утром. Застала его как раз за обеденным столом в кухне. Он только что приготовил себе завтрак, горячий, вкусный кофе и собирался трапезничать, когда я прошла внутрь.
– Я голодна. – Так и сказала, без всяких увиливаний и хождений вокруг, да около. – Если ты собираешься убить меня, то можно найти более милосердный способ.
Алан поднял на меня взгляд, медленно дожевал кусок омлета, секундой ранее отправленный в рот и хмыкнул. Желудок сжался, требуя того же.
– Голодна, значит…
– Именно. Я человек, если ты не забыл. Еда нужна мне для жизнеобеспечения.
– Что ж… ты права, – он кивнул, отпивая глоток кофе. – Я могу пойти тебе на уступки, – заявил супруг, поднимаясь с места. – Подожди…
Я удивленно замерла, а затем даже осмелилась отодвинуть стул и присесть. Неужели у Алана проснулась совесть?
Боже, как мы вообще к этому пришли? У нас ведь все начиналось идеально, по нашим отношениям можно было снимать фильм, а теперь… Да, я была неправа, когда скрыла столь важный факт от еще тогда будущего супруга, но ведь это можно было простить… Ведь можно было?
Я не могла сказать, что чувствовала себя виноватой. Алан был прав, я считала, что имела на это право. Я была уже взрослой, Павел мне нравился, мы официально состояли в отношениях и на момент первого секса мы общались уже целых три месяца. В чем же был такой ужас? В чем был тот кошмар, который Алиев так не мог принять?
Конечно, я понимала, нас воспитывали в разных культурах, у нас был разный менталитет, даже темперамент расходился, но ведь я не знала, что мое сердце выберет его…
Как я могла предугадать все наперед?
Мысли прервал вернувшийся к столу Алан. В его руках была тарелка, наполненная аппетитной яичницей. Рот наполнился слюной, мысленно я уже ее поглощала, однако в следующую секунду, тарелка оказалась не передо мной, а опрокинутой на пол.
– Что?
Я замерла, глупо моргая, а затем подняла взгляд на Алана. Он сел обратно на свое место и оказался прямо на против меня.
– Что-то не так? – Он сделал еще один глоток кофе. Вид при этом у него был невозмутимый. Так, словно для человека есть пищу с пола было нормой.
– Это… ты так издеваешься, да?
– Почему же? Просто считаю, что дал тебе то, чего ты достойна.
– Вот оно как… – Я хмыкнула и покачала головой.
– Что, зазорно есть с пола?
– Ну, как тебе сказать… – сыронизировала я.
– Ну а мне зазорно быть твоим мужем.
– Алан…
– Нет, я не хочу слушать очередную порцию идиотских и нелепых оправданий. Ты в моих глазах в любом случае девка, что не могла держать свою пизду в узде, дешевка, которая спит со всеми подряд!
– Ну ты ведь тоже не святой! – Я взбесилась. Наверное, дело было не только в том, что я была голодна, а муж так отвратительно со мной поступал, а в том, что он требовал меня отвечать перед ним за то, что я совершала до знакомства с ним. А еще я чертовски устала. Оправдываться. Злиться. Быть голодной. Быть напуганной. Все это вместе было той еще адской смесью.
– Что ты несешь?! – грубо ответил мне Алан, тут же швыряя вилку на стол. – Я мужчина!
– Пока что я этого не заметила! Вижу перед собой избалованного мальчишку, который не получил то, что хотел, а теперь бесится, потому что это никак не исправить! Алан, если я так опозорила тебя, что ты даже видеть меня не можешь, почему я все еще здесь, почему рядом с тобой? По твоей логике ты должен был меня либо закопать в сугробе в первый же день, либо, на крайний случай, развестись там же, прямо на свадьбе, а ты… зачем ты держишь меня рядом?
– Я уже говорил, что хочу тебя раздавить, – со злостью прошипел Алиев. – Хочу измучить тебя так, что ты на стенку будешь готова залезть. Все, что ты перечислила будет слишком легко, ты заслуживаешь худшего!
– Но ты ведь сам не девственник!
Да, наверное, мне не стоило дергать и без того рассерженного тигра за усы, но сдержаться не получилось.
– Ты сравниваешь нас с тобой? – Алан даже пальцем указал сначала на себя, а потом на меня.
– Если ты требуешь от меня чистоты в этом плане, то и сам обязан был ее соблюсти. Разве нет?
– Я мужчина!
– Так говорится в твоей религии. Насколько я знаю…
Да, я перешла черту, перешла границу и поняла это по потемневшему взгляду. Алан взбесился и подтверждением этому стали разбросанные в сторону тарелки, чашка с кофе и перевернутый стул.
– Ты, шалава, еще будешь учить меня законам нашего же народа?! Девка, что не может удержаться, чтобы не спать со всеми подряд? Дешевая блядь, которую перетаскали, наверное, десятки, если не сотни мужиков?
Меня спас телефонный звонок. Господи, как хорошо, что этот телефонный звонок раздался и, завидев звонящего, Алан даже изменился в лице, видимо, это был действительно важный человек. Я облегченно выдохнула, когда он, ругнувшись напоследок на родном, оставил меня на кухне в одиночестве.
Беда миновала. Пока что.
А вот обиды… они множились с каждым часом.
