Текст книги "Алан"
Автор книги: Лия Рой
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
Лия Рой
Алан
Глава 1
Я поняла, что нужно бежать с собственной свадьбы. Поняла это еще в ту секунду, когда жених повернулся и бросил на меня взгляд, полный ненависти и презрения, но предпочла понадеяться на лучшее.
Казалось бы, трюк со сбежавшей невестой можно устроить легко, но только не в моем случае, не с кавказской свадьбы, где приглашенных было не меньше трехсот человек.
– Алан, что происходит? – Я пыталась узнать, в чем дело, уже несколько минут. Заглядывала в лицо уже не жениха, а мужа, пыталась привлечь к себе его внимание, но бесполезно. Он сидел застывшим, словно изваяние и не выпускал из рук телефон. Находившиеся рядом друг и подружка невесты тоже сидели с каменными лицами.
Да что успело произойти-то? Еще пять минут назад все смеялись и веселились, праздник шел своим чередом, и все было хорошо, а теперь…
Я ничего не понимала. Мне оставалось только сидеть и гадать, что случилось, потому что никто не спешил давать мне объяснений. А что-то точно произошло, это можно было понять даже по резко изменившейся атмосфере праздника.
Черт…
Стало страшно. Может быть, правы были София, да Мария, лучшие подружки со времен школы, что долго отговаривали меня от этой свадьбы, вплоть до самого отъезда из Питера. Что, если это было ошибкой? Я невольно вспомнила наш последний разговор перед отъездом, где они надумывали таких страшных вещей, что даже мне стало не по себе.
Впрочем, моя любовь затмила все.
Кто бы только мог подумать, что я, самая правильная, скромная и серая ботаничка выскочку замуж впереди всех знакомых девчонок, да одногруппниц. Да и за кого? За гордого, сурового кавказца… Красивого, успешного, состоятельного и завидного жениха.
Ну, уж точно не я!
Честно, я никогда не планировала ничего такого. У меня вообще не было особых предпочтений в плане мужчин, потому что и самих мужчин-то практически не было. Я была занята окончанием школы с золотой медалью, затем поступлением в ВУЗ, затем учебой на стипендию…
Короче, в голове была только учеба и мысли о том, как выбиться в люди. С моей «родословной» это было очень и очень непросто. Мать, бросившая и укатившая за границу, отец, спившийся и бросивший меня в четырнадцать на попечение бабушки, и последняя, что ненавидела меня, потому что винила во всех бедах своего сына невестку, то есть мою мать. Вроде бы родня была живая, а мне лучше всего подходило звание «сироты при живых родителях».
Я всю жизнь была занята тем, чтобы встать на ноги, получить профессию, затем хорошую работу, училась, подрабатывала, собирала портфолио и никак не думала влюбиться в девятнадцать лет. Один единственный роман закончился быстро и печально, и я не думала, что новый наступит так скоро, но Алан…
Алиева я повстречала случайно. Я подрабатывала в маленьком флористическом магазинчике у знакомой другой знакомой. Подменяла продавщицу на выходные и Алан туда зашел. Одним прекрасным, ранним субботним утром…
Зашел, чтобы перевернуть мою жизнь верх дном.
Купил роскошный букет цветов, вышел, а затем вернулся вместе с ним минуты через две-три, с порога заявив, что я пленила его сердце. Мне впервые в жизни дарили нечто столь… красивое и роскошное…
У нас все очень быстро закрутилось и завертелось. Первое свидание, первый поцелуй, первое признание в чувствах. Мы встречались всего три месяца, когда он повез знакомиться меня с семьей, а уже через полгода, была назначена свадьба.
Та самая, что сейчас была в разгаре.
Для меня все было необычным: девушки в косынках, строгое национальное платье, в которое меня нарядили, танцы, музыка, да даже еда за столом была для меня в диковинку, но я на все с легкостью подписалась. Вначале хотела играть свадьбу в Москве, но Алан настоял на том, что вся его родня находится на малой родине. Затем мне пришлось смириться с тем, что родственников с моей стороны не будет вовсе. Не то, что бы было, кого приглашать, но бабушку и отца, какими бы они не были, все же хотела позвать. Пришлось отказаться и от этой идеи. Но самым обидным было платье… Я всегда мечтала выйти замуж в сказочном платье с красивым вырезом на спине и открытыми плечами. Алан тут же отверг эту мысль, настояв на том, что это позор – выставлять женщине все свое добро на показ.
Я со всем согласилась и для меня это не стало трагедией, потому что я влюбилась в Алана. Сделать так, как он просил не составляло труда. Мне хотелось только одного – радовать его. В ту самую секунду, когда он зашел ко мне в магазин я попала. Высокий, спортивного сложения с идеальными чертами лица. Я никогда не видела таких красивых мужчин. Меня повело сразу, мгновенно, стоило ему поздороваться и вежливо улыбнуться… в ту секунду я зависла, разглядывая очаровательные ямочки на щеках. Наверное, это был Купидон с его знаменитыми стрелами. Одна из них точно попала в цель – в мое сердце.
– Алан…
Но сейчас что-то произошло. Что-то плохое, потому что я чувствовала, как нечто очень темное и злое исходило от моего возлюбленного. За те полгода, что мы были с ним вместе я никогда его не видела таким. Суровым. Злым. Мрачным.
Он снова не отреагировал на мой тихий призыв. Зато я заметила с какой силой он сжал столовый нож в своей правой руке.
Господи, да что же такое творилось? Я попыталась собраться с мыслями, но без толку. Оглядела зал и поняла, что в нашу сторону, в сторону стола жениха и невесты некоторые бросали странные взгляды. Кто-то и вовсе начинал шушукаться…
Как же так…
– Дана… – я обратилась к дружке и спросила, что же такое происходит, но в ответ получила лишь взгляд, полный недоумения и какого-то безмолвного сочувствия.
– Там кое-что пришло на телефоны людям… Алану по ходу тоже, – выдала девушка. Как мне сказали, родственница жениха по отцовской линии. Если я, конечно, ничего не перепутала.
– Что?
– Я… я не знаю… – Дана поспешила покинуть наш стол и устремилась к другим гостям.
Что вообще происходило?
Я снова бросила на Алиева ничего не понимающий взгляд, но он не удосужился посмотреть на меня в ответ.
– Милый… пожалуйста… посмотри на меня. Объясни мне, что такое творится? Почему люди на нас так смотрят, почему шепчутся?
– Дорогая жена, эти вопросы тебе нужно задавать себе. – Его голос прозвучал, будто из далека. Он не был похож на себя, а взгляд… лучше бы мне было никогда не заглядывать в эти злые глаза… Неужели мой любимый мог быть… таким?
Алан протянул мне телефон, все еще продолжая сжимать нож в руках, и я охнула. Увидела лишь один кадр, но все поняла. Это была я. На снимке, что был в телефоне моего супруга. Голая.
Голая я.
– Боже… Алан… я… я все могу…
– О, ты объяснишь, Тася, – прорычал он. В одно мгновенье стало очень страшно. Мне показалось, что звуки музыки и шум гостей стихли, а мир перестал вращаться. Остались только я и Алан. Разгневанный Алан, готовый убивать, судя по оружию, зажатому в руке.
Благо, что подоспели его братья. Кажется, один из них был Руслан. Именно он настойчиво потянул кузена за плечи, заставляя встать со своего места. Он что-то настойчиво ему говорил на непонятном для меня наречии, но Алан только продолжал сверлить меня нечитаемым взглядом.
– Мы у тебя его ненадолго украдем, ладно? – попытался пошутить парень.
– Да, конечно… – кивнула я, стараясь сдержать рвущиеся наружу слезы.
Свадьба, как и наша дальнейшая жизнь, была однозначно подпорчена. И никто не мог дать мне гарантии того, что ожидало меня в будущем.
Я не видела супруга до самого конца торжества, которое, к слову, довольно быстро свернули. Не видела и в последующую брачную ночь и даже на утро. Родственники Алиева отвезли меня в его родной дом, сестры проводили в комнату, что предназначалась нам с мужем, и все это под презрительные взгляды и шушуканья, на чужом языке, который я совершенно не разбирала.
Чем дальше, тем более жутко мне становилось. Как так все вышло? У нас ведь все было замечательно, а свадьба должна была стать самым счастливым днем в моей жизни. Это событие должно было остаться в нашей с Аланом памяти светлым пятном…
Теперь же это было просто пятно…
После того фото, что он мне показал… иначе это назвать никак не поворачивался язык.
Боже, неужели все те люди, что косо смотрели на наш стол получили те же самые снимки? Ведь Дана именно об этом и говорила…
Но зачем? Как? Для чего?
– Алан…
Уже почти сутки прошли с момента, когда торжество свернул тамада, но я все еще отчаянно пыталась дозвониться мужу. Набирала номер, слышала ставший привычным женский голос, вещавший о том, что абонент не доступен, сбрасывала звонок, а затем снова набирала привычные цифры.
Что он делал, где он был, что теперь думал обо мне, как мне все это было разруливать?
– Пожалуйста, подними трубку…
Я отправила бесчисленное множество сообщений, пыталась связаться с ним всю ночь, утро и день, но бесполезно. Алан не собирался со мной разговаривать.
Я понимала масштабы катастрофы. Кто-то прислал непристойные фотографии невесты в самый разгар торжества с целью подпортить его, но кто это сделал и для чего, мне было непонятно.
Неужели бывший парень Павел решил так жестоко надо мной подшутить? Но зачем? Мы ведь расстались нормально, он никогда не пытался меня вернуть, более того, вовсе не объявлялся в моей жизни с того самого дня, как мы поставили точку в наших отношениях.
За ночь я выплакала все слезы, потому что понимала, что добром это не закончится. Что мне только не пришло в голову. Что Алан никогда за мной не вернется и бросит меня здесь, что потребует развод или еще что-нибудь в этом роде.
С утра я набрала девочек по видео-связи, и рассказала о случившемся, захлебываясь в слезах, на что обе ответили, что предупреждали. Маша велела собирать вещи и гнать обратно домой, да поскорее, пока «психованный горец не вернулся и отмудохал тебя», Софа, наоборот, посоветовала помедлить и поговорить. Выяснить все, постараться объясниться, в общем, не пороть горячку. Между девчонками завязался спор, и я просто сбросила звонок, не желая слушать их препирательства в столь сложный для себя час.
Выходить из комнаты я боялась. Я знала, что это дом родителей Алана, потому что именно сюда он привозил меня с ними знакомиться и понимала, что если покину пределы спальни, то встречусь с матерью, отцом, братом или сестрой Алиева.
Господи, а ведь они тоже, скорее всего, видели те ужасающие постыдные снимки…
Как теперь жить? Как смотреть им в глаза?
Может, и впрямь лучше было собирать вещи и уезжать обратно в Питер, пока не грянула беда? С другой стороны, ну как же ж так? Как я могла уехать, так ничего и не выяснив, ведь Алан был человеком, с которым я собиралась связать всю свою оставшуюся жизнь! Раз и навсегда…
Нет, мне нужно было его дождаться, нужно было с ним все обсудить, нужно было оправдаться, ведь я могла, я не врала, не скрывала намерено, я просто очень боялась! Упустила нужный момент или просто его не нашла, но у меня и в мыслях не было позорить своего любимого…
Я должна была попробовать спасти наш только начавшийся брак.
Я снова зашлась в рыданиях. Было страшно от мысли, что мой Алан не захочет слушать, что потребует убираться вон из его дома, что я худшее, что случалось в его жизни и много чего еще, но самого худшего я предположить все-таки не смогла.
А зря.
Если бы смогла, бежала бы, следуя совету Маши, да так быстро, как смогла бы.
Но, к сожалению, я сделала ставку на любовь. На доверие. На взаимопонимание. На доброе сердце своего возлюбленного.
Я ошиблась.
К вечеру я ополоснулась, сменила изрядно измятое свадебное платье на обычные джинсы с футболкой, а затем решила для себя, что если до семи супруг не появится, то придется спускаться вниз и встречаться с родней мужа.
Нет, конечно, я понимала, что этот момент рано или поздно настанет, но хотела сначала пообщаться с самим Аланом, хотела понимать, что он поддерживает меня, что прощает… тогда мне было бы намного проще.
– Родной… – Я бросилась навстречу своему любимому, когда он, наконец-то, вернулся домой. Дверная дверь хлопнула, и я подскочила на кровати, на которой до сих пор сидела, погруженная в свои тяжелые раздумья. На часах было начало шестого вечера. Бросилась, но тут же отшатнулась, охнув и прикрыв рот ладонью.
Алан выглядел… чудовищно. Разбитая губа, рассеченная бровь, помятый, местами порванный и испачканный в крови костюм, но самое страшное – это глаза… Взгляд Алиева был таким же темным и злым, как и почти сутки назад, когда мы еще находились на собственной свадьбе.
– Алан…
– Чемодан… – прохрипел он, стягивая с себя галстук и отшвыривая его в сторону, словно ядовитую змею.
– Что? – Я не поняла… неужели все, что сейчас интересовала мужа – это чемодан? Что за ерунда?
– Вещи… ты разбирала?
– Нет…
– Отлично. Через час должны быть в аэропорту. У нас медовый месяц, забыла? – Алан ухмыльнулся, давая понять, насколько он сейчас не уместен. Его тон заставил спину покрыться мурашками.
Нет, я не забыла. Алан решил все сделать по высшему разряду. Красивая, пышная свадьба на много миллионов, кольцо с большим бриллиантом, платье и костюм на заказ у именитых швейных мастеров, лучшие машины в кортеже и апогей всей этой баснословной траты денег – путешествие на месяц по Швейцарии, о которой я всю жизнь мечтала и как-то раз ему совершенно случайно закинулась. Лыжи, сугробы, белоснежный снег, уединенный домик в горах, романтика, одним словом… помню, он тогда сказал мне, что его самый главный интерес в жизни – это исполнять мои мечты. Одну за другой.
– Давай поговорим, солнышко… Я все тебе могу объяснить… -Я попыталась взять Алана за руку и притянуть к себе, но получилось все иначе. Совсем иначе. В следующее мгновенье я одновременно почувствовала, как он ее выдёргивает из моей ладони, а свободной с размаха бьет меня по щеке. Я не удержалась на ногах, таким сильным оказался удар и упала спиной на кровать. Благо, она стояла прямо позади меня, иначе я попросту оказалась бы на полу.
Шок.
Это был настоящий шок, силу которого описать даже спустя время, я бы, наверное, не смогла.
Поверить, что Алан ударил меня?
Мой Алан? Самый лучший, добрый и заботливый? Мой идеальный принц?
Нет, даже испытывая боль, даже начиная чувствовать металлический привкус крови, отвратительный привкус крови, я отказывалась верить, что мой возлюбленный, моя вторая половинка, поднял на меня руку. Даже с учётом произошедшего на свадьбе.
Нет, это не он. Мой Алан – настоящий мужчина, всегда умевший держать себя в руках. При любых обстоятельствах.
– Не прикасайся ко мне, шалава, – прошипел Алан, склоняясь надо мной, словно каменная скала. – Не прикасайся или я не отвечаю за свои действия!
– Алан…
– Я должен был убить тебя вчера, прямо на глазах у гостей, я имел на это полное право. Нужно было взять нож и зарезать тебя, как скотину, потому что ты и есть скотина, ты больше не женщина в моих глазах!
– Пожалуйста…что ты говоришь… – в панике прошептала я, глотая слезы, давя в себе подступавшую истерику.
– Я сначала думал развестись с тобой, прямо там, прямо на свадьбе, перед сотнями гостей, но потом понял, что нет, так ты, дешевая шлюха, слишком легко и просто отделаешься! Я разведусь с тобой, только вот сначала сделаю все то, что пожелаю! Поверь, я заставлю тебя пожалеть о том дне, когда мы повстречались и ты приняла меня за легковерного идиота, с которым можно обойтись по-всякому, которому можно повесить лапшу на уши и женить на себе, чтобы потом тратить чужие бабки направо-налево. Я заставлю тебя умываться собственными слезами, дешевка, я тебе клянусь!
– Алан, я… – Нет, к сожалению, мне не дали договорить. Алиев с размаху залепил мне еще одну пощечину, после чего я, не выдержав, все-таки разрыдалась вслух, закрывая лицо руками.
– Я заставлю тебя пройти через самый настоящий ад, а когда от твоей личности останутся одни ошмётки, лишь блеклая тень того, что было, я выброшу тебя из своей жизни. Выброшу и ни капли об этом не пожалею. Ты даже не понимаешь, через что вчера пропустила меня и мою семью, в какую грязь ты нас окунула, ты запятнала честь всего рода, грязная, похотливая проститутка и ты будешь за это отвечать.
Дальше я ничего не слышала. Кажется, муж говорил что-то еще, он дергал меня за руки, хватал за волосы, а все, что могла сделать я – сжиматься в комок и плакать, не переставая.
Ничего худшего со мной никогда не происходило. Это уже был самый настоящий ад, что бы там не думал Алан.
Правда, в какой-то момент все прекратилось. Я подняла голову и поняла, что супруга больше нет в комнате, а судя по шуму воды, доносившейся из ванной комнаты, я поняла, что он ушел принимать душ.
Сейчас было самое время бежать…
Глава 2
Я не была девственницей.
Маша предупреждала меня о том, что мне нужно сказать об этом Алану, что он рано или поздно узнает об этом сам и тогда несдобровать, что для таких парней, как он, такие вещи очень и очень важны, что они любят жениться на «чистых» девушках, не познавших любви до свадьбы.
Я собиралась.
Правда.
Просто случай так и не пришелся.
В самом начале, когда мы только познакомились, это было неважно, то есть, я вообще об этом не задумывалась, а затем случился разговор, который знатно меня напугал.
– Ну, конечно, то есть вам все можно, а нам, девочкам, нельзя? – усмехаюсь, удобнее устраивая голову на сильном плече. Мы плывем на лодке по небольшому озеру совершенно одни и спорить совсем не охота, но он завязывается как-то сам по себе.
– Конечно, нельзя, – твердо отвечает Алан, поглаживая мои распущенные волосы. – Для девушки главное – это сохранение ее чести. Можно сказать, это ее основная задача. Ее, ее родителей и братьев.
– Честь – это…
– Да, Тася, это то, о чем ты подумала. Раздвигать ноги перед каждым встречным-поперечным – это то, что очень хорошо характеризует женщину. В первую очередь, она будущая мать. Ну какая дочь у такой вырастет, сама подумай? И кому будет приятно жениться на такой девушке, делить постель с потасканной кем-то до тебя?
– Но тело не показатель душевных качеств человека. Секс не может охарактеризовать человека и дать полную картину того, какая девушка на самом деле.
– Это ты так думаешь, Тась, – отрезает Алан. – Мне-то виднее, поверь, я столько всего видел, я уверен в том, что говорю. Все эти дешевки, что прыгают в койку к мужикам без разбору, изрисовывают свои тела татуировками, наряжаются в вульгарную одежду, у них у всех одна цель – заполучить мужика при бабле. Они все гнилые и кроме секса у них в голове разве что алкоголь, да наркота. Я таких «девушек» много на своем веку повидал. Все как одна.
– Но…
– Тасенька, сладкая, не спорь со мной, – усмехается Алан, целуя меня в лоб.
Он это не любит. Споры. Ему нравится, когда я с ним соглашаюсь. Нравится, когда заглядываю в рот, пока он что-то рассказывает. Он старше меня, мудрее, сильнее, мне интересно, а ему приятно.
Но Боже, он уверен, он заведомо уверен во мне. Думает, что я невинна. Что не тронута до него другим мужчиной.
Я напрягаюсь, и Алиев это замечает. Спрашивает, что не так, но у меня есть отличный повод сослаться на то, что попутный ветер создает чересчур холодные потоки воздуха для такой мерзлячки, как я. Алан галантно снимает с себя пиджак и заботливо меня в него укутывает, а я утыкаюсь ему в сгиб шеи. Вдыхаю ставший таким родным запах и выдыхаю. И так несколько раз подряд.
Нужно сказать ему.
Я отчетливо это понимаю. Я знаю, что если сейчас я промолчу, а в дальнейшем это раскроется, то Алан примет эта за наглую ложь.
За намеренную ложь.
Но если скажу сейчас, то что меня ждет? Что нас ждет? Разве мы еще останемся? Алан ведь отвергнет меня. Сразу же. Даже не даст возможности объясниться. Не даст рассказать, что та связь была просто ошибкой, что ничего не значила. Что случилась скорее потому, что было интересно, и бывший парень настаивал, а не потому, что значило что-то серьезное.
Если бы я только знала, что встречу Алана, что для него моя невинность будет играть такую важную роль… я бы никогда не поддалась на уговоры Паши, никогда не разделила бы с ним постель. Да что там, разве можно было сексом назвать те несколько минут его пыхтения на мне и острую боль там, внизу? Не знаю, чем это было, но вряд ли тем, что можно назвать близостью.
Только уже поздно.
Безнадежно поздно что-либо менять. Есть два варианта на выбор. Рассказать прямо здесь и сейчас. И на этом расстаться, потерять того, кого выбрало мое сердце. Потерять любимого раз и навсегда.
Или промолчать.
Я выбираю второе.
Сбежать не вышло. Пока я приходила в себя, пока скидывала вещи в чемодан, пока пыталась вызвать такси и сосчитать в уме, сколько денег мне понадобится на то, чтобы добраться до аэропорта, а затем до Питера, мое время истекло.
На самом деле, я чувствовала себя отвратительно. И в моральном, и в физическом плане. И если самокопание можно было отложить на «потом», то голова раскалывалась, рука у супруга оказалась тяжелой, а из губы продолжала сочиться кровь.
К великому сожалению, Алан вышел из душа прежде, чем я смогла исполнить свой план в реальность. Он застыл в дверях, обвел меня взглядом, а затем сощурил свои карие глаза.
– Думаешь сбежать от меня? – прорычал он, заставляя меня попятиться назад. Стало ни до вещей, ни до билетов. Надо было просто бежать. Без оглядки. Бежать со всех ног. Так быстро, как только получится.
– Я… хочу домой…
– Да ты какая простая, – он усмехнулся. Так неприятно, так хищно, что в первое мгновенье я даже не узнала своего Алана. – Ты теперь моя жена. Будешь делать то, что я скажу, когда я скажу, и как скажу.
– Я могу все объяснить… правда. Все не так, как кажется.
– Что ты можешь объяснить? – сурово прикрикнул он. – Что опозорила меня? Что врала мне? Что дело было в моем толстом кошельке и будь такой у кого-то другого, кто повелся на тебя так же, как и я, ты бы и к нему в койку прыгнула, без оглядки?
– Нет, все не так. Алан, пожалуйста, послушай меня.
– А как? Ты раздвигала ноги перед чужими мужиками?
– Я…
– Ты ведь спала с другими?
– С другим, с одним парнем. Только одним.
– Нет, в сообщение было написано, что ты – гнилая шлюха, занимающаяся эскортом на постоянной основе. А твои фото, где ты позируешь обнаженная, это подтверждают. Заправская блядь, вот ты кто.
– Но… они были…
– Закрой рот!
– Алан…
Я не рискнула продолжить начатое предложение, супруг сделал ко мне несколько шагов и снова больно потянул за волосы. Натянул их на кулак и с силой сжал.
– Меня тошнит от тебя, грязная давалка, тошнит от одного твоего вида. Ты не представляешь себе, как сильно я тебя ненавижу… – Я зажмурилась, потому что не было сил выносить этот его взгляд. Полный отвращения и ненависти вперемешку. Господи, неужели он теперь всегда будет так на меня смотреть?
– Пусти… больно… пожалуйста… – прошептала я в отчаянии.
– Ты мне за все заплатишь, – услышала я в ответ. – И ты никуда, поверь мне, никуда от меня не сбежишь.
Мы все-таки отправились в Швейцарию.
Назвать это медовым месяцем у меня не повернулся бы язык, но что делать? Алан не дал возможности сбежать, а сопротивляться, бороться с ним в открытую мне было просто страшно.
Кем я была против него? Он был старше, богаче, влиятельнее. Он был сильнее физически. Да что там, высоченный, спортивный он и я – чуть выше полутора метра и весом в сорок пять килограмм. Что я могла ему противопоставить?
Пришлось делать все, что он велит. Под молчаливое сопровождение его родственников, вещи были погружены в багажник подъехавшего такси, через час должна была начаться посадка на самолет, который должен был отвести нас в страну мечты, на лучший отдых в нашей жизни.
Как же жаль, что все сложилось так, как сложилось.
Всю дорогу до аэропорта я тихонько поглядывала на сидевшего рядом Алиева и размышляла о том, кто мог подложить такую свинью. С моей или с его стороны – вот в чем был главный вопрос. Зачем – это второй вопрос. Какую цель преследовал – третий.
Вопросов было много, а вот ответов…
Их мне давать никто не спешил.
Алан упоминал о том, что в сообщении было сказано, что я занималась эскортом на постоянной основе, но почему? Зачем кому-то нужно было так мерзко врать обо мне? У меня был только один мужчина, секс с ним произошел всего лишь трижды, в один из разов он предложил сделать «красивые» фото, потому что был «художником», «фотографом» и «творцом». Потому что это было искусство, как говорил Паша. Я с дуру согласилась, и он сделал два-три снимка.
Теперь эти кадры были виновниками моей испорченной жизни. Мы с Алиевым не успели пожениться, как наш брак уже был ввергнут в пучину краха.
Как его можно было оттуда вытащить? И можно ли вообще?
Я бы позвонила Софе или Маше, но Алан забрал телефон. Я попыталась спросить зачем, но встретившись с гневным взглядом супруга, предусмотрительно решила заткнуться. От греха подальше.
Все время регистрации, посадки, а затем перелета до Швейцарии прошло в тишине. От тяжелых дум не отвлек ни шикарный сервис, ни предложенный ужин, ни даже относительно жесткая посадка. Наверное, это был знак свыше. Что теперь у меня все будет именно так.
В себя я пришла лишь когда мы сошли с трапа и в нос ударил чистейший воздух. Холодный, приятный, освежающий. Он растрепал распущенные волосы, заставил зажмуриться от холода, но вместе с этим принес какую-то странную надежду.
Я впервые была за границей. Не знала, что нужно чувствовать или, о чем думать, но мне стало хорошо. На доли секунды.
А затем я вернулась в реальность.
– Алан, милый, давай поговорим, пожалуйста…
Мы приземлились в Берне и, насколько я знала, должны были переправиться в другое место. Названия я не запомнила, но Алан живописно описывал арендованный коттедж, даже фото показывал. Нас ожидало райское место.
– Не о чем, – отрезал он, направляясь к стойке регистрации. Я посеменила за ним, стараясь угнаться за быстрым темпом, понимая, что все равно ничего не выйдет.
– Но… – Я не успела договорить, когда мы дошли до нужного места. Разговора опять не случилось.
Я не знала, но нас ждала еще одна пересадка на самолет, а потом несколько часов езды на машине. Честно говоря, в какой-то момент я так устала, что вырубилась, заснув прямо в машине. Не думала, что дорога окажется такой длиной. Мне казалось, что мы никогда не доберемся до нужного места. В самолете я не ела, и теперь была еще и голодна, а еще с удовольствием приняла бы душ и легла в большую, удобную кровать. Желательно, с мужем, который меня не ненавидел.
Мечты-мечты…
Меня разбудил затормозивший автомобиль. Алиев начал о чем-то переговариваться с водителем, а у меня как раз появилось время, чтобы немного прийти в себя, сбросить последние оковы сна и осознать, где я вообще очутилась. Повинуясь инстинкту, я распахнула дверь внедорожника и сделала несмелый шаг из машины. Под ногой тут же хрустнул снег. Я подняла взгляд и поняла, что пейзажа красивее никогда не видела. Даже в фильмах или на картинках в интернете.
Алан действительно хотел меня порадовать. «Все лучшее для моей принцессы», – любил повторять он.
– Обалдеть… – несмотря на холод и сильный ветер, я не могла отвлечься от созерцания представшей взору красоты.
Перед нами раскинулось двухэтажное шале, украшенное гирляндами и фонарями, но самое чудесное было за ним. Горы. Огромные. Высокие. Величественные. Заснеженные. Такие объемные и раскидистые, что, кажется, они заполнили собой десятки, сотни километров.
У меня даже закружилась голова. Никогда прежде я не была свидетелем такой суровой красоты природы.
Я очнулась только тогда, когда услышала шум отъезжавшей машины. Алан поставил передо мной мой чемодан и пошел вперед, придерживая свой.
Снова вернулось понимание всей ужасности ситуации. Как бы замечательно не было вокруг, в моей жизни царил хаос. Я вынужденно последовала за супругом, хрустя снегом и опустив голову.
Что меня ожидало в этом медовом месяце? Собирался ли Алан меня, если не прощать, то хотя бы дать шанс заслужить это самое прощение? Захочет ли он меня выслушать, когда это произойдет, если произойдет?
Вот бы я могла с точностью ответить хоть на один из них…
