Текст книги "Поломанный, но не сломленный (СИ)"
Автор книги: Little_Finch
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Я вырос в долине,
Над которой была тень смерти,
Я выбрался живым, но остались шрамы, которые не забыть
Я не знаю, из-за чего тогда умерла часть меня,
Что тогда повело мальчика в лес, где он был зарезан косой
Bring Me The Horizon – Donʼt Go
×××
Они все знают его.
«Ну, тот… Который постоянно в клетчатых…»
Они все знают его.
«А, этот… С именем слишком заковыристым, да?..»
Они все знают его.
« Он лучший на потоке. Одна подруга рассказывала, что видела его табель. Там только самые высокие баллы…»
Они все знают его.
«Наш декан просто души в нём не чает! Хотя, он ни разу не участвовал в жизнедеятельности университета, и я не знаю, почему все преподы его так хвалят…»
Его знают все.
Он – никого.
×××
Слишком молчаливый… Не загадочный, но пугающий.
На своём потрёпанном синем джипе и с чёрным школьным рюкзаком за плечами. С вечной причёской ёжиком и какой-то дикой пустотой в глазах.
Он – Стилински…
Он – ну, тот самый… Я слышал, у него ещё отец шерифом был. Кажется, погиб несколько лет назад…
Он – затворник… Никто точно не знает откуда он, имеет ли семью, зато все только и делают, что придумывают новые слухи…
Он – ни с кем не общается. Постоянно один. Будто волк, оставшийся без стаи…
Он – Стайлз. И он действительно один.
***
«Что если Скотт мой друг не навсегда… Что если Скотт всего лишь мой школьный друг… Я не хочу, чтобы так вышло.»
***
Его день – идентичен любому за последние три года. Ну, кроме праздников… Точнее кроме дня благодарения, хах, но это не имеет такого уж большого значения.
Вчерашний, как завтрашний…
Сегодняшний, как тот, что был год назад…
И это действительно проще – когда дни одинаковы.
Тебе не нужно запоминать каждый, чтобы потом поделиться с кем-нибудь впечатлениями. Тебе нужно запомнить только один и никому о нём не говорить.
Просто потому, что говорить некому…
Первым умер отец.
***
…слишком сильные повреждения…
…сердце не выдержало нагрузки…
…в его-то возрасте…
…я соболезн…
***
Скотт тогда долго извинялся, уговаривал, обещал и раскаивался. Стайлз просто кивнул. Кивнул и решил, что свалит на другой конец страны, как только вся эта херня кончится.
***
Три с половиной года назад:
«Пожалуйста оставьте своё сообщение после сигнала… Пип. Дерек, они пришли, пожалуйста, нужна твоя помощь, Скотт не знает, что делать, я не знаю, пожалуйста, мы в опасности, я знаю, это ты забрал Питера из дурки, пожалуйста, Дер… Пип.»
***
Только… Она – эта самая херня – кончилась не так, как он рассчитывал.
Всё так завертелось…
Лидия, Лиам, Дитон, Малия…
Крис Арджент предложил убить Тео, а не разбираться с сумасшедшими опытами, химерами, и, возможно, тогда Доктора «исчезнут».
Крис Арджент предложил разобраться с причиной, а не её последствиями. На следующий день он был мёртв.
Но идея осталась…
***
«…оставьте сообщение после сигнала… Пип. Дерек, пожалуйста, они умирают у меня на руках, я не знаю, что делать, Дерек, ты нужен здесь, я знаю всё кончено, но я не могу остановить эти смерти, Дерек, пожалуйста, помоги, ты нужен м… Пип.»
***
И в финальную битву… Как пафосно. Боже.
У Перриша опять снесло крышу просто. Он покромсал всю «стаю» этого чёртового недоноска Тео и его самого тоже, только…
Слегка опоздал со своей праведной дракой. Совсем чуть-чуть…
***
Чуть больше, чем три года назад:
«…вьте сообщение после сигнала… Пип. Привет, Кира. У меня новости. Можешь не возвращаться в Бэйкон Хиллс, так как Скотт мёртв. Все мертвы. И знаешь, что? Я тебя не виню. Просто… Тупая сбежавшая сука, чтобы я твою мохнатую задницу на расстоянии километра от себя не видел! Ты поняла, трусливая лисица? Потому что Скотт мёртв! Он мёртв! И иди-ка ты на… Пип.»
***
Дом удалось продать на удивление быстро. Все ненужные вещи он отдал Меллисе. Пообещал навещать по праздникам и скрылся в неизвестном направлении.
***
…мы можем войти в ваше положение…
…чтобы закончить выпускной класс экстерном, нужно сдать экзамены…
…вы такой молодец, мистер Стилински. Ваш отец мог бы горд…
…вас было приятно учить, надеюсь вы найдёте свою доро…
***
Он уехал в Лос-Анджелес. Огромный город с миллионом таких же потерянных, как он сам, людей. В их отношениях сразу завязалась идиллия. Взаимное игнорирование между ним и ещё неизмеримо огромной кучей пустых душ…
Вечно волнующийся отец не разочаровал и после смерти…
Стайлз тратил деньги разумно. Единственной покупкой была однушка в спальном районе на окраине. С видом на кладбище. Как драматично…
В списках поступления в университет он был первым. Конечно… Самые лучшие баллы и отец с наградой за мужество. Посмертно.
С работой тоже проблем не было. Он просто заехал в первую попавшуюся автомастерскую и спросил о вакансии. Средних лет мужчина со странным именем Вильгельм – просто, Вил, пожалуйста – сказал, что может устроить его на стажёра… Стайлз без раздумий согласился.
×××
Конец весны вышел по калифорнийски тёплым. Стайлз уже неделю как снял куртку, а сегодня даже позволил себе, стянув рубашку, повязать её на талии.
До конца последнего курса оставалось меньше десяти дней, а потом… Потом он собирался…
Делать, что?
Он один. Ему некуда идти и не к кому возвращаться. Жить ради себя уже порядком надоело.
Он чувствует себя старым. Все зарабатываемые деньги уходят на минимум одежды, еду и книги. У него дома их теперь тысячи…
Он чувствует себя пустым. Разговоры с самим собой не надоедают, но вгоняют в депрессию. Единственная постоянная в его жизни – это наушники. И мелодичные песни из плейлиста… Никакого рока или тяжёлых басов. Громких криков.
Он уже наслушался, спасибо, больше не хочется.
Единственный с кем он более менее общается – Вил. Стайлз всё ещё не знает, как у него получилось рассказать о себе, не раскрываясь полностью… Но… Получилось.
И теперь их саркастичные перепалки это основная составляющая жизни мальчишки. Он не знает выкарабкался бы без них…
А он вообще выкарабкался, то?.. Или…
Нет. Ни разу. Ни разочка не выкарабкался.
В самом начале, когда у него под глазами залегли тени темнее, чем были при самом Ногицунэ, снотворное сменили небольшие дозы морфия…
«В лечебных целях», так он говорил Меллисе каждый раз по телефону, отчитываясь об очередной посылке. Та лишь тихо вздыхала в трубку и просто вешала её.
Они никогда не прощались… Ни разу. Будто если не проститься, то человек будет жить, пока ты будешь этого хотеть.
С отцом это не сработало…
Стайлз выходит из аудитории последним. Очередной преподаватель решил спросить/посоветовать/поздравить о его будущем/работе/экзаменах… Как же достало.
Неизвестность уже не пугает как в самые первые месяцы. Когда рука каждые пару часов тянулась к телефону, чтобы позвонить отцу и услышать, что всё в порядке… Пальцы слегка тряслись, когда он зарывался ими в волосы, сдерживаясь, и мантрой напоминал, что отца больше нет.
…большенетбольшенетбольшенет…
В первый свой срыв он закрылся в квартире, спрятал ключ и закинулся сверх дозы. Очнулся спустя пол недели, сидя в ванной и сжимая в подрагивающих руках бритву…
Больше морфия в его доме не было.
И снотворного тоже. И синтетических. И психостимуляторов. И травки.
Ничего не было. Кроме него самого и одиночества.
Он не спал ночами. Просто пялясь в потолок, он уговаривал себя успокоиться… Не впадать в панику… Принять всё как есть и идти дальше…
Дерьмо случается.
Два года назад он приобрёл пистолет. С того момента ни на день с ним не расставался.
Два года назад он начал бегать. Утром и вечером. Спалось после выматывающих прогулок с каждым месяцем всё лучше.
Два года назад он завёл себе шиншиллу. С тех пор ему было к кому каждый вечер возвращаться домой.
Два года назад Меллиса помирилась с мистером МакКоллом. С тех пор они созванивались только на Рождество…
×××
Сегодняшний день слишком спокойный, чтобы действительно выйти хорошим. Стайлз знает такие дни. Он чувствует, что случится что-то… Из ряда вон.
Солнце пригревало и светило точно также в день смерти матери… И отца…
Такие дни всегда подставят тебе подножку, и ты полетишь на самое дно своей погребальной ямы страданий… Они отпинают тебя и оставят захлёбываться собственной кровью в одиночестве…
Такие дни как сегодня.
×××
Стайлз включает песню громче и слегка качает головой в такт тягучей мелодии. Подкидывает на плечах рюкзак, чувствуя, как оружие, спрятанное в потайном кармане снаружи, ударяется о задницу, напоминая о себе. Он планировал съездить сегодня в бюро путешествий…
Оказывается, все эти годы ему платили стипендию… Которая, оказывается, капала к нему на банковский счёт… Стайлз давно хотел побывать в Большом Каньоне.
И заблудиться в нём, тоже давно хотел…
Он выходит на крыльцо и замечает, что на нём слишком много народу. Человек десять-пятнадцать. И да, это много, ведь обычно, когда занятия кончаются, на ступеньках у входа стоит лишь перекати поле…
Стайлз мельком смотрит на часы. Да, пары уже почти час как закончились.
Неловко расталкивая толпу локтями, Стайлз продвигается в первую линию и, оставляя однокурсников позади, быстро спускается по ступенькам. Пробегает взглядом по полупустой парковке и на мгновение слепнет.
Спотыкается, чуть не летит носом с третьей ступеньки, но вовремя выравнивает полёт и приземляется на обе ноги на асфальт. Сзади раздаются тихие смешки и ещё больше перешёптываний.
Оперевшись на капот его джипа, стоит Дерек. Через два пустующих места на капоте Камаро устроился Питер.
Сердце пропускает удар. Ещё один. И сбивается на сумасшедший бег, пытаясь унести ноги от ещё одной бесконечности боли и страданий.
Стайлз чуть не откусывает себе язык, когда, от удивления открыв рот, резко отдёргивает себя и захлопывает его.
***
Четыре года назад:
«…после сигнала… Пип. Хэй, Дерек! Привет, у нас тут всё пучком. Лиам почти научился себя контролировать, Кира тоже показывает неплохие успехи… Хотя может тебе это и не интересно, но… Надеюсь у тебя там всё тоже нормально. С Брейден. Я… Удачного путеше… Пип.»
***
Он сдёргивает наушники и закидывает их вместе с телефоном в рюкзак. Пальцы нервно подрагивают. Достаёт ключи от джипа и, как можно незаметнее, засовывает пистолет за ремень. Прикрывает рубашкой.
***
Чуть меньше четырёх лет назад:
«…ле сигнала… Пип. Боже, Дерек, я всё ещё скучаю, так сильно скучаю чувак, и если отец обнаружит пропажу бутылки Джека, мне влетит, но знаешь, я думаю, всё могло выйти по другому, если бы не эти обстоятельства, то… Пип.»
***
Он чувствует себя выжженной землёй в Большом Каньоне…
Потрескавшейся, крошащейся. Мёртвой.
В голове вакуум и схлопнувшаяся чёрная дыра. Он даже не знает, что думать и… Он просто не знает.
Еле удаётся оттеснить волну воспоминаний, которые похоже решили расплющить его прямо сейчас, и спихнуть её с обрыва разума в бездну «долгого ящика»…
Левая нога на автомате делает первый шаг, и правая повторяет её движение. Левая. Правая. Левая. Правая.
***
Чуть больше трёх с половиной лет назад:
«…сигнала… Пип. Тут творится полная поебень, чувак, Доктора, химеры, а ещё ты помнишь Перриша, так вот он адский пёс, ещё одна шавка в мою весёлую команду „Собак спасателей“, и мне страшно, Дерек, тебя до боли не хва… Пип.»
***
Он ничуть не изменился. Серая футболка. Хмурые брови. Острые скулы. Хищная расслабленность.
Стайлз всё ещё помнит, каким напряжённым может быть это тело, втрахивающее его в матрас… Помнит, как эти губы могут шептать пошлости подводя к краю…
Дерек никогда его не любил. Стайлз знает это и чувствует, как сердце неприятно колет, когда он вспоминает этот «незначительный» аспект их отношений. Впервые за последние годы…
***
Чуть больше трёх лет назад:
«… Пип. Ты чёртов ублюдок, Хейл! Я ненавижу тебя! Псина, ты киданул нас всех и укатил в закат! Оставил беспомощных подростков сражаться с тем, что им не по зубам! Они убили их всех, Дерек! Всех, понимаешь! Я не смог спасти! Никого! Как ты смог оставить меня?.. Я так и не смо… Пип.»
***
Он проходит мимо и снимает машину с сигнализации. Закидывает рюкзак на пассажирское сиденье. Оглушительно хлопает дверью и уже хочет сесть за руль, уехать, послать всё нахуй, но…
– А ты не охуел, шавка? – резко разворачивается лицом к Дереку, стоящему в нескольких шагах позади, и наскоро запихивает ключ в карман джинс.
Буравит вздёрнутые брови и с наслаждением отмечает свою собственную ярость растекающуюся по венам. Наконец-таки. Он чувствует…
Пара шагов, и костяшки слегка стираются о трёхдневную щетину. Голова оборотня дёргается в бок.
Стайлз стряхивает руку и с улыбкой, больше похожей на оскал, шипит от боли. Второй удар приходится в нос. Слышится хруст ломаемой кости…
Он нашёл Джерарда Арджента незадолго до отъезда. Наставил на задыхающегося в кашле старика кухонный нож и вежливо попросил дать адреса знакомых друидов. Старик оказался добряком. Не отказал нуждающемуся.
Так что, если сейчас ситуация повернётся не в его сторону, то можно будет, наконец, использовать рябину или аконит. Можно будет, наконец, показать этим псинам как сильно он ненавидит их.
По пальцам стекают редкие багровые ручейки. Вокруг них тишина. Питер не вмешивается, а его однокурсники слишком ошарашены, чтобы хоть что-то предпринять.
Конечно… Вряд ли кто-то ожидал, что нелюдимый тощий мальчишка окажется, тем ещё… Отжившим своё циником с хорошо поставленным ударом.
– Какого это было Дерек, снова оставлять свою стаю на растерзание, а? Хотя, подожди, это же была не твоя стая… Тогда всё понятно. – Стайлз проводит рукой по волосам, пачкая их в крови. Хейл всё ещё не сказал ни слова. Он стоит и смотрит. Изучает. Лучше бы орал, ругал или молил о прощении… Что угодно лучше, чем это холодное отчуждение. – Дай угадаю! Вы с Питером из-за каждого моего послания, наверное, устраивали гулянье на несколько дней, да? Из разряда «Давай чокнемся за жестокую реальность, к которой тупые, слабые, бесхребетные детишки оказались не готовы»… Какой же ты мерзкий ублюдок!
Стайлз не замечает, как в глазах собираются слёзы отчаянья. Горячие, неестественно горькие. Они стекают по его щекам и губам, пока он вбивает ноющие кулаки во всё такую же каменную грудную клетку оборотня. Тот не реагирует. Шавка.
– Ладно. Окей. – он вдруг резко отстраняется и делает два шага назад. Стряхивает свою же кровь, текущую по тонким пальцам от разбитых костяшек. – Я не знаю, зачем ты пришёл. Мне не интересно, зачем ты пришёл. И знаешь… А, к чёрту! Я, наверное, чем-то тебя обидел четыре года назад когда ты убежал, поджав хвост… Ну, так, прости меня! – он орёт, скрывая жалкий отчаянный скулёж. Он делает ещё шаг назад и в ноги кланяется, скрывая дрожащие колени и желание укрыться в сильных объятьях. – Прости, что был рядом, когда был нужен! Прости, что поддерживал и спасал! Прости, что навязывался! А теперь, забирай мохнатую задницу своего дядюшки, и убирайтесь оба из моей жизни. Только в этот раз, прошу, навсегда!
Разгоряченную кожу мягко холодит пролетающий мимо ветер. Стайлз заглядывает в лицо Дерека и делает ещё шаг назад. Сколько там боли…
На губах растекается улыбка. Давай, шавка, чувствуй!
– Стайлз… – от его голоса резко начинает кружиться голова. Такой подхрипловатый, домашний. Такой насильно забытый…
– Давай, ребёнок, заканчивай шоу! Нам нужно серьёзно поговорить. – Питер всё портит. Питер как всегда всё портит.
Только в этот раз Стайлз может ответить ему чем-то большим, чем сарказм…
Рука на инстинктах, бессознательно тянется за пояс джинс. И через секунду сбоку раздаётся надрывный смех дядюшки.
– А малыш ещё может нас удивить… Да, Дерек?
Без жалости и сожаления. Без зазрения совести. Стайлз поворачивает голову, испачканные руки уже не трясутся, и прицеливается в правое лёгкое. В ту его часть, что не скрыта рёбрами… Спасибо учебникам по анатомии.
Питер охает. Не успевает увернуться, так как до последнего не верит, что он выстрелит. Дыра в лёгком не даёт дышать. Наверное, это больно…
От крыльца слышатся вскрики. Кто-то кажется падает в обморок. Кто-то кричит про скорую.
Надо сваливать.
– Забирай его и уезжай. Нам не о чем разговаривать. – его рука также не дрожит, когда дуло устремляется оборотню между бровей. Его глаза ничего не выражают. В голове желание вернуться в свою зачуханную квартирку к очередной интересной книге и Лидии.
Интересно, как сильно девушка бы обиделась, если бы узнала, что он назвал в её честь шиншиллу… Жаль этого уже не узнаешь.
– Стайлз… Я…
– Ладно. Я понял. Не уйдёшь ты, значит уйду я… – висок обжигает смертельным холодом. Секундная заминка. Палец, медленный будто в Матрице, скользит к спусковому крючку, но не проходит и половины расстояния…
И Стайлз уверен, что не может, и вряд ли сможет потом, хоть как-то объяснить это своё решение…
Просто, ему нечего терять. И его некому терять. А вообще…
Заебало.
Так чертовски/адски/невыносимо сильно.
До боли выворачивая руку за его спиной, Дерек вбивает его грудью в джип и вырывает пистолет. Видимо, его нервная система может стерпеть смерть на расстоянии, но не прямо на его глазах…
– Сейчас мы уедем, но всё равно вернёмся. И тебе придётся когда-нибудь успокоиться и поговорить со мной. Я терпелив… – волк горячно шепчет на ухо. От него за километр фонит злостью и отчаяньем. Даже Стайлз чувствует. И по телу проносится молния отвращения, когда в конце монолога, Дерек на долю секунды прижимает губами к коже на его загривке.
Мальчишку начинает подташнивать.
Как только его отпускают, распахнув дверь, Стилински запрыгивает в джип и, перебравшись за руль, яростно вставляет ключ в замок зажигания. Его автомобиль срывается с места раньше Камаро Дерека и уносится в неизвестном направлении.
×××
Выходные проходят в тумане. Он лишь спит, ест и смотрит фильмы.
В понедельник весь университет гудит о том, что произошло на парковке в пятницу. Стайлз с лёгкостью с этим справляется, делая музыку на полную громкость.
Он уже не удивляется толпе на крыльце, когда пары заканчиваются. Дерек снова примостился на капоте его джипа. Питер предусмотрительно сидит внутри Камаро.
Ему ничего не стоит молча закинуть рюкзак в джип, сесть на водительское место и, ничуть не заботясь, отошёл ли Хейл, сдвинуться с места. Ему ничего не стоит делать так всю неделю.
В пятницу утром он обнаруживает, что Лидия мертва. Снова.
×××
У него много дел.
Нужно съездить в университет и «слёзно» выпросить свой диплом на три дня раньше. Ведь для них это не имеет значения… В пятницу или в понедельник…
Хотя… Для него тоже. Не имеет значения.
Будто эта бумажка вообще когда-нибудь ему пригодится, серьёзно.
Нужно съездить в антикварный магазин и найти какую-нибудь красивую большую шкатулку… Не вульгарную или вычурную. Пахнущую деревом и украшенную красивой резьбой.
Чтобы Лидии понравилась.
Нужно взять себя в руки и не заехать за алкоголем. Он знает, чем это чревато…
Об этом отец тоже позаботился. Посмертно.
Нужно съездить к риелтору и выставить квартиру на продажу. Больше ему не зачем здесь оставаться.
И ещё… Такой сложный выбор. Взять лопату или копать землю руками?
Нет.
Что может быть хуже, чем выковыривать из-под ногтей грязь после похорон?..
Задолго после полудня, он, наконец, берёт в руки лопату и начинает копать. Поддевает мягкий грунт и откидывает в сторону. И так раз за разом. Теперь в его жизни снова появилось постоянство на некоторое время.
Звук, вгрызающейся в почву лопаты. Одинаков.
Вес земли, которую он скидывает в кучку себе за спину. Одинаков.
И мертвая кладбищенская тишина. Одинакова каждую секунду его нахождения тут.
Он сглатывает, проталкивая ком в горле, вытаскивает из рюкзака шкатулку и мягко оглаживает её пальцами. Изысканное красное дерево… Утончённая резьба… И трискелион как символ бесконечности на крышке.
Приоритеты – странная вещь. Снова чуть сменились.
Сейчас Стайлз даже думать не хочет, понравилось бы Лидии. Ему нравится – это главное.
– Хей, Лидс… Ты засранка, знаешь?.. Вы с Дереком, вместе постарались на славу, конечно. Раскромсали моё бедное детское сердечко, а потом так жёстко киданули… – он прижимает руки к искривляющемуся рту и всхлипывает. Слишком много слёз в последнее время. Слишком много… – Мне так чертовски сложно без вас всех… Я, надеюсь, вы ещё не забыли там старину Стайлзи, потому что… Я вас нет. Никогда, Лидс. Веришь?.. Ну, да, ладно. Умерли и хватит на сегодня. – он утирает щёки и, опустив шкатулку, кидает на крышку первую холодную горсть. Звук падающей земли иллюзорно отдаётся у него в голове. Ветер уносит его тихий облегчённый шёпот. – Скоро свидимся, Лидс…
×××
Откинувшись на чье-то надгробие, он утирает лоб, кладёт рюкзак и лопату рядом. В десяти метрах впереди, у самой кромки леса, небольшая горка свежей земли.
***
…пусть покоятся они с мир…
…такая трагедия…
…они были так молоды и беспеч…
…пусть будет их сон безмятежн…
***
Сколько бы он не гадал, Стайлз всё равно не понимает, почему их почти всех похоронили на разных кладбищах. Но зато теперь каждое Рождество он «объезжает друзей»…
Ха – ха. Тур по мертвецами…
Ха – ха. Поездка разложения…
Он достаёт из рюкзака бутылку и с тихим пшиком открывает крышку. Газировка не алкоголь… Неизвестно плюс это или минус.
Он мог бы закончить это всё прямо сейчас… Там, чуть больше чем в километре впереди, через густой лес, море под обрывом. С огромной поляной на самом краю…
Там с одной стороны тебя будто толкает в воду стена из высоких стволов… Они с помощью ветра перекидываются тихим шёпотом.
…сделай это…
…ну же, давай, ради чего тебе жить…
…ты огрызок былого счастья и радости…
…ты должен закончить это…
А с другой стороны, где-то далеко внизу волны, что разбиваются о скалы. С шумом и боем. Они пытаются докричаться, доораться и воззвать.
…ты чёртов придурок…
…должен был умереть…
…ты счастливчик, не имеющий права на счастье…
…прыгай и закончи с этим недоразумением…
Там за лесом… Поистине адское место.
×××
– Ты думаешь, что ты тихий, но ты не знаешь, что такое настоящая тишина.
Он не хочет видеть. Пусть он ошибается. Пусть это игры ветра и помутившегося от одиночества сознания. Глаза закрываются.
– Тишина, это пустые стены и затхлый воздух в комнате… Тишина, это стуки собственного, умирающего в одиночестве, сердца… Тишина, это разложение, потому что смерть это всегда крик.
Он опускается рядом. Их колени и плечи соприкасаются. Надгробие широкое, тут многие поместятся, и тем не менее Стайлз чуть отодвигается…
– Стайлз…
– Заткнись. – его голос дрожит. Глаза зажмуриваются. Где-то в лёгких вдруг зарождается рыдание. Живот скручивает болезненным спазмом. Тошнит.
– Стайлз.
– Заткнись или вали, мать твою! Я всё равно не смогу разобрать твоё тявканье жалкой предательской шавки.
Тихий расстроенный вздох Дерека. Отчаянье. Они все погрязли в нём.
Все, кто выжили…
– Я не смог бы помочь.
Его горло скребут кошки. Смех Стайлза вылетает вороньим карканьем.
– Я не собирался смотреть, как они умирают и на моих руках тоже.
Пальцы Стайлза вгрызаются в землю. Выкурочивают её, позволяя лучикам солнца заглянуть в гости к мертвецам.
– Я знал, что ты выживешь.
Что-то идёт не так. Опять соль. На щеках, губах и ресницах. Казалось, что за три года-то слёзные железы должны были иссохнуть…
– Это было нашим негласным договором. Ещё в самом начале… Все без исключения всегда защищали тебя и Лидию. Вы были самыми важными и самыми смертными. И…
– Ты не понимаешь… – тихий шёпот оглушающ. Дерек тут же замолкает. – Ты… Ты ничего не понимаешь! – он подтягивает к себе колени и утыкается в них. Вздрагивает. – Когда умер отец, мне казалось, что я умер вместе с ним. Надеюсь, он не обиделся, что я не явился на похороны… – его тихий смешок кажется диким и немного пугает. – А потом они все полегли… Все, Дерек. Один за другим. – его голос приглушённый. Создаётся ощущение, будто он доносится из-под земли. – Затухающий взгляд Лиама; застывающий крик Лидии; Дитон, прячущийся в круге пепла, который без проблем разрушают; Малия, безвольной куклой, падающая к ногам… – между лопаток опускается тяжёлая горячая ладонь. Она с дребезгом разрушает возможность тоскливового постоянства в его будущем. Тоскливого, но не причиняющего боли постоянства… – Я ненавижу тебя из-за того, что ты свалил как последний трус. Я всё прекрасно понимаю, но всё равно не могу перестать ненавидеть. И любить тоже… Ты просто раскромсал меня, когда свалил. Я знаю, тебе было до чёртиков насрать, но знаешь… Я потом чуть подлатался. Собрался с силами. И вдруг, такая напасть… Все мои друзья вдруг охладели и были закопаны в землю. – он поднимает голову, поворачивает пустые покрасневшие глаза к оборотню. – Я… Я не могу чувствовать, Дерек. Я уже ничего не могу. – Стайлз медленно поднимается, берёт рюкзак и как можно сильнее втыкает лопату в землю.
Он не заберет её с собой. Он больше не поедет навещать их по кладбищам на Рождество. Он раздаст всю чёртову тысячу, прочитанных им, книг. Он сдаст джип на авто-разборку.
Потому что и без всяких высоких фраз, ясно – если он не согласится, что бы Дерек не предлагал, его просто заставят. Совсем не хочется проснуться в тёмном багажнике, даже привычного Камаро, направляясь неизвестно куда. Поэтому…
Простите, ребят, у меня есть возможность, надеюсь, вы понимаете, я и сам хочу обрести хоть чуточку спокойствия, прощайте.
Дерек поднимается следом. Встаёт напротив. Молчит.
– Он умирал на моих руках, пачкая мою любимую футболку своей смертью, и говорил, что передаст от меня привет Эллисон. Говорил, что не хотел, чтобы так вышло. – он возводит лицо к ясному синему небу и от души смеётся. Сквозь слёзы. И боль. Сквозь дрожь от взгляда Дерека, который слишком… Под кожу. – Ты такой придурок, Скотти! Надеюсь, Эллисон хорошенько надавала тебе за то, что тогда обидел меня…
Взгляд снова возвращается к оборотню. Быстро изучает неизменившиеся черты лица. И резко выдохнув, Стайлз закидывает рюкзак на одно плечо.
– Мне не нужны твои объяснения или извинения. Я всё равно не поверю словам… Что было, то прошло. Возможно когда-нибудь позже мы обсудим это… Но. Что ты хочешь именно от меня? Если тебе нужна моя помощь, извини, подвинься, я не благотворительная контора… Если ты хочешь оказать мне свою помощь, тоже, спасибо не надо, я не государственный приют на социальном попечении… Что ты хочешь, Дерек?
В мёртвой тишине – каков каламбур, а – раздаётся звонок телефона. Хейл, несмотря на экран, тут же сбрасывает. Поднимает голову и, усмехнувшись, смотрит на подростка.
– Я думаю, что всё ещё… Мы должны попробовать заново, Стайлз. В других обстоятельствах.
– Оу. – он удивлённо вскидывает брови и нервно чешет ногтями запястье. Сердце глупое, не бейся, уже заходится в предвкушении, но… Стайлз сжимает челюсти. – И зачем же? Чтобы снова бросить, как только увидишь кого-то более… Подходящего?..
– Тогда я должен был уехать. – оборотень вздыхает и засовывает руки в карманы. – Нужно было разобраться с кое-какими охотниками и я не хотел, чтобы ты…
– Умер? – мальчишка усмехается. Качает головой. – Можешь не оправдываться дальше. Я не глупый…
– Я знал, что вернусь за тобой, когда рядом со мной станет безопасно. Я… Прости, Стайлз…
Мальчишка удивлённо выдыхает. Смотрит на Дерека, который… Который…
Так не похож на себя сейчас. В его взгляде неустойчивость, неуверенность и надежда. Губы чуть поджаты, как бы говоря, я не заставляют тебя, но прошу, дай шанс, всего один, шанс…
– Значит… Хочешь начать с начала?.. – Стайлз прищуривается, сглатывает. Он видит и знает, что сейчас волк честен. Значит до этого, всё то время, когда они были вместе, Дерек мухлевал… Значит, он тоже был не на сто процентов равнодушен тогда, что ли? – Я… Ладно. Я подумаю над этим, но… – Дерек напрягается. Стайлз молча хмыкает. – В этот раз уже серьёзно, Дерек. Если хочешь ещё раз начать это, то рано или поздно тебе придётся стать постоянным в моей жизни. Либо так, либо вообще никак. Придётся выбрать…
– Я согласен, Стайлз… – оборотень делает шаг вперёд и неловко медленно обнимает мальчишку. Тот на мгновенье задыхается, сжимается, но обнять в ответ так и не может. Его никто не касался так давно… К этому, похоже, придётся привыкать заново.
Когда оборотень отпускает его, понятливо кивает, они разворачиваются и идут бок о бок между надгробий. Стайлз нервно поправляет рюкзак на плечах, чувствуя как в мозг начинают пробираться шальные глупые мысли. Похоже, процесс восстановления запущен…
– Ты мог бы… – он прочищает горло, снова дёргает лямку. А затем, нахмурившись, быстро справляется с собой. Возвращает голосу твёрдость. – Останешься сегодня на ночь у меня. Распустишь руки – прострелю член. – он чувствует, как по венам пробегают искры. Чувствует это спокойствие, уверенность и силу… Чувствует то, что чувствовал всегда, находясь рядом с Дереком.
– Но я же забрал…
– Ещё две запасные пушки, Хейл. Все с аконитом. – он немного высокомерно усмехается и смотрит на хмурящегося оборотня. А затем добавляет тоном, уже более похожим на свой обычный: – У всех крутых парней всегда есть козыри в рукаве…
– Ты не входишь в их число, Стайлз. – Дерек кривится, пытаясь скрыть нежную усмешку. То как резко начинает меняться запах парнишки воодушевляет… Сырость и смертельная усталость сменяются терпким запахом зародившейся уверенности и едва заметной жаждой жизни. Оборотень просто надеется, что сможет дать ему это всё теперь.
– Эй, не надо так! Стайлзи крут. – он театральной прижимает руку к сердцу и широко распахивает глаза в неверии.
– Прекрати говорить о себе в третьем лице.
– Боже, зануда… – глубоко вдохнув, он расслабляется. На тонких губах играет лёгкая полуулыбка.
Они выходят с территории кладбища и сворачивают за угол. Стайлз думает, что теперь ему есть ради чего и кого жить… Или… Если Дерек киданёт его снова, то Стайлз точно прострелит ему что-нибудь жизненно важное.
Без сожаления и зазрения совести.
