Текст книги "Только в твоих глазах (СИ)"

Автор книги: listokklevera

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Глава 5

Эмиль тяжело выплывал из темного марева сна, болела голова, болела нога, он совсем не чувствовал себя отдохнувшим. Открыл глаза и мутным взглядом уставился на знакомый полог, воспоминания нахлынули, затопив сознание. Он жив, он в своей комнате, и это главное, его не сожрало злое чудище, а наоборот его спасли. При тусклом свете свечи Эмиль, повернув голову, попытался оглядеться, громкий вздох, резкий шорох, подозрительное цоканье по кусочку голого пола у выхода и хлопок закрывшейся двери. Вот оно что, значит, спаситель был сейчас здесь, присматривал за ним, дежурил, заботился. Но почему убежал? Эмиль осторожно ощупал голову, наткнувшись на повязку, в горле пересохло, и он, с трудом повернувшись, увидел на прикроватном столике высокий запотевший стакан с кристально-чистой водой. Вволю напившись, откинулся, довольный, на подушку. Он помнил, моментами приходя в себя, как его несли длинными переходами. Знакомые руки крепко и бережно прижимали его к себе, и этот нежный приятный запах, он заставлял бежать кровь по жилам быстрее.

Но почему спаситель убежал, почему прячется все время, что с ним не так? И является ли этот спаситель хозяином замка? Ведь у такого замка не может не быть хозяина. А как долго он сам здесь будет? Не могут же его оставить тут навсегда или могут? Отец может вернуться в любой момент, и какой удар будет для него, когда он узнает, что сын пропал. А если его спаситель именно тот, кто забирал передачи у охотничьего домика, то тогда можно было бы попросить его передать весточку отцу через месье Пуэнта. И что знает месье Пуэнт? Ведь, если он сказал, что Жюль раньше отвозил передачи, значит он вплотную общается с… кем? Спасителем? Чудовищем? Хозяином замка? Или это одно существо?

Так, поглощенный своими мыслями, Эмиль и уснул незаметно для себя. Проснулся, когда за окном вовсю светило солнце, пошевелил травмированной ногой, вчерашней боли как ни бывало, осторожно встал и, стараясь не слишком на нее опираться, похромал в ванную, быстро сделал свои дела и вернулся в комнату, где ожидал его сюрприз в виде завтрака у постели и кота на ней самой. Эмиль заулыбался:

– Доброе утро, Шасаваж. Позавтракаешь со мной?

Он погладил кота и присел рядом:

– А я, как видишь, в очередные приключения вляпался.

Позавтракав, Эмиль предложил коту:

– Пойдем в сад, а?

Тот укоризненно посмотрел в ответ.

– Ну а что? Нога почти не болит, я по стеночке аккуратно буду идти, а погода чудная, на пруд на наш посмотрим, я книжку с собой возьму, почитаю тебе вслух.

Кот фыркнул и, спрыгнув с кровати, уселся возле двери.

Эмиль, как и обещал коту, в коридоре шел, придерживаясь одной рукой за стену, под мышкой другой он нес книжку и сложенное покрывало, на лестнице – за перила, но обходить под стенкой огромный холл внизу совсем не хотелось, поэтому он упрямо пошел к входной двери через центр. Сцепив зубы, он преодолел путь по гладкому полу, который так и норовил выскочить из-под ног, опрокинув его. О дороге назад он старался не думать.

По саду было идти не легче, но там, по крайней мере, можно было схватиться за ветви. Выйдя к дорожке, ведущей к пруду, Эмиль остановился в удивлении – она была очищена от сорняков, да и возле самого пруда их стало значительно меньше. Мало того, на бережку была установлена удобная лавочка со спинкой. Доковыляв до нее, Эмиль с наслаждением опустился на сиденье и вытянул больную ногу. На лице расцветала довольная улыбка: сейчас блестящую гладь прудика не заслонял разросшийся камыш, а белые и розовые лилии смотрелись как дорогие украшения.

Кот, проводив Эмиля до лавочки, убежал по своим делам, и юноша под мерный стрекот насекомых и цвириньканье птах, погрузился в чтение. Вскоре на лавочке становилось сидеть все неудобнее, и он, оглядевшись, расстелил на мягкой траве вдвое сложенное покрывало и улегся. Читал, пока солнце и свежий воздух не убаюкали его. Очнулся резко в полной темноте от того, что его поднимали в воздух, от неожиданности вскрикнул и схватился за чьи-то плечи. Знакомый запах сразу подсказал за чьи именно:

– Ой, это ты? И опять несешь меня на руках?

Антуан замер, застигнутый врасплох. Он давно уже научился пользоваться феромонами, испускаемыми в нужных случаях этим телом. Обычно он использовал феромон, оглушающий жертву, вводящий ее в сонное, почти парализованное состояние, изредка он испускал феромон страха, но обычно это было в тех случаях, когда жертвой мог случайно стать он сам. Как было при встрече несколько десятков лет назад, когда он очнулся от своей спячки ранней весной и наткнулся на стаю голодных истощенных волков, которых было не меньше двадцати. Оглушить всех он бы не смог, но напугать удалось, он до сих пор помнил их поскуливание от страха, когда они разбегались.

С появлением в своей жизни Эмиля он узнал, что может совершенно непроизвольно выделять еще один феромон, и всегда только в присутствии юноши. Почему так получалось, он не знал, но заметил, что Эмилю этот запах нравится. И сейчас, когда стемнело, и он решил осторожно перенести спящего парня в его комнату, этот феромон облаком окутал его, как только он приблизился. А теперь, когда Эмиль проснулся, оглушить его другим, вводящим в сон? Он растерянно стоял с юношей на руках, не зная, что делать, тот покрутился, устраиваясь поудобнее и уложил свою голову ему на плечо, обвивая руками за шею.

– Ты так пахнешь замечательно, ммм. Ты не убегай больше, хорошо? А то ты, как всегда, поможешь мне и сразу убежишь, а мне поговорить с тобой нужно.

Антуан мог только представлять о чем с ним хочет поговорить Эмиль: он похитил его, запер неизвестно где в Дремучем лесу в зачарованном замке, лишил семьи и человеческого общества, допустил, чтобы он покалечился в подземелье. Да уж, говорить есть о чем!

– Ну что ты молчишь? Или ты не можешь говорить? – Эмиль провел рукой по шее и плечам, укрытым шелком, похоже на накидку с капюшоном.

Другой рукой он скользнул к лицу и наткнулся на гладкий подбородок, повел руку выше, но хриплый шепот остановил его:

– Прошу, не надо.

Как же были Антуану приятны прикосновения юноши, но ему совсем не хотелось, чтоб тот общупывал его – ведь подними он руку выше и наткнется на восемь глаз. Какой ужас и отвращение охватили бы Эмиля! Хорошо, что сейчас нет луны и окна в замке не светятся, освещая сад.

– Извини. Но ты оказывается можешь говорить, так почему же ни разу не захотел поговорить со мной?

Антуан и так двигался очень шумно, невозможно не глядя поставить восемь лап так, чтобы не зацепить какие-нибудь кусты. Они вошли в замок и теперь к шороху хитина добавилось постукивание коготков по мраморному полу.

– Кто ты?

Антуан упорно молчал, поднимаясь по лестнице, а Эмиль раздумывал, если бы он приказал замку «свет», то зажглись бы факелы на первом этаже или ему не позволено видеть внешность своего спасителя? Антуан занес юношу в его комнату и усадив на кровать, развернулся к выходу.

– Спасибо, – услышал он вслед и тихо прикрыл за собой дверь.

Эмиль, посидев какое-то время в темноте, велел зажечься свечам и отправился в ванную. Он набрал полную ванну воды и снял повязки с ноги и головы, с облегчением забрался внутрь: тело за день, проведенный на твердой земле, с удовольствием впитывало в себя тепло. Эмиль закрыл глаза и, уложив голову на бортик, задумался в очередной раз: почему его сюда притащили и почему с ним не хотят говорить? И ответ на второй вопрос он хотел получить даже больше, чем на первый. По ощущениям его спаситель явно не человек: слишком высокий, слишком громоздкий, и те звуки, что он издает при ходьбе. У Эмиля от них мороз по коже! Но тем не менее, он не ощущал опасности, исходящей от него, скорее наоборот – защищенность. Все это более чем странно. Когда он вышел в спальню, там уже был накрыт ужин.

Перекусив и посмотрев, как обычно перед сном, миниатюры с принцем Антуаном, Эмиль вспомнил, что забыл книгу у пруда, но сейчас спускаться не хотелось даже в библиотеку. Он подошел к двери и, слегка приоткрыв ее, позвал:

– Шасаваж! Шасаваж! Иди сюда!

Антуан, затаившийся через комнату напротив, наблюдал в оставленную щель за Эмилем, недоумевая, зачем тому понадобился кот. Хотя, парень иногда играл с ним, может и сейчас зовет для этого?

В коридоре поближе к лестнице горел один канделябр, давая достаточно света, чтобы увидеть, что никого нет.

– И что мне делать? – спросил сам себя Эмиль, – спать я не хочу, книги нет, мой спаситель и кот игнорируют меня. Мне скучно!

Он зашел в комнату, громко хлопнув дверью.

Антуан погасил светильник в коридоре и тихо вышел из комнаты. Что ж, если мальчик хочет свою книгу, он ее получит. Он спустился к пруду и забрал там вещи Эмиля. Внезапно неожиданная мысль посетила его, улыбаясь, он полез в воду и вырвал одну розовую лилию.

Через короткое время после своей вспышки, Эмиль услышал негромкое постукивание в дверь и крикнул, не зная правильно ли делает, мало ли кто там за дверью, может какая-нибудь опасная тварь, которая входит только по приглашению:

– Войдите!

Но никто так не вошел. Юноша решил, что может это кот просится в комнату, подошел к двери и открыл ее, там никого не было, но на полу лежало сложенное покрывало, поверх которого находилась его книга, в которой вместо закладки был стебель роскошной розовой лилии. Он взял неожиданный подарок и, улыбаясь во весь рот, занес вещи в комнату, цветок поставил в стакан с водой на камин. Ему никто никогда в жизни не дарил цветы, да он и не ждал подобных подарков. Но это было приятно, мило, заботливо. Да раньше его и на руках никто не носил, хотя, наверное, Жермен бы не отказался. Но мысль о Жермене претила ему, а вспомнив, как его нес, бережно прижимая к себе его спаситель, он снова заулыбался.

Глава 6

Наутро Эмиль проснулся с вполне сформировавшейся за ночь целью: во что бы то ни стало выловить хозяина замка и побеседовать с ним. Он уже не сомневался в том, что хозяин и спаситель одно существо. Не хочет говорить с ним лицом к лицу – не проблема, можно пообщаться через приоткрытую дверь или через шторку, да в конце концов, Эмиль может просто отвернуться, но так дальше продолжаться не должно. Хотя в городке Эмиль не считался слишком уж общительным человеком, многие полагали, что кроме книг его и не интересует ничего, да юноша и сам так считал, пока не оказался полностью изолирован от человеческого общества.

Нога почти не болела, и он бодро спустился на завтрак, а потом отправился в путешествие по замку. То, что хозяин существо довольно громоздкое, он прекрасно понимал, как и то, что благодаря этому он не сможет быстро и бесшумно спрятаться. Так что, если целенаправленно искать его, то должно получиться найти.

Эмиль решил пойти в те части замка, где до этого он не бывал, при этом он все время громко звал своего спасителя, предлагая ему выйти для беседы и упрекая, что вежливый хозяин не будет бросать своего гостя одного.

Антуан никак не ожидал, что мальчишка окажется таким настойчивым: это ж надо, он обшаривал без стеснения комнату за комнатой, и если продолжит такими темпами, то вполне может найти его. А Антуан никак не был готов предстать перед Эмилем в таком виде, при этом отчетливо понимая, что для снятия заклятия он и должен быть именно в виде арахнида. И как раз Эмиль и делал то, что должен был сделать сам Антуан – пытался с ним познакомиться и сблизиться, несмотря ни на что. Но ведь, если прекрасный юноша увидит его, разве он не убежит с криками в Дремучий лес? Или он должен все-таки рискнуть? Если бы можно было познакомиться поближе, подружиться с ним, не показываясь на глаза. Но как это сделать? Хотя ему очень хотелось находиться рядом со своим гостем, общаться с ним, касаться его волос или руки, прижать к себе. Антуан ощутил, как его окутывает облаком феромонов, которые выделялись только в присутствие Эмиля, а это означало, что пока он мечтал, юноша приблизился к его укрытию. Он только успел судорожно схватиться за ручку двери, как почувствовал, что она открывается, благо в комнате было достаточно темно из-за задвинутых плотных штор.

Не успел Эмиль открыть следующую дверь, как почувствовал давление с другой стороны – кто-то держал ее, не давая сдвинуть и на дюйм. Эмиль усмехнулся: в щель просачивался нежный пряный, такой знакомый запах.

– Вот ты где? Почему ты прячешься от меня? Боишься, что мне не понравится то, что я увижу? Послушай, ты столько раз выручал меня, что мне, честно говоря, уже все равно, как ты выглядишь. Я давно уже понял, что ты не совсем человек и мне все равно, правда. Поговори со мной, пожалуйста, не молчи.

Антуан, замерев, слушал Эмиля. Он очень хотел с ним разговаривать, хотя бы это, ведь на большее он никак не может рассчитывать, но он ненавидел свой нынешний жуткий, скрежещущий голос, словно доспехи несмазанные. Ну, как таким ужасом говорить с Эмилем, у того-то не голос, а серебряный колокольчик? Ну и что, что он уже его слышал, тогда Антуан сказал всего пару слов, а вести светские беседы – это совсем другое дело. Но с другой стороны, у него осталось времени меньше двух месяцев, и если он не выполнит условие заклятия, то в последний день лета умрет, умрет в том виде, в котором он находится сейчас. Но с этим он смирился, надежды на взаимность, на то, что Эмиль тоже сможет его полюбить, нет никакой. Сказать о своей любви ему он тоже не может, это только напугает юношу. Так почему не провести оставшееся время, хотя бы общаясь со своим любимым?

– Хорошо. Только пообещай, что не будешь на меня смотреть.

– Ладно, – растерялся Эмиль, – специально не буду, но я ведь могу где-нибудь тебя увидеть случайно.

– Такого не произойдет, – проскрипел Антуан.

– Ну хорошо, я рад, что ты согласился со мной хотя бы разговаривать.

Антуан улыбнулся «хотя бы разговаривать», да он рад таскаться за Эмилем, как преданная собачонка, сидеть у его ног и хоть изредка прикасаться, да только сам Эмиль такого никогда не позволит.

– Я так понимаю, сейчас ты не выйдешь. Будем разговаривать здесь?

Эмиль услышал шорох и какую-то возню за дверью, потом она чуть приоткрылась и в коридор вывалилась расшитая подушка с кресла. Он с удивлением уставился на нее.

– Присядь, твоя нога, наверное, совсем разболелась.

– Спасибо, – смутился Эмиль от такой заботы и, придвинув подушку под стенку возле двери, сел, вытянув ноги, – уже почти не болит.

– Не нужно ее зря напрягать.

– Ты так заботлив, – не удержался Эмиль и добавил, – может познакомимся? Меня зовут Эмиль.

Антуан сглотнул, он не мог представиться своим настоящим именем, это была бы пародия, но все-таки решился и сказал:

– Антуан.

Но ни звука не вылетело из его рта. «Что такое?» – прошептал он себе по нос, все нормально, сейчас он говорил. Получается, он не мог произнести только свое имя? Он попытался снова – безрезультатно. Он понял, что магия заклятья не даст ему ничего рассказать о себе.

– Называй меня Арх.

Эмиль помолчал.

– Это не твое имя, да?

– Теперь мое.

– Расскажи что-нибудь о себе: как ты оказался в этом замке, что здесь вообще происходит, ведь сейчас магия большая редкость, а твой замок полон ею.

– Прости, я хотел бы, но не могу.

– Ладно, тогда расскажи обо мне: как долго ты намерен меня здесь держать? Если мой отец уже вернулся, он очень беспокоится обо мне, да и люди в нашем городишке, наверное, давно меня ищут.

– Недолго, до конца лета ты вернешься домой. Отец твой еще не приехал, и тебя никто не ищет, потому что месье Пуэнт сказал всем, что ты уехал к нему.

Эмиль хмыкнул:

– Это заговор, да? Ты специально меня похитил, только мне не понятно зачем?

– Прости, не могу тебе сказать, но ничего плохого с тобой тут не случится, разве что сам опять куда-то влезешь. И прости за то, что похитил тебя.

Эмиль засмеялся:

– Прощаю. Вообще это было классное приключение, и у тебя мне нравится, если только всё не было бы таким мрачным. К тому же у тебя шикарная библиотека, так что я не в обиде, особенно теперь, когда мне есть с кем поговорить. Единственное, о чем хочу тебя попросить – это передать мою записку отцу, когда он вернется, что со мной все в порядке. Это же можно будет сделать через месье Пуэнта.

– Сделаю.

– Спасибо, – Эмиль верил Арху и действительно был ему благодарен, – послушай, погода прекрасная, может выйдем в сад? Ты можешь идти сзади, я обещаю, что не буду оборачиваться.

Антуан колебался, вдруг Эмиль случайно увидит его при ярком солнечном свете? Но искушение побыть рядом, не расставаться было сильнее.

– Ладно, иди вперед.

Эмиль подошел почти к лестнице, прежде чем услышал шуршание сзади себя. Было немного жутковато осознавать, что позади находится нечто неведомое, страшное и огромное, но он понимал, что Арх не причинит ему вреда. Он дошел уже до двери, когда по мраморному полу большого холла прозвучало цоканье, Эмиль поморщился и, сдержав искушение обернуться, вышел во двор. Он уже достиг лавочки, когда шуршание веток в саду поведало, что Арх приближается. В замке он соблюдал приличную дистанцию, а здесь Эмиль слышал, как он подходит все ближе, пока фактически не остановился у него за спиной. Юноша заметил, что задержал дыхание и громко выдохнул, все-таки в большей степени это была бравада, и он, несмотря ни на что, побаивался Арха.

Антуан наблюдал за юношей впереди себя, было странно вот так, не скрываясь от Эмиля, идти средь бела дня. Больше всего он боялся, что Эмиль обернется и увидит его, а после этого не захочет оставаться в замке. Он остановился в нескольких шагах от лавочки, на которую сел юноша. Его волосы, завивающиеся кольцами, так блестели на солнце, что казалось, в них можно увидеть свое отражение. Так хотелось коснуться их, ощутить этот шелк на своих пальцах. Может быть, привыкнув, Эмиль позволит ему когда-нибудь это?

Через некоторое время, когда юноша понял, что Арх так и будет стоять на выбранном расстоянии, он сказал:

– Послушай, Арх, если ты не можешь ничего рассказывать о себе, то может расскажешь хоть что-то? Ведь, как я понимаю, мы находимся в месте, которое называют Затерянное королевство? Тут всегда так было?

Антуан решил попробовать и вроде горло ничего не пережимало:

– Да, только раньше здесь было всё совсем по-другому: лес не подступал так близко к замку, вокруг были поля и луга, деревеньки еще, ну и тракт широкий в столицу. Только это было не то чтобы королевство, просто вотчина младшего сына короля. Он был парень слишком своевольный, эгоистичный и балованный, вот батюшка и отправил его куда подальше из своего дворца. Но принц тут не скучал, устраивал турниры рыцарские, скачки, охоту, балы, за девушками красивыми ухлестывал, все как полагается.

– Погоди! Его случайно не Антуан звали?

Антуан замер, сердце бешено заколотилось, хотелось подбежать к Эмилю, схватить его за плечи, но он сдержался:

– Откуда ты знаешь его имя?

– В библиотеке случайно увидел миниатюру с его изображением, – Эмиль не понимал, почему Арх вдруг так занервничал: его грубый голос стал еще ниже, – А что? Я что-то не то спросил?

– Все хорошо, извини, если напугал тебя, – и чтобы отвлечь как-то Эмиля, спросил, к тому же ответ на этот вопрос его самого сильно волновал, – а у тебя есть любимый человек, там, в городке, ну или в другом каком-то месте?

– Нет, – Эмиль почему-то покраснел, – тем более в городке.

Глава 7

Антуан смущение Эмиля заметил и не поверил, что тут все чисто, а вдруг он просто не захотел свои чувства первому встречному открывать, вдруг на самом деле он в кого-то влюблен, да хотя бы в этого жеребца Жермена. Кстати о жеребцах:

– Эмиль, – как приятно его имя произносить, – твой мерин здесь, в конюшнях.

– Правда? – парень на радостях чуть не обернулся, но вовремя себя остановил, – а я думал он убежал.

– Конюшни с восточной стороны замка, ты не ходил туда ни разу, – Антуан замялся, не мог же он предложить проводить туда Эмиля, ведь идти пришлось бы впереди.

Эмиль, похоже, проблему понял:

– Я могу сам сходить, просто объясни, как лучше пройти.

– Скоро обед, может потом.

– Нет, – твердо сказал Эмиль, – я боялся, что он мог пропасть в лесу, так что схожу сейчас, повидаюсь.

Антуан объяснил дорогу, и Эмиль, стараясь не повернуться к нему даже боком, пошел обходить замок. С этой стороны оказался довольно большой хозяйственный двор, правда, теперь сильно запущенный. Конюшни от замка отделялись другими постройками, что было, в общем-то, естественно. Эмиль распахнул дверь в воротах конюшни и навстречу ему выскочил кот:

– Шасаваж! Напугал меня, безобразник! Где ты пропадал?

Юноша шагнул в длинный широкий коридор, когда-то здесь содержали немало лошадей, но сейчас только в третьем деннике слышалось похрустывание и тихий перестук копыт.

– Бутондор, – Эмиль подошел к мерину и погладил его по морде, – а я тебе даже яблочко не захватил. А кто ж за тобой ухаживает? Арх? Ну ничего, после обеда выведу тебя на прогулку.

Пока Эмиль общался с лошадью, Антуан, затаившись под наружной стеной конюшни, где почти под самой крышей были прорезаны небольшие оконца, прислушивался к разговору. Эмиль однозначно сводил его с ума, его нежный голос, он сам, увиденный теперь при дневном свете. Антуану нравилось в нем все: фигура, рост, походка, то, как он небрежно взмахивает рукой при разговоре или откидывает свои волосы, и какие волосы, его ум, рассуждения, да даже его увлечение сказочными историями. Ну и конечно, его красота, хотя сейчас узнав юношу поближе, он был уверен: даже, если бы тот не был так хорош собой, он все равно бы в него влюбился.

После обеда Эмиль пытался отыскать Арха, чтобы выяснить, где находится ближайший водоем, в котором он мог бы искупать Бутондора. Арх обнаружился только тогда, когда Эмиль отчаявшись стал громко его звать и услышал знакомое шебуршание сзади. На вопрос о прогулке он ответил категорическим отказом, объясняя это тем, что вокруг замка имеется незримая граница, которую никто, ни зверь, ни человек, не могут пересечь с недобрыми намерениями, а выпускать Эмиля в опасный лес, да еще с мерином, все равно, что позвать хищников на обед.

Со времени знакомства с Архом, дни Эмиль стал проводить значительно веселей и интереснее: кроме чтения и игр с котом, которого, как выяснилось, звали Руж, он по несколько раз забегал к Бутондору или гулял с гостеприимным хозяином замка. Арх оказался замечательным собеседником, он с удовольствием рассказывал Эмилю забавные истории из своей прежней жизни, преподнося их, как истории о других людях, или о рыцарских турнирах. Считая, что Эмиля интересуют только романтические истории, он с удивлением узнал, что тот знаком со многими научными трактатами и не раз помогал своему отцу в его экспериментах.

Время летело быстро, и все тяжелее было скрываться от Эмиля, хотелось ходить с ним за ручку, как влюбленный дурак, целовать его, постоянно прикасаться, но такое он не мог себе позволить. Он даже не был уверен, не видел ли его Эмиль моментами, пусть он и укрыт накидкой, но догадаться, что под ней прячется нечто чудовищное, несложно. Но юноша никогда и виду не подавал, что ему хоть в чем-то неприятно его общество.

Часто они сидели у пруда: Эмиль, как обычно на лавочке, Антуан за его спиной. В один из таких дней Эмиль сказал:

– Знаешь, Арх, по-моему, пора заканчивать с этими твоими прятками. Ну увижу я тебя и что? Я же и так знаю, что ты не человек, и ничего тут не поделаешь. К тому же, как бы ты ни выглядел, мне все равно, я знаю, что ты не причинишь мне вреда, наоборот с тобой я чувствую себя, как никогда защищенным.

Антуан молчал, он и сам понимал, что все бесполезно: увидит его Эмиль или нет, от этого ничего не изменится, он влюбляется в юношу все сильнее, сам оставаясь для него всего лишь интересным и заботливым другом. Да и невозможно, чтобы человек полюбил монстра, но если Эмиль хочет его видеть – пожалуйста, если он сразу не сбежит, то у Антуана останется месяц для нормального общения, без заныкивания по углам, может даже удастся коснуться его несколько раз, почувствовать тепло его тела.

Эмиль, не слыша от Арха ни звука, понял, что тот оставил все на его усмотрение.

– Ладно, тогда я сейчас встаю и поворачиваюсь, – сказал он, встал и обернулся.

В общем-то ничего сверх ожидаемого он не увидел: перед ним стояло нечто огромное и громоздкое, почти полностью закрытое плотным шелком, единственное, что оставалось на обозрении – это нижняя часть лица, причем вполне человеческая, по очертаниям сквозь ткань руки и торс тоже походили на человеческие, чем была нижняя часть тела догадаться было трудно. Эмиль улыбнулся:

– Ну вот, а ты боялся.

Антуан засмеялся про себя, кто еще тут боялся?

Теперь, когда не нужно было скрываться, они проводили вместе все свободное время, даже трапезы, а если Эмиль читал в библиотеке, то Антуан устраивался неподалеку, делая вид, что тоже чем-то занят, а сам наблюдая через капюшон за парнем. Как-то Эмиль поинтересовался:

– Помнишь, ты меня нашел в подземелье?

– Еще б я забыл, – усмехнулся Антуан.

– Кстати, а как ты меня нашел? Как ты меня всегда находил? Ты как-то следишь за мной?

– Тогда тебя помог найти Руж, а вообще да, я могу наблюдать за кем угодно с помощью магического зеркальца.

– За кем угодно? Значит, ты можешь увидеть моего отца?

– Могу и тебе покажу, если хочешь.

– Конечно, хочу, но я вообще-то хотел узнать про тот ход. Там было что-нибудь интересное? Какие-нибудь тайные знания?

Антуан с трудом сдержал смех, представляя, как он будет звучать:

– Нет, это всего лишь скрытый проход на кухню, откуда уже через черный ход можно выбраться во двор.

– Понятно, – поскучнел Эмиль.

Но зато теперь у него добавилась новая забавка: он мог часами наблюдать в волшебное зеркальце Арха за отцом или своими знакомыми, правда, через несколько дней ему это наскучило, к тому же он временами чувствовал себя неловко, словно подглядывал за людьми в замочную скважину. Так что, чтобы не искушаться, зеркальце это он вернул Арху, попросив периодически следить за отцом, вдруг он домой надумает поехать.

Эмилю нравилось проводить время с Архом, он в буквальном смысле вил из него веревки, чтобы он не захотел, Арх всегда это делал или просил сделать замок. Но и это тоже наскучило, хотелось хоть немного свободы и однажды ему все-таки удалось уговорить Арха выйти на прогулку за пределы территории замка.

– Ладно, покажу тебе мое любимое место, – с тяжким вздохом согласился арахнид, – только лошадь твою брать не будем и в случае чего, слушаться меня беспрекословно, чтобы я не приказал, Дремучий лес может быть очень опасен для тебя.

К излюбленному месту Арха пробирались они по протоптанной им же тропе. Эмиль, сам не зная от чего, был в приподнятом настроении и улыбался. В глубине леса неожиданно обнаружилась большая поляна, фактически луговина, которая спускалась к протекающей внизу речке. Едва уловимый ветерок доносил запахи реки и цветущих трав. Эмиль радостно засмеялся и, крикнув: «Я искупнусь», помчался вниз, на бегу расстегивая камзол.

Антуану же было отчего-то тревожно, он побежал вслед за парнем, поглядывая по сторонам:

– Постой! Погоди! Давай не сегодня!

Но Эмиль, не реагируя на крики, добежал до реки и начал раздеваться. Одновременно с ним с боковой стороны поляны из леса выкатились клубками два маленьких медвежонка и один побольше – пестун – подросший детеныш прошлого помета, следом с ревом выбежала медведица.

Антуан в ужасе смотрел на эту картину, если бы он был один, то ничего страшного, он бы напугал все семейство и спокойно ушел или, если бы они находились ближе к деревьям, тогда можно было бы Эмилю залезть куда повыше, а он бы опять же напугал зверей. А здесь на открытом месте, выпусти он феромоны страха, парень испугается также, как и медведи, помчится неизвестно куда, и дерева рядом нет, чтобы залезть, если же начать убегать, у медведицы может сработать инстинкт и она побежит следом, нападет.

– Эмиль, – наконец как можно тише сказал Антуан и шагнул так, чтобы заслонить собой юношу, – закрой нос и рот рукой, задержи дыхание и ни в коем случае не дыши, пока можешь, при возможности постарайся уйти назад в замок.

– А ты?

– Делай, что говорю, давай задержи дыхание.

Эмиль закрыл рукой нос и рот, перестав дышать, Антуан выпустил феромоны страха, все три медвежонка с визгами помчались в лес, но медведица хоть и испугалась, но страх наоборот сработал в другую сторону: вместо того, чтобы тоже убежать, она решила напасть на то, что представляло такую опасность для ее детенышей.

Антуан, понимая, что без воздуха Эмиль долго не протянет, крикнул:

– Беги!

Эмиль развернулся и изо всех сил побежал туда, откуда они только недавно пришли. Через несколько шагов он убрал руку и сделал глубокий вдох, какой-то подспудный страх гнал его дальше и быстрее. У начала тропы он остановился и обернулся: у реки сражались огромный паук и медведица. Эмиль в ужасе расширил глаза – неужели это его Арх?

Оставшись один, Антуан скинул накидку, чтобы не мешала, и снова «окурил» медведицу феромонами страха, та ревела от ужаса, но не убегала. Ему не хотелось убивать мать и оставлять трех ее детенышей сиротами, но на кону вполне возможно стояла жизнь Эмиля. Он мог бы спутать медведицу паутиной, вот только как ее удержать на одном месте. Медведица же от страха уже ничего не соображала, к тому же ее подстегивали испуганные крики медвежат, которые забрались на деревья и оттуда переживали за мать. Не выдержав, она набросилась на неведомое чудовище, Антуан резво отскочил, не подпуская ее к мягкому торсу или брюшку. Медведица вцепилась ему в ногу, но не смогла прокусить настолько твердый хитин, в ответ Антуан полоснул ее по морде своими длинными пятидюймовыми когтями на руках и выпустил феромон, на время парализующий жертву. Этот подействовал и зверюга замерла.

Когда Антуан поднялся к лесу, его встречал с совершенно белым лицом и застывшим взглядом Эмиль. Тут до него дошло, что он забыл свою накидку у реки.

– Эмиль, – окликнул он парня, – что с тобой? Прости, что напугал тебя.

Юноша отмер, перевел на него безумный взгляд и вдруг бросился, колотя кулаками по груди:

– Ты – идиот! Ты понимаешь, что мог погибнуть?

Антуан замер, как раз ничего не понимая, это что, Эмиль испугался не его, а за него? Он поймал его за руки и прижал к груди:

– Прости, прости! Со мной ничего бы не случилось, поверь мне. И давай уже вернемся в замок, пока эта озабоченная мамаша не пришла в себя. Садись.

Он подхватил парня и забросил себе за спину, тот очень удобно уселся на переход человеческого тела в паучье, но ноги не свесил, а обхватил ими Антуана за пояс, а руками обвил за грудь. От неожиданного прикосновения Антуан задержал дыхание, а потом с шумом выдохнул. Он обнял одной рукой скрещенные ноги Эмиля и помчался в замок. Но даже там он спустил со спины юношу только в его комнате на кровать, заботливо поинтересовавшись: