Текст книги "Только в твоих глазах (СИ)"

Автор книги: listokklevera

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Глава 3

Лавка месье Пуэнта занимала половину первого этажа его дома, ту, которая выходила на улицу, в задней части был склад товаров, а на втором этаже он жил с семьей. Записывая проданные товары в большую амбарную книгу, он услышал с внутреннего двора сильный шум и птичьи крики, что было странно средь бела дня. Не мог же сейчас хорек какой залезть в курятник? Да и не было такого никогда раньше, все-таки центр городка. Взяв в руки толстую палку, он пошел к задней двери, открыл с осторожностью и вышел. Опасности никакой не было, да и куры с гусями уже успокаивались, вот только на крылечке лежал знакомый мешочек, а на косяке у двери были глубокие царапины. Месье Пуэнт поднял мешочек и зашел внутрь. Непонятный страх овладел им: за все годы контакт происходил не чаще, чем раз в несколько месяцев и всегда инициатива принадлежала Пуэнтам. Если они находили какие-нибудь подходящие записи, то просто отвозили их к охотничьему домику, и всегда там на пороге лежала оплата. А сейчас его нашли дома и это вселяло какой-то подспудный страх. Он положил мешочек на прилавок и осторожно вытряхнул его содержимое на поднос: несколько бриллиантов и две записки, на одной из них сверху написано «не открывать». Он развернул первую и прочитал: «Месье Пуэнт, мне срочно нужен медальон Альбы, передайте его с тем юношей, что привозил вчера рукописи. Прочитайте вторую записку после его отъезда».

Это было странно, зачем Ему мог понадобиться медальон Альбы и главное, откуда Он узнал, что тот у него есть. Медальон этот был когда-то куплен вместе с магическими трактатами специально для Него, но как выяснил месье Пуэнт у разных астрологов, ювелиров и даже одного мага, не обладал никакими магическими свойствами, как это было обещано продавцом. Он убрал все с прилавка и поднялся в спальню, вытащил половицу под кроватью, вынул из тайника шкатулку, высыпал туда бриллианты и взял медальон. Тот не представлял собой ничего особенного: тонкая, но крепкая серебряная цепочка и в серебряном же обрамлении белый мерцающий камушек. Засунул его в тот же мешочек и отправился к Эмилю.

Отплакавшись и умывшись холодной водой, Эмиль, наконец, почувствовал, что его перестало трясти. Нужно что-то делать, причем срочно. Самое лучшее было бы поехать к отцу, но он понятия не имел, как его разыскать. Даже, если он доберется в столицу и отыщет королевский дворец, то что дальше? Внутрь его не пустят, да и отца разыскивать не станут, вряд ли стражникам известно, кто это такой вообще. А напороться в большом городе можно на кого похуже Жермена. Эмиль передернулся от воспоминаний, он заставил себя углубиться в книгу, чтобы как-то прийти в чувство. Через какое-то время ему показалось, что его кто-то зовет, он подошел к окну и увидел за забором месье Пуэнта. Очень удивленный вышел с оглядкой из дома и открыл замок.

– Здравствуй, Эмиль, – месье Пуэнт внимательно вгляделся ему в лицо, – ты здоров, мальчик мой?

– Да, все хорошо, – чуть хрипловато ответил Эмиль, – вы что-то хотели?

– Нужно снова съездить к охотничьему домику. Ты ведь поможешь мне? Это очень важно.

Эмиль заколебался, ехать снова в Дремучий лес не было никакого желания, но хотелось помочь Месье Пуэнту, да и развеяться не мешало бы. Вот если бы в том домике можно было пожить до приезда отца, да не было никакой гарантии, что его там не отыщет Жермен. К тому же жить в таком лесу было бы страшно. Он вздохнул:

– Хорошо, месье Пуэнт, я отвезу.

– Тогда давай я помогу тебе собраться и провожу.

– Да что тут собираться, спасибо, я сам.

Но лавочник крутился рядом, аж пока Эмиль не заседлал лошадь и не выехал за пределы городка, проводив его взглядом, он вернулся домой, крепко сжимая в кармане вторую записку. Дома развернул ее, прочитал и медленно опустился на стул, схватившись за сердце:

– Что я наделал? Куда я мальчика послал?

Посидел немного, поднял с пола упавшую записку и перечитал ее еще раз, надеясь, вдруг что-то не так понял.

«Месье Пуэнт, Эмиль домой в ближайшие месяцы не вернется. Не нужно поднимать панику и разыскивать его, с ним все будет хорошо, ни один волосок не упадет с его головы, я клянусь в этом. Вам нужно сообщить всем, кто как-то с ним связан, что он уехал к отцу, а также приглядеть за его домом и хозяйством. Если у вас появится что-то, интересное мне, привозите туда же, как и всегда.»

***

Хотя в этот раз дорога была уже знакомая и казалась короче, страх перед неизвестным, таящимся в этом лесу, никуда не делся, и Эмиль постоянно оглядывался и прислушивался, пока доехал к домику. Тело за дорогу затекло и хотелось слезть с коня и размяться, но он решил не рисковать, подъехал поближе к дому, достал из кармана маленький мешочек и бросил его на крыльцо. Неожиданно Бутондор под ним задвигался:

– Что такое, мальчик, – он похлопал его по холке, – уже уезжаем.

Желания спрятаться от Жермена в лесу как ни бывало, он ударил пятками в бока мерина и тот, как заправский скакун рванул с поляны. Эмиль вдруг почувствовал резкий запах, что было странно в лесу на открытом воздухе, заржал Бутондор, рывок и темнота. Моментами приходя в сознание, Эмиль чувствовал, что его куда-то несут, крепко прижимая к себе, тепло и нежный запах окутывали его, так, наверное, он чувствовал себя в детстве на руках у матери.

Окончательно очнулся он в незнакомой комнате, лежа на огромной кровати с балдахином.

***

Антуан внимательно следил за Ружем, и свободно вздохнул только, когда увидел, что месье Пуэнт отправился к Эмилю и тот согласился отвезти очередную передачу. Он планировал, пока юноша будет добираться до охотничьего домика, заняться приведением замка в порядок, но не мог оторваться от зеркальца. В конце концов, швырнув зеркало на кровать в комнате, предназначенной для гостя, он хрипло выкрикнул:

– Мне нужно, чтобы этот чертов замок стал чистым! Но как я это сделаю?!

Антуан замер, почувствовав вокруг легкие завихрения воздуха, несколько мгновений и все изменилось. Нет, замок не стал краше, он остался таким же мрачным, но стал чистым. Кровать в комнате была застелена чистым льняным бельем, шторы и мебель, как и пол, не покрывал вековой слой пыли и паутины. Он выбежал в коридор, заглянул в другие комнаты – везде чистота и порядок.

– Вот оно что, – пробормотал он себе под нос, – магия, замок исполняет желания, а я как идиот мучился. Поэтому и Руж живет так долго, я ведь так этого хотел.

Он хмыкнул и выкрикнул:

– Хочу снова стать человеком!

Он зажмурился, стиснул кулаки, но ничего не происходило, не было легкого ветерка или покалывания магии, ничего.

– Ладно. Тогда мне нужна накидка с длинными рукавами, которая закрыла бы меня полностью.

В ближайшей комнате что-то грюкнуло, раздался шорох, он вошел туда и увидел на кровати большой небрежный сверток, развернул его, это было то, что он заказал: огромный плащ из темного плотного шелка с капюшоном и рукавами. Он натянул его на себя: ткань путалась в ногах и никак не хотела ложиться, как нужно, цеплялась за щетинки, покрывавшие его брюшко. В сердцах он крикнул:

– Хочу, чтобы накидка сидела на мне всегда хорошо, полностью меня закрывая.

Ткань взлетела и легла мягкой волной, касаясь пола, капюшон закрыл его лицо, оставляя открытым только рот, оказалось, что изнутри ткань просвечивала, и он все прекрасно видел, рукава закрыли кисти с совсем нечеловеческими когтями. Что ж, по крайней мере, юноша не будет видеть всего его уродства.

***

Эмиль разглядывал светло-серый полог кровати, недоумевая, где он мог оказаться. Явно не в охотничьем домике, судя по высоте потолков. Он привстал и обвел взглядом комнату – обычная обстановка: комод, шкаф, небольшой стол у окна со стулом, возле камина два больших кресла, на полу у кровати ковер. Только все очень мрачное, в темных, в лучшем случае, серых тонах. Он поднялся с постели, подошел к окну и, отодвинув тяжелую штору, выглянул наружу. Толщина стен поражала: он находился не просто в доме, это был явно замок. За окном до самого горизонта простирался лес, густой и мрачный, солнце садилось, подсвечивая верхушки деревьев. Эмиль почувствовал, как холодеют руки, а волосы на голове начинают шевелиться, пытаясь встать дыбом. Он находился в самом центре Дремучего леса, где по легендам и сказкам было Затерянное Королевство, в котором никто и никогда не был. Но теперь получается никто, кроме него, Эмиля. А вдруг на самом деле кто-то был? Просто так и не смог отсюда выбраться, чтобы рассказать. Тогда и про чудовище вполне возможно тоже не сказки! Эмиля стала бить крупная дрожь, и он обхватил себя руками.

Настораживало еще одно: в замке стояла полная тишина. Или ему так с перепугу показалось? Он подошел к двери и потихоньку приоткрыл ее: в коридоре тускло светили свечи в настенном канделябре, а может так казалось, потому что из окна в конце коридора попадали последние лучи заходящего солнца. Он пошел в другую сторону – к лестнице, которая, как оказалось, спускалась в огромный полупустой зал. Эмиль постоял вверху, ожидая, что может кто-нибудь появится: ни живого существа, ни звука. Идти вниз было страшно. Наверное, нужно было подумать об оружии, но с другой стороны, если бы ему хотели причинить вред, то уже давно это сделали бы, пока он был без сознания. К тому же у него сохранились воспоминания о бережном отношении, пока его несли сюда, осторожных прикосновениях, нежном запахе. В животе громко заурчало, и Эмиль испуганной ланью скакнул в комнату, в которой очнулся. Интересно, его собираются кормить? И для чего его вообще похитили и притащили сюда?

Он огляделся, если его поселили в эту комнату, надо полагать, здесь все для него, по крайней мере, все равно заниматься нечем, в округе ни одной книжки не заметно, значит можно посмотреть, нет ли чего интересного в комоде. Он потянул на себя ручку верхнего ящика, тот беззвучно выдвинулся: внутри ничего интересного не оказалось, куски старого пергамента, сломанные и целые перья, кусочки тонкой бечевы. В остальных ящиках были аккуратно сложенные отрезы ткани и постельное белье, правда, в одном обнаружилась кружевная накидка, возможно для подушек. Эмиль вынул ее и, встряхнув, накинул на голову, он развеселился, почувствовав себя восточной принцессой, и оглянулся, чтобы посмотреться в зеркало. Зеркала нигде не было. Он скинул накидку и огляделся: возле шкафа была еще одна дверь, сливающаяся с серо-бордовым шелком стен. Он толкнул ее и увидел небольшую комнатку с большой чугунной ванной в центре. Эмиль осторожно покрутил краны – потекла вода, причем теплая, приятно, что здесь были удобства, к которым он привык дома. Воспоминания о доме кольнули болью сердце, что подумает его отец, когда узнает о пропаже сына, что думают соседи в городке, а месье Пуэнт, да даже Жермен. Он же, наверняка, приперся вечером к Эмилю домой, а там никого. Хотя, наверное, прошло слишком мало времени, чтобы поднимать панику. А Жермен, если даже придет, то скорее всего подумает, что он забаррикадировался в доме, вот когда пройдет несколько дней, а Эмиль так и не появится, тогда возможно начнутся розыски, ведь месье Пуэнт ждет свою плату за передачу.

Было странно, страшно и скучно, к тому же все больше хотелось кушать, он ведь только позавтракал сегодня и все, а уже стемнело. Он лег на бок на кровать и решил подождать еще немного, вдруг кто появится. Незаметно для себя уснул. Во сне его преследовал странный, но уже знакомый запах и подозрительное шуршание, от которого он все время убегал, но каждый раз чьи-то теплые руки его ловили и прижимали бережно, но крепко к чужому телу. Резко дернувшись, Эмиль открыл глаза и сел, вокруг было так темно, что он вскрикнул от непонимания, где находится. Воспоминания накатили на него, и он пробормотал:

– Мне нужен свет.

Неожиданно комната осветилась – это загорелись свечи в канделябре на комоде и в подсвечнике на столе. Эмиль зажмурился, а когда открыл глаза в комнате, по-прежнему никого не было, как будто свечи загорелись сами собой. Он встал с кровати:

– Ну это уж слишком. Эй! Где вы? Тут кто-то есть?! Ау! Покажитесь! Зачем вы меня похитили?

Он выкрикивал в воздух все, что наболело на душе за день, но никакого отклика так и не получил. На место страха пришла злость. Он вышел из комнаты, громко шваркнув дверью о стену, и продолжил свою одностороннюю перекличку в коридоре. Он прошел, заглядывая во все подряд комнаты, и спустился вниз. Там на стенах висели факелы, которые загорались, по мере его продвижения. Но бродить в темноте в пустом замке на пустой желудок не очень хотелось.

– Да что же это такое? Меня кормить будут?!

Внезапно открылись двойные двери в конце зала, ведущие в ярко освещенную комнату, и Эмиль, словно мотылек, влекомый к свету, поспешил туда. Комната оказалась большой столовой, в центре которой стоял накрытый к ужину стол.

***

Антуан следил за своим гостем по зеркалу, любовался его спящим лицом, наблюдал за походом по коридору, за тем, как он начал изучать содержимое шкафа и комода, вытянул и примерил кружевную накидку, вызвав этим улыбку, потом прилег, и утомленный произошедшим за день, уснул. Он услышал, что Эмиль проснулся, когда тот начал выкрикивать недовольство своим положением. Антуан приказал замку исполнять все разумные желания Эмиля. Наверное, наблюдать постоянно за юношей было неприлично, и он дал себе слово не следить за ним, когда он будет в ванной, на большее его не хватило. Парень притягивал к себе неимоверно, хотелось находиться рядом с ним, касаться его, он помнил тепло и тяжесть его тела, когда нес его в замок. Нужно с ним как-то подружиться, начать общаться, но как это сделать?

Глава 4

Дома из-за частых отъездов отца, Эмиль постоянно оставался один, но одиночество никогда не тяготило, книги были тем, что скрашивало его. Он даже был рад тому, что по дому не суетится прислуга, не приходят поболтать навязчивые соседи, а друзей у него никогда и не было. Он с детства жил в вымышленном мире, далеком от других мальчишек, которые не понимали его нежелание подраться на деревянных мечах, затеять склоку с пацанами с другой улицы или погонять в поле, пугая куропаток и выискивая их гнезда.

Но там он был дома, окруженный вещами и книгами, которые любил, здесь же в чужой и чуждой ему обстановке не радовали даже книги. Точнее, не то, чтобы не радовали, очень даже радовали, угнетало отсутствие живого тепла. Дома он мог выйти в город, перемолвиться словом с лавочниками или соседями, да даже с курами, а здесь его единственными собеседниками стали книги. Библиотеку случайно, а может и не случайно, в этом замке ни в чем невозможно быть уверенным, он нашел на третий день своего пребывания тут. За это время он понял уже, что замок выполняет практически все его желания. Библиотека была огромной, пока это было самое высокое помещение, что он здесь видел, с пола до потолка все стены закрывали стеллажи с книгами, на полпути вверх опоясанные открытой галереей с балюстрадой. Имелась также лестница с площадочкой наверху, окруженной с боков перильцами, снабженная колесиками, которые передвигались по длинной канавке, вделанной в пол. Источниками света в библиотеке были канделябры, стоящие на высоких подставках, и арочные окна, верхушки которых достигали потолка, а подоконники находились почти вровень с полом. Пожалуй, это была самая светлая комната в замке. Был также в библиотеке большой камин и несколько столиков с креслами.

Библиотека стала излюбленным местом пребывания Эмиля. Как-то среди свитков и манускриптов, судя по ажурной вязи, заполняющей их, они были на арабском языке, он нашел свернутые в трубочку миниатюры, изображающие неведомого юношу. На одной он был изображен в полный рост: стоял, облаченный в рыцарскую броню, опираясь рукой на длинный меч, длинные светлые волосы развевались на легком ветру. Судя по всему, изображению было не меньше трех веков. Другая миниатюра представляла собой портрет этого же человека. За столько лет краски не выцвели, и лицо было таким четким, что хорошо различались не только яркие серые глаза, но и серьги в ушах в форме драгоценных изумрудных капель. Под миниатюрами была каллиграфическая подпись: «Принц Антуан, 1317 год». То есть портрет рисовался почти триста лет назад. Он не мог сказать, что именно привлекло его в этом лице, чуть надменном, спокойном, мужественном, даже не самом красивом. Но что-то зацепило, что он постоянно, отвлекаясь от чтения, рассматривал его. Он даже зачем-то забрал эти миниатюры в свою комнату и спрятал в ящик комода.

Когда он впервые увидел это книжное изобилие, глаза его расширились от удивления и счастья. Каких книг тут только не было! Некоторые полки прогнулись под тяжестью таких громадных томов, скованных цепями, что было странно, как они еще не сломались. Другие же привлекали взгляд сафьяновыми переплетами красного, голубого, оливкового цветов, тщательно выделанными, с золотым и серебряным тиснением, украшенными цветами. На некоторых полках было немало старинных рукописей и инкунабул, древние тома с гвоздями на переплетах, книги с тиснеными узорами, металлическими накладками и застежками, с золочеными буквами на корешках, многие украшали драгоценные камни: рубины, лазуриты и лунные. Целый стеллаж был заполнен трудами по «священной алхимии», книгами по магии, включая «Пикатрикс», позволяющую магу управлять людьми. Это было даже не хранилище знаний, а хранилище мечты. Его отец, наверное, полжизни отдал бы, чтобы побывать в таком месте, подержать в руках бесценные фолианты.

***

Кроме библиотеки и столовой, Эмиль бывал также в саду, больше похожем на лес, настолько он зарос дикими травами и сорняками. В части, прилегающей к западному крылу замка, в котором находилась его комната, он обнаружил небольшой прудик и взялся освободить его от зарослей, за которыми его почти не было видно. Оказалось, края прудика были выложены камнем и от него лучиками отходили каменные, сплошь заросшие, дорожки. Вытребовав у замка перчатки из грубой кожи и маленькую лопатку, он принялся за работу, чувствуя огромный душевный подъем и удовлетворение. В его глазах прудик был пленником, как и он сам, которому он помогал освободиться от наглых захватчиков. Когда он гулял или работал в саду, его не оставляло чувство, что за ним наблюдают. Вообще-то он это ощущал постоянно, но здесь было что-то другое, к тому же несколько раз он видел в кустах небольшого зверька, который исчезал, стоило Эмилю начать приглядываться и идти в ту сторону. По размерам и окраске зверек походил на зайца, но Эмиль никогда не слышал о любопытных зайцах.

Он провел в замке одну неделю, но хозяев его так и не видел, а ведь кто-то принес его сюда, он помнил руки, они были вполне человеческие, хотя он их не видел, а только чувствовал. Для чего он здесь и сколько времени его тут намерены держать? Появится ли вообще хоть кто-нибудь? Несмотря на библиотеку, в которой он мог бы жить, ему не хватало человеческого общества, простого общения, сейчас он был бы рад перемолвиться словом даже с Жерменом. Хотя нет, это он погорячился, он все-таки не настолько соскучился, но, пожалуй, с любым, кроме Жермена, пообщался бы с удовольствием.

Разговаривать самому с собой было бы странно и неудобно, вдруг, кто услышит? Для того, чтобы слышать человеческий голос, хотя бы даже свой, он теперь всегда благодарил за трапезу, рассказывал, что ему особенно понравилось, хвалил эти блюда. Если он говорил что-то о своих предпочтениях, то на следующий день это обязательно было на столе. Ощущение наблюдения не исчезало, а в библиотеке так вообще казалось, что кто-то все время смотрит на него в окна из парка. Несколько раз он резко вскидывал голову и всматривался в сгущенные тени за окном, но ничего, кроме шевеления веток не замечал.

В древнем замке, несмотря на чистоту, казалось замок сам ее поддерживает, водились мыши и может быть даже крысы, сам он их не видел, но изредка слышал где-нибудь за мебелью попискивание и царапанье. Эмиля это беспокоило, ведь мелкие тварюшки могли попортить бесценные фолианты в библиотеке. Так благодаря крысе, у него неожиданно в замке появился друг.

Однажды, вынимая с полки толстую книгу, он столкнулся нос к носу с огромной старой крысой, от неожиданности он вскрикнул и огляделся: никакого оружия вблизи не наблюдалось, если не считать книгу в руках. Он пожалел, что не носит с собой хотя бы кинжал. Крыса вдруг выгнулась и то ли зашипела, то ли заворчала: звук был довольно угрожающий, и рванула в поисках укрытия, в тот же миг мимо остолбеневшего Эмиля пролетела серо-коричневая пушистая молния. Рычание, писк, визг, под ноги юноше покатился меховой клубок, он отскочил, клубок распался и перед его глазами предстал роскошный лесной кот с лежащей у его ног крысой. Эмиль с опаской посмотрел на кота:

– Эээ, спасибо тебе, дружище, книги тебе будут благодарны.

Кот сидел и с вниманием смотрел в глаза юноши, вслушиваясь в его речь. Эмиль улыбнулся и присел на корточки:

– Ты живешь в замке? Можно тебя погладить?

Он осторожно протянул руку и коснулся головы кота, тот сидел, не двигаясь.

– Ага, значит ты не против, если я тебя поглажу, – он почесал кота за ушком, тот поощрительно мурлыкнул, Эмиль перешел к поглаживанию спинки, кот утробно замурчал, – ух, ты, – восхитился Эмиль и подхватил кота на руки.

Он прошел к креслу и, устроившись поудобнее с котом на коленях, начал рассказывать ему свои беды. Вывалив на бедное животное, все, что скопилось на душе, начиная от Жермена и заканчивая своим заключением в замке:

– Ну, и что ты на это скажешь? Эх, жаль, что ты говорить не можешь. Рассказал бы мне, что тут творится, как ты сам в замке оказался. Кстати, это ты прятался в кустах, когда я в саду работал?

Кот тихо мяукнул.

– Ясно, а я подумал – заяц.

Кот фыркнул.

– Ну да, понимаю, зайцы помельче будут, к тому же ты на них охотишься, наверное. А как мне тебя называть?

Кот сел статуэткой на коленях Эмиля и проникновенно посмотрел ему в глаза.

– Не, если ты решил, что у тебя там имя написано, то ты ошибся. Давай, я тебя буду называть просто Кот?

На кошачьей мордочке ясно написалось неудовольствие.

– Да ладно тебе, не обижайся, я ж не умею мысли читать. Не хочешь быть Котом, давай, я тебя буду Лесок? Тоже не нравится, тогда будешь просто лесной кот – Шасаваж. Ты, кстати, тяжелый.

Эмиль спустил кота на пол и встал, непроизвольно глянув в сторону места схватки: трупик крысы никуда не делся и существенно портил своим видом интерьер.

– Уберите крысу, – громко сказал Эмиль.

Ничего не произошло, юноша недовольно нахмурился:

– Придется самим этим заняться.

Эмиль сходил в свою комнату, взял кусок материи из комода, возле входной двери замка прихватил перчатки и лопатку, он их там оставлял после садовых работ. Надел перчатки и, прихватив куском ткани трупик, завернул его и пошел в парк, прилегающий к этой стороне замка. Шасаваж побежал за ним и охранял крысу, пока Эмиль выкапывал могилку для нее.

Оставив на обычном месте перчатки и лопатку, он позвал кота с собой в замок:

– Пошли, покажу тебе мою комнату. Ты, кстати, где живешь? Хочешь, можешь жить со мной.

Соскучившись за неделю без человеческого общения и тепла, Эмиль был рад даже коту, всё ж живая душа рядом.

В комнате из бечевы и сломанного пера он сделал кошачью игрушку и дразнил ею кота, тот, несмотря на солидный вид, с удовольствием включился в игру и бегал за Эмилем по коридору и лестнице, пытаясь ее поймать.

День прошел на редкость радостно, благодаря Шасаважу, и плодотворно, поэтому после роскошного ужина Эмиль не пошел, как обычно, в библиотеку, а направился в свою комнату, где ополоснулся в ванной, задумчиво полюбовался на портрет неизвестного принца: «Кто же ты такой? Жил ли ты тут когда-то? Был ли этот замок твоим? И что с тобой случилось», и лег спать. В мягкой уютной постели покрутился немного, устраиваясь и подумал, что на одну вещь не обратил внимания раньше: в замке не было ни одного портрета, что было странно для такого места. По его мнению, в любом замке должны быть родовые гобелены, галереи с портретами предков, а здесь ему попалось на стенах всего лишь несколько старинных картин с пейзажами. Решив с утра заняться этим вопросом, он уснул и не слышал, как через некоторое время в комнату кое-кто вошел.

После того, как Эмиль вечером шел в ванную, Антуан прекращал свое наблюдение через зеркальце и, выждав положенный срок, вкрадывался в его комнату, чтобы полюбоваться спящим юношей и иногда позволить коснуться его локона или щеки.

***

Наутро Эмиль, быстро позавтракав и схватив пышную булочку, побежал в библиотеку. Он решил исследовать тот стеллаж, в котором нашел свиток с миниатюрами, вдруг он найдет какую-нибудь подсказку к произошедшему когда-то, а как следствие – к происходящему сейчас, ведь не мог же замок всегда быть таким, пустовать, тут явно не обошлось без магии.

Время близилось уже к полудню, но Эмилю так и не удалось найти ничего стоящего, он уже просмотрел нижние полки и теперь подбирался к верхним. Решив не идти за лестницей, он встал на цыпочки и потянул на себя тяжелый фолиант с резным тиснением на сафьяновой обложке, с отделанными медью уголками. Книга, очевидно, сцепилась со своими соседками, потому что на Эмиля неожиданно стала падать целая стопка из них, отшатнувшись, он оперся на полку рукой, где-то щелкнуло и, стеллаж плавно выехал со своего места и открылся, словно дверь. Отскочивший Эмиль подошел ближе и заглянул в гостеприимно распахнутое нутро: темный проход, из которого пахло прелостью, вел в неизвестность.

Эмиль побежал в парадный холл и, захватив там факел, осторожно ступил на верхнюю ступеньку деревянной лестницы, пожалев, что так и не обзавелся кинжалом. Ход мог вести за пределы замка, но с таким же успехом он мог заканчиваться в хранилище каких-нибудь раритетных книг или манускриптов, или же в логове неведомого чудовища. Отметя последнюю мысль, он смело двинулся вперед, к несчастью, на середине лестницы подгнившая ступенька подломилась под его весом, и он кубарем скатился вниз на каменный пол подземного коридора, уронив факел и больно ударившись плечом, при этом попав ногой в зазор между камнями. Резко дернув зажатую ногу, он взвыл от боли: вывих или перелом, в любом случае ступить на нее он не мог. Он сел под влажной стенкой и посмотрел вверх на лестницу, в этот момент стеллаж плавно встал на свое место. Счастье еще, что факел не погас. Но, что ему теперь делать? В любом случае, нужно подняться и попытаться открыть проход.

Пока Эмиль завтракал, а Антуан, чтобы облегчить ему его труд садовника, решил поубирать упавшие ветви и вырвать с дорожек наиболее крупные сорняки. Руж убежал охотиться, и Антуан, полный предвкушения от удивления Эмиля, занимался работой. Когда по времени, Эмиль уже должен был позавтракать, он вернулся через кухонный вход в замок и поднялся в свою комнату, приказав зеркальцу показать Эмиля. Зеркальце чуть подернулось дымкой и тут же снова стало обычным зеркалом.

– Нет! – захрипел Антуан, – покажи мне Эмиля!

Ничего, совсем. То ли зеркало перестало быть волшебным артефактом, то ли Эмиль находился в месте, где не действовала магия зеркальца.

– Где он? Как мне его найти?! – Антуан был в ужасе от того, где может быть Эмиль, как его найти и что с ним может случиться.

Эмилю казалось, что он уже находится в подземелье несколько дней. Сначала, держась за стену, а потом за перила, он пытался подняться по лестнице, прыгая на одной ноге, но ступеньки проваливались одна за другой. Тогда он решил идти вперед, но лодыжка травмированной ноги сильно распухла и болела при малейшем прикосновении, к тому же, похоже, у него начался жар, его стало лихорадить, и мучила жажда. Поэтому он не сразу обратил внимание на странное цоканье и скрежещущие звуки, и лишь, когда они зазвучали ближе, он поднял голову и увидел в другом конце коридора приближающееся к нему нечто непонятное, огромное и страшное. Перехватив поудобнее факел, единственный его источник света и оружие, он поднялся на ноги, случайно опершись на больную ногу. Острая боль резанула от ноги в сердце, и он потерял сознание.