Текст книги "Два одиночества (СИ)"
Автор книги: Lissa_Lintu
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
========== Глава 1 ==========
Гермиона сделала вдох и открыла глаза. Она стояла на той же самой платформе 9¾. Спустя минуту она услышала, как сзади перешли барьер Рон, Гарри и Джинни.
– Как будто ничего и не изменилось, – удивленно сказал Рон, оглядывая платформу, ожидающий отправки «Хогвартс Экспресс», волнующихся первокурсников, их не менее озабоченных родителей и остальных учеников.
– Не говори глупостей, Рон, – тем самым, «гермионовским», как называл его Гарри, нравоучительным тоном проговорила девушка. – Ты знаешь, что изменилось многое.
– Да, Гермиона, но они не знают, – промолвил Гарри и указал на маленького мальчика, прощающегося с родителями.
– Мама, папа, я обязательно попаду на Гриффиндор! – кричал мальчишка.
Гермиона улыбнулась. «Славный мальчуган, – отметила она про себя. – Чем-то похож на Гарри, когда он только приехал в Хогвартс в первый раз».
Она вспомнила те славные спокойные времена. После битвы к ним было приковано слишком много внимания, и лишь стараниями Минервы МакГонагалл шумиха поутихла. Раньше Гарри не давали прохода журналисты из «Ежедневного пророка», теперь же он только иногда ловил восхищенные взгляды. Вся эта суета вокруг него смущала Гарри, но он ничего поделать не мог.
– Вы посмотрите, и Малфой здесь! Как он только смеет ехать в Хогвартс после всего произошедшего? Помните, как он побежал за мамочкой и папочкой? – зло прошипел Рон, кивая в толпу, где мелькнула знакомая белобрысая макушка.
– В газете писали, что Люциус в Азкабане, – вспомнила Джинни.
– Ну, еще бы! Как по мне, так я бы всю их семейку туда упрятал! – запальчиво сказал Уизли.
– Если бы не его мать, не знаю, чем бы закончилась та битва, – задумчиво произнес Гарри.
– Ладно, пойдемте в поезд, – сменила тему Гермиона, отвлекая друзей от неприятных воспоминаний.
Прошло более трех месяцев с той ужасной ночи. Конечно, душевные раны еще не зажили. Рон и Джинни потеряли брата (Гермиона спрашивала у Гарри, который гостил у Уизли этим летом, как справляется Джордж, на что парень только отвел глаза); Гарри мучался чувством вины, что все эти многочисленные потери произошли из-за него; а Гермиона с замирающим сердцем возвращала родителям память, боясь, что заклинание не сработает или сработает не полностью.
Все трое очень удивились, что им, как и Джинни, пришли письма из Хогвартса. Друзья, не раздумывая, решили поехать в школу: они не могли так просто проститься с Хогвартсом – слишком дорог он для них был. В этом году они окончат седьмой курс вчетвером, все вместе.
Ребята разместились в купе поезда: Рон и Гермиона и Гарри с Джинни напротив. Рон, случайно коснувшись руки подруги, смутился и покраснел. Гермиона лишь ему улыбнулась. Как долго они пытались разобраться в себе, понять свои чувства, и тот мимолетный поцелуй в Тайной Комнате расставил все на свои места. Они были просто друзьями. Гермиона полагала, что из их отношений ничего бы и не вышло. Она была счастлива, что они друзья, что нет никаких обязательств. К тому же Гарри успел ей шепнуть, что Рон все лето переписывался с Лавандой, и она тоже собиралась в Хогвартс в этом году.
Гермиона посмотрела вбок и усмехнулась: Рон достал толстую пачку писем от Лаванды и начал их перечитывать. Он видел ее в поезде, но она была в другом купе, забитом остальными гриффиндорцами. Затем она перевела взгляд на Гарри с Джинни. Они сидели в обнимку и о чем-то тихо перешептывались. Гермионе стало как-то одиноко и грустно. Она отвернулась и хотела посмотреть в противоположное окно, как вдруг увидела в проходе Малфоя.
Он стоял, облокотившись на поручень, и, нахмурившись, о чем-то напряженно думал. Его светлые волосы, всегда опрятные и ухоженные, были непривычно растрепаны, а обычно насмешливая улыбка никак не просматривалась на сосредоточенном лице.
«Все-таки он довольно хорош собой», – пронеслось в голове у Гермионы, с любопытством разглядывавшей врага. Все в Малфое выдавало аристократа: тонкие черты лица, еще более резко выделившиеся за лето, бледная кожа, крепкие руки с длинными пальцами, черный новенький костюм и ботинки. Гермиона отметила, что он изменился за эти три месяца, не только возмужал внешне, но и повзрослел внутренне. Не было насмешливого или язвительного взгляда серых глаз, не было обреченно-испуганного выражения лица, которое отразилось, когда ему пришлось переходить на сторону Волдеморта, и поза, в которой он стоял, была уверенной, решительной, а не вальяжной как раньше.
Драко совсем не замечал пристального взгляда Гермионы. Он с самого утра пребывал в своих мыслях. Для него за это лето произошло немало перемен. Но главное: отца забрали в Азкабан, теперь их с матерью ничто не потревожит. Впрочем, мать его как раз и беспокоила. Она стала слабой, бледнее, чем обычно, болезненно-белой, и невероятно задумчивой. Нарцисса могла часами смотреть в одну и ту же точку, а потом она резко вздрагивала, и в ее глазах отражался ужас. Драко очень трепетно и внимательно к ней относился и почти не отходил от нее. Он и сам вспоминал те ужасные пытки заклинанием Круцио, которым она подвергалась, пытаясь защитить сына. Именно поэтому ему приходилось соглашаться и выполнять все приказания Волдеморта. Ему было плевать на себя, на отца, но только не на мать. Он хотел защитить ее от боли и страданий. Но Темному Лорду было чуждо сочувствие, ему было плевать на тех, кто ему служил, он хотел только достигнуть своей цели – уничтожить Поттера. Раньше Драко винил во всем Гарри, думая, что если бы не этот Мальчик-который-выжил, его семья так бы не страдала. Но после того как Гарри спас его в Выручай-комнате, Драко осознал, как он был неправ. Он будто прозрел, увидев кровь и боль на лицах людей, увидев множество смертей. Он понял, как жестока была игра, устроенная Волдемортом. Как он ненавидел себя, когда ему пришлось пересекать пространство между учителями и учениками и Пожирателями Смерти, когда Лорд протянул ему руки. Ему был противен и тошен смех не желавших сдаваться гриффиндорцев, объятия Волдеморта, усмешки Беллатрисы. Но он, стиснув зубы, терпел этот позор, это унижение. Терпел ради матери, искренне беспокоящейся за него. Ради матери он был готов на все.
Драко содрогнулся и закрыл лицо руками. Он ненавидел этот поезд, Хогвартс, людей, весело смеявшихся вокруг него. Он поехал только по просьбе Нарциссы, которая желала, чтобы он завершил обучение в Хогвартсе. Драко предпочел бы остаться с ней дома, ведь она была так слаба в последние дни. И он бы не обиделся, если бы кто-то узнал это и глумливо назвал его «маменькиным сыночком»; он бы просто презрительно усмехнулся, так как он понимал разницу между зависимостью от материнской юбки и искренней любовью и заботой. Впрочем, с ним никто и не собирался разговаривать: на лицах почти всех учеников отражалось нескрываемое презрение к предателю, а слизеринцы были слишком глупы, чтобы понять, что теперь творилось в его душе.
Сейчас он чувствовал себя совершенно одиноким. И ему предстоит вытерпеть такой же одинокий и бессмысленный год. Драко горько вздохнул. Пожалуй, ему никогда не было так тяжело за все годы учебы, как в этот момент. Хотя бы раньше с ним рядом был Снейп, на которого можно было положиться, но теперь и его не стало. «Будь ты проклят, Волдеморт за то, что разрушил так много жизней!» – пронеслось в голове у Малфоя, и его глаза запылали от ярости и ненависти.
С такими невеселыми мыслями парень ехал до самого Хогвартса. Лишь когда вагон неожиданно качнулся и поезд остановился, Драко пришел в себя. Он удивленно моргнул и заметил, что они уже приехали. В проход высыпала куча народу, и Малфой стал поспешно пробираться к выходу. По пути он случайно задел кого-то плечом и, пребывая в той же задумчивости, бросил «извини» и, не оглядываясь, пошел дальше.
Гермиона, а это именно ее толкнул Драко, в изумлении смотрела ему вслед. Малфой извинился? Извинился перед ней? Презренной грязнокровкой? Этого просто не может быть. С ним явно что-то не так.
– Гермиона, ну ты идешь? – недовольно проворчал откуда-то сзади Рон, торопясь на платформу, чтобы увидеться со своей ненаглядной Лавандой.
– Да, конечно, извини, – отрешенно сказала Гермиона и двинулась к выходу.
========== Глава 2 ==========
Драко специально выжидал, когда все слизеринцы рассядутся по каретам. В данный момент он был готов даже пренебречь достоинством и сесть рядом с гриффиндорцами, только они вряд ли бы сочли это за честь, скорее за оскорбление. Ему было тошно от восхищенных взглядов, слов похвалы о его храбрости и верности Лорду и сочувствующих улыбок. Ему было противно и стыдно. Потому что это было мерзкой ложью. Он не желал слушать эти глупые речи на пути к школе (он еще успеет наслушаться их в течение года), поэтому он и ждал, стараясь затеряться в толпе. Но как назло слизеринцы медлили, и это выводило Драко из себя. Когда площадка возле вокзала опустела, Малфой увидел, что осталась лишь одна свободная карета, обернулся и обомлел, когда понял, с кем ему придется ехать: это были Поттер, Грейнджер, рыжие Уизли и глупая деревенщина с их факультета. Он вздохнул. «Надеюсь, эти будут доставать меня меньше», – подумалось ему. «Эти» тоже не выражали радости по поводу предстоящей поездки: Поттер удивленно щурился, на лицах Уизли была ненависть, Браун вообще ничего не замечала, кроме своего «Бон-Бона», и лишь Грейнджер смотрела на него так, будто хотела что-то понять.
Прервал эту немую пантомиму крик фестрала, запряженного в карету, которому не терпелось отправиться в путь.
Драко невозмутимо пожал плечами и первым сел в повозку. За ним расселись и остальные, сопровождаемые тихим ворчанием Рона.
– Вот счастье-то привалило, – пробурчал он.
Малфой рассматривал сидящих перед ним (никто не захотел садиться рядом с предателем-слизеринцем, предпочитая ютиться впятером на одной лавке). Поттер, все такой же сосредоточенный и внимательный, обнимал свою подружку, которая изредка посылала Драко угрожающие взгляды. Гермиона старательно отводила глаза, не зная, куда ей смотреть: слева были Гарри с Джинни, справа – Рон и Лаванда, а впереди – Малфой. Перспектива уткнуться носом в пол ее отнюдь не привлекала, поэтому она пыталась сосредоточить свое внимание на лесе, по которому они проезжали. Драко это повеселило. Уизли же… Ну, Уизли все такой же рыжий, тут и говорить нечего, что здесь могло измениться?
– Чего пялишься? – грубо пробасил Рон, а Гермиона вытянула руку, не желая, чтобы парень совершил каких-либо необдуманных действий.
– Уизли, отстань, а? Я к тебе не лезу, – лениво ответил Малфой.
– Действительно, Рон! – поддержала Драко, к своему же удивлению, Гермиона.
«Ну, дела! Она меня еще и защищает! Похоже, у нее совсем крыша поехала, – подумал Малфой. – Хотя, скорее всего, она боялась, что мы подеремся».
Оставшийся путь они проделали молча, лишь изредка переглядываясь друг с другом.
Драко был счастлив ускользнуть из-под обстрела взглядов неразлучных друзей, а заодно и от спешащих к нему слизеринцев, и скрыться в своей комнате, пробормотав последним нечто невразумительное, вроде «я устал, увидимся позже».
Немного отдохнув, Малфой вышел в Большой Зал на ужин. Многие уже собрались, но церемония Распределения еще не началась. Мельком взглянув на стол гриффиндорцев, Драко подошел к своему столу и сел поодаль ото всех. По залу прошелся шепот, и воцарилась тишина. Все глядели на Малфоя, удивленные его поведением, а больше всего недоумевали сами слизеринцы. Но Драко упорно старался ничего не замечать, возводя вокруг себя стену нелюдимости.
Вскоре всеобщее изумление утихло, но некоторые продолжали кидать на него озадаченные взгляды, и в числе этих «некоторых» Драко заметил Грейнджер, смотрящую на него тем самым любопытным взглядом, будто она пыталась раскрыть очередную загадку.
Наконец МакГонагалл постучала по кубку, и началась церемония, а затем и ужин.
Без особого аппетита Драко проглотил несколько ложек и с трудом дожидался момента, когда можно будет уйти.
Через какое-то время ученики начали расходиться, и Малфой, все так же, в гордом одиночестве, устремился к выходу. Его путь в спальню лежал через небольшой коридор с очень узким проходом. Одновременно с ним туда же шла и Грейнджер. Они поравнялись возле прохода, и тут Драко сделал невероятную вещь – уступил Гермионе. Крайне удивленная, она даже не потрудилась скрыть свой пристальный взгляд и медленно прошла, в упор смотря на него.
«Ну, чего ты уставилась?» – хотелось спросить Малфою, но он слишком устал, чтобы препираться.
Поэтому, притворившись, что он ничего не заметил, Драко прошел к себе, лег спать и сразу же уснул. Правда, засыпая, он представлял красивые карие глаза в обрамлении длинных пушистых ресниц.
========== Глава 3 ==========
Шли дни, сменялись недели. Наступил октябрь. Для Гермионы время тянулось слишком медленно. Она постоянно чувствовала себя одинокой. Ее друзья с головой окунулись в любовные приключения, забыв ее на берегу. Сначала она злилась на них и даже сетовала, что не происходит ничего таинственного, тогда бы они снова проводили больше времени вместе, пытаясь найти ответ. Потом она перестала ревновать и вернулась к неизменной компании книг, которые всегда выручали ее в такие моменты. Однако сейчас они не приносили ей ожидаемого облегчения. Гермиона все больше замыкалась в себе и отдалялась от друзей.
Драко стал нелюдим и молчалив. Раньше его голос едкими насмешками раздавался в коридорах на переменах, сейчас он был необычайно тих и предпочитал проводить перерывы между уроками в одиночестве, прислонившись к стене и закрыв глаза, будто он смертельно устал от всего происходящего. Как никогда он хотел вернуться домой. Он довольно давно не получал писем от матери и волновался за нее.
Гермиона задумывалась над странным поведением Малфоя и пыталась найти хоть какое-то объяснение. Но впервые этот заносчивый, грубый и эгоистичный хорек, как иногда она называла его раньше в мыслях, не поддавался ее логике. В душе она его жалела, стараясь представить, что он пережил. Правда, в такие моменты Гермиона забывала, через что прошла она сама, но сила ее сострадания была неимоверно велика, даже к бывшему врагу. Она не считала, что теперь он способен на злые поступки и подлости. Не сейчас, когда была разрушена его семья и его жизнь. Его отец боролся за огромную власть, не задумываясь о проигрыше, чем подставил Нарциссу и Драко под удар, заставив их расплачиваться за его грехи.
Часто Гермиона и Драко встречались взглядами, и с каждым разом эта своеобразная игра становилась все дольше. Малфой поначалу не понимал причину такого странного отношения к себе со стороны Грейнджер, однако вскоре он перестал об этом думать, находя саму ситуацию немного забавной.
***
В этот день, третьего октября, у Гермионы все шло наперекосяк. Этой ночью она не могла уснуть, ворочалась и забылась сном только к утру. В итоге она проспала и получила выговор у МакГонагалл за опоздание. Невыспавшаяся, голодная и злая, она налетела на какого-то слизеринца, за что выслушала в свой адрес немало «приятных» слов. В довершение ко всему Гермиона сбилась с ног, разыскивая друзей после занятий, пока кто-то из гриффиндорцев не сказал ей, что вроде бы ребята ушли в Хогсмид.
Жутко обиженная на своих друзей, девушка пошла в совятню, чтобы написать ответ на письмо родителей, которое пришло вчера.
Удобно устроившись в уголке, она вначале отвела душу, излив свои обиды и несчастья на бумагу. Когда ей стало немного легче, Гермиона скомкала листок и сожгла его. Затем она принялась за письмо, сочиняя о том, что у нее все замечательно и что последний год в Хогвартсе проходит весело. Вдруг она прекратила писать и снова загрустила. Все шло совсем не так, как она хотела. Она мечтала, что этот год, наверное, самый спокойный в ее жизни, пройдет по-другому. А в результате она сидит одна в совятне, всеми брошенная и покинутая.
Внезапно ее одиночество нарушили чьи-то яростные шаги. Гермиона удивилась, когда разъяренный и чем-то расстроенный Малфой ворвался в ее пространство. За этот месяц она привыкла видеть его тихим, сдержанным и отстраненным, и такое бурное проявление эмоций сейчас ее напугало.
Торопливо отправив сову с письмом, Драко стукнул кулаком о каменную стену. Он злился, потому что не мог ничего поделать, не мог сорваться и уехать домой. Только что он получил письмо от матери, где она написала, что «ей намного лучше». Драко чувствовал, что она лгала. Ее почерк был слабым и неровным, было видно, что ее рука дрожала в момент написания послания. Он не мог представить, что сейчас чувствует его мать. Воображение рисовало мрачную картину: одинокая женщина в огромном доме наедине со своими воспоминаниями, страхами и страданиями. И это волновало Драко.
Тихий шорох в противоположном углу привлек его внимание. Малфой разозлился еще больше, когда понял, что его истеричное отчаяние видела грязнокровка.
– Грейнджер? – заорал он на девушку, совсем не ожидавшую от него новой вспышки ярости. – Какого черта ты постоянно путаешься у меня под ногами? Зачем ты меня преследуешь? Как же я тебя ненавижу! – в сердцах прокричал Малфой и побежал прочь из башни.
Гермиона так растерялась от обиды, что не знала, как отреагировать на его слова: то ли разрыдаться, то ли догнать и врезать хорошенько.
Наконец, обдумав произошедшее и решив, что у Малфоя что-то случилось (причем случилось что-то с головой, и что никаким образом не лечится), Гермиона шмыгнула носом и постаралась выкинуть из головы неприятный эпизод. Слизеринец то игнорирует всех, то орет, как раненый дракон.
Она закончила письмо, отправила его и пошла в свою комнату, стараясь никого не встретить по пути. С нее на сегодня сумасшедших хватило.
========== Глава 4 ==========
Всю следующую неделю Гермиона избегала друзей, выдумывая, что у нее много дел или уроков, а вечером рано уходила к себе. Никто не понимал, что происходит с Гермионой, но и спрашивать друзья не спрашивали. Девушка и сама не понимала, зачем она так делает. Ей было просто обидно, что раньше они были неразлучными друзьями, несмотря ни на что, а сейчас ее компания им совсем и не нужна.
Также у Гермионы вошло в привычку час-другой прогуливаться вечером. Ей полюбилось место возле озера. Там было тихо и пустынно. «То, что надо для одиночек», – усмехнулась горько Гермиона, когда в первый раз пришла сюда. Здесь ей становилось легче, она словно сбрасывала путы одиночества на какое-то время. Тихая гладь озера, мягкий шелест ветра в верхушках деревьев, стоящих на берегу озера успокаивали грустившую девушку.
С Драко у Гермионы тоже были непонятные отношения (если то, что происходило, можно назвать отношениями). Столкнувшись с ним взглядом в Большом Зале на следующий день после случая в совятне, девушка сердито нахмурилась, а Малфой ей неожиданно улыбнулся вполне искренней и дружелюбной улыбкой. Правда, потом он ругал себя за такой опрометчивый и глупый поступок, но чувство вины взяло верх над гордостью.
Тем временем приближался Хэллоуин. На улице становилось все холоднее, но Гермиона упрямо ходила к озеру, кутаясь в свою мантию, чтобы было теплее.
В один из таких вечеров на озеро опустился густой туман. Гермиона сидела на коряге и ни о чем не думала, просто любовалась завораживающей красотой. За спиной послышался какой-то шум, но девушка даже не обернулась.
– Опять ты, Грейнджер? – знакомый голос, звучавший приветливо, несмотря на грубый тон, раздался у нее прямо над ухом, что испугало Гермиону и заставило ее вздрогнуть.
– Опять ты, Малфой? – в тон ему ответила девушка. – Что, снова пришел на меня накричать?
– Нет, я просто гулял, – улыбнулся Драко. Его забавляла гриффиндорка. Раньше он ни за что бы к ней не подошел без намерения оскорбить или обидеть. Он удивлялся тому, что заговорил с ней.
– Ты, что, сейчас издеваешься надо мной? – удрученно вздохнула Гермиона, не понимая, что Малфою нужно от нее. – Ты вообще умеешь нормально разговаривать?
– Может, и умею, – ответил Драко и присел рядом с ней на бревно, чем очень сильно изумил девушку.
– Малфой, как же ты смог сесть рядом со мной, грязнокровкой? Неужели это не ущемляет твоего достоинства? – не смогла удержаться от подколки Гермиона.
– Теперь меня это не волнует, – равнодушно заявил Малфой, не отрывая взгляда от поверхности озера. Затем, немного помолчав, он тихо добавил. – Слушай, я хотел извиниться за то, что сказал тебе там, в совятне. Я был… не в себе.
– Да, ладно, ничего. Я так и подумала, – ответила Гермиона, удивленно глядя на Драко: он это вообще или нет?
– И за прошлые шесть лет тоже прости, я не понимал, что и зачем говорил и делал, – так же тихо сказал парень.
– Малфой, что с тобой произошло? Ты на зельеварении что-то не то сварил и выпил? – засмеялась Гермиона. – Сидишь тут рядом со мной, извиняешься…
Драко тоже улыбнулся, но улыбка была печальной. Он заметил, что Гермиона постоянно ежится – замерзла, значит, а ему хотелось еще немного посидеть с ней. Почему-то его тянуло поговорить с девушкой.
– Тебе не холодно? – вдруг заботливо спросил Малфой, к полной неожиданности Гермионы, и накинул ей свою мантию на плечи.
– Эм… Спасибо, – смущенно промямлила девушка. Она видела, что что-то мучает Драко, но не решалась спросить. – Э… Как ты? Я слышала, что вашей семье пришлось нелегко, – начала девушка, осторожно подбирая слова.
– Я? Да никак. Ты же сама все видишь, Гермиона! – устало ответил Драко, в первый раз назвав ее по имени. – Отец в Азкабане, мама до сих пор себя неважно чувствует, а я просто разбит.
Он опустил голову вниз. Драко не желал никому показывать свою слабость, но сейчас он не мог сдержаться. Слишком много боли и горечи он так долго держал в себе. Внезапно он почувствовал прикосновение к своему плечу. Гермиона тихо положила свою руку, не зная, как еще можно помочь Малфою, утешить его, понимая, что слова тут бессильны.
– Спасибо, – прошептал Драко.
Ему стало намного легче от безмолвного сочувствия Гермионы. Он был рад, что поделился с девушкой частичкой своих страданий. Она сумела его понять.
Они еще долго так сидели вдвоем, наслаждаясь тишиной и присутствием друг друга.
========== Глава 5 ==========
На следующее утро Гермиона проснулась задолго до рассвета. Она лежала, задумчиво глядя в потолок, о чем-то размышляя. Давно у нее не было такого хорошего настроения. Она даже больше не обижалась на друзей. Смутно Гермиона понимала, что такая перемена произошла после вечера, проведенного с Малфоем, однако угрызений совести девушка не испытывала. Вчера она увидела, как меняются люди, когда их что-то ломает. Драко обнажил свою ранимую душу, а его прежние показные насмешки оказались не более чем маской, защитной реакцией.
Гермиона еще немного полежала, а потом стала собираться. К девяти часам она спустилась в общую комнату. Гарри, Джинни и Рон как раз были там.
– Доброе утро, – приветливо поздоровалась с ними Гермиона, улыбаясь.
– Доброе, – ошеломленно проговорили друзья, удивлявшиеся в последнее время странному поведению девушки.
Гермиона улыбалась как ни в чем не бывало, и ребята решили забыть то, что было. Весело переговариваясь, они пошли на завтрак. Проходя к своему столу, Гермиона украдкой поискала за столом слизеринцев Драко, но того еще не было.
После завтрака друзья пошли на трансфигурацию. Гермиона заговорилась с Джинни, поэтому не заметила человека, вышедшего из-за угла, и столкнулась с ним, выронив свои книги. Увидев зеленый слизеринский значок на мантии, она приготовилась к оскорблениям в свой адрес, но потом с удивлением поняла, что это был Драко. Они вместе склонились собрать упавшие книги, оба немного смущенные.
– Спасибо, – робко сказала Гермиона, когда он отдал ей учебники.
Драко ничего не ответил, только улыбнулся и пошел дальше.
– Что это было? – налетели на нее с расспросами друзья.
– Понятия не имею, – сделав вид, что ей совершенно безразлично, ответила Гермиона.
Пожав плечами, ребята пошли дальше.
После столкновения в коридоре у Драко поднялось настроение. Весь день он ходил с таинственной улыбкой, радуясь, сам не зная чему. Он чувствовал облегчение и понимал, что это все из-за Гермионы. И он не стыдился признаться себе, что хотел бы встретиться с ней снова.
За обедом, наблюдая за гриффиндорцами, Драко заметил, что Гермиона ссорится с друзьями. Он хотел узнать, что произошло, но в Большом Зале было как всегда шумно.
А происходило вот что: придя с прорицания на обед, Рон взял хогвартскую газету. Нахмурившись, он показал первую страницу Гарри и Джинни.
– Рон, что там? – спросила Гермиона.
– Ну посмотри, – язвительно ответил Уизли и почти швырнул ей газету.
Девушка увидела на первой полосе снимок, на котором была она и Малфой, сидящие близко друг к другу, а ее рука лежала на его плече. «Проклятье! – подумала Гермиона. – Нас кто-то видел вчера!» Заголовок же гласил: «Извечные враги стали лучшими друзьями».
– Ничего не хочешь нам объяснить? – насупившись, спросил Рон.
– Что объяснять? Просто так получилось, – неопределенно ответила Гермиона. Ей не хотелось лгать друзьям. Все вчера ведь произошло совершенно случайно: их встреча, разговор… Но Уизли такой ответ не устроил.
– Так получилось? – передразнил он. – Ты что, забыла? Он же предатель, Пожиратель Смерти и просто урод, в конце концов! Как ты могла? – кричал на нее Рон. Гарри и Джинни не обвиняли ни в чем девушку, а пытались остановить парня, так как его громкий голос привлекал внимание остальных однокурсников.
– Ты ничего не знаешь, Рон! – в отчаянии прокричала Гермиона.
– А ты расскажи мне! Попробую понять!
– Я ничего тебе рассказывать не буду, – резко отчеканила девушка. – Вы же мне ничего не говорили, когда ушли в Хогсмид вчетвером, даже не предупредили меня, не то что не позвали с собой.
Кинув злосчастную газету друзьям, Гермиона выбежала из Большого Зала, налетев на некстати попавшуюся на глаза Лаванду, прокричавшую ей: «Ты куда? Я что-то пропустила?»
Драко заинтересованно взял такой же экземпляр газеты, лежавшей на его столе, из-за которой, как он понял, и произошла ссора. Посмотрев на первую страницу, он потрясенно моргнул и вышел из Зала вслед за Гермионой, не заметив угрожающего взгляда Уизли. Драко не знал, куда могла пойти Гермиона, поэтому шел наугад, петляя по коридорам. В одном из них он и нашел девушку, грустно смотревшую в окно.
– Из-за меня ты поссорилась с друзьями, – виновато сказал Драко, подходя к Гермионе.
– Ты видел, да? – горько вздохнула девушка. – Не вини себя, ты ни при чем. Они… Они не знают, что ты изменился.
Драко с сомнением усмехнулся.
– Могу я что-нибудь сделать для тебя? – предложил он.
– Нет, спасибо, – улыбнулась Гермиона. – Я бы хотела побыть одна.
Малфой кивнул и собрался уходить, но, не сдержавшись, он повернулся к девушке и спросил:
– Гермиона? Мы ведь увидимся еще? Как вчера?
Слышать нерешительные нотки в голосе Драко было забавно. Девушка нежно улыбнулась и сказала:
– Конечно.
Облегченно вздохнув, юноша ушел. Его сердце радостно стучало, и он даже не пытался избавиться от прилива нежности к Гермионе. Однако его хорошее настроение испортил Уизли. Он налетел на Малфоя в пустом коридоре, прижал к стене и прошипел:
– Не знаю, что ты задумал, но я не позволю тебе причинить боль Гермионе.
– Отвали от меня, Уизли! Сначала сам с ней свои отношения наладь, а потом уже лезь ко мне, – с этими словами Драко оттолкнул рыжего и ушел к себе.
========== Глава 6 ==========
Гермиона стояла, все так же нежно улыбаясь. Ее вдруг перестала волновать ссора с Роном, и она немного устыдилась, что из-за человека, который был ее врагом, которого она едва знает, ей стали безразличны друзья. Но Гермиона неудержимо хотела узнать Малфоя с его лучшей стороны, ей хотелось верить, что он не такой, каким был.
Встреча у озера, сегодняшний небольшой диалог… Это было искренне. Казалось, что Драко устал от своего одиночества и страданий. Гермиона чувствовала, что что-то мучает Малфоя, и она хотела, чтобы он поделился с ней этим, она хотела ему помочь.
Девушка задумалась о друзьях. Как же объяснить им ее общение с Драко? Ведь настоящим его видела только она; другим, тем более Гарри и Рону, он не откроется. Интересно, почему именно она? Почему именно этот год свел ее так близко с Малфоем? Не найдя ответов, Гермиона покачала головой. Она попытается убедить друзей, что все в порядке, что Драко можно доверять, но это будет сложно. Может, хотя бы Гарри или Джинни ее поймут. А вот Рон… «Будь, что будет!» – решила она и направилась к себе.
В общей комнате сидели Гарри, Рон и Джинни с хмурыми лицами. Увидев, что Гермиона пришла, мальчики отвернулись, делая вид, что они ее не замечают.
«Я не собираюсь перед ними оправдываться», – подумала Гермиона и гордо прошла в свою комнату.
Как только она закрыла дверь, из общей гостиной донесся шум и крик Рона:
– Нет, Джинни, не надо!
Но уже через секунду к Гермионе постучали, и Джинни заглянула, приоткрыв дверь.
– Можно к тебе? – взволнованно спросила она.
– Тебя ребята послали? – хмуро спросила Гермиона, кивая подруге.
– Нет, я сама. Знаешь, Рон в бешенстве, а Гарри в недоумении.
– А ты? – печально улыбнулась девушка. – Что думаешь ты по этому поводу?
– Не знаю… Я, конечно, видела, что ты часто смотришь в его сторону, но думала, что это мера предосторожности, и не предполагала, что ты с ним общаешься, – она немного помедлила и спросила. – И как давно вы с ним?..
– Что? Общаемся? Ну, в общем-то, два дня. Без издевательств и оскорблений.
– И ты ему веришь? – изумилась Джинни. – А вдруг он что-то затевает? Вдруг он использует тебя, чтобы подобраться к Гарри?
– Не думаю, Джинни. Ты же видишь его каждый день, как и я. Разве ты не заметила в нем никаких перемен?
– Ну… Он постоянно молчит, никого не задирает, не ругается с нами, не разговаривает с другими слизеринцами, – задумчиво вспоминала девушка – Но я как-то не верю, Гермиона.
– А я верю, Джинни. Его что-то мучает. Знаешь, когда я вчера встретилась с ним у озера, у него были печальные глаза, он был подавлен. Мне стало его так жаль.
– Гермиона, ты прямо мать Тереза! – засмеялась подруга, но тут же стала серьезной. – Может, ты и права. Наверное, он переживает. Его отец в Азкабане, весь его мир рухнул. Должно быть, это ужасно.
С минуту помолчав, Джинни добавила:
– Гермиона, будь осторожна.
– Конечно, – кивнула девушка.
– А что ты имела в виду, когда сказала про Хогсмид? – вдруг вспомнила Джинни.
– Ну, вы недавно ушли туда, ты, Гарри, Рон и Лаванда, а мне ничего не сказали. Мне было обидно.
– Ох, Рон же хотел тебя найти и позвать. Но, по-моему, он встретил Лаванду, и все, – поморщилась девушка.
