сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
========== Глава 1 ==========
1448 год. Сад возле дворца в Эдирне
Стояла ночь. Глубокая и темная. Она давила собой все пространство, заставляя жаться к земле и судорожно хватать воздух. Казалось, что выхода отсюда нет. Только некоторые отблески фонарей помогали думать о том, что это всего лишь ночь, которая всегда сменяется утром.
Лале было тяжело. Её тело дрожало как лист, хотя не было никакого ветра. Пальцы, холодные, почти неживые, словно кости мертвеца, старались разжаться, но девушка не могла отнять их от ткани своего танцевального наряда. Будто бы боясь, что он исчезнет. Она не могла даже смотреть на себя и видеть, как ярко-зеленый шёлк струится вдоль её тела, слегка трепетно касаясь кожи. Девушка выдохнула. Её глаза, когда-то мокрые от слёз и обиды, были сухими и безжизненными. Как увядшие цветы.
Она сидела на мягкой траве, чувствуя ее свежесть. Это помогло ей сделает первый вдох. Первый вдох, наполненный жизнью. Легкие обожгло, а на губах она почувствовала легкое дуновение, из-за чего они вмиг стали холодными.
Девушка вытянула ноги перед собой, чувствуя, как каждый участок кожи натягивается, словно струна. Лале вновь посмотрела на небо. Ещё вечером не было ни облачка. Сейчас же звезды и луна скрылись от громадных туч, будто бы не подпуская её к ним.
Рядом послышался шелест листвы. Лале, даже не поднимая головы, знала, что рядом с ней сел Аслан. Его волосы чуть задели её лицо, от чего кожа покрылась мурашками. Сейчас девушку пугало не столько случайное прикосновение, сколько слово, брошенное ей от мужчины.
Но это был Аслан. Тот самый Аслан с вечной улыбкой во все зубы и солнечным настроением. Он был лучиком в ее жизни. Мужчина всегда был светом для неё, когда перед ней опускалась темнота. Прямо как сейчас.
— Держи, — тихо сказал он. Лале посмотрела, как юноша протягивает ей небольшой кубок с водой. Она уже и забыла, что он отправился за кувшином к лагерю, чтобы как-то привести её в чувство.
Девушка взяла посудину в свои руки и медленно осушила содержимое. Ком, который стоял в горло ещё несколько часов назад, стал постепенно рассасываться. Дыхание стало ровным, а сердцебиение успокоилось.
— Спасибо, — поблагодарила девушка. Голос всё же оставался натянутым. Лале вытерла тыльной стороной ладони мокрые от воды губы и вновь опустила глаза. Она старалась смотреть на что угодно. Но только не на Аслана.
Юноша это заметил, но ничего не сказал. Он вообще не знал, как вести себя в такой ситуации, чтобы лишний раз не навредить подруге. Парень заправил несколько выбившихся прядей за ухо и осторожно завел одну свою руку за спину Лале.
Она сразу же испытала случайное касание к своему телу. Но оно было воздушным, ненавязчивым, еле ощутимым. Лале чувствовала, что ладонь Аслана, пальцы которой перебирали травинки, отдавала теплом.
Девушка взяла её в свои руки и тихонько сжала. Не сильно, но так, чтобы дать понять другу, что его поддержка сейчас ей необходима. Аслан тут же пододвинулся к ней, накрывая её ладони другой рукой. У Аслана они были большие, шершавые от частых тренировок и с мозолями на указательных пальцах и запястьях. Но девушка ощущала только одно горячее прикосновение, которое дарило ей столь бесценное чувство защищенности.
— Ох, Аслан, — вздохнула она, — Если бы не ты, то я не знаю, что же сейчас со мной было.
Аслан горько усмехнулся.
— Не нужно думать о плохом, Лале, — не грубо, но твердо произнес он. Пальцы его руки медленно поднялись вверх и огладили её макушку. Девушка почувствовала, как юноша начинает спокойно, но осторожно, боясь навредить, перебирать волосы. Лале не оттолкнула его. — Самое главное, что всё уже позади, — продолжил он. — Султан Мурад вернулся. Теперь всё будет как прежде.
— Надеюсь на это, — ответила девушка.
Она замолчала, вслушиваясь в тишину. Сейчас она уже не казалась пугающей, теперь, скорее, умиротворенной. Девушка не хотела разрушать её своими глупыми и тревожными мыслями. Что будет завтра? Что скажет дядя? Какова же теперь судьба Мехмеда? Эти вопросы попросту не давали ей покоя.
— Я даже не знаю, как тебя отблагодарить, — прошептала девушка, смотря куда-то в сторону.
Рука Аслана в её волосах на миг остановилась. После он убрал её к себе и заглянул в глаза Лале.
— Какая ещё благодарность? — недоуменно спросил он. Девушка посмотрела на него. Его глаза выражали некое беспокойство и непонимание. Меж густых бровей залегла морщинка, а губы чуть дрогнули. — Мне ничего не нужно. Ты сейчас здесь в безопасности, со мной — и это самое важное, — произнес он, всё больше вглядываясь в лицо девушки. Потом юноша немного отвёл глаза, слабо улыбнулся и добавил, — Самая ценная благодарность для меня — твоя улыбка.
Лале невольно улыбнулась. Слова Аслана растопили ледяные иголки в её душе, которые всё ещё продолжали колоть от прошедшей встречи с Мехмедом.
Они сидели ещё так некоторое время. Оба изредка делились мыслями и словами, оба сидели порознь, не решаясь подвинуться ближе.
Наступала поздняя ночь, отчего Лале начала ощущать проявляющиеся признаки усталости. Тело как будто налилось свинцом, а голова стала тяжелее, чем обычно.
Девушка неосознанно пододвинулась ближе к Аслану, который облокотился спиной о широкий дуб и смирно дремал. Если приглядеться, то можно увидеть, как подрагивают его ресницы, или колышутся волосы у лица от его дыхания.
Но, только почувствовав, как девичья голова опустилась ему на плечо, а тело прижимается к широкой груди, Аслан вздрогнул и тут же открыл глаза. Девушка спокойно прильнула к нему, спросонья не понимая этого.
Сердце юноши ускорило ритм. Дыхание перехватило, но Аслан тут же улыбнулся. Впервые за весь вечер лицо Лале было расслабленным. Он мог бы просидеть ещё так до самого рассвета, слушая её тихое сопение и ощущая, как грудь девушки вздымается от ровных вдохов.
Но девушка не могла оставаться здесь, тем более с ним. Поэтому Аслан осторожно коснулся её плеча, намереваясь разбудить.
Лале чуть приподнялась, открывая глаза.
— Ты совсем устала, — заметил Аслан, — Давай-ка я провожу тебя домой.
Юноша встал, отряхнул свои штаны и протянул руки девушке. Лале поднялась следом за ним, разглаживая пальцами складки танцевальной юбки. Обнаженные части тела внезапно накрыл холод. Девушка заметно передернулась.
Только сейчас Аслан обратил внимание на её одежду и тут же покраснел. Ему не часто давалось видеть восточные танцы, но он мог бы сказать, что костюмы тех девушек были куда сдержанней. Чтобы не отвлекаться на зеленое одеяние Лале, он понял, что ей стало совсем холодно, и начал расстегивать пуговицы своего камзола. Юноша стянул его с себя и накинул на плечи подруги, оставаясь в одной бордовой рубашке.
— Ты не замерзнешь? — тут же спросила Лале.
Аслан с легкой улыбкой мотнул головой.
Они двинулись к дворцу по каменным дорожкам, выложенным в саду. Никто из них не прерывал молчание. Оно было уютным и необходимым им двоим.
Когда они дошли до следующего поворота Лале придержала Аслана за локоть.
— Я не хочу идти во дворец, — проговорила она. — Ты не мог бы отвести меня к домику, который в глубине сада? — она махнула влево, указывая направление.
Аслан проследил за её рукой и нахмурился.
— Ты уверена, что хочешь остаться там? Тем более одна. Во дворце ты хотя бы не была голодной, — раздумывая, произнес он.
— Уверена, — ответила Лале. — У меня есть несколько запасов там, поэтому я не проголодаюсь. Во дворце все лишь будут носиться вокруг меня, а я хочу побыть в одиночестве.
— Хорошо, — выслушав её, ответил Аслан, пожимая плечами, и повел её вглубь сада.
***
— Спасибо, Аслан, — произнесла Лале, когда пара остановилась возле домика. — Спасибо за всё. Я всё ещё чувствую себя неловко из-за того, что ничего не могу сделать для тебя.
Аслан усмехнулся.
— Лале, какой же нужно быть доброй и отзывчивой, чтобы всегда думать о других? — спросил он, улыбаясь одними уголками губ. — Если тебе от этого станет легче, то я просто скажу: «Истинный воин никогда не совершает корысти. Он не ждёт благодарностей и награды от других. Он лишь выполняет свой долг от чистого сердца, дабы оставаться верным своей чести».
— Ты это сам придумал? — лукаво улыбнулась Лале и стрельнула на Аслана глазами.
Юноша поначалу смутился, но потом тихо хихикнул.
— Али-бей как-то сказал на тренировке. Запомнил просто, — смущаясь, ответил он.
— Ну что ж, — начала Лале, сцепляя руки в замок перед собой. — Я пойду, наверное. До завтра.
— Спокойной ночи, Лале, — попрощался Аслан.
— Спокойной ночи, — ответила ему девушка.
Она хотела обнять его напоследок. Он её тоже. Но что-то невидимое не давало это сделать никому. Лале не могла понять, почему она стоит на месте. Перед ней находился такой же Аслан, как из её воспоминаний. Конечно же, куда крепче, мужественнее и красивей, чем в детстве. Наверно, ответ кроется именно в этом. Прошло немало времени после их детских забав и игр. Теперь все те непринужденные объятия и прикосновения, что остались в памяти у обоих, казались более серьезными.
Но Лале всё же сделала шаг навстречу Аслану, обвивая своими руками его шею. Он же тотчас заключил её в кольцо своих объятий, утыкаясь носом в её макушку и вдыхая такой родной запах волос, который он не чувствовал слишком давно. Они постояли так ещё несколько мгновений, а после юноша ушёл, направляясь к лагерю.
Аслана уже было не видно из-за больших кустов и цветов, но Лале всё ещё оставалась на месте. Слова друга о чести воина совсем не утешили её мысли. Она прекрасно понимала, что Аслан сделал это не из-за желания показаться лучшим учеником Али-бея в духовном плане. Лале просто его подруга, дорогой ему человек. И он, даже не задумываясь, принялся бы её защищать, если девушка оказалась бы в опасности.
Зато Лале чувствовала себя в неком долгу перед ним. Она сказала сама себе, что утром подумает, как можно отблагодарить Аслана, чтобы тот принял её благодарность.
А пока её мысли занимали лишь мягкая постель внутри домика и манящий сон.
***
Прошло несколько дней после той роковой ночи. На следующее утро после неё Лале проснулась в домике с ясной головой, готовой вновь вернуться к обыденной жизни. Ночной разговор с Асланом помог Лале вернуть мысли на своё место и отбросить все переживания.
Девушка ещё немного времени провела в домике, а к обеду решила вернуться во дворец. Шахи-хатун и другие женщины гарема встретили её глубокими сочувствующими взглядами, хотя Лале старалась не обращать на них никакого внимания. Когда она проходила мимо слуг или стражи, то до её ушей доносились обрывки фраз, горестно описывающих тот вечер. Слухи расползались по дворцу со скоростью ветра. Но благо разговор о Мехмеде и Лале уступил место такому событию, как возвращение султана Мурада. Это единственное, что порадовало Лале за эти дни.
Но сейчас жизнь возвращалась в прежнее русло. Время правления младшего сына султана постепенно забывалось как страшный кошмар. После уезда опозоренного юноши, девушка так и ощутила этот вкус свободы и надежды на тихую жизнь.
Сегодня Лале ничего не оставалось делать, как заканчивать писать трактат о становлении Османской империи, сидя в женской части дворца. В зале гарема присутствовал тихий шум, который иногда долетал до ушей девушки.
Сегодня женщины вели себя на удивление тихо. Многие просто вышивали различные орнаменты на одежде, кто-то обсуждал новые закупленные ткани или платья. Гуль-хатун и Шахи-хатун скрылись от девичьих глаз, явно обсуждая что-то серьёзное. Это заставило Лале немного насторожиться.
Девушка уже обмакнула перо в чернильницу, как в гарем вошла Нурай. Это особа всегда умела привлекать на себя всё внимание. Она медленной походкой прошлась по зале и села на подушки. Её красное одеяние слегка встряхнулось и плавно опустилось на ковры.
Через мгновение в гарем вошли Гуль-хатун и наставница Лале. Заметив вошедшую Нурай, Гуль-хатун нахмурилась.
— Непригоже дамам опаздывать, Нурай-хатун, — твёрдо произнесла смотрительница гарема, усаживаясь в центр комнаты. — Сейчас должен состояться важный разговор, поэтому султан Мурад приказал созвать всех женщин во дворце.
Все девушки и Лале отложили свои занятия, обращая внимание на женщину.
Гуль-хатун оглядела всех и продолжила
— Султан Мурад вернулся на престол. Но рано или поздно он вновь уступит его Мехмеду, — смотрительница тихо вздохнула, а девушки зашептались. Лале нахмурилась. — Но пока жизнь будет такая же, как и до ухода нашего истинного правителя. Единственное, что Падишах сказал мне лично, что девушкам из знатных семей скоро будут подбирать мужей.
Лале тут же словила на себе несколько завистливых взглядов. Но сама мысль о скором замужестве никак не согрела сердце девушки. Скорее только испугала его. Лале не хотела выходить замуж. У неё были мысли, что она может достичь гораздо большего, если её мечты и цели будут посвящены учебе, а не мужчинам.
Дальнейший разговор Лале не слушала, больше отдавая внимание работе над трактатом. Постепенно слова Гуль-хатун перестали звучать, и гарем заполняли более оживленные голоса девиц. Теперь они были громче и веселее, чем до этого.
Лале вновь взяла перо в руки. Но как только она вывела первую букву нового предложения, тут же раздался звонкий голос Нурай.
— Вот уж чего не ожидала от неё, — засмеялась девушка, — Настолько ужасно станцевать и при этом не умудриться провалиться сквозь землю от позора. Надо же так уметь!
— Нурай-хатун! — громко отдернула её Шахи-хатун. Девушка тут же смолкла. — Это ужасно, если знатная дама вроде вас позволяет себе распускать слухи. Извольте беседовать тише, иначе поделитесь с другими женщинами, чтобы ваш разговор услышали из первых уст, и он не передавался дальше.
Нурай лишь моргнула глазами, но после чего выпрямилась, расправляя плечи, и начала.
— Я слышала, что когда наш султан был в Константинополе, он пригласил на вечер одну богатую даму, якобы потому что она оказала ему некую услугу. В назначенный вечер эта девица не явилась, поэтому к султану пригласили новую, которая, к слову, совсем не умела танцевать, — Нурай фыркнула. — Но всё же, она станцевала, но говорят, что султан был очень недоволен ею.
— Восточный танец — искусство, — подала голос Гуль-хатун. — А если танцуешь для мужчины, то настоящее волшебство.
Лале, до этого увлеченная картами военных походов, прислушалась.
— Когда танцуешь для мужчины, то следует отдавать внимание не столько технике, сколько эмоциям. Я думала, что это всем известно испокон веков.
— Но в данной ситуации первая девушка поступила очень глупо. Не явиться на встречу с самим султаном? Это как же надо себя не уважать?
— Не стоит думать за других, — продолжила Гуль-хатун. — Я считаю, что девушка подумала, якобы султан хочет её отблагодарить. Поэтому она и не явилась. Но если бы ситуация имела обратный порядок, то танец надолго бы запомнился султану.
— То есть, — подала голос Лале, откладывая пергамент в сторону, — Вы хотите сказать, что если бы девушка сама захотела отблагодарить султана, то танец вышел бы лучше? Но ведь знатные дамы не танцуют для мужчин.
— Не просто лучше, моя дорогая, — ответила Шахи-хатун. — Эта девушка бы сделала всё, для того, чтобы доставить удовольствие султану. И ты сказала правильно. Знатные женщины не танцуют, но только в том случае, если мужчина ниже их по статусу. Ох, и не зря говорят, что танец женщины — лучшая награда для мужского пола.
Как только Лале услышала последние слова наставницы, то в её голове тут же возник образ Аслана. Она ведь так и не придумала, как отблагодарить юношу за спасение. В голову тут же пришла безумная мысль, но Лале мотнула головой, отгоняя её подальше. Какой ещё танец? Аслан точно это не одобрит.
Девушка поняла, что в её голове прозвучало что-то из ряда вон выходящее. Но, всё же, слова Шахи-хатун она прокручивала ещё много раз.
***
Лале шла мимо тренировочного лагеря Али-бея. Солнце пекло как в пустыне, не было никакого ветра, из-за этого девушка шла медленно, чуть приподнимая тяжёлую юбку платья.
Лагерь находился на равнинах за дворцом. Здесь была конюшня и казармы, где располагались янычары. Проходя вдоль забора, Лале увидела несколько пар юношей, тренирующихся на саблях. Издалека слышался скрежет стали, некие хлопки и громкие возгласы мужчин.
Лале увидела среди них и Аслана. Её друг стоял спиной и браво отражал атаки своего напарника. Юноша не защищался, а лишь парировал. Его волосы разметались, руки были напряжены. В один миг другой юноша оступился, и Аслан сделал подсечку, поваливая того наземь. Рыжеволосый поправил выбившиеся пряди и спрятал саблю в ножны.
