Текст книги "Дочь Снейпа (СИ)"

Автор книги: Linnea

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Дочь Снейпа

Автор или переводчик: Linnea

Бета/гамма: Katana

Пейринг: ГП(СС)/ДМ

Рейтинг: хмм, сама не знаю... (PG-13, местами R) Категория фика: гет

Жанр: драма, angst

Размер: миди

Статус: закончен

Отказ: герои принадлежат Роулинг, мое – фантазия

Аннотация: Как пережить предательство? Как начать жизнь с начала? Как получить все

то, чего у тебя никогда не было и стать счастливым человеком? Просто! Надо стать дочерью

Снейпа.

Пролог. Уйти, чтобы начать новую жизнь.

Северус Снейп наблюдал за прощальным пиром. Завтра утром студенты на все лето покинут

школу. Многие из так называемых выпускников этого года вернутся на следующий, поскольку либо не учились совсем, либо слишком много пропустили. Это был год победы, окончательной и бесповоротной, после которой многие тайны вышли наружу. Зельевар

обвел зал. Вот за слизеринским столом сидят Малфои, все трое. Люциус оказался

непревзойденным шпионом. О его деятельности знали всего несколько человек и хранили

эту тайну пуще своей собственной жизни. Блондин был незаменим и в то же время играл

свою роль выше всяких похвал. Кребб и Гойл, двое сирот, вставших в последнем бою на

сторону света и защитивших первый и второй курсы гриффиндорцев. Это было смело и

безрассудно. Теперь оба находились на лечении и проведут в Хогвартсе, как и Малфои, все

лето. Паркинсон сидит с опущенной головой. Хорошо хоть у девчонки хватило ума не

ввязываться в бой и никого не убить, но метка на ее предплечье красовалась с середины

шестого курса. Дурочка. За столом нет Теодора Нотта, тот в министерской тюрьме, ждет

своего суда и заключения в Азкабан. Блейз спокоен, смотрит открыто. Ему нечего

стыдиться, он встал на сторону Света еще на шестом курсе. Все оказалось просто, туда его

привела любовь, и кто бы мог подумать, к гриффиндорской всезнайке Грейнджер. Правда, до последнего никто не знал об этом.

Северус перевел взгляд на стол красно-золотых. Вот они, герои этой войны, три подростка, совершившие невозможное: Рон Уизли, Гермиона Грейнджер и Гарри Поттер – Золотое трио.

Ему захотелось скривиться, но он сдержался. Через всю левую сторону лица у рыжего

проходил глубокий шрам, чуть не лишивший его глаза. Волосы Грейнджер были коротко

подстрижены, совсем под мальчишку. Она лишилась своей шевелюры в одном из походов за

крестражами лорда. Теперь волосы медленно росли, и было известно, что такого буйства, как раньше, на ее головке уже не будет никогда. Левая рука на перевязи, рана, полученная

в последней битве. И, наконец, Гарри Поттер. Казалось, этому человеку все сходит с рук.

Никаких серьезных повреждений он не получил, ни во время поисков крестражей, ни во

время битвы у стен Хогвартса. Сейчас это гриффиндорское чудовище сидело опустив

голову. Его тарелка была полной. Снейп нахмурился, только сейчас поняв, что за два с

лишним часа пира не разу видел, что бы мальчишка подносил ко рту ложку или хотя бы

кубок. Память услужливо подкинула события последних трех дней. Он вообще не видел,

чтобы в последние дни Поттер хоть что-нибудь ел. Вот Грейнджер наклоняется и что-то тихо

говорит. Поттер только качнул головой, но так ее и не поднял. Ему на плечо легла рука

Уизли, но юноша все также смотрит в стол. На лицах его друзей беспокойство.

По залу снует масса народа. Снейп останавливает свой взгляд на шикарно одетой паре –

Джеймс и Лили Поттер, рядом с ними их двенадцатилетняя дочь, кажется Эльвира. Кто бы

мог подумать, что они не погибли в ту ночь. Оказывается, Дамблдор отправил их в Италию, где они прожили все это время, наслаждаясь жизнью. Чуть дальше стоит Блек, беседует с

Грюмом и Кингсли. Рядом с ним Дамблдор и МакГонагалл. Да, много открылось секретов.

Снейп снова перевел взгляд на гриффиндорцев. Как раз в это время золотая троица встала

из-за стола и, стараясь держаться в тени, направилась к выходу. Удивительно, но, похоже, им удалось смыться из зала почти незамеченными. Зельевар поднялся со своего места и

решил посмотреть, что же затеяли эти дети, и тут же увидел, как Драко и Блейз

направляются на выход. Он следовал за двумя слизеринцами, которые крались за троицей, идущей метрах в тридцати перед ними.

Золотое трио вышло из Замка и медленно направилось к озеру. Они сели около дуба, прислонившись к нему спиной. Слизеринцы расположились чуть подальше за кустами, а сам

он, наложив на себя чары невидимости, подкрался поближе к гриффиндорцам. Поттер сидел

между своими друзьями, глаза закрыты. Что-то блеснуло в лунном свете на щеке

мальчишки. Зельевар не сразу понял, что это слеза. Лишь присмотревшись, он понял, что

тот безмолвно, без единого звука плачет. Снейп был несколько обескуражен таким фактом.

С чего вдруг национальному герою лить слезы?

– Гарри, – тихо позвала Гермиона. Ресницы дрогнули, глаза раскрылись, но их выражения

Снейп не видел.

– Я не хочу жить, – прозвучало в тени дерево так, словно покой и умиротворение было

разорвано оружейным выстрелом. Снейп нахмурился, ему казалось, что Уизли и Грейнджер

должны были тут же взвиться и начать говорить, что он не прав, но те молчали.

– Ты уверен в этом? – спросил Рон. Снейп чуть не выдал себя, настолько был ошарашен

вопросом рыжего.

– Да, – кивнул Гарри, затем медленно встал. Он подошел к самой кромке воды и замер там.

Зельевар вздрогнул, когда надтреснутый голос Гарри зазвучал в тишине: Люди – стенки, птицы – клетки.

Я – сухая жизни ветка.

Жизнь – обман, травы дурман

Легкой жизни наркоман...

И без смысла стали песни.

Реки вылились и скисли.

В этом поле я один.

Воин? Грешный паладин...

За окном немой сосед

Смотрит в стекла 30 лет.

Свечки... пламя и кресты

Все туманом поросли... (Вадим Зигуля)

– Сквозь тебя ходили люди без сердечного огня, И глазах твоих – коль ты не любишь – не задерживай меня!

И они, сутулясь, исчезали в предрасстрельной тишине

Оставляя мокрый след на обескровленной луне...

(Павел Кашин), – тихо в ответ ему произнесла Гермиона. Снейп недоуменно смотрел на

подростков, такого он от них не ожидал. Он прекрасно понял, что те сейчас выразили все, что было у них на сердце и это было страшно.

– Гарри, ты точно все решил? – Рон подошел к другу и встал за его спиной.

– Да, – тихий ответ. Гарри отклонился назад. Рон обнял его и прижал к себе.

– Назад дороги не будет, – тихо произнесла Гермиона.

– Я не хочу так жить, слишком больно, слишком страшно, – тихо сказал Гарри. – Как жить в

мире, где тебя использовали, а потом просто сказали, что так надо было, и посчитали, что

этого достаточно? Я так не могу. Не могу взять и забыть последние шестнадцать лет своей

жизни и просто сказать, привет, мама, папа, какое счастье, что вы тут. Не могу, мне это не

по силам.

– Я знаю, Гарри, – прошептал Рон. – Я это знаю. Ты столько вытерпел, через столько

прошел, со стольким попрощался. Ты все выдержал, ты выстоял наперекор всему. Тебя

сломали люди, которые должны были поддерживать все эти годы. Они даже не заметили, как полоснули по твоей душе, вывернув ее наружу и оставив гореть на медленном огне.

Они не поняли..., – Рон судорожно сглотнул.

– Что убили тебя, – слова Гермионы, как выстрел, как приговор.

– Они убили меня, – еле различимый шепот зеленоглазого парня. У Снейпа отказали ноги, он не мог сдвинуться с места. У него в голове не укладывалось то, что он слышал.

"Самоубийство? Самоубийство?!" – вертелось у него в голове. В таком же ступоре

находились и двое слизеринцев, слышавшие в тишине каждое слово.

– Пора, – произнесла Гермиона и вытащила из кармана своей мантии бутылочку. Гарри взял

ее в руки и сжал.

– Идите, – прошептал он. – Идите.

– Гарри, я люблю тебя, больше жизни, – девушка кинулась парню на шею. Она начала

всхлипывать, потом оторвалось от друга и отвернулась.

– Друг, брат, – Рон сжал ладони в кулак, на ресницах замерла слезинка. Он сморгнул и она

сорвалась вниз, прокладывая себе путь по щеке. Гарри протянул руку и смахнул ее, но по

ее пути уже бежала другая, а за ней еще одна, и еще одна. Парни обнялись и замерли. Это

было прощание, в этом ни слизеринцы, ни Снейп не сомневались, но они даже

пошевелиться не могли, словно их заколдовали.

– Иди, Рон, – прошептал Гарри. – Иди.

– Ты – самое лучшее, что есть в моей жизни, и не важно, как ты..., – Рон замолчал, затем

решительно оторвался от друга, подхватил под руку Гермиону, и они пошли, не

оборачиваясь. Гарри еще долго стоял и смотрел им вслед. В его глазах светилась легкая

грусть. Затем он поднял руку с бутылочкой ко рту и залпом выпил ее содержимое. Снейпа

словно из пушки выстрелили. Он сбросил с себя чары, рванулся к Гарри и стукнул его по

руке, но было уже поздно. Глоток и жидкость потекла внутрь. Юноша поднял голову и

посмотрел на своего профессора зелий, на губах все еще играла улыбка, но вот глаза

закатились и он стал падать на землю. Реакция у мужчины была отменной, он подхватил

юношу и прижал к себе, но вот что теперь делать, он совсем не знал.

– Мерлин, ребенок, что же ты наделал? – вырвалось у него. Вот и кончилась сказка под

названием "Мальчик-который-выжил". Нет никакого счастья, нет радости, Поттеру

оказалось все это не нужно. Он не воспринял все случившееся, как благодать, это его

сломало. "Как правильно сказал Уизли, он выстоял там, где ломались многие взрослые, а

сломали его те, кто должен был поддерживать", – подумал зельевар, глядя на юношу. Он не

проверял его дыхание или пульс, не видел в этом смысла. Мальчик выбрал страшный путь, потому что больше не видел смысла в этой жизни. Наверное только сейчас он понял, насколько же этот ребенок оказался необычным, да и его друзья тоже. Они поддержали его

в этом решении. Как они смогли пойти на это? Как? Мальчик оказался сильнее его.

Услышав шаги за спиной, Снейп резко обернулся. Расширенными от ужаса глазами на Гарри

смотрели Блейз и Драко. Снейп вскинул палочку и до того, как парни успели отреагировать

пустил в них Обливиейт. Не стоит им помнить о том, что тут произошло. Это было слишком

личное, не для посторонних.

– Идите в Замок. Вы выходили подышать свежим воздухом, никого не видели, постояли

немного на крыльце и вернулись назад на пир, – сказал Снейп. Слизеринцы, как

сомнамбулы, развернулись и пошли в замок.

Зельевар снова посмотрел на юношу, лежащего перед ним на земле. Хрупкий, почти

прозрачный, на его губах все еще играла легкая улыбка. Неожиданный хлопок за спиной

заставил вздрогнуть. Мимо Снейпа пронесся какой-то бешеный эльф и упал перед Гарри на

колени, затем стал что-то вливать ему в рот.

– Добби успел, Добби все сделает, что ему сказали Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер.

Добби все сделает, чтобы Гарри Поттер был счастлив. Теперь Добби сделает еще и так, чтобы никто не сомневался, – эльф поднял голову и посмотрел безумным взглядом на

Снейпа, который пербывал в замешательстве. Эльф вдруг быстро проколол мизинец Гарри

серебряной иглой, а затем слизал капельку крови. Через секунды на месте эльфа сидел

живой Гарри Поттер, а тело лежащего вдруг выгнулось дугой, глаза открылись и он

застонал. Зельевар, наконец, дернулся и начал хлопотать над парнем. Тот тяжело дышал.

– Возврата не будет, – прохрипел он.

– Поттер, твою..., – выругался Снейп, когда тело в его руках выгнулось. Он бросил взгляд на

эльфа и обмер. В метре от него лежал "Гарри", смотря остекленевшим взглядом в небо. По

телу настоящего Гарри прошла судорога и что-то стало меняться.

Снейп вот уже пять минут смотрел на бессознательную девушку в своих руках. Да, именно, девушку. В этом не было никаких сомнений. Длинные черные ресницы затрепетали, глаза

распахнулись и Снейп утонул в бездонных черных омутах с зелеными искрящимися

вспышками. Это был такой шанс, один на миллион, и он не собирался его упускать.

– Добро пожаловать в этот мир, Саломея Северина Снейп, – прошептал он.

Глава 1. Становление.

Северус сидел в кресле в беседке, на коленях лежала книга, но он даже не думал ее читать.

Все его внимание было посвящено девушке, которая носилась по лужайке на вороном

арабском жеребце. Ее черные волосы развевались на ветру, а звонкий смех разносился по

округе перезвоном колокольчиков. На губах самопроизвольно появилась улыбка. Это был

его дар небес, его счастье, его радость, его жизнь, вот уже два месяца. Это было только его

чудо, о котором через десять дней узнает и весь остальной мир.

– Саломея, – крикнул он. Конь мгновенно был повернут в его сторону, и через секунду

девушка устраивалась на мягкой пушистой шкуре у его ног, положив голову ему на колени.

Мужчина тут же запустил свои длинные аристократические пальцы ей в волосы. Они

молчали, каждый думал о своем. Она о тишине и покое, воцарившемся в ее жизни, он о том, что случилось за эти два месяца.

"Ретроспектива.

Снейп после пробуждения девушки, которая когда-то носила имя Гарри Поттер, принял

решение, что никто не должен пока знать о ее существовании. Глаза, распахнутые в ужасе

и страхе, дали понять ему, что память Гарри при ней осталось, изменилось только тело. Он

тогда поднял ее на руки и быстро отправился к антиаппарационному барьеру, оттуда

аппарировал в Хогсмид, в дом одного своего старого знакомого.

– Снейп, твою..., предупреждаааа..., – мужчина в шоке уставился на ношу "друга".

– Прай, мне нужна твоя помощь, – безапелляционно заявил Снейп. – Это Саломея, моя дочь.

– Ах ты, шельмец, и чего столько лет скрывал? – наконец, обрел речь мужчина.

– А как ты думаешь? Что было бы, если бы о ее существовании знали? – скривился Снейп.

Девушка смотрела на зельевара полными шока глазами, пытаясь что-то понять, но, похоже, выходило у нее плохо.

– Так, что от меня требуется? – Прай пристально посмотрел на Снейпа.

– Мне нужно, чтобы она побыла у тебя пару дней, пока я улаживаю дела в Хогвартсе.

Саломея больна, она пострадала в этой войне не меньше других, хотя я и пытался ее

оградить всего этого. По ночам могут быть кошмары и она очень слаба.

– Не беспокойся, я пригляжу за твоей дочерью, – серьезно кивнул мужчина. – И ни одна

живая душа о ней не узнает.

– Я знал, что могу на тебя рассчитывать, – облегченно вздохнул Снейп. Он устроил девушку

в одной из дальних комнат на втором этаже. Прежде чем уйти он сказал. – Все будет

хорошо, я заберу тебя через пару дней, клянусь. Теперь все будет хорошо, Сал.

Снейп вернулся на пир только через полтора часа, как ушел с него. Никто, похоже, не

обратил внимания на его отсутствие, что не могло не радовать, особенно, если учесть

произошедшие события. Также было ясно, что никто еще не обнаружил тела на берегу

озера. Он проверил, оно там было.

– Северус, почему вы скучаете здесь один? Вы также заслуживаете внимания, как и все

остальные. Вы такой же герой, – к нему подсела мадам Хуч.

– Вы же знаете, как я не люблю шумиху вокруг себя, – скривился он в ответ.

– Северус, Северус, они и не вспомнят, что вы тут были, – покачала женщина головой.

– Мне все равно, – ответил Снейп. Сейчас все его мысли были там, где он оставил свою

дочь. Это решение не было спонтанным, нет. Для него девушка стала дочерью сразу, как

только он понял, кого держит в руках, а когда открылись эти глаза, оно только утвердилось

во сто крат. Он имел такое же право на семью, как и любой другой, и он поможет стать

счастливым этому человечку, который, как он знал, сделает счастливым его.

Снейп посмотрел на гриффиндорский стол. Рон и Гермиона обнаружились у стены, они с

каким-то отрешенным взглядом смотрели на двери Большого зала, словно ждали чего-то. Он

прекрасно знал, чего. Снейп тоже перевел взгляд на двери. Как раз вовремя, чтобы увидеть

взъерошенного с безумными глазами Дениса Криви. Мальчик набрал воздуха в грудь и

закричал, перекрывая шум в зале.

– Там... У озера... Гарри... Мертвый...

Казалось, что в зале просто выключили звук. А потом раздался звон разбитых бокалов, выпущенных из ослабевших рук. Снейп же в это время смотрел только на двух

гриффиндорцев. Он видел, как на лицах обоих появилось облегчение, лишь на долю

секунды. Он смог прочитать, как Грейнджер одними губами произнесла: "До свидания, Гарри". "Они знают, знают, что он жив, но понятия не имеют, как он выглядит", – понял

Снейп. Ему оставалось только восхититься волей этих ребят, их дружбой и силой. Одно он

знал точно, он никогда больше не будет задевать этих двоих и никогда не воспротивится

дружбе своей дочери с ними. Такие друзья дороже всего золота мира. Тишина уже

становилась пугающей.

– Мальчик, о чем ты говоришь? – наконец, вырвалось у кого-то.

– Он сказал, что Гарри умер, – голос Гермионы был до жути спокойным. Девушка вдруг

двинулась к выходу из зала, за ней следом шел Рон.

– Мисс Грейнджер, Гермиона, – окликнули ее.

– Не трогайте нас, – в глазах Рона горело бешенство. – Просто не трогайте, никогда.

И эти двое покинули зал, и через несколько секунд стены замка вздрогнули от крика

бессильной ярости, вырвавшейся из груди Гермионы. Это послужило сигналом, люди

двинулись на выход, туда, к озеру. Гермиона плакала, молча, без звука на плече Рона, взгляд которого устремился в одну точку без всякого выражения. Это была такая скорбь, что сердце разрывалось. И только Снейп знал, что оплакивают они того Гарри, которого

оставили на озере, того с кем прощались, того, кто навсегда поселился у них в сердцах. Они

оплакивали не смерть, они оплакивали жизнь.

– Вы идете? – тихо спросил Невилл, указывая на поток людей.

– Нет, – отрезал Рон. – Он здесь, и здесь будет всегда, – рука рыжего лежала на груди, в

районе сердца. – Там только тело и оно уже ничего не значит.

– Почему? – сквозь слезы спросила Джинни.

– А ты не понимаешь? – зло спросил Рон. – Неужели, не понимаешь?

Обняв Гермиону, Рон удалился. Проследив за парой, зельевар понял, что те отправились на

Астрономическую башню, сам же направился на озеро.

Он подошел как раз к тому моменту, когда мадам Помфри подняла голову и с сочувствием и

каким-то страхом оглядела толпу.

– Он умер, больше часа назад, – прошептала она.

– Как? – воскликнула рыжеволосая женщина. Снейп скривился: "Что ж ты теперь-то за него

беспокоишься? Где ты была раньше, а Лили?"

– Остановка сердца, – колдомедик поднялась на ноги.

– Ему же всего семнадцать! – вырвалось у кого-то. "Сказал бы я вам", – чертыхнулся про

себя зельевар. Действительно, какая разница, сколько тебе лет, когда сердце кровоточит

огромной раной и бьется с перебоями.

Да, эти два дня были ужасными. Рон и Гермиона отказывались с кем-либо разговаривать, игнорируя всех. Они пресекали любые попытки на них воздействовать. В конце концов, Рон

не выдержал и наорал на родителей, чуть ли не в открытую обвинив всех присутствующих, а в тот момент в кабинете были только члены Ордена, да еще Малфои, в смерти Гарри. Если

бы рыжий знал, что еще один человек с ним согласен, то был бы удивлен, но когда бы

узнал, кто этот человек, то, наверное, посчитал себя сумасшедшим. Ребят на время решили

оставить в покое. Странным было другое, они не принимали участие ни в одном

мероприятии, посвященном Гарри. Взрослые даже стали посматривать на них косо.

Северус каждую свободную минутку спешил в дом на окраине Хогсмида, где лежала

красивая черноволосая девушка, его дочь. Они просто молчали, рядом, друг с другом. Им

еще предстояло познакомиться, узнать друг друга, стать семьей. Он просто молча

поддерживал ее. В этот день он пришел утром и застал Саломею, читающей "Ежедневный

пророк". Девушка полусидела в кровати и с непередаваемым выражением на лице смотрела

на колдографию мертвого Гарри Поттера.

– Сал, – тихо позвал он девушку. Та подняла голову и посмотрела своими удивительными

глазами на него.

– Добби жалко, – произнесла она. Снейп чуть не расхохотался.

– Ты думаешь о домовике, когда весь мир скорбит о Гарри Поттере? – удивление все-таки

проскользнуло в его голосе.

– Он пожертвовал собой, – тихо сказала девушка. Снейп вздохнул и сел на кровать рядом с

ней, затем аккуратно забрал у девушки газету и привлек ее в свои объятия.

– Есть друзья, которые готовы сделать для тебя больше, чем их жизнь, – произнес он.

– Я знаю, – прошептала девушка.

– Ты никого не потеряешь, моя родная, никого и никогда. Вот увидишь, им все подскажет

сердце, – Северус поцеловал девушку в макушку.

– Ты, правда, хочешь быть моим отцом? – тихо спросила она, уткнувшись ему в грудь.

– Я и есть твой отец, – также тихо ответил Снейп.

– Папа, – ему даже показалось, что он ослышался, но тут же удостоверился в этом, поскольку изящные ручки обвились вокруг его шеи и сквозь всхлип он услышал. – Папа.

"Мерлин, благодарю тебя, за это чудо", – лед, собиравшийся годами на его сердце стал

стремительно таять, а само сердце затопили нежность и любовь к этому существу, всхлипывающему в его объятиях. Теперь он, действительно, знал, что все будет хорошо. Он

сделает все, чтобы его девочка смеялась как можно чаще и в ее глазах искрилось счастье.

Он сделает ее счастливой во что бы то ни стало.

Следующие несколько дней напоминали паломничество. На пятнадцатое июня были

назначены похороны Гарри Поттера. Его уже это начало раздражать: слезы Лили, пререкания с Поттером и Блеком, постоянные возгласы о Гарри. Как он заметил, Гермиона и

Рон также смотрели на все это с тихой ненавистью в глазах. Из похорон сделали какое-то

национальное сборище, превратив страдания в балаган. Слизеринцы, которые также

испытали шок от случившегося, теперь смотрели на все это с легким презрением. Они были

воспитаны в других традициях и понимали, что все это еще один большой спектакль. И в

отличие от большинства, они смогли сложить кусочки мозаики воедино и получить нужную

картину. Проходя как-то вечером по подземельям он услышал один разговор.

– Я бы вообще скинулся с какой-нибудь башни после такого лицемерия, – приглушенный

голос, кажется Забини.

– Поверить не могу, – Драко, этот голос Снейп никогда ни с каким не спутает.

– Знаете, может и хорошо, что он умер вот так, – тихий голос Дианы Гринграсс. – Это

жестоко. Мы никогда не любили его, но надо отдать ему должное, он освободил этот мир от

урода. Но такого я никогда бы ему не пожелала.

– Он сломался тогда, когда все уже было закончено, – Винсент Кребб. "И когда вдруг так

поумнел?" – пронеслось у Снейпа в голове.

– Сердце не выдержало..., – прошептал Драко. – Так трудно поверить в это...

Ни Рон, ни Гермиона на похороны не пошли. Когда миссис Уизли стала уговаривать их, то

оба устроили грандиозный скандал в Большом зале.

– ХВАТИТ! – рявкнул Рон на мать.

– ЭТО ДЛЯ ВАС ОН УМЕР! ДЛЯ ВАС! – закричала Гермиона.

– Рон, Гермиона, – опешила Молли, глядя на двух молодых людей.

– ЧТО ВЫ ВООБЩЕ ЗНАЕТЕ? – Рон был белым от ярости, что совершенно было для него не

типичным.

– ВЫ ПОИГРАЛИ В СВОЮ ИГРУ, НО ДАЖЕ ИЗ ЕГО ПОХОРОН СДЕЛАЛИ СПЕКТАКЛЬ, – у

Гермионы полились слезы. Блейз медленно поднялся из-за своего стола и направился к

гриффиндорке под удивленные взгляды. Он подошел и привлек девушку к себе. Она

подняла голову и оглядела зал. – Это для вас он умер, только для вас.

– Для нас он тут, в наших сердцах, в нашей памяти и голове, – произнес Рон. – Я не

собираюсь смотреть, как вы глумитесь над памятью моего лучшего друга, моего брата. Не

хочу видеть ваших лицемерных слез. ГДЕ ВЫ ВСЕ БЫЛИ, КОГДА ТАК БЫЛИ ЕМУ НУЖНЫ? И

НЕ СМЕЙТЕ ГОВОРИТЬ, ЧТО ЭТО БЫЛО ВО БЛАГО.

– Пойдемте, – Блейз, обнимая Гермиону, потянул Рона за собой и вывел обоих из

притихшего зала. Снейп тоже не пошел на похороны. Смотреть на лицемерие некоторых

людей ему совершенно не хотелось. Он собирался к дочери, ведь с сегодняшнего дня он

был в отпуске до 1-го сентября. Дамблдор все-таки подписал его заявление.

Он решил перед уходом зайти в слизеринскую гостиную и переговорить со своими

подопечными. К своему удивлению он обнаружил на территории серебряно-зеленых двух

гриффиндорцев. Гермиона дремала на плече Блейза, а Рон тупо смотрел на огонь. Северус

вопросительно посмотрел на Драко, тот встал и приглашающим жестом попросил своего

декана пройти с ним в его спальню.

– Крестный, – Драко посмотрел на Снейпа.

– Ты ведь остаешься на следующий год? – спросил тот. Драко кивнул. – Тогда оставляю тебя

за старшего. Меня не будет до первого сентября.

– Почему, крестный? – Драко был удивлен.

– Мне пора заняться своими делами. Они были сильно запущены за столько лет, – пояснил

Снейп. Драко снова кивнул.

– Знаешь, я только сейчас понял, что означает их дружба, – вдруг тихо сказал юноша. – Они

пронесут свою любовь к нему через века. Нет, не эти, которые сейчас там льют слезы, а эти

двое, которые берегут его душу в своих сердцах.

– Ты все правильно понял, Драко, – кивнул Снейп. – Если сможешь переступить через себя и

подружиться с ними, ты будешь одним из самых счастливых людей на свете. Такие друзья

большая редкость.

– Я знаю, – кивнул Драко. – Я поражен, удивлен, но сознаю, что всегда знал, что с ними не

все так просто.

– Береги всех, Драко, я на тебя надеюсь, – Снейп положил руку на плечо крестника и

заглянул в его серебристо-серые глаза. Тот серьезно кивнул. Мужчина тихо покинул

гостиную, чтобы не потревожить эту тишину. Его путь лежал домой, туда, где теперь было

его сердце.

Через полчаса он вместе с дочерью перенесся с помощью родового кольца в поместье

Снейпов. Надо было видеть радость домовиков, когда они увидели, наконец-то, вернувшегося домой хозяина.

Устроив Саломею в прекрасных апартаментах, Северус сразу же занялся несколькими

неотложными делами. Во-первых, сейчас следовало выяснить, что за кровь течет в жилах

его дочери и есть ли возможность ей стать Снейп и по крови. Во-вторых, разобраться с ее

здоровьем и как можно быстрее поставить на ноги. В-третьих, помочь ей смириться с

прошлым и пойти дальше. Хотя она и сделал первый шаг к этому, до выздоровления было

еще далеко. Ну, и в-четвертых, самое главное, стать семьей.

Через два часа первый вопрос был разрешен. Саломея Северина Снейп была его дочерью, и

только его. По сути, у нее не было матери. "Домовик, точно он, но что он сделал?" – да, вопросы без ответов, пока. Со второй задачей тоже все было просто, не зря же он был

зельеваром.

День проходил за днем. Он старался как можно меньше оставлять девушку одну. Вечерами

он читал ей книги или рассказывал о роде Снейпов и Принцев, представительницей которых

она теперь была. Саломея беспрекословно выполняла все его указания и через неделю уже

смогла передвигаться по дому самостоятельно. Вечерние чтения стали у них традициях, постепенно они стали обсуждать каждую главу по прочтении. А как-то вечером Саломея

рассказала, что за зелье они использовали. Снейп был в шоке, в глубоком. Как детям

удалось это провернуть под носом такого количества взрослых? Хотя удивляться тут не

стоило, если дело касалось такого неординарного ребенка, как Гарри Поттер.

– Знаешь, я готов вас троих расцеловать за то, что вы решили совершить именно это, а не

то, о чем я думал, когда услышал ваш разговор, – сказал Северус.

– Ты всегда неправильно меня воспринимал, – тихо произнесла Саломея.

– Знаю, – мужчина обнял девушку. – Я мог бы предложить тебе много способов жить новой

жизнью, но ты не будешь сама собой, если их претворить в жизнь. Я помогу тебе смириться

с твоим прошлым, не убивая тебя в тебе.

– Я впервые в жизни счастлив...а, – чуть запнулась на окончании девушка. – У меня есть

дом, есть отец, которому я нужна и весь мир впереди.

– И друзья, которые верят, что однажды увидят тебя, – улыбнулся Снейп. Не стало того

угрюмого язвительного зельевара, которого все знали. – Что там пытался тебе сказать Рон

Уизли? Ты лучшее, что есть в моей жизни, и не важно, как ты...? Будешь выглядеть, не так

ли?

– Ты всегда все знаешь, – вздохнула девушка, а затем улыбнулась, впервые за все время. –

Я рада, что стала именно твоей дочерью.

С этого момента выздоровление девушки пошло вперед семимильными шагами. Она

постепенно слово за словом, вечер за вечером рассказала всю историю Гарри Поттера, которая была известна лишь немногим. Он видел, как с каждым словом ей становиться все

легче. В первых числах июля стало ясно, что девушка настолько пришла в себя, что можно

начать ее обучение. Во-первых, необходимо было адаптировать ее к новому восприятию

мира, как девушки, научить манерам и этикету. Во-вторых, пришло время официально

открыть существование Саломеи Северины Снейп, правда, пока только очень узкому кругу

людей и то только для того, чтобы получить магические документы. Поговорив с девушкой и

проведя разные тесты, выяснилось, что биологически ей будет 17 как раз 31 июля 1998

года. Переродившись, Саломея стала на год младше. Дата рождения могла бы объяснить, почему столько лет зельевар скрывал существование у него дочери. Многое решалось

просто и легко.

10 июля Снейп отправился в Министерство, предварительно проведя ряд родовых ритуалов, которые, наконец, открыли для мира Саломею и ее имя появилось на семейном древе.

Портреты были в восторге от такой наследницы, скромной и в то же время необычайно

красивой. Ох, сколько Северусу пришлось выслушать в свой адрес обвинений, что он так

долго скрывал от всех свою очаровательную дочь. Девушка легко подружилась с портретом

Эйлин Принц и их часто можно было застать за разговором.

Саломея очень беспокоилась, когда отец отправился в Министерство. Мало ли что могло

произойти. Чтобы отвлечь ее от таких мыслей, Эйлин решила провести для нее ликбез по

этикету для девушек-аристократок.

– Северус?! – слегка удивленное восклицание. Снейп обернулся, чтобы посмотреть на

изящную блондинку – Нарциссу Малфой. На губах мужчины появилась удовлетворенная

улыбка: "А моя дочь красивее". Нарцисса замерла, глядя на то, как этот человек улыбается.

Он вообще выглядел не так, как она всегда его видела. Волосы вымыты и забраны лентой в

хвост, мантия черная, но расстегнута и под ней ослепительно белая рубашка, заправленная

в классические брюки из дорогой ткани. – Мерлин, Северус, это ты? – женщина никак не

могла поверить в то, что видела.

– Нарцисса, – склонил тот голову в легком поклоне.

– Я уж подумала, что ошиблась, – покачала та головой.

– Времена меняются, приоритеты тоже, – улыбнулся тот в ответ, чем вызвал еще большее

удивление у блондинки.

– Мама, отец..., – глаза Драко раскрылись. – Крестный?!

– Здравствуй, Драко, – усмехнулся Снейп.

– Здравствуйте, – выдавил тот из себя, ему все-таки удалось взять себя в руки. Такого

Снейпа он никогда не видел, особенно, улыбающегося.

– Я думал, вы в Хогвартсе, – решил продолжить разговор Северус.

– Необходимо было сделать кое-какие дела, в том числе и расторгнуть помолвку с

Паркинсон, – вышел из-за его спины Люциус, окинул друга продолжительным взглядом. –

Ты многое прятал, Северус.

– Времена были такие, – на губах мужчины зацвела загадочная улыбка, которая заставила