Текст книги "Верить. В судьбу, в любовь, в себя (СИ)"

Автор книги: ЛИНА-LINA

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Не глупите, Джаред.

Но Джаред отказался слушаться. Вскочив, он низко склонился над Дженсеном.

– Вы нужны мне!

Дженсен прикрыл глаза.

– Нет. Уходите. Не вынуждайте меня просить доктора Крипке поменять санитара.

Джаред колебался. Его взгляд метался от равнодушных глаз к плотно сжатым губам, словно ища опровержение словам. Но его не было.

– Хорошо.

Слишком много всего навалилось на него сразу, и требовалось время, чтобы разобраться.

***

Отношения с Чадом были странными. Он по-прежнему приветливо улыбался Джареду, словно и не было между ними той странной ночи, не избегал сознательно, но и авансов больше не делал. Он словно попросту потерял интерес, и Джаред прекрасно понимал почему. С Дженсеном же все было сложнее и непонятнее – он словно замкнулся, вновь переведя их отношения на тот уровень, что был в самом начале. «Мистер Падалеки» стало обычным обращением, и Джаред места себе не находил, не в силах изменить хоть что-то.

Запах Дженсена менялся день ото дня, и иногда Джареду казалось, что пряный аромат омеги преследует его круглосуточно, даже во сне. Особенно во сне.

И вот однажды, спустя две недели после их последнего разговора, Джаред, придя на дежурство и по привычке пройдя в палату омеги, чтобы сделать уборку, обнаружил ее пустой. Сначала он очень удивился и едва сдержался, чтобы не побежать тут же к доктору Крипке требовать объяснений – хотя, конечно, не было в больнице человека, обязанного перед ним отчитываться – однако сумел сдержать порыв. Куда мог деться Дженсен? Решение пришло быстро и оказалось совсем простым – бокс для омег в течке. Недаром Джаред не одно дежурство кряду медленно сходил с ума, устраивая себе гипервентиляцию легких.

Бокс для омег не был в ведении Джареда, да и глупо было назначить туда молодого свободного альфу. В коридоре возле бокса с печальным и недовольным видом сидел Коллинз.

– Привет, – вяло отозвался он, завидев Джареда.

– Привет. Что сидишь?

– Да омега твой долбанутый мне всю душу за дежурство вынул. Только пару часов как перевели, а я уже встать не могу.

– Эклс там?

Коллинз осклабился.

– Там. Течет и воет.

– Воет? – Джаред замер.

– Ага. Да так, что уши закладывает. Видать, совсем ему худо. Док сказал, он кучу лет на подавителях просидел, так откат у него, – Коллинз потер лицо. – Черт, даже мне его жалко. Это же звездец, что с ним сейчас там…

Про откаты Джаред читал и знал, что течка после регулярного приема подавителей – пытка для свободного омеги.

– А-а-а-а… – послышался стон из-за двери.

– Так, – Коллинз устало поднялся, – я к нему.

На мгновение распахнулась дверь, и санитар, войдя внутрь, тут же прикрыл ее за собой. Но даже этого мгновения хватило Джареду, чтобы почуять омегу. Он уткнулся лбом в запертую дверь и глубоко вздохнул. Нос, казалось, был полностью забит навязчивым пряным ароматом. И этот аромат сводил с ума, лишая последней воли. Сильнейший природный инстинкт умолял сломать дверь, вломиться в палату и выгнать оттуда Коллинза, занять его место. Омегу хотелось взять на руки, прижать к себе и никого не подпускать. «Мой!» – вопил инстинкт, и Джаред с силой ударил кулаком по стене рядом с дверью. Легче не стало.

– Падалеки, – доктор Крипке появился неожиданно. – Ты что здесь делаешь?

Джаред покраснел.

– Там ведь Эклс. Я подумал, вдруг ему нужна моя помощь.

Доктор посмотрел снисходительно, хмыкнул.

– Иди в свое отделение, помощник, – Джаред не двинулся. – Давай.

Не осталось ничего другого, как подчиниться.

Однако о работе Джаред думать не мог, мысли его были сейчас рядом с боксом, в котором мучился омега. Не в силах противиться инстинкту дальше, он вернулся к боксу. Теперь казалось, что пахнет даже в коридоре. Сомкнув пальцы на дверной ручке, он вздохнул опять и резко толкнул дверь.

Та оказалась заперта.

– Черт! – тихо ругнулся Джаред. О таком он не подумал, обычные палаты от персонала не запирались. Джаред сел на пол возле двери, подтянул колени к груди и уткнулся в них горячим лбом. Время, казалось, остановилось, во всем мире для Джареда был сейчас только его омега. Омега, которому было плохо.

– Ты снова здесь! – доктор Крипке казался очень недовольным. – Я куда сказал идти?

Джаред даже не встал.

– Я не могу уйти. Он… там, я чувствую, как ему плохо. Пустите меня к нему!

– Падалеки, ты с ума сошел? Какое «пустите»? Ты понимаешь, что нас потом по судам затаскают? Так, иди домой, – доктор потянул Джареда за рукав. – Вставай. Иди домой.

– Вы не понимаете! – Джаред покорно поднялся, но уходить не спешил.

– Что я не понимаю? Что у тебя резьбу сорвало? Понимаю, верю. Иди домой.

– Он мой.

– Что?

– Я чувствую, что Дженсен Эклс – мой омега.

– Глупости какие, – устало отмахнулся доктор.

– Я умоляю вас, дайте мне остаться.

– Нет. Видеть тебя здесь на этой неделе не желаю, возьми больничный. Это приказ. У тебя же сессия потом? – Джаред кивнул. – Отлично. Жду тебя через месяц. И выброси из головы эти глупости.

– Я…

– Иди, Джаред. Вот увидишь – вернешься, и все образуется.

И Джаред ушел. На душе лежал тяжелый камень, ни на мгновение не оставляло чувство, что, уходя сейчас, он совершает непоправимую ошибку. Месяц без Дженсена… сможет ли он, вынесет ли?

И уж совершенно точно Джаред ни за что не ушел бы, если бы знал, что через месяц Дженсена в больнице уже не будет.

========== 4. И просто верить ==========

Дженсен был уверен, что если и существует на земле ад, он именно такой – душный, горячий, липкий, он разъедает кожу и не дает дышать. Боль была в каждой мышце, каждом суставе, словно их кто-то нарочно выкручивал. Обезболивающее давало лишь кратковременное облегчение, маленькую передышку перед новой волной, и Дженсен мечтал лишь об одном – потерять сознание и очнуться, когда весь обрушившийся на него кошмар наконец закончится. К сожалению, сознание, балансируя на тонкой грани между сном и явью, никак не хотело его покидать. Иногда Дженсену казалось, что он слышит голос своего санитара, мальчика, к которому против воли привязался. И с которым у него не могло быть ничего общего, уж слишком разными были их миры, слишком разными были они сами. В какой-то момент Дженсен почти позволил себе поверить, но нет…

К концу недели он совсем ослабел и осунулся. Течка завершилась, и доктор Крипке, улыбаясь ласково, заверил, что следующая пройдет значительно легче. Дженсена перевели обратно в палату, и вместе с ним перешел вечно недовольный Коллинз.

– А где Падалеки? – спросил Дженсен через несколько дней.

– На сессии, – равнодушно бросил санитар.

Доктор заходил ежедневно, с удовлетворением отмечал динамику выздоровления.

– Скоро мы вас выпишем, мистер Эклс.

Наверное, Дженсен должен был радоваться перспективе вернуться домой. И он бы радовался, если бы дом у него был. Однако бывший супруг четко дал понять, что оставшиеся на счете гроши – все, на что омега может рассчитывать. На оставшиеся деньги можно было снять маленькую квартирку на окраине города в неблагополучном районе. И Дженсен не представлял себе, как будет там жить. Но выбора не было. Договорившись с домовладельцем по телефону, в назначенный день он вызвал такси, поставил на колени собранную Коллинзом сумку с вещами и, в последний раз оглядев стены больницы, покатился в инвалидной коляске на выход. Взгляд искал Падалеки, но того нигде не было.

Квартира оказалась еще хуже, чем ему представлялось: крохотная, грязная, пахнущая испражнениями и старостью, она произвела на привыкшего к роскоши омегу гнетущее впечатление. Единственным плюсом оказался первый этаж и пандус у подъезда.

– А поприличнее у вас есть что-нибудь? – спросил он у хозяина, едва переехав порог.

– За такие деньги? – с усмешкой вернул вопрос тот. – Нет, это самый дешевый вариант. Кажется, во всем городе самый дешевый. Так как, остаетесь?

Дженсен еще раз с ужасом обвел взглядом маленькую комнатку и медленно кивнул. По крайней мере, если он останется здесь, крыша над головой у него будет еще минимум год, денег должно хватить. О том, что будет потом, он думать не хотел.

– Горячая вода по часам, и унитаз подтекает, – продолжал хозяин. – Зато продуктовый магазин рядом. И прачечная. И зеркала нет.

От последних слов Дженсена передернуло, но он понимал, что хозяин прав – квартиры дешевле ему не найти.

– Я остаюсь, спасибо.

Дни его были однообразны – большую часть времени он просто лежал, не имея желания выходить. К сожалению, состояние квартирки оказалось еще не самой большой бедой – куда страшнее были соседи: шумные, не стесняющиеся в выражениях работяги. Дженсен лишь однажды попросил их быть чуть потише после полуночи, за что был обозван уродом и спущен с лестницы, минуя пандус, вместе с инвалидной коляской. Только каким-то чудом он умудрился тогда ничего себе не сломать. А соседи как с цепи сорвались – к непрерывному громогласному мату добавился не менее громкий рэп, от которого чувствительный слух омеги страдал неимоверно, и Дженсен не помнил уже, когда последний раз нормально спал ночью. С каждым днем ему казалось, что в жизни все меньше и меньше смысла.

***

Звонок в дверь раздался под вечер, когда Дженсен, кое-как обтерев себя влажным полотенцем, готовился к очередной бессонной ночи. Открывать не хотелось, да и не безопасно было. Однако гость оказался очень настойчив, и Дженсен, кряхтя и покрываясь потом, снова пересел с кровати в коляску, чтобы подъехать к дверям.

– Кто? – пара недель в квартале научили его быть осторожным.

– Джаред Падалеки, – был ответ.

***

Сессию Джаред сдал. Не так успешно, как хотел бы, но в целом – неплохо. Все мысли его то и дело возвращались к оставленному в больнице омеге. И чем больше Джаред думал о нем, тем больше понимал, что Дженсен – тот самый, единственный и неповторимый омега, о котором когда-то говорил ему дед. «Никто другой не будет тебе нужен», – сказал он когда-то, а Джаред смеялся. Сейчас смеяться не хотелось, дед оказался прав.

Первого после сессии дежурства Джаред ждал. Волновался, как первоклассник перед первым уроком, ведь решение было принято, и оставалось лишь убедить в его правильности омегу. Джаред готов был бороться, готов был сделать все, чтобы Дженсен поверил в его искренность, в его чувства.

В заветную палату он бежал.

Однако та оказалась пуста. Вымыта и готова к приему нового пациента. Джаред, не веря глазам, обошел ее всю, заглянул в санузел, посмотрел в окно – омеги нигде не было.

В коридоре сидел Коллинз.

– Привет. Где Эклс?

– Омега-то? Выписали.

– Как? – Джаред сел рядом. – Давно?

– Да уж недели две назад. Я сам ему вещи собирал.

– И куда он уехал? – воображение тут же нарисовало самый ужасный вариант – белый лимузин, раскаявшегося супруга с букетом цветов, счастливую улыбку Дженсена…

– Понятия не имею. Такси вызвал и уехал. Крипке должен знать.

– Точно, – Джаред вскочил и побежал по коридору в сторону кабинета доктора Крипке.

– Джаред, здравствуй! Как сессия?

– Хорошо, спасибо! Мистер Крипке, а куда уехал Дженсен Эклс?

– Домой, очевидно, – пожал плечами доктор.

– Куда? – с нажимом повторил Джаред.

Доктор посмотрел на него внимательно, сцепил руки на столе.

– Джаред, ты знаешь, как я к тебе отношусь – с большой симпатией, между прочим. Ты перспективный молодой человек, я уверен, что пройдет совсем немного времени, и ты станешь отличным врачом.

– Спасибо. Но…

– Погоди. Дженсен Эклс – инвалид. Я не знаю, что за игру с тобой ведут твои гормоны альфы, не знаю, что за глупости ты вбил себе в голову, только этот омега не для тебя.

– Вам-то откуда знать? – зло огрызнулся Джаред.

– Я почти уверен, – не обращая внимания на выпад Джареда, продолжил доктор. – Почти уверен, что мистер Эклс никогда не встанет, он не может позволить себе физиотерапевта, бассейн и сиделку. Мой тебе дружеский совет – забудь.

Джаред вскочил, кипя негодованием.

– Мистер Крипке, я еще раз прошу вас дать мне адрес. Спасибо за совет, но я принял решение…

– Джаред, сядь, – мягко сказал доктор. – Подумай сам: ему почти тридцать, он инвалид, обреченный инвалид… Скажу прямо: Дженсен Эклс – ярмо на шее. Ты уверен, что тебе это нужно?

– Уверен.

Доктор вздохнул, подвинул к себе стопку листов для записей, взял ручку.

– Тогда держи. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

– Спасибо! – Джаред впервые за день улыбнулся. – Если мне нужны будут дополнительные смены…

– Я понял тебя. Что-нибудь придумаем. Удачи.

– Спасибо, доктор, – Джаред со страстью пожал доктору руку. – Спасибо!

***

Квартал, где поселился Дженсен, Джареду не понравился – узкие темные улицы, грязь под ногами, покосившиеся страшные домишки. Дом с номером одиннадцать выглядел не лучше других. Кодовый замок на двери отсутствовал, и Джаред без труда вошел в подъезд и позвонил в нужную дверь. Не открывали долго, но альфа намерен был стоять до конца.

Наконец послышался шорох, и Джаред услышал такой знакомый голос:

– Кто?

– Джаред Падалеки, – дверь открылась, и Джаред шагнул в темную тесную прихожую. – Привет.

– Привет, – удивленно отозвался Дженсен.

– Я могу войти?

Дженсен махнул рукой, коляска двинулась вглубь квартирки. Разуться Джаред даже не подумал, пол был настолько грязным, что можно было даже обувь запачкать.

– Чаю?

– Спасибо, – Джаред посмотрел по сторонам, еще раз убеждаясь, что принятое им решение правильно. – Дженсен, я пришел за вами.

– Что, простите?

– Я пришел, чтобы забрать вас с собой, к себе. У меня, конечно, не хоромы, а небольшой домик сразу за чертой города, но там достаточно места, и сад красивый… и вообще, так нельзя, – он обвел рукой комнатку.

Дженсен смотрел на него долгим тяжелым взглядом, а потом сказал всего одно слово:

– Зачем?

– Я… вы… – Джаред от волнения не мог подобрать слов. – Я чувствую, что так должно быть, понимаете?

– Нет.

– Когда у тебя была течка, – Джаред приблизился к Дженсену, присел на корточки, заглянул в глаза, – я сидел под дверью. Я слышал, как ты стонешь, и готов был душу продать, лишь бы тебе стало легче.

Дженсен сглотнул и прикусил нижнюю губу.

– Не надо.

– Надо, черт возьми. Я не хотел уходить, меня выгнали тогда, – Джаред робко положил руки омеге на колени. – Я шел сегодня в больницу, чтобы предложить тебе жить у меня. Там такси ждет.

– Я не знаю, – Дженсен смотрел неуверенно. Жить в квартире было практически невозможно, ехать куда-то с Джаредом казалось и вовсе безумием. Однако Джаред проявил себя как настоящий альфа, он просто распахнул старый скрипучий шкаф и принялся методично запихивать немногочисленные вещи в стоявшую там же сумку.

– Все. Поехали.

И растерянный Дженсен просто не успел сказать «нет».

========== 5. Надеяться и верить ==========

Дом у Джареда был совсем маленький и старый, но с первого взгляда было ясно, что хозяин очень старается, чтобы он выглядел достойно: лужайка пострижена, крыльцо свежеокрашено. Джаред настежь распахнул входную дверь, включил свет и вернулся за Дженсеном.

– Завтра пандус тебе сделаю. А пока иди ко мне, – он легко, как пушинку, поднял омегу на руки и понес в дом. – Это прихожая, тут гостиная, там кухня, а вот здесь, – он бедром толкнул дверь, – твоя комната. Она теплая и светлая. Раньше здесь дедушка жил. Я наверху сплю, там мансарда.

Джаред посадил Дженсена в кресло.

– Тут очень мило.

Пожив две недели в ужасных условиях, Дженсен поневоле научился ценить чистоту и комфорт, раньше воспринимавшиеся как нечто само собой разумеющееся.

– Да, и матрац тут хороший, он регулируется по-всякому, пульт на тумбочке, – Джаред не стал говорить, что матрац тоже когда-то покупался для дедушки и был, наверное, самой дорогой вещью в его доме. – Завтра все тебе покажу, а сейчас ложись, – Джаред помог омеге раздеться до пижамы и перенес на кровать. – Ты мне карточку свою медицинскую дай только, хорошо?

Дженсен, до сих пор не пришедший в себя после столь неожиданного и стремительного переезда, безропотно указал Джареду на сумку с документами.

– Спи, – Джаред задумался на секунду, а потом быстро, пока не испугался и не передумал, наклонился к Дженсену и коснулся губами его губ. – Все будет хорошо, я обещаю.

Странно, но Дженсен уснул. И спал так, как не получалось уже давно.

***

Утром Дженсен проснулся от стука молотка. Открыв глаза, он не сразу понял, где находится. Сквозь маленькую щелочку в шторах пробивался солнечный свет, и Дженсен понял, что уже давно утро. Подтянувшись на руках, он с трудом переместился в кресло и поехал к выходу.

– Доброе утро! – сказал Джареду. Обнаженный по пояс Джаред собирал обещанный вчера пандус. Увидев Дженсена, он отложил молоток, выпрямился, и Дженсен замер на мгновение, залюбовавшись ладным молодым телом альфы: широкими плечами, крепким прессом, дорожкой темных волос, сбегающей от пупка под ремень штанов.

– Доброе! Как спалось? Смотрю, ты сам садишься в кресло, это здорово, – Джаред утер пот со лба.

Дженсен неожиданно смутился, Джаред смотрел на него внимательно, и омега неловко чувствовал себя в пижаме и босиком.

– Мне чуть-чуть осталось, скоро пойдем завтракать. Ты что хочешь?

Дженсен пожал плечами.

– Не знаю. Джаред… – он закусил губу, и альфе большого труда стоило отвести взгляд. – Спасибо.

Тот только улыбнулся в ответ.

– Я изучил твою карточку, – Джаред разлил по чашкам чай, нарезал хлеб. – Знаешь, если найти тебе грамотного физиотерапевта…

– У меня нет на это денег, – чуть резко ответил Дженсен. Все, как всегда, упиралось в деньги: чтобы выздороветь, нужно было заработать, а работать он мог, только выздоровев. Замкнутый круг какой-то! И этот круг приводил омегу в отчаяние.

– Я заработаю, – Джаред отложил разделочную доску в сторону, повернулся к Дженсену. – Мы поставим тебя на ноги.

Дженсен промолчал. Верить очень хотелось, но он прекрасно понимал, что его шансы на полное выздоровление чрезвычайно малы, если не сказать, минимальны.

В свое следующее дежурство Джаред имел серьезный разговор с доктором Крипке. Нельзя сказать, что было легко, однако альфа остался полностью удовлетворен – карман грела визитная карточка лучшего физиотерапевта города, а самого Джареда ждали новые смены, много новых смен.

Физиотерапевт посетил их на следующий же день.

– Поймите меня правильно, – сказал он Джареду после сеанса. – Я не хочу сказать, что эффекта от занятий не будет, но не ждите чуда. Для каких-то результатов сеансы нужно проводить ежедневно, а не раз в неделю.

– И как долго? – сдавленно спросил Джаред, подсчитывая в уме необходимые суммы – выходило нечто запредельное.

– Полгода, год, дольше… все будет зависеть от динамики.

Джаред потер руками лицо.

– Хорошо. Будем проводить ежедневно.

К сменам в больнице добавилась работа грузчиком, Джаред валился с ног от усталости, но Дженсен встречался с доктором Харрисом почти каждый день, и казалось, что эффект уже есть – через месяц после переезда омега впервые почувствовал боль в правом колене, легкую и не острую. Хоть доктор пока не делал прогнозов, Джаред ликовал – теперь он был уверен, что Дженсен непременно будет ходить.

А Дженсен недоумевал. Результаты не могли не радовать, однако почти тотальное одиночество, непонимание того, что он вообще делает в доме альфы, неясность в их отношениях угнетали его. Ведь зачем-то же Джаред привез его к себе, зачем-то пригласил врача, купил оборудование для занятий, готовил еду, улыбался…

Раньше Дженсен мог бы подумать, что интересен альфе, но одного взгляда в зеркало было достаточно, чтобы понять всю абсурдность подобного предположения. Тогда зачем? Джаред ни разу к нему не прикоснулся, если не считать легкого поцелуя в день приезда, более того, они даже спали на разных этажах. Дженсену казалось, что с каждым днем они все дальше друг от друга, Джаред даже домой возвращался далеко не каждую ночь, и омега был почти уверен, что где-то там, за границей его маленького мирка, у Джареда есть личная жизнь, в которой ему, искалеченному уроду, места нет и не будет. И от этих мыслей было очень больно. Видеть перед собой молодого красавца-альфу и знать, что он никогда не станет его, было нестерпимо. Потому что Дженсен влюблялся. Влюблялся в красивое тело, в чистую душу, в благородство. Чувство крепло, из логичной благодарности превращаясь в любовь. Каждую ночь, засыпая в одинокой постели, он мечтал о том, как распахнется дверь, Джаред решительно войдет в комнату, ляжет рядом, обнимет и прошепчет: «Люблю тебя».

Но Джаред не приходил.

Джаред радовался работе. Ведь благодаря ей он мог обеспечить своему омеге достойный уход. А еще работа помогала меньше мечтать о Дженсене. Находиться рядом и не сметь коснуться становилось все тяжелее, и Джаред боялся срыва, боялся, что когда-нибудь, не сумев быстро уснуть, спустится в комнату Дженсена и сделает его своим. Как он после такого будет смотреть ему в глаза, Джаред не представлял.

К концу пятого месяца прогресс не смогли бы отрицать даже самые завзятые пессимисты, и хотя чувствительность в ногах еще не восстановилась полностью, Дженсен уже совершал робкие попытки встать. Он вставал и падал, неспособный сделать шаг, но пробовал снова и снова, пока хватало сил. Близилась очередная течка, и Дженсен все чаще задумывался о том, что разговор с альфой неизбежен, более того, затягивать его было попросту опасно. Он не хотел близости на инстинктах, о которой оба жалели бы потом.

Джаред пришел как всегда поздно, тихо разулся, повесил на крючок куртку и на цыпочках пошел через гостиную к лестнице на второй этаж. Свет в комнате Дженсена не горел, и альфа был уверен, что он давно спит.

– Джаред! – от неожиданности он едва не подпрыгнул. Повернулся к дивану, где в полной темноте сидел Дженсен.

– Ты что не спишь?

– Тебя жду.

– Да? – Джаред зажег торшер возле дивана, сел рядом с Дженсеном.

– Нам нужно поговорить.

– Конечно. Не вопрос, давай поговорим, – ладони у Джареда внезапно вспотели. Почему-то он был уверен, что предстоящий разговор будет более чем серьезен.

Дженсен глубоко вздохнул и задал волнующий вопрос:

– Зачем я здесь?

Джаред молчал. Ответить правду было отчего-то очень страшно. Вдруг Дженсен отвергнет, вдруг уйдет?

– Ты здесь со мной, – ответил, наконец.

– С тобой? – омега усмехнулся. – В качестве кого?

Джаред посмотрел затравленно, в глазах билась паника, но отступать было некуда. И он решился.

– Я хотел бы, чтобы ты был моим. Я мечтаю об этом с первого дня, как увидел тебя.

Дженсен не мог подобрать слов, только смотрел неотрывно. А Джаред взял его ладони в свои, легонько сжал.

– Я чувствую тебя, как никого другого. Не хочу никого другого.

– Но ведь я же урод. Я…

– Неправда, – жарко прошептал Джаред, порывисто притягивая омегу к себе. Дженсен оказался у него на коленях. – Ты не урод. Для меня ты самый красивый.

– Для тебя?

– Да. Ты нужен мне, только ты, – Дженсен не верил.

– Но тогда почему ты ни разу за все эти месяцы…

– Боялся, – ответил Джаред коротко. – Я не смогу тебя отпустить, понимаешь? Не смогу без тебя. Мне надо знать, что ты здесь, рядом, даже если не любишь меня…

Дженсен со всхлипом прижался губами к губам Джареда. Тот приоткрыл рот, отвечая на поцелуй. Голова кружилась от усталости и эмоций, чувства переполняли.

– Господи, Дженс, – Джаред развернул омегу к себе, обнял за плечи. – Ты поцеловал меня.

– Да. И если ты хочешь…

– Если ты хочешь, – перебил Джаред.

– Очень хочу, – был ответ.

Подняв омегу на руках, Джаред понес его по лестнице на второй этаж, в свою спальню, комнату, где Дженсен ни разу не был. Он нежно опустил его на постель, лег рядом.

– Я мечтал об этом каждую ночь, – прошептал альфа, медленно, пуговица за пуговицей, расстегивая пижаму. – Вкалывал, как проклятый, лишь бы не думать о тебе. И не мог.

Ярко-зеленые глаза Дженсена светились.

– Я тоже думал о тебе.

И слова стали не нужны. Джаред ласкал тело любимого, и тот пылко отвечал, даря ответные ласки. Одежда полетела прочь, настолько сильным и неодолимым было желание касаться друг друга, и Джаред сходил с ума от запаха своего омеги, омеги, готового принять его, отдаться ему.

Осторожно раздвинув Дженсену ноги, он устроился между ними. Дженсен прогнулся в пояснице, стараясь быть ближе, словно желая слиться с ним в единое целое.

– Сейчас. Хочу.

И Джаред не сдержался. Он снова и снова погружался в тесный проход, огромной силой воли заставляя себя делать все медленно и очень осторожно, у них еще будет время для быстрой страсти. Теперь у них для всего будет время.

– Люблю, люблю, люблю, – шептал он непрерывно. И был уверен, что слышит ответ:

– И я люблю.

========== Эпилог. Три года спустя ==========

– Я дома, – крикнул с порога Дженсен.

Джаред вышел из детской, держа на руках малыша.

– А вот и папочка вернулся, будет сейчас кормить своего карапузика.

Дженсен улыбнулся.

– Как вы?

– Мы? – Джаред улыбнулся в ответ. – А как мы? Три раза описались, один – обкакались. И очень хотим кушать.

Дженсен поцеловал ребенка в гладкий лобик, мужа – в губы.

– Сейчас руки помою и заберу.

– Как ты сходил?

– Знаешь, хорошо. Не могу сказать, что помещение совсем не требует ремонта, требует, конечно, но все, что мне нужно в первую очередь, там есть, – Дженсен вернулся из ванной, взял на руки сына, прошел к дивану, сел. Джаред, словно завороженный, наблюдал, как муж быстро расстегнул рубашку, и из выреза показался крупный коричневый сосок. – Думаю, что помещения лучше не найти. От дома недалеко, опять же, не хочу надолго оставлять ребенка с няней. Что думаешь?

– Угу, – Джаред не мигая смотрел, как сынишка приоткрыл ротик, и пухлые губки обхватили сосок, сжимаясь вокруг.

– Ты меня не слушаешь!

Джаред тряхнул головой.

– Прости. Конечно, слушаю. Что ты говорил?

– Я говорил, что место надо брать.

– Ага, бери.

Малыш активно сосал, и Джареду казалось, что во всем свете не сыскать более эротичного зрелища, чем его омега, кормящий грудью их пятимесячного сынишку. Малыш тем временем наелся и, выпустив влажно блестящий сосок изо рта, сладко причмокнул. Джаред присел на колени возле дивана и коснулся языком открытого соска.

– Джаред, – то ли возмутился, то ли застонал Дженсен. – Что ты вытворяешь?

– Облизываю. А то рубашку испачкаешь…

Омега откинулся на спинку дивана и расслабился.

– Ты сейчас быстренько уложи мелкого спать и… – глаза Джареда горели предвкушением.

– Средь бела дня! Как твоя подготовка, скажи лучше.

– Да нормально все. Готов, в принципе. Доктор Харрис говорит, что у меня очевидные способности к физиотерапии и зовет на свою кафедру.

– Это же здорово!

– Ну да. Только требовательный же он! Отругал меня. Говорит: «Ваш муж все еще прихрамывает, делайте массаж дважды в день». Словно я не делаю.

Дженсен смеялся, покачивая на руках малыша.

– Ты делаешь, – он смотрел на своего альфу с нежностью. – Я не знаю, что было бы со мной, если бы не ты.

– Ты у меня скоро танцевать будешь!

– Ну, на кружок балета для детишек меня уже хватает. А там посмотрим.

Дженсен встал.

– Уснул, смотри-ка. Сейчас в кроватку отнесу.

Джаред обнял мужа со спины.

– Правильно, и уделишь время мне. Я тоже ужасно соскучился.

Дженсен улыбнулся лукаво.

Он не стал рассказывать мужу о встрече с Майклом, о том, каким взглядом тот облизывал его, чуть хромавшего, но шедшего спокойно и уверенно. Не рассказал, как Майкл подошел, пригласил выпить кофе.

– Я не забыл тебя, – начал бывший муж.

– Ты меня бросил, – отрезал Дженсен.

– Я сожалею. Мы могли бы опять… нашли бы тебе хорошего пластического хирурга, убрали с твоего личика эти ужасные шрамы, – Майкл потянулся, чтобы коснуться, но Дженсен отстранился, хмыкнул.

– Не стоит. Я не танцую больше. И не смогу приносить тебе доход.

Майкл взял его за руку.

– Мы могли бы завести ребенка. Ты ведь хотел, – он смотрел выжидающе.

– Хотел, – Дженсен поднялся. – И завел.

Майкл, казалось, не понимал.

– У тебя есть ребенок?

– Да. И муж, и ребенок. Ты не нужен мне, Майкл.

– Ты любишь его?

– Да, – Дженсен улыбнулся и пошел к выходу. Та его жизнь навсегда осталась в прошлом. И Майкл там же. Пусть у него не было больше дорогущего спортивного автомобиля, трехэтажного особняка с бассейном, зато у него был Джаред, стоящий в миллионы раз больше.

Ребенок сладко сопел в кроватке, а Дженсен стоял рядом, смотрел на него и думал, что вряд ли есть на свете человек счастливее, чем он сейчас.

Джаред подошел тихо, обнял.

– Пойдем со мной, – прошептал в ухо. Каждый раз, когда он шептал так, по спине Дженсена бежали мурашки предвкушения. Он расслабился в крепких объятиях, откинулся спиной мужу на грудь.

– Ты задумчив, Дженс.

– Ерунда, – он повернулся к Джареду и поцеловал, вкладывая в этот поцелуй всю силу своих чувств. – Пойдем.

Джаред подхватил его на руки и понес в постель, уложил, быстро разделся и лег рядом.

Он медленно, с огромной любовью целовал мужа, в то же время избавляя от одежды. Целовал шею, горло, ключицы. У сосков он остановился.

– Что? – шепнул Дженсен, недовольный паузой.

– Каждый раз залипаю. Можно пососать?

– Пососать? – по телу прокатилась волна возбуждения, отозвалась горячим в паху.

– Я нежно, честно.

Дженсен кивнул.

Джаред коснулся соска языком, обнял губами, чуть втянул в рот.

– М-м… – Дженсен выгнулся на кровати, запрокинул голову. – О-ох.

Джаред принялся методично сосать, рот медленно заполнялся теплым молоком, и альфа сходил с ума от одной мысли о том, что именно он делает.

Дженсен раздвинул ноги.

– Давай!

Джаред поцеловал мужа, делясь с ним молоком, и Дженсен с удивлением пил собственный вкус. Устроившись между длинных стройных ног, Джаред провел ладонями по гладким бедрам и медленно погрузился внутрь. Дженсен тихо застонал и двинул бедрами. Другого намека Джареду и не требовалось. Они двигались в унисон, разделяя на двоих одно желание, одно удовольствие, одну жизнь и любовь.

– Мой! – Джаред с силой стиснул пальцы, размеренные движения сменились быстрыми, даже резкими. Дженсен кусал губы, сдерживая готовые сорваться с губ громкие стоны.

– Твой! – прошептал он, и Джаред упал на него, обессиленный.

– Люблю тебя.

Дженсен улыбнулся, подумав, что если по-настоящему во что-то веришь, все обязательно получится.

Конец!