Текст книги "Сожаления (СИ)"

Автор книги: Lily Punk

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

Напряжение между ними так и не пропало: иногда возникали паузы, пересечения взглядов и нечаянные прикосновения рук, которые смущали ее, но Хината принципиально ничего не говорила ему в укор, а лишь делала вид, что не замечает их. Это было неправильным – она знала, но ей хотелось позволить себе такую маленькую слабость, воспользоваться коротким уединением и хотя бы спокойно поговорить, ведь очень на вряд ли, у них это вновь получится в скором времени.

То, что они смогли вот так, вдвоем, придти сюда было лишь совпадением и то, если бы Ринго-сан не была столь настойчива, Джуширо не стал бы подходить к ней. Как бы то ни было, поняв, что они несколько засиделись, Хьюга встала из-за стола и стала убирать чайные принадлежности.

– Я могу помочь? – вежливо спросил красноволосый, но куноичи отрицательно мотнула головой, протирая стол. – Все же, позволь мне, пожалуйста, – попросил парень, посмотрев на нее снизу-вверх. Замявшись на секунду, она кивнула, и Узумаки встал и улыбнулся ей. – Отдохни немного, – сказал он, засучив рукава своего косодэ.

Хьюга послушно села, став наблюдать за тем, как он моет посуду. Узумаки делал это медленно, с особой тщательностью намыливая фарфор, и так же осторожно смывал с него пену, ставя сушиться на подготовленное полотенце. Несмотря на кажущуюся медлительность движений, закончил он, на удивление, быстро и вскоре повернулся к ней, вытирая друг о друга мокрые руки. Опомнившись, девушка вскочила и подала ему полотенце, вздрогнув от холода его пальцев.

– Спасибо, – выдохнула Хьюга.

– Мне не сложно, – красноволосый пожал плечами, слегка улыбнувшись уголками рта.

– Ну, – она прикусила губу, не зная, как это сказать. – Идем? – наконец тихо спросила девушка, и парень понятливо кивнул.

На чердак они поднимались молча: с каждой пройденной ступенькой на душе становилось все хуже и хуже так, что, когда перед ними наконец показалась деревянная дверь, она не нашла в себе сил для того, чтобы толкнуть ее.

– Позволь мне, – тихий голос молчавшего до селе Джуширо раздался внезапно.

Он, положив свою ладонь поверх ее, мягко толкнул дверь.

– С-спасибо, – едва слышно выдохнула девушка, быстро входя на чердак. Подойдя к холсту, покрытому черным бархатом, она замерла.

– Если хочешь, я мог бы… – встав у нее за спиной, предложил Узумаки, но куноичи упрямо мотнула головой.

– Я сама, – выдохнула Хината и, схватившись за край ткани дрожащими пальцами, быстро сдернула ее, зажмурившись от охватившего ее страха и волнения.

Ничего не происходило.

Простояв с закрытыми глазами с минуту, она, все же, открыла их и несмело взглянула на собственный портрет, нахмурившись.

– Что за…? – пробормотала девушка, приблизившись к холсту. – Ты тоже видишь это? – спросила она, повернув голову к замершему Узумаки.

– Д-да, – прошептал он, не отрывая взгляда от портрета, от чего Хьюга нахмурилась еще больше.

– Я опять держу этот цветок… – растерянно пробормотала куноичи. – Чертов Сай с его непонятными техниками…

– А что ты видела в прошлый раз? – внезапно спросил парень со странным блеском в глазах.

– Раньше цветок парил передо мной, но теперь я вновь держу его в руках и он ранит мои пальцы… – тихо проговорила Хьюга, присматриваясь к деталям. – В первый раз крови и шипов не было…

– Я вижу, этот Сай тот еще чудак, – хмыкнул Джуширо, натянуто улыбнувшись. – Но рисует хорошо.

– Ты прав, – кивнула Хьюга, следя за тем, как его пальцы медленно касаются холста и обводят ее лицо, спускаются ниже и рисуют какие-то узоры. Это продолжалось довольно долго, пока Джуширо внезапно не вскинул на нее блестящие в темноте чердака глаза.

– Не хочу казаться тебе наглым, но… – он полностью обернулся к ней и мягко взял ее руку в свою. – Не могла бы ты отдать ее мне? – тихо попросил он, взглянув на нее с мольбой во взгляде.

– З-зачем она тебе? – тихо спросила девушка, испытующе посмотрев на Узумаки.

– Я лишь хочу, чтобы ты была со мной, хотя бы так, – выдохнул парень и, видя ее неуверенность, добавил: – Обещаю, что не стану вешать ее на видное место.

– Х-хорошо, – наконец согласилась куноичи. – Если ты так хочешь… – Узумаки внезапно обнял ее, уткнувшись носом ей в макушку, заставив ее опешить.

– Спасибо тебе… – шептал он. – Спасибо, Хината… – парень чуть отстранился от нее и взглянул ей в глаза, продолжая прижимать к себе.

– Джуширо, т-ты… – пробормотала Хьюга, покраснев под его пристальным взглядом.

– Я… – прошептал Узумаки, проведя рукой по ее скуле. – …люблю тебя… – выдохнул красноволосый и прижался губами к ее губам.

Хината так и застыла в сильных объятиях, растерявшись. Краем сознания она понимала всю неправильность и недозволенность того, что он сейчас делал с ней, но почему-то просто не могла оттолкнуть его или отвернуться. Слишком уж нежным и искренним было прикосновение сухих губ, слишком отчаянно он сжимал ее плечи, пытаясь удержать, но ведь она и не сопротивлялась. Только стояла с широко раскрытыми глазами и не мигающим взглядом следила за его лицом: за подрагивающими ресницами, за болезненно надломанными бровями, за морщинами, что проявились из-за сильно зажмуренных глаз, и видеть его таким… неуверенным, нуждающимся в ней было непривычно и… больно?

Даже зная о том, что совсем скоро пожалеет об этом, девушка все равно положила руку на его лицо и углубила поцелуй, увидев то, как радостно распахнулись его глаза прежде, чем она закрыла свои, полностью отдаваясь этому теплому ощущению его губ, рук и языка.

Поцелуй был долгим. Они оторвались друг от друга лишь тогда, когда голова начала кружиться от нехватки кислорода, а легкие начало жечь от нестерпимого желания сделать вздох. С трудом отдышавшись, красноволосый посмотрел на нее искоса, но ничего не говорил, ожидая ее вердикта. Но что она могла сказать ему? Что поддалась минутному порыву, позабыв обо всем на свете? Они не имели права на такую слабость. Не теперь.

Более или менее выровняв дыхание, Хьюга выпрямилась, прямо посмотрев на Узумаки, который, казалось, понял все по ее взгляду и приподнял руки в извиняющемся жесте.

– Прости, – выдохнул он, и куноичи почувствовала то, как екнуло сердце в груди. – Я знаю, что не должен был, – грустная улыбка озарила его лицо, и Хьюге стоило огромного труда сдержаться. – Этого больше не повторится, – пообещал парень и сразу же отвернулся, устремив взор на ее портрет. – Еще раз спасибо, – прошептал он, положив руку на холст. Начертив узор пальцами, он запечатал картину и медленно обернулся к ней. – Я так понимаю, мне не стоит выходить через дверь? – хмыкнул Узумаки, скрестив руки на груди. Девушка смогла лишь кивнуть. – Тогда… – на долю секунды ей показалось, что он хотел обнять ее, но, поняв свою ошибку, парень только натянуто улыбнулся, одернув себя. – До встречи, Хината, – на выдохе прошептал красноволосый, исчезнув с едва слышным шелестом прежде, чем она успела хоть что-нибудь сказать.

Некоторое время она так и стояла, наслаждаясь отголосками такой знакомой и родной чакры, вдыхая едва заметный аромат дождя и чернил. Чуть повернув голову, Хината уставилась в пустующий угол, в котором раньше стоял ее портрет, прикрытый бархатной тканью, и позволила себе улыбнуться.

– Хотя бы так… – прошептала девушка и быстро смахнула слезинку с лица.

Она не посмеет больше мечтать о нем.

***

В полумраке традиционно обставленной, просторной комнаты появилась высокая фигура. Немного постояв, она сложила какую-то печать и перед ней возник холст. Прислонив его к стене, фигура уселась перед ним и, когда на лицо неизвестного упал свет заходящего солнца, блеснули фиолетовые, слегка прищуренные глаза, задумчиво оглядывающие картину, что оказалась портретом темноволосой девушки, которая с особым нежным трепетом прижимала к груди сверток с ребенком.

Мастер фуиндзюцу долго разглядывал творение бледнолицего художника с фальшивой улыбкой, обрисовывая прекрасный лик своей возлюбленной, ее мягкую улыбку, медленно и с внутренним трепетом водил пальцем по голове младенца с красными волосами. Он знал, что это – ложь. Знал, что это – лишь несбывшаяся мечта, но легче ему от осознания данного факта не становилось. Маленький червяк надежды продолжал разъедать его душу и сознание, убеждая, что это еще не конец, что все еще впереди, но…

Он никогда не станет отцом. Никогда не поведет свою невесту под венец и не сочетается узами брака. Он потерял ее, и теперь она жена Учихи и носит не его ребенка. Скоро она забудет его, как старый кошмар, и будет счастлива с Саске. А что же будет с ним? А он все так же будет любить ее, давясь собственной болью и отчаяньем. Будет глядеть на эту картину и представлять, как все могло бы сложиться, если бы он только не совершил тех глупостей и не потерял ее.

Его солнце уже давно зашло, оставив его во мраке ночи – одинокого и сломленного.

========== Цепи ==========

Комментарий к Цепи

Оставляйте, пожалуйста, комментарии. Автору будет очень любопытно узнать мнение читателей насчет фанфика.

И да, мы близки к отметке в 50 лайков! Спасибо вам!

***

Был уже поздний вечер, когда Саске вернулся домой, после затянувшейся прогулки с амевцами. Ему открыла жена и почти сразу же спросила не голоден ли он. Получив отрицательный ответ, она ушла в гостиную, а Учиха пошел наверх с намерением переодеться.

Он никогда бы не признал этого перед кем-то, но сегодня, проведя целый день с язвительным и колким Шинджи и с яркой и непоседливой Хаюми, парень понял, что соскучился по ним. Особенно по милой и юркой Кацу-чан, которой ему и вправду не хватало в первый месяц семейной жизни, когда у него с Хинатой были натянутые отношения. Ему нужно было развеяться после столь напряженного начала дня, и он был благодарен им за то, что они развлекли его, заставив позабыть о том, что его жена осталась практически наедине с ее бывшим женихом. Зная хитрость Узумаки, он мог с легкостью подловить Хьюгу и увести ее из-под пристальных взглядов ее отца и тети. Отвлечься от этих навязчивых мыслей помогло лишь присутствие Кацуки и Кирихито, которые не дали ему заскучать ни на секунду и едва отпустили под самый вечер, взяв от него обязательство на проведение тренировки завтра.

Воспоминания об этом дне вызывали улыбку на лице, так что, когда он спустился вниз, то был в прекрасном расположении духа. Зайдя в гостиную, он обнаружил жену, сидящей на кресле и читающей какую-то книгу. Заметив его, она оторвалась от чтения на секунду и кивнула ему. Качнув головой в ответ, шиноби прошел к седзи и подвинул их, открыв себе вид на внутренний садик. Хотелось освежиться, и он с этой целью вышел на энгава и, вдохнув полной грудью, уселся на еще теплые доски, решив помедитировать перед сном. Он не знал сколько времени прошло с тех пор, как он здесь сидел, когда послышался тихий скрип и рядом с ним осторожно присела жена. Вскоре, из-за ее близости, парень совсем сбился со своего настроя и теперь лишь сидел безмолвно, слушая ее размеренное дыхание и следя за умиротворенным лицом. В конце-концов, с ее уст сорвался тяжелый выдох, и Хьюга распахнула свои глаза, встретившись взглядом с его прищуренными.

– Я сбила тебя, да? – удрученно спросила девушка, задвинув длинную прядь за ухо.

– Нет, – покачав головой, он чуть приблизился к ней. – Я просто не привык медитировать с кем-то. Ты не виновата, – взяв ее руку в свою, парень ласково погладил нежную кожу ее ладони.

– Как прошел твой день? – смущенно выдохнула Хьюга, чуть напрягшись.

– Неплохо, – проговорил Учиха. – А твой? – внимательно взглянув в блестящие глаза, спросил он.

– Хорошо, – быстро ответила девушка. – Мы смогли придти к согласию.

– Что же, очень рад за вас, – кривая улыбка появилась на его лице. – Уверен, что хотя бы с твоей младшей сестрой у Узумаки все получится. А даже если и нет, как говорится, девушек в клане у вас много.

– Не шути так, Саске, – нахмурилась Хьюга, одернув свою руку.

– Ну, вообще-то, я говорю правду, – усмехнулся шиноби, видя злость в ее прищуренных глазах. – Зачем нужно было выгонять его с позором, если вы все равно вернули бы его? В этом нет смысла.

– Не я решила это, – огрызнулась девушка, скрестив руки на груди.

– Но ты ведь была отнюдь не против? – хмыкнул парень, слегка приблизившись к ее лицу. – Ведь так? – Хьюга дернулась и вскочила с пола, оскорбленно посмотрев на мужа.

– Я не желаю говорить об этом, – отрезала она. – Мы уже много раз говорили на эту тему.

– Да? Скажи еще, что не хочешь кинуться на шею своему ненаглядному сразу, как только я уйду на миссию, – ядовито кинул парень, также встав. – Давай же. – почти прошипел он, угрожающе нависнув над ней.

– С чего ты это взял? – зло спросила Хьюга, смотря на него снизу-вверх.

– В отличие от тебя он совсем не скрывает своих желаний, – процедил парень, прожигая ее своим яростным взглядом. – Один его взгляд на тебя заставляет меня хотеть сжечь его, испепелить…

– Почему тебя волнует его взгляд? – ее голос выровнялся, став удивительно спокойным.

– Потому что твой ничего не выражает, – кинул Учиха, еще больше злясь из-за ее спокойного и даже какого-то скучающего тона. – Я не могу понять тебя, твои чувства. Может, ты ненавидишь его, а может, любишь. Откуда мне знать? – взмахнул рукой парень, заставив жену дрогнуть.

– Значит, ты не доверяешь мне? – с болью в голосе вопрошала куноичи, опустив голову.

– Я лишь хочу… – она прервала его, резко подняв ладонь.

– Не надо, – выдохнула Хьюга и, все еще не смотря на него, отвернулась. – Спокойной ночи, – прошептала девушка и ушла, оставив его одного на энгава.

– Да, конечно, – зло прошипел шиноби, когда девушка скрылась. – Еще и обиделась… – с минуту простояв в раздумьях, он стремительно направился к выходу из дома.

Ему срочно нужно было выпустить пар.

***

Ей было больно слышать такие слова от Саске и осознавать то, что, несмотря на все ее старания, он все еще не доверяет ей полностью. Конечно, в его словах была доля правды, но, в большинстве своем, они были ложными. А ведь она еще хотела рассказать ему о разговоре с Джуширо…. Глупая! Хьюге было страшно даже подумать, что бы напридумывал себе Учиха, узнав о том, что Узумаки был здесь. Не ушедшее по отношению к ней предубеждение ранило ее душу. Разве она уже не доказала того, что принадлежит ему? Что смирилась с мыслью об их браке и начала свыкаться с мыслью о том, что всю последующую жизнь будет рожать ему детей? Чего еще ему нужно было от нее? Ответ был на поверхности.

Учиха, несмотря на все ее заверения, не мог не понять того, что ее сердце все еще принадлежит Джуширо и именно это выбешивало его, но что могла поделать она? Неужели он и вправду думал, что она так легко забудет Узумаки и полюбит его самого? Хината понимала Саске: его мужская гордость была уязвлена, он не был слеп и видел то, что между ними все еще что-то есть, и потому разозлился на нее, но Хьюга не собиралась терпеть оскорбления от человека, который сам же и являлся их разлучником и ее тюремщиком, в придачу. Нет, девушка не обвиняла мужа в плохом отношении к себе или в неуважении, но он был слишком эгоистичным сам по себе и требовал от нее того, что она не могла вот так, запросто, ему отдать.

Куноичи сознавала тот факт, что ее не угасшие чувства к Джуширо – запретные, но не была в силах избавиться от них. Непонимание и стена отчуждения, вновь возникшие между ней и мужем гложили ее ничуть не меньше, чем недосказанность, оставшаяся после разговора с Джуширо и просмотра ее портрета. Все это вместе не давало ей покоя последующие два дня, что шли безумно медленно за официальными мероприятиями, на которых она, волей неволей, пересекалась с Узумаки. Только вот, их общение не переходило грани дозволенного, и девушка все более явственно ощущала пропасть между ними, которая причиняла ей муки. Видеть его таким неестественным, поблекшим, будто бы закрывшемся в себе было попросту невыносимо. Даже его улыбка, раньше бывшая хоть и редкой, но от этого не менее прекрасной, стала какой-то печальной. За два дня она увидела ее лишь однажды: когда Шурей-сан, их с Ханаби воспитательница, рассказывала историю из их далекого детства. И в тот момент, увидев эту улыбку на его ясном лице, Хьюга отчетливо поняла то, насколько же несчастен Джуширо, заложник собственного происхождения, вынужденный подчиниться прихоти ее клана и жениться на Ханаби, к которой он ничего не чувствовал, только ради безопасности своего селения и ради нее, и это понимание еще больше опечалило ее. Весь последующий вечер она сидела, словно бы и не здесь, едва ли слушая беседы, не ела и не пила, только украдкой несмело наблюдала за ним, боясь быть разоблаченной.

Вернувшись в квартал Учиха, куноичи не обнаружила мужа дома, чему неосознанно обрадовалась: сейчас ей было слишком плохо для того, чтобы еще и выдержать его осуждающий взор. Приняв расслабляющую ванну и расчесав волосы, Хьюга легла спать, почти сразу же отключившись.

Утром ее разбудили еле заметный скрип кровати и шорох осторожных шагов по татами. Приоткрыв глаза, она уставилась на напряженную спину мужа, который пытался как можно тише взять свое полотенце из шкафа.

– Доброе утро, – ровно поздоровалась девушка, присев на кровати и сладко потянувшись.

– Доброе, – Учиха вздрогнул, услышав ее приветствие, и ответил на него сухо, не оборачиваясь. – Еще рано. Поспи, – предложил он, закрывая дверцу шкафа.

– Уже не смогу, – пожала плечами Хьюга, вставая с кровати.

– Как хочешь, – равнодушно кивнув, парень скрылся в ванной.

Девушка устало покачала головой, взбивая свою подушку. Никогда не отличавшийся особой теплотой в общении муж стал еще более черствым, и это изрядно злило, но куноичи принципиально не затрагивала с ним тему Узумаки и их недавней ссоры, держа на него несколько иррациональную обиду, ведь вместо того, чтобы поддержать, он лишь давил на нее морально, ухудшая ее, и так плохое, настроение. Все это давление:косые взгляды соклановцев, ревность со стороны Ханаби и Саске, а также постоянные полунамеки тети Ринго доконали ее, и все, чего девушка сейчас желала, так это спокойствия и человека, который мог бы просто выслушать ее. Она не знала, к кому обратиться, и с волнением ожидала того момента, когда выплеснет все эти эмоции, накопившиеся в ней, надеясь лишь, что произойдет это за закрытыми дверями.

Учиха зашел на кухню, отвлекая ее от мрачных мыслей, и девушка поставила перед ним полную тарелку с едой, но он лишь равнодушно мазнул по ней взглядом.

– Я выпью чаю, – проговорил шиноби, отодвигая от себя тарелку. Хьюга резко кивнула, пытаясь скрыть свою досаду, и налила ему жасминового чаю. – Спасибо, – выговорил муж, принимая у нее чашечку. С минуту между ними царило молчание, но внезапно парень заговорил: – Приготовь мне бенто. У меня сегодня тренировка, – девушка ничего не сказала, отвернувшись к тумбе.

Учиха, допив свой чай, вскоре ушел, оставив ее одну на кухне. Стараясь ни о чем не думать, куноичи готовила мужу бенто, и это занятие хотя бы немного успокаивало ее, так что закончив, она быстро упаковала его и вышла в переднюю, где муж уже надевал плащ.

– Держи, – выдохнула девушка, протягивая ему аккуратную коробочку. Тот, одернув свой плащ, взял у нее бенто, не задерживая свои пальцы на ее.

– Я приду поздно, – хмуро проговорил парень, отстранившись от жены. – Можешь пойти к своим родственникам. Ужинать я буду с ребятами, – сказав это, он отвернулся и пошел к входной двери.

– Удачной тренировки, – процедила куноичи с деревянной улыбкой на лице.

Когда за мужем захлопнулась дверь, девушка осела на пол, рассеянно смотря в зеркало, в котором отражалась слабая, бледная фигурка. Ее лицо скривилось, когда она ощутила пинок в утробе, и Хьюга слегка погладила живот сквозь ткань рубашки.

– Не беспокойся, – шептала она совсем тихо. – Папа злится не на тебя…

В передней она просидела достаточно долго, пытаясь успокоиться. Ей было чертовски обидно, хотя девушка и понимала, что ее реакция несколько неадекватна, но не могла сдержаться. Хината не знала, что сделать, как исправить отношения с мужем, который, после их, казалось бы, мелочной ссоры, закрылся в себе и вел себя, как бесчувственный мудак. Ей нужен был чей-нибудь совет, но к кому она могла обратиться? К Ринго-сан, которая и так недолюбливает Учиху и постоянно придирается к их семейной жизни, упрекая ее в том, что Саске не заявляется на клановые мероприятия? К Сакуре-чан, у которой сейчас и у самой не все гладко в отношениях с Наруто? Или к сестре, что после прибытия Джуширо начала вести себя совсем иначе? Нет, Хьюга не могла вывалить свои проблемы этим людям. Но тогда к кому?

– “Ты всегда можешь положиться на меня, Хината-чан. Ведь я теперь – твой Сенсей” – эти слова, сказанные с особой нежностью и теплотой, всплыли в памяти неожиданно, заставив ее распахнуть прикрытые глаза.

– Куренай-сенсей…. – хрипло прошептала куноичи в пустоту своей спальни и решительно встала с постели, направившись в ванную – приводить себя в порядок. Вот, кто ее выслушает и обязательно даст хороший совет. – “Нужно будет зайти в кондитерскую и купить что-нибудь для Мираи-чан…” – пронеслась в голове мысль, когда Хината посмотрела на собственное отражение.

На ее опухшем от протяжных рыданий лице особо ярко выделялись глаза, в которых наконец появился робкий огонек надежды.

========== Отголоски ==========

***

На улице было несколько прохладно, и Хьюга зябко куталась в свою ветровку, как можно быстрее шагая к дому, в котором проживала ее бывшая сенсей. Поднявшись по металлическим ступенькам, девушка зашла в подъезд, облегченно выдохнув. Подойдя к знакомой двери, она на секунду замялась, но потом решительно нажала на звоночек, став напряженно ожидать. Вскоре за дверью послышались торопливые шаги, а потом небольшой грохот, за которым последовал веселый детский смех. После недолгих ворчаний, ей, все же, открыли, и девушка улыбнулась при виде растерянно застывшего Конохамару и Мираи, которая, завидев Хьюгу, кинулась к ней с радостным криком:

– Хина-не! – девушка со смехом подхватила ее на руки и закружила.

– Привет, Мираи-чан, – улыбнулась куноичи, расцеловав девчушку в румяные щечки. – Конохамару-кун, тебе тоже привет, – кивнула она, поудобней перехватив ее в руках.

– П-привет, – неопределенно мотнул головой парень, отойдя чуть в сторону.

– Кто там, Конохамару-кун?… – спросила высокая женщина в красном сарафане, выглянув из кухни.

– Это Хина-не, мамочка! – крикнула девчушка, тут же оживившись. – К нам в гости пришла Хина-чан!

– Здравствуйте, Куренай-сенсей, – выпустив маленькую Сарутоби из объятий, она низко поклонилась женщине.

– Здравствуй, Хината-чан, – улыбнулась та, положив руку на плечо ученице. – Ты как всегда, – усмехнувшись, мастер гендзюцу обняла ее.

– Эй, я тоже хочу обнимашек! – надулась Мираи, обиженно топнув ножкой.

– Иди сюда, – подозвав к себе сестру, Сарутоби подхватил ее на руки. – Довольна, Мираи-химе?

– Да! – девочка крепко обхватила парня за шею, повиснув на нем.

– Давайте пройдем на кухню, – предложила Юхи, отстранившись от Хинаты.

– Эм, Куренай-сан, – пробормотал чуунин, пытаясь спасти свой шарф от ручек кузины. – Вообще-то, я уже должен идти…

– Нет, Коно-нии, ты ведь обещал, что поиграешь со мной! – насупилась девочка.

– Мираи-чан, Конохамару-кун – шиноби, у него есть дела… – попыталась объяснить дочери женщина.

– Но ведь он обещал, – пролепетала маленькая шатенка, уткнувшись носом в шарф паренька.

– Я уверена, Конохамару-кун обязательно навестит тебя завтра, а пока мы можем посидеть в девичьей компании… – улыбнувшись, девушка лукаво подмигнула Мираи и подняла пакет со сладостями, чуть тряхнув им.

– Ну… – девочка хитро улыбнулась и повернула голову к кузену. – Хорошо, Коно-нии, иди.

– Раз уж сама Сарутоби-химе разрешает… – усмехнулся парень и, чмокнув сестренку в щечку, передал ее матери. – Я пойду уже, – пробормотал он, спешно натягивая сандалии. – Куренай-сан, Хината-чан, – поклонившись им, парень потрепал кузину по коротким кудряшкам. – Пока, Мираи-не!

– Пока! – крикнула девочка, замахав пухлой ручкой.

– Заходи еще, Конохамару-кун, – улыбнулась Юхи.

– Была рада видеть тебя, – сдержанно улыбнулась Хьюга. Парень рассеянно кивнул и вышел, прикрыв за собой дверь.

– Мама, поставишь чай? – попросила девочка, посмотрев на мать.

– Конечно, а ты иди, поиграй, – проговорила она, аккуратно положив дочь на пол. – Мы обязательно позовем тебя, когда накроем на стол, – девочка улыбнулась и убежала в гостиную. – Что-то случилось, Хината-чан? – обеспокоенно спросила женщина, повернувшись к ученице.

– Да, – прошептала куноичи, опустив глаза.

– Проходи, присядь, – выдохнула она и наложила на кухню барьер, после чего обернулась к Хьюге. – Рассказывай, – проговорила Юхи и зажгла плиту, поставив чайник на огонь.

– Вы знаете про прибытие делегации из Аме, – полуутвердительно произнесла девушка, сложив руки на коленях.

– Да. Какаши говорил про это, – кивнула брюнетка, присев напротив ученицы.

– То-сама пригласил Джуширо в Коноху для заключения помолвки с Ханаби-чан, – в красных глазах женщины вспыхнуло удивление, сразу же сменившееся пониманием.

– Теперь понятно, почему он ходит унылый… – прошептала она, впрочем, сразу переменив тему. – Я не хочу оскорбить ваш клан, но это решение… не показалось ли оно Хиаши-доно несколько ошибочным? Учитывая то, что было между вами…

– То-сама мало волнуют мои чувства и, уж тем более, его не волнуют чувства Джуширо, – вяло хмыкнула девушка.

– А что насчет Ханаби-чан? – спросила Куренай.

– Если бы она было бы против, отец не стал бы настаивать, но имото обеими руками за, – сенсей нахмурилась, услышав слова девушки. – Ей нравится Джуширо.

– Кхм, – прокашлявшись, женщина встала и стала наливать чай. – Не самая приятная ситуация…

– Да, – кивнула Хьюга, принимая чашечку из рук женщины. – Я узнала об этом решении отца пару месяцев назад и сама убедила его согласиться на предложение клана.

– Хината… – Юхи положила ладонь на плечо девушки и слегка погладила его.

– Я думала, что пережила свою влюбленность, что, когда увижу его, то ничего не почувствую… все это время я всячески убеждала себя и Саске в этом… – дрожащими руками она поднесла чашку к пересохшим губам и жадно отпила, не обращая внимание на обжигающий пар. – Но я жестоко ошиблась.

– Мне так жаль, милая… – прошептала Куренай и, пересев ближе к ней, обняла замершую ученицу, ласково прижав ее к себе. – Так жаль…

– Я-я… я не смогла, Куренай-сенсей… просто не смогла… – из глаз брызнули слезы, и она быстро скрыла лицо, не желая, чтобы учитель увидела их. – В тот день мы остались наедине… он провожал меня до дома, и мы встретили Сая… – глухо шептала Хьюга, цепляясь за плечи женщины. – Он вспомнил ту картину, сказал, что Джуширо обязательно должен ее увидеть… когда мы пришли, Саске не было дома, и мы поговорили, а потом он спросил про нее… я не смогла отказать…

Раздался громкий всхлип и слезы потекли рекой по бледным щекам девушки, отчаянно прятавшей лицо. Куренай растерянно замерла, поглаживая ученицу по гладкому шелку волос, чувствуя то, как намокает платье от горьких слез. Ей хотелось утешить ее, как-нибудь приободрить, чтобы любимая ученица не плакала так горько, не разрывала и себе, и ей сердце, но женщина понимала, что лучше дать ей выплакаться, а уже потом она скажет ей слова утешения, так нужные ей сейчас.

Хьюга не знала, сколько они просидели вот так, но, в один миг, она поняла, что глаза давно высохли, а в голове стало пусто. Единственное, что девушка отчетливо ощущала – нежное прикосновение сенсея, которая мягко гладила ее по волосам. Ей хотелось бы целую вечность просидеть так, не думая ни о чем, но куноичи медленно отстранилась и несмело взглянула в полные сожаление глаза Юхи.

– Простите меня… – хрипло прошептала девушка и сама же удивилась тому, как прозвучал ее голос.

– Выпей, – женщина торопливо налила ей стакан воды из кувшина и протянула его ученице.

– С-спасибо, – выдохнула Хьюга и жадно припала к стакану, наслаждаясь почти ледяной прохладой воды. – Мне жаль, что я вываливаю все это на вас… – пробормотала она, поставив осушенный стакан на стол.

– Не беспокойся насчет этого, – мягко произнесла Юхи, приподняв ее лицо за подбородок. – Я ведь твой сенсей, как-никак, и должна помогать тебе, – нарочито строго сказала женщина, нахмурившись. – Ты можешь положиться на меня, Хината, – девушка слабо кивнула и прикрыла глаза, почувствовав то, как учитель осторожно берет ее руку в свою,

– Мы поцеловались, – признание далось ей на удивление легко. Не почувствовав отклика, она продолжила: – Он попросил подарить ему картину, и я согласилась. Потом, он обнял меня и поцеловал… Вначале я растерялась, но потом сама, осознанно, ответила ему, – на секунду девушка замолчала. – Когда мы отстранились друг от друга, я хотела сказать, что это все было неправильным, но… он не дал мне заговорить…. попросил прощенья и ушел… – закончив, Хьюга бездумно уставилась в красные глаза напротив себя, на краю сознания отмечая эмоции, которые они выражали.

Если бы у нее остались бы силы, она бы заплакала, но сейчас их не было. С минуту они молчали, и девушка видела то, как переменяются чувства на лице ее учителя – она явно пыталась подобрать правильные слова для ее утешения, но теперь куноичи не было особого дела до этого.

– Что ты чувствуешь? – женский голос добрался до сознание с задержкой, будто бы через мутную пелену. Девушка запоздало поняла вопрос, и ее глаза взволнованно распахнулись.

– Что вы имеете ввиду? – тихо спросила Хьюга.

– Джуширо-сан и вправду любит тебя, Хината, – она задрожала, услышав слова, сказанные с нежной улыбкой. – Послушай меня. В тот момент ты была слишком открыта и слаба, но он не стал пользоваться этим. Он попросил прощенья и ушел, так?

– О-он… он сказал, что этого больше не повториться…. – прошептала девушка.

– Да… я думаю, ему это далось с трудом, но он смог подавить свои чувства и отпустить тебя.

– О-отпустить меня…? – переспросила куноичи, смотря сквозь учителя.

– Да, – Куренай кивнула, сжав ее руку. – Я знаю насколько это трудно, Хината… отпускать кого-либо… – женщина глубоко вдохнула и выдохнула, прикрыв глаза. – Когда умер Асума я… я просто не находила себе места… мечтала умереть, пойти вслед за ним, но… потом я поняла, что ему бы это не понравилось. Он бы не захотел, чтобы я потухла и погубила себя вместе с нашей прекрасной дочуркой… Знаю, это не одно и то же, но ты должна отпустить его и быть счастлива. Потому что Джуширо-сан, вряд ли, нравится видеть тебя печальной, ведь он любит тебя и желает счастья… Пусть и не с ним.

Юхи слабо улыбнулась подняв взгляд на застывшую ученицу: девушка сидела неестественно прямо и смотрела перед собой; ее нижняя губа подрагивала, а из широко распахнутых глаз ручьем текли слезы.