Текст книги "Прости за любовь (СИ)"
Автор книги: LiliMaLf
Соавторы: ,
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 29 страниц)
– Ты о чем? – не вытерпел Джим, этот разговор начинал ему надоедать.
– Сам мозгами пораскинь. Может, тогда ты сможешь сложить два плюс два, а не снитчи свои вечно ловить.
Джеймсу это, конечно, не понравилось, но он все еще сдерживался.
– Если ты хочешь что-то сказать – просто скажи и отвали от меня.
Тейлор только усмехнулся.
– Так, значит, с Алекс ты окончательно потерял последние остатки мозгов? Забавно. И Альбус тоже тут не поспособствовал.
А вот теперь Джеймс действительно не знал, что ответить. При чем тут Альбус? Как это касается Алекс? Что вообще происходит?
Тейлор наблюдал за ним с явным удовольствием.
– Они же оба тебя дурят черт знает сколько, а ты дальше своего носа и не видишь, – продолжил он. – Ну, а сегодня ты превзошел сам себя. Где там Алекс?
Осознание приходило. Быстрые и беспорядочные мысли не давали сосредоточиться на одном. Казалось, ответ прямо перед глазами, но он не мог увидеть. Это только больше раздражало Джеймса.
– В Выручай-комнате. С Альбусом, – на автомате ответил он.
– Вот, ты и сам можешь на свои вопросы ответить, оказывается. Они там, наверное, неплохо развлекаются. В последнее время они стали очень близки, не замечал? В физическом плане.
Джеймс закрыл глаза, чтобы успокоиться. Он не мог поверить в это, просто не мог! Как так может быть? Его родной брат и любимая девушка? Нет, Паркинсон врет, этого просто не может быть!
Поттер сглотнул и посмотрел на Тейлора, он был доволен, как ядовитая змея, стоял и усмехался. Джеймсу захотелось ему врезать по наглой роже, но он этого не сделал, вместо того чтобы ударить его, он развернулся и поспешил в Выручай-комнату, он должен был посмотреть своими глазами и убедиться, что Паркинсон нагло соврал!
До комнаты он добрался быстро, а вот нашел Джим ее не сразу, похоже комната не хотела, чтобы ее нашли, но все-таки через какое-то время в стене, на которую Джим упорно смотрел в течение десяти минут, появилась дверь.
Его сердце предательски выпрыгивало из груди, он сам себя убеждал, что это вранье.
Комната не была ни капли не украшена, он была серой и невзрачной. Джим сглотнул. Два шага, и его сердце остановилось. Он застыл на месте, смотря в одну точку, точнее, в две. Алекс и Альбус. Они целовались. Мыслей в голове Джеймса не было, он просто стоял и смотрел, как его родной брат целует его полуобнаженную девушку. Но терпение лопнуло, и Джим вышел из ступора.
Джеймс рванул в сторону Ала, который стоял к нему спиной, а Алекс даже могла увидеть Джеймса, но она, видимо, была слишком увлечена. Все они поняли, что сейчас произойдет только после того, как Джим с небывалой силой, грубостью и резкостью оттянул брата на себя. Он и не собирался пользоваться палочкой. Драка кулаками – это «по-магловски», но кого сейчас это может волновать? Джеймс просто хотел причинить ему такую же боль, пусть она и была всего лишь физической.
Джеймс не понимал, что делает, но понимал, что хочет этого. Алекс кричала что-то, стоя позади него, он даже чувствовал ее прикосновения, и от этого становилось еще противнее. В голове по-прежнему не было ни единой мысли, а тело действовало само собой, будто по старой привычке.
Первый удар пришелся в челюсть, но потом Джеймс просто беспорядочно и неистово бил родного брата, а тот даже не сопротивлялся. Может, Альбус надеялся, что так ему меньше достанется, а может, он и сам понимал, что натворил. Даже если так, Джеймс не собирался брать это к сведению.
Алекс все еще кричала что-то, просила, он даже пару раз видел ее лицо перед собой, но она ничего поделать не могла, а в драку вмешаться тем более.
Джеймс остановился только тогда, когда костяшки пальцев уже саднили, но сам он этого не замечал.
– Джим, остановись! – всхлипнула Алекс, и Джеймс перевел на нее взгляд. Взгляд, полный боли и отчаяния.
Джеймс встал и медленно двинулся в ее сторону, его кулаки были испачканы кровью, но ему на это было наплевать. Она уже успела натянуть футболку, все ее лицо было в слезах, хоть Джим и впервые видел ее в таком состоянии, это его ни капли не тронуло.
– Как ты могла? – вырвалось у него из груди.
Забини всхлипнула и бросила взгляд в сторону Альубса. Тот с трудом поднялся, оперся о стену, и вытер кровь с лица.
– Джеймс послушай, это…
– Это не то, что я подумал? – прервал он ее, вскрикивая. – То есть это ты сейчас целовалась с моим братом, пока меня нет? Да еще и, видимо, не впервые.
– Мы… я…
Она не смогла продолжить, снова вытирая слезы с лица, и Джеймс посмотрел на Альбуса ненавидящим, испепеляющим взглядом, но тот даже не смотрел в его сторону.
– А ты так и будешь молчать? – начал он, но снова влезла Алекс.
– Он не виноват, я сама… – начала она. Джеймс был даже слегка удивлен, если сейчас вообще можно было быть удивленным. Она вступается за Альбуса даже сейчас, когда такое происходит.
– То есть ты его заставила? – он даже усмехнулся, а в его глазах был какой-то безумный блеск. – Смешно.
– Он не хотел! Он пытался это остановить. Джим, пожалуйста…
Но Джеймс ее уже не слушал. И так было понятно, что она изо всех сил будет прикрывать Альбуса. Поэтому сейчас его интересовал только Ал.
Он снова сделал шаг в его сторону, и в этот самый момент Алекс вскрикнула и встала на пути, упираясь руками в его грудь.
– Не смей больше, – слабым голосом выкрикнула она.
Джеймс сжал зубы.
– Да как ты… Ты хотя бы осознаешь, что творила? Ты спала с моим братом! Сколько это вообще могло продолжаться? Сколько бы еще ты ездила мне по ушам?! Ты ведешь себя, как последняя…
Он не смог договорить. Просто воли не хватило бы назвать так Алекс. Даже сейчас.
– Шлюха, так и скажи, – проговорила Алекс, – я люблю вас обоих и не могу это изменить.
Джеймс шумно выдохнул и оттолкнул Алекс, чтобы подойти ближе к Альбусу. Он взял его за широт и поднял.
– Вот скажи мне: такое твое отношение, да? Спать с моей девушкой? Предатель!
– А я должен был тебе сказать? – резко, даже неожиданно для себя самого отозвался Альбус. Он вообще не собирался говорить ничего. Он заслужил все это.
У Джеймса глаза горели такой злостью, что не хотелось даже двигаться, не то, что отвечать что-то.
– Ты вообще не должен был спать с ней! – рявкнул Джим. – Тебе бы понравилось, если бы я переспал с какой-нибудь твоей подружкой?
– Ты бы не сделал этого.
– Вот именно! – Джеймс посмотрел на Алекс через плечо. – Помнишь, Алекс, ты говорила, что мне только и нужен секс? Зато я хотя бы не шлялся, в отличие от тебя. Какая же ты лицемерка! А ты, Альбус. Учил, что хорошо, что плохо. Тоже мне, святоша.
После этого Джеймс сделал шаг к Алекс и одарил ее тяжелым уничтожающим взглядом. Она словно уменьшилась под его гнетом.
Но он не смог ничего сказать или сделать. Душа была будто парализована, а слова застревали в горле. Он давился ими, словно костью. Повисло тяжелое молчание. Ему больше нечего было здесь делать, Джеймса в Выручай-комнате больше ничто не держало. Бросив последний взгляд на Альбуса, который всё еще лежал на полу, он тяжелой поступью вышел из помещения.
========== Глава 39 ==========
Лазурно—голубое небо простиралось над Хогвартсом, не давая совершенно никакой возможности утаиться во тьме. Так что даже под старым дубом, под кружевной тенью от кроны, было безумно жарко и светло. Роза закрыла глаза, солнце прямо—таки ослепляло. Нигде не скрыться от этого лета, даже в Хогвартсе, казалось, не нашлось бы темного и прохладного уголка.
– Как ты выдерживаешь? – спросила она у Нейта, приоткрывая один глаз и отгораживаясь от солнца рукой. Она лежала у него на коленях в надежде скрыться от палящих лучей, но, хоть это и не удалось, продолжала оставаться с ним. Роуз хотела растянуть каждое мгновение. Что—то подсказывало, что это может продлиться не так уж долго, хотя она старалась не думать об этом.
Нейт опустил взгляд и заботливо убрал волосы с её лица.
– Что именно?
Роза снова закрыла глаза, но ответила:
– Подземелье – единственное темное и нежаркое место в Хогвартсе, туда все факультеты сбежались. А ты тут сидишь, со мной. Слизеринцы не привыкли ведь к свету.
Роза лишь услышала, как он усмехнулся, но ответа не последовало. Может, потому, что она знала ответ?
И всё—таки ей не терпелось о чем—нибудь поговорить.
– Джеймс… – сказала она, не зная, с чего начать.
Нейт снова усмехнулся.
– Нет, пока что только я.
– Брось. Я про Джима. Я… волнуюсь о нем, – она помедлила, но Нейт, видимо, внимательно её слушал. – Ты же его друг, Нейт. Что с ним происходит?
Ответа ждать не пришлось:
– Ничего хорошего. Он со мной не разговаривает, вероятно, из—за того, что Алекс – моя сестра. Так что я понятия не имею, о чем он думает.
Роза озадаченно сдвинула брови.
– Он хотя бы появляется на уроках?
– Изредка. Но лучше бы он этого не делал. Он всё время раздражен, очень.
– Альбус тоже не в духе в последнее время… они поссорились?
В Хогвартсе мало кто знал, что на самом деле произошло между братьями Поттерами и как в этом замешана Алекс Забини. Но не трудно было соединить несколько прямых, и тогда образуется смысл в этом любовном треугольнике. Джеймс и Альбус прервали всякое общение, точнее Джеймс и стоило только ему встретить брата, как они начинали ругаться, и иногда это доходило до рукоприкладства.
– Роуз, мне кажется, это их дело.
Роза возразила:
– Но я волнуюсь. Представь, если миссис Поттер узнает. Они же оба её сыновья…
Нейт перебил, хотя Розе и так больше нечего было сказать:
– Ты волнуешься о ней или о Джеймсе?
Роза открыла глаза. Солнце вдруг стало не таким уж и ярким.
– Обо всех сразу, – Нейт ничего не ответил, но она не хотела закрывать эту тему. – Ты хоть видишь Джима не на уроках?
Нейт фыркнул немного даже раздраженно:
– Роуз, это вы с ним с одного факультета. – Тем не менее она упорно ждала ответа. – Каждый раз он… не в себе. Вечно напивается, если вообще выходит из башни. Не знаю уж, откуда он берет столько огневиски, но со мной разговаривать его не тянет.
– Мы должны что—то сделать, – решительно заявила Уизли. Нейт вскинул брови, но она не желала слушать возражений. – С каких это пор тебе стало так наплевать на друга?
– Я только что сказал, что он и видеть—то меня не хочет. У меня больше нет друга.
Роза задумалась. Она не хотела принимать факт того, что совершенно никаких вариантов нет. Она ведь всегда знала – выход есть в любом случае.
– Может, он больше и не считает тебя другом, но ты ведь так не думаешь. Ну пожалуйста, Нейт. Ты должен что—то придумать.
– Почему всегда я?
– Знаешь, если Джим был бы тебе настоящим другом, то ты бы сейчас по—другому себя вел. Он в отчаянии, а ты решил оставить его в покое. Это неправильно!
– Знаешь, что я считаю неправильным? – немного раздраженно воскликнул слизеринец, из-за чего Роза убрала голову с колен Нейта и посмотрела на него. – То, что моя сестра спала с ними обоими, но что-то из—за этого я не перестаю с ней общаться, как это сделал Джеймс. Я знаю, что ему сейчас больно, но, когда я к нему подхожу, он срывается на мне.
– Я хочу с ним поговорить. У него ЖАБА, а он так себя ведет. Ты со мной или нет? – девушка встала и решительно смотрела на своего парня.
– Да, – втянув носом, воздух проговорил Забини, – ты иди его в башне посмотри, а я посмотрю его в Выручай—комнате.
Роза, набравшись решимости, твердым шагом пошла к коридору, который вел в башню. У неё в груди было какое—то странное чувство, будто предчувствие чего—то, но она списывала это на волнение. Она на самом деле волновалась о том, что скажет Джеймсу. Даст ли он ей объяснить, поделится ли сокровенным? Честно говоря, она сомневалась. Но зато Роза могла бы дать ему понять, что ей не все равно. Может, тогда он задумается над тем, что не один?
Она даже не приблизилась к башне, когда увидела его. Уизли поразил вид Джеймса – он сам на себя был не похож. Усталый, с кругами под глазами, будто не спал уже несколько недель, измученный. Даже походка его была изнуренная. Почему—то у Роуз отпало всякое желание тревожить его. Но она ведь пообещала самой себе, прежде всего. Джеймс, кажется, не видел её, хотя шел прямо на Розу, и она тронула его за руку. Джеймс будто ожил и сфокусировал взгляд на кузине.
– Привет, Джим, – нерешительно начала она. – Как жизнь?
– Могла бы и не спрашивать, – буркнул он, и только теперь Роза осознала, что он слегка пьян. Это будто вывело её из себя.
– Вообще—то я хочу знать, – уже не так дружелюбно отозвалась она. – Хочу знать, что с тобой происходит. Какого черта ты всё это делаешь?
– Роза, это не твое дело, так что сделай одолжение не лезь, не в свое дело!
Ноздри Уизли дернулись.
– Ты мой кузен, я вижу, что тебе плохо, почему ты не хочешь со мной поделиться?
Джим закатил глаза.
– А ты не суй свой нос, куда не нужно, и тогда может к тебе потянутся люди, – он развернулся и пошел дальше.
– Но у тебя через три дня ЖАБА, а ты себя ведешь, как пофигист!
– Да сдам я твой ЖАБА, – презрительно фыркнул Поттер, помахав рукой и не оборачиваясь.
Роза безнадежно вздохнула. Джеймс изменился и не в лучшую сторону.
Уизли уже хотела было уйти и найти Нейта, чтобы рассказать ему всё. Но она все—таки надеялась, что, может быть, Нейт тоже встретит Джеймса и образумит его. Ей было как—то даже не то, чтобы неприятно, а больше обидно за Джеймса. Она плохо знала Алекс, но сейчас невзлюбила её сильнее, чем когда—либо.
Когда она развернулась, за спиной раздался голос, незнакомый ей:
– Уизли.
Роза недоуменно посмотрела на девушку, которая стояла перед ней. Оно ее не знала. Определено. В Хогвартсе было много студентов и всех не запомнить, но эта девушка знала Розу, и это ее удивило.
– Мы знакомы? – в смущении проговорила староста. Она имела мало общения с девушками, у нее с ними было мало общего. Ей было достаточно кузин, да и общество парней ей было ближе.
– Нет, но мы это сейчас исправим, – она протянула ей руку, – я Одри Лэнс.
– Роуз, – пробубнила рыжеволосая и неуклюже пожала ее руку. – Ты что-то хотела?
– Да, поговорить.
Уизли выгнула бровь. О чем ей разговаривать с девушкой, с которой она только что познакомилась?
– И о чем же?
– Я вижу, ты любишь лезть в чужие жизни, прямо как я. Поэтому хочу поговорить с тобой о твоем парне Нейте Забини.
Роза сглотнула. Это было нехорошо и очень странно. Что могла знать Лэнс о нем, чего не знала Роза? В голову лезла назойливая мысль, которую староста откидывала.
– Говори, я слушаю, – как можно спокойнее сказала она. Хотя на душе было совсем не так.
– Я наслышана, что Нейт, когда вы помирились, сказал тебе о том, что он ни с кем не спал. Так это ложь. Он соврал тебе. Мы с ним переспали незадолго того, как вы помирились.
Роза подавила смешок. Ей много раз пытались испортить жизнь, и она уже научилась отличать правду от бессовестного вранья.
– Очень смешно, хорошая попытка, – проговорила она, хотя где—то на задворках сознания появилось сомнение. Видимо, не просто у неё было предчувствие.
Одри сдвинула брови:
– Ты мне не веришь? – чуть ли не удивленно спросила она. Она не особо хотела делать кому—то неприятно, но после того, как Забини бросил её одну в том туалете, а позже она узнала, что у него есть девушка, на душе стало гадко.
Роза покачала головой:
– Мне слишком часто лгут, чтобы я могла поверить каждому.
Она уже собралась уходить и развернулась на каблуках, но Одри крепко схватила её за руку. Роза не повернулась, но дала понять, что слушает.
– Тогда почему ты так легко поверила Забини?
Роуз сглотнула, начиная сомневаться. Не только в Нейте, но и в себе.
– Это неправда, – слабым голосом прошептала она. Осознание слов новой «знакомой» медленно, но верно накатывало волной на неё.
Одни отпустила её руку и отступила на шаг.
– Мне жаль, – сказала она. Роза снова усмехнулась. Люди давно уже разучились жалеть кого—то или из—за чего—то.
– Да неужели? – Уизли собралась с мыслями и гордо вздернула подбородок. Просто так сдаваться она не собиралась. Вдруг это и нужно было Одри? – Почему я просто так должна поверить? Да я даже не знаю тебя!
Теперь настала очередь Лэнс ухмыляться.
– Думаешь, Нейта достаточно хорошо знаешь?
– Ну уж получше тебя, – процедила сквозь зубы Роуз. В груди разгорался огонь. – Ты с ним только переспала и ничего больше, и думаешь, что можешь судить?
Уже через секунду она поняла, какой промах сделала.
Одри насторожилась:
– Значит, ты веришь мне? И без всяких доказательств? Хм, странно. Противоречие.
– Я не верю тебе! – вскрикнула Роза, и сразу же протараторила. – Он бы так не поступил снова.
– Меня тебя жаль Уизли, но ты сама не хочешь этого признать. Он солгал тебе. И ты это знаешь.
Роуз опустила глаза, сжимая кулачки, она не хотела верить, но не могла, иначе снова будет больно.
– Я встретила его в маггловском клубе на пасхальных каникулах. Он, толком не узнав меня, уже потащил в туалет, сама понимаешь для чего…
Уизли отвернулась, как будто могла скрыться от ее слов.
– Я знаю, он подонок. Он использовал мою подругу, да и тебе не раз причинил боль. А ты этого не заслуживаешь. Никто такого не заслуживает.
Роза просто не могла окончательно осознать, что все это правда. У неё больше не было сил думать, что Одри врет. Даже если бы она очень хотела этого, то вряд ли стала бы прилагать такие усилия.
– Зачем же ты сказала мне?
Голос Розы сквозил отчаянием. Она уже чувствовала подступающие слезы. Он ненавидела проявлять слабость. Одри тяжело вздохнула. Она и сама не хотела все так ухудшать, но то, что она только что сказала, было искренним.
– Тебе придется, Роуз, поверить мне, – как можно добродушней произнесла она. – А сказала я ради справедливости.
Роза больше не выдержала.
– Справедливости? – выкрикнула она. – По—твоему, это справедливо теперь, что мне больно, а он там ошивается где—то и…
Лэнс не смутилась её крика. Она сделала шаг вперед и взяла Розу за плечи. Хотелось хорошенько встряхнуть старосту, чтобы та, наконец, поняла, что нужно сейчас делать, но вместо этого она с силой ответила:
– Так пусть он об этом пожалеет.
Уизли закачала головой.
– Я не хочу с ним иметь общего, даже разговаривать теперь. Он мне снова соврал, когда говорил обратное, а я поверила…
– Уизли, если ты сейчас же не скажешь Забини, что все кончено, то будешь тряпкой, которая только и может, что зубрить!
Роза вздрогнула от этих слов. С первого курса она была лучшей ученицей, поэтому, конечно, не могло обойтись без сплетен. Она знала, что о ней говорят. Но практически никто её не защищал. И только, кажется, теперь до неё дошло, что если она сама не начнет противостоять другим, этого никто за неё не сделает.
Она решительно посмотрела на Одри. Наверное, должна быть какая—то ненависть или хотя бы неприязнь к ней, но ничего подобного Роза не чувствовала. Есть, конечно, ненависть и злость, но не на эту ни в чем не виноватую девушку. На Забини. И это настроение, эту обиду и гнев прекрасно поддерживала боль.
– Да, – сначала немного несобранно пробубнила она.
– Не слышу, – чуть ли не рявкнула Одри, и это снова придало сил.
– Я сделаю это, – отозвалась Роуз, небрежно смахивая слезы со щек тыльной стороной ладони. – Прямо сейчас пойду и сделаю это!
Лэнс одобрительно улыбнулась, наверняка гордая своей работой:
– Врежь ему от меня.
– Может, обойтись без рукоприкладства?
– Уизли!
И Роза, откинув все сомнения, твердым шагом пошла на восьмой этаж, подмываемая яростью. Слишком много её дурили. Хватит!
Рыжеволосая бросила последний взгляд на Одри и поспешила к Забини. По дороге она была полна решимости высказать Нейту все, что у нее было на душе, но когда Роуз увидела дверь в Выручай—комнату, вся эта уверенность пропала. И на место этого пришла боль, она и не заметила, как по щекам потекли слезы. Как говорят, на ошибках учатся. Роза это прекрасно знала, но сейчас она была способна только чувствовать боль. Роза втянула воздух через нос, смахивая слезы рукой и прошла в комнату.
Нейт осматривал Выручай—комнату в надежде, наверное, отыскать Джеймса в каком—нибудь уголке, и он сразу заметил Розу, только почему—то не увидел следов её недавних слёз на лице. Роза сделала для себя вывод – ему просто наплевать.
– А, Роуз, ну что? – весело начал он, и, не подозревая приближения скандала.
Может быть, если бы он сам признался, она простила бы, хоть и не стала бы иметь больше ничего общего, но Нейт, видимо, и не собирался ей ничего рассказывать. В который раз Уизли убедилась в правоте Одри.
Не внимания её советам и убеждениям, она не стала накидываться на него с кулаками. Просто стояла, не находя в себе силы сказать хоть слово.
Но Нейт будто и не замечал:
– Ты нашла Джеймса? У меня все безуспешно. Я еще зашел в одно место, где он мог бы быть, но его там нет. Я думал…
– Мне плевать, – надломленным голосом начала Роза. Вся сила её тона и решительность испарились без следа.
– Что случилось?
– Ты случился, – она как—то внезапно сорвалась на крик. – Снова меня обманул. Снова солгал, и снова я узнала всё не от тебя!
На этот раз она почувствовала бегущие по щекам слезы, но не стерла их.
– Ты о чем? – не понял парень и сделал шаг к девушке, желая ее утешить, но Роза схватила свою палочку и взмахнула ей, от чего Нейт застыл не в силах пошевелиться, кроме головы. – Роза?
– Я доверилась тебе, как последняя дура, а ты воспользовался мной! Подлец!
Роза не была в силах остановить поток слез. Ведь она поверила Забини, а он… первый его обман был, как удар под дых, но оказалась, что вторая его ложь была в тысячу раз больнее.
– Позволь мне объяснить, – начал было Нейт, но у Розы, вероятно, был такой вид, что даже он понял, что все попытки будут тщетны.
Роуз хотела заставить его замолчать при помощи заклинания или даже сделать еще что—то. Она хотела, чтобы ему было больно.
– Не надо очередной лжи, – ответила она почти шепотом, – пожалуйста.
– Роуз…
– Я больше не хочу любить, – обреченно покачав головой, прошептала она. Вообще—то это не должно было быть произнесено вслух, но она не выдержала. – Пожалуйста, избавь меня от этого.
Она бросила последний, как она думала, взгляд на него. У Нейта был растерянный вид, и ей вдруг стало жалко его. Он снова произнес её имя, но Роза продолжила с некоторой жалостью:
– Больше не делай попыток быть со мной. Это как минимум глупо. Не нужно, хорошо? У нас ничего не получится, я больше тебе не поверю. Никогда!
Она отошла от него на несколько шагов к двери, все еще глотая слезы. Хотелось поскорее уйти отсюда. Это она и сделала, даже не оглянувшись на Забини, а он продолжал стоять, не двинувшись. Сейчас, когда она, со всех ног бежала, куда глаза глядят, её не покидало чувство того, какая она все—таки наивная. И жалкая.
***
– Так ты все про них знала и ничего не рассказала Джеймсу? – изумленного проговорил брюнет, когда Лили закончила все ему рассказывать.
– Да, Готьер и я прекрасно понимаю, что это было несправедливо по отношению к Джиму! Ведь из—за меня он все узнал!
Ной вздернул бровь.
– Тебя? Ты же только, что сказала, что не говорила ему, так причем тут ты?
Лили закатила глаза. Ной был хорошим другом, но тупым. До жути. Она уже час талдычит ему о том, что произошло между ее братьями, а он никак не может врубиться.
– Паркинсон, – она ткнула ему в грудь своим маленьким пальчиком, – дурак, я же сказала, что это он рассказал! А все, потому что я не пошла на его условия в том письме! Понимаешь?
Ной вздернул одну бровь и чуть улыбнулся:
– Нет, – ответил он.
Лили застонала от бессилия и закрыла лицо руками.
– Да шучу я, – добавил Ной. – Всё я понимаю. Просто ты так стараешься мне это объяснить. Будто я что—то значу в этой ситуации.
Лили убрала руки и опустила взгляд.
– Друзья всегда что—то значат, представляешь? – фыркнула она. – Они еще советы дают.
– Спасибо за намек, но я представления не имею, что делать.
Лили вдруг очень заинтересовалась своими ногтями и как бы, между прочим, сказала:
– Джеймс страдает, пропускает занятия, а иногда и вовсе приходит пьяным.
Ной затих рядом с ней. Он иногда чувствовал себя бесполезным – совершенно не имел понятия, как помочь Лили. Каким образом она вообще умудрялась приплетать себя к тому, в чем даже не участвовала?
– И что ты об этом думаешь? – чтобы только не молчать, спросил он.
– Угадай.
– Опять винишь себя?
Лили повела плечом.
– Я же все—таки его сестра. Я должна была рассказать.
– Но ты и сестра Альбуса. Послушай Лили, здесь нет твоей вины вообще. Ты сестра, а не их надзиратель. Твоей вины или чего—то другого тут не может быть. – Лили молча смотрела на свои руки и крутила в них листок. – В этом треугольнике я вижу только одного виновного человека, и это Алекс.
Когда Готьер это сказал, то рыжеволосая удивленно вскинула голову. Его слова не казались ей бредом, может, она этого и не хотела осознавать, но он был прав. Виновата Алекс. Если бы она не сблизилась с Альбусом, тогда Джеймса так бы не страдал из—за двойного предательства.
– Гиппогриф меня затопчи, а ты ведь прав! Я не хотела об этом думать, но ведь так и есть!
Подумать только – один человек разрушил сразу две жизни. И не кто—то, а ее подруга. К тому же, пострадали не только Джеймс и Ал – пострадали и близкие. Теперь все с ума сходят из—за Джеймса. Он думает, что это его дело, но на самом—то деле это касается всей их семьи.
Поттер немедленно высказала все это Ною.
– Нет, ну с разрушенными жизнями ты все—таки загнула, – неодобрительно возразил он. Лили
Она была согласна, но то, что происходит сейчас с её братьями, вполне могло подходить под это определение.
– Это всего лишь очередное испытание. Им только нужно пережить это.
Лили невесело усмехнулась:
– Не думаю, что они скоро забудут об Алекс. Она причинила им боль.
Ной тяжело вздохнул, как будто это была его идея.
– Она твоя подруга, Лили, не забывай.
– Друзья так не поступают, – отрезала Лили. – Она прекрасно понимала, что когда все раскроется, Джеймс пошлет, куда подальше всю семью и закроется в своем тесном мирке. Понимаешь?
– Ты не говорила с ней об этом?
Лили не сразу ответила. Она была слишком зла на Забини, слишком переживала, чтобы уделить этому время.
– Я и так знаю, что она скажет, – ответила она, – и я не хочу её слушать.
– Лили…
– Забудь, – отмахнулась она. – Меня сейчас больше волнуют экзамены. – Готьер изогнул бровь, не собираясь ничего отвечать, и Лили продолжила, почти обиженно: – У меня завтра экзамен, а я тупая, как пробка, в Трансфигурации. Меня больше ничего не волнует.
***
Солнечные лучи радовали студентов своих теплом, но не все были счастливы началу лета и приближением летних каникул. Алекс последние дни много времени проводила наедине с собой. Как только она сдала экзамен, то пошла на улицу освежиться.
После того, как Джеймс узнал все о ней с Альбусом, все скатилась в тартарары. Он не желает ее знать, тем более видеть. Даже толком не выслушал ее, а Альбус… кажется, во всем винит себя, хотя он ни при чем. Алекс тяжело вздохнула и вслух сказала:
– Все, доигралась…
Но ведь для нее это не игра была. Она любит их, обоих. Такое ведь возможно!
В голове было слишком много мыслей, ей хотелось все высказать кому—то. Лучше всего подошла бы сейчас Лили, но Забини давно уже не видела её. Поттер ее избегала, и Забини ее не винила. Все её осуждают и обсуждают. Пусть никто и понятия не имеет о том, что она чувствует, но все—таки Алекс это заслужила.
Но вот что она чувствует? Забини в который раз задавала себе такой вопрос, даже вслух, но сама не могла дать ответа. Казалось бы, невозможно не знать, что чувствуешь, но именно это сейчас происходило с ней. Алекс выдвинула для себя теорию о том, что испытывает сейчас слишком много, чтобы сразу так определиться.
Конечно, на общем фоне выделялась боль, но было две причины этого. Джеймс и Альбус, разумеется. Она не могла выбрать. Бывают ситуации, когда выбора нет. Хотя, может быть, ей только так казалось.
Она любила и того, и другого. Даже сейчас она любит. Посеяла неприятности, рассорила братьев, но при этом продолжает любить их.
Глупо, наверное, но это было правдой. Алекс хотела пойти в подземелья, как вдалеке увидела Джеймса.
В груди неприятно кольнуло. Она хотела с ним побыть, жаждала. С минуту поколебавшись, Алекс двинулась в сторону гриффиндорца. Конечно, она понимала, что он может на нее накричать или просто проигнорировать, но она хотела с ним побыть хотя бы рядом. Кто знает, может когда—нибудь он и сможет ее простить?
Джеймс стоял к ней спиной и смотрел на Запретный лес, в который желал сбежать. Сбежать от всего, от всех, а самое главное – от самого себя. Он не слышал, как она к нему подошла. Но он как будто почувствовал и резко обернувшись, врезался в нее взглядом.
Вопреки её ожиданиям, он ничего не сказал, а Алекс чуть приоткрыв рот, смотрела на него.
– Привет, – выговорила брюнетка. Джеймс проигнорировал, но продолжил прожигать её взглядом. От этого стало неуютно. – Как…
Но Джеймс её перебил:
– Уходи, – безэмоционально произнес он.
Алекс опустила голову. Хотя по голосу нельзя было понять его реакцию, но она уже заранее поняла, что если не уйдет, то Джим просто будет груб с ней. Но почему—то это её не остановило.
Она сморозила глупость:
– Мне жаль.
Джеймс, кажется, если бы мог, то рассмеялся бы.
– Проваливай, – уже грубее отозвался он.
– Джим, нам нужно поговорить… – все же сказала Алекс.
– Мне с тобой не о чем разговорить, Забини, – презрительно бросил он. – И Джим я только для близких мне, а ты мне никто. Теперь, – добавил Джеймс и отвернулся от нее.
Алекс закусила губу.
– Хоть я и поступила, как самая последняя шлюха, переспав с твоим братом, но я не могу это объяснить. Я люблю вас обоих… – она замолчала, когда парень молча повернулся к ней. Его лицо было переполнено омерзением.
– Мне плевать на твои слова. Как и на тебя в целом. Ты для меня никто.
Для Алекс это было неприятно и обидно слышать эти его слова, но Джеймс был прав. Она для него никто.
– Я просто хочу объясниться, – не сдавалась она и повторила в который раз ему и себе тоже: – Я люблю и тебя, и его.
– Ты хоть сама себя слышишь, Алекс? – с чувством проговорил Джеймс. Его голос так и звенел, переполненный ненавистью. – Это полный бред, понимаешь? Чушь. Ты просто ищешь оправдание себе и своим поступкам, ты не можешь признать, что ты всего лишь… – он запнулся, но Забини поняла, что он хотел сказать. Но он сделал шаг к Алекс и продолжил, выделяя каждое слово интонацией: – Ты мне омерзительна.
Из всех сказанных им фраз эта была самой ужасной. Метнув в нее взгляд, полный презрения, он ушел. А Алекс, закрыв глаза, опустошенно выдохнула. Это был конец. Он ее никогда не простит, даже не для того, чтобы возобновить отношения, даже просто ради общения. Джеймс будет ненавидеть ее всю оставшуюся жизнь. И от этого Алекс хотелось разорвать на кусочки саму себя. Ведь Джим был ей дорог, и теперь он ее презирает.
