Текст книги "На страже миров. Стая"

Автор книги: Лили Крайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Лили Крайн
На страже миров. Стая

Глава 1. Поиск

Она искала Джея два года. Целых два чёртовых года, полных бессонных ночей, разборок, волнения и безумия на одного человека. Сабина подключила все свои связи, использовала грязные методы, запрещённые приёмы, уголовно-наказуемые средства, но это не дало должного результата. Иногда ей хотелось всё бросить, послать в пешее эротическое того человека, который её бросил и сбежал, но она всегда вовремя вспоминала, что на то были свои причины.

В тот памятный вечер, её перехватили в доме Лобо и отвезли в штаб, где трое суток допытывались о произошедшем: и что за существо это было, и как оно убивало, и зачем, и для чего, и что собиралось провернуть с ней, и неужели действительно оно ничего такого страшного не успело сделать стражнице? Сабина мысленно ругалась, но изо всех сил старалась не показать своей слабины, не этой системе. Раненную, уставшую, грязную, невыспавшуюся и совершенно измотанную, её наконец отпустили, отправив прямиком в кабинет главы отдела. Выслушав рекомендации по поводу своего душевного состояния и посещения психолога, она просто взяла и уволилась. Показалось, что только этого от неё и ждали, ведь задание практически было провалено.

Выбив обещание всё же сходить на несколько сеансов, директор вновь уткнулся в свои дела, а теперь уже бывшая стражница на всех парах понеслась прочь от впредь ненавистного здания. Не быть ей больше в органах, не работать стражем, а ведь когда-то это казалось единственно важным… Когда-то она считала, что абсолютно все сверхъестественные создания просто монстры, без каких-либо добродетельных инстинктов. В то время Сабина верила, что даже такие стаи, как Форсы, живут исключительно ради себя, но всего одно событие, одно воспоминание перевернуло представление о жизни. Эта жертвенность, не свойственная таким существам… Даже если причина была в привязанности, как он мог пожертвовать собой ради той, что когда-то от него отвернулась? Монстр, влюбившийся в человека – разве это не смешно? Куда смешнее: человеческая женщина, полюбившая монстра. Сабина вернулась в Крипин Вайли, но в доме или городе его не нашла. С тех пор и начались её скитания.

Пакистан, Непал, Бангладеш, Камбоджа, Сингапур, Филиппины – маршрут, который она осилила за последний год, проводя в каждом месте ровно два месяца и ни днём больше. Однако, в этот раз она опоздала всего на один день, а всё из-за фестиваля Моноринес. Кто же знал, что задержаться ей придётся гораздо на более долгое время.

Конечно сначала Сабина пыталась выследить Джея в Америке, потом, плюнув на всё, полетела в Европу, но бестолку. Слишком много времени занимал поиск информации. С трудом, но удалось разузнать кое-что о корнях и происхождении Форсов. Как и говорилось в архивах Крипин Вайли: Джеймс и Лора Греу – брат и сестра, неизвестного происхождения, основали селение вместе с беженцами из другой страны, но впоследствии, из-за неуказанных семейных распрей, прадед Джея решился уехать из того города, поселившись в Испании, и там встретив свою половинку. И уже их дети перебрались в штаты, где сменили фамилию на Форсов, что, как ни парадоксально, переводя через несколько языков сходится с прежней «Греу» по значению – «сильный».

Судя по данным, других родственников не было, и это не помогло облегчить поиски. Тогда Сабина взялась за другие нити: она из-под полы, снова преступая закон, сошлась с бывшими коллегами по работе, и – о чудо! –  ей впервые повезло. Знакомый ещё со времён операции «Сальсетт» некто Гейл оказался сотрудником интерпола. Секретная информация? Но с каких пор Миллер останавливали секреты. Связаться с Гейлом после всех поисков оказалось проще простого, и они наконец встретились.

Гейл словно и не изменился с их последней встречи, разве что добавилось несколько морщинок у глубоких карих глаз. Сабину он встретил довольно радушно: с широкой улыбкой и протянутой рукой, вот только вместо приветствия прозвучало:

– Кого-то надо найти, да?

И Сабина лишь кивнула. Она представила историю вкратце, опустив детали, и объясняя желание найти Джея исключительно долгом своей спасённой жизни. Гейл только нахмурился и покачал головой:

– Если бы у тебя было его фото после того взрыва, то мы могли бы пробить по базам и камерам, наверняка бы нашли, но только по описанию, и если ещё взять в расчёт нелегальные способы путешествия… На это уйдёт очень много времени, Сабина.

– А если… – В голову пришла совершенно безумная идея. – Если найти того парня, что спас его? Антонио.

– Предлагаешь мне искать всех погибших при взрыве с именем Антонио за те несколько лет?

– Предлагаю найти всех погибших Антонио, независимо от причины. – И это прозвучало серьёзно.

Мужчина потёр переносицу пальцами, провёл ими ко лбу, разглаживая залёгшую морщинку, и вздохнул, наконец переводя взгляд на собеседницу.

– Но ты ведь понимаешь, что шансы малы? Тебе придётся объездить тысячи и тысячи людей, это нереально сделать одной. – Кажется он подумал, что Сабина попросит его помочь и в этом.

– Я справлюсь, сколько бы времени на это не ушло, – прозвучало опровержение.

– Хорошо.

Остаток вечера Гейл рассказывал бывшей стражнице о своей приобретённой семье, и больше ни слова о работе, поисках и проблемах. В тот момент Сабина остро почувствовала нехватку отца и друзей, но было уже слишком поздно отступать. В следующий раз Гейл связался с ней через две недели, извинился за задержку, сказал: «Было много официальной работы», а потом попрощался навсегда.

Сабина дни и ночи проводила над отчётами о смерти, вычёркивая сразу всех неподходящих по ориентировочному возрасту: всё же тут нельзя быть уверенным наверняка. А потом она вспомнила слова Эндрю о противостоянии двух группировок и начала просматривать все дела заново, пристально вчитываясь в место смерти, чтобы потом зарыться в другие данные, оставшиеся в её доступе. И нашла, она действительно нашла. Антонио Арройо.

Тот оказался родом из Испании, но последние годы своей жизни провёл мотаясь по юго-восточной Азии, туда-то и отправилась Сабина в своё безумное путешествие, но и тут её ждал подвох. Несмотря на осведомлённость об Арройо, она не знала с чего начать, так как в этих местах её связи теряли вес и значение, а заводить новые просто не было времени, и решилась на отчаянный шаг. К тому времени она уже уехала из Пакистана.

– Слушаю, – послышался ненавистный голос в динамике.

– Где он, Эндрю? – Молчание по ту сторону трубки раздражало. – Я сейчас в Непале и должна знать, просто скажи мне. – Вновь тишина, и её голос полный отчаяния: – Прошу…

– Думаю, тебе следует взять восточнее, ближе к океану.

Гудки.

– Спасибо, – прошептала Сабина в пустоту.

«Восточнее» хоть и прозвучало абстрактно, но уже навело на некоторые мысли. Решив, что Джей не стал бы перемещаться под своим именем, она накидала варианты поддельных, среди которых значится и пресловутый «Джон Лобо», и даже «Джейсон Греу», но где-то на задворках сознания интуиция подсказывала добавить и фамилию «Арройо». Просматривая в интернете ресурсы с именами, имеющими испанские корни, она искала именно те, что начинаются на «Д», наверняка этой привычке её беглец не станет изменять. «Дамиан, Дерил, Джеральд», – голова раскалывалась от обилия: «Джозеф, Джил, Деметрио…» – на последнем имени смутное воспоминание попыталось пробиться сквозь уставшее сознание.

Она думала над тем, какое имя выбрал бы Джей, но прекрасно понимала, что как раз этого не знает. Она совершенно не знает именно Джея, и её, впервые за долгое время, накрыл панический приступ. С трудом справившись с собой, от непривычки Сабину повело, пока в голову не пришла спасительная мысль, что, пускай она не знает ничего о Джее Форсе, зато она знает и любит Джона Лобо, а Джон выбрал бы совершенно не испанское имя… Имя, связанное с тем домом, с его книжными полками… Теперь она искала Дамета Арройо, и в кои-то веки добралась до Филиппин.

Первым Сабина посетила самый крупный остров – Лусон, и, посчитав, что такой человек, как Джей не стал бы поселяться в густонаселённых городах, постепенно начала путешествовать по малым, и последним в её списке значился город Кесон. Тут также праздновали фестиваль, и все выглядели совершенно довольными этим хоть и краткосрочным, но отдыхом. Сабина с некой долей неловкости вспомнила праздник урожая в Крипин Вайли, их с Марселем проникновение в архив, чужие поцелуи, и её передёрнуло от отвращения.

Она сидела за полностью деревянным круглым столиком на террасе скудно обустроенной кафешки у берега океана и из всех сил старалась отогнать непрошенные неприятные воспоминания. «Может, всё же стоит пойти к психологу», – запоздалая и уже бесполезная мысль.

Взгляд рассеянно скользил по посетителям дешёвого заведения, автоматически выявляя их особые черты детективным чутьём, чутьём стража. Вон девушка за столиком у столба, совершенно не похожа на филиппинку, разве что загаром, но черты лица и глаза у неё схожи скорее с европейскими. По волосам ничего не понять – они выжжены на солнце, а следовательно работает на сельскохозяйственных угодьях, и, если приглядеться получше, не такая уж она и девушка, скорее женщина, вероятно ей под сорок. Дальше взгляд соскользнул на двоих подростков, смущение на их лицах говорило о том, что это свидание, по крайней мере так, видимо, считала только девочка, а вот паренёк только широко улыбался и что-то быстро ей говорил на тагальском. Это и были все посетители, а хозяина заведения Сабина просто не считала нужным брать в расчёт. Она уже собиралась вновь отвернуться к океану, когда боковым зрением отметила активность со стороны столика той женщины. Она вновь устремила туда всё своё внимание, а сердце пропустило удар.

Там стоял Он, вот так, с большой буквы в сердце самой Сабины. В наглухо застёгнутой рубашке с длинными рукавами и светлых брюках, в шляпе, откидывающей тень на лицо и прикрывающей тем самым повреждённый глаз и мелкие шрамы. Совершенно неловко, словно испытывая неудобство, он присел рядом с женщиной, поддерживаемый ею. А Сабине показалось, что воздух просто исчез из мира, так сложно было дышать, бегло выявляя изменения в любимом человеке. Кроме этого затруднённого приседания на стул она отметила ещё, что Джей больше не горбится и снова держится во весь свой рост, руки его, осторожно сложенные на столике, не трясутся, и он вроде даже пытается улыбаться собеседнице, что добавило в неискушённое сердце немного новых сомнений и дичайшую ревность. Так ей Лобо не улыбался.

Хотелось подойти, схватить за плечи, встряхнуть и сказать: «Ну и идиот же ты, Джей Форс!», а ещё: «Руки прочь от него, женщина. Он мой!» Хотелось сразу кинуться на шею и умолять простить, целовать до умопомрачения перекошенные губы, касаться его изуродованных пальцев, ластиться и клясться в вечной любви. Сабина выбрала не «хочу», а «надо»: вытащила из рюкзака припасённую бандану, быстрым ловким движением повязав её на голову, и надела очки. Бесполезная маскировка, если её заметили, но это вряд ли.

Эти двое говорили от силы минут двадцать, за которые женщина, к слову очень эмоциональная, успела выпить три коктейля, затем расплатилась в ожидании, когда Джей поднимется с места. И теперь Сабина поняла, что в происходящем изначально показалось ей неправильным: движения Джейа скованные, хоть он и держит спину ровно, но что-то неумолимо изменилось. Тут-то и дошло… Нога. Марсель перегрыз ему ногу. В тот вечер Джей заверил, что она залечится. Неужели солгал? Ведь два года прошло… Взгляд скользнул вниз, а незнакомка отодвинувшись, подала тому трость. Сердце зашлось диким стуком, она едва не сорвалась с места, из последних сил удерживаясь в стороне. Женщина обвила её Джея руками, помогая удержаться, а затем рассмеялась, кивая в сторону океана, но видимо получила отрицательный ответ. Джей тяжело, но явно привычным движением начал делать первые шаги, а его спутница последовала рядом.

Сабина посмотрела им вслед, теперь уже впадая в ступор. Надо встать и следовать за ними. Ну же. Давай, Сабина, вставай! Ну же, Сабина! Она замерла ещё на мгновение и поднялась с места, оставляя деньги на столе и едва не забыв рюкзак. Стараясь идти чуть поодаль, ей всё же удалось остаться незамеченной – или это оборотничьи инстинкты так притупились? – но когда прогулка подошла к концу, женщина помогла Джею взобраться на крыльцо дома, приподнялась немного сама, поцеловала того в щеку и ушла.

Дверь уже закрылась за Джеем, но Сабина всё также оставалась стоять в десятке метров в стороне, не в силах пойти и постучаться, потребовать объяснений или вообще сделать хоть что-либо. «Жить дальше, да? Именно это имел Джей ввиду в тот злополучный вечер? Именно это он и делает сейчас?». Сабина просто развернулась и пошла прочь.

***

В небольшом номере отеля царил самый настоящий погром, и даже удивительно, что на шум ломающейся мебели никто не прибежал. «Привыкли что ли?» – как-то слишком отстранёно. Сабина сидела на полу в единственном незахламлённом углу комнаты, лениво скользя взглядом по раскиданным вещам, осколкам, обломкам и щепкам. Сейчас она впервые чувствовала, как сильно устала за эти годы. Ещё молодая, это вообще не возраст, но уже совершенно вымотанная и запутавшаяся.

Что же она теперь имеет? Долг жизни перед человеком, чью судьбу в свою очередь искалечила сама, и совершенно неуместные чувства к тому же. Сабина думала, что это карма. За то, что тогда она не поняла, не решилась принять чувства, не подсказала о грядущем набеге стражей, и запустила жуткую систему саморазрушения в голове Форса под названием «вина».

Почему тогда она отреагировала именно так? Почему после этого при контактах со всеми сверхъестественными существами руководствовалась лишь холодными суждениями? В тот раз, она не знала ничего об иных мирах, не чувствовала опасности, но и не ожидала подвоха от близкого друга… В то время, как другие создания действительно навевали ужас, и с этим вторым было справиться куда легче. Но факт остаётся фактом – виновата только она.

«Прав был Эндрю», – и тихий вздох: «Я должна была поступить иначе, я сломала ему жизнь… Но стоит ли теперь снова появляться рядом и пытаться что-то выяснить?»

– Чёрт. – Это уже вслух и раскрытой ладонью по полу, прямо на осколок.

Хуже всего, что это – любовь.

***

В следующие две недели Сабина превратилась в самого настоящего сталкера. Она перебралась из гостиницы в съёмный домик на той же улице, где жил Джей, только с противоположной стороны. Безвылазно сидела у окна сутками и наблюдала в бинокль за малейшими изменениями вне дома. Иногда ей даже удавалось увидеть его силуэт в окне, но чаще день проходил впустую. Раз в три дня к Джею в гости наведывалась всё та же незнакомка, приходила с пакетами и уходила спустя пару часов. И обязательно каждую пятницу они вместе ходили на прогулки.

Сабина уже наизусть знала распорядки здешних жителей, но всё равно продолжала выжидать. Ей стоило бы проследить за той женщиной, но оставлять дом без наблюдения не хотелось. Она всё ещё боялась подойти и поговорить, в голове – сумбур, и совершенно не осталось сил на борьбу. Сабина утешала себя тем, что надо просто свыкнуться с обстановкой, разузнать побольше, хотя больше нельзя было выведать что-то без личной встречи, и в сотый раз твердила сама себе: «Рано». Пока это «рано» не превратилось в «поздно».

Вечером субботы к дому подошла обычная с виду филиппинская девушка, открыла её своим ключом, скрываясь внутри дома. По спине прошли мурашки и в мыслях сразу возникли десятки предположений от «Соседка/квартирантка/домовладелец» до «Любовница/девушка». И от последнего в голову ударила кровь, ревность застлала глаза, и терпеть больше у Сабины не было сил. Она подорвалась с места, бегом направляясь к жилищу Форса и, приблизившись, распахнула дверь ударом ноги, мигом влетая в первую попавшуюся комнату.

В ней на кушетке в самом центре на животе лежал полуголый Джей, на спине – старая татуировка дерева, только уже искривлённая, его ветки не совпадали со стволом и линия прерывалась несколько раз, а кожа и вовсе казалось, что состоит из лоскутов. К счастью, он лежал лицом к противоположной стене и не мог увидеть той непередаваемой смеси из ужаса, боли и растерянности, что промелькнула в глазах у Сабины, но видимо прекрасно ощутил, потому что, даже не повернувшись, спокойно произнёс тем самым скрипящим голосом:

– Позволь Бенигно закончить, Сабина… – Выдох. – И мы поговорим.

Не оставалось ничего, кроме как присесть на край дивана, так удачно подвернувшегося под ноги, и вцепиться взглядом в свои руки, лишь бы не смотреть, как эта некая Бенигно стучит пальцем по шприцу и вводит что-то прямиком у самого низа поясницы. Работала та молча, быстро, ещё пара уколов, и она собрала свои вещи, помогла Джею приподняться в сидячее положение и наконец ушла. А Сабина всё ещё боялась поднять глаза на оставшегося в комнате неудавшегося возлюбленного.

– Я думал, ты уедешь, Сабина. – И вот они, те самые интонации, которые она так мечтала услышать. – Почему передумала?

Она сжала губы и нахмурилась: все мысли разом вылетели из головы, а чувства запутались до такой степени, что в них вряд ли разобрался бы даже самый сведущий психолог. Джей терпеливо молчал, позволяя ей взять себя в руки и всё же ответить.

– Так ты знал.

– Знал. – Такое простое согласие.

– И ждал, что я уеду? – Решила она уточнить.

– Я… – В секундной заминке послышалось «надеялся». – Предполагал, что ты тут не задержишься.

– Почему? – Совсем тихо.

– Что «почему», Сабина?

И тут ей выпала возможность задать самый важный вопрос:

– Почему ты бросил меня?

Джей промолчал, пристально разглядывая сидящую перед собой девушку, словно это молчание могло что-то объяснить или напомнить, но в этот раз у Сабины не хватило терпения, она и так слишком долго ждала.

– Почему ты просто исчез? Взял и уехал невесть куда, неужели ты думал, что сможешь спрятаться от меня?

Ответа она так и не дождалась, подняла наконец глаза, встречая такой же уставший взгляд, который каждое утро видела в зеркале на протяжении уже двух лет. Она замерла, по привычке закусывая губу, слова испарились так же легко, как появились в её голове, и поэтому следующий встречный вопрос загнал её окончательно в угол.

– А зачем ты меня искала?

«Действительно, зачем?» – пришло запоздалое осознание: «Если человек уезжает в другой конец мира, то он явно не хочет, чтобы его кто-то нашёл. Ты такая дура, Сабина, как и говорил Эндрю. Гонишься за тем, кому не нужна, кто не просто убежал от тебя, а устроил самый масштабный побег из всех возможных». Горло противно сжалось, а живот начало крутить от неприятных ощущений, и весь мир сузился до одного единственного человека, который простым вопросом выбил почву из-под ног.

– Зачем, спрашиваешь? – Хмыкнув. – Затем, что я влюблена.

– Любовь переоценивают. – В его голосе слишком откровенная фальшь и едва различимая неуверенность.

– Ты в своё время тоже себя переоценил?

– Сабина, – попытался начать Джей, но его перебили.

– Ты сказал мне, что есть вещи, которые нельзя исправить, что совершил ошибку и не можешь её изменить, но вот я тут. – Она поднялась с места, приближаясь, а голос становился всё тише с каждым словом, срываясь до шёпота. – Я тут, даю тебе возможность сделать выводы и всё исправить… Ну, что ты молчишь?

Джей был не в силах отвести взгляда от Сабины, что нависла над ним, плотно вцепившись в подлокотники кресла. Глаза напротив горели странным огнём, а ещё от неё исходили уверенность, желание и непоколебимость, которых так не хватало самому Форсу. И он решился на последний аргумент:

– Я уже говорил, Сабина. Ты должна уехать отсюда, завести семью и быть счастливой. Тебе не стоит тратить время на такого, как я. Мёртвые живут в прошлом, а ты обязана…

– Стремиться к будущему. – Прервала его Сабина, склоняясь ещё ближе к лицу. – Я это и делаю. Я люблю тебя, Джон Лобо.

Обветренные сухие губы коснулись чужих: страшных, перечёркнутых шрамами, но самых желанных на свете. Сабина бездумно опустилась верхом на его бёдра, обвивая за шею и целуя со всем отчаянием, которое гоняло её столько времени по континентам. Она скользнула языком по тонкой линии рта, когда чужие руки наконец обняли в ответ, притянули на себя, ещё ближе, заставляя вжаться едва ли не до боли. И тот другой, её любимый, впервые за невероятно долгое время ответил на поцелуй. Джей крепко сжал её в своих объятиях, приоткрывая губы и позволяя языку оказаться внутри. Он жадно вдавил Сабину в своё тело, не позволяя даже нормально вдохнуть, зажмурился, притягивая ещё сильнее.

Пожалуй, это самый сладкий и одновременно самый горький поцелуй в его жизни, ведь в отличии от Сабины, он знал, что на этом всё и закончится.