Текст книги "Где-то рядом (СИ)"

Автор книги: Lienin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

========== Глава 1 ==========

Они пытаются предстать в ореоле тайны, но на самом деле поступки любого из нас – следствие глубокой раны. Наши слова – как капли вытекающей крови. Горе ведь в полной мере раскрывает людей.

© Мор. Утопия

Великобритания. Декабрь 1918 г.

Он встретил брата случайно. К счастью, в этот раз свело их просто желание переждать под козырьком дождь со снегом, считающийся нормальной лондонской зимней погодой.

– Здравствуй, Ньютон.

Ньют высунул нос из шарфа, в котором прятал лицо от колючего ветра.

– Здравствуй, Тесей.

Брат стоял в тени козырька и курил. Тёмные волосы и плечи его потёртого серого пальто с высоким воротником были припорошены снегом.

Ньют переминался с ноги на ногу, чувствуя себя очень неловко. С момента возвращения обоих из Европы прошло уже порядка трёх месяцев, но виделись они лишь мельком в коридорах Министерства, да на воскресных ужинах у матери. И за весь этот внушительный срок слов, сказанных друг другу, хватило бы, чтобы уложить в одну эпитафию. У Ньюта складывалось впечатление, что брат избегает его. Намеренно или нечаянно – он судить не брался.

– Ньютон, – Тесей чуть повернулся всем корпусом и выпустил в сторону облако сигаретного дыма. Подхваченное ветром, оно унеслось дальше в переулок. Хвала Мерлину. От запаха табака у Ньюта начинали слезиться глаза, – сможешь встретиться со мной в обед в «Одуванчиковой кошке»?

На мгновение у Ньюта перехватило дыхание. Он нахмурился. Если Тесей прочёл его мысли и решил совместной трапезой искупить три месяца отчуждения, то идея была провальная. Но брат смотрел тем самым, судя по колдографиям – унаследованным от отца – взглядом, что давал понять – дело серьёзней, чем может показаться. Таким взглядом Тесей смотрел на маму, когда уезжал в командировку «по делам Министерства» почти четыре года назад.

– Да, хорошо, – согласился Ньют, исподлобья наблюдая за старшим братом. Тот удовлетворённо кивнул и, испепелив в руке недокуренную сигарету, вышел из-под козырька.

На покрытом тонким слоем снега асфальте осталось два чётких тёмных следа от подошв. Ветер словно бы неохотно гнал снежинки под козырёк. Одна, вторая, третья… падали, кружась, наземь, искажая ровные линии.

Ньют фыркнул. Да уж, не успел начаться рабочий день, а он мыслями уже успел уйти куда-то далеко. Бёрни отпустил бы по этому поводу несмешную шутку, кажущуюся ему, однако, невероятно остроумной. Ньюту оставалось лишь делать глубокий вдох и успокаивать себя мыслью, что к концу года в Подразделении зверей может освободиться место, и, если всё сложится удачно, он подаст прошение о переводе.

Работу Ньюта можно было по праву считать самой скучной в Министерстве. На верхних уровнях часто говорили, что в Бюро распределения домовых эльфов идут неудачники или тупицы, которым нельзя доверить даже полы мыть – обязательно опрокинут ведро на какой-нибудь сложный инструмент. Если не утопятся в нём до этого, конечно.

В чём-то Ньют разделял эти предубеждения – Бёрни любил от скуки поныть о несправедливости жизни, если ТРИТОН завален и путь к более престижным профессиям оказался закрыт. С его точки зрения Ньют стоял ещё на ступень ниже, потому что экзамен вообще не сдавал. Как молодой лев, пытающийся взять власть в чужом прайде, он хорохорился, скалил зубы и пытался показать, как он силён. Правда, дальше слов дело не заходило. И хорошо. Вряд ли три года работы с драконами посчитают за смягчающее обстоятельство на суде.

Ньют повесил пальто на вешалку. Сегодня он пришёл раньше всех, рассчитывая до обеда разобраться с теми обращениями, что не требовали ничего, кроме подписи и ответа по стандартной форме. А потом, под предлогом поиска материалов по иску Фэрфорд, закопаться в библиотеке на весь день.

Бумаги Ньют любил больше людей, но гораздо меньше, чем животных. Перед людьми у бумаг было преимущество – они молчали, но, в отличие от зверей, к третьему часу работы становились невыносимо скучны. Уму непостижимо, как Тесей справлялся со всей той бюрократией, что неизбежно следовала за каждым расследованием. Не иначе использовал какие-то чары, которым авроров специально обучали, чтобы не отвлекать от более важных дел.

– Доброе утро, Ньют! – В кабинет заглянул сухонький старик, на морщинистом лице которого ярко блестели зелёные глаза.

– Доброе утро, мистер Теккерей.

Начальник Бюро оглядел пустующий кабинет, потом вынул из кармана жилета массивные часы на толстой серебряной цепочке и покачал головой. Раньше мистер Теккерей работал в Отделе магических игр и спорта, пока даже магически усиленный голос не стал подводить. Ньют знал это, потому что помогал ему с лекарством для захворавшей шишуги и, пока возился со ставшим агрессивным зверем, наслушался спортивных баек.

– Вы ещё работаете по иску Фэрфорд?

– Так точно, сэр, – по привычке отчеканил Ньют, на мгновение выпрямившись и посмотрев точно в глаза начальнику. И тут же снова ссутулился и отвернулся к вешалке.

– Хорошо. – Мистер Теккерей взялся за дверную ручку. – Как закончите с сегодняшней своей работой, идите в архив.

Иск Фэрфорд отличался от большинства обращений, что поступали в Бюро, не на шутку взбудоражив их маленькое болотце. Возникший интерес так же быстро угас, только Ньют вцепился в это дело, радуясь, что теперь есть чем заняться и не надо придумывать повод отлучиться с работы, чтобы поискать в библиотеке старый бестиарий или анатомический атлас – как повезёт.

– Привет, Скамандер.

Ньют и не заметил, как в кабинете стало на одного человека больше.

– Здравствуй, Бёрни.

Коллега фыркнул и, небрежно швырнув пальто на спинку стула, плюхнулся на скрипучее сиденье, широко зевая, всем своим видом показывая, как он любит свою работу.

– А я тут брата твоего встретил. – Бёрни взял в руки тоненькую стопку бумаг и сделал вид, будто внимательно их изучает. – Слышал, он поймал того психа, что устроил резню в Ньюбери. Поди, на повышение теперь пойдёт.

Внутри потеплело от гордости за брата. Может, поэтому он предложил пообедать вместе? Хочет поделиться радостной новостью.

– А что там было?

– Скамандер, – Бёрни прекратил делать вид, что работает, и поднял голову, одарив Ньюта одновременно презрительным и недоумевающим взглядом, – ты что, «Пророк» не читаешь?

Ньют читал. Только в последнюю неделю у него по утрам не было на это времени, так что свежие выпуски шли на подстилку Тому ни разу не открытыми.

– Ну, вот будет повод почитать, – ехидно оскалился Бёрни, наслаждаясь чувством превосходства над отставшим от жизни коллегой. – Уверен, уже завтра имя убийцы будет на первой полосе!

Ньют только покачал головой. Каждая такая новость вовсе не вызывала в его душе лихорадочного возбуждения и интереса. Люди, пусть и незнакомые, погибли. И это обсуждается так, будто в город цирк приехал.

– Мисс Каван не пришла ещё? – В кабинет заглянул мистер Теккерей, и Бёрни немедля уткнулся в бумаги. – Что ж, – оглядел он полупустой кабинет. По правде сказать, Ньют не понимал, зачем в Бюро, куда за неделю может ни одного нового запроса не прийти, работает четыре человека вместе с начальником, – как появится, пусть зайдёт.

– Похоже, её опоздания достали даже этого терпилу, – резко оживился Бёрни. Он недолюбливал Каван. Ньют не знал, что там произошло, да и знать не хотел. Но Сесиль от скуки предпочитала отвлекаться чтением книг, а не сплетнями и сомнительными шуточками, так что симпатии Ньюта были на её стороне.

– Угу, – безучастно буркнул он, ставя последнюю печать. Теперь домовой эльф Хекки по всем правилам был передан во владение семьи Эджком. А значит, на сегодня всё.

***

«Одуванчиковая кошка» открылась совсем недавно, но уже успела полюбиться всем, поэтому в обеденное время здесь было полно народу. В основном молодёжь. Старшее поколение неизменно предпочитало «Дырявый котёл». Ньют же находил это заведение мрачным и неуютным, а когда в первый раз оказался там с матерью, здорово испугался слепой ведьмы, напророчившей ему будущее, полное разочарований и тьмы.

– Амариллис, будь добра, чай и какао.

– Как всегда, чёрный с мятой?

– Да, пожалуйста.

Девушка в белом переднике кивнула и, ловко лавируя между столиками, удалилась в сторону кухни.

– Ты чем-то обеспокоен, Ньютон?

Ньют почувствовал на себе взгляд брата. У Тесея имелась привычка пристально смотреть на собеседника, отчего внутри становилось неприятно холодно и неуютно. Или это только у Ньюта возникало такое ощущение? Официантка, судя по широкой улыбке, находила Тесея приятным клиентом.

– Ничего важного. Так, небольшая рабочая сложность. Не о чем волноваться.

Он не лгал. Просто считал, что от его жалобы проблема сама не решится. Да Тесей наверняка и сам знал, как сложно что-то найти в министерских архивах, с учётом того, что у каждого отдела архив свой, друг с другом они практически не контактируют, а чтобы получить доступ к делам Визенгамота, нужно пройти семь кругов бюрократического ада. Ньют предпочёл бы год провести в пещере с нунду.

– Хорошо. – Тесей отвёл взгляд, и Ньют внутренне выдохнул, чуть поднимая голову. Из-под отросшей и почти падающей на глаза чёлки он наблюдал, как брат гипнотизирует принесённую девушкой в белом переднике чашку чая, и как ложка зачерпнула сахар – один раз, второй, третий – четыре ложки на стакан какао. Как Ньют любит.

– Ты хорошо знаешь своего коллегу Алана Бёрни?

Ньют не ожидал такого вопроса. Пока он был в архиве, времени строить предположения не было, хотелось поскорей разобраться в описях, чтобы выкроить немного времени для библиотеки.

– Ну, мы разговариваем, – поведя плечами, ответил Ньют, пряча взгляд в кружке. Более подходящих слов для описания сложившихся между коллегами отношений не находилось.

Тесей фыркнул. Впервые за долгое время Ньют увидел усмешку на его обычно каменно-спокойном лице.

– Твоя коллега, мисс Каван, была разговорчивей. Кажется, её характеристика мистера Бёрни включала слова «невыносимый нытик», «пустоголовый болван» и «паршивый комик».

Теперь уже пришла пора Ньюта коротко улыбнуться. Сесиль отличалась некоторой прямолинейностью, не стеснялась в словах. И теперь понятно, почему она сегодня опоздала на работу.

– Ты ведь не просто так спросил. Что случилось?

Ньют поднял голову, на мгновение ловя взгляд Тесея. Голубые глаза брата потускнели от усталости, будто знали недостаточно сна в последние недели. Обычно это Ньют отводил взгляд, но в этот раз Тесей, моргнув, обратил внимание направо. В футе от их столика на стене висела картина – простой пейзаж, дорога и клёны. Подобное чуть ли не в каждом доме можно увидеть. Только на этой вдруг появилась белая в рыжую полоску кошка. Должно быть, ей надоело нежиться среди одуванчиков на висящей над барной стойкой картине. Даже нарисованные кошки любят гулять сами по себе.

– Пока что ничего, – сказал Тесей, неотрывно наблюдая, как кошка грациозно вспрыгнула на нижнюю ветку клёна. Помахивая в воздухе хвостом, добралась по ней до края картины и, напоследок потянувшись, исчезла за ним. – И, надеюсь, ничего не произойдёт. Но если в ближайшие несколько дней Бёрни подойдёт к тебе и предложит забыть все его насмешки за кружкой огневиски, не соглашайся.

Тесей отвернулся от картины, во взгляде его почудилась мольба. И сейчас было совсем неважно, каким образом – от Сесиль или из воспоминаний Ньюта – добыты мелкие детали. Тесей предупреждал об опасности, и Ньют слушал старшего брата, как послушный сын внимает наставлениям отца.

– И если заметишь что-то подозрительное, напиши мне записку.

Тесей положил на столешницу несколько кнатов и встал, снимая со спинки стула серое пальто. Грудь сдавила навалившаяся вдруг тоска. Конечно, брата ждала работа, особенно важная в такие неспокойные времена. Но так хотелось посидеть ещё немного вдвоём. Поговорить о чём-то отстранённом, хоть о рецептах пирога с печенью. Ньют сейчас был бы рад даже послушать о каком-нибудь расследовании, хотя бы о том, что завтра украсит громким заголовком первую полосу «Ежедневного Пророка».

– Тесей…

– Да? – Снова взгляд мимо, и рука, непроизвольно дёрнувшаяся навстречу, безвольно опустилась.

– Ты же приедешь на выходные к маме? – Ньют почувствовал, что краснеет. Ведь совсем другое хотел сказать, да не смог.

– Конечно. – Тесей остался невозмутим, даже если заметил румянец на щеках брата. Интересно, что он подумал? – До встречи.

Сбоку послышалось мяуканье. Кошка вновь вернулась на картину с клёнами и теперь умывала мордочку, урча. Ньют улыбнулся, получив в ответ довольный прищур голубых глаз.

***

Проведя остаток дня в библиотеке, Ньют вернулся домой поздно и, проверив Тома, рухнул на кровать. Сны его были беспокойными, он то и дело выныривал из липкой бездны, проваливался в её объятия вновь, забывшись только под утро – и не услышав будильник. Естественно, о том, чтобы прочитать свежую газету, и речи быть не могло. Тут на работу не опоздать бы. Ньют, несмотря на нелюбовь к ней, держался за эту должность. Недоучке из Хогвартса непросто устроиться, а деньги ему сейчас были ой как нужны.

Поэтому в кабинет он влетел запыхавшимся зайцем, чуть не сбив с ног мистера Теккерея.

– О, Ньют, здравствуй, – немного рассеяно поприветствовал подчинённого старый волшебник. И тут только Ньют заметил, что в кабинете они не одни. То есть не в привычной компании. Каван хмурилась и сидела за своим столом, необычно ровно держа спину. Бумаги же на рабочем месте отсутствующего Бёрни сосредоточенно перебирала женщина в простой чёрной мантии, при взгляде на которую возникало инстинктивное желание спрятаться.

Женщина оторвалась от своего занятия.

– Доброе утро, мистер Скамандер, – голос её напоминал шелест ветра. – Боюсь, сегодня ваш рабочий день закончится, не начавшись. – Она говорила, будто чеканя фразы по привычной форме. – Вашему коллеге, Алану Бёрни, предъявлены обвинения в серьёзном преступлении. Прошу вас, поднимитесь на второй уровень для дачи показаний.

– А кому? – растеряно спросил Ньют. События развивались стремительней, чем он предполагал из предупреждения Тесея.

– Вас там встретят, – не отрываясь от бумаг, ответила женщина. Она взмахнула палочкой, и стопка документов, которую она держала, переместилась в картонную папку. – Мистер Теккерей, подпишите вот этот протокол…

На чуть подрагивающих ногах Ньют покинул кабинет. Вчера у него не было возможности об этом подумать, а сейчас времени было предостаточно: к лифту вёл длинный коридор.

Бёрни не казался человеком, способным на преступление. В общем-то, он не казался способным ни на что, кроме пустого словоблудия. Он был старше Ньюта на два или три года, прозябал в Бюро пять лет и, если верить Каван, два из них точно любил порассуждать, как много теряет Министерство, держа такого способного мага в таком болотце. Поначалу Ньют, добрая душа, искренне сочувствовал Бёрни, пока не понял, что к чему. Коллега напоминал ему капризное животное, имитирующее болезнь, чтобы получать внимания больше остальных. Только что делать с такими зверями, Ньют знал, а с людьми – не представлял.

Двери лифта открылись на втором уровне. В кабину влетела стайка бумажных самолётиков. Ньют, вместе с ещё несколькими волшебниками, вышел, оглядываясь в поисках обещанного сопровождающего. Здесь, в Отделе обеспечения магического правопорядка, ему доводилось бывать нечасто. В его работе не было нужды контактировать с патрульными или, упаси Моргана, аврорами. Так что всё вокруг ему было в новинку.

– Мистер Скамандер!

Ньют обернулся на оклик. К нему приближался высокий мужчина, чьи длинные седые волосы были собраны в высокий хвост. К жилету был приколот серебряный значок аврора.

– Дедалиус Селвин. Я как раз вас ищу.

– Здравствуйте. Я думал, авроры только тёмными магами занимаются.

– Так и есть, – хохотнул Селвин, оставив Ньюта в недоумении. – Пройдёмте, вы должны дать показания. Много времени это, впрочем, не займёт. Вы ведь не общались с подозреваемым в неформальной обстановке?

– Это так, – коротко ответил Ньют, следуя за аврором. Ему всё ещё не верилось, что Бёрни может быть преступником.

– Селвин! – Знакомый голос заставил Ньюта замереть каменной статуей. Тесей умел появляться неожиданно – и, судя по выражению лица, аврор не ожидал встречи. – Ньютон?

– А вы быстро, Скамандер.

Ньют искоса глянул на брата. Он казался ещё более уставшим, чем вчера в «Одуванчиковой кошке». Должно быть, всю ночь провёл за работой.

– Отлично. У меня для вас как раз ещё одно дело.

– Я слушаю, сэр. – Голос Тесея не выражал никаких эмоций.

– Вы отвыкли от магических дуэлей, Скамандер. Вам нужно больше практики. Поэтому жду вас вечером на тренировочной площадке.

Тесей недоумевающе вскинул брови. Но, похоже, в иерархии Аврората Селвин стоял выше.

– Да, сэр.

Брат кинул настороженный взгляд на Ньюта. «Всё в порядке», – подумал тот, надеясь, что его мысль будет услышана.

– До вечера, Ньютон.

– Сюда, мистер Скамандер.

Селвин махнул рукой, призывая следовать за ним дальше по коридору, и Ньют покорно поплёлся сзади, украдкой бросая взгляды по сторонам. Например, стену справа занимал ряд портретов директоров Отдела. С самого основания Министерства эти люди стояли на страже порядка волшебного сообщества Британии. Должно быть, когда Тесей проходит здесь каждый день, эти мужчины и женщины укрепляют его веру в работу. Ответственную и важную.

– Проходите, мистер Скамандер.

Они оказались в небольшом кабинете, большую часть которого занимали картотечные шкафы.

– Присядьте, пожалуйста.

Ньют опустился на предложенный стул, а Селвин сел за стол так, что свет из окна за его спиной теперь скрывал его лицо. Сверху послышалось хлопанье крыльев, и на столешницу опустился ворон. Он, наклонив голову, тёмным глазом внимательно изучал посетителя, будто пытаясь заглянуть в душу и удостовериться, что всё, сказанное в стенах кабинета, будет правдой.

– Так… дата…

Из ящика стола выскользнули бланк и перо, под диктовку аврора записывающее полное имя Ньюта и прочие формальности.

– Итак, приступим. Как давно вы работаете с Аланом Бёрни?

– Три месяца, – ответил Ньют. Он чувствовал себя неуютно. Как будто перед невыразимцем, только на этот раз от него хотят узнать о человеке, а не о драконах.

– Были ли вы знакомы с Аланом Бёрни до начала работы в Министерстве?

– Видел несколько раз в Хогвартсе. Это считается?

– Вы разговаривали?

– Нет.

Селвин постукивал пальцами по краешку стола. Так люди делают или когда задумываются, или когда нервничают.

– Общались ли вы в нерабочее время?

Ньют снова отрицательно покачал головой. Ворон перед ним чистил пёрышки, сунув голову под крыло и выгнув грудь.

– Как бы вы охарактеризовали Алана Бёрни?

Чувство, что он отчитывается перед невыразимцем, усилилось. Ньюту никогда не приходилось давать характеристику людям, у него не было опыта. С животными проще. Он знал, какие слова подобрать, чтобы расположить к подопечному волшебника, ничего в магических созданиях не смыслящего.

– Как обычного человека. Он выполнял свою работу. Это ведь самое главное.

– А отношения в коллективе?

– Что?

– Как он относился к коллегам?

– Он много шутил. Не всегда удачно, но беззлобно. – Ньюту не нравилось, что о Бёрни говорили в прошедшем времени. Как будто он умер. – Мисс Каван может рассказать больше. Они дольше работали.

– А как он относился к вам?

Ньют поднял было глаза на аврора, но тут же опустил. Яркий свет из окна ослеплял, не давая толком разглядеть выражение лица человека напротив.

– Мы не были дружны, но и не конфликтовали. – Ньют врал, конечно. Пару раз Бёрни откровенно напрашивался на драку. Как дворовая собака в вольере с медведем, он ходил кругами, скалил зубы, но первым не нападал. – Я ничего о нём и не знаю, кроме имени да пары фактов, которые и вам наверняка уже известны.

Селвин некоторое время молчал, поглаживая ворона по оперению на груди.

– Прочтите и подпишите, мистер Скамандер. И можете идти.

Покидал Ньют второй уровень с гадким чувством на сердце.

========== Глава 2 ==========

«Саламандра так названа, потому что противостоит огню. Её яд из всех имеет наибольшую силу. Другие гады убивают по одному, а она сразу многих. Ведь если она проникнет на дерево и напитает плоды ядом, то убьет всех, кто их съест, и даже если в колодец упадет, сила ее яда убивает всех, кто выпьет воды из колодца…»*

Ньют потёр переносицу и отложил книгу. Это был старый бестиарий, написанный на латыни довольно витиеватым языком и это, помимо знаков препинания и мелкого, хоть и аккуратного почерка, создавало дополнительные проблемы при чтении. Ньют не мог назвать себя специалистом в мёртвых языках, а потому рядом, среди прочих бестиариев, так же лежал толстый словарь.

Случись кому-то забрести в библиотеку, притаившуюся у самого пересечения Косого и Лютного переулков, и подняться в читальный зал на втором этаже, он бы застал любопытнейшую картину. Жилистого, долговязого, будто ещё не до конца выросшего молодого человека, под светом магических свечей склонившегося разом над пятью книгами разной степени древности. Этот «кто-то» покрутил бы пальцем у виска, ведь зачем сличать пять разных бестиариев, когда можно взять самый новый и все нужные сведения искать там? С точки зрения Ньюта это было неверно. Ведь так нельзя узнать, в какой момент в новый толмуд прокрались фатальные ошибки. Сейчас любому известно, что саламандры совсем не ядовитые и мерзкие, а приятнейшие существа, а вот волшебники в двенадцатом столетии считали иначе. Сколько же заблуждений о магических зверях так и кочует из века в век, из книги в книгу?

– Библиотека закрывается через десять минут, мистер Скамандер, – в его закуток заглянул дряхлый библиотекарь. Он кутался в несколько белых шалей и горбился, отчего становился немного похож на привидение. Сходство только усугублялось выцветшими глазами, седыми волосами и бледной кожей, будто припорошенной мукой.

– Да-да, я сейчас! – Ньют принялся лихорадочно собирать свои заметки, разбросанные по всему столу, закрывать книги, поднимая в воздух клубы песочного цвета пыли. Старый библиотекарь что-то неразборчивое пробормотал себе под нос, принимая из рук Ньюта фолианты. В прошлые пять раз он упорно отказывался от того, чтобы тот самостоятельно расставил книги по полкам, и пришлось смириться с нежеланием старого волшебника показаться немощным в глазах молодого поколения.

Накинув пальто и задрав воротник повыше, Ньют выскочил на улицу. С непроницаемо-серого неба капал дождь. За три года в Карпатах Ньют отвык, что зимой может идти что-то кроме снега, и потому недоумённо задрал голову. Люди вокруг, привыкшие к превратностям лондонской погоды, спокойно проходили мимо, не обращая на него никакого внимания. Ведь правда, в Косом переулке можно много чем заняться: поглазеть на новую модель «Дубравы», пропустить стаканчик грога в «Дырявом котле»… а не пялиться на небо так, будто год безвылазно просидел в египетских подземельях.

Серое пальто хорошо предохраняло от влаги, но стоять под промозглым дождём дальше совсем не хотелось. Ньют, стараясь огибать лужи, быстрым шагом двинулся к арке, ведущей в город. Перед тем как аппарировать домой, он хотел купить для матери бутылочку её любимого сливочного пива.

– Я дома, – оповестил он о своём приходе, закрывая дверь и скидывая пальто. Ноги были неприятно мокрыми. В этой части Англии осень не хотела так просто сдавать позиции и, хоть Ньюту нужно было пробежать всего пару ярдов до веранды, он всё равно успел набрать воды в ботинки.

– Здравствуй, радость моя, – из дверей в столовую показалась мама, ещё не успевшая сменить рабочий комбинезон на домашнюю одежду. Она обняла Ньюта за шею и легко чмокнула в щёку. От её рыжих волос пахло мокрыми перьями и сухим сеном.

В выходные, если не было важных дел, Ньют старался покидать свою съёмную комнатушку, большую площадь которой занимали книги, и проводить время в родном гнезде.

– Я надеялась, ты не успеешь попасть под этот ливень, – мама покачала головой, наблюдая, как растут лужи на полу прихожей.

Ньют едва улыбнулся, собираясь сказать что-то ободряющее, да так и замер с ботинком в руке. В дверях появился Тесей. Совсем вылетело из головы, что он тоже собирался эти выходные провести здесь.

– Возьми, – старший брат протянул небольшое синее полотенце с охряными греческими узорами по краям. Ньют с большей радостью предпочёл бы высушить голову магией, но Тесей, очевидно, посчитал невежливым накладывать чары на младшего брата.

Полотенце было тёплым, если не сказать – горячим. Тут дело точно не обошлось без магии. Ньют уткнулся в него, наскоро промокнул волосы. Когда он отнял полотенце от лица, Тесея рядом уже не было.

Не было Тесея и в столовой. Только мама что-то записывала в толстую счётную книгу.

– Как продвигается твоя работа, Ньют?

Естественно, она спрашивала не о переселении домовиков.

– Потихоньку, – несколько уклончиво ответил Ньют. – Ещё предстоит разобрать гору литературы, но, знаешь, большинство этих авторов страдают одним и тем же недостатком. Они в глаза не видели тех, о ком пишут. Только послушай, что я сегодня прочёл о гиппогрифах. – Ньют прокашлялся и принял позу лектора, придав лицу наиболее высокомерное выражение, на которое был способен. – «О твари этой говорят, что породила его кобыла, кою покрыл гриф. От лошади у него задняя часть тулова; голова же грифья, лапы с когтями и крылья, на коих, понятно, он ловко летать умеет. Вывел же этого зверя Августус из Рифеи, известный также как Августус Полоумный, поскольку возмечталось ему иметь для перемещения по воздуху такое животное».

Мама понимающе фыркнула.

– Что ж, вот тебе мой совет. – Она закрыла книгу. – Когда приступишь к самому главному, избавься от высокопарного слога. Даже слушать это невозможно, не то что читать.

– Да, я знаю, – кивнул он, присаживаясь за стол. Тут же перед ним возникла кружка какао. Домовуха знала о любимом напитке «молодого господина». – Я помню лекции профессора Бинса и знаю, как писать не нужно.

Конечно, дело было далеко не только в языке проекта мечты Ньюта. Он не хотел, совсем не хотел писать, отталкиваясь от чужих слов. Всех этих зверей, обитающих далеко за пределами Британских островов, нужно было увидеть своими глазами. А для этого нужны были деньги. Деньги, которые сложно скопить, зевая на работе в крошечном Бюро.

– Ты мог бы попросить Тесея…

– Нет, – резче, чем хотелось бы, прервал её Ньют. Взгляд его на мгновение стал печален.

Они уже как-то говорили об этом. Ньют не хотел просить помощи у старшего брата. Ни финансами, ни протекцией. Ему и думать не хотелось, что Тесей может пойти к кому-то просить за него.

– Будь добр, найди Тесея. – Мама за столько лет привыкла общаться командами, и в определённом возрасте Ньют перестал это замечать. Когда она говорила, в голове раскрывался воображаемый блокнот, и воображаемое алое перо само записывало указания. Мама улыбнулась своей прекрасной, чарующей улыбкой, похожей на блик солнышка, и поднялась из-за стола. – Кажется, он кусочничает на кухне. Передай ему, кстати, что если он будет болтать своей ложкой в стакане так, будто разгоняет колоколом демонов, я его отлуплю. И не посмотрю, что он аврор.

Последнюю фразу она произнесла уже из прихожей. Шаги на лестнице дали понять, что мама поднялась на второй этаж. Собиралась переодеться к ужину.

Тесей и правда сидел на кухне с газетой в одной руке и сигаретой в другой. В тяжёлой каменной пепельнице перед ним уже лежало два окурка.

Ньют поморщился. В кухне, несмотря на распахнутое окно, было надымлено. Тесей курил не переставая с самого возвращения, а начал, должно быть, ещё раньше. Ньют и сам как-то поддался на уговоры Корнея, украинского драконолога, и раскурил с ним самокрутку. Ему совсем не понравилось, и с тех пор он совершенно не понимал, как можно добровольно накачивать себя этой дрянью.

– Я не услышал, как ты вошёл. – Тесей затушил сигарету и взял в освободившуюся руку палочку. Небрежным, привычным движением он развеял дым, но лучше не стало. Ньюту всё равно казалось, что он видит брата сквозь табачное марево: холодным, чужим человеком. – Ты здорово научился подкрадываться.

– Тебя мама искала. – Ньют пропустил мимо ушей последние слова брата. Тесей всегда знал, когда к нему приближались. Ньют так и не научился полностью закрывать свои мысли.

– Что-то случилось? – В голубых глазах промелькнуло беспокойство.

– Нет. Просто она просила передать, чтобы ты не перебивал аппетит. Иначе тебя отлупят. – Ньют невольно улыбнулся. Они с братом уже разменяли третий десяток, а мама по-прежнему относилась к ним, как к детям.

– Что, прямо так и сказала?

– Ага.

Тесей фыркнул:

– Что ж, я, как примерный сын, подчинюсь. И не буду строить предположения, куда подевалась вся ливерная колбаса.

Ньют скосил глаза, чувствуя, что краснеет. Вовсе не прав Тесей в своих догадках. Ливерная колбаса маме совсем не по вкусу.

Тесей явно сделал вид, что не заметил, как Ньют изменился в лице. Он встал со своего места, возвращая палочку в шлевку у пояса. Поравнявшись с братом, он остановился, но, ничего не сделав, продолжил свой путь.

Край подоконника у открытого окна был блестящим от воды. Ньют плотно затворил раму, вздохнул, прислонившись лбом к тут же запотевшему от его дыхания стеклу. Перед глазами дождевые капли собирались в дорожки, быстро стекая вниз по гладкой поверхности.

Он ничего не мог поделать со всё усиливающимся неприятным ощущением, что всё изменилось. Конечно, они с Тесеем и раньше редко могли найти общий язык, стоило Ньюту миновать порог детства. Но тогда брат хотя бы не отстранялся. Это Ньют держал дистанцию, боясь приблизиться к человеку, заменившему ему отца. В голову закрадывалась скребущая душу мысль: «То же самое ли чувствовал Тесей?»

– Хозяин, – из-за шкафа показалась лысая голова с большими ушами, – ужин готов. Извольте проследовать в столовую.

Ньют кивнул, собирая себя в кучку. У него получалось уже несколько месяцев переживать семейные ужины. И в этот раз справится.

***

К тому моменту, как на столе появился сливовый пудинг, подробности истории о свинье на чердаке стали ускользать от сознания.

– Но как она оказалась в постели викария? – всплеснув руками, спросила мама, широко улыбаясь.

– О, сейчас я как раз об этом расскажу…

Проходив большую часть вечера в странном полусонном состоянии, к ужину Тесей необыкновенно оживился. Стал весел и бодр, каким его в этом доме не видели уже лет шесть.

Сначала Ньют решил, вспомнив о недавнем разговоре с Бёрни, что причина в раскрытом деле. Что брат просто устал на работе, стараясь успеть как можно больше до выходных, и поэтому так погружён в себя. Но Тесей молчал. Он ничего не говорил о работе, и даже история о свинье, из постели викария уже успевшей переместиться на баржу посреди Темзы, касалась работы другого отдела, а не Аврората. И это было странно. Почему он не хочет поделиться такой новостью?