Текст книги "С Новым годом, Аксель! (СИ)"

Автор книги: Лиэлли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Особенно отстраненным и замкнутым Аксель становился каждый раз, когда они оставались наедине. И Чейз просто тихо бесился оттого, что, похоже, это лишь он один удостаивается такой чести. Отвечал тот всегда односложно и как будто неохотно, и лишь когда им всем исполнилось по девятнадцать, Аксель наконец-то пошел на контакт.

Чейз думал, что дальше будет легче и все самое сложное позади, уж теперь-то он сможет быть хоть чуточку ближе к объекту своего вожделения, но не тут-то было! Аксель считал его лишь своим другом, но даже так оставался довольно далек от него. Все чаще пропадал в гараже, ковыряясь в замасленных машинных запчастях, читал книжки, уходя куда-то на пляж и оставляя их с братом одних. Он был совсем другой. А Чейзу так хотелось, так мечталось узнать его поближе, дотронуться, прикоснуться губами к нежной бледной коже…

Аксель даже летом не загорал, и кожа его оставалась цвета молока, заставляя Чейза тихо сходить с ума от невозможности прикоснуться к ней. Два года он действительно стоически терпел, а потом понял, что ему здесь ничего не светит. Ему не вытеснить из сердца Акселя его старшего брата. Пусть он и любит Тайлера просто как брата, но, черт возьми, это было просто невыносимо.

И он сдался – уехал в Вашингтон с родителями. Отцу предложили работу в престижном университете – он преподавал математику, – и семейство Янг ухватилось за эту великолепную возможность.

Чейзу нелегко пришлось эти три года. Он отучился экстерном на историка, несколько месяцев работал в том же вузе с отцом, так и пролетело для него это время. Пытался забыть зеленые глаза, вел разгульную жизнь, благо отбоя в поклонниках и поклонницах у него не было никогда. Хотя он вообще-то предпочитал девушек, но Чейз никогда не лгал себе – он прекрасно осознавал собственную бисексуальность. Иначе бы не мучился все это время, вспоминая вредного и такого неуступчивого Акселя Бейкера.

А потом какое-то неясное, смутное, тревожное чувство буквально потянуло его назад, в Брайтон, где прошло его чудесное и в то же время мучительное детство в компании братьев Бейкеров. И, повинуясь ему, он поехал назад. Просто не смог победить искушение снова увидеть своего мальчика, узнать, какой он стал, и, может быть, хоть чуть-чуть прикоснуться к нему…

Питая неясные, смутные надежды, он поглощал милю за милей на своей черной ауди, стремясь, как сумасшедший, туда, где оставил свое сокровище. Его и в то же время не его. Аксель никогда не принадлежал ему, и вряд ли это изменилось бы…

Но, приехав, обнаружил, что зря оставил его. Стоило ему представить, как мучился Аксель весь этот чертов год, и горло сводила судорога, а сердце ныло от обиды за мальчишку. Для него Аксель пусть и был ровесником, но всегда оставался мальчишкой – непокорным, с горячим норовом и взрывным темпераментом, импульсивным и вспыльчивым… Неуправляемым. Как огонь, что играет в его волосах всякий раз, когда Аксель выходит на солнце.

Кому, как не Чейзу, было знать, что Аксель не мог убить своего брата, специально столкнув с того злополучного обрыва? Ведь то, что он так любил Тайлера, было причиной его душевных страданий едва ли не со старшей школы.

Поэтому, узнав о том, что здесь произошло и как теперь горожане относятся к Акселю, его Акселю, Чейз пришел в бешенство. В первое мгновение ему хотелось разнести весь город к чертям собачьим за такое слабоумие и узколобость. Снобы чертовы. Идиоты.

Он не знал, где искать Акселя, но то же самое тревожное чувство привело его на пляж. Он помнил, что это было его излюбленным местом еще в детстве. И не ошибся. Стоило ему увидеть рыжика, застывшего на холодном камне, как сердце ухнуло в пятки. Он едва не умер от страха, на секунду было решив, что уже поздно… Но к счастью, все обошлось.

Стыдно признаться, но смерть Тайлера почти не тронула Чейза. Скорее, даже наоборот, он почувствовал пока еще смутную надежду на то, что теперь-то уж точно сможет завоевать расположение Акселя так, как хочется ему.

И он мгновенно принял решение – остаться в этом захолустном городке. Ну и что, что, когда у него все получится, их будут осуждать за мужеложство? Похуй. Чейз просто увезет Акселя отсюда в большой город, и плевать на всех. Тем более сейчас, когда здесь его мальчика больше ничто не держит.

И даже тот факт, что ему придется заново пробиваться к Акселю через преграду недоверия, не пугал. Он был готов на что угодно, лишь бы тот хоть раз посмотрел на него так, как смотрел на Тайлера. Да что там… Хотя бы обратил на него внимание, черт возьми!

За две недели, что он провел здесь, наблюдая за Акселем, Чейз, мягко говоря, пребывал в шоке от того, во что тот превратился. Вот это озлобленное на весь мир, нервное, с синяками под глазами, хмурое и небритое – его мальчик Аксель?

В который раз прокляв весь этот городок и якобы друзей Бейкера, которые ни хрена его не поддержали в трудную минуту, Чейз принялся снова с завидным упорством растапливать ледяной барьер, который воздвиг вокруг себя Аксель. Пришлось изрядно попотеть, чтобы добиться хотя бы его улыбки.

Но как же сложно было держать себя в руках, когда малейшее прикосновение обжигало, как огонь, от взглядов становилось жарко, а все тело ломило от желания прижать его к стене и залюбить до смерти? И почему он так мило краснеет, опускает взгляд и вместе с тем огрызается, словно дикий волчонок?

Чейз, в отличие от самого Акселя, не был так слеп и вскоре вполне догадался о причине подобной неадекватной реакции взрослого по сути парня на свои прикосновения. Нет, спору нет, Аксель, маленький паршивец, прекрасно маскировал собственные чувства, но Чейз далеко не был обделен проницательностью и умением делать правильные выводы. Еще в тот вечер, когда он пытался раздеть Акселя после того, как нашел на берегу, замерзшего едва ли не до смерти, в душу ему закралось подозрение, что здесь что-то не так. Аксель слишком поспешно шарахнулся тогда от него и так отводил глаза… Чейз не осмелился бы предположить, что это началось далеко не в тот вечер, а корнями уходит в их совместное прошлое, но, наблюдая за Акселем в последующие дни, все больше убеждался в том, что прав. В конце концов, он твердо уверился, что теперь все будет хорошо, ведь чувства его вполне взаимны, даже если Аксель испытывает к нему лишь похоть. Ведь раздуть из угольков вожделения настоящие чувства не казалось ему сложным.

Дело уже бы продвинулось, раз уж мысль о сексе с ним, как с мужчиной, не отвращала его рыжика. А очень даже наоборот. Чейз бы давно уже пресек эти игры в гляделки, когда Аксель думает, что он не видит, как тот смотрит на него, если бы не одно «но». Он ждал, когда рыжик сделает первый шаг. Хотел, чтобы Аксель наконец перестал прятаться от собственных желаний. Он знал, что его мальчик никогда не был трусом, рано или поздно наверняка бы попытался, пришел бы к нему… И готов был ждать сколько потребуется.

Просто той ночью не удержался, он спал так сладко и так крепко, а губы даже жгло от желания поцеловать его… И, как оказалось, не зря он пошел на поводу у этого желания.

С Акселем никогда не было просто. Общение с ним, даже без слов, все равно что прогулка по минному полю. Никогда не знаешь наверняка, когда произойдет взрыв. А после всей неприятной хрени, произошедшей за этот год, нервы его мальчика окончательно стали ни к черту. Расшатали всякие ублюдки. Чейз готов был разнести весь этот маленький городок по камешку за то, во что он превратил его солнечного рыжика, но понимал, что это вряд ли вернет ему того Акселя, Акселя из прошлого – мечтательного, задумчивого, спокойного…

Радовало Чейза лишь одно – Аксель быстро отходит. Он прекрасно осознавал, что сейчас Бейкер ушел не потому, что разозлился на него. Скорее всего, просто выпустил пар, погорячился, вылив на него всю свою обиду и злость на родителей и остальных. Вернется, когда немного поостынет. Ведь Аксель настолько же отходчивый, насколько и взрывной.

И пока его не было, Чейз бродил по квартире, бесцельно переставляя с места на место всякие безделушки. Младший Бейкер себе не изменял – на полках шкафа в ряд выстроилась целая куча всяких сувенирчиков и диковинных статуэток, которые он собирал еще с детства. Любил все необычное и странное. У него вообще были очень специфические вкусы.

По прошествии двух часов, когда уже была половина одиннадцатого, Чейз начал тревожиться. Он все-таки жутко хотел встретить Новый Год с любимым человеком, потому что, как говорится, как встретишь новый год, так его и проведешь. А Аксель, в конце концов, ушел почти раздетый, в одних домашних штанах, тонкой рубашке и хлипкой куртке. А на улице снег… И наверняка полно пьяного народа, встречающего наступление нового года.

Конечно, за Акселя в этом плане Чейз не переживал, его рыжик был далеко не слаб и прекрасно умел постоять за себя. Не хлипкое худощавое нечто, а очень даже видный и красивый парень. И за это Чейз тоже не мог не гордиться им так, как если бы в этом была его личная заслуга.

Он взял ключи от квартиры и машины, надел пальто и поехал искать это чудовище. Вот именно, что чудовище. Милое рыжее чудовище. Такое непослушное и вредное… Но его чудовище, черт возьми. И больше он никогда и никому не даст его в обиду.

Тихо и медленно проезжая по улицам, заметенным снегом, Чейз внимательно смотрел по сторонам, глазами выискивая знакомую фигуру. Городок был маленький, и он объехал его всего минут за сорок, но так и не нашел Акселя. В душу закралось опасение – вдруг этот идиот опять пошел на пляж? Но он тут же отмел от себя это предположение. Не может быть. Аксель, в конце концов, не суицидник.

Проезжая мимо входа в подземную стоянку, где зимой ставили свои машины жившие неподалеку жильцы многоэтажек, Чейз услышал неясный шум, эхом отдававшийся от бетонных стен. Он свернул туда и, проехав несколько пролетов, оказался на большой подземной площадке. Здесь было довольно тепло, множество машин выстроилось в ряд. И все бы ничего, если бы свет его фар не выхватил из темноты группу человек, обступивших знакомую фигуру.

Аксель, мрачный и равнодушный, стоял напротив трех незнакомых парней, пока еще один держал его за руки, зафиксировав их за спиной, а пятый меж тем совсем рядом. Парень согнулся пополам, когда тот ударил его в солнечное сплетение.

В груди мгновенно поднялась глухая клокочущая ярость, вылившаяся в тихое рычание. Чейз хлопнул дверцей, направившись к ним, и услышал насмешливый голос одного из них:

– Ну что, может, стоит наказать тебя за то, что натворил, а, Бейкер? Говорят, папочка отмазал тебя в суде, но мы-то знаем, что ты, такой нехороший, скинул своего братика с обрыва, м?

– Эй, а ты кто такой? – обернувшись к нему, удивленно спросил тот идиот, что ударил Акселя. Голос у него был развязный, и вообще, похоже, компания оказалась уже подвыпившая.

– Тот, кто отправит тебя в больницу с переломом всех костей, – мрачно пообещал Чейз, резко разворачиваясь и с поворота врезая ему ногой в челюсть.

Еще двое тут же кинулись на него, но были профессионально отправлены в нокаут всего лишь двумя быстрыми и точными ударами – одного Чейз уронил на пол хуком справа, а второго просто схватил за шиворот и отправил экспрессом в стенку, благо тот был слишком пьян, чтобы вовремя затормозить.

Оставалось еще двое, и один из них держал Акселя, но их, когда Чейз повернулся к ним, уже ветром сдуло. Убегая, они успели собрать своих побитых дружков, включая того типа, что поцеловал лбом стену.

Чейз повернулся к Акселю и хмуро посмотрел на него. Все это время парень стоял на том же самом месте, равнодушно наблюдая за дракой. Точнее, за избиением младенцев.

– Цел?

– Твое какое дело? – привычно огрызнулся Аксель, но на этот раз Чейз не проигнорировал это.

Схватившись за ворот распахнутой рубашки, Чейз встряхнул его так, что едва не клацнули зубы, и приглушенно рыкнул:

– Тебе что, жить надоело, маленький идиот?!

– Оставь меня в покое, – буркнул Аксель, пытаясь отстранить от себя его руки. – Я бы и сам справился. Какого хрена ты…

– Заткнись! – рявкнул Янг. – Туполобый ублюдок, ты хоть понимаешь, что мог попасть в больницу? Они же отморозки! Да еще и пьяные!

– А что, переживаешь за меня? – криво ухмыльнулся парень. – Тебе ли не все равно, Чейз? Ну избили бы они меня, я, может, заслужил.

Услышав это, Янг отшатнулся от него, не отпуская тем не менее отворотов его куртки, и его лицо закаменело, а взгляд потемневших синих глаз стал неприятно колючим.

– Переживаю? – почти прошипел он. – О да, я переживаю. Сейчас я покажу тебе, как я, блять, переживаю за твою задницу, мое чудовище.

– Сам ты… – начал было Аксель, но осекся, встретившись взглядом с сапфировыми глазами Янга.

Чейз развернулся, буквально швырнул его на капот своей машины и, рывком раздвинув его ноги, вклинился между ними, наваливаясь сверху своим телом. Аксель задохнулся, ощутив на себе его тяжесть, широко распахнул глаза и судорожно облизнул губы. Потянулся руками к его груди, сам не зная – хочет ли оттолкнуть или, наоборот, прижать, но его руки были безжалостно перехвачены за запястья и прижаты к холодной поверхности лобового стекла.

Аксель открыл рот, чтобы что-то сказать, но Чейз моментально заткнул его поцелуем, буквально ворвавшись языком в его рот. Парень сдавленно замычал, чувствуя, как Янг просто-напросто медленно и со вкусом насилует его рот своим чертовым языком, не давая сделать ни глотка кислорода.

По телу мгновенно пробежала сладкая дрожь, и если поначалу он пытался зачем-то хоть как-то выразить свой протест, то сейчас просто поплыл, тихо застонав в рот своего нежданного, но такого желанного мучителя.

Услышав этот тихий стон капитуляции, Чейз отпустил его руки, но тут же проскользнул ладонями под его задравшуюся рубашку, жадно оглаживая чуть выпирающие ребра. Определенно, этот паршивец пытался заморить себя голодом, раз так исхудал. Гад. Чейз все еще ощущал ярость и гнев на него за то, что так безрассудно рискует жизнью, пытаясь искупить то, в чем вовсе не был виноват, а еще обиду за столь неосторожно брошенные слова и страх оттого, что мог не успеть вовремя, и Акселя наверняка бы избили, но уже потихоньку успокаивался.

Адреналин вылился в возбуждение, а то в свою очередь – в жаркое желание, обжигавшее низ живота, и Чейза перестало волновать, что они вообще-то находятся на подземной стоянке, где в любой момент может появиться кто-то из владельцев машины. Хотя кому в такой час придет в голову проверять свою машину? Все празднуют наступление нового года у себя дома. И никому нет дела до двух идиотов, решивших опробовать капот черного ауди в качестве местечка для секса.

Не похоже было, чтобы Аксель особо сопротивлялся этой идее, рыжик, кажется, окончательно поплыл, разморенный почти насильственным поцелуем, и Чейз чувствовал, как расслабленно его тело под ним, распятое на капоте машины. И, ощутив пальцы Акселя в своих волосах и то, как жадно, нетерпеливо отвечает он на поцелуй, пытаясь приласкаться к его языку своим, Чейз окончательно потерял голову.

Распахнув на нем рубашку, прижался горячими губами к мгновенно затвердевшим от холода соскам и вобрал один из них в рот, с удовлетворением услышав еще один хриплый, протяжный стон рыжика. Хотя в подземке было не так уж и холодно, по крайней мере температура была определенно положительной, потому что стоянка немного отапливалась. Совсем рядом зачем-то находилась котельная.

Сам нетерпеливо скинув с себя пальто, Чейз принялся осыпать цепочкой поцелуев грудь и живот Акселя, в перерывах между ними лихорадочно шепча всякие глупости в порыве чувств, что так предательски рвались с языка, выдавая его с головой.

– Акси, Акси, черт возьми, мой… Мой хороший, родной, как же я тебя хочу, – хрипло бормотал он, стягивая с узких бедер домашние штаны и почти ликуя оттого, что не придется возиться с пряжкой джинсов.

– М-м-м… – отозвался рыжик очередным то ли мычанием, то ли стоном, лишь чуть приподнимая бедра, чтобы позволить ему стянуть с них штаны.

Стоило показаться из-за пояса на подтянутом животе с резко выделяющимися мышцами дорожке медных курчавых волосков, как Чейзу окончательно сорвало крышу.

Распятый под ним, распаленный, такой желанный и горячий Аксель, его мальчик, – об этом он мечтал не раз, как во сне, так и наяву. И к тому же… совершенно несопротивляющийся Аксель. И это, пожалуй, еще больше сводило с ума. Дозволенность…

Дорвавшись до того, чего так долго хотел и не мог добиться, Чейз уже не смог остановиться, рывком раздвигая ноги шатена и выцеловывая внутреннюю сторону его бедер. Аксель тяжело, прерывисто дышал, кусая губы и стараясь сдержать стоны, которые эхом отражались от бетонных стен, и это было так пошло, так эротично…

То, как он закусывал ребро своей ладони, стараясь сдержать их, чтобы не выдать обоих, как смотрел из-под густой темной медно-рыжей челки, сверкая изумрудными глазами, и то, как прикрывал их от мучительного стыда, окрасившего его щеки в алое, то, наоборот, широко распахивал, когда Чейз вбирал в рот его возбужденное естество.

– М-м-м… Нх… – выдыхал он жарко, двигая бедрами в такт движениям головы брюнета, отчаянно пытаясь проникнуть в его рот глубже, и извивался так сильно, что Чейзу пришлось положить руку ему на живот, теснее придавливая к нагревшемуся от тепла его тела капоту и чувствуя, как под ладонью напрягаются сильные мышцы.

Аксель отворачивал голову, пытаясь скрыть собственное смущение, и так сладко, протяжно стонал, мучительно сдерживаясь, чтобы не закричать в голос, что сил терпеть больше не было – облизав собственные пальцы (отчего глаза рыжика ошеломленно распахнулись), Янг осторожно надавил на сжатое колечко мышц у него между ног.

Аксель лихорадочно облизнул пересохшие губы. Он совершенно не ощущал холода, наоборот – ему было так жарко, что кожа покрылась испариной. Зрелище Янга, облизывавшего свои пальцы, было до такой степени эротичным и пошлым, что он едва сдержался, чтобы не кончить прямо сейчас. Почувствовав вторжение этих самых пальцев, он закрыл глаза и попытался расслабиться. Дыхание срывалось с его губ хрипло и часто, и Аксель боялся, что все же не выдержит и испортит все слишком быстрой разрядкой, ведь у него давно никого не было, а сейчас ощущения казались такими яркими и болезненно острыми от прилившего адреналина – в любой момент их могли обнаружить, хотя вероятность подобного исхода была совершенно ничтожной.

Ощущая в себе длинные пальцы Янга, Аксель кусал собственную ладонь в попытках сдержать слишком уж длинный и пошлый стон, рвущийся из горла, и, несмотря на жуткое смущение, сам принялся насаживаться на них в ритмичном и жадном темпе. Было до боли хорошо и так сладко, что он не сдержался – сгорая от стыда, хрипло произнес с протяжным стоном на выдохе:

– Че-е-е-е-ейз, не тяни… Пожалуйста…

Синие глаза Янга хищно сверкнули, но он лишь кивнул в ответ, чуть отстраняясь, чтобы расстегнуть ширинку своих джинсов.

– Сейчас, хороший мой, – наклонившись, выдохнул ему в шею. – Потерпи немного, сокровище мое, совсем чуточку…

– Нгх… Чейз, твою мать… Заткнись, – простонал Аксель, ощущая, как твердая головка упирается в него, мучительно медленно проталкиваясь внутрь.

Он обхватил брюнета за шею, невольно выгибаясь и до крови закусывая губу, и крепко зажмурился, комкая в кулаках шелковые длинные пряди, рассыпавшиеся по спине Янга агатовым водопадом. От него пахло снегом и чем-то сладким, и прошло несколько секунд, прежде чем до Акселя дошло, что это запах его шампуня. Душистый аромат лесных яблок окружил его, дурманя голову, и Аксель стиснул зубы, мучительно пытаясь сдержаться и не кончить раньше времени. Чейз был в нем уже весь, накрывая своим телом и прижимая к капоту ауди; голова закружилась, перед глазами все поплыло, и Аксель уже не в силах был сдержать очередного длинного стона, рвущегося из горла.

– Вот так, радость моя, – услышал он горячий ласковый шепот, обжигающий ухо, и снова выгнулся навстречу ритмичным толчкам Янга. – Чувствуешь, как глубоко я в тебе?

Аксель охнул и, резко двинув бедрами, излился себе на живот, испачкав, кажется, и Чейза.

– Сладкий мой, родной. – Хриплый шепот порождал горячие мурашки и дрожь возбуждения, сбегавшую по позвоночнику в самый пах, смущал, заставляя прятать пылающее лицо на шее Янга и плавиться, плавиться в его руках, таких надежных, сильных…

Чейз толкнулся в него еще несколько раз, прежде чем кончил сам с хриплым то ли стоном, то ли рыком, и Аксель задрожал вместе с ним, тихо застонав.

В наступившей тишине было слышно лишь их тяжелое частое дыхание, но она продлилась недолго. Внезапно где-то над головой, над крышей подземки, раздались оглушительные взрывы салютов и фейерверков.

Аксель продолжал крепко стискивать ногами бедра Чейза, зарывшись пальцами в его волосы и уткнувшись лицом в шею, когда услышал тихий смех.

– Акси, – позвал Янг.

– Что? – смущенно отозвался парень.

– А ты знаешь… что как встретишь Новый Год, так его и проведешь?

Аксель оторвался от его шеи, наткнулся на смеющийся взгляд синих глаз и мучительно вспыхнул, осознав себя буквально затраханным до обморока на капоте его машины, с разведенными ногами, всего раскрасневшегося…

– Идиот! – буркнул он, снова пряча лицо на шее брюнета.

– Акси-и-и-и…

– Ну что еще?

– С Новым Годом, вредина. Я люблю тебя.