Текст книги "С Новым годом, Аксель! (СИ)"
Автор книги: Лиэлли
Жанр:
Слеш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
========== Глава 1 ==========
– Это же Аксель, – раздается со спины шепоток одной совсем еще молоденькой, ярко размалеванной девчонки. В голосе же ее слышится странное сочетание легкого страха и восхищения. – Он крут, да?
– Эмили, ты такая дура! – шипит подруга блонды. – Хватит пускать на него слюни, он убийца!
– Его оправдали!
– Но все знают, что это он убил Тайлера, – настойчиво повторила брюнетка.
Парень, о котором шла речь, еще не успел отойти достаточно далеко, чтобы не услышать этот краткий разговор. Мрачный тип с легкой трехдневной щетиной на широких скулах, одетый в мешковатую куртку цвета хаки с зимним воротником, черные широкие штаны и тяжелые ботинки на рифленой подошве, с взъерошенными волосами и хмурым взглядом, он действительно был похож на человека, готового кого-то убить. Особенно странно было видеть его небритую мрачную физиономию среди сияющих лиц прохожих – все радовались наступающему празднику.
Он обернулся, бросив на девушек, нескромно обсуждавших его персону, колючий едкий взгляд, и тех как ветром сдуло. И пошел дальше, не обращая внимания на суету вокруг себя. Хотя казалось, что вокруг него само собой образуется пустое пространство. В их небольшом американском городишке все знали друг друга, и у такого парня, как Аксель, просто не было шансов остаться незамеченным и неузнанным.
А это значит, что его обязательно сторонились, стараясь как можно быстрее либо перейти на другую сторону улицы, либо же отвести взгляд.
Но Аксель давно уже перестал обращать на это внимание. Никакого праздничного настроения у него не наблюдалось и в помине, зато налицо было желание тихо сдохнуть где-то в сарайчике для моторных лодок – городок находился на побережье Атлантического океана.
Почему он не уезжал из города, где все его тихо ненавидели, за спиной осуждая за убийство брата и за то, что он не понес справедливого наказания? Почему не уехал из городка, где вечно воняло рыбой, поскольку здесь имелся завод по ее переработке? Из городка, где у него не было ни одного близкого человека…
Если бы кто-то осмелился спросить об этом у самого Акселя, он бы не смог ответить на этот вопрос. Что-то крепко держало его в родном городе. Возможно, воспоминания или чувство вины. Он ходил по родным улицам, которые знал с детства, терзаясь воспоминаниями прошедших дней, и молчаливо сносил косые взгляды и исходящие от когда-то дружелюбных людей, почти физически ощутимые ненависть и осуждение. Хотя, по правде говоря, ему было абсолютно плевать на чужое мнение, потому что сам он прекрасно знал, как все было на самом деле. Больно было только от осознания того, что, несмотря на собственную доказанную невиновность, он все равно был виноват. Пусть и косвенно, но виноват в смерти горячо любимого брата.
Тайлера любили все. Да и Акселя тоже. Братья Бейкеры в городе были популярной парочкой, которую просто обожали. Оба веселые, солнечные, яркие, дружелюбные. В любой компании становились заводилами, постоянно что-то придумывали, а уж в детстве от их самодеятельности спасу не было, но горожане мальчишек любили, а потому смотрели на их проказы сквозь пальцы. Тайлер, старший брат, был в их неугомонной парочке лидером, но, когда в город приехало семейство Янг, все раз и навсегда изменилось.
Им обоим было тогда по четырнадцать, а в тихом небольшом городке вроде Брайтона все новости обычно распространяются со скоростью света. Это был тот самый городок, где новых соседей жители приветствовали лично испеченными пирогами, нежданно заявившись на порог, охотно делились актуальными новостями и наперебой вызывались показать местные достопримечательности. Само собой, и школа была здесь одна, так что братья Бейкеры неизбежно должны были столкнуться с новым мальчишкой, так нагло заявившимся в их город.
Он был странный, этот Чейз Янг, – вечно всклокоченные волосы, стоящие ершиком, холодный взгляд огромных, несмотря на принадлежность к азиатской расе по стороне матери, глаз, постоянно вздернутый подбородок и вызов, который можно было прочесть в каждом его движении и взгляде. Он одевался неброско, но его невозможно было не заметить. Он умел себя подавать, да и внешностью матушка-природа его не обделила, а потому почти половина воздыхательниц Бейкеров метнулась на его сторону.
Разумеется, популярная парочка такого не стерпела, и буквально спустя неделю они назначили наглому выскочке стрелку. И вот на этой-то встрече дерзкий пришелец надрал задницу обоим красавчикам, а все потому, что мамочка учила его восточным единоборствам!
Ух и разозлились же Бейкеры! И эта вражда бы вылилась в настоящую войну, но… Тайлер умел достойно проигрывать и не был из тех людей, которые долго таят злобу на других. Уже в раннем возрасте он отличался удивительной проницательностью и не по годам развитой мудростью. Поэтому однажды на большом перерыве он просто подошел к метису и, протянув руку, предложил мир.
Чейз принял его руку с тем же достоинством, но тут же заявил, что если они будут дружить, то в их троице главным будет он, так как уже одержал победу над обоими. Что удивительно, будучи прирожденным лидером, Тайлер легко согласился, уступив место недавно приехавшему полукровке, которого едва-едва знал.
«Почему ты так поступил? – удивился Аксель, когда они остались наедине. – Вдвоем мы бы надрали ему задницу!»
«Просто нужно уметь признавать чужую силу, братец, – ухмыльнулся четырнадцатилетний подросток и легко встрепал младшенького по взъерошенным темно-каштановым вихрам, отливающим медью на солнце. – Он достойный соперник и наверняка прекрасный друг. Разве глупая вражда на почве выяснений, кто лучше, стоит интересного общения с хорошим человеком?»
И Тайлер оказался прав. Втроем они поставили этот маленький городок на уши, устраивая такие проказы, о которых потом вспоминали еще три-четыре года спустя, и старые кумушки, сидя на лавочках, перемывали ребятам все кости, со смаком пересказывая друг дружке подробности их шалостей.
Они выросли вместе, неразлучное трио, не разлей вода. Чейз прекрасно влился в их троицу, оказавшись еще большим сорвиголовой, чем оба Бейкеры вместе взятые. И они, в общем-то, охотно следовали за ним всюду и везде.
Парни никогда не скучали и всегда находили чем заняться, но чем старше они становились, тем заметнее проявлялась разница между ними. Детские шалости постепенно перетекли в другое русло.
Тайлер первым обзавелся девушкой – красивый, статный парень из хорошо обеспеченной семьи, в таком тихом городке он был завидным женихом, а к тому времени, как всем троим исполнилось по двадцать два, они уже завладели сердцами всех здешних красавиц.
Первым он и повзрослел, став более серьезным, ответственным и спокойным. Бурная, неуемная энергия преобразовалась во что-то совершенно другое. Тайлера обожали родители Мэридит – его девушки, а также его собственные и вообще все-все в городе. Спокойный, милый парень, который в будущем обещал занять место отца, возглавив этот самый рыбозавод, жениться на Мэри и стать отличным мужем и отцом будущего семейства. Уж чего-чего, а ответственности ему было не занимать.
Чего не скажешь о младшем Бейкере, у которого до сих пор ветер в голове свистел, на уме же были одни лишь спортивные тачки и паркур. Он обожал лазать по старым стройкам, крышам, плавать наперегонки с волнами – особенно в прибой, и вообще всячески рисковал своей жизнью. Отправлялся под парусом один в море, целыми днями ковырялся в гараже в машинных деталях, перемазанный маслом, а вечерами уходил на пляж, чтобы полюбоваться тем, как лучи заходящего солнца превращают море в полыхающее зарево.
Но к огромному сожалению многих здешних красавиц, которые нацелились теперь на младшего Бейкера, раз уж старшего захомутали, эти закаты он не делил ни с кем, предпочитая уединяться. И даже Чейза брал с собой очень редко, хотя к тому времени они стали хорошими друзьями и дружбу эту пронесли через все школьные годы до той самой поры, как всем троим исполнилось по двадцать два года.
«Знаешь, Чейз, я бы хотел когда-нибудь на парусе добраться до самой грани горизонта и увидеть, как же там солнце опускается в воду», – однажды признался Аксель ему. Это было лишь раз, когда Чейз все-таки навязался ему в попутчики, но, кажется, брюнет те слова запомнил.
Что же касается самого негласного лидера их шумной троицы… Чейз всегда был скрытным, несмотря на то, что, казалось бы, держал душу нараспашку. Настоящего Чейза знали, пожалуй, лишь Бейкеры. Он превратился к своим двадцати двум годам в ослепительно красивого молодого человека – сказывалась кровь матери. Метисы обычно всегда отличаются удивительной внешностью. Его непослушные черные вихры, которые он отрастил в длинный хвост, большие, чуть раскосые синие глаза, словно прозрачная вода Брайтонского залива, и чувственный рисунок губ покорили многих девушек, но Чейз оставался равнодушен к любым их уловкам и ухищрениям захомутать его.
С годами он не утерял ни капли той легкости и веселости, какая была присуща ему в детстве. Остался таким же общительным, дружелюбным и легким на подъем, но в то же время далеким и скрытным. А потом его семья переехала в мегаполис и Чейза забрала тоже, считая, что там у него больше шансов выучиться и получить хорошую специальность. Сначала друзья постоянно созванивались и общались по сети, но потом общение постепенно сошло на нет – у каждого началась своя взрослая жизнь.
Вскоре Тайлер собрался жениться на Мэри, и, разумеется, эта новость облетела весь Брайтон. Город стал готовиться к свадьбе своего любимца вместе с ним. Это торжество должно было проходить в местной небольшой церквушке, которую по такому знаменательному поводу украсили на ура.
Накануне свадьбы братья серьезно поссорились, и причиной этой ссоры стала невеста Тайлера. Всем отлично было известно, что Аксель против свадьбы брата с этой девушкой. Аксель же считал, что брату слишком рано жениться и что он сам не знает, чего хочет, и вообще это глупости, зачем ему жениться так рано? Наверное, парень просто не хотел признавать, что банально ревнует. Ведь так часто бывает – Чейз уехал, и троица распалась. А тут еще и брат решил заделаться в примерные семьянины…
Однако были такие уникумы (и, к сожалению, очень много), которые думали, что Аксель тайно влюблен в Мэридит, поэтому и против их свадьбы. Самое смешное заключалось в том, что Аксель давно понял – мужчины привлекают его больше, чем женщины. А если быть точным, бабы вообще не по его части. Но знал об этом только Тайлер и, разумеется, относился к этому совершенно спокойно, не осуждая любимого младшего братишку. Он был слишком правильный, слишком… идеальный. И от этого вдвойне становилось горше.
Вечером, накануне этого события, братья пошли к побережью. Там находилось их любимое место, и если бы Чейз не уехал, то сейчас обязательно был бы с ними. Высокий отвесный обрыв нависал над самым морем, которое клубилось далеко внизу мелкими прибрежными камнями. Но камни эти были довольно острые.
Бейкеры пришли туда в раздраженном настроении, чтобы никто не помешал им выяснять отношения. Дело дошло до рукоприкладства, правда, несерьезного, но Аксель ударил брата довольно сильно. Конечно, это был не первый раз, когда они так крупно ссорились, ведь в детстве часто надирали друг другу зад, но с той поры прошло уже довольно много времени. И все бы закончилось хорошо и в этот раз, они бы помирились и вместе посмеялись над собой, но предательская земля под ногами у Тайлера начала осыпаться комками грязи, ноги заскользили по влажной, размытой после дождя почве, и Тайлер полетел вниз.
*
Аксель захлопнул за собой дверь квартиры и, швырнув пакет с продуктами на стол в маленькой кухоньке, достал из кармана пачку сигарет. Подошел к окну и глубоко затянулся, сощурив темно-зеленые глаза. В квартире было холодно, но он давно уже не чувствовал этого. Потому что, когда холод царит на душе, вряд ли физический имеет значение. Он не снял куртки, глядя в окно, где внизу по скользким дорогам и тротуарам весело сновали прохожие, дети лепили снеговика; жизнь била ключом, как всегда бывает в таких маленьких тихих городках вроде Брайтона.
Прикончив сигарету, парень прислонился лбом к холодному стеклу, покрытому узорчатой изморозью, и прикрыл глаза. На душе было паршиво. Первый Новый Год, который он встречал совершенно один.
Конечно, его оправдали, но разве это имело значение, когда сам он давно уже вынес себе приговор – виновен? Поэтому осуждение знакомых, близких и друзей не ранило его так сильно, как могло бы. Он сам отдалился от них, стер из записной книжки их номера, оборвал все связи. Уехал из родительского дома, потому что всякий раз, когда сталкивался взглядом с матерью, то видел в ее глазах осуждение. Он ведь прекрасно знал, что Тайлера родители любили больше, но не винил их, потому что такого, как Тайлер, невозможно не обожать. Примерный любящий сын, о каком только можно мечтать, замечательный друг, прекрасный возлюбленный для Мэри… И такого хорошего человека не стало по вине его младшего брата.
Все, кто раньше весело приветствовал Акселя, еще издали махая ему рукой, теперь сторонились его, и даже продавцы в магазинах старались не встречаться с ним взглядом.
Тридцать первое декабря наступало уже через несколько недель, а ему тупо хотелось запереться в доме и никуда не выходить, пока из щелей под дверью его квартиры не начало бы потягивать зловонным душком разлагающегося тела. Невеселый настрой, верно?
Аксель знал, что новый год будет встречать, сидя в обнимку с бутылкой текилы и безбожно напиваясь. Как жить дальше, он понятия не имел, да ему, если честно, и не хотелось.
Понимая, что не может больше оставаться в этих четырех стенах, которые тяжело давили на него, парень снова вышел из квартиры на лестничную площадку и спустился на первый этаж пешком. Лифт давно уже обещали починить, но все никак не могли взяться за дело.
Он направился на побережье, несмотря на то, что снег весело хрустел под подошвой его ботинок, а мороз колол щеки и губы, норовя забраться под куртку. Там, на открытом пространстве пляжа, ветер наверняка дул еще сильнее, но Акселя это не волновало.
Единственное место, где он мог побыть наедине с самим собой, на секунду почувствовать иллюзию свободы, избавиться от гнетущей тяжести, сдавливавшей грудь железными тисками, и снова предаться воспоминаниям о том, как здесь все произошло, чтобы упиваться собственной виной.
Очень хотелось вернуться назад во времени, забрать все те слова, которые сгоряча наговорил брату в сердцах, и изменить все, ведь он бы смог. Наверняка бы смог повернуть все по-другому, повести себя иначе, и тогда сейчас, возможно, Тайлер был бы жив и счастлив в браке со своей ненаглядной Мэридит, которая теперь проходит курс реабилитации у психолога. Так и не смогла оправиться от смерти жениха, а всякий раз при виде Акселя у нее начиналась истерика, и она выла как белуга.
Парень остановился у кромки прибоя, вода была закована в хрустящий лед, застывший в причудливых изваяниях, но чем дальше от берега, тем тоньше становился его слой, и там, вдалеке, волны ревели с устрашающей яростью – ничто не в силах обуздать мощь океана.
Аксель присел на прибрежный валун, не обращая внимания на исходящий от него леденящий холод, и уставился вдаль невидящим взглядом.
А еще, хоть он не хотел в этом себе признаваться, его грызло не менее леденящее душу одиночество. Он прожил целый год как изгой и почти разучился говорить. Если бы не необходимость обмолвиться несколькими скупыми словечками в магазине с продавцом или где-то еще, он бы точно стал немым.
Хотелось выть от одиночества, жалости к себе и от того, что тупо надоело жить. Нелегко в этом признаваться даже самому себе, но он не мог так больше. Не знал, что делать, как продержаться еще немного, когда смысла нет. Его и раньше не было, но он и не нужен был, когда рядом – Тайлер и Чейз. А что же сейчас?
Сунув озябшие руки в карманы своей куртки, Аксель прикрыл глаза. Ветер бесновался, словно зверь, завывая похлеще волка, сумерки давно уже спустились на землю, но парень даже не заметил, как наступило и прошло время заката. Зимой закат такой тусклый и блеклый… Он всегда теперь блеклый – с тех пор, как брата не стало.
Повалил снегопад, и парня мгновенно замело, но он упрямо продолжал сидеть на своем камне, уже не чувствуя от холода ни рук, ни ног. В какой-то момент Аксель просто отключился, потеряв сознание.
*
Что-то обжигающе горячее потекло в горло, и, проглотив эту ядерную жидкость, парень закашлялся, пытаясь приподнять хоть немного тяжелые веки. Его похлопали по щекам, и он протестующе замычал, замотав головой.
– Давай же, очнись, придурок! – Встревоженный, смутно знакомый голос заставил его открыть глаза.
– Просто оставь меня в покое, – хрипло прокаркал Аксель. – Иди к черту.
Перед глазами все расплывалось, и, сдавшись, он просто закрыл их опять, но настырный и незваный спаситель снова принялся бить его по щекам.
– Я сказал, открой глаза! – Тихий рык, раздавшийся рядом с ухом, оказался полной неожиданностью для Акселя, и он удивленно распахнул глаза, взметнув чересчур длинные и густые для парня ресницы.
Моргнув пару раз от слишком яркого света, сощурился, пытаясь рассмотреть черты лица склонившегося над ним незнакомца, который загородил своей головой настольную лампу, отчего его лицо оказалось в тени.
– Вот и умница, – чуть успокоившись, снова произнес этот смутно знакомый голос. – Выпей еще виски. Совсем из ума выжил, ты же чуть коньки не отбросил!
– Я, может, того и добивался, – огрызнулся Аксель, тем не менее делая глоток из бокала, который прижали к его губам. – А тебя никто не просил меня спасать.
– Пасть закрой, хорошим манерам так и не научился, маленький паршивец, – ухмыльнулся беззлобно нежданный спаситель.
Аксель отвел от себя его руку, ошеломленно распахнув глаза, и попытался приподняться на руках. Как оказалось, он сидел на толстом ковре, прислонившись к стене.
– Ч… Чейз? – неверяще спросил он.
– Он самый, детка, – хмыкнул парень и легко, совсем как в далеком детстве, взъерошил непослушные, а сейчас мокрые вихры Акселя. И вдруг с неожиданной болью в голосе добавил: – Ну что же ты с собой сотворил, Акси…
Парень мгновенно нахмурился и отвел взгляд, пытаясь подняться, но не получалось – Чейз сидел на корточках совсем близко.
– Пусти, я пойду домой, – ничего не выражающим, почти мертвенным голосом отозвался он.
– Никуда ты в таком состоянии не пойдешь, – отрезал Чейз. Поставил бокал на пол рядом и принялся расстегивать на юноше рубашку.
Глаза Акселя в который раз широко распахнулись, и он почти в панике шарахнулся к стене, больно приложившись затылком.
– Т… ты чего делаешь?
– Раздеваю тебя.
– Я, мать твою, вижу, но зачем?!
Огромные насыщенно синие глаза Чейза удивленно воззрились на него, и бледное лицо Акселя залила краска смущения.
– Как зачем? Чтобы ты не простудился. Рубашка сырая и задубевшая. Хоть распиливай. Я с тебя куртку едва-едва стянул.
– Не надо было, я бы сам… – пробормотал Аксель, отталкивая от себя чужие руки, и торопливо принялся расстегивать пуговицы дрожащими, негнущимися пальцами, лишь бы только Чейз его не трогал своими, горячими.
Тот, пожав плечами, отстранился, поднялся на ноги и отошел к кровати, чтобы вытащить из лежавшего на ней раскрытого чемодана сухую одежду. Кажется, он только что приехал.
Аксель огляделся и понял, что находится в номере единственного отеля в их городе. Зачем он приехал? Зачем сейчас?
Парень почувствовал, как дрожат его руки – уже, кажется, совсем не от холода. В груди что-то защемило, когда он вот так смотрел на спокойное, сосредоточенное и такое до боли красивое лицо Янга, склонившегося над своим чемоданом в поисках вещей, которые подошли бы Акселю. Он ничуть не изменился за эти три года, наоборот, кажется, стал еще красивее, чем раньше, и это больно резануло по глазам и по сердцу. Как будто еще одна тень из прошлого.
– Ты собираешься раздеваться, или мне насильно тебя от одежды избавить? – Строгий голос бесцеремонно прервал лихорадочные размышления Акселя.
Он вздрогнул, вновь почувствовав себя несмышленышем, что вечно таскался за своим старшим братом и Янгом. Было время в самом начале их знакомства, когда Аксель жутко ревновал Тайлера к Чейзу. В их троице он оказался самым младшим, хоть разница в их возрасте и была незначительна, но все равно он всегда чувствовал себя совершенно незаметным и глупым на фоне этих двух. Хотя и сам не был обделен природой ни в плане внешности, ни в плане изобретательности и воображения на всякие выдумки и шалости.
А с Чейзом он всегда чувствовал себя немного не в своей тарелке. Он банально робел и никак не мог избавиться от этого чувства. И, как оказалось, с годами оно никуда не исчезло.
Мучительно покраснев, Аксель поспешно опустил голову, промямлив что-то утвердительное. С трудом расстегнул оставшиеся несколько пуговиц своей рубашки и кое-как стянул ее с плеч. Опустил руки, чтобы расстегнуть пряжку своего ремня на поясе джинсов, и почувствовал, что просто не в состоянии этого сделать под внимательным взглядом синих глаз. Не гнулись пальцы то ли от холода, то ли от страха, что Чейз узнает, что он… чертов гей, например? Как он тогда отреагирует? Эта странная, смехотворная, просто нелепая в своей неуместности сейчас и абсурдности мысль отчего-то сверлила мозг с настойчивостью соседской дрели с утра пораньше, и сердце заколотилось где-то в горле испуганной пташкой. Ведь какое Чейзу дело, и вообще, при чем тут это? Сейчас совершенно не та ситуация…
– Ну? – На этот раз голос Янга подхлестнул его так резко, что Аксель едва не подскочил на месте и торопливо принялся расстегивать пряжку, но снова ничего не вышло.
Он слишком замерз, да и в скрюченном сидячем положении на полу это было довольно неудобно.
– Акс, ты маленький идиот.
Чувственные, красиво вылепленные губы Чейза шевелились, произнося какие-то слова, но Аксель был не в состоянии постигнуть их смысла, просто смотрел на него исподлобья, безвольно опустив руки и прислонившись затылком к стене.
– Тогда я сам. – Чейз приблизился, рывком раздвигая ноги Акселя, и быстро, сноровисто расстегнул его ремень, с вжиком вытягивая из шлевок. Затем настала очередь ширинки, и Аксель закрыл глаза, стараясь хоть как-то абстрагироваться от мучительного чувства стыда и тихо радуясь тому, что слишком замерз и окоченел, чтобы испытывать возбуждение. Ведь трудно остаться равнодушным, когда такой красивый молодой мужчина, как Чейз, сидит между ногами, пытаясь снять с него штаны.
Дыхание против воли участилось, с хрипами срываясь с губ, но Чейз, кажется, этого не замечал, спокойно стаскивая с него джинсы.
– Ты холодный, как ледышка, – проворчал Янг, берясь уже за резинку боксеров и явно намереваясь стащить и их.
– Руки убери. – Аксель и сам не понял, откуда в его голосе взялось столько твердости и спокойствия.
– Сам разденешься? – ничуть не смутившись такой почти грубости, поинтересовался Чейз насмешливо.
– Обойдусь без твоей помощи, – хрипло выдохнул Аксель и с трудом поднялся с пола.
Прошел к кровати, чуть пошатнувшись, взял вещи, выложенные Чейзом, и ушел в ванную комнату, чтобы переодеться.
– Заодно прими душ, – крикнул ему вдогонку Чейз.
Стоя под теплыми струями воды и чувствуя, как оживает тело, Аксель снова погрузился в воспоминания. Появление Чейза было словно по волшебству, да еще и в такой момент… Ведь если бы не он, то Аксель точно бы замерз там насмерть, и вряд ли кто-то стал бы об этом сожалеть. Интересно, он в курсе того, что произошло? Но он же только что приехал и наверняка… не мог узнать, что случилось. А что произойдет, когда узнает? Какова будет его реакция?
Руки Акселя снова предательски задрожали, хотя он уже отогрелся. Невидящим взглядом уставившись перед собой и не обращая внимания на скользящие по его лицу капли, парень хрипло выдохнул, вдруг осознав, что если и Чейз посмотрит на него с осуждением в глазах, то он не вынесет. Это наверняка станет последней каплей. Нет, только не Чейз, только не он.
Но почему? Он ведь уехал. Уехал еще три года назад, какое теперь ему дело до… Не было! Его не было в тяжелую минуту рядом, лучшего друга и… Аксель почти рухнул на пол душевой, обхватив голову руками и принимаясь раскачиваться из стороны в сторону. Краска горячего стыда снова обожгла щеки, стоило вспомнить бессонные ночи в своей постели, где сбившиеся простыни душили, а собственное вспотевшее от невыносимо горячего желания тело становилось маленькой тюрьмой. И понимал ведь, что так нельзя, что он не должен испытывать такие чувства по отношению к их с Тайлером лучшему другу, и если Чейз узнает, то набьет ему морду. И Аксель бы заслужил, хотя бы за то, что дрочил на него по ночам еще со старших классов. Разве нет? Узнай кто в их маленьком городке о том, что он питает такие чувства к Янгу, его бы высмеяли и заклеймили. А все потому, что в таких городках до сих пор царствуют консервативные нравы – и цивилизация сюда добирается очень медленно, а значит, здешние горожане и не слышали, что геи нынче в моде.
Невозможно, невозможно было выкинуть из головы чуть бледные, но такие красивые и словно бы бархатные на вид губы, и так хотелось убедиться, что и на вкус они такие же. Особенно когда, засмотревшись во время урока на небрежно развалившегося за своей партой, словно король, Янга, ты вдруг понимаешь, что хочешь его поцеловать, а еще виднеющуюся в вороте его клетчатой рубашки хрупкую косточку ключицы. И когда это озарение к тебе приходит, особенно в первый раз, все тело начинает гореть, как в огне, голову же, наоборот, бросает в холод, пальцы дрожат, и губы тоже дрожат, и в горле бьется сердце, а паника окатывает с головы до ног. Узнает – точно набьет морду. Так нельзя, нельзя…
И какое же это было мучение – расти вместе с ним, играть в этот чертов футбол, смотреть, как снимает свою майку, обливается водой во время тренировок, смеется, улыбается, ухмыляется так криво, как умеет только он, Чейз Янг, и терпеть его мимолетные, совершенно, мучительно дружеские прикосновения… И пронести это чувство через всю старшую школу до того самого момента, как он бросил, кинул, уехал, сказав на прощанье всего пару небрежных слов: «Ну, ребятки, мы славно повеселились, правда? Не скучайте!»
Казалось, что эти чувства давно уже оставили его, да и в этот нелегкий год Акселю было совершенно не до воспоминаний о Чейзе и о том, что он к нему испытывал. Да и можно ли было назвать это чувствами? Аксель убедил себя в том, что это нормально. Раз он гей, да еще и девственник, то почему бы не хотеть самого красивого парня в городе, с которым ты общаешься каждый день? Это вполне нормальная реакция, учитывая еще и тот факт, что он был подростком, следовательно, с гормональным дисбалансом, а подростки круглые сутки думают лишь о сексе.
А потом он уехал, некоторое время Аксель помучился, попробовал с девушками, попытался и с другими парнями, но разве же в Брайтоне найдешь хоть одного голубенького? Это маленький городок, и здесь такие не приветствуются. А потом Тайлер умер… по его вине. И все окончательно полетело в тартарары.
Зачем, зачем он приехал сейчас, черт бы его побрал?!
Выйдя из ванной почти через час в бриджах Чейза и его футболке, на ходу вытирая волосы полотенцем, Аксель был абсолютно спокоен. Его лицо – все еще мертвенно бледное – не выражало никаких эмоций. Однако такой «теплый прием» старого закадычного друга нисколько не смутил Янга. Его вообще трудно было чем-либо смутить, насколько помнилось самому Акселю.
– Как ты себя чувствуешь?
– А это важно? – против воли огрызнулся Аксель, сам не понимая, отчего вдруг настроен так враждебно. Он просто не осознавал, что на место пустоте в груди пришло кое-что другое – глухое и злобное нежелание простить. Обида.
– Слушай… – К удивлению Акселя, Чейз вдруг отвел взгляд и облизнул губы. Это выглядело почти нервно. Словно он пытался собраться с духом, чтобы сказать что-то важное.
Чейз. Нервничает. Наверное, скоро конец света наступит.
Аксель застыл в дверном проеме, напряженно глядя на него и ожидая, что тот скажет дальше. Он никогда не видел Янга таким. Кажется, даже чуточку взволнованным. И… виноватым?
Да, в наклоне его головы и чуть закушенной губе, в том до боли знакомом жесте, каким он только что взъерошил свои по-прежнему длинные иссиня-черные, словно шелковые волосы, – так и ощущалось чувство вины.
– Акси, прости меня, – тихо произнес наконец он.
Аксель услышал, как воздух с шумом выходит из легких.
– За что? – хриплым шепотом спросил он.
– За то, что уехал, оставив вас одних, – ровным голосом ответил Чейз. – Я не должен был…
– Да ладно? – перебил его Аксель со злобными нотками в голосе. – Почему ты так думаешь, Чейз? Ты же нам не мамочка. Уехал и уехал, это был твой выбор и твоя жизнь, в конце концов. Не понимаю, зачем ты вернулся.
– Ты злишься на меня.
– Мне все равно, Чейз. Просто оставь меня в покое. Мне сейчас не до тебя.
– Я знаю, – спокойно кивнул Янг. – И за это… тоже прости.
Аксель метнул на него быстрый колючий взгляд, но встретился с мягким и понимающим.
– Я должен был быть рядом, когда это произошло.
– Ты знаешь? – шепотом повторил парень.
– Я заходил к тебе домой… Твои родители мне все рассказали.
– И что же? Ты сразу помчался меня искать? – хмыкнул Аксель иронично. – Все думают, что я убил Тайлера, специально столкнув его с того обрыва, потому что, видите ли, был влюблен в дурочку-Мэридит.
– Но ведь мы с тобой знаем, что это не так, верно? – мягко произнес Чейз, и Акселю показалось, что он знает, почему же это никак не могло быть правдой. По позвоночнику сразу же побежали предательские мурашки.
– Почему? – тупо спросил Аксель. – Ты же не знаешь, что произошло на том чертовом обрыве. Ты не видел.
Янг пожал плечами.
– Зато я знаю тебя и знаю, что ты не мог так поступить. Ты же своего брата… обожал.
Последнее слово он произнес едва слышно и снова отвел взгляд, повернувшись к окну и прислонившись плечом к оконной раме. Напряженный.
– Чейз, это уже не важно. Зачем ты приехал?
– Соскучился…
«По вам, ребята», – не хватало в его предложении, но Аксель так и не услышал этой концовки. Соскучился… Это прозвучало так, словно Чейз приехал просто для того, чтобы увидеть его одного. Но это было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой.
Аксель тряхнул головой, отметая от себя эту мысль. Он молчал, не зная, что можно сказать, и не осознавал, что до побелевших костяшек пальцев сжимает кулаки, крепко прижатые к бедрам.
И поскольку он молчал, ничего не отвечая, Чейз взял всю инициативу на себя.
