Текст книги "Ты только дай мне шанс, родная...(СИ)"

Автор книги: Лиэлли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

В мельчайших деталях, она вспоминала события той роковой ночи. Когда она узнала Неджи не со стороны холодного и заносчивого старшего брата… а нежного и страстного любовника. Она и предположить не могла, что он может быть так опытен в искусстве любви. Хината вспоминала его чистые прозрачные глаза, вспоминала ту муку и безнадежное отчаяние, что прочитала в них. Только в ту ночь он открылся ей впервые за много лет. И то не по своей воле, а под действием какого-то яда… Если бы не то вещество в его чакре, он бы не позволил ни одной эмоции проскользнуть в его глазах. Тем более перед ней, перед своей сестрой.

Яркая краска не желала покидать ее щеки, когда Хината восстанавливала в памяти его опытные ласки. Дрожь его большого крепкого тела. Его сжатые кулаки и стиснутые зубы, резко контрастирующие с отчаянием в его красивых глазах. Было видно, что Неджи пытался сопротивляться тому… тому… желанию?.. что грызло его в ту ночь. Сопротивлялся из последних сил… Но Хината никак не могла забыть всего этого. Воспоминания преследовали ее каждую секунду, хотя и прошло уже два месяца. Она не понимала, почему не в силах забыть это. Ведь события той ночи были всего лишь… недоразумением? Ошибкой?

Неджи не должен был так целовать и ласкать ее. Он был ее братом.

Но проходили дни и недели, а Хината все еще ходила сама не своя. И даже Наруто беспокоился, правда, сделать ничего не мог, потому что Неджи в деревне не было. Хината искала ответ на свой вопрос, проводя целые дни в одиночестве: почему она так настойчиво вспоминает его ласки? Она помнила, какое наслаждение получила в его объятиях. Она помнила, как задрожало ее тело, когда Неджи ласкал ее грудь. Она помнила, как порочно застонала, когда его рука скользнула по ее бедру.

И она не могла забыть выражения его глаз.

Отчаяние. Безнадежность. Страсть. Голод. Ярость. Дикое желание. Зверское желание.

«Хочу…»

Хината содрогнулась, и покраснела еще больше. Ее тело начало реагировать на эти воспоминания, мысли о Неджи. Запретные мысли о ее брате. Стало жарко и невыносимо захотелось вновь ощутить на своем теле его руки и губы… Хината вскочила и заметалась по площадке, быстро и учащенно дыша.

– Неджи, Неджи, – пробормотала она. – Почему ты не выходишь у меня из головы?

И снова, словно в ответ, перед ней предстало усталое, измученное лицо брата, смотревшее на нее с отчаянием. Взгляд его глаз бросал Хинату в дрожь. Она внезапно поняла, что страстно бы хотела, чтобы Неджи был сейчас рядом… Даже не смотря на то, что его слова после всех этих дурманящих ласк, жестоко ее ранили. «Выйди из этой комнаты, Хината. И больше никогда сюда не смей входить.» Как же было больно это слышать особенно после такой умопомрачительной нежности его прикосновений! Пусть и запретных, пусть и осудительных, но ведь на какое-то мгновение она ощутила себя для брата не ненужной, назойливой и обременительной обузой, глупой и бесполезной девчонкой, а желанной и родной. Пусть тот способ, который он выбрал, чтобы показать ей это был недопустимым, но впервые за много лет с момента их детства, Неджи снова был с ней близок, она снова ощущала прикосновение его души, она видела, что его сердце было открыто для нее в тот момент, она читала это по его глазам. Его прикосновения к ней были так нежны, так бережны, так осторожны и благоговейны! Даже Наруто никогда так к ней не прикасался.

И Хината, наконец , нашла ответ на свой вопрос. Она никак не могла забыть ту ночь, потому что хотела снова ее повторить. Чтобы ощутить то маленькое, мгновенное, но самое драгоценное тепло, которое ей подарил Неджи. Она вдруг поняла, что никогда на свете не забудет тех минут. Она будет лелеять и хранить их в своем сердце, и вспоминать те драгоценные секунды, когда Неджи прикасался к ней, как к какой-нибудь богине, с благоговением. И с… любовью?

А утром… Утром он снова причинил ей боль. Сказал: это была ошибка, забудь.

«Нет, Неджи, я никогда этого не забуду. Даже не надейся, мой драгоценный, мой единственный брат,» – со слезами на глазах подумала Хината, отчаянно сжимая воротник своей легкой спортивной фиолетовой курточки.

И никогда она не сможет забыть те волшебные и единственные в ее жизни теперь мгновенья, когда после всех этих обидных и жестоких слов Неджи обнял ее, поцеловал в макушку и произнес тихо: «Увидимся.»

========== глава 11 ==========

Проходили дни и недели. Они летели для Неджи очень быстро, хотя он и не мог знать, почему. Большую половину дня он сидел в тренировочном зале, остальную часть дня и почти всю ночь – следил за изгнанными членами совета, которые, по словам принцессы Фуу, были возможными инициаторами заговора. Но те пока еще ни разу не попались на чем-то противозаконном, так что Неджи даже начал сомневаться, что это они. Охико с того раза больше не докучала ему по непонятной причине. Ведь Неджи сомневался, что так легко смог напугать ее. Судя по ее характеру эта особа была не из робкого десятка. Зато теперь она целыми днями доставала Шикамару, так что тот совсем скис. Неджи только посмеивался, – удачно же он сплавил эту девчонку своему сокоманднику.

Но вскоре он стал замечать, что взгляд Охико, которым она смотрела на Шикамару, изменился. Он стал более… влюбленным. Неужели и правда влюбилась? Неджи с трудом в это верил, а вот Тен-Тен, которая это заметила еще раньше него и сначала тоже не особо в это поверила, потом все же решила, что это, очевидно, так. Она даже начала сомневаться в Шикамару. Вдруг из-за этой принцесски он провалит миссию?

Однажды, когда она сидела у окна, наблюдая, как Охико собственнически вцепилась в рукав Шикамару, гуляя с ним по саду, Тен спросила Неджи:

– Ты думаешь, Шикамару справится?

– Почему ты сомневаешься, Тен? – поинтересовался Неджи, не глядя на нее и заново заматывая бинты на руках, чтобы держались покрепче.

– Принцесса Охико проявляет к нему слишком много внимания. И, похоже, она явно имеет на него виды.

«И слава Ками-сама, что имеет», – подумал он, а вслух произнес:

– Не имеет значения.

– Почему?

– Хотя бы потому, что если Шикамару хоть на мгновение взглянет на Охико-сан как на девушку, Темари оторвет ему голову.

Тен недоуменно проговорила:

– Не понимаю, с чего ты вообще решил, что Шикамару и Темари…

– Тен, не задавай вопросов, на которые я не отвечу, – спокойно и безразлично ответил Неджи и направился к дверям.

– Вот всегда ты так, Неджи, – с обидой пробормотала Тен-Тен.

Неджи усмехнулся, и ничего не сказав, вышел за дверь. Едва он успел отойти на несколько шагов, как Тен выскочила из комнаты, не желая, чтобы последнее слово оставалось за ним, и громко, на весь коридор, прокричала:

– Неджи, не забыл еще про свой проигрыш?

«Ксо!! Вот надоедливая же белка! И почему она просто не может забыть про ту ночь?»

Неджи обернулся и хмуро посмотрел на нее.

– Почаще пей, бьякуганистый ты наш! – хихикнула Тен и шмыгнула обратно за дверь, не ожидая, пока рядом с ее ухом вонзится остро отточенный кунай ее разозленного товарища.

Неджи снова вернулся в тренировочный зал и до самого вечера оттуда не выходил. Как же заставить Тен отдать назад ему свое слово? Может быть, другое пари с ней заключить? Точно. На Шикамару!

Он рассмеялся сам себе. Если Шикамару поцелует Охико, то уж он то точно не будет целовать Хинату. Потому что Охико настойчивая девица, наверняка, добьется своего. И пусть тогда Тен-Тен поцелует… Ли! Вот будет потеха…

Неджи чуть не рассмеялся во весь голос, но вовремя спохватился, надо же имидж соблюдать.

Вечером он вернулся в свою спальню и вдруг увидел на бельевой тумбочке желтый конверт.

– Откуда это?.. – озадаченно пробормотал он, взяв его в руки.

Одним движением распечатав его, Неджи вытащил из него белый лист. На нем стоял знак его клана. Глаза Неджи сначала расширились от удивления, а потом он недоуменно нахмурился. Пробежав глазами по строчкам, он нахмурился еще сильнее. Перевернул листок на другую сторону, дочитал до конца и… Чуть не упал в обморок.

– Что?! – ошеломленно воскликнул он, забыв про весь свой имидж. – Жениться на Хинате?!

Опомнившись, Неджи скупо поджал губы, и уже более спокойно и внимательно перечитал письмо еще раз.

– М-да… Хиаши-сама совсем в маразм впал, – пробормотал он и в ступоре опустился на кровать, по-прежнему держа в руках письмо.

Жениться на Хинате. Жениться на Хинате. Жениться на Хинате.

Эта мысль стучала в его голове, в его сердце, в его душе, с каждой минутой все сильнее. Она просто пульсировала и разгоралась все больше и больше… Неужели… такое возможно? Узаконить свое право на Хинату. Называть ее своей и при этом не быть никем осуждаемым? Или быть? Но какая разница, если сам глава клана, отец Хинаты, Хиаша-сама хочет, чтобы он женился на его дочери и возглавил обе ветви клана! Одним выстрелом двух зайцев, что называется… И на Хинате жениться, и обрести свободу для младшей ветви клана Хьюга. Он о таком и мечтать не мог!

От переизбытка эмоций у Неджи закружилась голова, и он откинулся назад, на кровать.

Жениться на Хинате! Невероятно!!

А она сама знает о решении отца?

Неджи снова впал в ступор. Эмоций и ощущений у него еще никогда так много не было! Он даже немного приутомился… И даже не заметил, как уснул.

Утром он проснулся с непонятным ощущением радости. Когда перечитал письмо заново, то все еще не верил, что все это правда. И теперь он просто ужасно стремился поскорее попасть домой, чтобы своими глазами увидеть и своими ушами услышать, что Хиаши-сама не лжет и что все это не шутка.

Но к его сожалению, время ему не подчинялось, хотя он и был гением клана Хьюга. Оно теперь тянулось медленнее, как назло. Миссия их продвигалась без особого успеха. Но вскоре Ли узнал кое-что интересное, когда патрулировал крышу. Бунтовщики все-таки обнаружили себя, когда договаривались в саду о нападении на дворец и принцессу в пятницу ночью. В следующую пятницу Неджи сам пошел патрулировать крышу, чтобы убедиться в их намерениях. Все прошло гладко, и он с принцессой Фуу позвали Шикамару начинать разрабатывать тактику. Принцесса Фуу была явно впечатлена умственными способностями Шикамару, и во всем его послушалась, что привело к победе, разумеется.

Когда прошел фестиваль, и началась битва и осада дворца, Неджи взял на себя командование солдатами на площади. Ли помогал ему. А Шикамару с Тен-Тен остался во дворце. Во время битвы он проверил, как идут дела у Шикамару и, активировав бьякуган, посмотрел сквозь стены дворца. Дела у Шикамару были плохи. Там, в тронном зале, гений Конохи был окружен тремя опытными обученными против шиноби солдатами-наемниками. Неджи постарался поскорее расправиться со своими противниками, все время следя за Шикамару. В какой-то момент он увидел, что Шикамару едва держится на ногах, а в него летит огромный стальной шар. Оставив командование на Ли, Неджи кинулся к дворцу. Он успел как раз вовремя, чтобы сбить Шикамару с ног и не дать ему быть расплющенным от грозного оружия того солдата.

– Шикамару, черт возьми! – заорал Неджи, стараясь перекричать звон и лязг металла сталкивающихся мечей. – Не стой столбом, теме!

Шикамару лежал под ним, ошеломленный, оглушенный, и кажется не понимающий, что происходит.

– Умереть раньше времени захотел? – прошипел Неджи, вскакивая с него и подавая ему руку, чтобы помочь подняться.

– Спасибо, Неджи, – пробормотал Шикамару, все еще изумленно.

Неожиданно в них снова полетел тяжелый шар и Неджи с Шикамару отпрыгнули в сторону. Один из противников Нара метнул в Хьюгу три куная, правда, промазал.

Неджи разобрался с ним быстро, всего за каких-то минуты три-четыре, но за это время Шикамару успели смертельно ранить. Когда он повернулся, услышав судорожный вздох и вскрик товарища, то увидел, как от окровавленной груди Шикамару отрывается шар с шипами и Шикамару падает, с широко раскрытыми глазами, словно он все еще не понимал, что же, в конце концов, происходит.

Вокруг раздавались крики и лязг соприкасающегося металла, но Неджи был оглушен. Он был уверен, что сейчас, только что, в эту самую секунду, на его глазах погиб товарищ. И он ничего не сделал, чтобы предотвратить его гибель.

В следующее мгновение им овладела неистовая ярость, и Неджи, гневно закричав, бросился на противника Шикамару. Он сконцентрировал чакру в ладонях и ногах, сделав их смертельно острыми. И напал на на того здоровяка, что убил Шикамару. Тот ловко уворачивался от его ударов, но Неджи все же удалось ранить его в плечо. А затем в ход пошла одна из опасных его техник.

– Сто двадцать восемь Прикосновений Небес, Джукен! – заорал Неджи, раз за разом молниеносно нанося здоровяку смертельные, прекращавшие циркуляцию жизненно важных органов, удары. – Десять! Тридцать четыре! Сорок восемь! Шестьдесят! Семьдесят два! Девяносто! Сто двадцать восемь!

========== глава 12 ==========

Облегчение Неджи было невероятно велико, когда он перевернул Шикамару, положив его голову к себе на колени и обнаружил, что тот хоть слабо, но все же дышит. Он активировал бьякуган и быстренько осмотрел товарища. Помимо огромной ямы в груди и небольшой дырки диаметром в примерно десять сантиметров в спине, Шикамару был цел и невредим. Неджи отдал приказ людям принцессы связать оставшихся в живых врагов и отвести их в тюрьму. Для Шикамару принесли носилки и осторожно его туда переложили. После чего Неджи отправился вместе с ним в местный госпиталь, который находился возле дворца. Шикамару дышал хрипло и с перебоями. И его дыхания почти не было бы слышно, если бы не хрипы. Из уголка рта стекала тоненькая струйка крови. Неджи торопился как мог, чтобы успеть спасти Шикамару, пока еще было время. Когда они принесли его в госпиталь, уложили на больничную койку и сняли с него жилетку и сетку с черной водолазкой, даже Неджи ужаснулся. Грудь Шикамару напоминала непросто кровавое месиво – это была просто каша. В гуще смешения крови, мяса и жилок были видны остатки раздробленных костей. И огромное количество мелких вмятин от тех шипов. Неджи попробовал помочь Шикамару, передав ему небольшое количество чакры, чтобы помочь продержаться еще немного, пока медики не сделают что-нибудь.

«Черт, сейчас как никогда нужна Сакура! – подумалось ему, когда он смотрел, как эти несчастные медики страны Снега пытались промыть рану и сшить ее края. – «Идиоты! Да здесь же бесполезно что-то сшивать!»

Неджи нетерпеливо отодвинул в сторону всех медиков и сам начал заживлять раны Шикамару. Он не обладал медицинским ниндзюцу, но зато он отлично владел концентрацией чакры. Он направил всю свою чакру в грудь Шикамару, концентрируя ее на сращении костей. Он смог соединить самые крупные кости, но раздробленные мелкие только мешали ему и не поддавались заживлению. Тогда Неджи просто изъял из тела эти осколки и попробовал соединить их снаружи, словно мозаику. Это у него более или менее получилось, и тогда он вернул уже целую кость обратно внутрь и установил ее там, где положено.

Лоб его был нахмурен, глаза сосредоточены, но руки не дрожали. Он очень боялся сделать что-нибудь не так. Ведь такое ему приходилось делать впервые. С костьми он более или менее справился. Но оставалась еще кожа, порванные мышцы и напрочь разорванные потоки чакры. Это все Неджи уже не мог восстановить. Кожа просто-напросто не желала срастаться, потому что ее не хватало. Такую рану теперь могло залечить лишь время..

Но Неджи был отчасти удовлетворен. Ведь он отомстил за Шикамару тому ублюдку. За эту рану он просто размазал его по полу. Если у Шикамару была каша вместо груди, то у того ниндзя вообще ничего не было. Хьюга направил всю свою чакру на то, чтобы не оставить от него и мокрого места. Он напрочь разворотил ему все кости, перебил все потоки чакры и уничтожил сам неиспользованный очаг, так как тот не был шиноби и в бою не использовал свою чакру.

И снова дни потекли за днями. Неджи уже был точно уверен, что Шикамару выживет. Остальное он доверил медикам страны Снегов. Теперь он был спокоен. Шикамару будет жить.

Как-то он и Тен-Тен сидели в общей гостиной. Ли как всегда пропадал в казарме с солдатами принцессы Фуу. Он там стал местным завсегдатаем и его все очень полюбили за оптимизм, веселье и умение хорошо драться. Правда они не понимали двух выражений: «тайдзюцу» и «Гай-сенсей!». Они думали, что Ли так выражает свою радость, крича «Гай-сенсей!». Особенно они любили напоить его саке, потому что тогда Ли становился просто гиперактивным и веселил всех без перерыва. Ночью, далеко за полночь он приходил в свою комнату усталый и измученный. Тен-Тен уже ругала его и кричала, что Гай-сенсей не вынесет, если Ли будет алкоголиком.

– Как там Шикамару? – спросила Тен, натачивая свои кунаи.

Неджи активировал свой бьякуган и посмотрел наверх, на второй этаж.

– Нормально. Спит, – сказал он.

– Охико еще там?

– Как всегда, – пожал плечами Хьюга.

Тен-Тен кивнула и продолжила натачивать свое оружие.

Неджи безучастно смотрел в окно, думая о своем проигрыше. Наконец, после десяти минут молчания, он начал издалека:

– Тен, тебе не кажется, что Охико слишком носится с Шикамару?

– Кажется, – ответила она коротко.

– Не хочешь заключить новое пари?

– Какое?

– Это насчет моего проигрыша, – помявшись, чуть смущенно пробормотал Хьюга.

– Тебе что, Хината противна? – прямо спросила Тен.

Он ошеломленно посмотрел на нее.

– С чего ты это взяла?

– Тогда почему же ты так не хочешь ее целовать?

– Потому что она моя сестра, – отрезал Неджи. – Но поскольку я… дал слово, то мне придется выполнять свое обещание. И тем не менее я прошу тебя о новой сделке. Если я и в этот раз проиграю, я обещаю поцеловать Хинату.

– Но ты все равно останешься мне должен, – заявила Тен. – Если я сейчас соглашусь на эту сделку. Я ведь не обязана этого делать.

– Ладно, – пробурчал Неджи и добавил про себя: – белка… Чего ты от меня хочешь?

– Поквакай чуточку, а, Неджи? Ну пожалуйста! Ради меня! – Тен состроила невинные глазки.

Неджи одарил ее ледяным взглядом и промолчал.

– Ну и ладно! Вот же ты бака противный… Сноб, блин. Тогда я хочу три завтрака за твой счет, когда мы вернемся в Коноху.

Неджи фыркнул и отвернулся.

– Ой, да ладно тебе! Не притворяйся, что у тебя худой кошелек! Ты и сам богат, как глава младшей ветви, и на миссиях ранга А неплохо зарабатываешь! Я знаю, джонинам прилично платят, так что не будь скупой задницей!

– Тен, ты невыносима! – пробормотал Неджи. – Ладно, хорошо. Я согласен.

Наверное, он в тот момент и не предполагал, на что подписывается, потому что в дальнейшем Тен целых три раза попировала на его деньги, пригласив чуть ли не пол Конохи и Чоджи в придачу.

– Окей! Тогда рассказывай, что там у тебя за сделка?

– Если Охико… удастся поцеловать Шикамару, то я не поцелую Хинату, согласна?

– Ну ладно, а дальше что?

Неджи пожал плечами.

– Да в принципе-то и ничего… Ты ведь не обязана выполнять свою часть сделки, раз согласилась на нее. Но если она его не поцелует, то… Ты поцелуешь Ли? – сказал Неджи, просто ради шутки.

Тен-Тен разинула рот и тупо на него уставилась. Потом вдруг ни с того ни с сего засмущалась и покраснела. Прямо копия Хинаты!

– Ладно, – пробормотала она. – Я согласна.

Неджи удивился, но виду не подал. Не в его это было характере.

Прошло еще два месяца. Шикамару уже достаточно оправился от того ранения, чтобы пуститься в обратный путь.

Неджи был зол. Он был невероятно зол, потому что опять проиграл. Он был на сто процентов уверен, что Охико поцелует Шикамару, ибо была слишком настойчива, а Шикамару не стал бы противиться, потому что был слишком ленив. Но плутовка Тен-Тен опять обвела его вокруг пальца.

– Это называется, «женская интуиция»! – насмехалась она над ним. – Шикамару никогда бы не дал поцеловать себя Охико, потому что верен Темари!

– Отвали, – вяло отзывался обладатель бьякугана.

Всю дорогу до дома (длиною в два месяца! Два!!) Тен просто кошмарно выводила его из себя своими озорными насмешками и поддразниваниями. Помимо этого Неджи еще и волновался насчет того, что ждет его по возвращении в Коноху. Неужели правда Хиаши-сама женит его на Хинате? Что вообще там происходит? Как там Хината? Знает ли она о намерениях отца? И кто еще о них знает?

И вот, вечером одного прекрасного дня, так свойственного их родным краям, отряд Неджи вступил, наконец, в Коноху. В деревне ничего не изменилось… Коноха была вечна. По-прежнему ходили люди, все веселые и добрые от хорошей жизни, по-прежнему играли в войнушки дети, по-прежнему сидели на крышах незаметные для всех молчаливые хранители Конохи – АНБУ. И по-прежнему на своем неизменном посту сидели Котетсу и Изума.

– Неджи-сан! – воскликнул Котетсу. – Вы наконец-то вернулись!

После обмена любезностями Неджи, Ли, Шикамару и Тен-Тен направились к Хокаге, по пути повстречав команду Какаши. В итоге до Цунаде они добрались только через полчаса.

– Вернулись! – не скрывая своего облегчения и радости, воскликнула Цунаде, едва они вошли в ее кабинет.

Она тут же приказала Шикамару раздеться для осмотра, и пока она его осматривала, Неджи рассказывал о результатах миссии, иногда прося дополнения у Ли или Тен-Тен. После этого Шикамару начал расспросы о своей ненаглядной Темари, но Цунаде его услала домой. Ли и Тен-Тен тоже велели отдохнуть с дороги.

– Неджи, останься, мне надо тебя кое о чем спросить, – сказала она, когда все начали выходить из кабинета.

Неджи кивнул.

– Сядь. Это касается твоего клана.

И когда он уселся напротив нее, она продолжила: – Ты знаешь, что за благословением и разрешением на брак всегда идут к Хокаге? Эта давняя традиция.

Лицо гения клана Хьюга оставалось невозмутимым.

– Ты согласен жениться на Хинате Хьюге? – напрямик спросила Цунаде.

– Мне нужно давать ответ прямо сейчас?

– Нет. Конечно, нет.

– Тогда, Цунаде-сама, я бы хотел сначала повидаться с Хинатой и узнать ее мнение на этот счет.

Он встал, собираясь уходить.

– Неджи…

– Да, Цунаде-сама?

– Ты сам-то хочешь жениться на Хинате?

Неджи уставился в пол. Ну что ему было сказать в ответ? Пятая Хокаге умела поставить в тупик своим вопросом.

– Не подумай, я не стану осуждать тебя за то, что ты захочешь жениться на своей двоюродной сестре. Это отнюдь не предосудительно. Но… Видишь ли, брак без любви – это ужасная вещь.

– Знаю, – с легкой улыбкой ответил Неджи и вышел из кабинета прежде, чем Цунаде успела хоть что-то сказать.

Она захлопнула рот, который сам собой раскрылся от удивления после этой короткой реплики, и нахмурилась. Но через несколько минут ее лоб разгладился, а лицо прояснилось. На полных чувственных губах заиграла улыбка.

«Любишь Хинату, значит, да, Неджи Хьюга?»

========== глава 13 ==========

Неджи бесшумно залез в свою комнату через окно. Почему через окно? Потому что он не хотел, чтобы его сейчас видела Хината. Точнее он сам не хотел ее видеть, потому что еще был не готов к встрече с ее огромными невинными глазами. Он хотел узнать, знает ли она о планах своего отца от самого Хиаши, а не от нее. Пока что от него. Он был еще не готов услышать то, что скажет ему Хината. Определенно не готов.

Скинув с себя всю одежду, Неджи надел халат и высунулся в коридор. Нестерпимо хотелось принять ванну и отмыться от дорожной пыли. Никого поблизости не предвиделось. Хьюга активировал бьякуган, чтобы узнать, у себя ли в комнате Хината. Она была там. Сидела на кровати и безучастно смотрела в окно. И выражение ее лица было очень грустным. У Неджи кольнуло сердце. О чем она думает сейчас? Почему грустит? Зачем сидит одна? Почему не пойдет к Наруто, чтобы тот развеял ее тоску и приободрил ее?

Переборов желание зайти к ней в комнату и утешить, Неджи тихо спустился на первый этаж и зашел на кухню, где обычно отирались все слуги, когда под вечер нечего было делать. Увидев его, все удивились и засуетились.

– Господин Неджи! Вы уже вернулись! – завопила Сери.

Неджи нахмурился. Не дай Ками, чтобы Хината услышала этот бешеный вопль!

– Чего вы желаете, Неджи-сама? – спрашивала тем временем Сери.

– Я желаю принять ванну и поесть, – холодно ответил Неджи, донельзя раздраженный ее поведением.

Девушка опешила от такого его тона, но тут же отдала соответствующие распоряжения.

– Еду принесите мне в мою комнату вместе с ванной, – проговорил Неджи и пошел к себе.

Хината грустно смотрела в окно. Когда же вернется Неджи? Уже восемь месяцев прошло… Она по нему ужасно соскучилась. По его равнодушному тону и холодным глазам. Хината не привыкла без них жить. Так долго… А их тренировки? Когда они возобновятся? Согласится ли он снова по-прежнему тренировать ее, когда вернется? Уже давно, еще несколько месяцев назад, Хината смирилась с тем, что испытывает к Неджи совсем не сестринские чувства. Та ночь была роковой. Та ночь изменила все. Для нее, по крайней мере, – точно. Она снова и снова воспроизводила в памяти его ласки и поцелуи, снова и снова краснела… И вновь… И вновь желала большего.

В один прекрасный день она осознала, что уже не испытывает к Наруто тех чувств, которые были у нее раньше. Нет, она по-прежнему восхищалась им. Но уже не хотела стать такой же, как он, хотя все еще придерживалась его девиза: «Я никогда не сдаюсь! Это мой путь ниндзя!». И, тем не менее, она выросла. Она стала девушкой. И она поняла, что повторять за Наруто, словно обезьяна, – глупо и нелепо для нее. Вот для Конохамару это было нормально. Но не для нее. Уже не для нее. И еще… Их отношения с Наруто заметно похолодели еще четыре месяца назад. Наруто стал замечать, что Хината постоянно грустит, и стал допытываться до причины этого стрессового состояния. Хината отказалась отвечать. Тогда он сам догадался, что в этом повинен Неджи.

– Он что-то тебе сделал? – допытывался Узумаки. – Хината, не молчи! Я же вижу, ты сама не своя с тех пор, как он ушел! Что происходит?!

Хината не выдержала, поскольку этот разговор происходил уже не в первый раз.

– Да ничего он мне не сделал! – закричала она со слезами на глазах. – Все нормально! Я люблю Неджи, он мой брат, понятно? И перестань обвинять его во всех моих плохих настроениях! Даже если это из-за него, тебя это не должно касаться!

Наруто тогда был так ошеломлен тем, что она на него накричала, что просто раскрыл рот в изумлении. Ведь Хината никогда, ни на кого и ни при каких обстоятельствах не кричала. И уж тем более на него. С ним она разговаривала всегда тихим застенчивым тоном… А тут сорвалась и обвиняет. И защищает Неджи… Что с ней происходит? Раньше, когда он начинал этот разговор о том, что набьет ее брату морду, она только тихо краснела и говорила: «Не нужно, Наруто-кун…»

Оправившись от изумления, Наруто опустил голову и тихо проговорил:

– Извини. Я хотел как лучше.

Развернулся и ушел.

Той ночью Хината долго плакала, проклиная себя за свое поведение. Как она могла обидеть Наруто, этого чудесного, замечательного, восхитительного, доброго человека? Но Неджи не обвиняла в своем несчастии. Вскоре они помирились, но отношения стали заметно прохладнее, и эту тему про Неджи они уже больше старались никогда не затрагивать. Наруто сделался по-прежнему веселым и бодрым, но чувствовалось некое напряжение в их отношениях. Хината испытывала нестерпимую горечь от этого, но ничего не могла поделать и только винила себя во всем.

В душе ее творился хаос. Она со всем ужасом своей наивной девичьей души поняла, что хочет, чтобы Неджи не был ее братом, чтобы она могла… могла… В этом она боялась признаться даже самой себе. По истечении почти восьми месяцев они с Наруто окончательно охладели друг к другу. И просто по привычке ходили вместе. Хината понимала, что если бы не запретные чувства к собственному брату, она бы никогда не разлюбила Наруто, своего идола, своего бога. Того, в кого она многие годы верила, кем издалека восхищалась, кому поклонялась… Как же так вышло, что она стала к нему так равнодушна? Ее любимый, золото его волос, тепло его голубых, словно летнее небо, глаз, его энтузиазм… Когда же она успела стать безразличной ко всем этим сокровищам, которые мечтала заполучить еще с детства? Почему она больше не испытывает потребности в Наруто Узумаки, который совсем еще недавно был ее наркотиком? Почему вместо сладких вздохов по ночам, вместо мечтаний и нетерпеливости о том, как бы снова поскорее с ним встретиться утром, она лежит на своей кровати, свернувшись калачиком, обняв подушку, и роняет беззвучные слезы? Ведь давно уже прошли те годы, когда она плакала по несбыточной мечте – быть вместе с Наруто.

Как так вышло, что Неджи заменил ей это солнце, солнце всей ее жизни – Наруто Узумаки? Почему она хотела теперь своего собственного брата? Почему скучала по его ласкам, по его объятиям, по его обжигающе-ледяным взглядам? Почему именно Неджи? Как он смог это сделать? Как?..

Долгие ночи в течение нескольких месяцев Хината убеждала себя, что она не испытывает к Неджи ничего, кроме обычных своих сестринских чувств. Но, вконец измучавшись этим, она смирилась. Ибо каждый раз, вспоминая его прикосновения и взгляд чистых прозрачных глаз, Хината ощущала, как дрожь пробегала по всему ее телу, а внизу живота начинал полыхать пожар. Уже невозможно было обманывать себя, когда при одном воспоминании о его ласках и поцелуях, она начинала страстно желать и вожделеть.

Однажды ночью Хината Хьюга поняла, что влюбилась в своего собственного брата.

Прислушавшись к крику внизу, Хината разобрала только два слова: Неджи-сама.

Сердце ее застучало как отбойный молоток, и она замерла, стискивая кулаки возле груди. Глаза расширились, пульс участился, а щеки покраснели. Неджи! Вернулся? Неужели! Наконец-то он здесь… Что сказать ему? Как себя повести? В каком он настроении? Что он скажет ей при встрече? Что делать?

Девушка с отчаянием прикусила ноготь большого пальца. Спускаться или нет? Зайти к нему и спросить о миссии? Нет, он ведь запретил к нему входить! Что же делать?

Краснея как рак, Хината тихо шепнула:

– Бьякуган!

Тонкие жилки вздулись и протянулись от уголков ее глаз. Хината посмотрела сквозь стены в комнату Неджи. И тихо охнула, молниеносно закрыв глаза рукой.

Неджи стоял посреди своей комнаты, спиной к ней, абсолютно обнаженный. Он собирался принять ванну, и только что скинул с себя халат. Девушка прикрыла горящие щеки ладонями и зажмурилась. Но желание вновь увидеть то, что ей открылось в ту ночь, когда Неджи был ранен, заставило ее открыть глаза снова.

Длинные черные волосы брата разметались по его спине, скрывая мускулистую спину и оставляя на обозрение лишь широкие накачанные плечи. Длинные крепкие ноги, узкий торс… Хината краснела все жарче, причем и внутри и снаружи. Неожиданно Неджи резко повернул голову, вполоборота, и бросил пристальный взгляд через плечо. Обостренно чувство опасности шиноби заставило его оглянуться. Но, к счастью, вены не вздулись вокруг его глаз, значит, он не мог ее увидеть.