Текст книги "Образцово-показательный (СИ)"

Автор книги: лейтенант Кеттч.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Когда я робко попытался выяснить, что же, собственно, произошло в студии, мне была поведана более развёрнутая версия той истории, что была сообщена медикам более чем схематично.

Когда мы с Олегом познакомились, вернее, когда я привёз к себе домой не особо трезвую его тушку, он накачивался алкоголем по весьма вескому поводу. Решиться признать, что тебя интересуют парни, а не девушки, любому нелегко. Не менее трудно ему оказалось решиться сказать парню, что он ему интересен как сексуальный объект. Олег пришёл в неописуемую эйфорию, когда «объект» признался в ответной заинтересованности.

А дальше вместо хэппи энда и совместного отъезда в закат начались будни и проблемы, главной из которых оказалось распределение ролей. Глеб, бойфренд Олега, вечно твердил, что он не готов, и нужно подождать. И Олег терпеливо ждал, когда же ему хоть раз позволят то, что он позволял Глебу при каждой редкой встрече.

Сначала ждал терпеливо, потом – не очень. Желание побыть сверху постепенно перерастало во что-то вроде идеи фикс. От Глеба внятных объяснений отказа Олег получить так и не смог.

А потом, по прошествии немалого времени, наступил тот день, когда бойфренд позвонил с сообщением, что он дозрел, готов и уже едет к Олегу.

Но Глеб так и не приехал ни в обещанное время, ни через час, ни позже. Его телефон молчал.

Уже потом Олега разыскали через общих знакомых, чтобы сообщить, что произошла авария с трагическим исходом.

Рассказывал Олег об этом, как о давно отболевшем и случившимся вовсе не с ним.

После смерти Глеба Олег ни с кем не встречался постоянно, и в тот вечер, когда он «наливался» в клубе, произошло то, что происходило с ним неоднократно: сверху в который уже раз не вышло ничего. Обращаться к медикам Олег считал унижением, и средством временного лечения был избран алкоголь.

Слушая этот рассказ-исповедь, я понял причину столь странной реакции Олега на выпавшую из дивана обёртку от презерватива и мою фразу «Ты был неподражаем» в тот вечер, когда я привёз его к себе. И нынешние «Можно, я тебя трахну?» мне тоже стали понятнее. И даже причины маловнятного происшествия во время фотосессии становилось яснее. Пересечься нам с Олегом давно не удавалось, организм хотел получить своё, неуверенность в том, что сверху что-то выйдет, никуда не делась, и на предложение отпраздновать завершение фотосессии Олег отреагировал, пожалуй, единственно возможным способом: предложил трахнуть того парня, которого только что снял для журнала.

А появление второго, по словам Олега, оказалась для него неожиданностью. После того, как у него не встало и не пошло, парень, чью фотосессию он только что завершил, предложил выпить. Дальнейшее происходило как в тумане.

Внятно описать, что с ним делали или пытались сделать, Олег не смог, да мне и не было это нужно.

С одной стороны, мне льстило, что у Олега встаёт теперь исключительно на меня, с другой – я не мог не понимать, что всё это признаки серьёзных психологических, а может, даже и психиатрических проблем. Что делать, я не знал, поэтому улёгся на спину и потянул Олега на себя, остановив поток самобичеваний по поводу вины в смерти Глеба и предложив Олегу знакомый и хоть как-то успокаивающий его алгоритм решения проблемы:

– Трахни меня, ну?

***

Утром я был разбужен завозившимся под боком Олегом. Едва я успел приоткрыть один глаз, как был поставлен в тупик вопросом:

– Ты меня больше не хочешь, да?

– Э-э-э… Нет, – ошарашенно выдал я, понимая, что ещё один «заход» именно сейчас был бы для меня всё-таки лишним.

– Тогда я тоже хочу.

– Чего? – зевнул я.

– Тебя, – Олег для верности даже помахал презервативом у меня перед носом, сунул его мне в ладонь и плюхнулся рядом на живот.

***

Вот так мы и живём.

Палец у Олега зажил быстро. Нога и плечо – тоже.

С соседями снизу мы теперь вроде как дружим «семьями». Сергей, вызванный мною как-то для беседы на тему «Что делать?», ответил, что делать не надо ничего, что когда Олег дозреет, он сам обратится к Аркаше Мохнорылову, правильнее сказать, к Аркадию Борисовичу. Пока, насколько мне известно, Олег к нему не обращался. Визитка доктора Мохнорылова до сих пор валяется у нас где-то на видном месте.

Соседа напротив я как-то встретил в холле с льнувшим и всячески прижимавшимся к нему Виталиком. Сосед при этом очень смутился, я – хмыкнул, Виталик безуспешно попытался обдать меня презрением.

Свинка Шея всё также насвистывает и хрустит салатом. Они оба, и Олег, и трёхцветная поросюшка, живут теперь у меня. В своей студии Олег отныне только работает. Я настоял на установке в ней видеокамер наблюдения. Олег посмеялся над этим, но не стал протестовать, когда я нашёл фирму, которая их туда установила. Олег преспокойно ездит в студию на работу и не боится оставаться один. Поразительная устойчивость психики! И это при том, что комплекс «кто сверху» регулярно обостряется в годовщину смерти Глеба. Но я могу и потерпеть. К тому же, снизу мне теперь нравится тоже.

Роберт Игнатьевич Валяев получил повышение благодаря успешно заключённому контракту с фирмой герра Фербера.

А вчера у нас дома раздался телефонный звонок. Звонила референт Катрин Хоффман. Всё-таки приехавший в Россию герр Михаэль Матиас Фербер затребовал деловой ужин с образцово-показательным геем, то есть, со мной. Но бойфренд-то у меня теперь есть! Так что мне сегодня остаётся лишь дождаться возвращения Олега домой, и вечером я наконец-то увижу того человека, из-за которого пять лет назад заварилась такая каша, в моей жизни появился Олег, и я стал… Не знаю, стал ли я образцово-показательным, но счастливым я стал точно. Уж в этом не может быть сомнений.