Текст книги "Русалка для миллионера"

Автор книги: Лея Кейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Глава 8. Зара

Фиг я буду ему кашку варить. Я еще в своем уме. Артуру ни разу яичницу не пожарила, а этому говнюку и вовсе не стану. И хотя он возмущен до глубины души, которой у него нет, я просто залезаю на кровать и зарекаюсь с ним разговаривать. Увы, его этим не возьмешь. За полгода он привык к одиночеству и чувствует себя вполне нормально. Посвистывая, шинкует зелень и морепродукты, варит ароматный суп, попутно делая салат.

Я успеваю обсохнуть перед обедом и, вопреки данному самой себе обещанию, все же усаживаюсь за барную стойку и увлеченно хлебаю вкусный суп. Хвалить и не разбегусь: много чести будет. Но для себя отмечаю, что готовить Роберт умеет.

– Так почему ты прячешься, вместо того чтобы нанять телохранителя? – интересуюсь я, когда мне надоедает под его пристальным взглядом в полном безмолвии стучать ложкой о тарелку.

– С чего ты взяла, что я прячусь?

– Мне мои наблюдения по пунктикам перечислить?

Он вздыхает, откидываясь на спинку высокого стула и гоняя зубочистку языком.

– Сестренка моя перевела вырученные мной финансы на оффшорный счет заблоченной платежной системы. Операторы обещали, что как только пройдет проверка, все счета разморозят, но я не рассчитывал, что она затянется так надолго.

Так тебе и надо!

– В общем, деньги-то у меня, но пользоваться ими я пока не могу. А все это, – он разводит руками, – оплачивается с моих честно заработанных.

Я прыскаю, едва не захлебнувшись супом.

– Серьезно? Ты честно работал? Тем, что всяким тупоголовым курицам отсуживал миллионы их мужей-олигархов?

– Курицы, говоришь, тупоголовые? А эти самые олигархи намного больше извилин имеют, женясь на стюардессах и массажистках из колхоза, которые на добрых тридцать лет моложе? Неужто думают, что девчонки зарятся на их розовые щеки, висячее брюшко, потную плешь и таблеточку Виагры? – усмехается он. – Я не против разницы в возрасте, допустим, как у нас с тобой… – Он лыбится, а меня начинает мутить от его пошлых намеков.

– Осмелюсь тебя разочаровать, я тоже на все это не зарюсь, так что поищи себе самку в джунглях. С тамошними обитательницами тебе будет проще сойтись характерами. – Продолжать разговор я не вижу смысла, поэтому вытираю губы салфеткой и встаю: – Посуду вымыть не забудь.

И пока Роберт возится с посудой, я ворочаюсь на кровати, тоскуя по Артуру и надеясь, что он не поверит в мою гибель. Он будет искать меня до последнего. Весь песок на этих островах перероет, пока не найдет меня. К тому же перед отпуском он через Жанну интересовался размером моего пальца. Я просто уверена, что в мой день рождения он собирался сделать мне предложение руки и сердца. За ужином при свечах, на Мальдивах… М-м-м… Только мой Арти способен на такую романтику. И он этому Роберту рожу еще начистит. А собирать носки я его приучу.

Во второй половине дня во мне вновь загорается надежда на лучшее. Когда Роберт включает рацию, мы оба слышим, что отец пропавшей русской туристки собирается вылететь на Мальдивы вместе со своей поисковой командой. Это совсем не нравится моему похитителю, зато заряжает меня бодростью.

– Может, ты все же меня отпустишь?

– Мы это уже обсуждали.

Ох, какие мы стали серьезные! Расхаживает из стороны в сторону, затылок почесывая, и думает, как теперь выкрутиться.

– Держа меня у себя, ты все равно ничем себе не поможешь.

– Хочешь, чтобы отпустил? – нервно срывается он. – Хорошо! Собирайся. Отвезу тебя туда, где нашел. Согласна?

Ну после такого я с ним точно больше разговаривать не собираюсь. До самого вечера он ходит туда-сюда: то подолгу пропадает на своей яхте, то с чем-то возится на террасе. А мне приходится оставаться в заточении четырех стен и радовать себя лишь кучей всяких хрустяшек.

Закаты, как и рассветы, на Мальдивах очень короткие. Роберт едва успевает постелить себе на надувном матрасе, как наступает ночь. А вместе с ней и что-то странное.

Мы уже ложимся спать, как с улицы доносится глухой шум, похожий на крадущиеся шаги вдоль бунгало. Пока я соображаю, что это не сон, Роберт уже достает откуда-то пистолет и пригвождает меня к кровати.

Господи, у него оружие! И оно было у него все это время!

Он прикладывает затвор, вместо пальца, к своим губам, запрещая мне кричать. Хотя от страха я и пискнуть боюсь. Чувствую, как сердце медленно уползает в пятки, а спина врастает в постель.

Осторожно ступая по полу, Роберт гасит ночную лампу и всматривается в окно. Не знаю, увидел он что-то или нет, но в какой-то момент он срывается с места и, передернув затвор, выскакивает из бунгало. Он даже дверь не закрывает, а я не могу встать. Кому захочется пулю в лоб?! Знала бы я, чем он тут вооружен, фиг бы вела себя как истеричка. И сколько еще у него этого добра? Следовало бы догадаться, что человек, осознающий смертельную опасность, не будет надеяться лишь на свою харизму и гостеприимство.

Не знаю, сколько прошло времени до возвращения Роберта, но от ужаса меня уже всю сковало, даже уши заложило так, что я не сразу услышала его слов.

– А-а-а?

– Сторож опять заглядывал, – улыбается он, но мой взгляд устремлен лишь на пистолет за резинкой его шортов. – Говорит, сверху по голове всем стучат, не хотят проблем с русскими.

Интересно, он врет, или это правда был сторож? А не прихлопнул ли он его? Выстрела вроде я не слышала…

– Ты в порядке? – как ни в чем не бывало спрашивает Роберт.

Сглотнув, я молча киваю.

– Ладно. Тогда спи.

Он спокойно укладывается на матрас, засовывая пистолет под подушку, а я в панике думаю: «Заснешь теперь после такого!»

Глава 9. Роберт

Мое утро начинается со встречи курьера. Русалка спит так крепко, словно ночью в забеге на олимпиаде участвовала. Подозреваю, ее моя пушка напугала так, что она глаз не сомкнула. Вот и отлично! Пусть знает, насколько я подготовлен к любому повороту событий.

– А бухло? – спрашиваю я, на террасе сверяя список.

В холодильнике всего две банки пива осталось. Без расслабона я со своей рыбкой долго не протяну. Кони двину раньше, чем меня ее папаша найдет.

– Из-за пропавшей туристки усиление. У меня нет лишних пяти сотен баксов на штраф, – поясняет мне мой посыльный, даже не пытаясь изобразить чувство вины.

И я его понимаю. Я действительно оборзел. На Мальдивах запрещен алкоголь, а из-за меня этот парнишка рискует кошельком, репутацией и даже свободой.

– Ладно, давай, что есть! – Я вынимаю из бумажника купюры, как обычно с чаевыми, беру пакеты и поднимаюсь в бунгало.

Стараясь не шуметь, ставлю их на шкаф, а сам беру ноут и устраиваюсь в ротанговом кресле. Украдкой поглядываю на спящую русалку, пока он загружается.

Какого дьявола она так сладко выглядит?! Приятно спросонок смотреть на это потрясное зрелище, но мне хочется ее придушить! Сколько женщин перефлиртовало со мной, пока я устраивал их свободную жизнь на бабосики их мужиков? Я сбился со счету на второй год карьеры. С некоторыми из них крутил короткие романы, с другими просто спал. Но никогда ни одна из них так не волновала меня.

Мой взгляд скользит по ее обнаженной ноге, и дышать становится как-то трудно от разыгравшегося воображения. Мысленно я уже руками пробрался под одеяло, сжал это изящное хрупкое тельце в своих объятиях и впился в ее нежные губки жадным поцелуем. Эта ведьмочка с горячей кровью с ума меня сведет.

Мне надо остыть. Достаю из холодильника пиво и выбираюсь на террасу. В тени тента, подальше от искушающей меня русалки я могу потянуть холодненького и позависать в интернете. Иногда я просто туплю в соцсетях, листая пустые посты с приколами или бессмысленными размышлениями о том о сем. Но чаще продираюсь через дебри писем-ответов моей платежной системы, что держит у себя мои денежки. От сестренки по-прежнему тишина, и меня начинает посещать гадкое предчувствие. А не вышел ли на нее папашка русалки?

У нас с Кирой разные отцы. Соответственно фамилия и отчество – тоже. Я подчистил все хвосты перед побегом, вплоть до обозначения меня ее опекуном. Заменил свое имя на имя несуществующей бабульки из деревни Козьи Рожки, и Кира автоматом стала мне чужой. Перевез ее в другой город, где успел провернуть еще одно дельце и избавить несчастную клиентку от ее мужа-алкоголика и, не взяв с нее ни копейки за свои услуги, таким образом, улучшил свою карму.

Отправляю Кире очередное зашифрованное письмо на фейковую страницу в соцсети и решаю покинуть этот цифровой виртуальный мир ради того, чтобы просто пропялиться все утро на сверкающий в утренних лучах бассейн. Но не успеваю выйти из программы, как взгляд падает на папку со всеми данными на русалку. Она у меня так и подписана «Барон». И это не только кликуха ее отца среди криминальных авторитетов девяностых. Это его настоящая фамилия, от которой моя русалка давно избавилась и стала Амоян – по бабке.

Открываю файлик с инфой на Зару, смеюсь над фотографией выпускницы с белыми бантами и пробегаюсь взглядом по дате ее рождения. Машинально опускаю его в уголок экрана. Елы-палы, да у нее завтра Днюха! Значит, правду говорила, что ей пока нет двадцати одного.

Черт меня подери!

Захлопываю ноут, осушаю банку и, сминая ее, мысленно осыпаю себя всеми знакомыми проклятиями. У девчонки завтра знаменательная дата, а я ее тут то к кровати привязываю, то топлю, то пушкой пугаю. Неудивительно, что она меня презирает.

– О, ты уже приложился с утреца, – вырывает она меня из моих бредовых мыслей.

Я едва не роняю ноут, вставая с шезлонга. Русалка стоит на верхней террасе, подняв лицо к небу и пальцами взбивая свои блестящие волосы. Как всегда, в одном лишь бикини. Солнце лижет ее горячими языками, отчего ее идеального сочного загара кожа, кажется, светится.

Она медленно идет вдоль перил, плавно покачивая бедрами и окончательно обездвиживая меня. И только когда скрывается за дверью ванной, я мотаю головой, в попытке избавиться от наваждения.

Мне однозначно надо выпить еще!

Швыряю ноут на барную стойку, едва влетев в бунгало, достаю из холодильника вторую – и последнюю! – банку пива и осушаю ее несколькими жадными глотками.

Другое дело. Теперь я расслаблен, мне все до лампочки, а жизнь прекрасна…

И все бы ничего, не вернись это чудо света в бунгало. Влажная после душа, с мокрыми волосами, она спокойно проходит мимо меня и наклоняется к шкафу в поисках хлопьев.

Мой взгляд падает на ее выпяченный зад, и мне хочется бухнуть еще.

Твою мать!

Я отворачиваюсь, поглубже дыша и успокаивая свою разбушевавшуюся фантазию. Русалка, тихонько напевая, выпрямляется, насыпает немного хлопьев в чашку и поворачивается ко мне:

– А молоко…

Да пропади оно все пропадом! В меня будто бес вселяется. Бросаюсь на нее диким зверем, усаживаю на шкаф и захватываю ее губы в плен моего наглого поцелуя.

Глава 10. Зара

Да кем он себя возомнил?! Чудище лохматое!

Безуспешно пытаюсь его оттолкнуть, но он ведет себя еще развязнее: оттягивает лямку моего лифа, таща ее вниз, буквально вгрызается в мои губы и протискивается между моими ногами. Я, рукой шаря по столешнице, нащупываю рукоять ножа. Черт с ним! Лучше пришлепнуть этого нахала, чем позволить ему изнасиловать меня. Хватаю нож и лезвием подставляю к его шее.

Ага, расхотелось меня лапать! Сразу замирает, отстраняется, глазища свои пьяные распахивает и скалится, будто заинтригован, как далеко я зайду.

Главное, что лапы свои поганые от меня убирает и назад пятится. Только рано я радуюсь. Он резким, почти неуловимым глазу движением бьет меня по запястью и выхватывает нож. Теперь дышать перестаю я.

Но Роберт вдруг поджимает губы, опускает лицо и кивает.

– Извини. Не знаю, что на меня нашло.

Я молчу, обездвижено наблюдая за тем, как он убирает нож в ящик, достает из комода свою рубашку и протягивает ее мне.

– Надень это… А молоко в холодильнике…

Отвинтив антенну от рации и сунув ее в карман шортов, он натягивает на себя майку, берет со стола ключи и солнцезащитные очки и покидает бунгало. Но через мгновенье возвращается и прямо с порога говорит:

– Разбери, пожалуйста, пакеты. Я смотаюсь в город: разведаю обстановку и… куплю тебе пару сарафанов.

– И гель для душа, – охрипшим от потрясения голосом молвлю я.

– Что?

– Надоело вонять мужским.

– А, окей.

Он уходит, даже не заперев дверь. Неужели думает, что я не сбегу? Или знает, что бежать мне некуда? Соседей нет. Курьер уже отбыл. Спасатели и полиция сюда больше не нагрянут, а сторож явится только ночью. Если вчера вообще здесь шатался сторож. А то мало ли куда этот Роберт собрался! Может, пришил ночью кого-нибудь, а сейчас отправился от тела избавиться.

Я сижу приросшая к шкафу до тех пор, пока его яхта не отплывает от пирса. И только когда перестаю слышать гул ее мотора, встаю на онемевшие ноги. Вот рту все еще привкус пива, которое я ненавижу. Долбаный бухарик! Еще команды мне тут отдает. Пакеты разбери… Сам разберешь, я тебе не прислуга! Я лучше тут пока каждый угол обыщу.

Трачу целый час на рысканья по шкафчикам, но пистолет не нахожу. Конечно, наверняка он его с собой забрал. Еще утром на яхту унес.

Обыскиваю ванную, весь домик снаружи, обе террасы, пирс. С тоской гляжу на оазис. Он небольшой. За четверть часа можно вдоль и поперек оббежать. Я в нем точно не спрячусь. Есть соседний пустующий домик и, вполне вероятно, парочка на другой стороне. Но толку от них, если я нахожусь на ограниченном куске суше. Роберт найдет меня и снова привяжет к кровати. Так что мне не остается ничего другого, как вернуться в бунгало.

Сажусь за барную стойку, гляжу на ноут и некоторое время подвисаю.

– Господи, – шепчу я. – Это же мой выход в интернет!

Открываю его, включаю и радуюсь, что программа загружается без всякого пароля.

А еще мнит из себя конспиратора, смеюсь я, но тут же спотыкаюсь о закодированные папки под разными цифрами и шифрами. Вздергиваю бровь, увидев папку «Барон», но бесполезно подбирать к ней пароль, даже время тратить не буду. Да и что нового я там найду? Меня больше интересует интернет, которого, естественно, нет. И почему я не удивлена, что Роберт пользует беспроводным роутером, который, как и антенну от рации, таскает в своих карманах?!

В итоге я бездумно вожу курсором по экрану, без особого энтузиазма открываю папку с фотографиями и сразу же натыкаюсь на губастую куклу. Тут не меньше сотни селфи-снимков Анжелы, на многих она с Робертом, но на большинстве одна. Причем, зачастую в не самых пристойных позах и без одежды!

А у них был бурный роман, думается мне, пока я листаю фотографии, едва сдерживая приступ тошноты. Отполированный силиконовый манекен… Как это вообще может нравиться мужчинам?! Но судя по тому, как он зажимает ее в постели и тянет к ней свой бородатый фейс, отвращения она у него не вызывала. Странно, что при таких страстных, полных огонька отношениях он вообще кинул ее, а не приволок за собой на этот остров.

Мне попадается видео, на котором бесспорно счастливый Роберт приносит Анжеле завтрак в постель.

– М-м-м… как мило. А мне бутылку с водой чуть ли не в лоб швырнул… Давай еще поцелуй ее… Это же просто ням-ням – целовать искусственные губища, похожие на сопло… Фу-у-у…

Он действительно тянется к ней за поцелуем, и я закрываю ноутбук раньше, чем это случается. Даже как-то умыться после этого захотелось. И зачем он до сих пор хранит эту мерзость? Не остыл чувствами? Или так справляется с одиночеством?

Нет, мне однозначно надо отвлечься. Поэтому я все же принимаюсь за пакеты. Разбираю продукты, отложив для себя кое-какие вкусняшки, наконец-то делаю себе хлопья и с полным подносом выхожу на террасу позавтракать, хоть и день уже клонится к обеду.

Прихватив из бунгало парочку журналов, я удобно располагаюсь под тентом и вдруг признаю, что быть пленницей не так уж и плохо. Возможно, завтра меня, конечно, убьют, но сегодня-то я еще жива.

Не замечаю, как засыпаю, разморенная жарой, сквозь сон слышу шум, но долго не могу проснуться. Когда потираю глаза и осознаю, что не сплю, вижу, как от острова отплывает катер. Подскакивать и махать руками уже поздно. Тем более, он пришвартовывался не у нашего пирса, а у соседнего. И сейчас наш новый сосед затаскивает в бунгало свои чемоданы…

Глава 11. Роберт

Мне нравятся Мальдивы, но Мале напоминает муравейник. Он красив только с высоты птичьего полета. На самих же узких улицах людно, шумно, все пестрит и движется хаотичными потоками. Малайцы на мотоциклах, женщины в хиджабе, растерянные бледнолицые туристы. Всюду корявый английский – кто на что горазд.

Первым делом я иду в парикмахерскую. Мастера узнаю – бывал уже под его ножницами, – и сразу сажусь в кресло. Стригусь в привычном стиле, а заодно подравниваю бородку. Щетина мне к лицу, так что не вижу смысла бороться с ней и лишний раз раздражать кожу.

Довольный тем, что снова похож на человека, иду на рынок.

В женских бутиках все кажется скучным, невзрачным, однообразным, а мне хочется, чтобы русалке понравился ее новый гардероб. Наконец набредаю на приличный магазинчик, где, офигевая от ценников, все же затариваюсь парой платьев и бельишком.

Черт! Самому смешно. Последний раз трусы Кире покупал, когда ей было лет двенадцать. Потом ей стало стыдно, и она этим занималась сама. И вот мне приходится выбирать лифчики и трусики, на глаз определяя размер и боясь прогадать. Кто знает, что не устроит русалку – фасон, цвет. Если куплю меньше, обидится, что недооценил ее объемы. Куплю больше, решит, что намек. Какие же сложные эти женщины!

С двумя пакетами плетусь в ресторанчик пропустить стаканчик и становлюсь свидетелем занятной картины. Тип с крысиными глазками меня не замечает. Хотя даже если я подойду к нему вплотную, у него извилин не хватит узнать меня. Он зажимается с мулаткой за соседним столиком, до зубного скрежета ломая английский, зато весь до предела на понтах. На всякий случай я предусмотрительно надеваю очки и делаю вид, что смотрю на улицу, а сам борюсь с желанием начистить ему рожу. Пока спасатели и полиция ищут Зару, уже надеясь обнаружить хотя бы тело, это ничтожество развлекается с левыми телками!

– Как, говоришь, тебя зовут? – переспрашивает мулатка.

– Артур, – мурчит он, тиская все ее округлые формы под полупрозрачной тканью парео.

– Как рыцарь…

– Для тебя я буду кем угодно… – переигрывает он, но хихикающей подружке, похоже, нравится.

Быстро же он оплакал без вести пропавшую невесту. Мне должно быть плевать, но внутри все протестует. Хочется всыпать этому недоношенному альфасамцу. Пусть русалка порой и несносная, но крутая девчонка. Этот дебил даже не понимает, как ему повезло!

– А чем ты занимаешься? – кокетливо интересуется мулатка.

Полгода назад он бездельничал, прикрываясь фрилансом. До этого пару месяцев стажировался в страховой фирме. Хотя уже тогда было ясно, что такой работник на хрен никому не упал.

– У меня свой бизнес…

Мля… У меня мозги встают дыбом вместе с новой стрижкой. Подношу стакан ко рту, а сам с трудом давлю смешок. Нет, на хрен! Поперхнусь еще.

Восстаю над столиком, распрямляю плечи и нагло подсаживаюсь к флиртующей парочке.

– Пгошу пгощения, что нагушаю ваше уединение, – картавлю я, изображая французский акцент. – Вы, случайно, не из Госсии?

Придурок хлопает зенками, то ли узнает меня, то ли тупо шокирован.

– Акцент очень погож.

– Да, я из России, – важно лыбится эта поганая крыса.

– Я слышал, вчега пгопала ваша тугистка, – продолжаю я. – Мы с моей невестой очень пегеживаем. Не знаете, нашли ее?

– Да-а-а, – кивает мулатка, языком подцепляя коктейльную соломинку и сверкая карими глазками, – нашли или нет? Ты знал ее?

«Бизнесмен» зеленеет на глазах. И опростоволоситься перед новой подружкой не хочет, и совесть красками на морде играет.

– Нет, – пожимает он плечами. – Без понятия.

Я приспускаю очки, взглядом уничтожая эту дрянную букашку. Он смачивает горло, но захлебывается и хрюкает прямо в стакан.

– Ох, зайчик, я принесу салфетки!

Мулатка взмахивает кудрями и улетает. А я хватаю мерзавца за лямку полосатой майки-борцовки и притягиваю его к себе.

– Слушай меня, зайчик, – шиплю прямо в наглую харю, – ты сейчас же соберешь свои вонючие манатки и свалишь отсюда подобру-поздорову. Ты исчезнешь из жизни Зары, и если возле нее даже твоим душком напахнет, ты яйца свои до конца жизни в борсетке на поясе носить будешь, понял?!

Его как торчка колбасит от моей угрозы, и язык к небу прилипает. Только судорожно кивает, видимо, приняв меня за одного из наемников Барона, и этим идиотским движением напоминает собачку с качающейся головой в моей первой машине.

– То-то же, – ухмыляюсь я, отпуская его. – Иди трусишки смени. Бизнесмен.

Я забираю свои пакеты и ухожу из ресторанчика. И что русалка нашла в нем? Чмо, самое настоящее. Ни фейсом не вышел, ни умом. Одноклеточное.

Странно, почему меня вообще волнуют их отношения?! Эта рыбка глубоко залезла. Поселилась там, где еще никого не было. Весь мозг мне уже расплавила. Надо с головой в песок зарыться, а я тут зубы скалю, выдаю себя. Еще и возле цветочного ларька торчу, выбираю ей букет. Приходится и вазу купить, чтобы до завтра цветы на яхте продержать.

И напоследок я заглядываю в ювелирную лавку. Обещал Кире прикупить оригинальное украшение из жемчуга, но сама судьба велит мне побаловать дорогим подарком другую красотку.

Ну вот, а теперь с чувством выполненного долга я возвращаюсь на свой остров.

Еще на яхте, глядя вдаль, думаю устроить ужин на террасе. Закаты на Мальдивах короткие – какой-то миг, но по-настоящему волшебный! Может, мне удастся убедить русалку, что я не конченый негодяй, и лучше пулю себе в лоб пущу, чем ее обижу.

Я пришвартовываюсь у пирса, оставляю цветы в холодильнике в каюте, беру пакеты и схожу с яхты. На столике под тентом вижу остатки еды. Похоже, русалка тут обедала.

– Эй, рыбка, я вернулся!

Прямиком иду в бунгало, но от девчонки ни следа…