Текст книги "Бычара (СИ)"
Автор книги: lesana_s
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)
========== Глава 1: Мне, по привычке, хотелось их спасти ==========
Животноводство – это то, чем я всегда занимался. По продуктивности сельского хозяйства Бельгия находится на одном из первых мест в мире наряду с такими странами, как Дания и Нидерланды.
Всё моё детство прошло на нашей семейной ферме в окрестностях Брюгге. Я и отец часто бродили среди быков и коров, тогда ещё огромных и пугающих, громко хрипящих время от времени, а он рассказывал, что они такое и как с ними обращаться.
Помню, как в девять лет меня впечатлил огромный бык, отец гордился им. Его коричневая шкура лоснилась в лучах солнца, а рога – массивные, как две смотрящие в небо острые кочерги, – представлялись страшным оружием, призванным колоть и вспарывать плоть.
– Не бойся. – Отец рассмеялся тогда, очевидно, заметивший моё побелевшее лицо. – Он никогда не нападёт на тебя просто так. Понимаешь, о чём я? – Он любовно потрепал мои волосы, слегка их взъерошив. – Ему требуется весомая причина, чтобы тебя возненавидеть. Ты должен что-то отнять у него. Понимаешь? – Отец, нахмурившись, перевёл взгляд на животное. – Он становится опасным. Завтра я стреножу его и отпилю рога.
– Отпилишь рога? – не понял я. – Зачем?
– Он вожак, – усмехнулся отец. – Ему невдомёк, что это я тут всем заправляю. И тем не менее начинает понимать, что коровы из его стада пропадают. Три дня назад он уже предпринял попытку убить меня. Я обязан показать ему своё место.
В тот момент я и подумать не мог, что образ этого быка поможет справиться с тем, что поджидало меня в мои уже десять лет.
***
– Погоди, Джеки, – пыхтя, как заправной паровоз, пробормотал Дидерик, – я не могу так быстро. Я устал, ты очень быстрый.
– Если перестанешь жрать сладкое и похудеешь, сможешь бегать так же быстро, – добродушно усмехнулся я, останавливаясь в ожидании друга. Заветного дерева, до которого мы сговорились бежать наперегонки, я уже достиг и отдыхал, прислонившись к широкому стволу.
Добравшись до меня, друг опёрся ладонями на колени и принялся выравнивать дыхание. Его майка насквозь промокла, а по лбу ручьями струился пот.
– Как тебе идея погулять? – поинтересовался я, осознавая, что следующий подвиг Дидерик сможет совершить только после хорошего отдыха и сытного обеда.
Покряхтев немного, друг посмотрел на меня с благоговением.
– Только заскочим к мороженщику? А то столько калорий потратил, ужас просто! – возмущался Дидерик, медленно идя рядом со мной.
– Ладно, только купишь два шарика, а не четыре как обычно, – беззлобно проворчал я.
– Не, лучше как обычно, четыре шарика и коктейль шоколадный, – вдохновенно замотал головой он, – ты меня загонял.
Под конец ноября осень выдалась на удивление тёплой. Деревья с жёлтой листвой и яркое солнце под ясным небом заставляли людей выходить из домов, гулять и радоваться последним тёплым денькам. Изредка налетал ветер и беспощадно трепал ветви, вызывая листопады.
Окраина Брюгге была хороша в это время года, но не только из-за роскошной разноцветной листвы. Часто в парк приходили две подружки. Лёгкие и невесомые, они иногда собирались своей компанией, играли в резиночку и заливисто смеялись.
Прикупив мороженого, мы с Дидериком устроились на широкой скамье в самой тенистой части парка и бесстыдно рассматривали девчонок, наперебой споря, кто женится на какой, шатенке или брюнетке. Подобное занятие с невероятной скоростью убивало время. Наступившего вечера ни я, ни Дидерик не заметили. Спохватившись, мы собирались уходить, как моя прекрасная брюнетка, оказавшаяся француженкой, посмотрела на меня. Утончённый ангел с длинными волосами и тонкими, почти бесцветными губами. Я не находил в себе сил оторвать от неё взгляда. Чёрные, словно овод, глаза были наполнены бескрайней печалью.
Я узнал её имя от отца, знакомого с доброй половиной города. Люсия Схепертс. Семейство Схепертс перебралось в Бельгию из Франции и теперь владело здесь несколькими автозаправками. У моей Люсии был старший брат Бруно с психическим отклонением. Ненормальный с рождения, он от природы задерживался в развитии, в отличие от меня, который стал ненормальным позже.
Как только он появлялся возле Аманды и Люсии, их смех стихал, и они старались как можно быстрее убежать. Бруно очень хотел накопить на мотоцикл, а отец денег не давал, заставлял работать или забыть о мечте. Я решил помочь Бруно накопить на его мечту и заодно помочь подругам избавиться от слез насовсем. Убить одним выстрелом сразу двух зайцев, так сказать. Поэтому приносил по сотне евро каждый день и избавлял Люсию и Аманду от плохого настроения. Они улыбались. Радовались, а я был счастлив, что мог купить им хорошее настроение, хотя бы на сутки. Иногда приходилось воровать у отца, если вдруг Бруно требовал больше и грозился побить или отдать девочек своим дружкам.
Я знал, что дебил манипулирует мной, каждый раз показывая агрессию. Он не умел разговаривать, а сразу бил, а я по-другому не мог защитить девочек и себя. Ещё не вырос, чтобы отвечать силой. А родителям не решался сказать, на кого и зачем я трачу карманные деньги.
На Аманду, что была младше нас на два года, я старался не смотреть, ведь она нравилась другу, а значит, находилась для меня под строгим запретом, хоть и была довольно симпатичной. Особенно привлекали внимание её роскошные каштановые волосы, блестящие в лучах солнца. Огромные карие глаза Аманды были намного веселее, и казалось, она умеет улыбаться ими, в отличие от Люсии.
– Закрой рот, Джеки, – насмешливо проговорил Дидерик, не сводящий глаз с Аманды, но умудряющийся при этом ещё и поедать мороженое. А может, он ел и её тоже? – Ты ещё мелкий для Люсии, а я уже взрослый для Аманды, – и это говорил десятилетний пацан! Рассмеявшись в голос, провожая подруг взглядом, я так и не расслышал, о чём они болтали.
– Обязательно сделаю её своей женой, «куплю» окончательно у Бруно, и в её глазах появится радость навечно.
– Ага, мечтай, – легко закивал Дидерик, – а я обязательно буду с Амандой, – уверенно решил он, и меня немного перекосило от его уверенности.
***
– Джеки, ты чего такой нервный? – поинтересовался стоящий рядом Дидерик, беззаботно жуя жвачку. Меня дёрнуло, как от тока, когда лопнул очередной надутый им пузырь.
– Предчувствие странное. – Я поморщился и отвернулся, посмотрев в сторону чащи, где находился лесной домик Бруно.
– Какое? – Он пожал плечами и тоже посмотрел на чащу.
– Давай поедем к лесному домику? Может, Люсии нужна помощь, – произнёс я, решив посоветоваться с Дидериком. Тем более, что на асфальтированной трассе валялось несколько велосипедов. – А вдруг там твоя Аманда тоже? – Я покачал головой, догадываясь, что она тоже была там. – А здесь никого, кроме нас, нет. Ты можешь ехать, а я спасу их обеих!
Я заскочил на велосипед и быстро поехал. Одна мысль, что она там сейчас, возможно, кричит от боли, повергала меня в шок. Я остановился и наугад нырнул в заросли, стараясь смотреть, куда наступаю, чтобы не создавать лишнего шума.
– Погоди, я помогу, всё-таки Аманду должен спасти именно я, – раздался уверенный шёпот за моей спиной. Что ж, видимо, мой друг наконец решился выполнить свой мужской долг.
Услышав знакомый возглас, я опрометью бросился вперёд:
– Ну вот, я же говорил, что здесь происходит оргия.
– Откуда ты знаешь это слово? – Дидерику почему-то был важен ответ именно сейчас.
– Брат смотрел порнушку, когда я мимо проходил, а там было почти так же, как и здесь. Потом он сказал, как это называется, и послал меня гулять, вот, – протараторил я.
– Надо запомнить.
Я старался идти тихо. Дидерик, судя по трескотне веток, тоже следовал за мной. Я затаился, заметив вдалеке силуэты Бруно и нескольких парней.
– Бруно! – кричала Люсия, пока брат, держа за волосы, волочил её по земле и громко смеялся. Намотав девичьи пряди на запястье, он вёл Люсию в центр поляны, где стоял небольшой, покосившийся от времени домишко. Грубый удар по ногам заставил её упасть, она зарыдала. Бруно приказал ей не ныть, пригрозив, что иначе она сделает себе только хуже, после чего силой прижал лицо сестры к паху. Отстранив её, он порывисто расстегнул джинсы, спустил их вниз и вновь схватил Люсию за затылок.
Парни насмешливо заулюлюкали, призывая своего лидера к дальнейшим действиям. Они жаждали зрелища. Надеялись, что и им кое-что перепадёт, когда Бруно насытится и продаст им сестру. А где Аманда?!
– Надо помочь ей, – не в силах больше наблюдать за надругательством, зло выпалил я.
– Надо, но в этот раз у меня нет с собой денег. Я всё потратил, – извиняясь, посмотрел на меня друг. Я проверил карманы. Пусто. Чёрт, что же делать теперь?
– Плевать, – отмахнулся я, будучи уверенным, что справлюсь при помощи грубой силы. – Беги домой. Я справлюсь.
– Ни хрена ты не справишься, – буркнул он. – Они намного сильнее тебя. Ты посмотри на них. Это быки! А ты физически не развит, – в который раз попытался образумить меня друг, но я лишь грубо отпихнул его.
– Сказал же, езжай. Я и твою Аманду спасу без тебя, – уверенно рявкнул я и, не давая себя остановить: – Эй, придурок, я здесь!
Бруно дёрнулся. Ведь так нагло его ещё никто не окликал. Найдя меня едва ли не ошалелым от ярости взглядом, он небрежно и грубо оттолкнул сестру, указав на меня пальцем. Видимо, ему сейчас и правда больше хотелось хорошего траха, а не финансовой выгоды. Моё сердце замерло, кажется, навсегда.
– Схватить урода!
Как стадо яростных быков, парни разразились криками и сорвались с места. Кинувшись к дороге, я не обнаружил поблизости Дидерика и несколько успокоился: значит, друг благополучно спасётся и позовёт на помощь взрослых. Я попытался ускориться, понимая, что от ног зависит если не моя жизнь, то абсолютно точно здоровье. Ну почему я не взял деньги? Вот идиот!
Едва достигнув дороги, я неловко развернулся, всё же сумев удержать равновесие, и бросился к велосипеду. Когда мне начало казаться, что я-таки сумел справиться, оставил угрозу позади, показав ей лисий хвост, один из парней перегородил мне путь, оглушив ударом в нос. Качнувшись, я повалился на землю, попытался подняться, но один из придурков больно приложил меня ногой по рёбрам. Скривившись, я закашлялся.
– Мелкий засранец, – ядовито выплюнул Бруно, – сейчас ты ответишь за то, что Люсия убежала.
Он протащил меня вперёд на несколько метров, пока я не оказался на ромашковом поле.
– Держите его! Или постой, у тебя есть евро, чтобы заплатить за мою неудовлетворенность, а? Есть, или нет?! – Он с досадой харкнул мне в лицо, но я лишь покачал головой. – Ха-ха, ну тогда я тебе преподам урок, отучу лишать меня хорошего траха и называть придурком! Ты запомнишь на всю жизнь, урод, что старших нужно уважать!
Навалившись на руки, парни лишили меня всякой возможности сопротивляться. Я пытался ударить хоть кого-нибудь ногами, но в конце концов перехватили и их. А потом пугающе быстро избавили от джинсов.
Покрывшись ледяной испариной от громкого звука – удара большого камня о камень – и широко распахнув глаза, я пытался понять, чего сейчас лишусь…
– Говнюк мелкий, мамочка никогда не говорила тебе, что за всё надо платить?
Ещё раз столкнув вместе два булыжника, Бруно присел рядом, расплылся в злобной улыбке, замахнулся и вмазал по яйцам. Заорать я так и не смог. Крик застрял в горле. Я терял сознание.
Раз за разом камни опускались вниз, рождая неприятный хлюпающий звук. Раз за разом сознание покрывалось рябью и уходило всё дальше. Раз за разом я слышал громкий призыв вокруг: «Всмятку! Всмятку!» Наконец, лишившись чувств от шока и боли, я утонул в мягком забвении, преследуемый одной мыслью: «У меня больше нет яиц, а значит, мне никогда не стать настоящим мужчиной и не позвать Люсию замуж». Теперь я грёбаный кастрат!
***
Следующие несколько месяцев пролетели для меня в густом сером тумане.
Выписавшись из больницы, продолжил жить. Ел, пил, спал, ходил, как все, в школу, но какая-то часть меня, какая-то очень важная часть, словно умерла. Словно, когда я очнулся и встретился с обеспокоенными глазами отца и матери, я очнулся не весь. Что-то во мне заснуло, так и не сумев проснуться.
Доктор приходил к нам, проверяя моё физическое состояние. Я слышал, как он терпеливо убеждал родителей, что всё ещё возможно исправить и вернуть мне мужское «я». Доктор рассказывал о тестостероне, который необходимо будет вводить, дабы компенсировать потерю его естественной выработки и позволить организму развиться если не нормально, то хотя бы полуправильно:
– У Джеки появится грубый голос, густая щетина, разовьётся мускулатура, он станет активным мужчиной. Не лишайте мальчика этой возможности.
В один из вечеров, когда он ушёл, в очередной раз попытавшись убедить родителей в необходимости колоть гормоны, отец заглянул ко мне и неловко присел на краешек кровати.
– Знаю, что ты всё слышал, – невесело признался он. – Скажи мне, что ты сам об этом думаешь?
– Я не хочу становиться пасивным, а ещё геем не хочу быть, пап, – ответил, припомнив слёзный вопрос матери о будущем моей ориентации.
– Глупенький. – Отец мягко улыбался. – Мама очень переживает за тебя и говорит всякие глупости. Прости её. Ей нужно время, нам всем нужно время, чтобы справиться с трудностями. Она любит тебя, Джеки. И я тебя люблю, и неважно, активен ты или пассивен. Но если ты хочешь стать доминирующим мужчиной, то гормоны – единственный к этому путь, понимаешь?
Я медленно кивнул, слабо задумываясь о том, что будет, если в какой-то момент я захочу отказаться от уколов. Я стану чем-то средним между мальчиком и девочкой. Женоподобным уродцем.
– Хорошо, сын. Вот ты и вырос. – Он кривовато улыбнулся, явно стараясь скрыть боль, но вышло у него неважно.
– Вырос? – изумлённо пролепетал я, не улавливая, о чем это он. Ведь я не знал, каково это – быть взрослым. Я по-прежнему находился там, на ромашковом поле.
– Да, вырос. Ты принял первое самостоятельное решение. – Он быстро ушёл, пряча слёзы.
Проведя ночь в раздумьях, я пришёл к выводу, что отец прав: я принял правильное решение. У меня будет тестостерон!
Припомнив здоровенного быка с отпиленными рогами, я подумал, что не так уж и сильно теперь отличаюсь от него. Лишённое оружия животное не просто осталось таким же неукротимым и агрессивным – оно стало ещё сильнее. Ещё яростнее защищало коров и телят, едва ли давало кому-то подойти ближе, чем на пять метров. Я и сам способен защищать. Если бык не сдался, то почему должен я? Я докажу всему миру, что Джека Ванмарсениля просто так не сломать. Меня будут бояться. Я стану бычарой!
***
Тенью отделившись от угла бара, я последовал за одним из дружков Бруно. Убедившись, что поблизости нет ни души, подошёл, перехватил переднюю дверь машины, в которую он собирался залезть, и беспощадно прищемил ему руку.
– Больно тебе, да, мразь? – услышав сдавленный стон, грубо выплюнул и впечатал его голову в стекло.
Утративший чувство равновесия, он упал и глубоко вдохнул – собрался закричать. Но я поспешно наступил ногой ему на грудную клетку, и воздух с хриплым свистом вырвался наружу, так и не оформившись в вопль. Позволив ярости заполнить сознание до краёв, я всю без остатка выплеснул её на свою жертву и оставил парня беспомощно хрипеть в луже крови с зажатой дверью рукой.
Я больше не был тем слабым мальчишкой. Я вырос, по-настоящему вырос, возмужал, накачался и превратился в двухметровое «оно» с перебитым носом и нависшей на левый глаз бровью – в быка с отпиленными рогами. И способен был на очень многое. Не зря вынашивал и вскармливал в себе ненависть, злобу; я осознал, что, если уметь ими пользоваться, они дают огромную силу, стирают законы, к которым так привыкли все нормальные люди.
Я справедливо рассудил, что нормального во мне осталось немного, а потому не счёл нужным подчиняться привычным правилам. Я создал собственные и заставил всех неугодных плясать под мою дудку грубой силой и мощью, которую подарил мне бокс. Я маниакально готовился к предстоящей мести.
Когда узнал, где прячут Бруно, желание отомстить едва не перевесило здравый смысл, и я даже был готов поначалу пробраться в частный пансионат, не имея четкого плана, но вовремя одумался и решил действовать аккуратно. Владелицей пансионата была очень милая и одинокая тридцатипятилетняя женщина. Я быстро завоевал её доверие своей отзывчивостью, добротой, нежностью, заботой и, конечно, сочувствием к её подопечным. Ее звали Лия, я покорил ухоженную блондинку, притворяясь тем, кем был раньше.
Я следил за Люсией и наблюдал, как она, уезжая из пансионата, навестив брата, прощается и благодарит Лию за приют Бруно, передавая ей конверт с деньгами. Как только она уехала, я вышел из машины и поприветствовал главный пункт моего грандиозного плана под названием «Месть». Я без проблем мог расхаживать по двухэтажному зданию, чувствуя себя хозяином парнокопытной скотины. «Необычные» – так назывался уютный дом для людей, которым не место среди нормальных. Для тех, кому нужен уход. Они так смешно мычали, прямо как моё стадо. Лия мне рассказывала о каждом человеке в её пристанище, а я внимательно слушал и делал вид, что мне интересно.
Люсия и в этот раз была у брата, поэтому зашёл я в пансионат с широкой улыбкой и, показав пропуск, поздоровался с охраной, кивнул в знак приветствия санитарке, которая спешила в гостиную комнату. Там «необычные» люди смотрели телевизор, а на самом деле пялились в потолок и пускали пузыри из слюней, а кто был особенно талантлив – выл на люстру, надеясь, что она завоет в ответ.
– Разрешите помогу? – Я поравнялся с ней, несшей таз и тряпки.
– Спасибо, месье Ванмарсениль, но не стоит. Вы можете подождать мадам Лию в её кабинете, она скоро должна вернуться, поехала оплатить счета, – отчиталась она передо мной, и я понял, что сегодня мне везёт чуть больше, чем раньше. Главврача нет, медперсонал со мной приветлив. Я уж думал, что забыл о дне рождения и сама судьба сделала подарок, но, нет, просто подходящий момент. Наконец-то. Мы зашли в гостиную с оранжевыми диванами и с большим экраном по центру. Я узнал Бруно, он смотрел в окно на птиц. Мультик про бычка и волка ему был неинтересен. Странно, а ведь можно было провести параллель между нами: волк – он, а я – бычок, маленький неопытный и вечно кого-то спасающий.
– А почему Бруно один? – как можно старательней изобразил недоумение, почесывая лоб.
– Одному из жильцов стало плохо, его вырвало, и всех успели увести, а за Бруно, видимо, ещё не пришли, а мне теперь убираться надо. – Она, цыкнув языком, прошла вглубь, вытащила из кармана белого халата респиратор и надела перчатки, я открыл окно. Хотя Бруно сидел и улыбался, делая вид, что запаха не чувствует, и ему очень хорошо.
Встретившись глазами с выродком, я позабыл о медсестре, вытирающей пол.
– Давайте я сам уберу все, а вы пока идите в кондитерскую и съешьте пирожное за мой счёт, – предложил я ей и, взяв за локоть, помог встать, сунул купюру в её ладонь. Та, кажется, очень обрадовалась, и, поблагодарив, отдала перчатки, и почти выбежала из комнаты. – Бля, как просто, оказывается, и даже неинтересно как-то.
Затворил дверь, размашистым шагом приблизился к дивану. И остановился, ощущая в центре грудной клетки жгучее разочарование. Хотелось подавить Бруно, догнать его, переломать ноги, наблюдая, как он судорожно хватает ртом пыль вместо воздуха. Хотелось стать причиной его беспамятства, его источником боли. Но кто-то или что-то лишило его разума раньше, чем я.
Я невольно скривился от омерзительного вида повзрослевшего Бруно. Под глазами у него виднелись мешки, кожа приобрела землистый оттенок, а дурная голова нужна только для поглощения каши.
– Давно не виделись, придурок, – недобро ухмыльнулся я, видя в нарочито отсутствующем взгляде едва заметный отпечаток ужаса. Он просто не мог, не имел никакого права не узнать.
Схватив Бруно за ворот больничной пижамы, я с силой встряхнул его. Вмиг сознание прожгла неприятная догадка: он – опасный семнадцатилетний паршивец, в руках которого гулко стучали роковые камни, – сделался жалкой тенью самого себя.
– Ну что, будешь учить меня уму-разуму, а? Урок мне преподашь ещё один? Ты хоть соображаешь, в какого ублюдка меня превратил, выродок?!
Даже придя в ярость от понимания бессмысленности побоев, я всё ещё не был готов отступиться и, перехватив подонка одной рукой, врезал в челюсть.
Звуки жалобного мычания несколько меня приободрили. Небрежно отпихнув ногой кресло, чтобы не мешало, грубо приложил Бруно об пол. Я оседлал его и осмотрелся, прикидывая, где можно взять нечто похожее на булыжник, но ничего подходящего не нашлось, и я просто нанёс подлецу пару крепких ударов по солнечному сплетению.
Бруно снова болезненно спародировал благородный домашний скот. Закатив глаза, он начал подозрительно дёргаться. Поглощённый жаждой поскорее завершить отмщение, я всё же уловил краем уха чёткие шаги в коридоре. Шум усиливался с каждой секундой, и я услышал, как кто-то вертит ручкой, пытаясь открыть дверь. Не получилось, ха! Но тут же послышался стук:
– Блять!
Быстро встав и подняв Бруно, усадил на место, привел его в приличный вид и отправился открывать.
– Джеки, ты зачем заперся? – в недоумении поинтересовалась вернувшаяся Лия, успокоившись, я улыбнулся ей и приветствуя обнял.
– Сквозняком постоянно дверь открывало, а я очень боялся, что Брунито простудится, вот и заперся, а сам убирался, думал, успею, – гордился я собой, что так быстро придумал историю для очень важной женщины в этом лагере недоумков. Лия приняла объятия, прижалась щекой к моей щеке, потерлась о щетину.
– Хорошо, что ты есть у всех нас.– Она с санитаром подошла к Бруно. Я встал рядом с ней, мы втроём рассматривали слегка помятого Схепертса. Ладно, не слегка. Я сглотнул. – А почему Бруно избит?
– Он решил мне помочь, поскользнулся и ударился прямо лицом об кафель. Я так испугался за него, ты не представляешь, вот, смотри, до сих пор руки трясутся. – Я продемонстрировал ей свою трясучесть, естественно, делая это намеренно.
– Ох Бруно, ну как же так?
– Я тоже задавался этим вопросом. – Подняв тряпку и сев на корточки, смочил её в воде и вытер отходы, затем кинул ткань в таз и выпрямился. – Надо помыть руки.
– Пойдем, а ты уведи Бруно и обработай ссадины, позови дежурного врача, пускай посмотрит его, – отдала распоряжение она высокому мужчине и покачала головой, не зная, как так можно упасть и вывернуть челюсть, вот невезучий этот Бруно. Я обнял ее за плечи, и мы вышли за дверь. Рассказал о выдуманном детстве, где не было место моей потере и где мы с Бруно дружили.
После того как я попрощался с Лией, я отправился в магазин Люсии впервые за последние годы, искренне чувствуя прилив энергии. Бруно больше никуда не денется!
Подъехав к парфюмерному бутику, я оставил серебристый «Джип» на парковке и устремился внутрь, но, столкнувшись в дверях с блистательной владелицей, тихо остановился.
– Месье, – Люсия окинула меня хмурым взглядом, – мы уже закрываемся.
– Я не отниму много времени, – ответил я, сознавая, что деваться ей некуда. Куда же она через меня, такого огромного быка, пройдёт.
Отступив, она кивнула.
– Что вы желаете приобрести?
– Парфюм, – усмехнулся я.
– У вас есть предпочтения? – профессионально осведомилась Люсия, подходя к прилавку, заставленному сотней разноцветных склянок.
– А что вы можете предложить? – спросил я. Мне хотелось подольше полюбоваться ею. Тем более она меня не узнала.
– У нас богатый ассортимент, – сообщила Люсия. Взяла из стакана несколько блоттеров. – Как вам шиповый аромат с тонкими нотками ириса? Сейчас он популярен.
Принюхавшись, я отрицательно качнул головой.
– Хорошо. А этот? Классический древесный. В его основе лежит сандаловое дерево. – Этот понравился мне куда больше, и я согласно кивнул. – Отличный выбор, – засияла Люсия.
Оформив покупку, она протянула маленький пакет с коробкой духов внутри.
– Заходите ещё, будем рады вас видеть в числе наших постоянных клиентов.
– Это вряд ли, мадемуазель Схепертс, – усмехнулся я, принимая пакет.
Её рука задрожала. Отступив на пару шагов назад, она ошарашенно расширила глаза, бездумно вжалась спиной в стеллаж с разноцветными флаконами. Часть из них качнулась и полетела вниз, звонко ударившись об пол.
– Откуда вы…
– Джек Ванмарсениль, – представился я, потешаясь над реакцией подруги детства. – Как ты могла не узнать того, кто тебя спас?
– О господи… – рвано выдохнула она, прикрывая рот ладонью. – Джек… я… Прости. Пожалуйста, прости меня. Прости… прости Бруно. Он… он уже никому и никогда не причинит вреда.
«В этом я не сомневаюсь», – вслух я, конечно же, того не сказал, но злорадную ухмылку сдержать не получилось.
Перепугавшись ещё больше, она попыталась скрыться в подсобном помещении, однако я ловко перегородил ей дорогу. Приблизился и, зная, что позади путь ей преграждала стена, тихо сказал:
– Ты ни в чём не виновата, Люсия. Это твой нерадивый братец должен извиняться передо мной.
Не сдержавшись, я сделал к ней широкий шаг и ощутил, как её ладони упёрлись мне в грудь.
– Джек, я виновата тоже, – побелевшими губами пролепетала она. – Пожалуйста, не ищи Бруно.
– Уже нашёл, – хмыкнул я, осторожно коснулся волос. Намотав одну прядь на палец, я заворожённо наблюдал, как, подобно пружине, она возвращается на место. Хотелось коснуться кожи Люсии.
Ощутив моё желание, Люсия поспешила скользнуть в сторону и отошла как можно дальше.
– Джек… – умоляюще прошептала она, не зная, чего от меня ожидать.
– Мы ещё встретимся, – ровно, но твёрдо сказал я и поспешил уйти, пока желание прикоснуться к ней не стало доминантой.
Опасаясь, что Люсия может закрыть магазин и уехать к подружке в Брюссель, я вынужден был преодолеть желание навещать её постоянно, но присматривать не перестал. Через пару недель мне удалось проследить, как рядом с её бутиком паркуется жёлтая «Шкода». Из неё вышла высокая стройная женщина-шатенка.
– Аманда, – произнёс имя знакомой девочки с косичками и озорными чёртиками в глазах.
В восемнадцать Аманда уехала учиться в столицу. Вслед за девушкой отправился и влюблённый в неё Дидерик, лелеющий надежду на то, что их крепкая дружба перерастёт в нечто большее. Но его обломали, выпроводив обратно в Брюгге вместе с пакетом открыток на День рождения, Святого Валентина и Рождество для меня. Дидерик появился на пороге моего дома грустный, уставший доказывать избраннице, сколь отличный он кандидат в мужья. Да, нечего таить, зато ему посчастливилось отменно похудеть, но от этого его прибытие не принесло пущего восторга. Он перестал улыбаться и есть сладкое. Нас объединил алкоголь. Мы ведь уже мужики, нам теперь можно бухать!
Дидерик молча протянул пакет, переданный Амандой, вместо приветствия и взглядом направил меня в эротическое пешее путешествие. Друг считал меня виновным в его неудаче. А кто же тогда виноват в моей? Правильно, тоже я.
Его зазноба на протяжении десяти лет покупала открытки, писала в них стихи или просто поздравления, подписывая в конце «Твоя Аманда». Я не задумывался о серьёзности предложений в её письмах. Мне не нужны были слова. Мы развели костёр из тысячи посланий. Вонь горевшей бумаги стояла на весь Брюгге, а нам было похрен. Пили виски и делали вид, что нам весело. Изображали, будто забыли о подругах, а я – ещё и о Бруно.
А ведь всё могло быть по-другому. Если бы мне в душу запала Аманда, а не Люсия, мои яйца остались бы невредимы. И Дидерик не сбросил бы вес, оставшись таким же веселым сладкоежкой, не превратился бы в угрюмое и безэмоциональное лысое существо. Подобие меня. «У тебя есть яйца, друг, а это многое меняет», – твердил ему я, каждый раз доказывая, что у него всё хорошо, а всякие чувства надо пихать в задницу и вытаскивать их только по особенным случаям.
Заметив, как Аманда и Люсия сели в машину, я завёл двигатель и направился за ними: следует убедиться, что ничего не случится с подругами и в этот раз. Мне по привычке хотелось их спасти.
========== Глава 2: – Вот, сучка! ==========
Пятнадцать лет назад. 11 апреля.
– Джек, ты приедешь на мой день рождения? Мне тринадцать исполнилось, – гордясь, напомнила Аманда.
– А Люсия будет?
– Да.
– А Бруно?
– Нет, ты же не хочешь, чтобы он всё испортил, – усмехнулась она, стоя на пороге моего дома. Я намеренно не приглашал её войти, не желая проявлять гостеприимство.
– Ладно, я, пожалуй, приду, раз Люсия заявится. – Я пожал плечами и захлопнул дверь перед именинницей. Я смотрел в окно и заметил, как она шмыгает носом и, вытирая слёзы, уходит. Мне было жаль её? Нет.
***
– Вот и я, – протянул я Аманде фиалки и ещё какую-то хрень, которую моя мама купила для виновницы торжества. Родители очень обрадовались, что я пошёл хоть на какой-нибудь праздник, а не загружал себя занятиями по боксу и уроками. Они надеялись, что всё хорошо. Я знал, что плохо.
– Спасибо! – Аманда светилась счастьем, как гирлянда, кинувшись мне на шею. Я осторожно приобнял её в ответ. – Заходи, там Дидерик уже пришёл, – сообщила она.
Сунув руки в джинсы, я прошёл в зал. Стоило мне увидеть Люсию, как я тут же обомлел. Она повзрослела и стала ещё красивее, только в глазах её по-прежнему хранилась тоска. Кажется, Люсия пропиталась печалью навечно.
– Ну что, кому детского шампанского? – спросила Аманда, давая мне выдернуть пробку из бутылки.
– Не, давайте по-взрослому набухаемся, – подал голос Дидерик и подошёл ко мне, надеясь, что я поддержу его в этой затее. – Ты взял чего-нибудь? – шепнул он, повернувшись в мою сторону.
– Нет. Я думаю, рано нам пить алкоголь, поэтому вот тебе газировка. Открывай, – я усмехнулся и подмигнул Аманде, зная, о чём её родители предупредили моих.
– Ну вот, так всегда, а я уже хотел виски с колой, – опечалился Дидерик и, открыв бутылку, стал разливать по бокалам её содержимое. Мы выпили за здоровье, счастье и будущее Аманды, после чего разбились по парам для танцев. Я оказался с Люсией и еле сдерживался, чтобы не прижаться к ней посильнее, не коснуться губ моего запретного плода.
– Я люблю тебя, Люсия.
– Джек, прекрати. Это не любовь, тебе только кажется, – разозлилась она и, остановив наш медленный танец, вышла на балкон. Я направился за ней и, сжав кулак, всадил его в стену. Не почувствовал боли, но ощутил её страх.
– Видишь, каким мудаком я стал? Даже ничего не ощущаю. А знаешь почему? – Люсия помотала головой.
– Потому что всю боль мою унёс Бруно, – я натянуто усмехнулся. Взял Люсию за затылок, притянул её к себе и, не раздумывая, поцеловал. – Ты самая лучшая девочка. – Я радовался, ведь мне удалось сделать то, о чём я давно мечтал. А именно – ощутить её вкус. Она сглотнула, но отстраниться побоялась. И правильно.
