Текст книги "Только не он! (СИ)"

Автор книги: Leras

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

– Что здесь, черт возьми, происходит?! – присоединяется к брату Клаус, – о чем ты говоришь Кол?

Ведьмак кривит губы, и очень медленно, будто нехотя, отвечает:

– Клер влюблена в Сальваторе.

– Что?!

Голоса братьев сливаются в один, а Анна молча опускается на стул, своевременно подставленный ведьмаком. На какое-то время в комнате воцаряется полная тишина, которую нарушает хриплый голос Деймона.

– Что с Клер?

– А это мы у тебя хотим спросить! – мгновенно звереет старший Майклсон.

– Элайджа! – нетерпеливо восклицает Анна, сводя брови, – сейчас нет времени для того, чтобы устраивать разборки! В том, с кем встречается наша дочь, мы можем разобраться и после того, как найдем ее!

– Я мог бы понять все, принять любой ее выбор, – не может успокоиться Элайджа, не обращая внимания на ярость закипающую в глазах его жены, – но не это! Только не он!

– Если ты сию минуту не уймешься, – тихо говорит Анна, и от ее голоса, даже у Деймона по спине бегут мурашки, – клянусь, я сверну твою чертову шею!

– Я тебя обожаю, Белоснежка! – смеется ведьмак, глядя, как тяжело дыша, умолкает его старший брат, – Сальваторе, живо рассказывай, что случилось в школе!

И Деймон на мгновение замирает, не зная с чего начать. Рассказать им как он целовал Клер в женском туалете? Или то, как срывал с ее губ тихие стоны, лаская в пустом классе? Как стягивал ее платье? Как любил ее? Заполнял собой? Как она дрожала под ним, шепча его имя? Нет, сначала он должен спасти свою малышку. А мертвым это будет сделать весьма проблематично. И потому он лениво улыбается и говорит совершенно спокойным голосом:

– Я лишь показывал малышке Клер наш школьный музей.

– Угу, – насмешливо тянет ведьмак, – там наверно был очень жарко. Раз Клер сняла свое платье.

Глаза Элайджи расширяются настолько, что занимают, кажется, пол-лица.

– Кол, – шипит Анна, бросая на ведьмака убийственный взгляд, – еще одна подобная шуточка и, клянусь, ты лишишься языка! Деймон, я прошу тебя, говори правду!

Она поднимает на него свои огромные зеленые глаза, и на мгновение вампир замирает. Все-таки они невероятно схожи. Те же тонкие черты лица, нежные губы, шелковистые темные волосы. Но совершенно отчетливо Деймон понимает, что Белоснежка уже не кажется ему притягательной. Единственная женщина, которая для него теперь существует – это Клер. Ее темно-карие глаза, пухлые губы, хрупкое нежное тело. Ее упрямство, смелость, то, как она щурится, когда злиться или морщит свой носик, когда недовольна. То, что она может одновременно невинно краснеть от его фривольных шуток и, в тоже время, совершенно распутно притягивать его к себе, гипнотизируя горящим взглядом. Она – целый мир. Тот, что он хочет узнать, в котором он хочет жить и тот, что он не может потерять. Поэтому, он говорит:

– Мы были в пустом классе в школе. Я вышел, чтобы принести ей одежду, потому что ее платье… – помимо воли он улыбается, не смотря на то, что Элайджа, кажется, хочет убить его сверкающими от ярости глазами, – словом, мы не могли его найти и …

– Оно кстати было под преподавательским столом, – вставляет Кол и тут же замолкает под злым взглядом Анны.

– Я пошел в сторону спортивного зала, – продолжает Деймон, – поискать что-нибудь в кабинках чирлидерш…

– Ты что собирался нацепить на мою племянницу, чьи-то жалкие лохмотья?! – не выдерживает Клаус и делает шаг в сторону вампира, но его пути возникает Анна, чьи глаза, кажется, способны убивать.

– Вы – полные идиоты, Майклсоны! – кричит она, и ее голос звенит от ярости, – Клер пропала, а вас интересует лишь то, что она влюбилась не в того парня?! Когда я выходила за тебя замуж, Элайджа, – кривится она, – я не думала, что ты можешь быть таким кретином!

– Анна, – пытается успокоить ее муж, но девушка отбрасывает его руку, что пытается коснуться ее пылающей щеки.

– Если с нашей дочерью что-то случиться, – говорит она, не сводя с него глаз, – потому что мы упустим время из-за ваших разборок, клянусь, я убью тебя!

Элайджа делает шаг в сторону жены и с большим трудом, ему удается обнять ее напряженные плечи. Он мягко притягивает ее к себе, что-то шепча ей на ухо, так тихо, что даже вампирский слух присутствующих не может разобрать его быстрых слов. Наконец, она прижимает лицо к его груди, и Элайджа поднимает глаза на Деймона.

– Продолжай.

Пару секунд они смотрят друг на друга, и вампир не отводит глаз, понимая, что возможно именно сейчас отец Клер решает, может ли он доверить ему свою дочь. Деймон знает, что Клер – самое ценное для Майклсонов. Она – сокровище. Бриллиант, нуждающийся в соответствующей оправе. И он сам еще до конца не уверен в том, что достоин ее. Но одно вампир знает абсолютно точно – ему не нужна его вечная жизнь, если рядом не будет этой невинной малышки. И он уверенно смотрит в темно-карие, такие знакомые глаза.

– Там была ведьма, – говорит Деймон, сводя брови, – она обездвижила меня. Но она точно была не одна. Кто-то в это время был с Клер. Я слышал ее крик, прежде чем… чертовая колдунья добралась до меня.

– Но кто? – вмешивается, хранившая до этого момента молчание Бонни, – в Мистик Фоллс ведь нет ведьм, кроме…

– Тебя! – шипит Клаус, делая шаг в сторону колдуньи.

– Ник, – нетерпеливо восклицает Кол, – давай не будет впадать в крайности! Уверен Беннет к этому не причастна!

– Защищаешь ее? – расширяет глаза гибрид, – да я совсем потерял контроль над тем, что происходит в моем доме!

– Меньше нужно увлекаться чужими невестами! – холодно парирует ведьмак, – а с Беннет мы… немного сблизились пока работали над заклятьем, связывающим Сальваторе и Клер…

– Над чем?! – неверяще хрипит Элайджа, и теперь уже Анне приходиться крепко держать его плечи, – что еще творилось здесь в наше отсутствие? А ведь я говорил тебе, – вампир сверлит глазами не менее ошарашенную жену, – что Клер нельзя отпускать сюда! Удивительно, что она еще жива! Что за заклятье?

– Какая разница, – кривиться Клаус, – ведь оно все равно спало!

– И ты тоже знал об этом? – окончательно выходит из себя Элайджа и даже жена уже не может удержать его порыв, когда он вихрем оказывается рядом с братом, – я убью тебя, Никлаус, – шипит он, – просто разорву на куски…

Он хочет сказать что-то еще, но в этот момент в кармане Деймона начинает звонить телефон, и в комнате воцаряется полная тишина. Не размышляя не секунды, вампир принимает вызов с незнакомого номера.

– Клер? – шепчет он, в надежде услышать родной голос, но его собеседник лишь молчит, тяжело дыша. Вампир замирает, пальцы сжимающие телефон дрожат. Он собирается с силами, чтобы сказать хоть что-то, но в этот момент слышит тихий дрожащий женский голос.

– Она у Кетрин. В руинах старого поместья Локвудом. В пещере с рунами.

И звонок обрывается. Но этого достаточно для того, чтобы комната заходила ходуном, от бросившихся к нему вихрем Майклсонов, которые начинают одновременно говорить.

– Что за Кетрин? – сводит брови Анна.

– Она в Мистик Фоллс?! – хмурится Элайджа.

– Я убью эту чертову суку, – тянет Клаус.

– Это может быть ловушкой, – неуверенно говорит Бонни.

– Плевать! – вскакивает на ноги Деймон, – я иду туда!

– И я! – в один голос подхватывают Майклсоны.

– Ты останешься здесь, – медленно говорит Элайджа, глядя на жену.

– Это моя дочь! – возмущается она, зло щурясь, – ты не удержишь меня!

– Не заставляй применять силу, – цедит вампир, – поверь, я сейчас на это способен.

– Свернешь мне шею? – ухмыляется Анна, и на ее лице появляются тонкие черные вены.

– Прекращайте свои ролевые игры! – вмешивается в их разговор Клаус, глаза которого уже горят желтым светом, – Элайджа прав! Ты остаешься здесь, Белоснежка! Если понадобиться я сам сверну тебе шею! Кол, идешь с нами! Сальваторе?

Но Деймона уже давно нет в комнате.

Синий шевроле мчится по дороге на предельной скорости, не обращая внимания на встречные машины. За несколько минут вампир добирается до обозначенного незнакомой ведьмой места и, бросив машину, вихрем движется к пещере, где находится самое важное в его жизни сокровище.

Он не знает, откуда берутся силы, чтобы сдвинуть огромные каменные валуны, которыми завален вход. Но они разлетаются словно перышки, под его руками, а через мгновение к нему присоединяется Клаус. И Элайджа. Позади них смеется Кол, и в этот момент Деймон понимает, почему Клер так любит свою семью. И его уже совсем не пугает то, что он может стать ее частью. Потому что-то, что они делают – правильно. Естественно. И вампир почти смеется, представляя, как скажет это Клер.

– Что с тобой Сальваторе? – поднимает на него глаза Элайджа, черный костюм которого, покрыт грязью.

– Думаю, о том, что скажу Клер, когда увижу ее.

– Это мы еще посмотрим, – ворчит Майклсон, но от вампира не ускользает тень легкой улыбки, мелькнувшей на тонких губах.

Через мгновение проход расчищен, и Клаус устремляется в темный коридор, а Деймон слышит обманчиво-мягкий голос Кетрин Пирс.

– Похоже, у нас гости, малышка Клер, окажем им достойный прием!

Но его, как и Элайджу, волнует совсем другое, и они оба громко выдыхают, когда Клер тихо и зло произносит:

– Это моя семья, чертова сука! Готовься сдохнуть.

– Моя девочка, – шепчет Деймон, и, не замечая широкой улыбки Элайджи, делает первый шаг.

========== Часть 16 ==========

– Это моя семья, чертова сука! Готовься сдохнуть – зло выдохнула Клер и в этот момент увидела в конце прохода, ведущего в пещеру, темную тень, которая через мгновение прекратилась в Клауса Майклсона, желтые глаза которого, не отрывая, смотрели на Кетрин Пирс.

– Немедленно отпусти ее, – процедил он, делая быстрый шаг в сторону вампирши, но невидимая стена не дала ему подойти ближе.

– И тебе привет, Никлаус, – усмехнулась Кетрин, щуря глаза, – боюсь, что обменяться поцелуями не получится. Пройти может лишь, тот, кому я это позволю, а ты явно не входишь в число тех, от чьей близости я была бы в восторге.

Клер посмотрела на любимого дядю, пытаясь улыбнуться, но в этот момент за его спиной появился ее отец. И Деймон.

– Клер, – голос любимого звучал глухо, и девушка прикусила губу, глядя на его полные боли синие глаза, – клянусь, я спасу тебя.

– Я бы не была так уверена, Деймон, – обманчиво мягко проговорила Кетрин, отступая к стене, где сидела Клер, – привет, Элайджа! А где твоя женушка?

– Катерина, – холодно протянул первородный вампир, – если ты сию же минуту не отпустишь мою дочь, я буду убивать тебя так медленно и долго, что все страдания, которые были в твоей жалкой жизни, покажутся тебе чертовым Дисней Лэндом. Ты знаешь, я всегда держу слово.

– Какой ты грубый, Элайджа, – сморщила носик Пирс, – видимо семейная жизнь на тебя плохо влияет. Не нужно угроз. Ты ведь знаешь, что сейчас все козыри у меня. И терять мне нечего.

– Пока мы не снимем заклинание, – улыбнулся Клаус, поворачиваясь в темноту узкого прохода, – Кол, ну где же ты?

– Да вы здесь всем семейством, – истерично рассмеялась Кетрин, подходя к низкому столу, – что ж, можете попробовать.

Бледный ведьмак подошел к невидимой стене и, бросив взгляд на Клер, быстро зашептал непонятные слова, водя перед собой руками. Прошло пару минут, и девушка поняла, что у Кола ничего не выходит. Заклятье Лидии было слишком сильным.

Клер подняла глаза, ловя напряженный взгляд Деймона. Она попыталась улыбнуться, на что вампир лишь закатил глаза, качая головой. И в этот момент девушка поняла, что возлюбленный стоит рядом с ее хмурящимся отцом. Они вместе пришли за ней. А значит, ее семья приняла их чувства, и облегчение накрыло Клер теплой волной. Остается лишь избавиться от свихнувшейся Кетрин Пирс, которая теперь хоть уже и не сможет завладеть ее телом, ведь ее колдунье не пройти через преграду в лице трех разъяренных вампиров, но наверняка не сдастся так просто.

Кол шумно выдохнул, зло щурясь, и вновь развел руками, стараясь разорвать заклятье. Но магия не поддавалась.

– Мы все равно разобьём эту чертову стену, – зарычал Клаус, – у тебя нет выхода, злобная стерва!

Кетрин лишь мягко улыбнулась, и, подхватив с низкого стола широкий нож, шагнула к замершей Клер.

– Тогда я убью ее, – просто сказала она, наслаждаясь ужасом, застывшем на лицах мужчин, – как я уже сказала, мне нечего терять. Зато вам – есть!

– Что тебе нужно? – зло процедил Деймон, и на его лице застыла ледяная маска, – скажи, чего ты хочешь, Кетрин, и, клянусь, ты это получишь!

Пирс улыбнулась и сделала шаг в сторону вампира.

– Я хочу понять, как ты мог предпочесть ее мне, – прошептала она, не отрывая глядя в его синие глаза, – что в ней есть такого, чтобы ты наплевал на все принципы и вручил ей свое ледяное сердце? Что?!

– Тебе этого не понять, – усмехнулся Кол, бросая на брюнетку полный презрения взгляд.

– Тебе лучше знать, – едко отозвалась Кетрин, сверля ведьмака злыми глазами, – дочь также хороша, как и мать? Ты тоже, как и Деймон, пускал по ней слюни? Кстати, Элайджа, а ты уверен, что это вообще твоя дочь? Твоя жена, судя по всему, пользуется спросом!

– Заткнись, – процедил Первородный сквозь зубы, и на его лице зазмеились темные дорожки вен, – не смей касаться своим грязным языком моей семьи!

Кетрин лишь рассмеялась, хлопая в ладоши.

– Вы так смешны в своих чувствах, так нелепы, – простонала она, кривя губы.

– Именно поэтому, ты хотела занять мое место? – усмехнулась Клер, привлекая к себе внимание всех присутствующих, – чтобы стать смешной и нелепой?

– Закрой рот, маленькая сучка! – крикнула Пирс, поворачиваясь к девушке.

– Хотела что?! – взорвался Деймон, широко распахнув глаза, – стать Клер? Занять ее тело? Ты что, серьезно думала, что я не пойму, что это не она? О боже, я знал, что ты дура, но не настолько же! Рассказать тебе, за что я ее люблю? За всю свою жизнь я не встречал ни одной женщины даже похожей на нее, глупая стерва! Такой чистой, невинной, смелой! Такой, что мир исчезает, когда целуешь ее губы, что готов на все, только ради ее счастливого взгляда. Если ты тронешь ее хоть пальцем, Кетрин, я не просто убью тебя. О, ты даже не представляешь, что я с тобой сделаю!

– Вот только ее ты уже не вернешь, любимый! – прищурилась Пирс, – поэтому не нужно громких слов. Впрочем, я могу отпустить ее. Но хочу кое-что взамен.

– Говори, – холодно сказал Элайджа, не сводя с брюнетки ледяных глаз, – ты получишь это.

Кетрин на минуту замерла, наслаждаясь моментом, и Клер почувствовала, как ее накрывает липкий страх. Чего же может хотеть эта сумасшедшая? Что можно сравнить с желанием жить ее жизнью? Получить семью и любовь? Клер подняла глаза и поймала взгляд Деймона.

– Все будет хорошо, малышка Клер, – прошептал он, – уже сегодня мы будем в Мистик Гриль на нашем первом официальном свидании.

– Полегче, Сальваторе, – осадил его Элайджа, – я еще не дал согласие на ваши …отношения.

– Папа! – воскликнула Клер, – ты серьезно? Я буду встречаться с тем, с кем хочу!

– Милая, – начал старший Майклсон, – я думаю, у нас будет время обсудить этот вопрос…

– Я ничего не собираюсь обсуждать! – взвилась девушка, – я люблю его!

– Я тоже люблю тебя, малышка Клер, – отозвался Деймон, и на его губах появилась довольная улыбка.

– Сальваторе… – процедил Элайджа, – я…

Но их диалог прервал громкий смех Клауса и Кола. Кетрин же лишь молча застыла, удивленно хлопая глазами.

– Мы зря не взяли с собой Белоснежку, – хохотнул гибрид, – эти разборки могут быть бесконечными. Уверена, что хочешь слушать это весь день, Кетрин? Мой брат может быть крайне зануден, впрочем, тебе это наверняка известно.

– Прекратите это театр абсурда! – закричала Пирс, – еще хоть слово и я убью ее, Элайджа!

– Спокойно, Катерина, – медленно проговорил Майклсон, – уверяю, мы тебя поняли. Так чего ты хочешь?

– Говори уже, – присоединился к Элайдже Клаус.

Кетрин повернулась к ним и, мягко улыбаясь, протянула руку к щеке Сальваторе, будто желая коснуться.

– Я хочу тебя, Деймон, – тихо проговорила она, не сводя с вампира безумных глаз, – я отпущу ее, лишь только если ты уйдешь со мной. И поклянешься любить меня. Как ее.

– Нет! – закричала Клер, и забилась в обвивающих ее тело путах.

– Да, – не обращая на нее внимания, продолжила Кетрин, не сводя горящего взгляда с застывшего лица Сальваторе, – это то, что я хочу за ее жизнь.

– Но я никогда не смогу полюбить тебя… – почти растерянно прошептал Деймон, хмуря брови, – даже если уйду с тобой…

– Я уверена, Элайджа поможет нам, – улыбнулась Пирс, – это даже доставит ему удовольствие.

– Как же ты низко пала, Кетрин, – скривил губы Кол, с отвращением глядя на безумно улыбающуюся брюнетку, – коль хочешь, чтобы тебя любили по внушению.

– Не твое дело, чертов ведьмак! – отмахнулась от него вампирша и повернулась к Деймону, – ну так что, согласен на мое предложение?

– Нет, Деймон, прошу тебя! – простонала Клер, силясь проглотить появившейся ком в горле.

– Да, – тихо сказал вампир и опустил глаза.

– А ты Элайджа?

Но не успел тот сказать и слова, как прозвучал нетерпеливый голос гибрида.

– Я это сделаю!

– Нет, Клаус, я прошу тебя! – уже рыдала Клер, но тот лишь отвел глаза от племянницы.

– Что ж, – вскинула бровь Кетрин, – это конечно будет не так символично, но меня вполне устроит! Ах, да, совсем забыла! Вы все дадите клятву, что не причините мне вреда, а ты ведьмак, скрепишь ее магией!

На несколько секунд в пещере повисла мертвая тишина, нарушаемая лишь тихими всхлипами Клер. Девушка прижала лицо к коленям, мелко дрожа всем телом. Это было даже хуже, чем, если бы Кетрин забрала ее жизнь! Так, она хотя бы не чувствовала боли от того, что ее любимый, пусть и не по собственной воли, но будет желать другую. Клер подняла глаза и посмотрела на Деймона. Его лицо не выражало никаких эмоций, и девушка уже хотела отвернуться, когда он едва слышно проговорил:

– Я никогда и никого не любил так, как тебя малышка Клер. Прости, что не сдержал обещание сделать тебя счастливой – и он повернулся к Клаусу, – начинай!

– Сначала клятва! – вмешалась Кетрин, и Кол хмурясь, вытянул руку.

– Элайджа, Клаус, – проговорил он, обращаясь к братьям, – повторяйте за мной. Клянусь, что не причиню вреда Кетрин Пирс, если она отпустит Клер Майклсон, и никогда больше не приблизиться к ней.

– Клянусь, – эхом отозвался Элайджа.

– Клянусь, – повторил Клаус и сделал шаг в сторону Деймона.

Серо-зеленые глаза впились в синие, и Клер услышала тихий, но твердый голос гибрида.

– Ты поедешь с Кетрин Пирс, куда она скажет. Будешь любить ее и не оставишь, пока она сама тебя об этом не попросит.

На мгновение все замерли, но секунду спустя, тишину нарушил ленивый голос Деймона.

– И куда поедем, любимая?

Кетрин шагнула вперед, преодолевая сдерживающий Майклсонов барьер, и обвила руками шею синеглазого вампира. Тот мгновенно притянул ее к себе, жарко целуя. А Клер не могла отвести взгляда от его рук, что сжимали тонкую талию вампирши, и ей казалось, что она разучилась дышать, так сильна была боль, сжимающая ее сердце. Деймон Сальваторе, ее первая и единственная любовь, принадлежал теперь сумасшедшей Кетрин Пирс, и Клер не могла сделать с этим абсолютно ничего.

– Что ж, – протянула довольная брюнетка, отстраняясь от вампира, – прощай, малышка Клер! Ты сможешь покинуть пещеру, как только мы будем за пределами Мистик Фоллс.

И не говоря больше ни слова, Кетрин обхватила ладонь Деймона тонкими пальцами, и они исчезли в темном узком проходе.

========== Часть 17 ==========

– Она уснула, – услышал Элайджа усталый голос жены и повернулся в ее сторону.

На лице Анны застыла мертвенная бледность, и вампир мгновенно оказался с ней рядом, заключая в объятья. Девушка тесно прижалась к нему, и судорожно вздохнув, подняла на мужа блестящие от слез глаза.

– Она так страдает, Элайджа, – прошептала Анна, – неужели ничего нельзя исправить?

– Кетрин хотела убить ее, – глухо отозвался вампир, – это был единственный путь. Сальваторе спас Клер жизнь.

– И разбил сердце!

Элайджа коснулся пылающей щеки жены, собирая пальцами дорожки слез.

Он никак не мог забыть лица Клер, когда Деймон ушел вместе с Кетрин, не отводя от сумасшедшей вампирши влюбленного взгляда. Боль в ее глазах была такой сильной, что Элайджа с трудом удержался от того, чтобы, невзирая на данную клятву, свернуть Пирс шею. Но Сальваторе уже был под внушением, и смерть Кетрин ничего бы не изменила. Она должна была сама отпустить его. А этого, вампир был уверен, не произойдет никогда. Пирс не бросит свою игрушку, пока окончательно не разломает. Не уничтожит.

Клер нужно было отпустить его. И жить дальше.

Но Элайджа не знал, как убедить в этом дочь. Ведь когда Анна, после смерти сестры, ушла от него, он не смог забыть ее. Не смотря на море бурбона, бесконечных девиц и ее просьбу стать счастливым без нее. Каждый день он просыпался и засыпал с ее именем, и видел лишь ее лицо, глядя на всех женщин, что пытались помочь ему излечится от несчастной любви. И не был счастлив ни минуты, до тех пор пока Анна не вернулась к нему, подарив Клер.

Но то была Истинная любовь, в чувствах же Сальваторе Элайджа уверен не был.

Он знал Деймона давно, еще с той поры, когда синеглазый вампир был одержим идеей спасения Кетрин Пирс, и до знакомства с ним не встречал никого более неразборчивого и жестокого по отношению к женщинам. Его дьявольская красота сочеталась с ледяным сердцем и абсолютным отсутствием совести. Он убивал не моргнув глазом, выпивал до последней капли, не щадя никого, не пользуясь внушением.

Конечно, Клер была другой. Ее чистое сердце, Элайджа был в этом абсолютно убежден, не могло не покорить даже самого отъявленного мерзавца. Но были ли чувства Деймона настоящими, а не мастерской игрой в собственных интересах, которые всегда были для него на первом месте? Могла ли Клер изменить такого как Сальваторе? Ответов на эти вопросы у Элайджи не было.

Но вампир точно знал, что его дочери нельзя и дальше оставаться в Мистик Фоллс, пребывание в котором едва не стоило ей жизни.

Элайджа опустился на диван, притягивая к себе дрожащую жену.

– Нам нужно уехать, – решительно проговорил он, – увезти Клер в Новый Орлеан. Там она быстрее забудет его.

– Забудет? – покачала головой Анна, – вот уж сомневаюсь.

– Я прожил больше тысячи лет, – отозвался Элайджа, – поверь, все забывается.

Анна поняла на него задумчивые глаза.

– И ты бы мог забыть меня?

– Однажды я пытался, – нахмурился вампир, – но наши чувства… это ведь совершенно другое!

– Это любовь, Элайджа, – грустно улыбнулась она, – наша дочь по-настоящему любит Деймона. А он – ее.

– Она еще ребенок, – пробормотал вампир, – Клер ничего не знает о любви! Тем более Сальваторе…

– Даже не начинай, – прищурила глаза Анна.

– И не думал.

На несколько минут в комнате воцарилась полная тишина. Элайджа, не сводя глаз с горящего камина, гладил жену по темным волосам, а Анна медленно водила указательным пальцем по его груди.

Муж был прав в том, что им нужно уехать из Мистик Фоллс, где все напоминало Клер о ее несчастной любви. Но остальные его умозаключения в отношении возможности отношений их дочери и Деймона Сальваторе просто выводили ее из себя.

Анна любила своего мужа. И она знала его. В том числе ей было прекрасно известно о таких его чертах характера как упрямство, занудство и маниакальное желание контролировать жизнь тех, кого он любил. А она вместе с Клер были в этом списке на первом месте. Но их дочь выросла, и они должны были если и не принять ее выбор, то хотя бы попытаться его понять. Вместо этого, Элайджа, упорно не желающий забывать старые обиды, лишь искал причины невозможности их союза. Конечно, Анна и сама не была в восторге от избранника дочери, но то, как Деймон вел себя в те короткие часы, когда они искали Клер, дало ей понять то, что ее муж никак не хотел признавать.

Сальваторе был без ума влюблен в их дочь. И Клер отвечала его взаимностью. Вот только то, что произошло несколько часов назад в пещере не оставляло влюбленным никаких шансов. Деймон был под внушением, снять которое мог лишь Клаус, который дал клятву не причинять Кетрин вреда. А значит – вариантов не было. Как и будущего у этой любви.

– Я пойду к Клер, – тихо сказала Анна, выскальзывая из объятий мужа, – если она не спит, поговорю с ней о возвращении в Новый Орлеан.

– Мне правда жаль, – шепнул ей на ухо вампир, легко целуя ее в щеку, – ты можешь мне не верить, но… Я не хочу, чтобы наша дочь страдала. Ты ведь знаешь, как сильно я люблю ее. Вас обеих.

– Я знаю, Элайджа, – улыбнулась Анна, – но сейчас ей будет мало нашей любви.

И поднявшись с дивана, она быстро вышла из комнаты. Спальня Клер была в двух шагах и через несколько секунд Анна уже была у ее двери. Но тихие голоса, доносившиеся из комнаты, заставили замереть ее руку, занесенную над дверной ручкой.

– Я не хочу так! Не хочу! – шептала Клер, и ее голос был едва слышен от боли, – я люблю его! Не хочу жить без него!

– И он тебя любит, малышка Клер, – тихо вздохнул Кол, – я хотел сказать…любил. Он спас тебя. Пожертвовал собой.

– Но мне не нужна была эта жертва! Я уверена, что можно было обойтись и без нее!

– В том-то и дело, что нельзя, – тихо проговорил ведьмак, – она бы убила тебя.

– Я и сейчас все равно, что мертва.

Не в силах больше слушать этот разговор, Анна распахнула дверь в спальню дочери. Клер сжалась под пледом, глаза ее были красными от слез, тонкие пальцы дрожали. Сидящий с ней рядом бледный ведьмак не сводил с девушки печального взгляда.

– Нам нужно кое-что обсудить с Клер, – медленно проговорила Анна, и Кол, торопливо кивнув, поспешил выйти из комнаты, оставляя мать с дочерью наедине.

Анна присела на краешек кровати и протянула руку к Клер, сжимая ее холодные пальцы.

– Я знаю, ты не поверишь мне, – тихо сказала она, – но это пройдет.

– Я не смогу его забыть! – всхлипнула Клер.

– И не надо. Я говорю про боль. Пройдет время, и она отступит.

– Я не смогу полюбить никого другого! Мне нужен только он!

– Я верю тебе, милая, – улыбнулась Анна, – между вами очень сильные чувства. Но у них нет будущего. И ты должна это принять.

– Нет! – Клер уже не сдерживала слез, и мать притянула ее к себе, мягко обнимая за трясущиеся плечи.

– Ты должна быть сильной, Клер, не забывай, что ты Майклсон.

– Ты не знаешь, о чем говоришь! Тебе не нужно было расставаться с папой!

– На самом деле дважды, любовь моя, – грустно усмехнулась Анна, – мы расставались дважды.

Клер на мгновение замерла и подняла на мать заплаканные глаза.

– Дважды?

– Это было еще до твоего рождения, милая. Сначала твой отец оставил меня, посчитав, что таким образом сделает меня счастливой…

– Это в стиле папы! – против воли улыбнулась девушка.

– Ну, а во второй раз я оставила его, считая, что тем самым спасаю его жизнь.

– И как…как вы вновь оказались вместе?

– Мы не могли жить друг без друга, – просто сказала Анна, проводя ладонью по щеке дочери, – ну и тебе нужны были родители, – со смехом добавила она.

Клер последовала ее примеру и почувствовала, как на мгновение, боль, выжигающая ее душу, отступила под натиском материнской любви. Она посмотрела в глаза своей прекрасной матери и увидела то, что ей было нужно больше всего. Не печать, не жалость, не сочувствие! В зеленых глазах было только понимание. И Клер, обняла мать за хрупкие плечи, прижимаясь ближе.

– Я так люблю тебя, мама, – прошептала она, чувствуя как тонкие теплые пальцы, касаются ее лица, стирая дорожки слез, – увези меня домой.

========== Часть 18 ==========

Три месяца спустя.

Клер, не отрываясь, смотрела в окно, встречая новый день. Первые золотистые лучи касались ее лица, и девушка щурила глаза, глядя на розовое рассветное небо. Новый Орлеан был потрясающе красив в это время дня, и Клер не могла отказать себе в этом маленьком удовольствии – полюбоваться в одиночестве любимым городом, пока ее родители еще крепко спали, утомленные прошедшим днем.

Сегодня у Майклсонов был праздник. Раньше Клер нетерпеливо ждала этого дня, зная, что ее родные исполнят любые ее желания. И они всегда оправдывали ожидания – Клер радовалась каждому подарку, которыми ее заваливали Майклсоны в ее день рождения. И Клаус, и Ребекка, и Кол, не говоря уже о ее родителях, всегда преподносили ей что-то особенное, волшебным образом угадывая то, чего она действительно хочет.

Но в этом году все было иначе. Ведь все знали, чего Клер желала больше всего на свете. Но никто не мог ей этого дать.

Клер прикусила губу, сглатывая ком в горле. Она обещала себе, что не будет думать о нем. Но где взять сил, чтобы забыть того, кто украл ее сердце? Его ледяные глаза, ленивую улыбку, страстные поцелуи, нежные прикосновения? Как выкинуть его из головы?

Первые дни, когда они вернулись в Новый Орлеан, Клер замирала от каждого звонка, каждого стука в дверь. Она все еще надеялась, что Деймон найдет способ сбросить чары и вернется к ней. Но дни складывались в недели, недели в месяцы, а от Сальваторе не было ни слуху, ни духу, и Клер начала свыкаться с мыслью, что она больше не увидит своего возлюбленного, который теперь принадлежал другой.

Кетрин Пирс, разрушившая ее жизнь, исчезла, и никто не знал, где она может быть. Уж что-что, а прятаться коварная вампирша умела мастерски.

Мысли Клер прервал тихий стук в дверь и, обернувшись, она увидела на пороге своей комнаты улыбающуюся Анну.

– С днем рождения, милая! – проговорила она, заключая дочь в объятья.

– Спасибо, мама, – вздохнула Клер и попыталась улыбнуться.

– Опять грустишь? – свела брови Анна, – у меня есть хорошие новости! Кол наконец-то вернулся из Нью-Йорка и обещал сегодня вечером быть на празднике. Ты рада, любовь моя?

– Очень, – вздохнула Клер, – а Клаус?

– Уже в пути, – отозвалась Анна, слегка хмурясь, – ты ведь простила его? Он очень страдает от того, что ты с ним совсем не разговариваешь.

– Конечно, мама, – легко соврала Клер, фальшиво улыбаясь, – сегодня все будет иначе.

– Что ж, тогда я займусь завтраком, – мягко проговорила Анна, проводя ладонью по щеке дочери, – а ты встречай папу. Я уже слышу его нетерпеливое дыхание за твоей дверью. Элайджа, ты можешь войти.

Через мгновение дверь распахнулась, и на пороге появился темноволосый мужчина, держащий в руках вазу с белыми розами.

– Твои любимые цветы, малышка Клер, – улыбнулся Элайджа и, прищурив глаза, посмотрел на жену, – не оставишь нас, дорогая?

– Конечно, – закатила глаза Анна и бросила быстрый взгляд на Клер, – жду тебя внизу, милая. Если речь твоего отца станет слишком занудной, зови на помощь, – и, не сдерживая смеха, она исчезла за порогом, оставляя дочь и отца наедине.

– Твоя мать совсем потеряла уважение к своему мужу! – возмутился Элайджа, провожая жену недовольным взглядом.

– Ну что ты, папа, – усмехнулась девушка, – мама лишь шутит. Хотя твои речи иногда действительно…