Текст книги "Механик (СИ)"

Автор книги: Лера

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

  – Это как? – мы ехали к выезду из города.

  – Ну, когда водитель сам машину вести не может, тогда за руль сажусь я.

  – Ты ж говоришь, не умеешь водить? – запутался Серега. Я согласилась:

  – Не умею. Но вожу. В экстремальных условиях.

  – Хочешь, я тебя поучу? – коварно предложил он. Я в ужасе замотала головой.

  – Я боюсь больших механизмов, и маленьких тоже боюсь, даже пылесоса!

  – Это пригодится в жизни! – он продолжал меня уговаривать. Я насупилась:

  – Я. Не. Хочу.

  – Как хочешь, – он вздохнул.

  – И вообще, сколько несчастных случаев, когда парень девушку за руль сажает, и они дружно попадают в аварию! – продолжила я приводить аргументы. Сережка пожал плечами:

  – Ну, я же рядом!

  – Так и они так же думали! – раздухарилась я.

  – Все, все, я понял. Не хочешь – не надо, – мы стояли на светофоре, и Сережка наклонился меня поцеловать. Я подставила губы и покосилась на счетчик на светофоре – увлечься не успеем. И точно, только я уперлась рукой в ручник, как у Сереги зазвонил сотовый. Он тихо ругнулся и полез за телефоном.

  – Да, Лесь, – не очень довольно сказал он. Я навострила уши. Леся – это его сестра, если я ничего не путаю. – Спокойнее можешь говорить? Тихо, тихо! папа где? Ладно, сейчас мы приедем. – Ловко развернувшись на светофоре, мы поехали обратно в город.

  – Что стряслось? – поинтересовалась я.

  – Они сегодня с подружками пошли в кафе, день рождения у кого-то. Вот, звонит, я так и не понял, то ли к ним кто-то пристал, то ли они сами к кому-то пристали, в общем....

  – Понятно все, а что за кафе?

  – Апельсин.

  Я присвистнула.

  – Тогда лучше скорость прибавь, – посоветовала я, начиная нервничать. Серега тоже задергался:

  – Что?

  – Там кроме кафе еще и ночной клуб, не самого высокого общества.... И удостоверения там не спрашивают, пускают всех.

  – Как их не закрыли, ммать, – меня вдавило в кресло.

  – Сама удивляюсь, – вздохнула я. – Была там один раз, и то впечатлений хватило.... – Я разумно решила не вдаваться в подробности, чтобы не нервировать Сережку еще больше. – А вы что, не знали, что они идут в этот Апельсин?

  – Они туда не собирались, по крайне мере, Леська изначально называла другое кафе. – Мы уже подъезжали к зданию злачного места. Снаружи, на улице, все было тихо. На ходу закрывая машину, Серега набрал номер сестры и тут же выматерился.

  – Отключен.

  – Ходу, ходу, – я на бегу застегивала куртку и закрывала сумочку. Сунув на входе деньги, мы быстрым шагом зашли в зал. Я тут же оглохла и ослепла – музыка грохотала, светомузыка переливалась, толпа танцующих колыхалась. Запах стоял такой, что у меня дыхание перебило – пот, алкоголь, еда, табак – ужас просто. Серега немного растерялся:

  – И где ее искать....

  – По укромным местам! Ты в мужской туалет, я в женский, – сориентировалась я. – Тебе вон по тому коридору до конца! – и Серега сорвался с места. Я тоже быстрым шагом, лавируя в толпе, пробиралась к противоположному коридору.

  Я изрядно нервничала, потому как имела представление, что нетрезвый мужчина любого возраста может сделать с испуганной девчонкой-подростком. Пролетела мимо какой-то парочки, увлеченно целующейся на диване – тут явно все было в порядке – девица оседлала парня и довольно охала. В самом конце коридора слышалась и виднелась какая-то возня и приглушенный писк. Я шустро вынула из джинс ремень со здоровущей пряжкой и ускорила шаг, переходя на бег. В углу, за открытой дверью какого-то помещения, какой-то парень зажал девчонку. Я проорала:

  – Девочка, ты Леся? – ответ я разобрала утвердительный, и не думая, огрела любителя клубнички ремнем по хребту. Парень взвыл, обернулся ко мне и тут же получил ногой по яйцам. Зареванная девчонка пулей метнулась из угла, а я для проформы уточнила:

  – Леся, да?

  – Леся, а вы кто?

  – Бегом, Леся, потом познакомимся, – я ухватила ее за руку и рванула по прямому коридору. Удалось даже телефон извлечь и нажать на последний вызов. Музыка теперь грохотала с двух сторон – и в динамике, и вокруг. Я проорала, напрягая связки:

  – На улицу, мы туда идем! – вроде, услышал. Не отпуская потной ладошки и постоянно оглядываясь, добралась до выхода.

  – Девушки, у нас вход одноразовый, – предупредил охранник на выходе. Я одарила его пламенным взглядом и пулей вылетела за дверь. Не успели мы добежать до машины, как нас догнал запыхавшийся Серега. Меня от переживаний и испуга начало колотить, и я неожиданно сама для себя снова рявкнула:

  – Сереж, поехали отсюда!

  Мы с Лесей мешком увалились на заднее сиденье, пытаясь отдышаться, Серега уже выехал на проспект и теперь посекундно оглядывался на нас.

  – Солнце, смотри на дорогу, – уже тише и ласковее попросила я. – Давай ко мне. А ты успокойся! – я снова прикрикнула. – Все уже, никто тебя не достанет!

  Леся съежилась в углу и размазывала по щекам косметику и слезы. Я тяжело вздохнула и почувствовала себя фашистом. Быстро так забывается, как тебя так же зажимали, и что при этом чувствуешь....

  – Не реви, – пряча за ворчанием неловкость, я так же неловко ее обняла и попыталась пригладить волосы. – На, лицо вытри, – я сунула ей салфетки. Та трясущимися руками шуршала упаковкой и шмыгала носом. Плакать перестала, и то ладно. Я отобрала салфетки, сунула минералку. Попили все по очереди, потом я уже достала сигареты. Серега молчал, Леся тоже, поэтому я ругалась за троих, стараясь при этом не сильно материться.

  Я ввалилась в квартиру, спотыкаясь на ватных ногах, скинула кроссовки и обернулась к гостям:

  – Сережа, ты на кухню, Леся, ты в ванну, я сейчас полотенце принесу. – Серега дернулся что-то сказать, но я выразительно на него глянула и показала пальцем на кухню.

  Леся сидела на краю ванны и пыталась распутать волосы пальцами. Я кинула полотенце на стиральную машинку и взялась за расческу – волосы, видимо, тщательно уложенные и залитые лаком, теперь сбились в один сплошной колтун. Я сопела и старалась не сильно драть их.

  – Он тебе ничего не успел сделать? – выпалила я самый больной вопрос. Леся вскинула глаза, отчаянно покраснела и помотала головой. Я с облегчением перевела дух. – Ну и забудь тогда про все, как страшный сон. Утром полегчает.

  – Противно просто, – прошептала она и передернулась. – И пахну теперь... слюнями его....

  Я молча открыла воду.

  – Сейчас помоешься, и перестанешь вонять, – заверила я. – Я тут за занавеской посижу, чтобы тебе не страшно было. Волосы все равно мыть, так их не прочешешь.

  Пока она плескалась за занавеской, я громко и эмоционально рассказывала про строение клетки. Во-первых, чтобы отвлечь ребенка от неприятных мыслей, во-вторых – повторенье – мать ученья.

  Когда мы вышли из ванны, она почти успокоилась, даже неловко улыбалась и стеснялась, чему порадовалась – главное, что не впала в ступор, или апатию, или как оно там называется у психологов.

  Серега нервно курил в открытое окно, Анька с Женькой круглыми глазами на него смотрели.

  – Чего чай не пьете? – воинственно спросила я и распахнула холодильник. Достала флакон водки, которой мы обычно ставим компрессы, налила себе стопку и откусила от огурца.

  -Ой, почему она такая гадость? – просипела я. Женька философски заметила:

  – Паленая....

  Серега проводил водку и огурец круглыми глазами и ошарашено спросил:

  – Ин, ты чего делаешь?

  – Стресс снимаю, – отдышавшись, пояснила я. – Тебе налить? А, ты ж за рулем.... Валерьянки?

  – Он тут пачку сигарет выкурил, – наябедничала Анька, и перестала сливаться со стеной. Я укоризненно покачала головой и достала кружки. Демонстративно – три. Понятливая Женька перехватила Аньку у шкафчика и увела в дальнюю комнату.

  – Меня, кстати, Инга зовут, – спохватилась я запоздало. Леся мельком улыбнулась:

  – Олеся, но лучше просто Леся....

  – Очень приятно познакомиться, – я улыбнулась и достала варенье. – Сереж, отомри уже и сядь с нами. Сейчас все спокойно, без крика поговорят, и тебе полегчает, – пообещала я. Серега плюхнулся рядом с сестрой и сгреб ее в охапку. Та пискнула, и тоже его обняла. У меня в глазах защипало и вырвался тяжелый вздох. Леся снова начала шмыгать носом, и я встрепенулась:

  – Так, мы только успокоились! Вы прекращайте мне тут дисциплину хулиганить!

  – Будешь сидеть дома, – спокойно пообещал Сережка сестре. Та тяжко вздохнула, но промолчала. – Никаких подружек, кафешек, парков, и так далее! А если бы.... Леся! Он тебе....

  – Ничего не успел сделать, – успокаивающе проговорила я и погладила его по руке. – Поэтому все хорошо, а дальше будет только лучше. Пьяных идиотов всегда и везде полно, даже посреди белого дня по дороге из школы. Про подрочух я вообще молчу!

  – Про кого? – Серега поперхнулся чаем. Леся уставилась на меня во все глаза.

  – Эксгибиционисты, вуайеристы и прочая нечисть, – вспомнила я, что в комнате несовершеннолетний ребенок. – У нас по дороге в универ таких двое. В восемь утра зимой, ему, понимаешь, не холодно..... Короче, ладно, куда-то меня понесло. – Я потерла глаза и с досадой вспомнила, что сегодня накрасила ресницы.

  – Мы, наверное, уже пойдем, – Серега беспокойно заерзал, посматривая на время.

  – Дай ребенку отдышаться и волосы высушить, – поморщилась я. – И вообще.

  – Время половина двенадцатого, у Леси край – полночь, – пояснил Серега. – Сейчас отец позвонит, и что-то будет всем!

  – Позвонит – скажете, что ты ее забрал и повез знакомить со мной, – предложила я.

  – Врать нехорошо, – вздохнул Сережка. Я ухмыльнулась.

  – А где тут вранье?

  ***

  Как ни странно, но мое вранье прошло гладко – папа успокоился, заслышав Серегин голос, торопить домой не стал. Мы посидели еще примерно час, потом уже они уехали. Леся очень смущалась и жалась к брату. Закрыв за ними дверь, я поплелась в ванну – вечер выдался суетливый, и теперь мне казалось, что от меня воняет как от лошади. А еще я тихо надеялась, что девчонки заснут, и я обойдусь без пересказа наших приключений. Не тут-то было. Обе красавицы сидели на моей койке и резались в карты.

  – Другого места нет? – недовольно спросила я и повесила полотенце. – Кыш, я спать хочу!

  – Расскажешь, что случилось, и ляжешь, – мирно согласилась Анька, смешивая карты. Я закатила глаза.

  – Сережкина сестра с подружками пошла в кафе. Каким-то ветром их занесло в Апельсин, и там к ней прицепился пьяный мудак. Она успела Сереге позвонить, мы туда приехали, ее забрали. Он ее зажать успел, а больше ничего, слава богу. Вот и все, а теперь – кыш!

  Они нехотя расползлись по своим кроватям. Анька с надеждой спросила:

  – А подробности будут?

  – Завтра, – буркнула я и провалилась в сон.

  Снилась какая-то чепуха – весь сон я отбегала от кого-то, потом пряталась, и всякая ерунда в этом духе. Поэтому проснулась я рано, злая как оса, и не выспавшаяся, как медведь шатун. После плотного завтрака мне полегчало, и я принялась убираться в зале. Подняла с пола свои джинсы и расстроилась – ремень, видимо, остался вчера в Апельсине, как трофей. Жалко – ремень был любимый, потертый и заслуженный, а от того самый удобный. Настроение снова испортилось, на уборку я махнула рукой и завалилась перед телевизором, бесцельно щелкая по каналам. Под это бормотание я уснула снова, а когда проснулась, в квартире была одна – девчонки разъехались по домам на выходные. Ну, значит, будет генуборка!

  Ближе к двенадцати, когда мой пыл поутих, позвонил Сережа.

  – Чем занимаешься? – поинтересовался он. Я оглядела разруху в комнате и вздохнула:

  – Генеральную уборку делаю....

  – И как успехи? – я буквально ощущала его улыбку – чуть рассеянную и ласковую.

  – Ну, как тебе сказать... шкаф разобрала, все перемерила, перед зеркалом натанцевалась.... Пока все.

  – Здорово, – оценил он. – А планы какие?

  – Никаких, – с готовностью ответила я. – Сереж?

  – Ау?

  – Ты кран посмотришь? – жалобно попросила я. – Он течет и лужа постоянно возле раковины....

  – Конечно, посмотрю, – встрепенулся он. – Тем более, что давно обещал. Когда приехать?

  – Давай, через час? – предложила я, упихивая барахло ногой в шкаф и подпирая дверцу плечом. – Сможешь?

  – Постараюсь. К чаю что-нибудь взять?

  Я весело зафыркала, но бородатый анекдот про аптеку рассказывать постеснялась.

  – Шоколадку. Мы с тобой вдвоем будем, так что не вздумай торт тащить, – велела я. Серега переспросил:

  – А куда ты девчонок дела?

  – Они по домам разъехались, будут только в воскресенье вечером, – с затаенной улыбкой ответила я, прислушиваясь. Сережа, как ни в чем ни бывало, уточнил:

  – Мы можем на это твердо рассчитывать?

  – Можем, – кивнула я.

  – Через час приеду.

  – До встречи, – мурлыкнула я и положила трубку. Дверца шкафа таки открылась, и на пол снова вывалилась куча шмотья.

  ***

  Сережка ввалился в квартиру чумазый, как поросенок. Я с удивлением его осмотрела и уточнила:

  – Машина?

  – Она, – вздохнул Серега скорее весело, чем расстроено. – Я сначала уделаюсь окончательно, а потом оккупирую ванну. Можно?

  – Можно, – фыркнула я. – Кран на кухне.

  Через пятнадцать минут Серега оповестил:

  – Надо поменять прокладку, и дратвы подоткнуть, – он разогнулся и вытер лоб. В квартире было душно, и лицо у него было совершенно мокрым. – Как чувствовал, с собой взял.

  – Ты предусмотрительный, – похвалила я, открывая окно. В подъезд выходить курить было лень, поэтому я закрыла кухонную дверь и поставила пепельницу. – Покурим?

  – Давай, – он вытер руки какой-то тряпкой и подошел ко мне. Я сидела на подоконнике боком, свесив одну ногу в комнату. – Инга, я тебя умоляю, не свались! – попросил он и для надежности ухватил меня за щиколотку. Я хихикнула от щекотки и дернула ногой. Он как-то странно смотрел на мою ногу. Я тоже на нее посмотрела – нога, как нога, обычная весенняя женская нога – не слишком загорелая, не слишком красивая. Бритая зато!

  – Сереж? – спросила я. Пауза затягивалась, потому что он продолжал таращиться на мою конечность.

  – У тебя ножка как у Дюймовочки, – он большим пальцем погладил ямку под косточкой. – Щиколотка тоненькая, я пальцами обхватить могу.... – Он наклонился и потерся щекой об мою лодыжку. В этом жесте не было какого-то особого эротизма, скорее нежность – огромная и безграничная. У меня перехватило дыхание, я не глядя выкинула сигарету в окно, то же самое проделала и с сигаретой Сережки, и рывком притянула его к себе. У него на лице промелькнула растерянность, которая, впрочем, тут же пропала, стоило нам поцеловаться по настоящему. Крепко, до боли в укушенной губе, до приглушенного стона. Я нетерпеливо задирала на нем футболку, он так же нетерпеливо поднял руки, чтобы я могла ее стащить с него, и тут же обнять снова, чувствуя его прохладную, чуть влажную кожу. Он уперся рукой в подоконник позади меня, второй рукой надежно прижимая меня к себе. Я заерзала, стягивая с себя просторную майку, откидывая в сторону – кажется, в окно. Обхватила его бедра ногами, прижимаясь к горячей и твердой выпуклости на джинсах, потерлась, провоцируя. Он рывком сгреб меня с подоконника, жадно целуя мою шею, понес в комнату, на ходу отпинывая табуретки, обувь и всякую ерунду. Мы рухнули на диван, продолжая целоваться, как ненормальные. Я шумно дышала, спускаясь от его шеи вниз – на широкую грудь, твердый живот, вздрагивающий от моих прикосновений. Взялась за ремень на джинсах, метнула взгляд на Сережу. Он сидел, опираясь на локти, следя за мной шальными, совершенно черными глазами. Избавившись от лишней одежды, снова переплелись руками, ногами, прижимаясь друг к другу. Я покусывала гладкую соленую кожу на его ключице, впиваясь пальцами в плечи. Потом про все забыла, потому что он добрался до моей груди, что-то с ней делая такое, что ноги у меня тут же ослабли, а внизу живота затянуло сладкой тяжелой истомой.

  Волосы застилали лицо, я нетерпеливо их откинула в сторону, без особого толка, впрочем, потому что они тут же свесились обратно, когда я наклонилась к Сережке. Дыхание перебило от первого проникновения, он тут же замер, тревожно вглядываясь в мое лицо. Я улыбнулась и прикусила его за губу, двинула бедрами. Он впился пальцами в мои ягодицы, пытаясь удержать, но не тут-то было. Через пару минут инициативу у меня перехватили, и дыхание снова выбило из груди – от удовольствия, и оттого, что он слишком сильно прижал меня к своей груди, не давая даже пошевелиться. Губу я искусала в кровь – свою, но сдерживаться было тяжело.

  – Вот это да, – выпалила я, тяжело дыша. Мы лежали, переплетя вялые пальцы, поглядывая друг на друга с удовольствием.

  – Это да, – согласился Сережка и прикрыл глаза. – Ты застала меня врасплох.

  – Ты сам виноват, – пробормотала я, обтираясь щекой об его ладонь. – Пошли в душ?

  – Пошли, – с готовностью согласился он. Мы кое-как скатились с кровати и пошлепали в ванну. Я шипела и пыталась настроить воду – как назло, напор прыгал, упорно обдавая меня холодной водой. Я прыгала и повизгивала, когда холодные брызги долетали до стратегических мест. Все же, кое-как, смеясь и брызгаясь, воду мы настроили и уселись в ванную. Вернее, сначала уселся Сережка, а я вспомнила про полотенце, и убежала в комнату. Когда вернулась, воды уже набралось прилично, и с придушенным воплем:

  – Спасайтесь, Нил вышел из берегов! – тоже опустилась в теплую воду. Пару литров и правда, вылилось на пол, но нас это особо не смутило. Устроившись вполне удобно – уперевшись спиной на Сережкину грудь, и умостив голову ему на плечо, я блаженно прикрыла глаза.

  – Ты там спишь? – он мокрыми пальцами пробежался по моей щеке. Я расслабленно улыбнулась и отрицательно помотала головой. – Может, вымоемся и пойдем ляжем? А то ты, кажется, скоро заснешь.

  – Давай, – я неохотно отлепилась от теплого тела и дотянулась до своей мочалки, потом выудила из шкафчика запасную, в упаковке. – Держи.

  Выйдя из ванны, мы отправились не в кровать, а на кухню – хотелось курить и есть, а уж потом все остальное. Я закуталась в халат, Серега от такого же отказался, и шастал обмотанный полотенцем. Чайник закипал, на сковородке шипело масло, я сновала по кухне, попыхивая сигаретой, одновременно обжаривая колбасу с картошкой, что-то мурлыкая себе под нос.

  Смолотили обед в два счета, на посуду махнули рукой, и увалились на диван перед телевизором. Разговаривать особо не хотелось, хотелось просто валяться в обнимку, комментируя ту или иную передачу. Потом я встрепенулась:

  – Сереж?

  – Ау? – он сонно на меня прищурился.

  – Ночевать останешься? – я, честно, говоря, надеялась, что останется, и причин тому было несколько. Во-первых, я ненавижу ночевать тут одна, во-вторых, хотелось повторения....

  – Останусь, – улыбнулся он. – Только надо будет домой заскочить, отцу сказать.

  Я покосилась на время – половина пятого.

  – Тогда, давай отскребаться от дивана – пока соберемся да доедем.... А еще мне кто-то грозился яблони показать! – вспомнила я. Сережка с интересом смотрел, как я скидываю халат. Быстро привлек меня к себе, поцеловал в живот. Я задергалась от щекотки.

  – Я тебе все покажу, – пообещал. – Только сначала до дома, а потом хоть на край света.

  – Так далеко не надо, – хмыкнула я, выворачиваясь из цепких рук.

  В машине было жарко и пахло бензином и разогретой обшивкой. Я осторожно опустилась на горячее сиденье и поморщилась. Потом вспомнила, и спросила:

  – Сереж, а что с машиной-то было?

  Тот завел двигатель и неопределенно пожал плечами:

  – Это ж Жигули.... Черт их разберет. Работает пока....

  – Давай мороженого купим, – предложила я. – Брикет. Мы же, наверняка, не с порога заявим, что ты не будешь дома ночевать....

  – Мысль здравая, – согласился он, выруливая на проспект. – Возле дома есть магазин, там и купим. Я осторожно продолжила:

  – Ты с Лесей-то разговаривал? – Сережка вздохнул и немного помрачнел.

  – Да как тебе сказать.... Поговорить-то поговорил, да без особого толка.... В общем, они сначала поехали в то кафе, которое собирались, потом решили поехать в этот Апельсин. Леска не особо хотела, но от коллектива отрываться не стала. Приехали, выпили по кружке пива, стали танцевать. Потом к ним какая-то компания подвалила, познакомились. Леська занервничала, стала домой собираться, и парни решили, что она ломается. Ну, а дальше ты знаешь.

  – Ничего не меняется, – пробормотала я, доставая сигареты. – Как было все десять лет назад, так и сейчас так же....

  – Думаешь? – усмехнулся Сережка. – В принципе, наверное, да.

  Купив килограмм пломбира, мы зашли в лифт. Лифт, как и сам подъезд, были ужасны – воняли и были исписаны. В лифте я уткнулась Сережке в подмышку – там пахло не в пример лучше, чем вокруг. Сережка тоже уткнулся носом мне в волосы, явно не желая вдыхать ароматы. Из лифта я вывалилась с облегчением и вытаращенными глазами. Тамбур был на две квартиры, на удивление чистый и аккуратный, без валяющейся обуви и хлама по углам. Сережка достал ключи и открыл дверь под номером 170, и приглашающе махнул рукой. Я зашла и тут же поняла, что в доме скандал. Неуверенно оглянулась на Сережку – тот замер с поднятой ногой, прислушиваясь. Крики доносились откуда-то из глубины квартиры, туда мы и направились.

  – Пап, что происходит? – громко оповестил Сережка о нашем присутствии. Красный от злости папа выглянул из ванны, оттуда же прошмыгнула красная зареванная Леся и спряталась за брата.

  – Добрый день, – вежливо поздоровалась я. Сан Саныч буркнул:

  – Добрый. Леся, иди сюда, мы не договорили!

  – Не пойду, – вызывающе вякнула та из-за спины, за что и поплатилась – Серега ухватил ее за ухо и вывел перед собой.

  – А что происходит-то? – спокойнее спросил Сережа. Сан Саныч снова налился краснотой, но, видимо, уже взял себя в руки и начал рассказывать:

  – Купила кучу косметики китайской, и намалевалась, как на панель! Среди бела дня! И собралась в таком виде гулять идти!

  – Нормально я накрасилась, ты ничего не понимаешь в косметике! – завопила Леся и тут же схлопотала от брата легкий подзатыльник.

  – Не смей орать на отца, – спокойно прокомментировал Сережа. Я мужественно держала рот закрытым.

  – Он меня умыл и всю косметику с балкона выкинул! – кажется, кто-то собрался реветь. Тут уж я не выдержала.

  – Стоп. Давайте найдем компромисс!

  – Какой компромисс? – папа одарил меня тяжелым взглядом, и я на мгновение стушевалась.

  – Такой. Я научу ее нормально использовать косметику, а вы ее больше не будете умывать и косметику выкидывать. – Предложила я. Сан Саныч тяжело дышал, кажется, сдерживаясь из последних сил.

  – Какая ей косметика! Тринадцать лет!

  – Четырнадцать! – истерично напомнила Леся. Я покачала головой, сунула Сережке мороженое и отобрала Лесю.

  – Дайте нам пятнадцать минут, – попросила я, ласково улыбаясь всем сразу. Чуть не окосела. – Где твоя комната? – шепотом спросила у Леси. Та мотнула головой и пошла по коридору. Я подхватила сумочку, прикидывая, что из косметики у меня с собой. Выходило, что немного, но это к лучшему.

  – Я тебя сначала накрашу, потом покажемся папе, и если он одобрит, я научу тебя делать такой макияж самой, – пояснила я, усаживая ее лицом к окошку. Крем, основа, чуть-чуть подкрасить брови, немножко светлых теней во внутренний уголок глаза, более темных на центр, еще темнее – на наружний уголок глаза. Чуть тронуть тенями внешний уголок снизу. Ресницы. Губы красить не стала, рассудив, что все равно будем пить чай.

  – Ну, иди, смотрись, – разрешила я, улыбаясь. Лично мне нравилось – акцент я сделала на глаза, подчеркнула красивую, почти кошачью форму, и глубокий серый цвет.

  Леся придирчиво смотрела на себя в зеркало.

  – Ничего понять не могу, – она поворачивала лицо то так, то эдак. – Вроде, и красила ты меня, а не видно.... И видно. Это как?

  – А вот так, – хмыкнула я. – Нравится?

  – Лучше, чем когда я сама накрасилась, – честно сознался ребенок.

  – Ну и славно. Пошли на кухню? Мы там пломбир купили....

  Леся царственно вплыла на кухню и гордо задрала подбородок. Сан Саныч тут же сделал замечание:

  – Чем выше человек задирает нос, тем больше демонстрирует его содержимое! Леся, встань нормально.

  Я села рядом с Сережкой и нахально отпила из его кружки. Тот тут же налил мне чаю, пока Сан Саныч пристально рассматривал Лесю. Сережка тоже ее рассматривал, одобрительно улыбаясь.

  – Ну, другое дело, – проворчал папа. – А той порнографии чтобы я больше не видел! – тут же громыхнул он, а я чаем поперхнулась от неожиданности.

  За столом завязалась непринужденная беседа – Сан Саныч расспрашивал меня об учебе, родном городе и родителях. Сережка посматривал на часы все чаще, и в конце концов, поднялся из-за стола.

  – Пап, ты меня сегодня не теряй, – предупредил он. Они с отцом обменялись взглядами, и папа молча кивнул. Я, честно говоря, ждала как минимум вопроса, где Сережка будет ночевать, и заранее чувствовала себя неловко.

  – Инга, а ты когда меня научишь краситься правильно? – встрепенулась Леся. Я переглянулась с Сережей.

  – Завтра можно, – предложила я. – Потому что у меня со вторника сессия.

  – Тогда завтра, – заулыбалась Леся. Папа кивнул, давая нам разрешение, и мы с Сережкой поспешно смылись.

  – Яблони смотреть, – постановил Сережка, усаживая меня в машину.

  – Так они, цветочки, поди закрылись уже, – задумалась я, хитро поглядывая на Сережу. – Может завтра, после обеда? – предложила я, кладя ладонь на обтянутое джинсами колено и ведя рукой выше.

  – Инка!

  – М? – я невинно улыбнулась. – Поехали домой, а?

  – Ну, как тут отказаться? – притворно вздохнул он и поцеловал меня, зарываясь рукой в волосы.

  ***

  В среду я нервно топталась перед Политехом – у Сережки была защита диплома, а я пришла вроде, как в сюрприз. Собственно, сюрприз был незапланированный – просто у меня сегодня неожиданно образовался экзамен автоматом, и я счастливая и довольная ускакала домой. Пришла, посидела, и поехала к Политеху – караулить Сережу. Защита началась полтора часа назад, телефон у Сережки был отключен, из чего я сделала вывод, что он там, на защите. Через полчаса он позвонил сам. Голос был усталый:

  – Привет, Ин. Как твой экзамен?

  – Автомат, – похвасталась я. – А как твой диплом?

  – Защитился, теперь будем ждать результатов....

  – Ясно.... А то я тут стою возле клумбы, думаю, вдруг ты выйдешь, – со сдерживаемым смехом сказала я.

  – Ты возле моего универа? – с недоверчивой радостью уточнил он.

  – Ну, да, – со смешком подтвердила я. Он выскочил из дверей и закрутил головой, а у меня даже рот от неожиданности приоткрылся. Нет, ну как все-таки, меняет мужика хороший костюм! Потрясающе! Я закрыла рот и решительно пошла навстречу, пока набежавшая толпа не скрыла его от меня.

  – Привет, – я ухватила его за запястье и потянула вниз, взимая положенный поцелуй.

  – Как ты здорово придумала, – довольно вздохнул Сережка. – Что приехала! Пойдем в аудиторию.

  – Пошли, – согласилась я. – А пустят?

  – Пустят, пустят, – отмахнулся он. И правда, пустили. Придерживая меня за плечи, Сережка вел меня по коридору, попутно рассказывая:

  – Там стенды рабочие; а это образцы станков, все рабочее тоже, а вон там лаборатории, а это кафедра наша.

  Возле кафедры кучковалось человек десять студентов, преимущественно, мужского пола. Девушек было трое, и стояли они отдельно друг от друга.

  – Я вернулся, – пояснил Сережка, обнимая меня со спины и прижимая к своей груди.

  – И не один, – проявил чудеса наблюдательности один из парней.

  – Инга, моя девушка, – представил меня Сережа. Я вежливо и прохладно улыбнулась всем разом и сделала вид, что запомнила, как кого зовут. – Чего там, тишина?

  – Тишина, – вздохнул тот же парень. – Может, в столовку? А то с нервов жрать охота!

  Предложение поддержали, и мы так же толпой переместились в столовую. Там было душно и пахло компотом из сухофруктов. Отказавшись от всевозможных пирожков, я получила большую бутылку холодного чая и задвинулась за Сережку. Народ в основном, делился впечатлениями от защиты и пытался толковать то или иное движение бровей, губ и пальцев комиссии. Я присматривалась, представляя, как на будущий год буду так же нервничать и переживать. Перспектива не радовала, честно сказать.

  Наконец, старосте позвонили с кафедры, и сообщили, что результаты объявят через пять минут. Мы рванули обратно. По дороге я уточнила у Сережки:

  – Я тебя в коридоре подожду, или внизу?

  – Со мной будешь, – отрезал он, сжимая мою ладонь. Его собственная ладонь была прохладной и влажной. Я ее ободряюще пожала и тихонько села рядом. Минут через пятнадцать зашли маститые седые дядьки и тетка с желчно поджатыми губами. Тетка называла фамилию, дядьки – оценку и давали комментарии. И тут я сообразила, что знать не знаю Сережину фамилию – да и откуда бы! Пришлось тренироваться в физиогномистике – чем ближе к концу алфавита, тем серьезнее становилось лицо у Сережи. Две последние фамилии пробурчали невнятно, но обе оценки были 'отлично', и я вопросительно заглянула Сереже в лицо. Нос сиял, очки сияли, губы растянулись в широкой улыбке. Преподаватели затянули какую-то речь, но особого внимания уже никто не обращал – все были под влиянием эмоций. К слову сказать, оценки 'удовлетворительно' не было ни у кого, так что радости было море. Наконец, преподаватели с теткой ушли, и молодежь разразилась радостным гиканьем. Сережка так и вовсе придумал – схватил меня на руки и пару раз подкинул. Поймал, и то спасибо! Я мужественно сцепила зубы, но подбрасывать себя больше не дала.

  – Вы, наверное, отмечать будете вечером, – предположила я.

  – Мы заранее решили, как дипломы сами получим, на природу выедем, в Шахтер, – сообщил Серега, тиская мою руку. – Так что, сегодня – в семейном кругу.

  – Понятно, – покивала я. Мы пробирались к выходу. – Сильно нервы трепали?

  – Сильно, – тяжело вздохнул Сережка. – Думал, все, кранты.

  – Ты ночью спал? – продолжила я расспросы. Сережа задумался, потом неопределенно покрутил пальцами в воздухе. Сунул пиджак на заднее сиденье, открыл настежь машину – за день она не то что прогрелась – раскалилась.

  – Куда поедем? – мы, все-таки, сели внутрь, надеясь, что на ходу станет прохладнее.

  – Ко мне, – постановила я. Сережа кивнул, и стал рассказывать, как именно он защищался, кто ему какие вопросы задавал, и как он на них отвечал. За таким вот разговором мы доехали до моего дома, и не прерываясь, поднялись до квартиры. Я кивала и охала – потому что с комментарием было не вклиниться. Потом, все же, вклиниться удалось – я запихнула его в ванну и стала расстегивать рубашку, продолжая кивать. Сережа замолчал, следя за тем, как я неторопливо расстегиваю пуговицы сначала спереди, потом на обшлагах. Послушно повернулся, позволяя ее снять. Я аккуратно повесила ее на крючок и взялась за ремень.