Текст книги "Шаман (СИ)"
Автор книги: Лера
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
– Клин, я все равно узнаю! Скажи сам, – посоветовала я. Клин поерзал, устраиваясь удобнее. Я прямо-таки, отслеживала работу его мысли – сказать или нет. Решил сказать.
– Я теперь тоже Жрец.
– Молодец, – одобрила я, кладя голову ему на грудь. – Это ты верно придумал.
– Точно.
– Ты даже какой-то поласковее стал, – продолжила я. Клин хмыкнул, опустил ладонь мне на голову, стал перебирать волосы. Я закаменела, тараща глаза. Что происходит-то?! Как будто заслышав мои мысли, Клин убрал руку. – Я только забыла, чей ты жрец?
– Ты хитрюга, – снова хмыкнул он. – Ты не забыла, ты не знала.
– Что, не скажешь? – не поверила я. Клин пожал плечами.
– Скажу. Богу Трех начал.
– Понятно, – потянулась я. – Когда начнешь служить?
– Через три года, – как маленькой дурочке растолковал Клин.
– Ты упертый баран, я тебе говорила об этом?
– Не раз.
– Тогда не буду повторяться.
– Ты же сама говорила, что как только я приму своего бога, так и смогу с тобой оставаться сколько надо будет?
– Говорила, – охотно подтвердила я. – И от слов своих не отказываюсь. Только кто тебе даст три года штаны возле меня протирать? Вызовут через месяцок. У тебя тоже перелом, как я погляжу?
– Видно?
– Видно. Ты стал ласковый и добрый.
– А то я был злой и неласковый?
– Злым не был, а неласковым был, – обстоятельно ответила я. Клин повернулся на бок, толкнул меня в плечо, потерся о мою ключицу виском.
– А теперь я добрый и ласковый, – тихо ответил он, а я в очередной раз ругнулась, мысленно, правда.
– И что ж с тобой делать-то, ласковый мой? – я запустила пальцы в его волосы, и легонько потянула, откидывая его голову назад. По его лицу бродила шальная улыбка, тело разогрелось, я бы даже сказала, распалилось. – Клин? Ты меня слышишь?
– Ммм, – он сгреб мою свободную руку и принялся покусывать пальцы.
– Клин! – изумилась я. Он глянул на меня из под бровей, а меня бросило в холодный пот. Дьявол, у него ломка не в тот оборот вошла, раньше на виток! И чего теперь делать-то?! Если б это Жрица была, любой ступени, я бы не сомневалась, но что делать с Клином – совершенно не знаю.
Занимательно то, что ломка не опасна для самого жреца или жрицы, она опасна для окружающих. Какого демона Клина вообще выпустили из Храма одного, без охраны – тот еще вопрос. Меня больше волновал другой – как пережить завихрения чужой ломки.
Я попыталась потихоньку освободить руку, но тщетно – зубы, только что нежно покусывающие нежную кожу между пальцами, опасно сжались, из глотки донеслось утробное рычание. Я тяжело вздохнула и перестала дергаться, внимательно отслеживая его поведение. Если он просто будет дальше об меня тереться и нюхать, я не против. Только что-то мне подсказывает, что этим Клин не ограничится. Думай, Юлана, думай! Магией его не остановишь – во время ломки жрец сожрет любое количество магии, и не поперхнется. Сопротивляться – себе дороже, мне моя шкура нравится. Попробовать прикинуться невинной жертвой произвола?
– Клин, ты меня слышишь? – тихо и ласково спросила я. Тут же мне на лицо легла шершавая ладонь, закрывая рот. Потом большой палец пустился в путешествие, очерчивая контур моих губ.
Судя по его поведению, он не особо отдает себе отчет, кто перед ним. Женщина и женщина. Видимо, остается последний вариант – расслабиться и уйти в транс, а потом уже тело подлатать не проблема.
Не получалось расслабиться, хоть тресни. А как тут расслабишься, когда он трется об меня всем телом, покусывает чувствительные места за ухом и по всей линии шеи.... Тело непроизвольно прогнулось навстречу рассеянным рукам, сжимающим ягодицы, мнущим спину. Я снова заглянула ему в лицо. Глаза полузакрыты, ноздри раздуваются, на лбу испарина, весь огненный. Его бы в ванну сейчас макнуть, авось, полегчало бы!
Клин взялся за подол моего домашнего платья, и резко дернул в разные стороны. Треск ткани и прохладный воздух, прошедшийся по моему разгоряченному уже телу, заставил вздрогнуть. Его руки снова пустились рассеянно блуждать по моему телу, как-то безошибочно находя чувствительные места, подтягивая меня еще ближе к себе.
Ни один участок моего тела не был обделен вниманием. Даже пальцы на ногах – я и не подозревала, что это эрогенная зона! Какой к дьяволу, транс! Остановить меня сейчас вряд ли смогла бы и сама Маска, до того меня увлек процесс.
Клин менялся на глазах – плечи раздавались вширь, ногти на руках стали острее и теперь довольно болезненно царапали мою кожу. Волосы из выбеленных солнцем превращались в белоснежные, нос заострился, скулы выступили четче. Поведение из рассеянно-ласкового превратилось в требовательно-агрессивное.
Острые зубы чувствительно прикусывали мою губу, ладони жадно мяли ягодицы, тяжелое тело вдавливало меня в кровать.
Я охнула – чуть выше груди из царапины (или пореза) выступила кровь. Клин жадно ее слизал, зарычав утробно, рывком поднял мои бедра. Я зажмурилась, ничего хорошего не ожидая. Осторожная горячая ладонь погладила мой живот, вздрагивающий от прикосновений, переместилась под спину, приподнимая, прижимая к сильному горячему торсу. Я шумно вздохнула, и крепко обняла Клина за плечи, сама прижимаясь близко-близко, насколько это вообще возможно. Мой судорожный рывок вперед заставил Клина вздрогнуть, охнуть изумленно, придержать меня. Я закусила губу, двигаясь ему навстречу все быстрее, быстрее, быстрее....
– Юлана?! – изумленный голос Клина заставил меня недовольно открыть глаза. Абсолютно вменяемый и совершенно непонимающий взгляд – вот что я увидела.
– Жить хочешь?
– Аааа....
– Тогда не останавливайся! – рявкнула я. Клин вздрогнул, взгляд его снова подернулся знакомой уже дымкой, и в следующий момент зарычал уже он.
***
Клин спал. Вытянувшись во весь рост, подложив ладонь под обросшую щеку. Я полюбовалась на это занимательное зрелище и пошла вниз – за едой и новым платьем. Слуги на мое появление отреагировали бурно, но требования мои исполнили молниеносно. Утолив голод, я залегла в ванну – пускать пузыри и размышлять.
Я была уверена, что Клин не вспомнит ничего из событий минувшей ночи. Первую ломку вообще никто никогда не помнит.
Ну, раз он помнить не будет, значит, и я ему напоминать не буду. А там уж разберемся.
Я выползла из ванны, прошлепала босыми ногами по полу до шкафчика, открыла потайную дверцу, нашла нужный пузырек. Взвесила его на ладони, обернулась на спящего Клина. Есть такое слово – надо. Я откупорила флакон, и сделала щедрый глоток. Скривилась, подышала открытым ртом, убрала флакон обратно. Оделась, села в кресло с книжкой. Кинула на себя взгляд в зеркало. Выгляжу немного не так, как обычно, что не удивительно. Надо придти в себя и сделать морду кирпичом, иначе продолжительная нервотрепка мне обеспечена. Потому как у меня было твердое подозрение, что Клин, как честный мужчина, тут же устремится на мне жениться. А замужем мне делать совершенно нечего, особенно за Клином!
Предмет моих размышлений заворочался, застонал и сел на кровати. Я взяла графин с водой, протянула ему. Он не глядя выхлебал половину, отдышался, допил остальное, и бухнулся обратно на кровать. Я хмыкнула и покачала головой.
В дверь поскреблись еле слышно. Я на цыпочках вышла из комнаты. За дверью стояла Кадди, служанка.
– Госпожа Юлана, вас там спрашивают, – шепотом сказала она, не поднимая глаз.
– Кто спрашивает? – уточнила я.
– Жрица какая-то, – прошептала она. Я потрепала девушку по плечу и пошла вниз. Так обнаружилась Нанья. Она мой личный координатор, и знакомы мы с ней давненько.
– Здравствуй, Юлана, – поздоровалась она. Я ответила на приветствие, предложила пройти в более уютную комнату.
– Нанья, ты рано, – предупредила я честно. – У меня еще перелом не закончился.
– Когда закончится? – деловито спросила она, поддергивая широкие рукава. Из них выглянули тонкие запястья, увешенные браслетами и перевитые тонкими шнурками.
– Через две недели, не раньше, – прислушалась я к своим ощущениям.
– Жаль, жаль, Юлана. У меня трое свидетелей, ты нам нужна, как никогда.
– Подождать могут? – так же деловито уточнила я.
– Могут, но что ты после двух недель увидишь?
– Да все увижу, – хмыкнула я. – Даже не сомневайся. Что за свидетели? Вернее, чего?
– Как обычно, несанкционированная магическая дуэль.
– Скукота, – вздохнула я. Нанья развела руками. – Но раз на нашем участке, делать нечего, придется возиться. И когда молоденьким жрецам и жричкам надоест друг друга убивать?
– Никогда. Это весьма увлекательное занятие, – хмыкнула Нанья, прихлебывая вино.
– Тебе виднее, – развеселилась я.
– Ты, говорят, себе самца завела? – нейтрально спросила Нанья. Я фыркнула.
– Сам завелся, можно сказать. А кто говорит?
– Вилья.
– Странно, я ей об этом не говорила.
– Слухами земля полнится, – снова хмыкнула Вилья. – И кто он?
– Жрец.
– Понятно, что Жрец! От тебя силой прет в разные стороны, я опьянею скоро! Чей Жрец?
– Трехначальный, – не очень охотно ответила я. Нанья сдержанно удивилась:
– Ты сдурела, Юлана? Они же самые дикие?!
Я неопределенно дернула плечом и сменила тему. Нанья уже собиралась уходить, как наверху раздался шум. Нанья с интересом посмотрела наверх, к счастью, ничего особого не увидела, и ушла. А я рванула наверх, обуреваемая самыми неприятными предчувствиями. Они, собственно, оправдались. Клин уже перевернул шкаф, и теперь планомерно двигался по этажу. Невменяемый, разумеется.
– Клин, я здесь, – негромко позвала я. Он остановился сначала, потом молниеносно кинулся ко мне, чуть не сбив с ног.
Обхватил мое лицо ладонями, обнюхал волосы, лицо, шею, спустился ниже. Я старалась не вздрагивать и не злить его. Если так пойдет дальше, надо будет отправлять за подмогой в его Храм, а я чужих жрецов мужского пола страсть как не люблю.
Пока же все было довольно мирно – меня сгребли в охапку и довольно бережно утащили в спальню. В спальне уцелела только кровать, на которую меня и сгрузили. Я уже довольно спокойно воспринимала все его действия, поэтому совсем немного удивилась, когда Клин просто меня обнял и снова заснул. Ну, что ж, поспим.
***
Проснулся Клин в разгромленной комнате. Мебель была частично сломана, зеркала разбиты, портьеры ободраны, шкаф расколот надвое, вещи Юланы кучей валялись на полу. Сама Юлана спала рядом, и Клин немного успокоился. Осторожно высвободился, сел, потер лицо руками. Тихо вышел, прикрыв за собой дверь, спустился вниз. Слуги привычно от него шарахались, но покормили и дали новые штаны – со старыми случилась неприятность в виде треснувшего шва.
Вернулся в комнату, оглядел бардак во второй раз, в голову закрались нехорошие подозрения, о том, кто это все устроил. Юлана сладко потянулась, села.
-Доброе утро, – привычно сказала она. Клин шарил по ее лицу глазами, пытаясь увидеть что-нибудь. – Выспался?
– Да. Что здесь было?
– У тебя была ломка, и ты буянил, – легко отозвалась она. Клин замер.
– Я тебе ничего не сделал?
– Ничего такого, что могло бы мне повредить, хмыкнула она и спрыгнула с кровати. – Но бардак ты будешь сам ликвидировать!
– Понял, – проворчал он, немного успокоившись.
***
Две недели промелькнули быстро. Ломка у Клина дольше протекала спокойно – сам кризис перелома прошел тоже довольно успешно, Клин больше не проваливался в бесконтрольное состояние, зато ел за семерых и постоянно спал. Я затребовала все материалы по тем делам, которые вели в мое отсутствие, и теперь въедливо их изучала. По новому делу материалы мне привезла Нанья, долго рассматривала Клина, потом шепотом сказала, что тоже заведет себе такого. Я пожелала ей удачи в ее нелегком начинании и выпроводила за дверь.
Вернулась за стол, разложила бумаги в удобном мне порядке, и только собралась в них углубиться, как Клин проявил любопытство.
– Что это?
– Работа, – отозвалась я машинально. – Или служение, как тебе больше нравится называть. Я называю это работой.
– И что ты делаешь?
– Изучаю картину преступления. Кто на кого напал, кто как оборонялся, и так далее. Как разберусь, поеду работать со свидетелями.
– А как ты с ними работаешь? – Клин сел на пол возле моего стола, обхватил колени руками.
– Как-как.... Надеваю их Маску, и смотрю, как все было. Только после этого их показания можно будет включить в дело. Иначе – никак.
– Ты расследуешь преступления?
– Нет. Я работаю со свидетелями. Иногда мы выезжаем на следственные эксперименты, чтобы воссоздать картину преступления. Но это редко бывает. Обычно, обходимся малыми средствами.
– Ясно. – Клин резко поднялся, пересел в кресло. – И ты можешь залезть в голову любого человека?
– Не любого. Только того, кто не против, чтобы я некоторое время побывала в его шкуре. Это не слишком приятно и для меня и для свидетеля.
– Но с мужчинами ты тоже работаешь?
– Редко. Обычно их наши коллеги забирают, мы больше с женщинами работаем. А с чего ты так заволновался? Я в твою голову не лазила и не собираюсь, – я подняла голову на Клина. Тот сидел с каменной физиономией, неестественно выпрямившись.
– А если свидетелей нет?
– Тогда лезу в шкуру подозреваемого. Это еще неприятнее, потому что они сопротивляются.
– И часто приходится?
– Чаще, чем хотелось бы, – серьезно ответила я. – Через три дня у нас следственный эксперимент, мне надо готовиться, Клин.
Тот замолчал наглухо. Я, собственно, этого и не заметила – до того углубилась в работу. Надо же, я и не подозревала, что так соскучилась по этому всему! По комнате два дня были разбросаны бумажки с разными рисунками, схемами, таблицами – я готовилась тщательно, чтобы второй раз нужды в эксперименте не было. Работать 'в поле' я не любила, и лучше всего себя чувствовала в Храмовых подвалах, под защитой родных стен. Наверное, дело было в том, что из десяти экспериментов, восемь заканчивались для меня не самым приятным образом – или подозреваемый кидался на меня, или еще что-нибудь столь же приятное.
На утро третье дня меня ждало два сюрприза. Первым сюрпризом для меня явилось мнение Клина, что он должен идти со мной. Мои увещевания и доводы, что его на территорию не пустят, действия не возымели. Вторым сюрпризом для меня было то, что за воротами торчала вся моя группа в полном составе – от Жрецов Справедливости до Трупников. От вида такой делегации я малость растерялась, а они растерялись от вида мрачного Клина за моим плечом. В общем, когда все справились со смущением и растерянностью, пора уже было вскачь нестись на место преступления. Что, собственно, мы и сделали.
***
Клин нарезал круги по узкой комнате. На узкой кушетке лежала бледная и тихая Юлана, с ней возились Жрецы Здоровья.
– Ну вот, очнулась наша красавица, наше золотце, – заворковал толстый Жрец. Клин чуть ли не отпихнул его, кинувшись к Юлане.
– Ты с ума сошла?! – рявкнул он, сгребая ее в охапку. Та горестно вздохнула и в кои-то веки промолчала.
– Юноша прав, несмотря на свою несдержанность, – заметила Старшая Жрица, подходя к Юлане. Клин злобно ощерился – не подходи. Женщина хмыкнула и легко отодвинула его в сторону. Юлана виновато молчала. Клин бесился.
– Я не знала, что это он, – с трудом прошептала Юлана. На бледной шее проступали фиолетовые синяки, бугрились рваные шрамы. – Я подозревала, что это он серийник, но точно была не уверена. По-другому проверить нельзя было.
– Умница просто, – желчно похвалила Старшая. – А если бы твоего дикаря не было рядом? Погибла бы смертью храбрых! Да?! Или ты думаешь, Маске есть дело до каждой Жрицы?!
Юлана вздохнула и закрыла глаза.
– Достаточно, – прорычал Клин. – Я ее домой забираю.
– Юноша, с чего вы взяли, что можете здесь распоряжаться? – сдержанно спросила Старшая.
– Это моя женщина, и я могу ей распоряжаться по своему усмотрению! – рявкнул Клин, сгреб Юлану на руки и понес к выходу. Старшая только головой покачала.
***
Четыре дня в доме все ходили на цыпочках и разговаривали исключительно шепотом. Как меня это бесило – словами не передать. Клин вообще молчал, только сверлил меня взглядом. Это меня настораживало – обычно, Клин не стеснялся в оценке моих действий.
– Ну что ты молчишь, всякие гадости про меня думаешь? – сердито просила я. Голос ко мне вернулся, связки почти слушались.
– Откуда я знаю твою кровь? – медленно спросил он. Я вытаращила глаза.
– А ты ее знаешь? А откуда?!
– Юлана! – строгий окрик заставил меня втянуть голову в плечи. – Я тебя спрашиваю. Как именно я узнал твою кровь?
– Понятия не имею, – я уставилась взглядом в потолок.
– А я могу только догадываться, – перед моим взором возникло разгневанное лицо Клина. – Во время перелома я тебя поранил, и довольно сильно.
– Не сильно. Просто поцарапал. – Вздохнула я.
– И почему я узнаю об этом.... – он осекся, и принялся обнюхивать мою грудь. Я тоже замерла.
– Ты чего?
– Тихо. – Голос его не предвещал ничего хорошего. Клин взялся двумя руками за вырез моего платья и резко дернул в разные стороны. Я тихо пискнула и зажмурилась.
– И что это? – с тихой угрозой спросил Клин. Я скосила глаза вниз и обнаружила злополучную царапину, которая за две недели не пожелала зажить.
– Царапина, – рискнула ответить я.
– Не угадала, – рыкнул Клин.
– Тогда не знаю, – я попыталась свести края разодранного платья.
– Я зато знаю. Это знак того, что я взял тебя.
– Куда взял?
– Себе.
– Не было такого, – запаниковала я. – Тебе показалось!
– Ты врешь. Зачем? Почему ты сразу не сказала, что я тебя взял? Или... – Аж в лице поменялся, сердешный. Видимо, в голову пришли не самые приятные мысли.
– Вот чтобы избежать такой ситуации, я и не сказала ничего. – Я села, накинув на плечи одеяло. – Ты итак считаешь себя обязанным мне. А теперь и вовсе не знаю, что будет. Зачем тебе это все? Для чего? Ты свободен, можешь идти хоть сейчас куда угодно, и лучше бы было, чтобы так и сделал. Потому что ничего хорошего у нас не получится. Мы друг другу не нужны.
– Не решай за меня! – рявкнул Клин и хватил кулаком по кровати. Так как кровать была мягкой, эффекта нужного достигнуть не получилось. Я пожала плечами и отвернулась к стене.
****
Из личной переписки Жреца Равновесия: ' Долгое время считалось, что Жрецы полярно разных направлений не могут работать в паре. Утверждение это было опровергнуто в эпоху Красной Луны, когда под действием Дыхания Хаоса участились преступления, связанные с психическим отклонением людей и Жрецов. Учитывая всеобщее недоверие Жрецов друг другу, были образованы смешанные пары, которые давали результат зачастую более качественный и точный, чем устоявшиеся пары. Одной из самых знаменитых 'двойных' пар являлась пара Жрицы Маски и Жреца Трех начал. На счету этой пары десятки раскрытых преступлений и огромный труд по предотвращению еще сотен преступлений. К сожалению, пара эта погибла в Каражле, при ликвидации страшного конфликта в Храме Детства. Решающим фактором их гибели послужил преклонный возраст и сильное перенапряжение Силового фона обоих Жрецов'....
