Текст книги "Портретное сходство (СИ)"

Автор книги: Лера

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Лера

Портретное сходство

  ***

   Камиль.

  – Да восславится великий Камиль в веках! – неистовствовала толпа возле замка Императора. Император благосклонно махал рукой с балкона, великий Камиль отсалютовал толпе мечом и скрылся в замке. Император последовал за ним, слуги закрыли широкие створки балкона, отсекая шум толпы.

  – Ты поистине великий полководец, Камиль, – не очень охотно признал Император.

  Камиль презрительно хмыкнул, лениво оглядывая зал. Как всегда – пир горой, толпа разряженных в пух и прах придворных, и бабы, бабы, бабы, кругом. Ну, да. Как же еще. Он же должен выбрать себе женщину. И плевать, что он заберет ее с собой, и она никогда не увидит родню, друзей и прочее, прочее, прочее. Это честь – великая. Великому Камилю в благодарность за победу в войне нужна всего лишь женщина. Любая. Тьфу, пропасть. Голову оторвать тому магу, который поставил такие условия. Ну, да ладно.

  – Камиль, отведай угощения, – Император приглашающе махнул рукой к столу.

  – В другой раз, – не признаваться же людям, что еле на ногах стоит от усталости и ран? – Я выберу свою женщину и покину вас.

  – Воля великого Камиля – закон для нас, – угодливо согласились маги. Император поджал губы.

  Камиль пробежался глазами по залу. Бабы спешно прихорашивались, принимали более соблазнительные позы и занимали выгодные позиции. Он с трудом сдержал презрительную усмешку, и тут взгляд упал на вполне приятную женщину. С первого взгляда в этой пестрой толпе ее было невозможно заметить – минимум украшений, платье простое и достаточно закрытое, но изящное и дорогое, аккуратная гладкая прическа.

  Он шагнул к ней, опираясь на меч. Она ответила ему непонимающим взглядом, когда он взял ее за руку. Пухлые губки округлились в удивленном 'Но', Император взволнованно заколыхался, придворные зашептались, зашушукались.

  – Великий Камиль, но это невозможно! – закудахтал придворный маг. Камиль резко повернулся к нему.

  – Для Камиля нет ничего невозможного, – отрезал он, и потянул за собой женщину. Та послушно двинулась за ним.

  – Великий Камиль, окажи честь, выбери другую женщину! – заговорил Император.

  – Мне и эта нормально, – пробормотал Камиль, дойдя, наконец, до картины на стене. – Всего доброго, дамы и господа! – летящее прикосновение к раме, и все.

  – Сударыня, добро пожаловать, – он гостеприимно обвел рукой широкий луг и замок на холме. – А теперь встаньте рядом со мной и замрите на минуту.

  Женщина была бледна и вся как будто натянута, как струна. Он скосил на нее глаза. Стоит, не шелохнется.

  – Пойдемте. – Он махнул в сторону замка и пошел первым, так же тяжело опираясь на меч.

  – Вы ранены? – тихо спросила она. Он хмыкнул:

  – А как вы думаете, после двух недель военных действий во главе со мной?

  – Понятно. Позвольте предложить вам мое плечо, – так же тихо сказала она. Он смерил ее скептическим взглядом, покачал головой. Она, не обращая внимания, на его выразительную мимику, подставила обещанное плечо. Идти стало и вправду, как будто легче.

  До замкового рва они добрались за полчаса. Камиль размашисто постучал в ворота рукоятью меча.

  – А как вас зовут? – вдруг вспомнил он. Женщина глянула на него с веселым изумлением:

  – Хельга. – он кивнул, принимая это во внимание, и переключился на ворота. Они как раз медленно и со скрипом открывались.

  – Милости просим, – махнул он мечом внутрь и шагнул первым. Хельга торопливо догнала его, снова подставляя плечо.

  Двор был пуст – как всегда. Камиль сердито свистнул, и замок тут же откликнулся хлопаньем дверей, ставен, скрипом засовов. Хельга ощутимо вздрогнула, но визжать не стала.

  – Итак, сударыня, замок к вашим услугам. Если вам что-нибудь понадобится, достаточно об этом сказать вслух. Еда, питье, одежда, предметы мебели. Исключение – живые люди, – на ходу рассказывал Камиль. Хельга шла за ним, не отставая ни на шаг. – В левое крыло замка заходить я бы не советовал, но воля ваша.

  – А что там? – незамедлительно спросила она. Камиль остановился перед дверьми в лазарет и дернул плечом.

  – Там жила ваша предшественница, и под конец жизни она маленько тронулась умом. Поэтому там на редкость угнетающая атмосфера. – Лицо Хельги дрогнуло, потом женщина присела в реверансе.

  – Я был бы вам бесконечно признателен, если бы вы не беспокоили меня в течение недели. Или двух.

  – Сударь.... – Начала она нерешительно, но он перебил ее взмахом руки.

  – Мне необходимо небольшое затворничество. В замке безопасно, все есть, бояться вам нечего. Посему – всего вам доброго, до встречи, – он зашел в лазарет, захлопнув за собой дверь и закрыв ее на засов. Закусил губу, поставил в угол меч. Кое-как содрал с себя кольчугу, рубашку, заскорузлую от крови. Пара шрамов прибавится, как пить дать. Шумно переводя дух, он улегся в нишу, захлопнул за собой прозрачный купол. Поерзал, устраиваясь удобнее, расслабляя каменные от боли мышцы, чувствуя, как маленькие неживые отростки обвивают его тело, впрыскивают лекарства. Времени много, вернее, его удручающе много, и от этого никуда не деться. Увы.

  ***

   Хельга.

  Она стояла посреди темного коридора и отчаянно трусила. После того, как хозяин оставил ее здесь одну, ей было ужасно страшно, но показывать это даже самой себе ей не хотелось.

  – Свет, – шепотом попросила она, и тут же зажмурилась. Замок и вправду выполнял все пожелания. – Покажи мне, где тут жилые комнаты, пожалуйста, – немного смелее сказала она. Перед ней тут же замерцала плитка в полу, и девушка несмело пошла вперед.

  Замок привел ее в комнату Камиля – по крайне мере, так поняла Хельга. Просто комната носила ярко выраженный мужской характер, и это буквально бросалось в глаза. Несмело потоптавшись в пороге, она спросила:

  – А другие комнаты есть? – тишина в ответ.

  Пришлось самой идти на разведку. Сунув нос в соседнюю комнату, признала ее относительно пригодной для жизни. По крайне мере, там стояла кровать и был вполне симпатичный будуар.

  Свет, шторы, постельное белье, ночные рубашки, тепло, ванна, легкий ужин. Все – чтобы отвлечься от действительности. Увы, эти заботы если и отвлекли, то ненадолго. Поужинав и накрывшись теплым одеялом почти с головой, Хельга зажмурилась.

  Этого не могло с ней случиться. С кем угодно, но только не с ней! Так вообще не бывает!

  Потрясения начались две недели назад, когда супруг сообщил ей, что без помощи великого прославленного полководца Камиля их стране не победить в этой войне никогда. И тогда – рабство, разруха, нищета, позор, и иже с ними. Лично она, Хельга, не верила в то, что через картину можно призвать полководца – и кого бы то ни было. Магия изживала себя – медленно, но верно. Тем не менее, общими усилиями магов удалось достучаться до великого полководца и даже растолковать ситуацию. Само собой, Хельга не присутствовала при этом. Но слухи распространились по замку с невероятной скоростью, и к вечеру любой мальчишка-конюший мог рассказать, как именно все было.

  А было вот как. Маги всю ночь камлали и читали заклинания, вконец умаялись, но добились желаемого эффекта – как и положено, замерцала и засияла рама, и привычное изображение сменилось. Изначально на картине был изображен замок на холме, а на фоне – малосимпатичный мужчина в регалиях и орденах разного времени. Самые ранние принадлежали эпохе Императрицы Галисии, самые поздние – предыдущей эпохе. Изображение же сменилось на того же малосимпатичного мужчину, только в расслабленной позе и в кресле. Маги поспешно начали излагать дело, их отпихнул действующий полководец, и в красках описал ситуацию. После, со свойственной военным прямотой и красноречием, попросил помощи. Мужчина с портрета кивнул, что повергло присутствующих в шок, и изображение вернулось к исходному виду.

  А на следующий день у Императорского трона возник из ниоткуда Камиль. Великий Камиль собственной персоной. Она рассматривала его исподтишка, находя явное сходство с портретом, а так же хрониками и описаниями очевидцев. Портрет, понятное дело, передавал только основные черты характера, как упрямство, отвагу и бесстрашие. Хроники и очевидцы были красноречивее, и упоминали так же сволочной характер, наплевательство на титулы и ранги, редкую нелюдимость и раздражительность.

  Живой Камиль презрительно кривил губы, перебивал Императора и полководца, когда ему того хотелось, бесился, когда перечисляли потери и описывали превосходящие силы противника. Больше Хельга его не видела – до памятного дня победы, разумеется. Зато слышала и предостаточно – о неукротимом гневе, бесстрашии, отваге и удаче, которая покровительствует всей его армии. Потери были минимальны, насколько это вообще было возможно на войне.

  Пока мужчины воевали, Хельга глотала библиотечную пыль, изучая хроники, историю и легенду о Великом Камиле. Итак, если сложить все имеющиеся данные, отбросить откровенное вранье и пошевелить мозгами, выходило следующее.

  Десять эпох назад, родился великий полководец. Появление его на свет было предсказано звездами, бродячими предсказателями и так далее. Родители его, понятное дело, знаки без внимания не оставили, и мальчик пошел по лестнице военной карьеры семимильными шагами. В двенадцать лет он повел свою армию в первый бой, и с тех пор ему не было равных – как в морских, так и в сухопутных сражениях. Удача покровительствовала ему, его людям, его семье и всем, кто к нему прикасался. Умные люди долго ломали голову, но объяснения такому феномену не нашли. Выяснили только, что такое бывает только раз за историю существования рода людского. И поэтому переключились на вопрос – а как бы и потомкам оставить такое сокровище, как Камиль. Что по этому поводу думал сам Камиль – история умалчивала. Факт в том, что способ нашли. Тогда еще были великие маги, которые могли многое. Они и предложили выход – заключить Великого в картину. Как, каким образом, и каким чудом уговорили на это самого Камиля – не уточнялось. Хельга подозревала, что обманом, и никак иначе. Потому что она бы на такое не согласилась бы и под угрозой смерти.

  Каким образом Камиля заключили в картину, каким образом здесь обеспечивались маломальские условия – осталось загадкой на века, ибо маги об этом не распространялись, а сведения были, по всей видимости, засекречены. Странным было и условие вызова Великого. По исполнению своего назначения – то есть, победы в войне, Камиль должен был вернуться в картину, выбрав себе женщину. Понятное дело, что женщине можно найти множество применений, даже не особо напрягая фантазию. Но почему – одну, а не две? Не сто? Не толпу придворных? Ограниченные возможности? Или еще что-то? Фактом оставалось одно – женщины никогда не возвращались, и судьба их оставалась неизвестной.

  Черт возьми, надо себя готовить к мысли, что она здесь навсегда – до смерти. Которая, кстати говоря, может оказаться преждевременной и не самой приятной. Вот вторую мысль Хельга старалась отогнать от себя, но получалось из рук вон плохо, и девушка тихо заплакала. Так и уснула.

  ***

   Камиль

  Пробуждение как всегда было отвратным. Во рту мерзкий вкус и запах, зверский голод, головокружение, слабость – вот полный комплект маленьких удовольствий. Зато четыре перелома срослись, пробитое легкое зажило, и не мешает дышать, и вообще, он жив. Снова, черт подери. Как достало-то....

  Он кое-как выбрался из лечебной ниши, придерживаясь за стены добрался до выхода, не спеша двинулся в столовую. И только по дороге вспомнил про Хельгу. Ругнулся, заставил себя шагать быстрее. Когда они вернулись, ему было настолько плохо, что он оставил женщину одну, и не хотелось бы, чтобы она свихнулась так рано. В то, что она не свихнется вообще, он сильно сомневался. Сколько было этих несчастных женщин – и всех ждало одно и то же. Рано или поздно, в той или иной степени. Исключения только подтверждают правила!

  В гостиную он ввалился во всей красе – отощавший, грязный, обросший и шатающийся. Обнаруженная тут же, вполне вменяемая Хельга, вскочила, сначала шарахнулась от него, потом, видимо, узнала.

  – Камиль, это вы? – она нерешительно подходила.

  – Это я, – сознался он, садясь за стол. Подумал, выговорил то, что он хотел съесть. Хельга тем временем уселась на свое место рядом с ним.

  – Как вы себя чувствуете? – осторожно спросила она.

  – Живым, – мрачно ответил он, и в гостиной повисла тишина. Камиль ел, Хельга пила какой-то напиток и, не скрываясь, его рассматривала. – Сударыня, вы на меня так смотрите, что меня тянет объясниться с вами. – Попытался съязвить он. Хельга спокойно кивнула и поставила кружку на блюдце. Тонкий фарфор негромко звякнул.

  -Это было бы неплохо. Но я принимаю во внимание ваше состояние, а так же тот факт, что времени у нас с вами много, поэтому не буду настаивать на немедленном прояснении ситуации.

  Он поперхнулся мясом и вытаращился на нее.

  – Сударыня, вы сейчас с кем говорили?

  – Видимо, сама с собой, – вздохнула она. – Позовете меня, когда возникнет необходимость в моем обществе. – Она встала и вышла из зала. Камиль какое-то время задумчиво смотрел ей вслед, потом продолжил завтрак.

  Все даже немного лучше, чем он надеялся. У девочки есть мозги и характер, а это большая удача. Ну, и внешность приятная – это тоже хорошо. Несколько раз он выбирал откровенных дурнушек, в надежде, что они окажутся приятными и умными собеседницами, но увы, надежды не оправдались.

  Помнится, первое время он как голодный набрасывался на бедняжек – не с плотскими утехами, хотя и это тоже присутствовало.... У него был информационный голод. Какое время, кто как живет, что происходило в мире за время его отсутствия.... Увы, этих разговоров хватало в лучшем случае, на год.

  Спасибо крошке Сью, с ее вечной тягой к книгам – в замке появилась библиотека, хоть какое-то развлечение.

  Женщины развлекать его перестали – в лучшем случае, он испытывал легкий интерес, как сейчас.

  Камиль встал, кинув салфетку на стол, и отправился в свою комнату – приводить себя в порядок. После он планировал пообщаться с Хельгой. По окончании всех банных процедур, он с удовольствием оглядел себя в зеркале – стал похож на человека. Он неспешно вышел из комнаты, спросил замок, где очередная гостья. Замок откликнулся быстро, указав на соседнюю с ним комнату. Стукнув для приличия в дверь, он вошел, оглядываясь. Вполне приятная обстановка стала, что уж говорить. Хозяйка комнаты обнаружилась возле окна.

  – Сударь, вы так быстро почтили меня своим вниманием, – приятно поразилась она, а Камилю почему-то показалось, что над ним изощренно издеваются.

  – Как можно заставлять даму ждать, – он с удобством устроился в кресле, с удовольствием рассматривая Хельгу. – Сколько вам лет?

  – Мне двадцать пять лет, – без эмоций ответила она и вернулась к вышиванию.

  – Понятно. А мне более тысячи лет.

  – Это много, – согласилась она, не поднимая головы.

  – Надеюсь, вы не собираетесь питать ко мне нежных чувств, – сухо осведомился он. Хельга подняла голову и ответила ему долгим задумчивым взглядом.

  – Вы знаете, я со своим мужем не всегда могла общий язык найти, а ему всего-то пятьдесят было.... Я полагаю, с нежными чувствами у нас будут трудности.

  Он с удовольствием захохотал, откидывая голову назад.

  – Это единственная причина?

  – Это единственная причина, которую я могу на данный момент четко сформулировать, – к ней снова вернулась неподвижность статуи.

  – Вы не стесняйтесь, я пойму и то, что вы не могли сформулировать, – подбодрил он ее. – Хотите, я начну за вас? Я слышал это множество раз, поэтому имею представление, что вы сейчас чувствуете!

  – Сильно сомневаюсь, – покачала она головой. – Но можете попытаться.

  – Вас оторвали от дома, семьи, друзей, общества, к которому вы привыкли, и отдали на растерзание старому страшному сумасшедшему, – вкрадчиво начал он, вставая с место. Так же неспешно он двинулся к ней. – И вам уготована участь, худшая, чем смерть! – Он склонился к ее лицу вплотную. Она спокойно изучала его лицо пристальным взглядом, потом вздохнула.

  – Да, чувствуется определенный опыт. Вы уверены, что вы сумасшедший?

  – Более чем, – с удовольствием ответил он, разгибаясь и садясь обратно в кресло. – Итак, что вы мне ответите?

  – Отвечу, что семьи толком у меня не было, дом был вечно полон посторонних людей, друзей тоже боги не дали. Сумасшедший не настолько стар, а участь, худшая, чем смерть, пугает меня до дрожи, – практически без эмоций ответила она.

  – Вы были не замужем?

  – Отчего же.... Я замужем была уже семь лет, – вздохнула она и отложила вышивание. – Давайте поговорим про мою участь?

  – Давайте, – с готовностью согласился он. – И что с ней?

  – Я хотела бы знать, что меня ждет.

  – Ничего интересного, сударыня. Долгая скучная жизнь, быстрая и безболезненная смерть.

  – Вы уверены?

  – Я уверен. Впрочем, если вам такой вариант не нравится, я свожу вас в большой зал, вы прочитаете Условия Договора, и устроите нам с вами веселую жизнь. Предупреждаю сразу – я против.

  – Хорошо, – кивнула она. – Насколько долгая будет моя жизнь?

  – Порядка ста лет, я думаю. В утешение могу сказать, что стареть вы не будете.

  – Забавно, – тихо сказала она, поглаживая вышивку. – Когда вас вызывали в последний раз, сударь?

  – О, давненько, – поморщился он. – Больше двух веков назад. А что?

  – Я боюсь, что нынешний раз – последний, – тихо ответила она. Камиль вздрогнул и выпрямился.

  – Почему вы так решили?

  – Магии в мире почти не осталось, – просто ответила Хельга. – Наши маги потратили почти сутки, чтобы вызвать вас. Трое умерло после этого.

  – Это плохо, – вздохнул он. – Черт возьми, это просто отвратительно, сударыня!

  – Вы бессмертны? – тихо спросила Хельга.

  – Окончательно и бесповоротно, – удрученно ответил он. – К моему великому сожалению.

  – Я вам сочувствую, – у нее на глаза навернулись слезы.

  – А я вам завидую!

  – Камиль, а убить вас нельзя?

  – А вы уже хотите меня убить? – иронично спросил он.

  – Я хочу помочь. Оказать вам услугу, если можно так это назвать.

  – Это действительно, услуга, сударыня, – кивнул он. – Но, боюсь, это невозможно. Помнится, раз я пытался покончить с этим. Не вышло.

  – Только раз? – немного удивилась она.

  – Только раз. Когда умерла моя жена.

  – Соболезную.

  – Не соболезнуйте, это было за семь веков до вашего рождения, – отрезал он. Хельга вздохнула и поднялась.

  – Вы хотели показать мне Условия Договора. Кстати, что это?

  Камиль хмыкнул. Встал, прошелся по комнате.

  – Видите ли, те добрые люди, что засунули меня сюда, были действительно добрыми. Они оставили мне лазейку. Если Условие выполнится, я окажусь на свободе. Пойдемте.

  Он направился к выходу, Хельга шла следом, едва слышно шурша юбками. Придя в зал, он махнул рукой в сторону большой плиты. На плите красовалась выбитая надпись 'Если та, что Дает Жизнь, разделит Проклятье и примет Проклятое, то Миры сойдутся вновь'.

  – Дааа, – протянула она, отворачиваясь от плиты. – Впечатляет. И что это значит?

  – Вы имеете в виду Проклятье?

  – В комплексе.

  – А это вы уж сами думайте. Может, додумаетесь до чего-то нового. Я для чистоты эксперимента не буду вам ничего говорить.

  – Теперь, по крайне мере, понятно, почему женщина, – пробормотала Хельга. Он с интересом на нее посмотрел.

  – И почему же?

  – Магия Жизни, магия Смерти. Вы олицетворяете магию Смерти, я – Жизни. Когда две стихии сливаются, происходит чудо. – Буднично сообщила она. У Камиля открылся рот.

  – Сударыня, я снимаю перед вами шляпу!

  – Наденьте обратно, – вздохнула она. – С моим олицетворением небольшие проблемы. Надо было думать, кого вы хватаете.

  – А что с вами не так?

  – У меня за семь лет брака не было детей. Так что, Жизнь я дарить не могу.

  – Незадача, – пробормотал он. – Может, дело было в вашем муже?

  – У моего супруга десять детей от десяти разных женщин.

  – Может, дело в вас?

  – Определенно, – сухо согласилась она. – Даже вероятнее всего.

  – Я имею в виду то, что ваш муж вам не подходил. Возможно, вы можете забеременеть от другого мужчины. Такое случается.

  – Вы предлагаете свою кандидатуру? – весьма неприятным тоном спросила Хельга, отворачиваясь. Он успел заметить яркий румянец на бледной щеке.

  – За неимением выбора,– развел он руками. – Исключительно от этого, сударыня!

  – Надеюсь, эксперимент нет нужды начинать прямо сейчас?

  – Я тоже на это искренне надеюсь, – с чувством ответил он, двинувшись на выход. – Итак. Свое общество я вам не навязываю. Будет желание пообщаться – приходите сами. Понятно?

  – Более чем, – отозвалась она. – Надеюсь на ответную любезность.

  – Надейтесь. Может, заранее составим расписание? – весело спросил он, подавая ей руку. Она, помедлив, вложила холодные пальчики ему в ладонь. Он их сжал, поднес к губам. Она, не отрываясь, смотрела на него, выдернуть руку не пыталась. Он поцеловал ей руку, отпустил.

  – Сударь, вы вспомнили о манерах? – поразилась она. Камиль переплел свои пальцы с ее, потянул на себя.

  – Сударыня, нельзя вспомнить о том, чего не знаешь, – прошептал он в маленькое ушко.

  – Логично, – сухо отозвалась она. Попыток вырваться она по-прежнему не делала, и он разочарованно ее отпустил.

  – Итак, Хельга, я оставляю вас в покое. Отныне все наши встречи будут лишь по вашей инициативе. – Он резко развернулся, оставив ее стоять посреди гостиной. Хельга за ним не пошла.

  ***

   Хельга.

  Чего-то подобного она и ожидала – ехидный, порой до грубости прямой мужчина. Военный, чего с него взять.... Они виделись каждый день – во время завтрака, обеда и ужина. Как ни странно, ей такого общения хватало – видимо, она отдыхала за всю свою предыдущую жизнь. Оказывается, это здорово – не зависеть от распорядка приема гостей, приемов, балов, визитов, мероприятий.... Не зависеть ни от кого – это счастье, как выяснилось. И впереди у нее целая жизнь этого счастья....

  Погода за окном не менялась, только дни сменяли ночи, а на улице по-прежнему цвел май. Хельга несколько раз выходила во двор, но заняться там было решительно нечем, и поэтому, Хельга пошла к Камилю. Тот нашелся в оружейной.

  – Камиль?

  – Да, Хельга? – откликнулся он, легко спрыгивая с возвышения. – Вы что-то хотели?

  – Да, я хотела спросить, можно ли выходить за ворота замка.

  – Можно, – кивнул он. – Но только со мной. Этот лес совершенно непредсказуем. Одну я вас не пущу.

  – Хорошо. Тогда, когда вы изыщите возможность, поставьте меня в известность. – Только она собралась выходить, как Камиль догнал ее и весело спросил:

  – Хельга, у вас язык в узел от таких оборотов не завязывается?! – Он стоял совсем близко, и пахло от него приятно – оружейной смазкой, железом, потом и немного пылью.

  – Это привычка, Камиль, – она легко улыбнулась и подняла на него глаза. Он как-то странно на нее посмотрел, потом резко отошел.

  – Будьте готовы через полчаса. Я как раз закончу.

  – Спасибо, сударь, – она быстро вышла – ей еще предстояло объяснить замку, что такое костюм для пеших прогулок.

  ***

  В лес решили не ходить – для начала решили пройтись по лугу вокруг замка. Хельга оглядела высокую крепостную стену, и спросила:

  – А зачем тут стена? Нет, я понимаю, что для обычного замка это нормально, но нашему замку это зачем?

  – Нашему? – едва слышно хмыкнул Камиль, потом продолжил куда громче, – Я не имею малейшего представления, сударыня. Когда меня сюда... поселили, тут уже было все именно так.

  – Ясно. – Хельга неспешно шла по короткой густой травке, изредка нагибаясь, чтобы сорвать цветок. – Камиль, что за Проклятие?

  – Что?

  – В Условии говорится о Проклятии. Что это?

  – Проклятье – моя удача. Мое бессмертие. Моя сила.

  – То есть, женщина должная разделить с вами вашу удачу, бессмертие и силу, – продолжила развивать свою мысль Хельга.

  – Видимо, так, – не стал спорить Камиль. Хельга прищурилась на солнце и равнодушно спросила:

  – Неужели за столько веков не нашлось ни одной женщины, которая смогла бы полюбить вас, и которую полюбили бы вы?

  – Сударыня, мы с вами мало знакомы для таких личных вопросов, – укоризненно заметил он.

  – Не хочется зря терять время, – ответила она, отворачиваясь. – Но если вы смущены моим вопросом, я не буду настаивать на ответе.

  Камиль фыркнул, резко нагнулся и сорвал какой-то лютик. Пристроил его Хельге за ухо, сорвал травинку, сунул себе в рот.

  – Видимо, любви недостаточно, – серьезно сказал Камиль. Хельга не отрываясь, смотрела на него. – Разумеется, были женщины, с которыми у меня было глубокое взаимное чувство. Даже любовь. Взять, хотя бы, мою жену. ТАК любить можно только раз в жизни, поверьте мне.

  – И не помогло, – пробормотала Хельга. Камиль вздрогнул, и тут же отгородился от нее стеной отчуждения. – Раз дело не в любви, значит, в чем-то другом.

  – И в чем же? – холодно поинтересовался он. Хельга дернула плечом и вынула из-за уха цветок.

  – Я поделюсь с вами догадкой, буде таковой случиться.

  – Договорились, – кивнул он. – Темнеет. Не желаете ли вернуться в замок?

  – Разумеется, – она выполнила четкий разворот и направилась к воротам. – В замке есть библиотека?

  – Есть.

  – А почему он мне ее не показывает?

  Камиль вздохнул.

  – Это трудно объяснить. Я завтра проведу вас туда, и далее вы сможете найти ее и в одиночку.

  – Завтра?

  – После заката я туда не рискую заходить, – Камиль не отказал себе в удовольствии чуть-чуть ее припугнуть. Впрочем, если она и испугалась, то ничем это не показала, и он немедленно устыдился. – Шучу я, сударыня. Просто там сыро и темно, а для приведения зала в приемлемый вид уйдет как раз ночь.

  – О. – Немногословно отозвалась она. Камиль заглянул ей в лицо. – Я поняла вас, Камиль. Благодарю вас за прогулку. – Они как раз входили в ворота замка.

  – Не стоит. Я рад был составить вам компанию.

  Хельга присела перед ним в реверансе и довольно быстро ушла к себе. А он вернулся к полировке оружия.

  Как ни странно, она пришла через полчаса. Тихо села в уголке, наблюдая за ним.

  – Сударь, мне кажется, или я вас раздражаю?

  – Вам кажется, сударыня. Я просто на редкость нелюдимый тип.

  – Хроники не врали, – хмыкнула она, а Камиль оторвался от двуручника.

  – О, вы не поленились поинтересоваться историческими фактами?

  – Не поленилась, – подтвердила она. – Но ничего, что могло бы нам пригодиться в сложившейся ситуации, не нашла. Скажите, Камиль, а все женщины рвались покинуть это место?

  – Изначально – все. По прошествии какого-то времени у некоторых это желание пропадало, у некоторых – усиливалось. А к чему такой вопрос?

  – Пытаюсь понять Условия.

  – Боги вам в помощь, – хмыкнул он. Хельга серьезно кивнула.

  – Спасибо. Вы уже оставили надежду покинуть это место?

  – Я? Не знаю. Когда как. Это зависит от моего настроения. Иногда я люблю этот замок, иногда – ненавижу.

  – А от чего зависит ваше настроение?

  – От компании.

  – Расскажите мне о моих предшественницах. Вы упоминали об одной несчастной, которая выжила из ума.

  – Об одной, – невесело усмехнулся он. Отложил меч, встал. – Пойдемте. Я покажу вам кое-что.

  – А я буду потом спокойно спать?

  – Если не будете, я окажу вам помощь, – хохотнул он. Они шли по длинному полутемному коридору. – Собственно, вот мы и пришли.

  Они стояли в начале длинного ряда портретов.

  – Это Розмари. Это Сибилла. Мари, Каролина, Лоренца. – Хельга послушно следовала за ним, рассматривая портреты. На всех них были изображены женщины в одной и той же позе, в одном и том же зале, в одном и том же кресле. Все женщины разные, общих черт – никаких. Камиль шагал впереди, называя имена. Остановился возле последнего.

  – Это Камилла. Моя супруга. – Женщина ничем особым не выделялась от своих предшественниц, хоть Хельга и старалась найти какое-то принципиальное отличие. – Пожалуй, она была единственной, которой было плевать, где она находится – лишь бы со мной.

  Хельга тяжело вздохнула и еле ощутимо погладила его по плечу. Он резко развернулся.

  – Из семидесяти пяти женщин с ума не сошли только двое. Камилла и Крошка Сью. Поэтому, сударыня, я бы не хотел вас пугать, но готовьтесь заранее к мысли, что и вас это ждет.

  – Благодарю за предупреждение, – сухо отозвалась она.

  ***

   Хельга.

  Примерно неделю они не виделись – даже во время приема пищи. Порой Хельге казалось, что она тут одна, и вправду начинает сходить с ума. Немного помогала библиотека – мозги цеплялись за любую информацию, прячась от окружающей действительности. То, что Камиль целенаправленно нагнал на нее жути, и теперь так же целенаправленно ее избегает, было очевидно. И злило – бесконечно. В конце концов, это просто гнусно, грубо и низко, так обращаться со слабой женщиной!

  Отчуждение закончилось так же, как и началось – неожиданно. Просто как-то утром он присоединился к ней за завтраком, предложил прогуляться за пределами замка. Разумеется, она согласилась! Видимо, он и вправду, сильно зависел от своего настроения, потому что прогулка началась чудесно, а закончилась отвратительно – он в ответ на вполне безобидную ее реплику потемнел лицом, развернулся и пошел в замок, не дожидаясь ее.

  Разумеется, Хельга не стала его догонять! Само собой, она не чувствовала себя виноватой! Когда он не вышел к ней к ужину – даже испытала какое-то мстительное удовлетворение. Позднее, ночью, ей пришла в голову мысль, которая не появлялась там ранее. Более тысячи лет. Семьдесят пять женщин. С каждой – прожить ее жизнь. Хорошо или плохо прожить – не важно. Жизнь, целую жизнь! И хоронить их, и каждую оплакать.

  Хельга села в кровати, нашарила ногами мягкие туфельки. Закуталась в шаль.

  – Где хозяин? – шепотом спросила она и тут же увидела картинку – Камиль перед камином в компании пустых бутылок. – Веди.

  Спустилась в нижний зал, осторожно заглянула. Так и есть – сидит перед камином, и методично напивается.

  – Вы скрытый алкоголик? – язвительно спросила она. Камиль вздрогнул и обернулся. Хельга плотнее закуталась в шаль, передернула плечами.

  – Я открытый алкоголик, – сердито ответил он. – Какого черта вам не спится? Для бессонницы вы еще слишком молоды.

  – А вы слишком стары, – парировала она, не решаясь зайти.

  – Не желаете ли составить мне компанию?

  – В чем?

  – Ну, напиться до бесчувственного состояния, – Камиль широким жестом обвел пустые бутылки. Хельга скептически проследила за траекторией его руки и решительно шагнула в комнату.

  – Я сильно сомневаюсь, что у вас получится напиться до желаемого состояния, – хмыкнула она, опускаясь в соседнее с ним кресло. Под ноги сунулась скамеечка, плед неслышно заполз на колени, ластясь, словно большая кошка. Хельга машинально погладила его пальцами по всей длине. Камиль внимательно на нее смотрел. Она вытянула губы трубочкой, проговорила несколько блюд. – Если уж и пить, так под хорошую закуску, как говаривал мой супруг.