Текст книги "Fm (СИ)"
Автор книги: Лера
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
– Ты не бойся, я адекватный, – утешил он. Я покивала, вяло улыбнувшись. – Ну, не виноват же я, что люблю тебя?! – жалобно воззвал он.
– Не виноват, – согласилась я. – А с чего ты взял, что ты... меня... ну, любишь? – я вертелась, как уж на сковородке.
– Я пришел с работы, увидел в прихожей твои сапоги. – Обстоятельно начал он. – Увидел, подумал: 'Дюймовочка, наверное'. Зашел в комнату – а там – ты. Я как дурак полчаса, наверное, сидел, на тебя смотрел.... Потом мама прогнала, – вздохнул он.
Псих, точно! Господи, прости!
– Юль, ты не пугайся, – засмеялся он и взял меня за руку. – Ну, такой вот я дурак.... Мне, когда батя рассказывал, я ему не верил, что так бывает – увидел и все, пропал. Мы с ним однолюбы, по натуре.
– Понятно, – проблеяла я. – И что теперь делать?
– Встречаться, проводить время вместе, общаться. Потом пожениться, и жить.
– Аааа, – у меня голова кругом шла. – Ты серьезно сейчас?
– Юля, я понимаю, что ты меня толком не знаешь, и тебе дико все это слышать, – он сел передо мной на корточки, взял мои сцепленные руки в свои ладони. – Но я же не тащу тебя в койку или в загс немедленно! Просто у меня такое в первый раз, и распирает меня, и молчать я не могу! – он пружинисто поднялся и прошелся по кухне. Я втянула ноги под табуретку. Егор расстроено на меня смотрел.
– Я тебя поняла, – кивнула я. – Будем общаться и дружить. Там видно будет, да? – вдруг у него это пройдет! Рассмотрит меня, наконец.
– Как скажешь, – он широко улыбнулся. – Пошли гулять?
– Гулять? – растерялась я.
– Ну, ты у нас в парке была, а я в вашем – не был, – он хитро на меня смотрел.
– Пошли, – все, нокаут! А ты чего ждала, дорогая, что он тебя щас прям в охапку и в кровать? Нетушки, фигушки.
Я скрылась в спальне, прижимая ладони к пылающим щекам. Да что ж за напасть-то такая.... Хуже всего была боязнь поверить. Поверить и довериться. В сказочные истории я не верила давненько – лет там с пятнадцати. Когда мальчик из соседнего двора, по которому я сохла, популярно мне объяснил, что такой, как ОН, никогда не будет с такой, как Я. Ладно бы еще просто объяснил – так при всем честном народе.... А, черт с ним, уже больше десяти лет прошло с тех пор!
Я ворошила вешалки, машинально, успокаиваясь от привычных действий.
– Егор, там тепло?
– Не очень, – откликнулся он из зала. – Что-нибудь брючное надевай, там ветер неприятный.
– Заботится, – скорчила я физиономию зеркалу.
Ветер и впрямь был неприятный – от него у меня сразу разгорелись щеки. Именно от ветра, а не от того, как Егор на меня смотрел!
– Так что у тебя с машиной? – спросила я, наконец, пока мы шли в парк.
– Сломалась, – лаконично ответил Егор и вздохнул. – За квартал от тебя, примерно. Я пытался ее реанимировать, но пациент скорее мертв, чем жив.
– И часто ты ее так... уговариваешь?
– С завидной регулярностью, – засмеялся он. Я зафыркала.
– Так, значит, ты непьющий? – перескочила я на другую тему. Егор неожиданно смутился, даже скулы покраснели.
– Ну, так вот получилось. Я смотрел передачу, там сказали, что это связано с каким-то ферментом в желудке, и если фермента много – то никто не перепьет. Или наоборот? – задумался Егор, а я снова засмеялась.
– Непьющий мужик – это счастье, – серьезно сказала я. Егор зорко на меня глянул. – У меня отец пил, сильно. И мать. Тетка воспитывала меня, – как-то совершенно того не желая, я рассказала ему нехитрую историю своего детства. Егор слушал серьезно, без жалостливо сочувствия. Только вздохнул, и притянул меня к себе за плечи.
– Так, ты был на собеседовании?
– Был, – кивнул Егор. – Меня даже взяли. Так что, я теперь работаю сутки через трое.
– Удобный график, – кивнула я.
– Ага, – снова согласился Егор. – А у тебя график? Ненормированный, ты говорила?
– Дурной совершенно, – вздохнула я. – Я тебе покажу завтра, где я работаю. Надо будет заскочить на работу, заодно, тебе покажу. Ты был когда-нибудь в студии?
– Ни разу, – сознался Егор.
– Ну, заодно и побываешь, – улыбнулась я.
Мы шатались по городу весь день. Дважды заходили в какие-то кафешки – поесть и отогреться. Вечером меня проводили до порога, отказались зайти на чай, и испарились. Я обошла пустую квартиру, и выглянула в окно. Пустой двор, ржавые качели скрипят заунывно. Надо Катьке позвонить!
***
– Чумаааа, – глаза подруги горели нездоровым энтузиазмом. Как всегда, впрочем. – Так и сказала – люблю тебя?!
– Угу, – я переворачивала оладьи. – Я так растерялась, Кать, – жалобно сказала я, поглядывая на подругу.
– Еще бы. А кто б не растерялся. – Хмыкнула она. – Ты у нас девушка не избалованная, так что, иммунитета нет.
– Это да, – согласилась я и тоже села за стол. – Кать, а что делать-то мне?
– Что-что, – проворчала Катька. – Ты фамилию его знаешь?
– Нет, – озадачилась я.
– Скверно. А номер машины помнишь?
– Номер – помню, – порадовалась я. – Это профессиональное, знаешь ли – цифры, буквы....
– Ну, напиши мне на бумажке. Узнаем про него чего-нибудь. Вдруг, он маньяк?
– Думаешь, у него это в досье написано? – усомнилась я. Катька вытаращилась на меня.
– Каком досье?
– Ну, из которого ты собралась о нем узнавать, – я покрутила пальцами в воздухе.
– Там точно не написано, – огорчилась Катька. – Там максимум, история штрафов его написана.
– Тьфу на тебя, – рассердилась я. – Голову мне морочишь! Ладно, ну, узнаем, что он не судим, не привлекался, в порочащих связях не замечен, и что?
– Пообщаетесь, – предположила Катька. – А там видно будет.
– Гениально, – восхитилась я. Катька набычилась. – Не это ли я и говорила?
– А что ты от меня-то хочешь?
– Совета, – рявкнула я. – Как себя с ним вести!
– Как обычно! – тоже рявкнула Катька. – Если он говорит, влюбился с первого взгляда, пока ты там дрыхла, значит, не надо из себя изображать что-то!
– Я и не умею, – пригорюнилась я. Катька хмыкнула:
– И не надо. Поверь старой мудрой обезьяне.
***
– Юль, это что, центр управления полетами? – восхищенно спросил Егор.
– Бог с тобой, это наша студия. Вон там обычно я сижу, вон там – напарник мой, а вон там – ди-джей
– А выглядит, как будто это центр управления полетами, – хмыкнул Егор. Я тоже посмотрела и согласилась – пожалуй, выглядит.
– Привет, Юла, – мимо пролетел Вадик из службы новостей.
– Привет, – откликнулась я.
– Ты скоро выйдешь? – он на бегу развернулся лицом ко мне, и пытался идти спиной назад и болтать.
– Послезавтра, – крикнула я.
– Слава богу! – Вадик унесся по извилистому коридору.
– Юла? – повторил Егор.
– Юла. Ты если как-нибудь увидишь меня за пультом – поймешь, – засмеялась я.
– Какая ваша частота? Я в машине поймаю, буду тебя слушать. – У Егора загорелись глаза. – Вот здорово – я вроде и на работе, и ты со мной!
– Сто пять и шесть, – машинально отозвалась я. По коридору надвигалась Елена. Прекрасная. Стерва наша заглавная, что б ей....
– Привет, Юльчик, – мурлыкнула Ленка. – Познакомь с молодым человеком, – перед нашими носами соблазнительно колыхался бюст, мелькала полоска загорелой кожи, матовая кожа сдержанно мерцала, пухлые губы манили. Вот что за... если уж даже мне при взгляде на нее, чего-то хочется, что уж про несчастных мужиков говорить, – мрачно подумала я, и только открыла рот, как заговорил Егор.
– Извините, я не хочу с вами знакомиться, – категорично отрезал он. У нас с Ленкой открылись рты. – Юль, пошли, мы еще в зоопарк собирались!
– Зоопарк? – растеряно повторила Ленка.
– Я ж в отпуске еще, – на автопилоте пояснила я. Егор утаскивал меня по коридору от Ленки. Когда она скрылась с глаз окончательно, я очухалась, наконец. – Егор, мы куда?
– В зоопарк, – с энтузиазмом ответил он. – Цирк не люблю, уж извини.
– Мы, если на выход, нам не в ту сторону, – мы развернулись и пошли обратно.
– Егор? – начала я, когда мы вышли на улицу.
– М? – он сунул мою ладонь себе в карман.
– А что это было?
– Где?
– Ну, там, – я кивнула на здание.
– А, там. Не люблю таких женщин, – спокойно ответил он. – Это ж какое отчаяние должно быть у бабы, что бы вот так откровенно, посреди белого дня всем демонстрировать, кричать, можно сказать 'Возьми меня'! Фу!
Минут пять я переваривала информацию, потом осмысливала ее. Потом повернулась к Егору, прихватила его за отвороты куртки и поцеловала. Он охотно откликнулся, и все мысли у меня из головы вылетели.
– Юлька, еще пять минут, и не будет никакого зоопарка, – пробормотал он. Я тряхнула волосами.
– Ладно уж, пошли.
– Идем, – несколько метров мы шли молча. – Тебе близнецы привет передавали.
– Спасибо, – весело отозвалась я. – Кстати, чем они занимаются?
– Поварята они у нас, – хмыкнул Егор. – Окончили кулинарный техникум, курсы, смотались в Европу на повышение квалификации, теперь работают в Олимпии.
– Ничего себе! – присвистнула я. – А с виду и не скажешь!
– Ну да, – хмыкнул Егор.
– Вот кому-то с мужьями повезет, – задумалась я. Егор насупился.
– Ты думаешь, они дома готовят что-нибудь? Шиш!
– Ну, наверное, за день их задалбывает готовить, вот дома и не хотят, – тут же нашла я оправдание.
– Кстати, мама звала в гости тебя.
– Здорово. Но это если только завтра, Егор. Ты как завтра работаешь?
– Выходной последний. Юль, а давай завтра ты к нам, переночуешь у нас, а утром мы все вместе поедем на работу!
– Можно и так, – с сомнением отозвалась я. – Но это не очень-то удобно....
– Зато всем радостно, – отрезал Егор.
***
– Ты жульничаешь! – возмутился Леха. Я подоткнула уголок компрометирующей меня карты поглубже, и невозмутимо отозвалась:
– Ни разу!
– Я видел!
– А я ничего не видел, – заявил Егор, перемешивая все карты. – Тебе показалось!
– От жулье, – весело сказали братья хором и все заржали.
– Дети, вам завтра вставать рано, – тетя Таня заглянула в комнату. – Ложились бы!
– Еще партийку – и спать, – согласился Егор.
– Юль, ты у Егора в комнате ляжешь, а он тут, – сообщила тетя Таня.
– Хорошо, спасибо, – откликнулась я.
– Все, молодежь, я спать, – тетя Таня ушла.
– Юль, ты как на 9 мая работаешь? – неожиданно спросил Егор. Я оторвалась от карт.
– Я на 9 мая всегда не работаю. Отгул беру.
– Почему? – хором спросили близнецы.
– Во-первых, к деду на могилку езжу. Во-вторых, на парад хожу. В-третьих, ветеранов поздравляю, – обстоятельно перечислила я. – А что?
– У нас в Олимпии каждый год дается благотворительный вечер, – начал Лешка. – Ну, обед, концерт, пакет, развозка.
– Надо же, – пробормотала я.
– У нас хозяйка очень хорошая, – отозвался Сашка серьезно. – Так вот, Егор в концерте участвует.
– Правда? Играешь?
– Играю, пою, – отозвался Егор. – Я вот подумал, мы с тобой спелись так хорошо, может, тоже поучаствуешь?
– С удовольствием, – честно ответила я. – Репетиции есть?
– Как не быть, – вздохнул Егор. – Я с новым начальством договорился уже, там правда, у нас тоже программа, но недолго. Ветеранов развести, там кому-то на кладбище, кому-то еще куда-то.... Как раз до часа все. В Олимпии начало в три часа.
– Как раз все успеют, – воодушевилась я. – Только с репетициями я не знаю, как быть.
– Ну, мы с тобой уже спелись, – подмигнул мне Егор. – Главное, чтобы ты тексты знала, а там уже на одну выберешься, я думаю.
– Я тоже думаю, выберусь, – согласилась я. – Все, мальчики. Подставляйте лбы! – Я победно кинула карты в биту.
– Так нечестно! – снова заныли близнецы.
– Цыц! Тетя Юля зря не говорит!
– Ой, тетя, тебе лет-то сколько? – засмеялись братья.
– Двадцать восемь, – с достоинством ответила я. – Мои года – мое богатство.
– Двадцать восемь? – удивился Егор. – Думал, двадцать пять максимум.
– Спасибо, радость моя, – ехидно отозвалась я. – Только я еще не в том возрасте, чтобы меня эта фраза радовала!
– Язва!
– Радуйся, что не гемморой!
Близнецы ржали, слушая нашу перепалку. Победила грубая мужская сила – меня закинули на плечо и уволокли в берлогу. То есть, в комнату. Осторожно сгрузили на кровать. Я лежала на спине, тихо хихикая. Егор навис сверху, тоже улыбаясь.
– Спокойной ночи? – подсказала я.
– Спокойной, – хмыкнул Егор и поцеловал меня. Через пару минут я с угрозой сказала:
– Или выметайся, или увози меня!
– Я ушел, – он не двинулся с места. – Но мысль о том, чтобы увезти тебя, меня очень привлекает....
***
– Эх, дороги, пыль, да туман, холода-тревоги да степной бурьян. Знать не можешь доли своей, может, крылья сложишь посреди степей. Вьется пыль под сапогами, степями, полями. А кругом бушует пламя, да пули свистят. Эх, дороги, пыль, да туман, холода-тревоги да степной бурьян. Выстрел грянет, ворон кружит. Твой дружок в бурьяне неживой лежит... – Я пела, зажмурившись, чтобы не видеть лиц стареньких уже, ветхих ветеранов, сосредоточенно слушавших нас. Так же сосредоточенно нам хлопали – широко размахиваясь ладонями, вбивая их друг в друга. Я знала – если посмотрю – точно заплачу. Проверено.
– Расцветали яблони и груши, поплыли туманы над рекой. Выходила на берег Катюша, на высокий, берег на крутой! – грянул Игорь, наш 'дирижер'. Мы с Егором подхватили, из зала подпевали зрители. Потом – 'День Победы', который порохом пропах. Я почти охрипла, выводя чистые высокие ноты. Закончили концерт маршем Славянки. Я шмыгала носом и старалась незаметно вытирать слезы. Егор неслышно подошел, заглянул мне в лицо. Я виновато улыбнулась.
– Юль?
– Я нормально, – поспешно шмыгнула я.
– Вижу!
– Я всегда плачу на 9 мая, – проворчала я. – Не могу я....
– Все, все, – он уткнул меня носом себе в плечо. – Сейчас посидим еще полчасика, и я тебя отвезу домой, и ты мне там подробно поплачешь, ладно? А сейчас – потерпи, а то наших стариков только расстраивать.
– Угу....
– Ой, деточки, как хорошо вы пели, – две сутулые старушки, в орденах, подошли к нам. – Спасибо вам!
– Это вам спасибо! – всхлипнула я. – Если б не вы, где бы мы сейчас были!
– Знамо, где, – вздохнули бабушки.
Мы уехали через два часа. Музыканты уехали самые первые – сразу после окончания концерта. Мы с Егором остались – еще пели, играли, разговаривали с ветеранами. Я залила слезами два платка и рукав Егора. Он вздыхал и гладил меня по голове.
– Если бы я знал, что для тебя это так тяжело, я бы даже не начинал этот разговор, – сердито сказал он, когда мы пили чай уже у меня на кухне.
– Ну, извини, – развела руками я. – Вот такая я вот дурная.... У меня дед не воевал, он маленький был, так его брата в плен забрали, он потом через всю Европу с полком нашим добирался.... Сын полка был.... А дед, когда немцев из села турнули наши, в обморок упал, когда запах хлеба почувствовал..... А мать его чуть не расстреляли.... – Я взахлеб рассказывала Егору то, что кроме Катьки никто не знал. Он меня слушал очень внимательно, успокаивал как мог, вытирал слезы. Проговорили мы полночи, наверное – ему тоже было, что мне рассказать. Потом он заставил выпить меня коньяка и уложил спать. По-моему, он полночи сидел у моей кровати – смотрел, как я сплю. А, может, мне это приснилось....
***
Сумасшедшее время летело галопом. Только что начиналась весна, а уже середина лета. Егор нашел съемное жилье недалеко от меня, хотя я, грешным делом, пыталась предложить ему жить вместе. То, что он не маньяк было понятно и очевидно. Так на меня ТАК посмотрели – думала, язык мой отсохнет! А до секса дело так и не дошло, между прочим! Я потихоньку начинала комплексовать и расстраиваться.
Периодически, мне на работу курьер доставлял цветы, а в эфир порой шли замысловатые приветы 'от большого поклонника вашего таланта, Юля'. Наши сначала шептались, потом, сплетничали, потом и это им надоело – перебила другая шикарная новость – Елена Прекрасная таки окрутила нашего генерального, и свадьба не за горами. Целыми днями обсуждались фасоны платья, украшения, отели, курорты и прочая, прочая, прочая.
– Егор, ты как?
– Как огурец, – бодро откликнулся Егор. – Выспался и готов к подвигам!
– Приедешь? – я, как обычно, зажмурилась, задавая этот вопрос.
– Во сколько? – деловито уточнил Егор.
– Как сможешь.
– Через час. Ты на работе?
– Дома уже.
– Ты рано. – Насторожился Егор. – Все нормально?
– Да, да, – заверила я. – Ты приезжай, ладно?
– Жди, – улыбка, отчетливо слышимая в голосе теплом оглаживает спину.
Пока Егор не приехал, я задумчиво расхаживала по залу, попинывая подушки.
– Я привез торт, – сообщил Егор. – Он из мороженого!
– Мудро, – порадовалась я. – У меня жарко.
– Я вижу, – пробормотал он. На мне был легкий открытый сарафан.
– Егор, – начала я. – Тут такое дело.... Посоветоваться хочу я с тобой....
– Слушаю, – он вопросительно на меня глянул.
– В общем, мне предложили другую работу, зарплата в два раза больше, чем на радио, график – с девяти вечера до часа ночи три раза в неделю.
– Это где такие условия? – поперхнулся Егор.
– В Олимпии, – фыркнула я.
– ГДЕ? – рыкнул он.
– В Олимпии. Ведущей. – Пискнула я и зажмурилась. Тишина. Я потихоньку открыла один глаз. – Просто я хотела бы узнать твое мнение по этому вопросу....
– Это хорошо, что мое мнение по этому вопросу тебя интересует, – отчеканил Егор. Я тяжело вздохнула.
– Ты не нервничай, – попросила я.
– Угу. Так, давай подробнее?
– Мне позвонила хозяйка Олимпии. Оказывается, мы с ней ровесницы, ну да ладно. В общем, у них ведущая ушла, замуж вышла и куда-то там улетела с мужем.
– В теплые страны, – пробормотал Егор. – И?
– Им понравился мой голос.
– Неудивительно!
– И как я держалась на сцене.
– Так. А функции-то какие?
– Пять конкурсов за вечер, поздравление именинников и прочее.
– И все? – подозрительно уточнил Егор. Я закатила глаза.
– И все!
– И что ты думаешь по этому поводу?
– Я бы согласилась, – вздохнула я и села ему на руки. Егор обнял меня. – Мы совсем мало видимся. Мне тебя не хватает.
– Мне тоже мало, – смягчился Егор. Потерся щекой о мой локоть. – Я ревновать буду.
– Боже мой, меня? – поразилась я. – Да кто на меня позарится!
– Не смей так о себе говорить!– громыхнул он. Я втянула голову в плечи. – Этим ты оскорбляешь и себя и меня!
– Прости! Не буду больше, – покаялась я. – Так что скажешь?
– Я буду контролировать, – сурово пригрозил Егор. – И если увижу что-нибудь подозрительное, буду бить морду! И буду бить морды, пока мои подозрения не иссякнут!
– Хорошо, – засмеялась я. – Но там народ, вроде, приличный.
– Угу. До тех пор, пока сто грамм не упадет. Потом – куда чего девается!
-Да ты ревнивый, – удивилась я.
– А ты не замечала раньше?
– Нет....
– Я страшный ревнивец! Отелло – младенец, по сравнению со мной! – вращая глазами, заявил Егор.
– Ой, боюсь, боюсь, боюсь!
– Бойся,– довольно разрешил он.
***
Перестроиться с напряженного графика на свободный, оказалось неожиданно сложно. Несколько дней подряд мы с Егором придумывали конкурсы – то, что предлагалось всемирной помойкой, было избито, старо и пошло. Моя предшественница, кстати, тоже Интернетом брезговала.
Первый рабочий вечер прошел без сучка и задоринки. Егор сидел за барной стойкой, сверля пристальным взглядом ди-джея и всех, кто приближался ко мне на расстояние вытянутой руки. Публика веселилась, танцевала, мое появление восприняла спокойно, но с энтузиазмом.
Вполовину второго мы вывалились из Олимпии, почти оглохшие от музыки и толпы.
– Домой пошли, – сердито сказал Егор, беря меня за руку.
– Пошли, – согласилась я. – Тебе завтра никуда не надо? Оставайся у меня?
– Мне завтра никуда не надо, но ночевать не останусь, – привычно ответил Егор. Я так же привычно вздохнула и не стала настаивать.
Дома ждал нас сюрприз – света не было. Я пощелкала выключателем, и развела руками:
– Что за гадство?
– Фонарик есть?
– Только на зажигалке.
– Давай, – Егор забрал у меня зажигалку и полез к счетчику.
Соседская дверь заскрипела – Марья Васильна, высунувшись в подъезд, проинформировала нас:
– Обрыв проводов, можете даже не лазить!
– Добрый вечер, Марья Васильна, – вздохнула я. – Опять у вас бессонница?
– А как же! – откликнулась пожилая соседка. – Как дед мой помер, там и я спать перестала! Ну, ладно, Юленька, – женщина скрылась в квартире.
– Какая милая женщина, – пробормотал Егор.
– Это да. Не сплетница, что интересно.
– Интересно, – согласился он. Я помялась:
– Егор, ты точно не останешься?
– Точно.
– Тогда подожди, я Катьке позвоню.
– Зачем? – не понял Егор. Я ковырялась в сумке, разыскивая телефон.
– Я не буду ночевать одна в темной квартире, – пробурчала я. – Ты не хочешь составить мне компанию, поеду к подруге, что еще делать!
– Юль....
– Останешься? – коварно спросила я. Знаю ведь, что терпеть не может, когда я без присмотра остаюсь, и пользуюсь этим.
– Останусь, – Егор скинул ветровку.
– Вот и хорошо. Так, надо свечи найти! Где-то на кухне они были....
Итогом поисков стали три вполне приличный свечки, два огарка и две декоративные свечи – правда, они воняли, как не знаю что. Егор тут же расчихался, и я затушила их.
-Чего делать будем? – нейтрально спросил Егор. Я призадумалась – а правда, чего делать-то?
– Спать ляжем, – придумала я. – Время два часа ночи! Только я в душ сначала сбегаю....
В ванне царила романтическая атмосфера – в чашках без ручки элегантно торчали огарки, пахло свечками. Я развлекалась с пеной – ароматные шапки отлично держались на волосах и теле. Зевнув во весь рот, я решила вылезать, и только тут обнаружила отсутствие халата. Полотенце висело на крючке, и то радость!
Вытерлась, затушила свечки и высунулась из ванны. Егор сидел на кухне, перед свечкой, положив подбородок на скрещенные руки.
– С легким паром, – сказал он, не оборачиваясь.
– Спасибо, – кашлянула я. – Ты чего спать не идешь? – я переступила босыми ногами.
– Жду тебя.
– Я пришла. Пошли спать?
– Да, пошли. – Он дунул на свечу, и квартира тут же потонула в темноте.
– По-моему, ты поторопился, – проворчала я, нащупывая стену рукой. – Зал-то заминирован!
– Чем? – хмыкнул Егор. Судя по всему, он был уже в метре от меня.
– Подушками, чем еще.... – Я тихонько стояла посреди коридора, дожидаясь, пока глаза привыкнут к темноте.
Теплые пальцы неожиданно скользнули по плечу, от чего я вздрогнула.
– Это ты?
– Кто ж еще, – отозвался Егор весело. – Извини, я не нарочно.
– Ничего страшного, – язвительно ответила я. Пальцы по-прежнему оставались на моем плече, что обнадеживало. – Все в порядке.
– Ты в чем вообще? – заволновался Егор.
– В полотенце, я халат утром в спальне кинула.
– Замерзнешь сейчас, – он потянул меня на себя, и я послушно шагнула, придвинувшись к нему вплотную. В голову лезла чушь из серии 'Согрей меня!', и я хихикнула.
– Егор, надо куда-то идти, тут и правда, дует по ногам, – я поджала пальцы на ногах.
– Мы шли спать, – вспомнил он. – Не будем же останавливаться на достигнутом. – Мы черепашьим шагом передвигались к залу – Егор впереди, я за ним.
– Может, я вперед пойду? Я-то квартиру хорошо знаю, – внесла я конструктивное предложение.
– Ну, давай, – он ловко передвинул меня вперед себя в узком коридоре. Два метра до зала мы преодолели вполне бодро, и я почти поздравила нас с этим, как нога поехала по чему-то мягкому, вторая тоже запнулась за подушку, и я полетела на пол. Егор пытался меня поймать, но, увы, – за полотенце. Трофей остался у него, Егор бухнулся на меня. Я охнула – вес у Егора был немалый.
– Юль, я тебя не раздавил? – с беспокойством спросил Егор.
– Почти, – пискнула я. – Ты там полотенце с меня содрал...
– Мда? – в голосе прорезалась хрипотца, в ответ на которую по моему телу моментально растеклась теплая истома.
– Да, – мурлыкнула я. Тяжелое тело продолжало прижимать меня к полу, и я, подумав, поерзала, устраиваясь удобнее. – Егор?
– М?
– Сделай уже что-нибудь? – попросила я почти сердито. Будет очень глупо, если он сейчас поднимется и меня поднимет!
Слава богу, он меня понял правильно, и начал целовать. Но как-то неуверенно, робко даже. Это настолько не похоже было на обычные его поцелуи, что я растерялась. Видимо, инициатива предлагалась мне. И я этим воспользовалась – притянула его еще ближе, заставив не опираться на расставленные локти, согнула одну ногу в колене, потираясь об его бедро. Потащила рубашку наверх, Егор выскочил из нее молниеносно, и снова прижался ко мне голым уже торсом. Я почти замурлыкала от удовольствия и провела ногтями по голой спине – легонько, только обозначая царапины.
Взялась за ремень – немного нерешительно – а вдруг остановит? Но он только затаил дыхание, покусывая меня за нижнюю губу. С ремнем тоже расправилась быстро, а на брюках все застопорилась. А ведь брюки – ключевой момент, вернее, их отсутствие!
Егор наконец-то отмер. Едва ощутимо проводит руками по моим бокам, сжимает грудь, что-то быстро и неразборчиво шепчет. Я прогибаюсь в спине, прижимаясь к нему еще ближе, трусь об него, как кошка.
– Егор, я не стеклянная, не разобьюсь, – со смехом сказала я. Он шумно вздохнул и поднял лицо.
– Ты такая хрупкая....
– Это видимость, – сообщила я. – Ты вполне можешь поцеловать меня как следует, и даже обнять!
Воздух выбило из груди от сокрушительной ласки – губы, руки – везде одновременно, кажется, что все мое тело – это оголенный нерв, отзывающийся на его прикосновения искрящимися разрядами удовольствия.
Кожа его распаляется все сильнее, пахнет совершенно одуряюще – потом и желанием сильного мужчины.
Неторопливые уверенные движения бедер – я откликаюсь на них, подаюсь навстречу, ловлю его стон губами, выпиваю его до дна, без остатка.
Он оттягивает мою голову за волосы назад, впивается губами в пульсирующую вену, почти кусая шею, второй рукой придерживает меня, удерживает на краю пропасти....
Пропасть – пропасть.... Я – пропала, окончательно и бесповоротно, в тот момент, когда он застонал мое имя, последней судорогой вжимаясь в мое тело.
Я с трудом держала глаза открытыми, наслаждаясь близостью любимого тела. Егор шумно дышал, с трудом опираясь на локти. Я осторожно подвинулась, давая ему возможность отстраниться.
– Юль?
– М? – с удовольствием откликаюсь я. Убираю волосы от его лица, глажу по щеке. Он ловит мою руку губами, целует в середину ладони.
– Щекотно, – хихикнула я.
– Тебе не тяжело?
– Нет, – лениво отозвалась я. – Но прохладно.
Разгоряченное тело остывало, возвращаясь к нормальной температуре, пот холодил кожу.
– Я сейчас, – он быстро поднялся, оставив меня среди горы смятых подушек. Я подгребла парочку поближе, спасаясь от холода.
– Пошли, – он легко поднял меня на руки и понес в ванну. Та уже была наполовину полна воды. – А потом спать ляжем, наконец.
– Угу, – я устроила голову на его плече, прижимаясь спиной к твердому животу. – Только, по-моему, я усну раньше....
-Я тебе не дам спать, – он легонько укусил меня за ухо. Я заинтересованно повернула голову.
– Ты осознаешь, что сейчас рискуешь?
– Пока нет, – мурлыкнул он. Я развернулась к нему лицом.
– А зря....
Занимался рассвет.
***
Через два месяца.
– Горько, горько! – дружно скандировали гости. Жених с невестой увлеченно целовались под счет развеселой тамады.
– Ты уверен, что хотел такую свадьбу? – кисло спросила я. Егор вздохнул и покачал головой.
– Я хочу увидеть тебя в белом платье!
– С фатой еще, поди, – подозрительно прищурилась я.
– Само собой, – согласился Егор, поправляя галстук.
– Душит?
– Ага....
– А вот жениху еще хуже, – злорадно сообщила я, расправляя складку на юбке.
– Так он за правое дело страдает!
– И за какое? – заинтересовалась я.
– Так, за любовь!
Я только фыркнула, покачав головой. К нам подходили жених с невестой. Танюшка села на стул рядом со мной, вытянула ноги под стол.
– Ты жива, моя старушка? – с сочувствием спросила я. Подруга тяжело вздохнула.
– Местами.
– В жизни так замуж не пойду, – поклялась я, впечатленная страданиями Таньки.
– Я тоже так думала, – вздохнула она. – От сцуки! – тут же подскочила невеста и проворно задрала край скатерти.
– Что такое? – засмеялся Егор, тоже заглядывая под стол.
– Сперли, все-таки, – посокрушалась Танька.
– Туфлю?
– Обе, жадины! Ты представляешь?! Обе туфли, от жиды пархатые!
– Две – это перебор. – Согласилась я. Жених издал тяжелый стон – тащить Таньку на руках предстояло ему.
Началась карусель с выкупом Танькиных туфель. Воры ломались, дружок рвал волосы на всех доступных местах, гости подбадривали друг друга и трясли купюрами различного достоинства.
Невеста дернула ткнула меня пальчиком в бок, и прошептала в ухо, когда я нагнулась:
-Я в этих туфлях с шести утра! Прикинь, какое счастье Косте-то?!
Я прыснула и погрозила ей пальцем.
– Ты далеко не уходи, скоро букет кидать буду, – подмигнула она мне. Я содрогнулась – подруга в недалекой юности всерьез занималась толканием ядра, и кое-какие рефлексы у нее сохранились.
– Спасибо, что предупредила, – благодарно ответила я. – Когда начнете, пойду курить.
Так я и сделала – смылась, несмотря на то, что Егор пытался меня выпихнуть в толпу желающих девчонок. Покурила, замерзла, вернулась в зал, и мне в лицо прилетел мокрый пахучий веник. Я рефлекторно перехватила его над полом.
Все-таки, спорт – это навсегда. Швырнуть относительно легкий букет на двадцать пять метров – это вам не НЛО по тазику гонять! Танька сконфуженно пожимала плечами, тамада что-то радостно вещала в микрофон и тащила меня в центр зала, Егор проталкивался ко мне через толпу гостей. Я заподозрила неладное, но было поздно линять.
– И так, где же спутник нашей счастливицы? – риторически вопросила тамада, потому что Егор уже стоял рядом со мной. Неуловимым движением отобрал у тамады микрофон – та только глазами его успела проводить.
– Знаете, я трепетно отношусь к такого рода приметам, – начал Егор. Народ замолчал, предвкушая новое развлечение. – И считаю, что они всегда сбываются.
– Да не, не всегда, – заговорил кто-то в толпе.
– Так вот, чтобы подтвердить правильность этой приметы, – Егор опустился передо мной на колено и полез в карман пиджака. Я прижала букет к груди. Тишина в зале стояла гробовая.
– Юля, ты станешь моей женой? – он протягивал мне коробочку с кольцом. Лицо – серьезное, даже напряженное.
– Стану, – тихо сказала я, осторожно принимая коробочку. Почему-то плыло перед глазами, и я сморгнула, прогоняя мутную рябь. Кольцо весело поблескивало в свете люстр.
