Текст книги "Ангел для Цербера. Его наследник"

Автор книги: Лена Голд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Глава 6

Ангелина

Три дня… Три дня я уже на свободе. Каждый вздох – страх. Лишнее слово – тревога.  С каждым днем всё больше птиц порхает в груди, жаждущих свободы. Точно так же, как и я!  Чего я ждала, сбежав из дома мужа? Что буду жить, как душа пожелает? Буду гулять, дышать чистым воздухом везде, где захочу? Ну нет, конечно!

Я была готова на всё, лишь бы от того проклятого дома избавиться! Абсолютно на всё!  Без документов жить сложно. В чужой стране тем более. Но я смогла найти работу, точнее… Укрытие для спасения. Хоть и временное… Потому что я уверена, меня найдут! Но я каждый день молю Бога, чтобы это был не Гриша. Мне показалось, Цер в тот день совсем не ожидал такой реакции от мужа. Такого поворота событий. Может, он пожалел? Может, постарается помочь мне?

Увидев, как обращается со мной муж, понял, почему я не открывалась? Почему ничего не рассказывала?! Но… вряд ли… Да хрен его знает… Что в голове у него. Я уверена только в одном: чего бы это ни стоило, нужно скрываться как от мужа, так и от Цербера.  А знаете… На какое-то мгновение именно его я считала своим спасением. Поверила ему… Привыкла даже. Давно позабытые чувства снова вернулись ко мне. И я стала дышать заново!  Но… Это продолжилось недолго. Совсем немножечко. Так, что вкус Цербера на губах остался, но не впился в голову. Я быстро перестала о нем думать, сосредоточившись на работе. Забыла его поцелуи, прикосновения. Однако не предательство!

Маленькое кафе в бедном районе в самой глуши города – вот где я нахожусь, живу с надеждой, что здесь они меня не найдут. Не догадаются, что я могу в этой грязи вытерпеть хоть неделю. Ведь все считают меня избалованной, не умеющей выживать в бедности.  Но они ошибаются! Свои семь с лишним лет проживания в доме мужа я с удовольствием променяла бы на один день, который провела здесь. Да, я теперь не сплю в огромной удобной кровати, а наоборот – в маленьком кресле, которое, раскрываясь, превращается в неудобную раскладушку. Я не ем клубнику упаковками, а ем кусочек хлеба на обед и позволяю себе гамбургер на ужин. Я не пью сок из любых фруктов, я пью минеральную воду. И черт! Это мне нравится намного больше! Именно это для меня свобода!  Здесь меня не унижают. А наоборот. Уважают. Мне пришлось много соврать людям, которые дали мне укрытие. Я просто потеряла совесть. Но я вынуждена! Даже если меня найдут, я больше всего боюсь за них! Боюсь, что муж их накажет. Я многих подставила…

– Это последняя грязная посуда. Моем, а потом отдыхать, – говорит моя помощница на кухне.

Я лишь киваю.  Если бы не моя усталость и сонливость, я бы до самого утра работала, лишь бы воспоминания не всплывали в голове. Но они не дают мне покоя. Перед глазами то и дело прокручиваются картинки из прошлого, заставляют дрожать от накатившего страха.  Ноги меня не слушаются. Я действительно вымоталась. В моем положении стоять весь день на ногах опасно и в то же время трудно. Еле передвигаю ноги. Но я выдержу. Я сильная! Это же цветочки по сравнению с тем, что я пережила за последние годы.

– Конечно. Сейчас же справлюсь, – несмело улыбаюсь, кивая несколько раз.

Они меня не узнали. Не узнали жену крупного бизнесмена и бывшую модель. «Модель с кукольным личиком», – когда-то меня называли именно так. В те времена я даже в страшном сне не могла представить, какие препятствия, какие потери меня ждут. Не могла даже подумать, что моя жизнь перевернется с ног на голову. Что я сломаюсь. Унижусь. И вот так буду бегать от тиранов, которые превратили меня из наивной девочки в женщину с мертвыми стеклянными глазами.  Мне пришлось много постараться: перекрасить волосы из черных, как смоль, в светло-русый цвет, спрятать свои родинки на лице, которые сразу выдают меня, за тональным кремом, носить очки и бандану. А также одеваться в свободные джинсы с мужской футболкой.

– Ну ты подумай, Джейн, – обращается ко мне жена владельца кафе. Я даже насчет имени своего соврала. – Поехали к нам. Там намного комфортнее. Как найдешь себе место проживания, мы отпустим тебя.

Не понимает она. Не видит страх в моих глазах, который растекается по всему телу.  Рвет меня на части, при этом пронзая острыми иглами. Не знает она, что ее ждет, если вдруг я попадусь в ловушку мужа, которую он наверняка уже спланировал для меня. Нет, она ничего не понимает, не видит, не чувствует. Наивный человек. Такой же, какой  была я много лет назад.

– Нет, нет! – активно мотая головой, прячу взгляд. – Я уже… Я… Определилась! Скоро уйду отсюда. Дайте мне пару дней, пожалуйста.

Умоляюще смотрю в глаза женщины и, заметив там сочувствие, жалость, просто отворачиваюсь. Шумно вздохнув, она выходит из кухни, где накопилась гора грязной посуды.

Уходят все, оставляя меня наедине со своими страхами. Тревогами и… Воспоминаниями. Разобравшись с делами, я иду в маленькую ванную. Теплая вода немного уносит усталость. Жутко клонит в сон.

Прежде чем выйти из ванной, я всматриваюсь в свое отражение в зеркале. Как же я часто это делала в доме мужа… Ничего не изменилось. Я такая же отчаявшаяся, сломанная судьбой женщина.  Захожу в маленькую комнату, раскрываю кресло. Ложусь в одежде, стараясь не думать ни о чем. Я никогда не снимаю тоненькое платье. В том случае, если меня найдут, хотя бы не буду голой…

Здесь очень душно. Есть маленькое окно, больше смахивающее на форточку. Диван и огромный стол, занимающий почти всё пространство.  Сжимаю веки, пытаюсь расслабиться. Но, слыша тяжелые шаги, вскакиваю с места, прижимаюсь спиной к стене. Боже… Может, владелец кафе или же его жена пришли меня проконтролировать? Но шаги тяжелые. Мужские точно.

– Ангелина, – раздается грубый мужской голос. До боли знакомый.

Внутренности превращаются в тугой узел. По венам шарахает такой адреналин, что я просто замираю на месте, словно парализованная, и не могу сделать ни шагу. Да и некуда.

Чего он хочет? Зачем пришел? Мало мне жизнь испортил, а? За что, Господи? Ну за что?  Глаза застлало слезами. Я отчаянно делаю шаг вперед в попытке найти хоть малейшее укрытие. Спрятаться. Но нет. Я снова попалась…

– Ангелина! Я знаю, что ты здесь! Выйди по-хорошему! – грубый рык снова пронзает мои нервы, вышибает воздух из легких до последней капли.

Я лезу под стол, сажусь на корточки и сжимаю рукой рот что есть силы, дабы не крикнуть от страха.  Шаг. Еще один. И еще.  Он заходит в комнату. Я вижу, как он двигается по тесному помещению.

Ищет… Он останавливается. Совсем рядом. И я вижу его ботинки.

Цербер

Облокотившись на стол, Цербер смотрел в одну точку.  Ввести Распутина в заблуждение ему удалось, но вот освободиться от этого дерьма и, наконец, поехать и забрать Ангелину из той глуши, где она прячется, пока не получается.

Эдуардо сообщил, как девушка остановилась у магазина, но не получилось выяснить, куда она направилась дальше. Записи были удалены. Мариб с точностью справился с приказом Цербера. Уничтожил все записи с камер наблюдения, где засветилась Ангелина.  Цербер на следующий же день узнал, куда устроилась якобы «работать» Лина. Но на самом деле он понимал, что она как от огня бежит от своего мужа и… Гораздо больнее было осознавать, что от него тоже. А ведь Цербер не желал ей зла. От слова совсем!

Но… Он понимает – его поступки говорят иначе.  Сжимая в руках цепочку, которую Лина со слезами на глазах была вынуждена продать, Цербер смотрел на фотографии, спрятанные внутри. Дамир и Ангелина. Значит, она хранила эту вещь, оберегала как самое важное сокровище. И теперь вот так от безысходности продала…

Нет, эта драгоценность вернется к своей хозяйке. Обязательно! Но сначала нужно избавиться от псов Распутина, не отступающих ни на шаг от Цербера.

– Так и будешь пялиться туда? – Амиль присел рядом с двумя тарелками еды в руках. Протянул одну Церберу, но он оттолкнул прочь пищу и поднялся на ноги.

– Не до еды! – рявкнул, пиная кресло. – Сегодня я заберу ее. Любой ценой!

Амиль, лишь глубоко вздохнув, принялся ковыряться в своей тарелке. На самом деле Ангелина небезразлична и ему. Он тоже волнуется, но Цербер… Он из кожи вон вылезает, однако пока что всё безрезультатно.

– Темнокожий не знает, куда она пошла. Всё подстроено именно им. Он дал оружие девчонке и заставил стрелять, – начал разговор Амиль, вынуждая себя есть содержимое тарелки. – Когда-то Ангелина помогла его семье. Денег дала для лечения их сестры. Вот и посчитали себя обязанными помочь ей.

Всё это Цербер уже знал. Читал в блокноте. Ему нечего было сказать. Молчал, сжимая губы в тонкую полоску. Ведь когда-то ему не давали покоя мысли о том парнишке. Цер даже на миг считал, что между ним и Ангелиной, возможно, что-то есть. Очередная его ошибка!

– Радует одно, – Амиль отбросил в сторону вилку и сосредоточенно посмотрел на своего друга. – Братья пришли к Распутину из-за бабок. Когда сестра лежала в реанимации. Не поверишь, но у них разные фамилии и они скрывали свое родство. Мужики умными вышли. Хитрыми. Знали, на что идут. И что их ждет.

– Сука не догадывается до сих пор? Отличный ход. Иначе его псы  брата того темнокожего разговорили бы пытками.

– Именно, – усмехнулся Амиль. – Короче. Ночью едем за ней. Я потом приеду обратно. Улажу тут всё. Если что, предупрежу. Но будь осторожен и береги ее.

С этими словами мужчина выходит, оставляя Цербера наедине с самим собой и его разочарованием. Думая ни о чем и обо всем одновременно, Цер не знает, как провести время, дабы оно не тянулось словно резина.

В полночь все-таки выезжает со двора, направляясь прямо в тот район, где находится Ангелина. Девушка, которая засела ему в мозги. Которая заставила совершать необдуманные поступки. Он буквально потерял разум от ревности к ее мужу и жажды скорее их разлучить. Но, оказывается, со стороны всё выглядит так, как этого хотят сами люди. А они оказались совсем не счастливой парой…

Ключи от маленького кафе были в руках Цербера еще два дня назад. Но у него не было ни единого шанса незаметно ускользнуть от псов Распутина. Да так, чтобы не стали ходить за ним хвостом. Ему нужно было максимально отвлечь их и настроить искать Лину в противоположной части страны. Получилось. Но надолго ли?

Зайдя внутрь, Цербер схватился за грудь. В области груди бешено колотился пульс, да так, что, кроме сумасшедшего стука, он ничего не слышал. Абсолютно ничего!  Стоя перед дверью маленькой комнаты, Цербер, еще не сделав и шага внутрь, уже почувствовал запах девушки. В сердце защемило от тоски. Боли и… Невероятного желания обнять ее. Поцеловать. Прижаться всем телом и не отпускать. Ни на шаг. Никогда!  Но нужно держаться как можно дальше. Нужно быть грубым, а не совершать ошибки и снова поддаваться чувствам. Иначе Ангелина не станет его слушать. Не станет подчиняться, но обязана! Иначе его планы запросто провалятся и разобьются на осколки.

– Ангелина! – как можно тверже произнес Цер, чувствуя, что она находится совсем рядом. Но в ответ тишина. – Ангелина, я знаю, что ты здесь! Выйди по-хорошему!

В абсолютной тишине раздается тихий всхлип. Цербер останавливается у стола, откуда доносится женский плач, присаживаясь на корточки, хватает Лину за руку и рывком вытаскивает наружу.  Ошеломленная девушка трясется. Дрожит как осиновый лист. Всё равно не смотрит на него! А куда-то сквозь грудь!

– Отпусти, – шипит змеей, вырываясь. Отстраняется, но не проходит и секунды, как она падает на колени, обнимая правое бедро Цербера, и говорит: – По-пожалуйста… Умоляю… Не отдавай меня ему…

Цербер, схватив ее подмышки, снова поднимает на ноги, при этом рычит, как дикое животное. Встряхивает ее за плечи.

– Прекрати! – приказывает. – Прекрати, Ангелина!

– Ну, пожалуйста… – она бьется в истерике. – Я всё сделаю. Пожалуйста!

Девчонка тянется к ремню брюк Цербера. Дотрагивается до ширинки, отчего его тело будто током прошибает. Даже замолкает на секунду. Замирает.

– Да твою мать! Ангелина! – взяв ее на руки, выходит из помещения. Садит в машину, чувствуя тяжесть в области паха.

– Не отдавай ему… Пожалуйста… – цепляясь за шею Цербера, умоляет. Плачет так громко, что у него сердце разрывается в клочья.

– Прекрати, Ангелина! – скрипит зубами, прижимая ее к себе. – Не отдам! Слышишь? Не отдам! Никому! Никогда!

Глава 7

Ангелина

Я готова на всё.  Готова ублажать его всю жизнь. Жить на его условиях, лишь бы он не отдал меня мужу. Готова мыть полы в его доме. Быть прислугой. Да кем угодно! Но, черт, пусть не возвращает меня Грише.

Садит меня в машину, а я не могу прийти в себя. Не верю ни единому его слову. Он врун! Лжец! Предатель! Он тот, кого я ненавижу, и в то же время неравнодушна к нему. Он тот, кто является отцом моего ребенка, которого я ношу под сердцем. Втайне!  Цербер не должен знать об отцовстве. Да, я эгоистка! Я не должна скрывать, но я боюсь его! Боюсь его реакции! Боюсь, отправит на аборт и точно так же, как муж несколько лет назад, отнимет у меня мое маленькое чудо.  Мой малыш – единственное, ради чего я хочу, готова жить! Иначе эта жизнь мне на хрен не сдалась!

Я всё еще не верю в происходящее. Кричу, плачу, не хочу с ним идти. Я была готова, знала, что меня найдут. Но… Так быстро, господи?!

– Не отдавай меня ему, пожалуйста, – обхватываю его шею руками, еще сильнее плача.

Он медлит, не говорит ни слова, но потом так неожиданно обнимает, прижимает к себе так крепко, до хруста костей, что дышать становится нечем.

– Прекрати, Ангелина! Я тебя не отдам! Слышишь?! Не отдам! Никогда! Никому!

Звенят в ушах его слова. Раз за разом мысленно повторяю. Затихаю. Дышу, втягивая в легкие его запах. Такой… Родной… Но совсем чужой. Я должна его ненавидеть! Ну… Это же очередная ловушка! Он увезет меня к мужу!

– Нет! Нет, ты врешь! Снова… ты меня подставишь! Ты меня опозорил! Предал! Ты… Ты… Да отпусти ты меня, будь ты проклят!

Не отпускает меня. Не слушает… Но я четко слышу стук его сердца, чувствую, как оно бешено колотится в груди. Точно так же, как и мое.

– Не отдам, – повторяет, утыкаясь носом в мою шею,  глубоко вздыхает. – Успокойся. Обещаю, ты больше никогда не вернешься в тот дом. Я не позволю. Ты только верь мне, хорошо, Ангелина?

– Нет, – мотаю головой, сопротивляюсь, пытаюсь оттолкнуть от себя. Но я напрасно теряю силы. – Я тебе не верю!

– Лин! – звучит как приказ. – Сиди смирно. Мы едем сейчас в безопасное место. Ты выспишься. Отдохнешь.

– А потом? Ты позвонишь ему, чтобы пришел и забрал меня?

– Нет, – рычит, отстраняясь. – Не отдам, я сказал! Не хочешь, чтобы он сдох, а, Ангелина?

– Хочу, – отвечаю моментально. – Хочу!

– Тогда будь послушной девочкой. Не нужно от меня бежать, всё равно ни хрена не получится. Всюду мои люди, – цепляясь пальцами за мой подбородок, вздергивает, заставляя смотреть ему в глаза. Но перед ними темно, я ничего не вижу. – Тот… Сука… Не знает, где ты. И не узнает, если, конечно, ты не наделаешь глупостей. Мне нужно время, чтобы разобраться с ним. Ты же понимаешь меня, да?

– Да, – выходит совсем неуверенно. Потому что я не верю Церберу. И никогда не поверю. Наверное…

Он глубоко выдыхает. Заводит машину, и мы плавно въезжаем на трассу.

– Я же не предупредила их…

– Это нам на руку. Мои ребята там. Никто тебя даже вспоминать не станет.

Я лишь усмехаюсь. Его люди, видите ли… Его огромный автомобиль останавливается во дворе многоэтажки. Цербер обходит машину, открыв дверь, снова берет меня на руки и направляется к подъезду.

– Босыми ногами подняться хочешь? Тут нет лифта, – объясняет, когда я сопротивляюсь.

Выдохнув, утыкаюсь носом ему в шею и снова растворяюсь. Господи, что за чувства меня сейчас охватывают? Почему я хочу быть к нему всё ближе, хоть и знаю, что с огнем играю? Ему нельзя доверять! Предал однажды – предаст еще.  Но я не могу справиться со своим сердцем…

– Ты сказал, нет лифта, – шепчу, как только створки лифта закрываются. – Отпусти меня.

– Стой смирно, Ангелина. Не дергайся, – оставляет легкий поцелуй на лбу.

– Я тебя ненавижу, – зарываюсь пальцами в его волосы на затылке, тяну назад. Хочу сделать больно.

– Понимаю, – тихо, хрипло смеется, что злит меня еще больше.

Цербер опускает меня на пол, открывает дверь и чуть подталкивает в спину, дабы я зашла в квартиру. Но я не могу. Ноги ватные. И мне очень страшно. Я всё еще сомневаюсь в его честности и в том, что он не сообщит Грише, что нашел меня.  Цер резко притягивает меня к себе и снова обнимает. Гладит спину, и я снова дергаюсь. Там шрамы.

– Не отталкивай, Ангелина, – шепчет на ухо, дотрагиваясь языком до мочки, отчего тысячи мурашек рассыпаются по телу. – Я не хотел причинить тебе вред.

– Я не хочу с тобой разговаривать. Это бессмысленно. Я тебя никогда не пойму, – так же тихо произношу. – Я хочу в душ. Если ты не против, конечно.

– Хорошо, – поцелуй в шею, плечо, снова в шею и… Губы. – Иди. Не спеши. Можешь полежать в ванне. Пойдет тебе на пользу. А потом ты выспишься, и мы поговорим. Ты мне расскажешь всё. Абсолютно всё, начиная с самого начала.

– Где тут ванная? – игнорируя его слова, отхожу от него.

Предательское тело остро реагирует на его прикосновения. Снова. Особенно на хриплый голос.

– Налево первая дверь, – говорит, а я чувствую раздражение в его тоне. Но мне как-то до лампочки.

Открываю кран. Жду, когда ванна наполнится водой, выливаю несколько капель из баночки с нежным ароматом. Залезаю туда, когда уже она полностью наполняется пеной. Не знаю, сколько я тут лежу. Но явно не менее часа. Потому что вся усталость испаряется. Головная боль тоже.  Мысли о Цербере не дают покоя. Очень много вопросов у меня, на которые ответы узнаю не скоро.

Действительно он меня не отдаст ведь, да? Хочется верить, но я не могу. Не получается.  Обматывая тело огромным махровым полотенцем, выхожу наружу. В нос моментально ударяет запах еды. Рыба! Неужели он сам приготовил?

– Направо вторая комната, Ангелина. Найдешь что-нибудь накинуть на себя, – произносит, явно чувствуя мое присутствие.

Иду в комнату и открываю шкаф. Что я могу тут на себя накинуть, а? Тут же только его одежда!  Я так голодна, что мне абсолютно плевать на всё. Снимаю с вешалки одну из его рубашек, напяливаю на себя. Как платье, ниже колен. Собрав мокрые волосы в небрежный хвост, быстрыми шагами, почти бегом иду на кухню. Очень вкусно пахнет…

– Сядь, – звучит как приказ. – Любишь рыбу?

– Ага, – согласно киваю, поднимаясь на носочки, хочу через его плечо взглянуть, что он там творит.

– Я же сказал, сядь. Или же иди, я не против, но потом ты отсюда выйти не сможешь.

– В смысле? – не понимаю, о чем он говорит, и всё равно делаю шаг навстречу. Любопытство убивает. Хочу знать, как он это готовит и что кроме рыбы еще есть.

– А вот так, – как только я подхожу к плите, он нависает надо мной скалой.  Устраивается за спиной, крепко обняв меня за талию, прижимает к себе. – Я соскучился, Лин…

Я просто прикрываю глаза. Даже не спешу отстраниться, хоть и терпеть его не могу.  Перед глазами всплывает та картина: я в доме мужа. Гриша показывает мне видео, где мы с Цербером занимаемся любовью. И всё это он делает на глазах у своих шакалов. Нет, мне абсолютно пофиг, что делает мой муж. Но… Предательство мужчины, который сейчас стоит за спиной и с такой нежностью обнимает меня, я забыть никогда не смогу.

– Надеюсь, ты в курсе, что я тебя ненавижу? – шепчу дрогнувшим голосом. – Отпусти меня…

Он лишь выдыхает. Нет, хватку не ослабляет и даже не отстраняется. Плевать ему на мои чувства. На то, что я хочу.

– Знаю. Но всё скоро изменится. Обещаю, – хрипит в шею, затем дотрагивается языком до мочки уха. Снова! Знает же, засранец, как на меня это действует.

– Ничего ни хрена не изменится! – хочу произнести как можно убедительнее, но выходит совсем тихо. Жалко. – Я хочу, чтобы ты меня не трогал!

– А я хотел, чтобы ты мне всё рассказала, Ангелина! – неожиданно повышает тон, впиваясь пальцами в мое бедро. – А ты что сделала? Вогнала меня в замешательство! Я лишь хотел, чтобы он бросил тебя! Чтобы вы развелись!

– Боже! – смеюсь в голос, запрокидывая голову назад. – Что за детский сад? Неужели мы так похожи на влюбленную парочку, а? Ну неужели?

– Всё! – обхватывая мою голову руками, притягивает, целует коротко и отстраняется. – Никаких лишних разговоров. Сначала завтрак. Потом уже всё обсудим. Затем в больницу. Нужно узнать, как там малыш, – дотрагивается рукой до моего живота.

Малыш?! Он же думает, что этот ребенок от мужа! Что он запланировал?! Боже, только не то, о чем я думаю… Чего я боюсь больше всего на свете…