Текст книги "Ангел для Цербера. Его наследник"
Автор книги: Лена Голд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
Лена Голд
Ангел для Цербера. Его наследник
Пролог.
АНГЕЛ ДЛЯ ЦЕРБЕРА. ЕГО НАСЛЕДНИК. (ДИЛОГИЯ. ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ПЕРВАЯ БЕСПЛАТНАЯ!)
ЕСТЬ ИСТОРИЯ ОБ АНДРЕЕ (ЗВЕРЬ. В ПЛЕНУ ЕГО ЖЕЛАНИЙ) АВТОМАТИЧЕСКАЯ КНОПКА В АННОТАЦИИ
Ангелина
– Ангелин, – из зала доносится голос Цербера.
Собрав волосы в нелепый хвост, выхожу наружу. Он обещал защитить меня. А также моего малыша. Обещал, что муж нас не найдет и не причинит вреда. Он не позволит! Я поверила…
Две недели живем вместе, но каждое утро я просыпаюсь в поту. Страшно до жути. Меня бросает в дрожь, как только вспоминаю мужа. Тирана! Убийцу моих родных!
– Да, – тихо отвечаю, замечая на диване пару пакетов. Брендовая одежда?
– Я купил для тебя… – он останавливается на полуслове. – Ты же справишься за полтора часа? У нас не очень много времени.
– Да, конечно, – так же тихо отвечаю, кивая несколько раз. Он сказал, что с кем-то меня познакомит, а потом увезет на море. Будем ужинать в незабываемом ресторане. И я согласилась. Не хочу перечить ему. Соглашаюсь на всё. Абсолютно! Мне нужно спрятаться от мужа, а защитить меня может только Цербер! Не менее опасный и дикий. Отец моего малыша.
– Отлично. Я тоже в душ, – стягивает с себя футболку, демонстрируя свой идеальный торс.
Сильное, мускулистое тело. Я отворачиваюсь, не желая смотреть на него. Он обещал меня не трогать, пока я сама этого не захочу. А я никогда не захочу! Я возненавидела его после предательства. После того, как унизил меня при всех. Просто выставил меня шлюхой на глазах у посторонних людей!
– Хорошо, – забрав одежду, делаю шаг назад, сглатывая подступившую слюну.
Черт! Снова клубники хочется!
– Лин, – снова зовет меня охрипшим голосом. – Тебе понравится…
– Спасибо, – всё, что могу сказать в ответ.
Что мне понравится? Одежда или же ужин? Или тот, с кем я познакомлюсь? Понятия не имею… Иду в свою комнату, открываю упаковку. Господи! Как же красиво… Белое платье чуть ниже колен. Тоненькое, но качество офигенное. Туфли на невысоких каблуках. А также красный футляр с тоненькой цепочкой и кольцом с единственным камнем, похожим на слезинку. Приняв душ, надеваю на себя платье, но никак не могу застегнуть молнию, находящуюся на спине. Блин…
Смотрю на свое отражение в зеркале с желанием чуть передохнуть. Замочек не поддается, а я задыхаюсь. Это со мной в последнее время часто происходит. Нехватка воздуха… Беру цепочку, чтобы надеть, но и она выскальзывает из рук и падает на пол. Присаживаюсь на корточки, и в этот момент открывается дверь.
Первое, что замечаю, до блеска начищенные туфли мужчины. Черные брюки. Белая рубашка и… На безымянном пальце кольцо. То самое, что я подарила любимому мужчине много лет назад. На второй руке висит цепочка, которую мой Дамир подарил мне, но я была вынуждена продать ее, дабы спастись. Это шутка такая?
Впервые я осмеливаюсь поднять взгляд на какого-либо мужчину. И буквально замираю, когда наши взгляды пересекаются. Цепляются. Но это бред! Я просто в ужасе от увиденного. Нет, нет! Господи, я схожу с ума?! В горле ком. Не могу сглотнуть. Не могу выдавить ни слова. Всё, что получается, так это шепнуть одними губами:
– Дамир?..
Глава 1
Цербер
– Ту куда? – вцепился в руку друга Амиль. – Снова не слушаешь меня!
– Отпусти, – прорычал Цер, отталкивая его от себя. – Я его застрелю!
Цер в бешенстве. Сходит с ума, потому что Ангелины нигде нет. Она будто испарилась.
– Ну и иди, блядь, к черту! Ты всегда так делаешь… На эмоциях. А потом жалеешь! И что будет, если он сдохнет? Чего ты добьешься? Ее нет! В первую очередь узнай, может, ее в другое место увели? Может, он приказал?
– Нет! Она была там, через тайный ход ушла… Сбежала! Ребята всюду ее ищут, но пока ни хрена, – пряча оружие за пояс своих джинсов, направляется в дом.
На заднем дворе играет музыка. Праздник. Люди развлекаются. А Цербер словно на иголках, не находит себе места. Слова Ангелины, написанные в блокноте, разрывают сердце, душу. Плюс его подлость… Она всего лишь хотела защитить его и своего малыша. Еще не родившегося ребенка Цербера!
Она, как маленькая девочка, попавшая в жестокий мир, карабкается, ищет, лезет в каждую дверь, лишь бы спастись. А он всё испортил! Амиль был прав, нужно было оставить ее в покое. Дать время. Но Цербер, сука, этого не сделал. Идиот!
Пелена злости, ярости закрыла глаза. Ангелина толкнула его на это безумие, заверяя, что любит своего мужа. Но Цер не мелкий пацан! Нужно было детально всё узнать, потом лишь действовать. Идиот!
– Ты всё испортишь, – не замолкал Амиль. – Может, она в безопасном месте…
– Заткнись, – не дал договорить Цербер, направился прямо в кабинет Распутина. Тот зол. Напивается, оставив своих гостей в саду. Пытается отойти от шока. – Я послушаю, что он скажет. В любом случае убью, – с твердостью произносит.
– Как знаешь, – сдался Амиль, отходя на шаг назад.
Цер заходит в кабинет, хлопая за собой дверью. Ему плевать, что скажет Распутин.
– О-о-о, ты пришел? Иди, иди… Поговорим. Давно искал человека, чтобы излить душу, – неразборчиво бормочет враг, поднимая уголки губ в ухмылке.
Цер сжимает челюсти, опускаясь в кресло. Так и тянется его рука к поясу, дабы достать оружие и стрельнуть в суку, так, чтобы на глазах сдох. Но на этот раз послушает Амиля.
– Что за клетка? – самый важный вопрос, на который хочет получить ответ Цер.
– Ха-ха-ха! Клетка? Да ниче. Сидит там и наблюдает, как родные ее сдыхают. Отца с матерью мои люди застрелили… брат сгорел. А тот пацан, будь он проклят… Не забыла она его! Что бы я ни делал, она его, сука, не забыла! Каждую ночь вспотевшая просыпалась. Его имя орала. Дрянь!
– Какое имя? Любила кого-то? – взглянул в блестящие от ярости глаза мужика.
– Да. Дам-и-и-и-ир… Дамир… Всё орала. И даже в той клетке только его звала. Срать на родителей и братишку, – усмехается, залпом глотая виски. – Ты выпей. Она крепкая. Не сдохнет. Не волнуйся.
Распутин толкает бутылку в сторону Цербера, тот ловит. Открывает крышку и ставит на стол. Пить нельзя. Всю ночь Ангелину искать будет. И в то же время Цербер был в шоке. Чего только не пережила его девочка? Каким ненормальным должен быть человек, чтобы…
– У тебя есть видеозапись смерти всех ее близких? – неверяще спросил Цербер, доставая из кармана телефон.
– Естественно. Ты не парься. Все с ней ок будет. Крепкая она, – расхохотался, а Цербер еще больше напрягаться начал, перечитывая сообщения друзей.
«Ее нигде нет».
– Я никак не смог добиться, чтобы она того пацана забыла. Как только с этим… Как связалась? Мобильник, только когда в клуб ходила, был у нее. Дома отнимал. Еще с того дня, как ее в свой дом привез.
– Почему нет? Двадцать первый век, – попытался пошутить, дабы Распутин не догадался. Нужно быть осторожным с расспросами.
– Чтобы она со своим связалась? Не-а, это я мудро поступил. Отнял мобилу, потом увидел, что тот ее… Дамир, – кривит рот, когда произносит его имя, – не оставлял в покое. Несколько месяцев сообщения писал, звонил.
– А она? – перебил Цербер.
– А что она? Даже в курсе не была. Я отвечал на сообщения. Позвал на встречу. Там и грохнул. А Ангелина с того дня с ума сходит. Даже к психологу ее отправлял.
Да. Ответы на вопросы Цербер получает. Но каждый ответ – удар под дых. Убивает. Уничтожает. Разрывает на части. Вдребезги.
Цербер впервые в жизни чувствует себя так отвратительно. Только бог знает, какие усилия требуются, чтобы вот так сидеть напротив этого мудака по имени Гриша и слушать, как он как ни в чем не бывало рассказывает об испоганенной жизни беззащитной девчонки. Ей же было всего двадцать! Маленькая, совсем одна. Лицом к лицу со зверем. С бешеным псом! А за ее спиной никого…
Цербер на миг представил себя на месте Ангелины, и не по себе стало ему. Что может почувствовать человек, сидевший в полной темноте и смотрящий, как убивают родных, любимых? Видит их окровавленные тела? Она сильная, раз всё это выдержала. Ведь могла запросто сойти с ума… Но что будет, если она узнает еще несколько тайн о своем прошлом? Даже думать не хочется…
Эта бесконечная любовь к Дамиру… Погано на душе Цербера становится от мысли, что та хрупкая, невероятно чувственная девчонка спала с ним, представляя перед собой другого. Каждое слово, написанное в блокноте, расплывается перед глазами.
«Наваждение? Иллюзия? Или моя фантазия?»
– Только я не понимаю, что она нашла в том парнишке? Она красивая такая… А он… Совсем ей не подходил! А знаешь, что мне больше всего нравится в ней? – усмехается, допивая виски из бокала. Не дожидается ответа от Цербера, продолжает: – Она беззащитная такая… Но упрямая! Даже если сжечь заживо, не пикнет. Молча сгорит. Вот этот ее характер сводит меня с ума… Сильная женщина. Независимая.
Независимая… так ли это?
– Но ты ее не любишь… – не выдерживает Цер. – Иначе не стал бы бить посреди каких-то псов.
Распутин поднимает взгляд на Цербера, смотрит так, будто пытается прочесть мысли. Понять, почему посмел винить его…
– Я из-за нее братом пожертвовал. Вычеркнул его из жизни! – серьезно заявляет, наполняя бокал очередной порцией спиртного. – А она… Она пошла и легла под другого. Мало того, сказала, что беременна. От того гада! Су-у-у-ука!!! Ты найдешь его мне!
Цербер скрипит зубами. Сжимает руки в кулаки. Разжимает. Тянется за оружием, так и хочется наплевать на всё и застрелить Распутина. Пусть и самого Цербера убьют, зато Ангелину никто не найдет. Амиль не позволит.
Но его снова останавливают слова. На этот раз не те, которые сказал его самый близкий друг…
«Я живу лишь для этого… Чтобы в один прекрасный день застрелить его собственными руками», – цитата Ангелины.
– Я думал, твой брат мертв, – наигранно удивился Цербер, хоть и знал, что его брат избежал правосудия. Прячется в чужой стране. – Разве нет?
– Нет, – говорит Распутин. То ли спиртное заставляет его признаться, то ли сам открыться хочет, и рядом, кроме Цербера, никого нет… – Скрывается.
Отлично. Еще один повод ударить под дых Распутина. Нужно найти его брата!
– Насчет Дамира понял… Причину, по которой ты его прикончил. А зачем родителей ее убил? Брата? – Цер не умолкает.
Пусть неспокойно на его сердце, мысли заняты Ангелиной. Но он пытается хоть чуть отвлечься и на миг забыть ее.
– У меня жена была. И сын. Меня круто подставили, и догадайся кто?! – хохочет, запрокидывая голову назад. Нервы, кажется, сдают. – Любимая супруга шпионила для моего конкурента. Свободина. А он воспользовался шансом и потеснил меня. Я многое потерял. Не догадывался ни о чем… Потом… Эдуардо накопал. Принес доказательства. Она мне изменяла…
Да. Цербер был в курсе всех событий. То, что у Свободина-старшего была левая женщина. То, что жена Распутина изменяла ему, тем более с отцом Ангелины. Но… Одно он не знал точно.
– Оказалось, сын, которого я растил, вовсе не был моим. А его, – с грохотом ставит бокал на стол, затем вовсе бросает его. Тот, ударившись о стену, разбивается вдребезги. – Его! Понимаешь?!
На миг в глазах мужика мелькает горечь. Но Цер настолько зол, что ему плевать на чувства Распутина.
«Что там?»
«Тишина», – ответ приходит моментально. Возвращает телефон обратно в карман и думает, как бы снова начать разговор про Ангелину.
– А теперь жена, – наигранно ухмыляется, бросая издевательский взгляд на Григория. – Тоже беременна. Непонятно от кого.
– Ты найдешь мне его! Я хочу знать, кто осмелился лапать мою жену! – глаза Распутина сверкают от злости и ярости. Цербер мысленно усмехается.
– И что сделаешь? От жены такой избавляться надо…
– НИ–КОГ–ДА! – рычит Распутин, ударяя кулаком по столу. – Я ее никогда не отпущу. Она – моя собственность. Моя мелкая беззащитная девчонка, которая снова избавится от своего ребенка. Я заставлю!
– Снова? – что-то колет в сердце Цербера. Он тоже выпивает пару глотков спиртного. Совсем не ждет хороших слов…
– Да, – хохочет тот снова. – Она же беременна была. Когда я ее с собой взял. Женой своей сделал. Су-у-у-ука! От того пацана рожать хотела. Умоляла! Но я разве позволю?!
Будто на миг окружающий мир накрывает звенящая в ушах и мозгу абсолютная тишина. Сердце ударяется о грудную клетку, а пульс бьет по глазам с бешеной скоростью, накатывает тошнота. Не по себе становится… Она была беременна от Дамира?!
– Точно не помню, – продолжает рассказывать. – Кажется, четыре или пять месяцев срок был. Ты бы видел, как она орала. Умоляла, чтобы я не тронул ее малыша, – последнее слово говорит с издевкой. – Но на хер мне чужой…
Он не договаривает. Снова пьет виски, потирая лицо рукой. Усмехается своим мыслям. Сердце Цербера разрывалось между двумя желаниями – найти Ангела, обнять, прижать к себе и больше не отпускать. Или угробить этого мудака прямо здесь и сейчас. Нет, не застрелить! Это будет слишком легкой смертью для него! Его нужно резать заживо. Заставить самого умолять, дабы в живых остался. Как когда-то издевался над Ангелиной!
Цербер не отрывает взгляда от мужика. Достав из кармана телефон, печатает очередное сообщение: «Ну что там?»
Сердце разбивается на осколки от боли. Боли из-за Ангела. Беспокойства и нетерпения увидеть ее.
«Ничего нового. Ребята работают. Но пока ни одной зацепки нет. Испарилась».
Глубоко выдохнув, прижимает руку к груди. Там защемило от тоски…
– Найди мне его! – в очередной раз повторяет Распутин. – Любым путем. Хочу грохнуть его и снять на камеру. Он будет очередным сюрпризом для моей женушки. Будет любоваться и его смертью в той незабываемой клетке, – смеется, вставая со своего кресла.
Дверь резко открывается, и Цер невольно тянется к оружию. Бывшая правая рука Григория, словно сумасшедший, врывается в кабинет. Вспотевший. Покрасневший. Бросая на Цербера недобрый взгляд, говорит:
– Босс. Ее нет. Рони тяжело ранен. Увезли в больницу. А она сбежала.
Всё происходит словно в замедленной съемке. Распутин с открытым ртом смотрит на своего пса, пытаясь анализировать слова.
– Ты о ком? – грубо бросает с явным недоумением.
– О вашей жене.
Глава 2
Цербер
– Это шутка такая? – звериный рык вылетает из горла Распутина. На миг оказывается рядом со своим головорезом. Схватив его за ворот рубашки, трясет изо всех сил. – Что значит ее нет? Куда вы смотрели, твари?
– Мы тоже во дворе были. Сами же просили, – оправдывается Эдуардо, понижая тон до минимума. – Мне послать домой гостей?
Дальше Цербер не слушает. Вылетает из кабинета, направляясь черт знает куда. Он не в курсе, где произошла та ситуация.
Крики Распутина звенят в ушах. Он что-то орет своему псу, даже не выходя из помещения.
– Брат, – доносится до него со стороны голос Амиля. – Сюда.
Цер идет следом. Заходят в одну из комнат в глубине дома.
Абсолютная темнота. Лишь посередине на потолке висит маленькая лампочка. Включая фонарик мобильника, Цербер освещает пространство и замечает на полу кровь.
– Они это подстроили, – уверенно произносит. – Он ей помог.
– Знаю, – отвечает Амиль и сразу же замолкает, услышав голос хозяина дома.
– Как? Как она могла сбежать? Почему не услышали выстрел? – рычит, обхватывая голову руками. Такое ощущение, что он только что потерял самого дорогого человека.
– Глушитель? – бросает Амиль, усмехаясь.
– Где оружие? – Григорий смотрит по сторонам, но в полутьме невозможно ничего разглядеть.
Амиль лишь равнодушно пожимает плечами, и Цербер сразу понимает: его друг давно избавился от пистолета.
– Я приказал, чтобы ее искали всюду. Далеко не сможет убежать. Ей явно кто-то помог. Да и не думаю… Разве ваша жена могла застрелить человека? Она же глупая…
Цербер сверлит Эдуардо злым взглядом, не выдерживая, делает шаг вперед, но Амиль удерживает его за локоть. Мол, незачем тебе чужую жену защищать. Неправильно поймут.
Но Распутин за миг оказывается рядом. Влепляет хлесткую пощечину, а его бывшая правая рука аж падает на пол от неожиданности.
– Ты чью жену глупой называешь, тварь? Я же тебя прикончу!
Не, ну это он серьезно? Сам Ангелине даже дышать нормально возможности не давал все семь лет. Сейчас от одного слова, сказанного чужим человеком, решил ее защитить? Чушь…
Тот молча поднимается, не обронив ни слова. Сверлит Цербера взглядом, недобро скалясь. Чует он… Догадывается, что Цер не на стороне Распутина.
– Я вниз. Гостей домой отправьте. Лишний шум ни к чему. Найдите повод, – говорит Цер, выходя наружу. Но злится еще сильнее, увидев перед собой....
– Гриш, брат. О, боже… – закрывает рот рукой Людмила, громко ахает. – Это правда? Это она сделала? Я же говорила! Предупреждала, что она не серая мышь, какой кажется! Видишь… Я оказалась права!
Не отрывает взгляда от Цербера, будто хочет ему что-то доказать. Но Церу срать на всех. Ему бы выйти из этого проклятого дома…
– Заткнись, Люда! Не до тебя сейчас! – Распутин снова защищает Ангелину, на что даже Амиль глубоко выдыхает. Ну ненормальный же…
Любит?! Больная любовь какая-то…
– Ладно. Я пойду посмотрю, где она может быть. Снова повторяюсь: не нужно поднимать лишнего шума. Всюду свои ребята, не могла она далеко уйти, – произносит подчеркнуто холодно, выходя из комнаты. Если это помещение можно так назвать…
– Нужно было туда ее раньше посадить! – тычет пальцем в дальний угол, и только сейчас Цер различает в темноте клетку. Ту самую, где Ангела держали и… Пытали! Сводили с ума!
Цербер стоит молча. Не говорит ни слова. Но внутри будто кто-то царапает ржавым гвоздем. Опираясь спиной на стену, прижимает руку к сердцу.
– Всё хорошо? – спрашивает взволнованный Амиль. – Что там у тебя? Может, к врачу?
Цербер снова молчит. Направляется на выход из этого долбанного дома. Чуть отойдя, вздыхает глубоко, всматриваясь в звездное небо.
«Ангелина… Где же ты, малыш?» – произносит мысленно.
– Брат. Ты же знаешь, что тебе нужно постоянно наблюдаться у врача… – слегка сжимает плечо Цербера в знак поддержки.
– Отвали! Мне она нужна. Понимаешь?
– Понимаю, – протягивает пачку сигарет.
– Спасибо, – благодарит Цер, чиркая зажигалкой.
– Тебе вредно курить, и ты это прекрасно знаешь. Но я уже сдаюсь. Всё равно не могу до тебя достучаться.
– Где оружие? – игнорирует слова друга. – У Ангелины могут быть проблемы, если вдруг ее найдут. Избавься от пистолета. А потом найди того темнокожего и увези в нормальную больницу. Очухается – поговорим. Он помог ей, сама бы она не рискнула. Испугалась бы.
– Я знаю. И благодарен тому мужику бесконечно. Надеюсь, ее не найдут.
Цербер резко поворачивается в сторону друга и заглядывает в глаза. Понять хочет, серьезно ли он… Да. Не шутит.
– Ты издеваешься? – буквально рычит. – Я. ЕЕ. НАЙДУ.
– И что? Будто доброе дело сделал, и она сразу прыгнет тебе на шею. Блядь, брат… Ты лоханулся. Мы лоханулись! Понимаешь? Нет нам прощения… Я слышал ваш разговор с сукой Распутиным. Будь на месте Ангелины другая женщина, давно покончила бы с собой, – с каким-то сожалением в голосе произносит Амиль.
– Я ее найду. Любой ценой. Завоюю. Ты меня понял? Она станет моей!
– Она Дамира любит. Не тебя. Как ты попытаешься после такой подлости ее завоевать? – неожиданно срывается с его губ.
Но Цербер игнорирует его слова. Отворачивается. Достает из кармана телефон и звонит одному из друзей.
– Мариб. Я получил твое сообщение. Сообщи мне, брат, хорошую новость.
– С удовольствием, – доносится до него из трубки. – Есть зацепка.
Ангелина
Это какой-то фильм ужасов. Я не знаю, как себя вести. Что сказать. Но падать к ногам мужа не стану. Не буду унижать себя перед Цербером. Всё равно супруг не поменяет свое мнение. Если он сказал, в клетку, значит, так и будет. Ну и плевать…
Обида на Цербера настолько велика, что я даже смотреть не хочу в его сторону. Я его ненавижу. Так еще и под сердцем нашего с ним малыша ношу. Эта боль… Невыносима! Моя жизнь – слишком жесткая сказка. Я знаю, что Рони меня не обидит. Возможно, не включит те мониторы. Но сейчас я об этом даже не думаю. Мне теперь не страшно видеть смерть родных, потому что те сцены у меня перед глазами каждый день. Я их вижу даже во снах!
– Давай, Ангел. Торопись, – слегка подталкивает меня вперед, дабы я ускорила шаг. Но ноги ватные. Я их не чувствую. Господи… Лишь бы Гриша не узнал, с кем я спала… – Держи, – он протягивает мне мобильник. – Покопайся. Возможно, сможешь отвлечься.
Мы заходим в комнату. В ту самую, где я теряю здравый рассудок. Попадаю в ад и сгораю там заживо.
Сколько бы он ни пытался, но в полутьме я могу разглядеть помещение. Меня всегда тащили сюда насильно. Я орала. Кричала. Просила пощады. Но меня никто не слушал. А сейчас…
– Подождем чуток. Пару минут всего, ок? Потом ты сбежишь отсюда. Я знаю, ты сумеешь. Все будут на заднем дворе. Дам тебе ключи от своей тачки. Она в гараже. Всего лишь нужно будет добраться туда. Сможешь ведь? – шепот работника мужа эхом разносится по пустому помещению.
Он серьезно? Его же прикончат!
– Нет! – отчаянно мотаю головой. – Нет, ты чего?!
Он меня даже не слушает. Достает из-за пояса оружие и заставляет меня взять его в руки. Боже… Дамир когда-то учил меня стрелять, но то оружие не казалось мне таким страшным!
– Давай, девочка. Ты же знаешь, тебе не дадут жить. А я обещал своей сестре…
– Молчи… Пожалуйста… Я этого не хочу! – голос дрожит, слезы ручьем катятся по щекам.
– Пистолет с глушителем. Не услышат. Не волнуйся.
Но я всё равно не могу. Нет! Я убью человека?! Какая разница будет тогда между мной и мужем? Он направляет пистолет на себя. Мой палец на крючке, но я не стану стрелять. А Рони решителен! Мои руки накрыты его огромными ладонями. Сам нажимает на мой палец, и я сильно зажмуриваюсь, делая шаг назад. Но поздно.
Выстрел… Первый… Второй…
Мы стоим неподвижно некоторое время. Такое ощущение, что бесконечность. Открываю глаза, пытаясь найти его в полутьме. Вижу силуэт. Он прямо напротив. Не двигается. Глаза привыкают к темноте, и я начинаю видеть, как его губы растягиваются в улыбке. Его ладони опускают мои руки. Оружие выскальзывает и с грохотом падает на пол. Рони отшатывается.
– Это твой… Первый и… единственный шанс…
Я чувствую в его голосе радость, но не могу понять, почему он радуется. Ведь он ради меня, ради незнакомой, чужой женщины пожертвовал своей жизнью.
– Беги… Брат внизу. Он тебе… поможет… – мужчина еле выдавливает из себя слова. Он падает на колени, а следом я. Рыдаю в голос, закрываю рот рукой. Больно… Снова из-за меня кто-то умирает… Я действительно проклятая, какой называет меня муж. – Ангел… Уходи! – последнее будто приказывает, втягивая воздух сквозь стиснутые зубы. – В-возьми фонарь… В кар-р-мане…
Я не двигаюсь. Открываю рот, дабы что-то сказать. Но слова застревают в горле, даже пикнуть не получается. Замерла. Не дышу.
– Ну-у-у… – его рык заставляет меня прийти в себя. Тянусь к нему и пытаюсь найти этот чертов фонарь… – А теперь… Иди… Брат в-вни-зу. Он тебя прик-ро-ет.
Господи… Я понимаю, что братья подставляют себя ради меня. Они знают, что Гриша убьет их, если я сбегу. Ответственность была на Рони. С одной стороны, очень больно, но с другой… Не хочу ни о чем думать… Друг прав – это мой единственный шанс. И… я же обещала бежать, не оглядываясь, при первой возможности. Давай, Ангелина… Соберись. Рони уже сделал шаг, теперь твоя очередь.
– Клю-чи… – он имеет в виду ключи от машины.
Но пусть всё выглядит так, будто я специально его подстрелила и… сбежала. А если я возьму его автомобиль, то всё встанет на свои места.
– Нет, – шепчу сквозь слезы, слегка сжимая его руку своей. – Ты не волнуйся… Я знаю, как выйти отсюда.
«Лишь бы внизу ни с кем не встретиться…» – хочется добавить.
В последний раз смотрю на него и отстраняюсь. Чувствую себя последней сучкой, оставляя его окровавленного тут. Одного. Возможно, брат придет ему на помощь. Они знали, на что идут. Сделали этот шаг, спасая мне жизнь ценой своей. Но все это не дает хоть немного расслабиться. Я умру от угрызений совести. Всю жизнь буду иметь на сердце еще один огромный груз. Господи, всё это когда-либо закончится? Или же я умру, не увидев, как сдохнет мой муж? Наверное, я попрощаюсь с этой несправедливой жизнью раньше, чем те, кто мне не дает спокойно дышать.
Делаю шаг назад. Упираюсь спиной в стену. Ноги дрожат от страха. Я боюсь, что меня поймают раньше, чем я сумею дойти до двери тайного прохода. Страшно до дрожи во всем теле. Снимаю с себя обувь, дабы не было лишнего звука. Надену, когда дойду до тайника. На носочках делаю шаг за шагом, приближаясь к огромной гостиной. Тишина. Кажется, действительно никого нет. Все ушли на праздник. Муж кайфует – хотя бы не пошел за мной. Дал мне огромный шанс выйти из этого проклятого дома, который я мечтаю сжечь в один прекрасный день.
Стою под лестницей. Жгучий ком ярости и обиды стоит поперек горла не дает дышать. Жжет. Если я открою эту дверь и зайду туда, то задохнусь. Слишком тесное помещение. Господи, дай сил. Совсем немножечко. Но это лучше, чем сидеть и ждать, когда муж придет расплатиться со мной за измену. Захожу внутрь и вздрагиваю от совсем тихого скрипа двери. Надеваю обувь и делаю шаг вперед. Темно. Душно. Но нужно терпеть. Ускоряю шаг. Пытаюсь окунуться в прошлое и забыть, где я нахожусь на данный момент.
Дамир… Мой родной и любимый. Когда-то ты дал обещание вернуться, но, увы, до меня только сейчас доходит, что не всем обещаниям суждено исполниться. Я же дала слово не смотреть, не прикасаться ни к одному мужчине. Но я тебя обманула. Прости.
