Текст книги "Part of the Sky (СИ)"
Автор книги: LemurSonya
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)
– Что голубки планируют делать вечером? Кино? Столик на двоих в уютном ресторанчике? Или прогулка по парку при свете звёзд...
– Иди на хуй, Эм, – перебил его Брайан. – Мы собираемся навестить Майки в магазине. Ему пришла огромная партия комиксов, которую, похоже, придётся разбирать до утра.
– Бедный Майкл! Я и Тедди с удовольствием присоединились бы к вам, но мы уже договорились пойти в «Вавилон» сегодня...
– Вот дьявол... – пробормотал Шмидт, быстро переворачивая страницу.
Эммет нахмурился.
– Что-то случилось?
– Почему случилось? Ничего не случилось, – Тэд поднял взгляд на друзей и улыбнулся какой-то неестественной улыбкой. – Так о чём ты там говорил, Эм?
– Ты только что сказал «Вот дьявол».
– Тебе показалось.
– Нет, не показалось, – повысил голос Ханикатт.
Несколько человек удивлённо повернули головы в сторону их столика и даже Джастин, доселе витавший в облаках, настороженно прислушался к перепалке.
– Уверен, что это так, – Шмидт поставил на газету пиво, тут же оставившее на бумаге мокрый круг, и для верности прижал сверху локтем.
Брайан первым понял, в чём дело.
– Что там написано, Тэодор?
– Где? Здесь? О, сам знаешь на чём специализируются подобные издания – вульгарные сплетни, раздутые сенсации... Ничего интересного.
Кинни молча сверлил Шмидта взглядом исподлобья, и тот в конце концов сдался.
– В колонке Кевина Стюарта написано о тебе, – пробормотал он, сочувственно поджимая губы.
– Я догадался, – Брайан откинулся на спинку диванчика и сделал глоток пива. – И о каких же удивительных подробностях моей жизни этот мудак поведал миру на этот раз?
Джастин нахмурился.
– Кто такой этот Стюарт?
– Известный в Питтсбурге журналист, Солнышко, – пояснил Эммет. – Он получил известность благодаря своей колонке про гей-сообщество. Когда-то её ещё можно было читать, но последнее время она сплошь состоит из каких-то грязных слухов, которые Стюарт собирает бог знает где, да ещё и приплетает кое-что от себя. Лично мне после прочтения подобного всегда хочется хорошенько вымыться...
– Я как-то отказался его трахнуть и теперь он мне мстит... – закатил глаза Брайан. – Ну а теперь, когда все в курсе кто такой Кевин Стюарт, прочти нам, Тэодор, его очередной шедевр.
Покачав головой и издав очередной обречённый вздох, Шмидт начал читать – если можно было так назвать его монотонное, лишённое какого-либо выражения бормотание. Речь шла в основном об изменениях, произошедших на Либерти-авеню за последнее время – в особенности, о закрытии нескольких популярных клубов, а так же пресловутых «Бань». Джастину статья показалась откровенно бестолковой, хоть и пропитанной ядовитым юмором, который автор похоже поставил себе целью вложить в каждое предложение. Эммет периодически даже смеялся, однако, когда Тэд дошёл до последнего абзаца, всем стало не до смеха.
– «Без сомнения, Либерти-авеню и её обитатели уже не те, что были раньше. Всё больше однополых пар покидает этот квартал, переезжая в более престижные спальные районы в надежде смешаться там с толпой натуралов и завести добрососедские отношения с благопристойными американскими семьями...»
Шмидт запнулся и умоляюще уставился на сидящих за столом.
– Тэдди? А дальше? – похлопал глазами Эммет.
Но тот только покачал головой, отодвигая от себя статью с такой брезгливостью, словно перед ним лежала по меньшей мере ядовитая змея. Раздражённо фыркнув, Кинни схватил со стола газету и удерживая её на весу быстро прочитал.
– «...Взять хотя бы широко известного Брайана Кинни. Успешный бизнесмен и самый горячий жеребец Либерти (впрочем, возьму на себя смелость добавить к этому эпитет «бывший») по слухам готовится покинуть ряды вечных холостяков и обзавестись постоянным партнёром. Ещё более шокирующим стало известие, что выбор Кинни пал на душевнобольного парня, который к тому же значительно моложе его. Что это? Акт благотворительной помощи со стороны 32-летнего Кинни или очередной эксперимент пресытившегося всем ловеласа?...»
Джастину показалось что его в сердце ткнули чем-то острым. Так вот, значит, как он выглядит со стороны?... Душевнобольной парень. Что ж, возможно автор был не так уж далёк от истины. Конечно, он выразил её в довольно грубой форме, но смысл от этого не менялся.
Вспомнить хотя бы вчерашний день. После затяжных снегопадов и пришедшей за ними слякоти в Питтсбург наконец заглянуло солнце, и Брайан даже пожертвовал своим обеденным перерывом, чтобы отправится с Джастином на прогулку. На улице было непривычно многолюдно и шумно – два фактора, которые всегда пугали парня и, оказавшись в людском потоке, он невольно жался к Брайану, то и дело цепляясь за его локоть и всеми силами стараясь избежать столкновения с прохожими. Каким, наверное, жалким идиотом он выглядел! Не удивительно, что кто-то мог посчитать его душевнобольным.
– ...Джастин! – рявкнул Кинни, и парень вздрогнул, осознав, что трое друзей уже несколько минут смотрят на него в повисшей тишине. В их взглядах читались беспокойство и смутный страх. Страх непредсказуемой реакции Джастина, очередного приступа паники, возможно, даже слёз...
– Солнышко, пожалуйста, это всего лишь грёбаный Кевин Стюарт, – взмолился Эммет, прижимая руки к груди. – Он получает кайф от того, что смешивает людей с дерьмом...
Однако парень почти не слушал утешения Ханикатта и неуклюжее поддакивание Тэда. Джастин сконцентрировался на руке Брайана, которая лежала на спинке диванчика и невесомо щекотала ему шею у линии роста волос.
Кинни не делал никаких попыток успокоить парня, жалеть его или красноречиво расписывать, какая скотина этот журналист, и Джас был благодарен мужчине за это. Как и сам Брайан, он придерживался мнения, что слова иногда только мешают.
– Что ты собираешься делать? – нарушил тишину Тэд.
– Ничего, – пожал плечами Брайан. – А по-твоему я должен что-то делать? Писать в газету опровержение? Подать в суд?
– Например, – пожал плечами Ханикатт.
– Чтобы подробности моих отношений с Джастином стали достоянием общественности?
Парень ощутимо вздрогнул, и Брайан чуть стиснул его плечо.
– Да... Наверное, ты прав, – признал Шмидт – И всё-таки этот сукин сын давно нарывается...
Задумчиво кивая, Брайан отбросил газету подальше.
– И он написал, что мне тридцать два, вы заметили? Мне, блять, тридцать один!
Эммет и Тэд уставились на него изумленно, хотя Джастин, на которого и была направлена реплика Кинни, не удержался и всё-таки улыбнулся.
***
Спустя полчаса измотанный и сонный Майкл Новотны был немало удивлён, когда дверь его магазина распахнулась и внутрь ввалились Брайан с разбитой губой и мертвенно-бледный Джастин.
– Что, чёрт возьми, с вами произошло?! – всплеснул руками Майкл, вылетая из-за прилавка и первым делом бросаясь к Кинни.
– Со мной всё хорошо, Майки, – Брайан криво улыбнулся и тут же болезненно поморщился. – Ёбаный ублюдок.
– Что, прости? – глаза Майкла сделались ещё больше.
– Ублюдок, – невозмутимо повторил Брайан, пропуская Джастина впереди себя и указывая ему на потрёпанное кресло. – Кевин Стюарт.
Майкл замотал головой, усиленно пытаясь понять, что происходит.
– Так... Кевин Стюарт – это же скандальный журналист?
– Он самый.
– Брайан ударил его, – подал голос Джастин. Краска медленно возвращалась к его лицу, но выглядел он по-прежнему не очень.
– Кхм, – Майкл стиснул виски. – А можно сначала?
– Он написал очередную сальную историю в своей колонке, упоминая там меня и... Джастина. Сегодня в «Вуди» Тэодор показал нам газету.
– Ну и сволочь... – вздохнул Майкл. – И что потом?
– Ничего. Мы вышли из бара и буквально через несколько шагов встретили его на улице.
– Кого?
– Блять, Майки, ты вообще слушаешь? Стюарта, кого же ещё!
– Ты обещал его не трогать... – тихо заметил Джастин.
Брайан только развёл руками.
– Грех было упускать такой шанс. Я разбил ему нос, но тут оказалось, что Джастин не выносит вида крови, а её у Стюарта оказалось предостаточно... Я отвлёкся, и этот уёбок врезал мне. В общем, с вольной борьбой на сегодня пришлось закончить.
Новотны поражённо смотрел на лучшего друга, не зная, что сказать, но Кинни в любом случае его опередил.
– Принеси Джастину воды, – он уселся за прилавок, закидывая ноги повыше и тут же углубляясь в чтение какого-то комикса. – И ещё поесть. Не хватало, чтобы он грохнулся в обморок.
Джастин вяло запротестовал, но Майкл, покачав головой, всё же поплёлся в подсобку, где стоял крошечный холодильник.
– Вы оба чокнутые, – сообщил он, возвращаясь с бутылкой воды и завёрнутым в целлофан сэндвичем. – Больные на всю голову, вы в курсе?
У Майкла пришлось задержаться дольше, чем Брайан планировал. Начался сильный ливень, и мужчина решил, что благоразумнее будет переждать непогоду в магазине. Тем более, здесь Джастину было легче расслабиться и абстрагироваться от последних неприятных событий – сейчас мальчишка с удовольствием помогал Майклу распаковывать коробки с комиксами и расставлять журналы по полкам, и в его голубых глазах не было ни капли прежней тоски. Усмехнувшись тому, что эти двое уже завели увлечённую беседу о любимых супергероях, Брайан удобнее устроился в кресле и перелистнул страницу очередного журнала.
За пару часов они втроём уничтожили все продукты, что были у Новотны в холодильнике, и вновь обсудили содержание возмутительной статьи, так что под конец у всех осталось приятное ощущение сытости и хотя бы немного восстановленной справедливости.
Часть 11
Джастин вышел из ванной в белом махровом халате Брайана, потупив взгляд и теребя чересчур длинные рукава.
Они всё-таки попали под дождь, поэтому по приезде в лофт им пришлось по очереди отогреваться под горячим душем, а в случае Кинни ещё и бурбоном.
Сегодня Брайан предложил Джастину остаться у него на ночь (Дженнифер уехала по делам на два дня, Молли гостила у отца), парень, разумеется, согласился, но сейчас явно нервничал.
– Ты в порядке? – поинтересовался Брайан, когда Джастин скромно опустился на кровать рядом с ним.
– Да, спасибо. У тебя классная...ванная, – со смущённой улыбкой заметил он и тут же покраснел, едва его взгляд упал на обернутое вокруг бедер мужчины полотенце.
– Так значит, ты не переносишь вид крови, – Кинни отставил пустой стакан на тумбочку и с любопытством посмотрел на мальчишку. Как будто для того, чтобы быть поистине уникальным созданием, Джастину мало было нескольких фобий и аллергии на большинство существующих в мире лекарств, фруктов, животных и черт знает чего ещё.
Солнышко со вздохом кивнул и поджал губы, всем своим видом показывая, что не имеет ни малейшего желания говорить на эту тему.
– А как тогда быть вот с этим?
Брайан аккуратно отодвинул рукав и коснулся запястья Джастина, на котором отчётливо виднелся грубоватый и совершенно не эстетичный шрам.
– Тебе мама рассказала? – парень ожидал увидеть в лице Кинни осуждение или отвращение, однако, в ореховых глазах были лишь спокойствие и лёгкая горечь.
– Не она. Но это не имеет значения, – Брайан погладил чувствительную неровную полоску, которая была на несколько тонов светлее остальной кожи, но мальчишка почти сразу вырвал руку.
– Брайан, это... – Джастин в отчаянии закрыл лицо ладонями и порывисто вздохнул. – Господи, это кажется таким глупым сейчас... Хочешь верь, хочешь нет, но я не собирался умирать. Это было бы несколько непоследовательно после двухнедельной комы, не находишь? Но тогда... после того, как меня выписали, моя рука почти не действовала. Она болталась как ненужный отросток, бесполезная, слабая, никчёмная.... Я презирал свою беспомощность. Я не мог рисовать, не мог открыть дверь ключом, не мог бросить мяч. Это сводило с ума. И тогда я взял лезвие и порезал себя – просто потому, что мне нужно было почувствовать хоть что-нибудь, понимаешь?
Брайан понимал. Он и сам в своё время любил ходить по краю, чтобы пощекотать нервы, но при мысли о семнадцатилетнем Джастине, причиняющем себе боль подобным образом, ему становилось не по себе.
– ...в общем, я немного переборщил и... отключился. То ли от вида крови, то ли от того, что её было слишком много... Мама вызвала скорую и...
– Забудь, – перебил Брайан, останавливая поток болезненных воспоминаний, который, кажется, целиком захватил Джастина. – Сейчас всё нормально. С тобой всё нормально. Твоя рука действует, ты рисуешь как ёбаный Ван Гог, а в перерывах ещё умудряешься таскать подносы...
– А почему...почему Ван Гог? – запинаясь, переспросил парень.
Брайан пожал плечами.
– Первое, что пришло в голову.
Джастин робко улыбнулся. Казалось, рассказ отнял у него много сил, он все ещё часто дышал, сминая беспокойными пальцами полы халата, и Кинни не смог придумать ничего другого, кроме как сказать:
– Иди сюда.
Джастин с облегчением выдохнул и тут же прижался к мужчине, раскрасневшийся, ещё горячий после душа, с мокрыми, пахнущими шампунем волосами. Такой соблазнительный и невинный одновременно. Он даже не вздрогнул, когда руки Брайана скользнули по его спине, очерчивая выпирающие позвонки и лопатки, чуть сжимая бока, словно пытаясь сквозь плотную махровую ткань ощутить всю нежность и теплоту кожи под ней.
Непривычная безропотность и расслабленность Джастина дурманила сознание и заставляла забыть обо всех предосторожностях. Взяв разрумянившееся лицо парня в ладони, Брайан притянул его к себе и начал целовать – бережно и чувственно, смакуя каждую секунду происходящего, каждый вздох и тихий стон, который издавал Джастин.
Прошло несколько минут прежде, чем Брайан приоткрыл губы мальчишки своими и проник языком внутрь, впитывая уже знакомый, но от того не менее притягательный вкус и наслаждаясь тем, как Джастин начинает несмело отвечать. Разбитую губу немного саднило, но Брайан не обращал на это никакого внимания. Они никогда не целовались так долго прежде, без страха, без преград, полностью поглощённые процессом и друг другом. Когда мужчина почувствовал у себя на груди теплую ладонь, он поспешил отстраниться, ожидая что парень оттолкнет его, но тот вдруг тихо произнёс:
– Я хочу чтобы мы сделали это.
Кинни бросило в жар, круговорот развратных донельзя картинок моментально замаячил перед глазами, но мужчина всё-таки счёл нужным уточнить:
– Чего ты хочешь, Джастин?
– То, что ты рассказывал мне. По телефону.
У него наконец хватило смелости поднять глаза, и в этом взгляде было столько наивности и непорочности с одной стороны и столько сексуальности и откровенности с другой, что у Брайана перехватило дыхание. Это невероятное сочетание в Джастине, эта дикая смесь пьянила похлеще, чем самый крепкий алкоголь, и мужчина еле удержался, чтобы не наброситься на Солнышко в тот же момент, наплевав на благоразумие и выдержку, которая сегодня удивляла даже его самого.
– Солнышко... ты сам понимаешь, о чём просишь?
Брайан был почти уверен, что будет у Джастина первым (вряд ли с тем Крисом они заходили дальше взаимной дрочки и минетов), но при этом странная фобия мальчишки – пусть и почти побеждённая – делала из него больше, чем девственника. Риск причинить ему боль был слишком велик, а подобная ошибка могла обойтись очень дорого им обоим.
– Конечно, – парень чуть-чуть улыбнулся. – Я хочу этого. Больше всего.
– Чёрт, – пробормотал Кинни, а его рука уже пробиралась к поясу халата Джастина. – Чёрт...
Конечно, разумнее и правильнее было немедленно остановить Солнышко с его показной решительностью и грёбаной мальчишеской бравадой. Убедить его подождать, пока он не будет готов по-настоящему, в конце концов, до тех пор, пока он не перестанет зажиматься во время поцелуев и краснеть, видя Брайана без рубашки...
Но когда Кинни поступал так, как было разумнее и правильнее?
Халат, под которым всё-таки оказались боксеры, полетел куда-то на пол, а Кинни тем временем жадно рассматривал оказавшееся перед ним тело, которое так красиво контрастировало с тёмно-синим постельным бельём.
– У тебя ещё есть время передумать, – мурлыкнул Брайан, упираясь по обеим сторонам от головы раскинувшегося на кровати Джастина и вновь вовлекая его в поцелуй, на этот раз более жёсткий и требовательный.
– Спасибо, я уже подумал.
Джастин притянул мужчину ближе к себе и снова улыбнулся этой своей чёртовой улыбкой, заставляя уверенность Брайана, что он сможет остановится, если потребуется, растаять без следа.
Кинни припал к открытой шее парня, засасывая и прикусывая нежную кожу, от чего тот вздрогнул и протяжно застонал, и этот сладкий звук, зазвеневший в тишине лофта, словно ознаменовал их точку невозврата, стирая последние сомнения.
Отважный мальчик. Это Брайан понял ещё с их первого разговора в машине. И этот мальчик, который всего месяц назад не мог взять его за руку и с трудом выдерживал зрительный контакт, сейчас обнимал его за шею, гладил ладонями плечи, зарывался ему в волосы ласковыми пальчиками.
Брайану до сих пор не до конца верилось в происходящее, поэтому он старался ощутить эту новую реальность каждым из имеющихся чувств, каждым рецептором и нервным окончанием. Он оставлял на чувствительном и таком отзывчивом теле беспорядочные поцелуи, запоминал его едва уловимый запах, водил губами по плоскому животу, захватывая светлые волоски у резинки боксеров, и вновь и вновь слушал, как трепыхается в груди Джастина разбушевавшееся сердце.
Когда возбуждение парня стало уж слишком очевидным и вероятно уже причиняло дискомфорт, Брайан сорвал с Джастина последнюю деталь одежды, вызвав ещё один почти протестующий вздох.
Сильная рука тут же скользнула к напрягшемуся члену, обхватывая его у основания и принимаясь неспешно поглаживать, в то время как глаза Брайана неотрывно следили за изменениями в лице Джастина в поисках малейших признаков дискомфорта или неудобства. И мужчина видел их – миллион противоречивых эмоций, среди которых были и тревога, и неловкость, и неуверенность. Но в конце концов им на смену всё-таки пришло удовольствие. Самое настоящее.
Джастин закрыл глаза и выдохнул:
– Брайан...
– Что? – не прекращая ритмично двигать рукой, отозвался мужчина.
– Я столько раз представлял, как мы делаем это.
Кинни поборол первый импульс закатить глаза, и вместо этого снова поцеловал Джастина, проскальзывая языком глубже в его рот, вылизывая основательно и жарко.
– Я тоже, – сказал он, нехотя отрываясь от изрядно покрасневших губ и улыбаясь тому, что Джастин выглядел сейчас абсолютно пьяно. – А теперь перевернись.
– Уже? – пискнул тот, мигом вынырнув из сладкой истомы.
– Уже, – Брайан сдёрнул с себя полотенце исключительно, чтобы немного поддразнить мальчишку, но, увидев, как в глазах Джастина при виде его достоинства борются восхищение и страх, фыркнул:
– Не бойся. Просто ляг на живот.
Кусая губы, Джастин выполнил просьбу. Повозился немного, укладываясь удобнее и не совсем понимая, что ему следует ожидать. Его волнение в эту минуту умилило Брайана – если кто-то вроде Кинни вообще способен на подобное проявление эмоций – и с лёгкой улыбкой на губах он запечатлел поцелуй на шее Джастина, вдыхая запах влажных волос на затылке.
– Расслабься, Солнышко, – успокаивающе прошептал он, и его губы начали своё путешествие вниз по позвоночнику парня, изредка касаясь спины языком и оставляя за собой влажный след.
Мальчишка настороженно замер и, кажется, прекратил дышать, когда Брайан, дойдя до поясницы оставил там несколько влажных поцелуев и положил ладони на его ягодицы.
Джастин чистый. Такой чистый во всех смыслах. Послушный, податливый, а эта кожа, мать его, она сладкая на вкус, хотя дело, скорее всего, в его же собственном геле для душа с ароматом африканских какао-бобов... Ебаное какао. Наверное, только Джастину могла прийти в голову идея пить его в «Вуди»...
Брайану казалось, что он принял экстази или что-то посерьёзней, потому что мысли скакали в абсолютном хаосе, голова кружилась, а животные инстинкты одерживали уверенную победу над разумом.
Измученный этим странным состоянием, собственным болезненным возбуждением и нестерпимым желанием, он развёл ягодицы Джастина в стороны и, прикрыв глаза, провёл языком по притягательной подрагивающей дырочке. Реакцию парня, не ожидавшего ничего подобного, нетрудно было предугадать. Он шокировано вскрикнул – возможно, удивления и стыдливости в этом возгласе было больше, чем удовольствия – и тут же попытался отползти, однако, руки Брайана, крепко держащие его за бёдра, не дали ему этого сделать.
Вместо этого Кинни продолжил свою откровенную, невероятную ласку, и Джастину ничего не оставалось сделать, кроме как прекратить вырываться и начать получать наслаждение. А его Брайан дарил парню столь щедро и охотно, что вскоре Джастин уже стонал безостановочно и громко, уткнувшись лицом в подушку и судорожно сжимая в кулаках ткань наволочки.
Мужчина и сам получал немалое удовольствие от процесса – стоны Джастина, его поведение, его вкус несказанно возбуждали Брайана и распаляли его всё больше. Парень под ним скулил, извивался, безуспешно пытался что-то сказать, пока Кинни старательно ласкал его языком между ягодиц, изредка проникая самым кончиком глубже в жаркую тесноту и добавляя палец, который беспрепятственно скользил во влажное от слюны отверстие.
Джастин был на грани, и, почувствовав это, Брайан заставил себя остановится и осторожно перевернул мальчишку на спину. Он был растрёпанный, вспотевший и тяжело дышал, а в растерянном и слегка разочарованном взгляде читался невысказанный вопрос: «Почему всё прекратилось?». Всё-таки Джастину чертовски идёт быть именно таким, – отметил про себя Брайан, прежде чем взять член парня в рот и вызвать череду новых откровенных стонов. Отвлекая Джастина подобным образом, Брайан продолжил терпеливо и тщательно растягивать его уже двумя смазанными пальцами, раздвигая их и проталкивая глубже.
Когда желание трахнуть Джастина превысило все допустимые пределы, а собственный член уже ожесточённо пульсировал, требуя того, что ему полагалось по праву, Кинни достал из-под подушки презерватив, торопливо разорвал обёртку и... остановился. Рука, уже раскатавшая латекс по члену, замерла в нерешительности и Брайан, хмурясь, взглянул на мальчишку. Джастин очень хрупкий, – пришли на память слова Дэбби. И это было правдой. Если сейчас что-то пойдёт не так, Кинни внесёт свой вклад в появление у мальчика очередной фобии, не говоря уже о том, что эта ночь разрушит всё, что есть между ними сейчас...
– Брайан, – дыхание Джастина немного выровнялось, но сорванный голос звучал хрипло.
Мужчина уставился на парня в напряжённом ожидании, что он скажет, но Джастин только раздвинул ноги пошире и прошептал:
– Я не боюсь.
Простой жест и простые слова, но от них желание Брайана вспыхнуло с новой силой. Минутное замешательство испарилось, и Кинни больше не нужно было никаких слов или убеждений, чтобы продолжить начатое.
Смазав себя особенно основательно, он начал медленно проникать в Джастина, который сейчас лежал, мотая головой из стороны в сторону и зажмурив глаза от непривычных и болезненных ощущений.
– Посмотри на меня, – попросил Кинни.
Ему хотелось, чтобы Джастин видел его. Чтобы точно знал, кто сейчас с ним. После – могут быть другие. Но первым навсегда останется он. В памяти. В сердце...
Голубые глаза распахнулись, заметались по лицу Брайана, словно заново узнавая, и искусанные губы выдохнули едва уловимое «Да».
Мужчина был предельно внимательным и осторожным. Войдя до конца, он подождал несколько минут и только потом начал двигаться медленно и размеренно, концентрируясь на том, чтобы не сорваться на такой желанный жёсткий темп, сосредоточившись на пальцах, впивающихся в его плечи, на изогнутых в болезненной гримасе губах.
Оперевшись на одну руку, Брайан принялся ласкать член Джастина, на что парень отреагировал жалобным хныканьем. Боль должна уйти, – твердил про себя Брайан. Он очень смутно помнил свой первый раз, но продолжал убеждать себя в этом. Боль уйдёт.
И она правда ушла, оставшись где-то на заднем плане и уступив место наслаждению.
Первый стон Джастина – изумлённый и восхищённый – раздался, когда Брайан поднял его ноги себе на плечи. Очередной толчок пришёлся точно по простате и, найдя нужный угол, Кинни не потребовалось много времени, чтобы приблизить Джастина к долгожданной разрядке. Несколько глубоких толчков и парень, громко вскрикнув и запрокинув голову, кончил на пальцы Брайана и собственный живот.
После этого мужчина осторожно вышел, стащил резинку и, не отводя взгляд от тела перед собой, такого возбуждающего и прекрасного именно сейчас, довёл себя до пика за считанные секунды.
Брайан убрал салфетками результат своего удовольствия, вытер живот Джастина и рухнул на постель рядом с парнем.
– Джас... – позвал Кинни, и тот медленно повернул голову в его сторону, улыбаясь устало и довольно.
– Джастин...
– Что?
Брайан никогда не был силён в разговорах после секса. Обычно ему не приходилось говорить своим партнёрам что-то кроме «Пока», «Душ там» или «Ты знаешь, где выход». Поэтому Кинни и сам толком не представлял, что хочет сказать мальчишке. Сейчас ему просто было хорошо.
– Ничего, – вздохнул он. – Спи.
И Джастин закрыл глаза.
***
Солнечные лучи пробрались в спальню, отражаясь от всех стеклянных поверхностей сотнями бликов, один из которых и прыгнул Джастину на лицо. Парень поморщился, заворочался, стараясь, несмотря на жару, закутаться с головой в одеяло.
Чужое одеяло.
Запах. Приятный, но чужой. Совершенно точно не запах дома.
Запах Брайана. Его геля для душа, которым он мылся перед сном, запах хлопковых простыней, пота и... секса.
Парень тут же открыл глаза и повернул голову в сторону другой половины кровати, где на спине, прикрыв лицо рукой от солнечного света, лежал Брайан. Красивый и расслабленный, он спал на спине, раскинувшись в позе звезды, и занимая большую часть кровати. Джастин улыбнулся, усаживаясь на постели и намереваясь провести время в наблюдении за спящим Кинни. Однако парню не удалось в полной мере насладиться созерцанием обнажённого тела мужчины в нежных лучах рассвета, потому что на прикроватной тумбочке вдруг громогласно зазвонил телефон.
– Брайан! – позвал Джастин. Несмотря на то, что произошло накануне, он всё ещё не решался прикоснуться к мужчине. – Тебе кто-то звонит.
– Пошли все на хуй, – последовал сонный ответ.
Вот и конец утренней идиллии. Джастин захихикал.
– Возьми трубку. Вдруг что-то важное.
Не открывая глаз, Брайан пробурчал что-то невразумительное и потянулся к тумбочке, нашаривая там мобильный.
– Да, – рявкнул он в трубку. – Да, Синтия... Сама догадалась или подсказал кто? Какого хера... Ну помню. Ну знаю... Что? Серьёзно? Охуеть...
Брайан поднялся на подушках, прижимая трубку к уху плечом и рассматривая Джастина со смесью радости и удивления в заспанных глазах. Парень с улыбкой смотрел, как брови мужчины поднимаются всё выше, а на лице расплывается самодовольная ухмылка. Интересно, какие новости Брайан получил этим воскресным утром? Судя по всему, самые хорошие...
Наконец, разговор подошёл к концу, и Кинни отбросил телефон в сторону, потягиваясь и похрустывая суставами.
– Что ты думаешь о Нью-Йорке?
– В каком смысле? – не понял парень.
– Звонила моя помощница. Я получил премию за лучшую рекламную кампанию в области спорта. Награждение в следующем месяце в Нью-Йорке. Что скажешь?
– Эээ... Поздравляю?
Брайан покачал головой и произнёс уже привычную для них и ставшую магнетической фразу:
– Иди ко мне.
Джастин смущённо улыбнулся и пополз по постели к мужчине, как всегда немного «одеревенев», когда тёплая рука легла ему на плечо.
– Не помню, чтобы ты стукался головой сегодня ночью, малыш, – Брайан потрепал Солнышко по светлым волосам, и без того находившимся в беспорядке. – Я предлагаю тебе полететь вместе.
Сердце Джастина застучало быстрее, но он всё ещё сомневался, что расслышал правильно.
– В Нью-Йорк? Вместе...с тобой?
– Дошло, наконец.
– Но я уже много лет не был за пределами Питтсбурга... – взволнованно сообщил он.
– Так ты этого хочешь?
– Конечно. Господи, Брайан! Разумеется, я хочу!
Он прижал руку ко рту не в силах справиться со своими эмоциями, на что Брайан мог лишь криво усмехнуться.
– У Эммета появился достойный конкурент. Ты всё-таки такая принцесса, Солнышко. Можно подумать, я предлагаю тебе слетать в ёбаный Париж на выходные. Это всего лишь Нью-Йорк. Для меня это будет практически деловая поездка, но свободное время у нас тоже будет.
– Но мы же сможем посетить Метрополитен-музей, и Центр современного искусства, и я так давно мечтал побывать в Музее Гуггенхайма... – захлёбываясь перечислял Джастин.
Они оживлённо болтали и строили планы на свой неожиданный четырёхдневный отпуск, и парень сам не заметил, как его тело, наконец, расслабилось и прижалось к Брайану ещё ближе.
– Джастин?
Он поднял взгляд, встречаясь с серьёзными ореховыми глазами.
– Мм?
– Как ты после вчерашнего?
Джастин почувствовал, как его лицо становится пунцовым. Он поёрзал на месте, убеждаясь, что ощутимый дискомфорт пока присутствует.
– Кажется, будто ты всё ещё во мне.
Брайан нахмурился, и Джастин поспешил добавить:
– Мне это нравится.
Кинни игриво изогнул бровь, однако, за этим жестом скрывалось явное облегчение.
– Тогда иди в душ. Ты воняешь.
– Неправда.
– Правда-правда. Ты не был там вчера.
– Потому что я устал.
– Ну вот и иди, – Брайан, смеясь, хотел ущипнуть его, но аппетитная задница Джастина уже скрылась в дверях ванной.
Через час, когда они завтракали на кухне, Джастин вдруг вспомнил одну важную вещь. И он не знал, как преподнести её Брайану, чтобы не обидеть.
– Я должен тебе кое-что рассказать.
Мужчина отставил чашку кофе, а на его лице отразился миллион самых страшных догадок, большинство из которых было связано с прошлой ночью и ещё несколько с этим утром, когда он сделал Джастину минет в душе.
– И что же?
– Я... я вообще-то боюсь летать.
В тот единственный раз, когда Джастину пришлось лететь к бабушке в Аризону у него случился приступ паники в самолёте, и сейчас парень не был уверен, что в его нынешнем состоянии ему стоит подвергать свой организм такому стрессу.
– Блять!
– Брайан...
– Блять, Джастин! Разве можно так пугать? Я уже невесть о чём подумал. Боишься летать... И почему, мать твою, меня совершенно это не удивляет?... Теперь мне, вероятно, придётся сказать Синтии, что нам не понадобятся билеты. Поедем на моей машине. Всегда мечтал провести пять часов подряд за рулём...
Джастин просиял.
– Правда?
– Ага. Но билеты обратно я забронирую, – пригрозил Кинни. – По-моему, пока у меня неплохо получается избавлять тебя от всех твоих фобий.
***
– Твоя сегодняшняя картина удивила меня Джастин. И порадовала.
– Правда?
– Да. Обычно машины на твоих рисунках неподвижны, а здесь я вижу автомобиль, который едет по дороге. Эта картина не статична, как твои прошлые работы. В ней есть движение, развитие, стремление. И это весьма символично. Расскажешь мне о том, кто в этой машине?
